Текст книги "Ты пахнешь корицей (СИ)"
Автор книги: Ника Драйв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 10 Мертвый маг
В тихом скверике на окраине города, вот и надпись на одном из домов: «улица Садовая», меня не ждало ничего хорошего. Если не считать чем-то замечательным пару нудных инквизиторов и молчаливый труп мага, выпитого досуха. Кажется, Эль Канте говорил про потерянную душу, сейчас определить, был ли маг потерянной душой, было невозможно. Печати на его магии не было, потому что магия была выжата.
Я рассматривал труп худого парня лет двадцати, с седыми волосами до плеч с серыми широко распахнутыми глазами, и пытался понять, почему именно этого мальчишку выпили белым летним днем в черте города? Никаких идей не появлялось, как я ни пытался понять, что здесь произошло.
Может, надеялись, что его никто не хватится? Документов у него не было. Тип магии определить не получалось. Скорее всего, он никому не был нужен. Его никто не хватился бы.
Мне стало остро жаль незнакомого мага.
«Это не мое дело, не моя жизнь, не моя боль», – суеверно повторял я, закрывая ладонью глаза мертвого мальчишки-мага.
Инквизиторы и не подумали сделать этого.
Маги-медики увезли труп, молния на пластиковом мешке навсегда отгородила мага от мира живых. С ним было всё кончено.
– Мальчик совсем, – в голосе рядового инквизитора явственно прозвучало сожаление. – Ему бы жить и жить.
– Значит, судьба его такая, быть убитым в нашем провинциальном городишке, – ответил Йорик – главный в паре патрульных инквизиторов.
Второй не ответил.
Йорику стало заметно неловко, он поморщился, повздыхал и потер блестящую круглую лысину.
– Теперь еще в ночной клуб надо брести, ждать до позднего вечера придется, – сказал он, вздохнув.
– Зачем? – мне хотелось уйти домой побыстрее.
Я быстро написал на стандартном бланке: полная потеря магии – причина смерти. И теперь мне надо было идти. Неизвестно, чего успеет наговорить Лара моей Аське без меня.
– Убитого мага видели в последний раз входящим в клуб «Золотая роза», это было вчера вечером, – Йорик опять погладил свою лысину, блеснул темными глазами. – Я немного поспрашивал по своим каналам.
– Зачем он пошел туда? – насмешливо прищурился в его сторону рядовой. – В смысле, что мальчик искал? Развлечений? Или смерти?
– Теперь ясно, что нашел он смерть, – выдохнул Йорик, качнув головой, будто что-то запрещая рядовому магу.
Рядовой мне не нравился, я видел его несколько раз в офисе, а сейчас ясно ощущал его магическую силу и насмешливую неприязнь ко мне. Слышал, что кличка у новенького «Командор». Красив был Командор, точно сошел с картины художника из легендарной Эпохи Возрождения. Большеглазый, кудрявый, с тонким носом аристократа и пухлыми губами. Хотя в его темно-русых кудрях было несколько седых прядей, было заметно, что он в самом расцвете магической силы. Высокий, широкоплечий, мускулистый и при этом аристократически красивый. Лет ему, конечно, для рядового бойца-инквизитора много. Старше он меня раза в два. И неспроста он патрулировал улицы провинциального городка. Видимо, была у Командора своя история, надо будет порыться в документах, поискать, кто он такой.
– Ты иди, старлей, раз торопишься, мы ж понимаем, сегодня суббота, тебе на свидание к девчонке пора, а мы справимся и без тебя, – в словах Командора явственно звучали насмешка и вызов.
Я посмотрел на него в упор. Синие глаза Командора блеснули сталью. Хуже того, они вдруг стали похожи на дула двустволки, вскинутой в мою сторону.
Придется быстрее разбираться, что за человек этот Командор? Дело запутанное, вероятно, несколько недель будем копать. И мне придется контактировать с ними.
– Это дело на моем контроле, – пробурчал я, испытывая крайнюю неприязнь к новому инквизитору и стараясь скрыть её.
– Брось, старлей, мы же тоже были такими, как ты. Работали день и ночь, но на свидания бегали. Я шиповника однажды нарвал, все пальцы в кровь исколол, но… – Командор замолчал, теперь его глаза стали серебристыми, прозрачными, как летнее небо на рассвете, казалось, он внимательно смотрел в прошлое, – Лиза была счастлива, аромат белого шиповника ни с одним цветочным запахом сравнить нельзя. Это сам июнь, само благодатное сияющее лето так пахнет.
Э… да, он – поэт… Это плохо для инквизитора.
Йорик покосился на Командора, потом взглянул на усыпанный белыми цветами куст шиповник напротив желтой лавочки.
– Отнесу жене пару веточек, – буркнул я и поймал удивленный взгляд Командора.
– Тогда за работу, старлей, – усмехнулся Командор, – жена, не возлюбленная, к ней спешить не стоит, наверное? – он подмигнул Йорику.
Я оторвал три веточки шиповника осторожно, сумел не пораниться и засунул их во внутренний карман куртки.
Идти в ночной клуб не хотелось.
– До вечера еще пара часов, пойдем в бар, где собираются потерянные души, может быть, что-то получится нащупать. Только… – Йорик качнул головой в сторону наших форменных курток, – инквизиторов там не любят, надо форму снять.
– Да, – буркнул Командор, запихивая снятую куртку в небольшой рюкзак с глазастым черным котом.
Теперь на инквизиторе была черная майка с короткими рукавами.
– Угу, – я стянул куртку и завернул её так, чтобы не было видно знаков отличия.
Моя рубашка в черно-белую клетку выглядело мирно и по-домашнему.
– Нет, куртку куда-то надо спрятать, – покачал головой Йорик, он был в серой неприметной ветровке на белую майку, – раскроется в самый неподходящий момент, наделает шуму.
– Вообще-то меня могут узнать, – глядя на свои кроссовки, сообщил Командор, – и без формы.
– Скажешь, обознались, – пожал плечами Йорик.
Командор только усмехнулся, взял мою куртку и засунул в свой рюкзак.
Я брел за ними, вспоминая дело Йорика, проверенного хорошего бойца ИнКа, его, конечно, тоже узнают, если не маги, то обслуга бара точно. Кстати, Йорик – кличка. Настоящей фамилии инквизитора я не знал. Наверное, и он сам не отозвался бы на настоящее имя. Он был для всех Йориком, тощий, лысый, с темными красивыми глазами, но неподходящим к ним вздернутым носом, тонкими губами, он был талантливым магом, недаром к нему присоединили новенького для выучки.
– Зайдем сейчас в самое темное место, недаром назвали его «Венком демонов», там в любого пальцем ткни и попадешь в потерянную душу, – говорил Йорик.
– Как они выживают здесь, в провинции? – с любопытством спросил Командор.
– Приколдовывают, не без этого, воруют чужую магию, но редкие маги принимают людские правила игры, они ведь всё равно остаются магами, Командор, – тихо отвечал Йорик.
Мне послышалось в его словах осуждение, но не к магам, а к тем, кто наказал их так жестоко.
До самой окраины, там находился подозрительный бар, мы добрались на маршрутке. Линию движения магов по городу начали ремонтировать еще в мае. За эти дни я сполна насладился ездой на общественном транспорте. Это было ужасно. Но линию продолжали чинить уже второй месяц. В провинции всё делали медленно.
Мои спутники молчали, сосредоточенно размышляя над чем-то. Угадывать о чем думают эти два инквизитора, я не стал и пытаться, судя по потемневшим лицам, о чем-то плохом.
«Венок демонов» был полон магов, которые не могли колдовать, их называли потерянными душами и юристы, и обыватели магического мира.
Когда мы вступили в эту мрачную забегаловку, мне показалось, что мы попали в самый настоящий ад.
Я видел лица, лица, лица. Их было много, и в полутьме грязной ловушки для потерянных душ, притворяющейся обыкновенным окраинным баром, они казались ликами, нарисованными желто-белой пастелью на серой оберточной бумаге. Бесконечное число бледных овалов с повторяющимися, словно у близнецов, стертыми чертами лица: темными пятнами глаз, черными дырами ноздрей и серыми полосками губ
Их руки тряслись. Одежда даже новая выглядела отрепьями. Они почти не разговаривали, только тянули пустые замызганные стаканы в сторону лысоватого бармена, который казался дирижером неслышимого, но давно сыгравшегося оркестра.
Когда они узнали Йорика, все притихли, словно робкие мыши, увидевшие кота.
Я почувствовал себя наследным принцем среди бродяг, еще показалось, что они были по-настоящему потерянными душами в аду, а не магами с наглухо закрытой специальными печатями-заклятиями магией.
Магия! Она родилась до меня, заклинания шли не с губ, а изнутри, из моего сердца, из моей души.
Как они живут? Без магии? Я не представлял.
Я старался не смотреть в потухшие глаза, но один маг сам взглянул мне в лицо. И мы смотрели в глаза друг друга, парень моих лет, в рваной серой явно с чужого плеча куртке, в заштопанных джинсах, без рубашки или майки, бродяга, со светлыми серыми глазами. Соломинки в его растрепанных русых волосах разбалтывали, что он ночевал либо в стогу сена, либо на чужом чердаке в пригороде.
Он отвел глаза, поболтал желтоватую выпивку в грязном стакане.
Но, отставив стакан, так, что пролилось несколько капель на стойку, вскочил и направился к нам.
В его глазах была ненависть и что-то еще, чего я не понимал пока.
– Проваливайте, инквизиторы, – голос лохматого парня звучал задушевно, но в его серых глазах до момента, когда он подошел к нам, потухших, сейчас пылала ровным пламенем злоба, рвущаяся из-под контроля и что-то еще, чего я так и не определил.
– С чего ты взял, что мы – инквизиторы? – мои кулаки сжались сами собой.
Хотя парень был тоньше меня, но одного роста, он тоже сжал кулаки.
Мы смотрели опять друг другу в глаза. И я понял, он завидовал мне, мне инквизитору, мне тому, кто мог колдовать сколько угодно, хоть сейчас спустить с поводка свою магию.
– Врать не буду, тебя, инквизитор, я видел, когда меня в управление приволокли за то, что я посмел работать, как будто, если я потерянная душа, мне не нужно есть. А Йорика и раньше замечал. Кто ж из наших не знает Йорика? – он коснулся своего плеча, прошипев сквозь зубы ругательство, и повторил. – Уходите отсюда.
– Мы не на службе, выпить захотелось, – буркнул я, – суббота, светлый летний вечер.
– Идите в центр, вот там настоящий свет, там люди, оставьте нам нашу окраину, инквизитор, – прошептал парень.
– И давно ты потерянная душа, маг? – не выдержал Командор.
Демон его за язык тянул что ли?
– Тебе что за забота? – глаза парня потемнели: только что были темно-серые, а стали черными.
Я быстро сообразил, что это не к добру, прихватил оглядывающегося Командора и потащил за собой. Йорик пошел за нами.
– Ты! Мальчишка! – вырвался Командор, к счастью, за порогом бара. – Не забывайся. Я – рядовой здесь, но я маг, сильнее тебя и старше. Надо поговорить с ними!
– Нас трое. Их полсотни. Убьют, никто и разбираться не будет, – Йорик попытался остановить рвавшегося обратно Командора.
– Не надо было сюда ходить, – сказал я и услышал точно эхо.
– Не надо вам здесь появляться, офицер, – лохматый парнишка стоял за мной.
Он едва мог говорить, его трясло от ненависти и зависти, а может, просто знобило, июньские ночи были холодными, вряд ли ему было тепло спать, зарывшись в сено, может, простуду на такой ночевке подхватил.
– Тебе есть куда пойти? – один Йорик среагировал по-человечески на дрожащего, как в лихорадке, парня.
– Хотите запереть меня в участке? – вспыхнул парень.
– Нет, – качнул головой я.
– Мне надо поговорить с вами, – едва слышно сказал потерянная душа. – Но не здесь.
– Поедем с нами, – кивнул я, выходя на дорогу и подзывая такси.
Он заговорил, когда мы выбрались из автомобиля, доехав до центра города:
– Есть старик. Появился полгода назад. Он обещает вернуть магию, снять печать. Но ни одного, получившего назад свою магию, мы так и не увидели. Никто из них не вернулся.
– Может, они уезжают в столицу? – предположил Йорик.
– Нет, – качнул упрямо головой потерянный маг, – я бы знал, мы наводили справки, но… никто от него не пришел назад.
– За что тебя запечатали? – спросил Командор, было видно, что этот вопрос с самой встречи в баре вертелся у него на языке.
Мы с Йориком уставились на парня. «Наверное… подрался. Может, из-за девушки», – подумал я.
И удивился ответу.
– За убийства. Двух-трех магов, – пожал плечом парень.
– Почему тебя не заперли в людскую тюрьму? – спросил Йорик, удивленный не меньше меня.
– Это были честные поединки, – выдохнул парень.
– Ты дрался за деньги? – удивленным выглядел и Командор.
– Вам что за беда? – усмехнулся парень. – Мне нужны были деньги.
– И теперь у тебя нет возможности зарабатывать по-честному, – кивнул Командор, глянув на меня, словно демонстрируя ребенку, куда приводят вот такие шалости, что будет, если не слушаться папу и маму.
– Я маг, такой же, как и вы, – тихо произнес парень, – магия заперта, но она жжет меня, наружу рвется. Я – брат вам, маги, хоть вы и открещиваетесь от меня, оступившийся, неудачливый, грязный, но брат.
– И в участке уже побывал. Колдовал что ли? – намеренно не заметил искренней боли в словах потерянной души Командор.
– Колдовал, – на этот раз парень отвечал, как на допросе, ненавистью блеснули глаза, кривая усмешка дернула кончики губ. – Есть хочется хотя бы раз в три дня.
– Есть? – не сдержался я. – Ты что-то путаешь. Не выпить ли хочется больше?
– Да, без еды можно продержаться, а без забвенья нет. Забыться душа требует. И это важнее голода тела, – едва слышно ответил потерянная душа.
– Значит так, – молча глядевший на нас с Командором Йорик, протянул парню ладонь, – меня зовут Георгий, ты поедешь с нами, завтра покажешь, где живет тот дед, а потом мы найдем тебе работу. Найдем! – нервно рявкнул Йорик в сторону открывшего было рот Командора. – Не магическую, людскую, ну, тебе выбирать не приходится. Так?
– Да, – парень пожал протянутую руку, – Славка.
– Всеслав, – кивнул ему Командор.
– Артём, – буркнул я.
Мне не нравилась вся затея от начала до конца. Моя интуиция вопила, что в лучшем случае – это ложный след, а в худшем – засада, но я малодушно промолчал, спросив:
– В ночной клуб пойдете?
– Завтра, – ответил Командор.
– Тогда до завтра, – кивнул я им, направляясь в сторону автобуса, который останавливался возле нашего с Асей дома.
– Эй, старлей! – Командор догнал меня, отдал свернутую куртку. – До завтра, парень.
Я кивнул ему, натягивая куртку, этим светлым лучезарным вечером начинающегося июня меня знобило.
Мне хотелось обнять Викёныша, поцеловать мою жену, я не мог больше думать о потерянных душах, об этом своем ровеснике. Наверняка, он плохо учился в школе, не слушался родителей, если они у него были, конечно. И вот… потерянная душа в двадцать пять лет. Бродяга, изгой мира магов.
Его история ложилась камнем на мою душу. Решив, что я постараюсь помочь ему всем, чем смогу, я попытался вычеркнуть из памяти сегодняшний мрачный вечер.
ГЛАВА 11 Отцы и дети
Я открыл двери своим ключом. Как хорошо дома! Пахнет кофе и миндальными пирожными, духами и чуть подгоревшим молоком, апельсинами и мятой.
К счастью, мачеха уехала, а дочка спала, Ася сидела в кресле и смотрела на меня.
Я осторожно обнял её, и начал целовать, целовал исступленно, как в последний раз.
– Что случилось? – испугалась моя всегда спокойная жена. – На службе что-то?
– Нет, нет, – я зарылся носом в её волосы, пробормотав, – всё хорошо, Ася. Это тебе, – протянул ей привядшие в кармане куртки веточки сладко пахнущего шиповника.
– Люблю шиповник, – взяла она хрупкий слегка примятый букет, вдохнула сладкий аромат цветков, – новые платья хочешь посмотреть?
– Давай, – я был сговорчив и нежен.
И опять поймал задумчивый взгляд жены:
– Точно ничего не произошло?
– Нет, – опять привлек её к себе, поцеловал под волосами в тонкую обманчиво беззащитную шею.
Ася выскользнула из моих рук, убежала надевать новое платье. А мне не стало лучше. Было гадко на душе и пусто.
Хотя даже самому себе не мог бы признаться, что мне сегодня стало страшно в том баре, на краю моей вселенной, где собрались потерянные для магии души. Я опять словно увидел их, помотал головой от отвращения, стряхивая страх. В этот миг вошла Ася, мне сразу стало лучше.
Белое шелковое платье струилось по нежной коже моей жены. Под ним ничего не было. Это вызывало простое и нестерпимое желание: овладеть моей волчицей здесь на полу.
Но я сдержался, зная, что игру начнет она сама. Ася приподняла юбку платья до колен, круглые белые колени хотелось поцеловать. Она же улыбнулась неверной улыбкой и стала поднимать легкую ткань выше, еще выше, так высоко, что я смотрел теперь на её округлые большие груди с дерзко торчащими темно-розовыми сосками, на тень между бедрами.
Я всё-таки начал первым, подхватил её снизу под тугие ягодицы и поцеловал между бедрами. После родов Асенька стала гораздо горячей, словно что-то в ней открылось до конца. Но когда в доме всё время толкутся три няни, про занятия любовью приходится забыть. И теперь я был счастлив, что няньки приболели.
Просунул язык между бедер моей жены, солоно, горячо и сладко, как же сладко… Аська закрыла глаза и обмякла в моих руках, это движение, выражающее полное доверие и любовь, возбуждало сильнее, чем её забавный стриптиз. Мешающее платье хотелось содрать, но надо было действовать осторожно. Порву тряпку, обидится ведь. Новое.
Я положил Аську на ковер, до постели сейчас было слишком долго идти, потянул скользкую ткань платья с горячего тела, кажется, что-то где-то треснуло. Надеюсь, после можно будет зашить. Бросил платье на кресло. Торопливо раздевался сам, путаясь в штанинах, в ремне, испытывая боль от прикосновения ткани к торчащему члену.
Стоило мне лечь сверху, как коварная Асенька выскользнула из моих рук и устроилась верхом на мне, улыбнулась и, приподнявшись, точно наделась на член.
– У-у-у, – я не мог больше ничего сказать, только укусил в нежное плечо.
Почувствовал солоноватый привкус крови, но не смог сдержаться, вжался лицом между грудей, Ася царапнула меня по плечам, прижалась, двигаясь медленно, дразня и раззадоривая. Терпеть это не было сил, перевернув её, подмяв под себя, вошел полностью и задвигался быстрее и быстрее, ощущая, как жена кусает за плечи, впивается зубами в грудь.
Мы содрогнулись вместе и засмеялись тоже вместе. Я лег рядом, обнимая Асю, к её аромату апельсинов и мяты добавился солнечно сладкий медовый запах.
– Тише, Вику разбудим, – она приложила палец к моим губам.
– Тише, – согласился я, поцеловав её руку, потом вторую.
Но груди были гораздо притягательнее ловких пальцев моей жены. И я облизал соски, потом начал облизывать белую мягкую кожу вокруг них, Ася застонала едва слышно, откидываясь на ковер и раздвигая бедра. Она понимала, что я еще не смогу взять её, и начала ласкать себя моими пальцами. Но я вырвал руку из пальцев Аськи и склонился к ней влажной, сладко пахнущей, соленой, лицом. Начал вылизывать, посасывать, Ася заерзала, изгибаясь не по-человечески, и застонала, тогда у меня получилось войти в неё, вторая волна оргазма была сильнее. Мы обнимались и жадно целовались. «Словно в последний раз», – промелькнуло опять в мыслях.
Но я отогнал их, целуя Асю, доказывая, что я ей необходим, её муж, её возлюбленный, отец нашей дочери. Но ясно мне было, как никогда, что волк был бы лучшим любовником для Аси. От этой мысли я сел на полу и замер.
– Что тебя тревожит, Тём, любимый мой? – обняла меня Ася.
Доверчиво прижалась, заглянула в глаза снизу вверх.
– Ты сам не свой весь вечер, – она запрокинула голову еще сильнее, чтобы смотреть мне в лицо.
– Всё хорошо, – соврал я, прижимая её к груди, – всё хорошо, – соврал уже для себя.
Я отнес жену в постель, которую разложил на диване, кажется, нам неплохо бы купить новую квартиру, но не с моей зарплатой взваливать на спину такой долг. Я вздохнул, вспомнив опять отчаяние на лице того парня, потерянной души, ведь, наверное, тоже любил кого-то, мечтал о чем-то.
– Тём, – Асенька обняла меня, заставляя повернуться к ней, – Тём, расскажи мне что-нибудь. Мы с тобой не говорим почти. Ты заметил?
– Это не так, милая, – поцеловал я её светлые локоны, вдыхая апельсиново-мятный аромат волос, – каждый день говорим.
– Но сказок, как тогда, когда я была беременна, ты не рассказываешь, – теплые ладошки сжали мои плечи, требовательный взгляд уперся в лицо. – Давай, расскажи про драконов, которые кружили над городом в танце любви.
– Это не сказка, это же было на самом деле, – рассмеялся я.
– Откуда у нас драконы? – зевнула длинно моя любимая. – Признайся, сам и придумал?
– Нет, – заверил я упрямую волчицу.
– Да, – засовывая мне руки под мышки с самыми ясными намерениями щекоткой добиться правды, ответила Асенька.
– Оттуда же, откуда и волки! – расхохотался я от щекотки.
– Не шуми, Вику разбудишь, – заткнула мне рот поцелуем Ася.
– Ну, давай! Начинай! Ты запрокинул голову, потому что все на удице смотрели в небо и увидел… – Ася нетерпеливо заерзала.
– Всё так и было, – обнял я её, прижимая к себе и наблюдая, как она морщится, кивает, теребит меня за плечо, устраивается поудобнее, – и они улетели, – заканчивал я сказку, которую видел своими глазами.
Небо за окном становилось бледно-синим, Аська отчаянно зевала, а у меня слипались глаза. Мы еще успели поцеловаться, но уснули на полуслове-полувздохе.
А проснулись от требовательного рычания Вики. Она редко плакала, то есть давала губам-лепесткам расплыться перед плачем, но мы исполняли всё, чего она хотела, не давая ни слезинки пролиться из глаз нашей девочки.
Вика сидела в кроватке, рычала и радостно отгрызала голову новому плюшевому волчонку. Одну лапку и хвост она уже отбросила на подушку.
– Викёныш, не надо грызть волчонка, – подхватил я на руки теплую розовую кроху.
Она тут же укусила меня в щеку. Небольно. Но так требовательно, будто хотела сказать, много ты знаешь, папка, хочу и грызу.
– Вика, – Ася забрала у меня дочь и сунула ей бутылочку с молоком и настоем каких-то сладко пахнущих трав. – Не кусай больше папу, Вика, – поцеловала Ася нашу кроху в розовую ручонку.
– Пусть кусает, Ася, – покачал головой я.
Мне стало так спокойно рядом с моими девочками, так уютно и тепло. А день за окном был ветряный и неспокойный. Деревья гнулись от резких порывов, лепестки белого шиповника устилали черный асфальт. Серые тучи закрывали солнце, даже несколько капель дождя ударило в стекло. Потом опять выглянуло бледно-желтое солнце.
Зазвякал мой телефон.
– Вы приедете, старлей? – Йорик был почтителен и собран. – Адрес сообщением пришлю. Ждем через полчаса. Собираемся выдвинуться к старому магу утром. Он, как ни странно, принимает до полудня.
– Надо бы начальству доложить, – ответил я, – а то, – я посмотрел на подобравшуюся Аську и сказал совсем не то, что собирался, – по головке не погладят за самоуправство.
А думал: «Вчера чуть не убили, сегодня убить могут, и никто не узнает, во что мы вляпались втроем. То есть теперь уже вчетвером».
– Есть, старлей, я позвоню начальству, – нейтральным тоном ответил Йорик и отсоединился.
– Ты во что-то нехорошее вляпался, Тём? – Аська посадила Вику догрызать волчонка и обхватила меня так, что стало трудно дышать.
– Нет, нет, милая. Что ты? – булькнуло сообщение, нажал пальцем свободной руки на кнопку, прочитал.
Адрес. Ясно, опять ехать на окраину города.
– Сегодня воскресенье, все отдыхают, – Аська вцепилась в меня намертво, заставила отложить телефон.
– А мне надо работать, уволят, что есть будем? Плюшевых волчат? – попытался я шутить.
– Позавтракай, тогда поедешь, – отцепилась от меня Аська.
Она осторожно подхватила Вику поперек животика и понеслась в кухню. Посадила дочь на высокий сульчик, дала ей вторую бутылочку и волчка.
Ася засуетилась, подогревая молоко для кофе, нарезая сыр и ветчину, намазывая булку маслом. Я сидел и любовался то на готовящую завтрак мне жену, то на дочь, прилежно грызущую третью лапку безголового волчонка.
– Горячие бутерброды сделать? – жена налила мне большую чашку кофе с молоком.
Полулитровая коричневая чашка с моим именем мне очень нравилась.
– Так сойдет, – вцепился я в бутерброд.
Черные квадратные тарелки, которые притащила в нашу новую квартиру Аська, я раскокал через месяц, уж очень они мне не нравились. И теперь у нас были нормальные круглые фарфоровые тарелки с цветками белого и розового шиповника по краям. А я освоил-таки посудомойку, хотя сам мыл посуду гораздо быстрее, чем этот агрегат.
На кухне было еще уютнее, я беззаботно говорил о планах на вечер, но мерзкое беспокойство заползало под майку, кололо острыми коготками спину, шуршало мурашками по ребрам.
– Тём, – Аська встала напротив меня, – что у тебя случилось?
– Всё хорошо, – заученно произнесли мои губы и язык.
А я сам глупо улыбнулся, стараясь впитать и запомнить заботу и ввнимание моей жены.
– Я – волк, Тём, чую, что-то стряслось, – Ася подлила мне кофе и молока.
– Вика перегрызла провод от ноута, – наябедничал я, – новый провод купите, когда гулять пойдете.
– Хорошо, – Аська отобрала у Вики тельце волчонка и погрозила дочке пальцем, – нельзя, Вика, нельзя. Еще ваты наешься.
– Постараюсь побыстрее вернуться, – обнял я Аську, поцеловал в нос Вику и выскочил, будто за мной гнались.
Маршрутку я увидел у остановки, успел в неё прыгнуть. Мне не нравились окраины, мрачные, с заколоченными домами, с пустырями и странными сараями, но дом, в котором меня ждали Йорик, Командор и потерянная душа, был сказочным. Он белел среди отцветающих яблонь и кустов белого шиповника, одноэтажный волшебно уютный снаружи, с красной черепицей, блестящим флюгером-драконом и прозрачными стеклами в окнах. Интересно, чей это дом?
– Опаздываете, старлей, – буркнул вместо «здрасьте» Командор.
Потерянная душа в широкой рубахе и заштопанных джинсах набирал дрова из аккуратной поленницы и только зыркнул на меня недобро. Ясно, домик Командора, это он приодел бродягу-мага. Одежда тощего Йорика подошла бы парню гораздо лучше. Командор же был гораздо шире в плечах и бедрах, поэтому не особенно ладно вышло, жалкие ключицы парня торчали из слишком широкого ворота белой рубахи, которая была велика ему на пару размеров, темно-синие штаны болтались вокруг узких бедер.
Потерянная душа вошел в дом первым, Командор придержал двери, я шел в хвосте процессии. И удивлялся.
Внутри домик оказался еще необычнее, чем снаружи, аккуратные тканые половики на четырех ступеньках лесенки, большой камин из серых камней в очень большой кухне, деревянные старинные стулья с медными шляпками гвоздей на спинках вокруг круглого старого стола. Узкие буфеты с мутными стеклами. Странный дом, будто явившийся в наше время из позапрошлого века. Причем вся мебель в кухне была деревянной, черной, покрытой темным потрескавшимся лаком.
Йорик сидел на кованой скамейке у пылающего огня в камине и вертел в руках черный рюкзак Командора:
– Где нашел фамильяра, Слав? – наконец, обернулся он к нам, коротко кивнув мне.
– Девчонка потеряла, я пытался догнать, отдать, но убежала, верткая такая, – ответил Командор, исподлобья взглянув на меня.
– Это не фамильяр, – потерянная душа уложил охапку толстых поленьев в корзину перед камином.
Я залюбовался на оригинально сплетенную корзинку, прутья шли в шахматном порядке, чередовались зеленые и белые, с корой и неочищенные.
– Кто тогда? – уставился Йорик на бродягу-мага.
– Это магический шпион, он передаёт кому-то все сведения о вас, вроде компьютерной программки подглядывающей за человеком, – парень открыл решетку и положил еще несколько поленьев в огонь.
– Как его обезвредить? – Йорик отложил рюкзак мордочкой черной кошки вниз.
– Я не могу колдовать, – побледнел бродяга-маг, – но подскажу, что делать.
Он проговорил несколько заклинаний, совершенно неизвестных мне, я смотрел на Командора, тот кивал и тепло глядел на парня, потом бросил:
– Соображаешь. Где учился?
– Какая теперь разница, – потерянная душа скорчился на полу, обхватил лохматую голову.
– Ты погодь, убиваться-то, может, под амнистию еще попадешь, – подошел к нему Йорик, которому, похоже, было неловко колдовать при потерянной душе.
Работал Командор: результатом его плетений стала черная кошка, выскользнувшая из рюкзака и сбежавшая через форточку на улицу.
– Однако, – покачал головой Йорик.
– Какая амнистия, – прошипел бродяга-маг, – у меня тысяча сто первая статья.
Йорик, я и Командор переглянулись. Никакой амнистии по этой статье не полагалось, потому что давали её за особо кровавые и безумные преступления с применением магии.
– Что притихли? Испугались? – усмехнулся парень, изогнувшись на полу так, что казался завязанным узлом.
– Нет, – первым отмер Командор, – ты, Славка, признайся, обманул нас? Освободил котяру-шпиона?
– Я? Это вы неправильно прочитали два последних заклинания, – качнул головой и плечами бродяга-маг.
– Не расслышал, должно быть, – вздохнул Командор, но по взгляду было видно, что он не поверил словам парня.
«Нельзя ему верить, подозрительный он», – стукнуло у меня в висках.
– Расскажи-ка поточнее про старого мага, обещающего снять печати, – произнес я в полной тишине, – где он живет? Как с ним можно связаться? А вы сообщили в ИнК, куда мы собираемся пойти? – обернулся я к Йорику и Командору.
– Я позвонил Эль Канте, сейчас выпьем кофе и отправимся, – пожал плечом Командор, глядя на потерянную душу и снимая с плиты большой серебряный кофейник.
– Я знаю, только куда идти, – бродяга-маг поднялся с пола и сел к столу, взял из рук Командора чашку кофе, – а что выйдет, не могу сказать. И… про статью мою, – он напрягся, – я угодил в ловушку черных рыцарей, они убили несколько обыкновенных людей так, как убивают черные рыцари, кроваво, бессмысленно жестоко, а попался только я, тут мне припомнили и подпольные магические бои, и всё остальное.
Мы промолчали, но переглянулись. Я слышал про черных рыцарей много скверного, но честно полагал, что это всего лишь городская легенда, страшилка для строптивых юных магов.
– Не верите, – голос бродяги-мага зазвенел.
– Примем как версию, – мягко произнес Йорик.
Мы с Командором кивнули, видно было, что иначе парень сорвется и выкинет что-нибудь эдакое.
Командор тоже устроился за столом, налил кофе Йорику, себе, взглянул на меня.
