Текст книги "Потаённые желания Тёмного Властелина (СИ)"

Автор книги: Ника Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Переведя дыхание, Мао уже спокойным, ледяным голосом процедил:

– Так что мы справимся и без вашей помощи. Просто не вмешивайтесь. И тебе я свою даэйру не отдам. А если отнимешь, то я вернусь. И, попомни моё слово, я найду способ уничтожить даже тебя. Пусть это и займет тысячи лет. Но я бываю настойчивым. Очень. А ещё терпеливым. И я не умею прощать…

– Звучит, как нелепая угроза от простого смертного… Но пусть и так… – заговорил наконец–то… Бог, и меня неумолимо потянуло в сторону от Мао, который уже двумя руками обхватил меня.

И я, поняв, что опять происходит что–то ужасное, завыла, обхватив лапами ноги мужчины:

– Нет! – мой вопль разнесся по царимой тут пустоте, исчезая в ней… растворяясь. Меня всё больше тянуло куда–то в сторону, а мы с мужчиной сильнее и отчаяннее цеплялись друг за друга. – Не хочу! Отпусти меня! Не пойду с тобой! Оставь нас с Мао наконец–то в покое! – кричала я…

И жуткая пустота лопнула…

Нас с Маору, как и в прошлый раз, снова разделило, и я крутясь полетела опять куда–то вниз… Обречённо при этом воя:

– Мао–о–о-о….

Глава 46

От страха мои глаза распахнулись, и я заверещала от ужаса. Потому что я сейчас летела со скоростью пули вниз, на землю. И поблизости не было даже никаких деревьев, за которые можно было ухватиться. Замахав лапами, я отчаянно пыталась уцепиться хотя бы за воздух… Но это была лишь глупая и тщетная попытка спастись, которая, естественно, ни к чему не привела.

До земли мне оставалось всего метров сто, когда я, шепча имя любимого, моля его о спасении, закрыла глаза, уже смирившись с неизбежным. Почему–то в тот миг перед глазами не пролетела вся моя жизнь, я лишь мельком вспомнила о маме, попрощалась с ней и пожалела, что не успела признаться Мао в своих чувствах…

– Прощай… – прошептала я, обращаясь к «невидимому» мужчине.

А в ответ хмурый голос пробурчал:

– С кем это ты там прощаешься? – и только тогда я поняла, что уже никуда не падаю, меня словно подхватило мягкое облако, нежно обняв со всех сторон.

Приоткрыв один глаз, я осмотрелась и увидела Мао, который висел в воздухе, в паре метров надо мной. Его крылья не двигались, а руки, сложенные на груди, были объяты темно–зеленым пламенем.

Увидев позади мужчины огромную планету–спутник на темном небе, поняла, мы на Армадане, и облегченно, радостно всхлипнула.

– Вот же больная сумасшедшая, – недовольно произнес мужчина и, спустившись, взял меня на руки, будто маленького котенка под лапы, и прижал к себе, положив мою голову к себе на плечо. – Говорю же, что Боги эти все как на подбор самодуры и ненормальные…

Он гладил меня по голове и продолжал шептать:

– Ну ничего. Здесь их нет, а мы больше никуда не собираемся… Но я ей потом отомщу, обещаю тебе. Я найду способ. За то, что едва не погубила тебя… обязательно…

Я почувствовала, что начала обратно превращаться в человека, и сжалась в комочек, чтобы максимально прикрыть руками наготу. Но и этого я могла не делать: Маору достал из своего «кармана» плащ и, укутав меня в него, точно в кокон, взял на руки.

– Всё хорошо, даэйра, всё уже закончилось, – глядя в мои покрасневшие глаза, наполненные слезами, он улыбнулся. Нежно. Ласково. Успокаивающе. И, склонившись, поцеловал в лоб. – Пора нам домой… Тебе нужно хорошенько отдохнуть и успокоиться, у нас ещё столько дел…

Он поцеловал меня ещё раз, и почему–то сознание медленно, но неумолимо начало покидать меня. Как бы я не старалась побороть сон, мне это так и не удалось. Глаза мои снова закрылись, только в этот раз не от страха, а потому, что я спокойно уснула…

Ненадолго я проснулась, когда услышала взволнованный голос мамы:

– Дочка! – воскликнула она где–то совсем рядом, и я попыталась открыть глаза, но не смогла приподнять веки. Они даже не дрогнули. – Что с ней?!

– С ней всё в порядке, – Мао ответил ей тихо без привычного недовольства. – Успокойтесь, инайра. Она просто спит.

– В-вы же Маору? В-вы… – мама вдруг запнулась.

– Всё верно. Нам с вами нужно поговорить. Сейчас я уложу Лиэну, переоденусь и спущусь к вам. Прошу найти время на долгую и обстоятельную беседу.

– Это ведь насчет…

И я опять провалилась в черноту, так и не узнав, о чем они хотели поговорить.

Открыв глаза, увидев знакомый потолок своей спальни в замке, я зевнула, сладко потянулась и повернулась на бок… И заметила незнакомую женщину, спящую в кресле рядом с камином. Голова её покоилась на плече, светлые длинные волосы, заплетенные в толстую изысканную косу… и что–то в этом образе мне показалось смутно знакомым. Но я никак не могла пока понять, что именно. В голове была какая–то каша. Обрывки воспоминаний о бое, Мао в темнице…

Я поморщилась и зевнула ещё раз, продолжая пристально разглядывать женщину, сидящую ко мне полубоком…

Она же, услышав мой зевок, вдруг резко распахнула глаза, и… я узнала маму. Это была она! Молодая, лет тридцати. Столько ей было, когда мне было лет пять, я тогда таскала конфеты из серванта, и такой её почему–то помнила лучше всего… и на языке вдруг так явно почувствовала вкус шоколада, что слезы ручьем хлынули из глаз.

– Ма–ама! – подскочив, я спрыгнула с кровати.

Она уже успела встать с кресла и, когда я подбежала к ней, обняла меня. Крепко–крепко. Как тогда!

– Доченька, ты же моя хорошая! – мама гладила меня по голове, по пушистым ушкам, ничего про них не говоря, будто всё нормально и так и должно быть, лишь продолжала шептать, целуя в волосы: – Любимая моя… Я так скучала, волновалась. Я так рада, что ты здесь со мной… Моя хорошая… Моя маленькая девочка…

А я прижималась к ней, к её груди и продолжала плакать. Навзрыд. Громко. Не тая чувств, переживаний и бесконечной радости ребенка, который обнимает любимого родителя.

Выплакав первые слезы, я буквально завалила её вопросами: «Как она себя чувствует? Как у нее дела? Хорошо ли к ней относились…»

Смеясь, она подвела меня к кровати, усадила и, сев рядом, взяла за руки начала рассказывать по–порядку.

Чувствует себя она превосходно. Маору полностью её вылечил, и следа от былой, врожденной болезни не осталось. Ещё она, как я смогла заметить, помолодела и ощущала себя соответственно. Так же поведала, что всё у неё хорошо, к ней прекрасно отнеслись, всё объяснили и показали. Снабдили всем необходимым. Она ни в чем не нуждалась и, ожидая нашего возвращения, посвящала себя детям. Заниматься чем–то другим ей не особо и разрешали. Только изредка пускали на кухню с Таэром, когда они готовили что–то незначительное. Нет, это не значит, что ей запрещали, но явно дали понять, что ей не стоит заниматься готовкой, уборкой и «прочими глупостями»… Не сказать, что она была против, но у неё это вызывало определенный диссонанс и непонимание. Но она смирилась и занималась детьми. Их воспитанием вместе с «приятным и обходительным юношей» Шантаэром и их учителями.

– А о чем вы с Мао разговаривали?! – мои мысли за время её повествования успешно встали на место, я вспомнила всё наше приключение вкупе с злоключениями и то, что Маору хотел о чём–то поговорить с мамой.

– С… Маору, – она как–то смущенно отвела взгляд, и я нахмурилась. – Невероятно обходительный мужчина… он… в общем, он просил тебе не говорить. Он сам тебе всё сегодня расскажет. Так будет правильнее. Могу лишь сказать, что после разговора с ним я дала ему свое согласие…

И, резко подскочив, она пробормотала, так и не посмотрев на меня:

– А ты иди умывайся, одевайся, увидимся позже, – и выскочила за дверь. Оставив меня с отвисшей челюстью. Никогда прежде моя мама так не поступала. И что на неё вдруг нашло? О каком согласии она говорила?!

Тряхнув головой, я решительно поднялась и, зайдя в гардеробную, выбрала платье, белье, и направилась в ванную.

Приведя себя в порядок и одевшись, я чеканя шаг вышла из комнаты, пройдя мимо кабинета Мао. Спустилась на второй этаж к детям, но их там не застала и поднялась обратно на третий.

Ненадолго остановившись перед дверью, я вздохнула и громко постучала. Правда не особо рассчитывая на то, что мужчина внутри и ответит. Однако я ошиблась.

– Входи, – донесся его голос, и я, не теряя решительности, распахнула широко дверь и зашла в кабинет, прямо с порога заявив:

– Мао. Я жду ответов на свои вопросы. Ты обещал, – демонион, сидевший на подоконнике и смотревший в окно, обернулся и кивнул, рукой указав на кресло.

– Присаживайся, Лиэна. Нам действительно стоит наконец–то нормально поговорить.

Присев, я оправила платье и, вцепившись в ткань, напряженно ждала, когда он продолжит. Но демонион всё молчал. Смотрел на меня и молчал.

– Я не хочу, чтобы ты называл меня «Лиэна», моё имя Лена, – сама от себя не ожидая, произнесла я.

– Боюсь, что это невозможно, – он ласково улыбнулся.

– Почему?!

– Всё просто. Прислушайся к тому, как звучит твоё имя на моём языке, и подумай, что оно значит. Это сложно для тебя, ведь ты оба языка воспринимаешь родными, и «Лена» для тебя звучит нормально.

– Естественно, нормально, – произнесла я, всё ещё сохраняя недовольство, но сделала, как он сказал. «Покатав» имя «Лена», я так ничего и не поняла. Имя как имя. И тогда я решила поступить по–другому. Не воспринимать его как имя, а как слово… И меня внезапно озарило: «Лена»! на армаданском означало…

– По твоему лицу вижу, что ты поняла, – Мао поднялся и, подойдя к столу, уселся на его край напротив меня.

– «Неверная» или «предательница», – прошептала я. – А «Лина» – верная… Лиэна же означает… искренняя…

– Всё верно, – он кивнул в подтверждение. – Так ты всё ещё хочешь, чтобы я тебя называл «Лена»?

– Нет, – я опустила голову. – Не хочу. Но хочу, чтобы ты мне всё рассказал и объяснил зачем лишил воспоминаний.

– Я не лишал. Я лишь заблокировал, даэйра, я ведь тебе уже говорил. И я не врал. Я их верну. Сейчас после разговора, и ты убедишься, что ничего такого нет в тех воспоминаниях. Кроме пары незначительных деталей, которые были принципиальны для меня… на тот момент. Ладно, к этому мы вернемся чуть позже. С чего мне стоит начать?

– С самого начала.

– Боюсь, это выйдет слишком долгий разговор.

– А мы куда–то спешим? – я вскинула голову и встретилась с ним взглядом.

Маору сегодня сам на себя не походил. Нет, одежда довольно привычная – черный «парадный» камзол был похож на его стандартный, может, немного более праздничный. Темные волосы убраны в косу… Вот только выражение его лица и глаз совсем не были похожи не те, к которым я привыкла. Не было в них недовольства, скуки или гнева. Нет, там было что–то другое… Спокойствие, умиротворение…

– Куда–то мы всё–таки спешим. Но время есть. Хорошо, давай начнем вот с чего. С заключения нами договора и того, что ты приняла мою магию.

– А что с ним, договором, что–то не так?

– Для меня – всё именно так, как я и задумывал. Видишь ли, не каждый готов делиться своей магией с другими…

– Но ты делишься ей и с Шантаэром! – он говорил так медленно и размеренно, что я не выдержала и перебила, на что Мао вздохнул и продолжил.

– Таэр – порождение Тьмы. Я не связан с ним договором. Делюсь маной я с ним по своей воле, и это временное явление. Однажды он вернется на свою планету, как только этого захочет и будет готов. С тобой же этот договор вечный. Да, сейчас ты уже сможешь прожить и без моей силы, я позаботился об этом. Я предвидел, что может случиться такое, что нас разделит, или произойдет ещё что–то непредвиденное. И я не мог позволить тебе потерять рассудок и умереть, поэтому создал артефакты, чтобы они защищали тебя, и даже в случае моей смерти ты прожила нормальную, долгую жизнь, – сложив руки на груди, он посмотрел на потолок, словно желая увидеть там что–то новое, необычное. – Но договор действует. И будет действовать. До тех пор, пока мы оба живы. Это не простой договор, ведь он фактически объединил нашу энергию, даэйра…

– Что значит «даэйра»? – пока он молчал, спросила я.

– Что значит? Значит, что я выбрал тебя. Ты – моя избранная… Даэйра для демониона означает – избранная сердцем и душой. Ту, что мы выбираем себе в жены. Один раз и на всю жизнь. Вот что это значит, – без запинки ответил он, посмотрев в глаза. И взгляд у него был настолько пронзительным, что казалось, заглянул прямо в душу. – Ты, согласившись тогда на договор, стала моей невестой. И пришла пора завершить этот ритуал. Ты уже практически готова, и больше нет никакого смысла ждать дальше…

Глава 47

– «Ритуал»… «невеста»… «избранная душой и сердцем», – пробормотала я отрывки из его монолога, пытаясь всё осознать и осмыслить. – Что значит «закончить ритуал»?

– Ты станешь моей женой.

– Что означает: «ты практически готова»? – почему–то я не испытывала сейчас ни радости, ни волнения от полученной долгожданной и, казалось бы, невероятно чудесной для меня информации. Была какая–то странная пустота внутри. Наверное, всему виной тон его голоса. Ровный. Спокойный. Безразличный. Будто ему всё равно.

– Демонионы – не люди, не эльфы и даже не обычные демоны или оборотни. Мы – высшая раса. И неспроста мы никогда не выбираем себе пары из других рас и вынуждены жениться только на себе подобных. Другие не способны выдержать тот поток энергии, который содержится в нас. И если женщина забеременеет от демониона–мужчины – она умрет. Если женщина–демонион выберет в спутники обычного мужчину, то её плод будет погибать прямо в утробе. Раз за разом. Ты смогла вместить в себя достаточно моей энергии, чтобы стать моей женой. И родить мне детей…

И как–то это всё так обыденно прозвучало. Без чувств. И… не произнес он, что любит, или что я хотя бы ему нравлюсь.

– П-почему ты выбрал меня? – я сдержалась и не заплакала от нахлынувшей обиды. Мы ещё не договорили. И если что – я поплачу одна вдалеке от чужих глаз, от его глаз, в своей комнате.

– Ты добрая, искренняя, честная, отзывчивая. Ты наглядно мне показала, что любишь детей и тебе действительно нравится о них заботиться. Ты беспокоишься о них.

– По этой причине ты и оставил их на наше с Шантаэром попечение, никуда не отправил и не приглашал учителей?

– Верно. Я должен был убедиться в твоем отношении к детям. И должен был научить Таэра ответственности.

– Почему для тебя так важно отношение к детям?

– Ты ведь помнишь мой рассказ о моем детстве, и где я рос? – я утвердительно кивнула. – Так вот, тогда, ещё будучи маленьким, я мечтал о большой семье, хотел, чтобы у меня были родители, которые бы заботились обо мне. Я давно вырос, но то желание, потаенное, осталось глубоко внутри меня. И я решил, что у моих детей будет любящая мать. Та, что не предаст, не изменит мне и будет охранять покой детей, одаривая их вниманием и заботой. Чтобы у них было счастливое детство, и они в отличие от меня знали, что значат слова: детство, родители и любовь.

– Но ты ведь не веришь в любовь… – мой голос опустился до шепота.

– Не верю. И искренне считаю это чувство лишним, бессмысленным и глупым. Но дети… они в него верят. Когда–то верил и я, что оно существует, пока не вырос и не понял, как на самом деле устроен этот мир.

– Значит ли это, – я до боли сжала кулаки, сминая тонкую ткань платья, – что ты… никого и никогда не полюбишь? И меня, хотя хочешь взять в жены.

– Я назвал тебя своей даэйрой, ты станешь моей женой, – он замолчал, будто собираясь с мыслями. – Да. Я не верю в любовь. Ведь я не знаю, что это такое. Но я верю в то, что мы встретились тогда не просто так…

– Я… поняла тебя, – прошептала, так и не услышав продолжение его фразы.

А моё сердце наполнилось холодом. Мао говорил мне правду, не врал, и за это можно было сказать большое спасибо. Вот только я так отчаянно желала услышать хоть какое–то выражение чувств ко мне: «Ты мне нравишься. Ты заставляешь биться моё сердце быстрее…» Да хоть что–то! Я даже уж и не говорю про: «Я тебя люблю». Правда – это, бесспорно, хорошо. Вот только эта самая правда не может согреть сердце и душу… И мы желаем быть порой обманутыми, чтобы стать хоть чуточку счастливее.

– Мао, – собравшись с мыслями, я задала ещё один вопрос: – а зачем ты хотел убить моего мужа?

– По законам моего мира ты всё ещё была замужем. Я должен был вызвать его на ритуальный поединок и убить. Мои дети не должны были родиться… как я. Но ты попросила за него. И поняв, что ты мне не простишь его смерть, я отнял его воспоминания о тебе, не запечатал, как твои, а стер, и уничтожил то, что ты подарила ему на церемонии, давая согласие… Я хотел уничтожить его. Даже если бы ты возненавидела меня и проклинала до конца дней. Успокоиться я смог, только убедив себя, в том, что с ним была не совсем ты. Во время перемещения твоё физическое тело кардинально изменилось. Если говорить простым языком, понятным для тебя, ты переродилась в абсолютно новом теле. И именно это стало решающим фактором для того, чтобы сохранить его никчемную жизнь.

Вспомнив почему–то слова Императора про девственность, я сразу поняла, откуда «ноги растут», и о чем тогда Волк говорил, и что Мао пытается объяснить. Вот те раз – я опять девственница. Интересно, а мне радоваться или плакать по этому поводу? В прошлый раз было не очень приятно от нее избавляться, если так подумать.

– А какие воспоминания ты запечатал, и почему ты это сделал? – мои вопросы подходили к концу, вот только ясности и радости это не добавляло.

– У меня много врагов, Лиэна. Очень много. Узнай кто–то раньше времени, что ты моя избранная, тебя бы попытались похитить, уничтожить, подчинить или манипулировать. До того, как я представил бы тебя, никто не должен был знать о том, что ты моя даэйра. Даже догадываться. Это было сделано только ради твоей же безопасности. Ведь, как ты уже могла понять, в этой жизни может произойти всякое. Ты могла попасть к моим врагам при телепортации. Нас могли разделить. Ну и те воспоминания были на тот момент, скажем так, лишними для тебя.

– Ты вернешь их мне?

– Конечно, – кивнув, он тут же подошел ко мне и, положив руку на лоб, попросил: – Закрой глаза, так будет легче. Хоть и не так много я запечатал, но всё же…

И яркая вспышка словно озарила мой мозг.

Вот я пристаю к Маору с грязными домогательствами. Вот я платье надела – пытаюсь его соблазнить. И мы уже сидим с ним в полнейшей темноте рядом, наши пальцы сплетены, и я понимаю, что люблю этого мужчину, а он называет меня даэйрой, говорит, что я его избранная…

Да, воспоминаний было немного. И я даже не знала, радоваться ли мне, что я всё это узнала, или же стоит попросить его сделать так, чтобы я опять забыла о том позоре. Наверное, я бы попросила, если бы не те самые воспоминания «из мрака». Они были невероятно ценны. Когда я осознала, что не просто хочу этого мужчину, желаю обладать им, чтобы он меня любил… Нет. Тогда эта вся шелуха отпала. И я узрела в себе яркое, кристально чистое, как алмаз под лампой ювелира, чувство. Настоящую любовь.

Мао, пока я приходила в себя, опять сел на стол и, сложив руки на груди, скрестив ноги, спокойно ждал, когда я снова буду в состоянии продолжить беседу.

– Я, перед тем, как мы отправились на Землю, случайно услышала ваш разговор с Таэром. Он говорил о том, что кто–то о чем–то вправе знать, и считает, что ты поступаешь несправедливо. А ты говорил…

– Что я всегда поступаю только так, как считаю нужным, и как я считаю правильным. Да, Лиэна. Разговор был о тебе. Таэр считал, что я должен был тебе рассказать о том, кто ты для меня, и не мучить неизвестностью. Я же, как тебе уже объяснил, опасался за твою жизнь.

– Но ведь мы были на Земле, там–то ты кого опасался?!

– Никого. Я и здесь никого не опасаюсь, Лиэна. Я опасаюсь за твою жизнь. А сохранить её тебе я могу, только полностью сделав своей. И мне пришлось выжидать. Но вчера, во время боя, твои каналы укрепились настолько, что я могу тебя представить своей невестой и закончить ритуал. Поэтому я сейчас с тобой спокойно беседую обо всём. Зная, что таиться больше нет смысла. Всё совсем скоро станет явным. А я буду всегда подле тебя.

– А… – холод с сердца распространился по всему телу, и меня начало знобить. Я даже обхватила свои плечи руками, в попытке хоть немного согреться, вот только это не помогало. – А если я не соглашусь…

– С чем?

– Выйти за тебя замуж, – слова давались с таким трудом, что меня затрясло ещё сильнее.

– Ты уже согласилась, Лиэна, – не терпящим возражений тоном возразил Маору. И опять там было лишь спокойное равнодушие…

Вот и приплыли. Хочешь, не хочешь. Любишь, не любишь. Какая разница? Кого интересует твое мнение? Главное, что детей нарожаешь и любить их будешь. А, ну и, конечно, Мао–то знает, что я его люблю до безумия. Он–то копался в моих мыслях и ему всё уже прекрасно известно обо мне… А я знаю только то, что он не верит в любовь, он сам мне об этом говорил. И даэйра эта, как я поняла, означает лишь избранница, ну вроде как та, что станет женой. А так красиво звучало его первое пояснение: «избранная сердцем и душой». Но всё оказалось куда более прозаичнее.

– Мне нужно пройтись, – медленно встала с кресла и, не поднимая головы, не в состоянии сейчас посмотреть Мао в глаза, я вышла из кабинета, не встретив возражений с его стороны.

Мне было нужно поговорить с мамой, и я отправилась её искать.

Ещё раз зашла на второй этаж, но в детских так никого и не обнаружила. Спустилась в столовую – никого. И только повстречав Эни, я узнала, что они сейчас в беседке, занимаются все. Поблагодарив женщину, я вышла на улицу и, не смотря по сторонам, добрела до беседки, где царила радость, визжали довольные дети… и смеялись. Встав в сторонке, чтобы они меня не заметили, я, наблюдая за их веселыми играми, дождалась момента, когда Шантаэр меня заметит, и жестом попросила позвать маму.

Всего через минуту она уже стояла рядом со мной. Увидев меня, она сразу побледнела, и всю её веселость как ветром сдуло:

– Доча…

– Мама, – я прервала её, – почему ты дала согласие Мао?

И она, не раздумывая, сразу ответила, нежно погладив меня по голове:

– Я… догадываюсь, почему ты так сейчас расстроена. Ты ждала признаний. Ты веришь в любовь и считаешь, что без неё нельзя построить отношения. Ты ошибаешься. Маору о тебе позаботится, он будет тебя оберегать, он станет тебе опорой во всем…

– Но как же любовь? – снова перебила я её. – Ты ведь тоже верила в это чувство. Ты…

– И что я? – она грустно улыбнулась и прижала меня к своей груди, погладив по спине. – Я влюбилась в твоего отца, а он нас бросил. Так и толку от этой любви? Я бы променяла эту любовь на уважение, на то, чтобы он остался с нами и вырастил тебя, дал тебе эту любовь…

– Я… я‑то ведь его люблю, но он даже не сказал, что я ему нравлюсь, – холодно отстранившись, я медленно направилась в сторону озера. И, услышав шаги позади себя, добавила: – Мама, я хочу побыть одна. Мне нужно подумать…

Слезы застыли в глазах, но ни одна слезинка так и не скатилась по щеке. Я понимала доводы мамы. Принимала правду Маору. Вот только я была ещё так наивна и верила в великие чувства. Верила в любовь. И я точно знала, что такое настоящая любовь, потому что сама полюбила искренне, отчаянно, всем сердцем…. Вот только меня–то не любили. Меня выбрали. Напитали магией, подготовили тело, как сосуд, и сделали способной родить детей. Мао слепил себе жену. Да, конечно, можно на это и возразить. Наверняка, я нравлюсь ему внешне – ведь он бы не выбрал ту, что вызывает отвращение. Ему нравится и то, как я отношусь к детям… Но это всё не могло утешить моё израненное жестокой правдой сердце. Не хотела я такого: когда один любит, а второй лишь позволяет себя любить. Ведь я буду ждать, всегда буду ждать его признания. Верить. Мечтать. Обманываться. И ждать. А если я никогда так и не дождусь? Смогу ли смириться?

Подойдя к воде, я опустилась на колени и посмотрела на свое отражение в кристально чистой, голубоватой спокойной глади. И увидела бесконечно несчастную и глупую девушку. Другая бы ни минуты не сомневалась – ведь ей сказали, что она выйдет замуж за того, кого любит. А я опять накручиваю себя. Сомневаюсь. И горюю. Обидно было ещё и из–за того, что когда обо мне, как о невесте, говорил Волк, в его словах и то было больше чувств, чем сейчас в равнодушном, спокойном голосе Маору…

И одинокая капля всё–таки скатилась по щеке и упала в воду. Медленно разошлись круги, и моё отражение расплылось по зеркальной поверхности…

– Лиэна… – с болью и невыносимой тоской в голосе прошептал демонион позади меня. А я увидела его отражение в воде.

И, опустившись на колени, он вдруг обнял меня и прижал к себе одной рукой, а второй, прикоснувшись к водной глади, заставив её разойтись кругами, вдруг продемонстрировал мне иллюзию – где вместо моего бесконечно несчастного личика я увидела тоже себя, вот только я широко улыбалась, а мои глаза искрились от восторга.

– Прости меня. Для меня тот разговор был очень важен, и я по привычке был максимально серьезен. Я должен был всё рассказать тебе. Не понимая, что не только правда и ответы тебе были нужны в тот момент. Я… не хотел заставлять тебя плакать. И хочу, чтобы ты всегда мне улыбалась и была счастлива. Видишь ли, я не умею выражать привычные тебе чувства. У меня даже друзей–то никогда не было. Я был один. Сам по себе. С самого детства. Всегда. Я не знаю, что такое любовь. Это правда. Я считал это чувство глупостью. И тоже чистая правда. Вот только я считал так до того, как…

Я задрожала, и он, развернув меня к себе, обнял.

– Сначала ты мне просто понравилась. Симпатичная, молодая. Хорошее тело. Но ты была… слишком шебутная. Мне было с тобой довольно забавно, и ты разгоняла мою скуку. Но потом… Я начал беспокоиться о тебе, переживал. Пытался заботиться. А в ту ночь, когда ты лежала рядом и с таким искренним сочувствием утешала меня, пытаясь словно забрать всю мою боль себе, я понял, почувствовал, что ты… стала для меня чем–то большим, чем просто забавной попутчицей. И я связал наши жизни. Уже тогда я понял, что выберу тебя и никогда не буду сомневаться в своем выборе…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он прикоснулся губами к моему лбу и прижал ещё сильнее к груди.

– Я ревновал тебя до одури. К любому мужчине. К твоему мужу… которого я хотел просто испепелить. К тому, кто просто посмотрит на тебя… Я хотел стереть в пыль волка и развеять его прах над вулканом. Я хотел тебя так, что у меня сводило всё, вплоть до зубов. Но я боялся поцеловать тебя, ведь знал, что могу уже не остановиться. А уложить тебя на своё ложе до ритуала я не мог. У тебя был муж, и ты, когда сильно нервничала, превращалась в муриэллу, да и твоё тело было ещё не готово. И я говорю сейчас не о зачатии. Я не хочу спешить с детьми… Нет. Я хотел, чтобы ты стала моей целиком и полностью, только после того как стала бы моей женой…

Я слушала его и не могла поверить своим ушам. Вот! Вот именно это я и хотела услышать! Неужели мне это снится? Или, может, я брежу?! Ну не может же быть сначала всё плохо, а потом ни с того ни с сего, не просто как ты хотел, а вообще всё идеально!

– Даэйра, почему ты молчишь? – он, немного отстранившись, приподнял аккуратно мой подбородок, и в его удивительных глазах я тоже наконец–то увидела эмоции. Целый океан!

– Ты… ты и так обо мне всё знаешь. Что я ещё могу добавить о своих чувствах к тебе, ведь ты читал мои мысли…

– Никогда. Никогда я не заглядывал в твои мысли. Я не мог себе такого позволить по отношению к тебе. Только к тебе. Лишь краткие отголоски последних эмоций доставались мне при считывании памяти и то случайно.

– То есть ты не знаешь, что я испытываю к тебе? – в произносимое не то что верилось с трудом, в это, вообще, никак нельзя было поверить.

– Я знаю, что я тебе нравлюсь. Ты сама об этом говорила. Я знаю, что ты желаешь меня, как женщина мужчину. Но…

– Я люблю тебя! – выдохнула я, и слезы всё–таки потекли по моим щекам. Но то были слезы радости, а не те, невыносимого отчаяния, что я сдержала в себе. – Сильно! Так, что готова отдать тебе всё. Без остатка. Пойти за тобой хоть на край света. И быть с тобой до самого конца, до последнего вздоха и даже им поделиться с тобой…

Маору не дал мне договорить, томительно медленно он склонил голову, откинул прядь моих волос с лица и прикоснулся к губам. И этот поцелуй не был похож на предыдущие. Первый и поцелуем–то назвать было сложно. Второй – первобытная похоть вперемешку с адреналином, яростью и желание обладать друг другом. А этот поцелуй был воздушным, словно облако, и сладким, как сахарная вата. Он касался моих губ нежно, ласкал их так чувственно, что у меня закружилась голова от этого волшебного ощущения. Его язык нежно исследовал мой рот, манил меня, обещая райские кущи… А длинные пальцы ласкали моё тело, будто я была чем–то хрупким и безумно драгоценным, даже бесценным. Всё это было так чувственно, медленно, ярко, что казалось сном. Волшебным и сказочным сном…

Через довольно продолжительное время, демонион нехотя оторвавшись от моих губ, но не распуская объятий, прошептал:

– Ты ведь научишь меня любить, моя Лиэна?..

Бонусная глава 1. Приключения Мао

Какую же злость я испытал, когда понял, что мой замысел был раскрыт проклятой Богиней, которая так не хотела пускать меня сюда! Но что была та злость по сравнению с отчаяньем, когда я осознал, что она хочет меня лишить единственного, чем я дорожил! Моей маленькой проказницы Лиэны…

Если бы мы не проходили в тот момент меж мирами, совсем неподалеку от этой самой планеты, я бы попытался уничтожить её или, в крайнем случае, отступить вовремя! Но её сила была практически безгранична. Пусть она и не демиург, а порожденный самой планетой высший разум, но ресурсы, сила были несоизмеримы с моими… И она наложила на меня печать. Меня снова посмели клеймить и разлучили с моей даэйрой! Той, что выбрало моё сердце! Ненавижу Богов! Всех их ненавижу! Смеют вмешиваться в судьбы и решать за других как им жить. Управляют, как марионетками… Как же хорошо, что на Армадане они исчезли задолго до моего появления. Но плохо, что порой смеют заявляться в «гости»…

Стоило мне только вылететь из межмирового портала, не теряя ни секунды, я раскрыл свои крылья и, громко выругавшись, поскольку их едва не поломало от резкого ветра, начал планировать вниз…

Итак. Что имеем. Мана есть, но воспользоваться ей не могу. Скверно, конечно, но не критично. Если бы я в одиночку попал в этот мир, и без неё справился бы. Вот только здесь оказалась и Лиэна, а с её умением влипать в различные неприятности, это было уже самой настоящей катастрофой! Мне нужно как можно быстрее тут со всем закончить и отправляться сразу за ней.

До зубовного скрежета мне хотелось сразу полететь к ней, но, увы, я сейчас даже не могу её почувствовать! Шаррхар! Придется подождать, когда Лиэна уснет, и сигнал станет более четким. А пока я буду надеяться, что артефакт убережет мою ушастую ходячую неприятность. А если нет – я найду способ, потрачу тысячи лет, сотру тут всё до основания, но я уничтожу эту Богиню! Во что бы то ни стало…