Текст книги "Ты пахнешь корицей (СИ)"
Автор книги: Ника Драйв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 22 Распутанное дело
Уже через час-другой, по моим подсчетам, меня стало трясти. Нет, в камере не было по-настоящему холодно, стыло было, и тоска сжимала горло. В душе уже завыли волками ледяные ветры, засверкали молнии, предвещая бурю. Я понимал, что про меня никто не забыл, ждут, когда я сломаюсь и всё расскажу. Не учли простой вещи: мне нечего рассказывать. Я попытался унять наполовину нервную дрожь, утишить бурю, мысленно повторяя колыбельную, которую нашептывал Никитке, когда тот не хотел засыпать.
Лунный свет – дорожка в небо.
Лунный волк – то быль иль небыль.
Ляг, роднуля, на бочок,
Спи, пушистый мой волчок.
Но это и не помогало.
Волки выли в душе, душу заполняла мерзкая ледяная тьма.
Когда я совершенно отчаялся, за мной пришли. Тогда стало легче. Я знал, что надо выстоять, не уронив честь инквизитора на допросе. И тьма отползала прочь.
Кабинет следователя был немного больше камеры, которую я уже начал называть своей. Длинный черный стол поблескивал лаком, с десяток разномастных стульев было понатыкано вокруг него, металлический слегка покрытый ржавчиной сейф торчал якорем в правом углу, окно, закрытое полосками жалюзи, давало мало света, поэтому под потолком сияла, слепя глаза, голая лампочка.
Но всё это стало неважным, когда я разглядел самого следователя, из-за которого жалкий кабинет вмиг стал роскошным номером дорогого отеля.
– Максим? – постарался я сдержать изумление, рвавшееся в возгласе и взгляде.
Это не какой-нибудь чужак-следователь, это мой однокурсник, маг, Максим Разуваев, стало быть, из столицы специалиста прислали. Всё такой же высокий, красивый и уверенный в себе. Он подошел ко мне, снял наручники, обнял, кивком отпуская полицейских, приоткрывших рты.
– Надень-ка, бросил он мне свою теплую куртку, небрежно валявшуюся на стуле. – Тебя взяли, чтобы преступник успокоился. Что я не понимаю, что делающий уверенную карьеру в самом ИнКе капитан инквизиции и не подумает никого убивать. Я понимаю, и другие, – он завел глаза под потолок, намекая, что нами заинтересовались самые высокие чины, – разбираются. Так что не волнуйся, садись и слушай. Все трое магов убиты тобой. Или человеком с твоей внешностью. Изображения убийцы, которые нам удалось снять с посмертных воспоминаний, очень четкие. Но поскольку улик много, они все указывают на тебя, ты не при чем.
– Не такую уж и уверенную карьеру я делаю, – начал я, – всего лишь капитан, а ты уже майор, – я кивнул на полоску на его форменной рубашке.
– В полиции проще, это же не ИнК, – качнул он головой и добавил, – я так рад видеть тебя, Артём, мы все закрутились после окончания, но встретиться хотелось. И вот как пришлось. Идеи есть? Кому ты так сильно успел насолить? Трижды ведь подставили, чтобы уж наверняка.
– Я многим успел прищемить хвост, – вздохнул я, – теперь и не вспомнить всех до одного. Домой хочется. Когда я смогу вернуться, у меня ведь жена, сын и дочь.
– Я слышал, что ты удачно женился, – кивнул мне Максим, – поздравляю, жена-красавица, из хорошей семьи. Но сегодня тебе придется переночевать в камере. Так будет естественнее выглядеть твой арест, и опасно тебе по городу ходить. Вдруг они решат, что мертвый ты будешь самым удобным, навсегда замолчавшим в силу обстоятельств преступником? Пусть они поверят, что подозреваемый, так любезно подставленный ими, у нас уже есть.
– Что-нибудь еще? – уточнил я, вздыхая.
– Склад принадлежит крупной столичной компании, непонятно, почему его разместили в вашей глухой провинции, – проговорил Максим с непередаваемой инотонацией столичного жителя, – ну, – он смутился, – ваш город не такой уж провинциальный, очень красивый, от столицы недалеко.
– Мы попытаемся распутать этот клубок, а сейчас дай телефон, надо позвонить Асе, – протянул я к нему ладонь.
У меня из карманов всё вытряхнули, включая телефон.
– Звони, только три слова, не больше, – протянул он мне дорогую модную модель.
– Ася, со мной всё хорошо, – как только я услышал голос моей родной Аськи, у меня перехватило горло, – я пока в тюрьме, передай начальству, что по подозрению в убийстве остальных работников склада магической энергии. Не беспокойся. Я не виноват.
– Я передам, – голос Аси дрогнул, но я знал, на неё можно положиться.
– Я люблю тебя, что бы ни случилось, – на этот раз Ася слегка хрипела.
– Я тоже, до свидания, – отключился я.
Максим взглянул на меня с искренней завистью.
– Женись, – улыбнулся я, – попадется хорошая, будешь счастлив…
– …попадется плохая, станешь инквизитором, – договорил Максим нашу студенческую шутку и запнулся, словно перед очень высоким порогом.
– Да, не тушуйся ты, это же всего лишь студенческая присказка. Мне досталась хорошая жена, а инквизитором я всегда мечтал стать, – кивнул я ему, вспомнив нашу учебу и жизнь тогда.
Когда мы были студентами, то и не думали, что есть на свете женщина, способная стать для каждого из нас целым миром. Интересно, у Максима есть такая?
– Давай выпьем за это, – отмерший Максим вытянул из сейфа бутылку дорогого коньяка и тарелочку с засохшими бутербродами, – всё равно ты остаешься здесь, а мне надо подумать.
– Голова не будет светлой, – предупредил я, глотая не самый любимый напиток.
Сейчас он согрел меня и успокоил, из-за него сгорели остатки нервной дрожи и последние клочки тьмы.
– В этом деле нужно озарение, – Максим засунул кусок хлеба и колбасы в рот.
После второго бокала я вспомнил, как красавец Максим отплясывал на столе в компании наших однокурсниц, как летали над его высоким лбом светлые кудри, сверкали серые глаза, хорошее было время. Мы были юными, сумасбродными и ничего не боялись.
– А раньше хмель бродил в крови, чтобы рвануть на подвиги, хватало глотка водки, – мечтательно потянулся Максим.
– Сейчас не тянет? – усмехнулся я, отогнав воспоминания о том, как я вскакивал рядом с Максимом на стол, и девчонки стонали, умоляя снять хотя бы рубашку.
– Ну, что ты? Я старый тертый жизнью полицейский, – рассмеялся Максим. – Но ты не думай, стратегию против этих упырей я продумаю сегодня же до конца.
– Ага, – кивнул я, – тебе же в камере не ночевать.
– Один вопрос и расходимся, мне надо подумать, тебе отдохнуть, – Максим казался совершенно трезвым, – зачем твои подчиненные во второй раз после тебя попытались найти управляющего и начальника охраны этого поганого склада. Хотели их допросить?
– Искали какую-нибудь зацепку, меня же обвинили в смерти инженера склада, кто ж знал, что свидетели уже мертвее некуда, – выхлебнул я четвертый стакан коньяка, чтобы хоть немного притупить тревогу, опять накрывшую меня из-за трех трупов, любезно повешенных на мою скромную персону.
– Хорошо, – кивнул Максим, – куртку бери, чтобы не замерзнуть. До завтра.
Хоть антимагические наручники не надели и то ладно, я покивал Максиму, косясь на полицейских, расстроенных и раскрасневшихся. Ребята решительно не понимали, почему столичное начальство распивает коньяк с опасным преступником, заключенным в тюрьму из-за тройного убийства.
Они пробубнили о прогнившей насквозь верхушке столичной полиции, опасливо поглядывая в мою сторону. Я был пьян, мне хотелось сказать им что-то вроде: «Бу!»
Но я благоразумно промолчал, тем более, что пол временами резко уходил из-под ног, а стены и потолок грозили упасть на меня и раздавить своим немалым весом.
Койка, которую полицейские выдвинули из стены, оказалась мне коротка. Подумав, повертевшись с боку на бок, я перебрался на пол, к счастью деревянный. На каменном бы я заледенел за эту нескончаемую тревожную ночь.
Сны мне снились зыбкие и мерзкие. Карты на круглом столе в незнакомой комнате и трое убитых магов, раздавших карты и на меня.
Я просыпался, вырываясь из тяжелого забытья усилием воли, и опять возвращался теперь уже в туманный город, где посредине улицы стоял круглый стол с теми же картами, а вокруг опять сидели и молчаливо смотрели на меня трое убитых магов.
Проснулся я разбитым и уставшим. Мертвецы хотели мне что-то рассказать, но не смогли. Не было у меня никакого таланта к некромантии никогда. Я сел на полу, закутавшись в широкую куртку Максима, и задумался.
Мне пришло в голову сразу две идеи, а если убивал тот второй засланный магической оппозицией инквизитор? Не значит ли это, что и он работал именно у меня в отделе? И вдруг магической энергии на складе с самого начала не было? Кто-то решил скрыть недостачу в глухой провинции.
Эти две линии были настолько далеки друг от друга, что их будет очень трудно соединить.
Кто? Ещё одна крупная крыса в ИнКе?
Я опять разложил мысленно фотографии всех своих четверых парней. И не мог обвинить ни одного. Заклятие правды невозможно обмануть, но обойти пытались и не раз. А вдруг у кого-то получилось?
И опять я подозревал каждого.
Мне принесли поесть. Полицеский убрал койку в стену. Я не смотрел на него, любовался едой.
Теплые булочки и термос с кофе. Может быть, Ася привезла мне завтрак? А, может, Максим поделился своим? Я выпил глоток кофе, нет, не Ася, без молока и очень сладкий. Съел все булочки, восхитительно вкусные, но так и не пришел ни к какому конкретному выводу.
Солнце двигалось по небу быстро, мысли и идеи ползли в моем сознании медленными гусеницами, когда по моим подсчетам наступил полдень, дверь распахнулась. За мной пришел Максим, сияющий, довольный, он выпалил без всяких предисловий:
– Мы нашли его! – и потащил меня в свой кабинет.
Там уже маялся мой адвокат, стояли в углах полицейские, и сидел на одном из самых простых стульев мой начальник Эль Канте.
– Да… – Эль Канте весело блеснул очками, – ты словно не в тюрьме побывал, Громов, а на курорте. Как же от тебя корицей пахнет, Громов, булочки из «Шоколадницы» подают в тюрьме на завтрак?
– Не в этом дело, – буркнул я, внимательно разглядывая начальство.
Мне было привычно, если Эль Канте холодно выговаривал мне за упущения и недоделки, презрительно кривил губы, бросая, что отчеты написаны не вовремя, сляпаны кое-как, но когда он становился вот таким весёлым и радостным, боялись уже все в ИнКе, потому что знали, дело совсем плохо.
– А в чём? – подыграл мне, благостно улыбнувшись, главный инквизитор империи славян.
– Максим сказал, что его нашли, кто он? – сел я в кресло, кутаясь в чужую куртку.
– Убийцу? – Эль Канте рассмеялся.
Меня мороз продрал по коже. Полицейские побледнели. Адвокат заерзал. И только Максим светло улыбнулся и начал делиться драгоценной информацией.
– Такой урод бесстрашный оказался, не скрываясь в подъезды заходил, перед дверями выпивал личинное зелье, убивал безжалостно. Во время третьего убийства почему-то занервничал и оставил след флера магической личности.
– Только не говорите, что это инквизитор, – ледяным тоном произнес Эль Канте.
Но в дверь уже втолкнули красивого и надменного Антона Лазутина. Теперь он не был похож на прекрасного принца, грустная снисходительная улыбка и презрительный взгляд делали из него не столько проигравшего нам противника, сколько низвергнутого падшего ангела, выгнанного из света на погрязшую в грехах землю.
Я мысленно выругался, взглянул на Эль Канте, его губы шевелились, и он тоже повторял далеко не заклинания.
– Ты прости, кэп, что так вышло, – Антон продолжал надменно улыбаться, – мне, правда, жаль. До знакомства с тобой я полагал, что инквизиторы тупые и злобные бездари.
– Лестно. Представляю, как ты с теплотой вспоминал обо мне, когда убивал людей под моей личиной, – выдавил я, с отвращением рассматривая этого красивого и холодного мага.
– Я выполнял приказ, – упрямо, по-мальчишески пожав одним плечом, ответил Антон.
– Как ты заклинание правды обошел, урод? – весело улыбнувшись, спросил Эль Канте.
Это сочетание грубости и веселья в моем всегда вежливом начальнике выглядело жутко.
– Его натренировали думать только об игре, упорно повторять о своей проблеме мысленно и вслух, так ему удалось не проговориться, не открыть блок, – ответил я. – Если ты не думал, что убиваешь людей, именно ты, а не те, кто отдал приказ, ты всё равно убийца, Антон Лазутин. Или тебя зовут иначе?
– Не ваше дело, – прошипел второй маг, засланный в ИнК магической оппозицией.
И красота и свет сползали с него, как краска с лица шлюхи, озлобленной слишком малой платой.
– Вас будут судить, господин маг оппозиции, но не потому, что вы вечно стоите поперек нашей дороги, а за убийства, – весело проговорил Максим. – Мы отвезем вас в столицу.
– Нет, – Эль Канте кивнул бесшумно возникшим в кабинете инквизиторам, – сначала я его допрошу, а потом, придумаем, как его транспортировать в Стейн-Петерсбёрг. Не забывайте, он – убийца.
– Хорошо, – Максим видел, что перечить Эль Канте не стоит.
– Что касается тебя, любитель булок с корицей, – обернулся ко мне начальник, ласково улыбаясь, – ты возьми отпуск, пока твой отдел расформировывают и собирают заново, двое засланных в одном отделе – это очень плохая работа начальника, Громов. Готовся взвалить на свои плечи самых глупых и слабых инквизиторов.
Я кивнул, мне больше ничего не оставалось.
– Полагаю, мой клиент свободен? – вскочил мой адвокат, когда двери за всеми инквизиторами закрылись.
– Да, конечно, Артём, можешь ехать домой, – вздохнул Максим.
– Благодарен вам, поеду чуть позже, – поклонился я адвокату, прикидывая, как быстро он доложит моему тестю, что я в немилости у Эль Канте?
Попросил телефон у Максима, когда недовольный адвокат удалился.
– Ася, убийцу нашли, – не поздоровавшись, выпалил я, – со мной всё хороше, я позавтракал, приеду немного позже, надо проверить кое-какие идеи.
– Быстрее проверяй, – попросила Аська, было слышно, как она шмыгает носом.
И мне сразу расхотелось работать над поисками пропавшей магической энергии.
– Постараюсь, – ответил я и быстро изложил свю простую идею Максиму.
Тот просиял, записал что-то и сказал, что вызовет мне такси.
Я согласился, отдал ему куртку и бегом выскочил из небольшого здания, которое играло непростую роль небольшой тюрьмы для подозреваемых в магических преступлениях.
Уютное такси подъехало в один миг. Но меня оттащил от него Славка.
– Не надо тебе в наемных машинах ездить, Артём, – буркнул наш гость и затянул меня в свой роскошный автомобиль.
– Славка, а скажи-ка то заклинание, которое убивает черных рыцарей, – вспомнив о личинах магов оппозиции, спросил я.
– Зачем бы? – уставился на меня Славка. – Потом коротко произнес то заклинание.
– Как Лиза? – на всякий случай продолжал я экзаменовать моего добровольного возницу.
– Она, – Славка коротко просиял, – приняла мое предложение.
– Едем, – кивнул я.
Доверять было трудно, не доверять – еще сложнее.
Я смотрел по сторонам и не узнавал свой город. Только теперь я готов был признаться, что он стал моим совершенно, до конца моим, до донышка. За короткое время моего заключения он стал светлее, чище, радостнее. Бежали стайками школьники, спешили взрослые, держались за руки парочки юных смешных влюбленных.
– Ты увезешь Лизу в столицу? – чтобы что-то сказать уточнил я.
– Да, она согласна, – просиял Славка.
Мне Лиза не нравилась, она бросила его в самый трудный момент, и если бы не встреча с отцом, Славка бы погиб раньше, чем чего-то добился в жизни. А я вот завалил свою уверенную карьеру. Почувствовав целую минуту себя полным неудачником, я стал вглядываться в дом, на крыльце которого меня ждали.
«Пока меня любят и ждут, я не неудачник», – решил я, выскакивая из автомобиля, чтобы подхватить на руки Асеньку вместе с Викой и Никитой.
– Люблю тебя, родненький, люблю, – шептала заливающаяся слезами Ася.
Вика хмурила бровки и утирала слезы, Никита радостно улыбался.
Всё у меня было замечательно.
ЭПИЛОГ. Артём
Я открыл дверь, прибежав на трель звонка первым.
Передо мной лыбился вихрастый светловолосый парнишка в синей курточке и темно-синих джинсах.
– Добрый вечер. Я из агентства «Арина Родионовна», гувернер, буду работать у вас, – бойко затараторил парнишка, вытащив из правого уха наушник-ракушку. – Говорю свободно по-английски и по-немецки. Обожаю детей. Где ваш мальчик?
– У нас девочка, – улыбнулась противному парню Ася из-за моего плеча.
Парень улыбнулся ей в ответ. Это решило всё дело в один миг. Не бывать в нашем доме двадцатилетним гувернерам!
– Мы уже нашли гувернантку, сегодня приедет, – соврал я и невежливо захлопнул дверь перед носом этого доморощенного пестолоцци.
Нечего было строить глазки моей жене!
– Как ты суров, – нежно улыбнулась Ася.
Но я подхватил её на руки и понес в гостиную, все гости уехали обратно в свою столицу, мы могли пить какао, есть сырники, болтать и целоваться прямо на белом пушистом ковре.
После нашей осенней нежности, Асенька ждала двоих малышей. Пока не получалось подсмотреть, кого. Но я почему-то был уверен, что мальчика и девочку. Всего несколько месяцев отделяло меня от участи многодетного отца, и я не собирался потерять ни одной секунды зря.
ЭПИЛОГ 2 Вика Громова
Из сочинения гимназистки третьего класса городской гимназии номер семь Виктории Громовой:
«Я вообще не хотела писать сочинение «Моя любимая семья», потому что никакой семьи у нас нету. Есть стая.
В большой стае вожак – дедушка. А в нашей маленькой стае вожак – папа. Он немногое умеет, мама сильнее его, но она стоит за его левым плечом, чтобы разорвать любого, кто обидит папу.
Родник и Славка не волки, но я их и так люблю. Они наши. Они свои.
Но папа больше похож на них, однажды он подвел нас, его забрали полицейские. Мама растерялась, не успела его отбить у них.
Я испугалась, что папа не придет больше, но мама сказала, что папа вернется, он ведь знает, что нам никак без него. Я хотела спросить, почему она так думает, но промолчала, я же вместе с Никитой, Виктором и Никой на втором месте за левым плечом вожака. И не должна задавать глупые вопросы. Но мама поняла меня и ответила, что папа прорвется к нам из любой тюрьмы, потому что он – вожак стаи.
Я думаю, что папа – вожак не потому, что сильнее всех, а потому что мы его любим».
Приписка преподавательницы словесности: «Оценка «хорошо». Конечно, фантазия у Виктории необычная, но сравнение семьи со стаей неуместно, к тому же непонятно, кто такие Родник и Славка, если не волки, то собаки, вероятно? Однако творческий дар следует развивать. Кто знает, возможно, из Виктории вырастет писатель. P.S. Надеюсь, что арест отца – эпизод целиком придуманный».
