Текст книги "Ты пахнешь корицей (СИ)"
Автор книги: Ника Драйв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
ЧАСТЬ I Белая волчица ГЛАВА 1. Важное знакомство. Артём
«Если я подойду к ней сейчас, она закричит, сбежит или позовет охрану?» – узкая полоска зеркала перед столиком отражала мое разбитое в кровь лицо, растрепанные темные волосы, порванную темную майку и странный блеск в черных глазах.
Даже прикормленный за лето стажировки в этом городе знакомый-вышибала ночного клуба пару секунд смотрел на меня прежде, чем приглашающе кивнуть в сторону распахнутых зеркальных дверей.
Я попытался стереть кровь с нижней губы и правой щеки платком, плеснув на ткань каплю коктейля. И заглянул в другое зеркало. Лучше не стало. Несколько синяков причудливой формы потемнели сильнее. Ссадины продолжали кровоточить. При этом вид во втором зеркале у меня был совершенно разбойничий.
Плевать. Всё равно надо работать.
Задача была простой и ясной. Но я знал, что иногда самое простое оборачивается очень сложным. Я попытался настроиться, огляделся по сторонам, словно впервые, это помогало отвлечься от мыслей о возможной неудаче.
А посмотреть было на что, в ночном клубе «Зазеркалье» поработал странный дизайнер: на черном бархате стен сияли бесчисленные зеркала, разной формы и размера, словно окна, распахнувшиеся в другие миры. И отражения были необычные. Будто люди менялись здесь, после того, как прошли через зеркало дверей. Столики были тоже зеркальные шестиугольные и напоминали соты фантастически огромных пчел. Я представил этих пчел из хрусталя, с чередующимися на брюшках полосками: зеркальная, матово-хрустальная, зеркальная, матово-хрустальная – забавные.
Мне пора было действовать. Но я помедлил еще немного, собираясь с духом. От этого знакомства зависела моя жизнь дальше.
Я взглянул на девушку. Она была такой нежной, хрупкой, маленькой, что казалась нереальной среди толпы темных личностей и легкодоступных девиц. Светлые волосы ниже лопаток развились и рассыпались по плечам, наивные серые глаза были распахнуты, бледная, бледная кожа казалась серебристой в неверном свете узких полосок ламп, розовые губы слегка блестели.
Она отражалась в зеркалах за стойкой. Сотня девушек в белом. Очень красивых, необычных здесь. Отражения множились в таинственной глубине стекла. И было непонятно, какая из девушек настоящая? Словно в сказке, где надо было найти одну единственную живую принцессу среди толпы призрачных. Все как одна были в белых платьицах из расшитого мелкими белыми цветами шёлка, в белых сапожках на высоком каблуке – в обычном наряде принцесс. Только кожаная куртка цвета шоколада с капюшоном, висевшая на спинке зеркального кресла, совершенно выбивалась из воздушного образа прекрасной серебристой принцессы. Лунной принцессы.
Я должен, к ней подойти.
Сейчас… Сосчитаю до трех. Один, два… Я не успел сказать «три», как к девушке подсел высоченный красавец, восточного типа с раскосыми темными глазами и черными кудрями ниже лопаток. Он начал с грубых комплиментов, девушка качала головой, тщетно пыталась отодвинуть тяжелое кресло c кусочками зеркального стекла на спинке от назойливого кавалера. Её копии в зеркалах на стенах теперь были перечеркнуты длинным болваном, казавшимся черным крестом на моих сегодняшних планах.
Что придумать? Как поступить?
Девушка недовольно скривила нос, поджала губы, длинный продолжал сыпать громоздкими комплиментами и нудными шутками.
Я прошептал про себя: «Три», – и встал.
– Милая, – про этот трюк я прочитал в книжонке из модной серии современного романа «Любовь без магии», которую нашел на съемной квартире, – я задержался! На работе!
Девушка разглядывала меня с интересом.
– На моего работодателя напали, и вот я подрался, хотя ты и против решения проблем с помощью кулаков, – продолжал я, вздохнув и вопросительно глянув на заткнувшегося дылду. – Это кто? Твой однокурсник?
– Не знаю. Я и сама его впервые вижу, – охотно подыграла мне девушка, – тебе надо заглянуть хотя бы к маго-медикам. А то нижняя губа… и правая скула… – она улыбнулась мне так, словно ждала меня всю жизнь.
Коротенькую, уютную и милую жизнь, каких-то девятнадцать-двадцать лет.
Моя не была намного длиннее – всего двадцать четыре года.
– Извините, – пролепетал длинный и испарился.
– Что вы хотите за этот трюк? – девушка отпила из высокого бокала некрепкий коктейль, золотистый, словно солнечный луч, пойманный в хрусталь, с едва уловимым ароматом апельсинов и мяты.
А может быть, это был аромат девушки?
– Проводить вас, – честно ответил я.
– Вы, действительно, спасли охраняемого вами человека или мага? – она рассматривала меня с любопытством.
– Да, мерзавец, который напал на нас, вытащил меч, когда понял, что от его магических разрядов я уворачиваюсь, а кулаками работаю быстрее, чем он, – самодовольно заявил я, пристраиваясь рядом с девушкой на узкий табурет у стойки. – Рукоятью меча мне и прилетело, – я коснулся саднящих скулы и губы.
Это была почти правда, синяки я заработал на утреннем поединке с другим стажером, он сразу же ударил меня рукоятью меча в лицо, но я бился, будто и не заметив этого, мне не скоро, но удалось вырубить противника. Так что победа в утреннем поединке была за мной. Может быть, и сейчас повезет?
– Я смогу дать вам только… свою благодарность, – в голосе девушки явно почувствовался холодок, – мне пора. Идти за мной, тем более следить, не советую, – она поставила недопитый бокал на зеркальную поверхность стойки, на меня пахнуло апельсинами-мятой, всё-таки запах напитка. А девушка уже натянула курточку, не забыв закрыть лицо капюшоном.
Я успел только вздохнуть, а принцесса уже легко скользнула между черных бархатных портьер, закрывающих обыкновенную стальную дверь запасного выхода, и исчезла.
Но она не знала, с кем связалась.
Упрямство было моей главной чертой.
Я расплатился и вышел за ней следом. Было не очень поздно. Час ночи, может, половина второго. Полная луна светила изо всех сил, хотя полнолуние должно быть завтра, но об этом говорила лишь более глубокая синяя тень с одной стороны серебряного шара. Звезды потускнели в нестерпимо ярких лучах луны. Мелкие снежинки с шелестом летели на темный асфальт. Я шел на несколько шагов позади девушки. Она, вроде бы, не чувствовала чужого присутствия. По крайней мере, я надеялся на это.
Когда девушка вошла под арку, за ней промелькнули какие-то черные тени. Их было пятеро. И впереди торчал тот длинный с черными кудрями.
– И сейчас будешь кобениться? – он приобнял девушку, по-хозяйски снимая с неё капюшон, касаясь нежной щеки грубыми пальцами. – Ты, мелкая шлюшка…, ты же этого хочешь! – он отвратительно осклабился, сжимая девушку крепче.
Лунный луч, невесть как, просочившийся под темную арку, коснулся щеки девушки. Снежинки заискрились в её волосах.
– Отпустите меня, – попросила она охрипшим голосом, – не надо…
– Не надо обманывать. Ведь тот оборванец, с разбитой мордой, никто тебе, а разыграли меня! Целый спектакль устроили! – распалял себя длинный. – А я не верю! – с надменной интонацией заявил он.
– Ради магии, – взмолилась девушка, теперь луна освещала её прелестное, слегка побледневшее, лицо.
Глаза казались темными пятнами, кожа серебрилась от потустороннего света луны.
– Что тебе стоит? – длинный толкнул девушку к подонку поплотнее.
– От тебя не убудет! – пискляво прокричал плотный, расстегивая штаны.
– Я думаю…
Я собирался выйти из тени, но не успел, как и не смог узнать, что же думает этот раскосый длинноволосый мерзавец?
Потому что вместо белой принцессы в лунном луче появилась белая волчица. Сейчас она доходила до плеча длинному, а в нем было все два метра.
С белой, серебрящейся в лунном свете шерстью и яркими желтыми глазами, волчица казалась такой же нереальной в городской обыкновенной подворотне, как белая девушка в грязном ночном клубе.
Волчица зарычала и оскалила зубы, и эти жалкие душонки вжались в стены, но она бросилась на длинного, раздирая когтями куртку, рубашку у него на груди, а потом ударила каждого, целясь когтистой лапой в лицо.
Они разбегались с воем и руганью, плотный так заторопился, что запутался в сползающих штанах, и волчица ударила его когтистой лапой по толстому заду, оставляя глубокие заалевшие кровью царапины. Плотный завыл и, выскочив из штанов, скрылся из виду.
А на заплеванном, замусоренном асфальте среди островков грязного снега и желтых окурков лежала белая девушка, лунная волчица, свернувшись в тугой комочек. Её одежда превратилась в грязные лоскуты капрона, шелка и кожи. Девушка поместилась у меня на руках, под моей курткой вся, теплая совершенно голая и очень красивая. Она плакала тихонько, я задохнулся от жалости и нежности к ней, но всё равно с деловитой бессердечностью спросил:
– Лицензия на обращение в черте города есть?
– Есть, р-р-р, – просипела-прорычала она, в голосе еще долго будет слышаться волчье рычание, – дома, р-р-р. Отнеси меня домой, р-р-р, маг.
Она доверчиво прижалась ко мне и затихла. Я спросил её адрес, она прошептала его едва слышно. Обращение забрало все её силы без остатка. Я шагнул в дверцу магической сети и набрал площадь Великих открытий.
– Это мой дом, – шепнула мне на ухо девушка, когда мы вывалились из дверцы с краю площади перед престижной жилой башней с красной черепицей на крыше, с затейливыми фигурками флюгеров и вычурными балкончиками.
Что ж высотка из розоватого кирпича с крепким седым консьержем и дорогим ковром на лестнице была подходящим жильем для лунной принцессы, но не для оборотня.
– Кто это с вами, госпожа? – преградил нам путь высокий старик.
Девушка сипло проговорила:
– Наемник, всё хорошо.
Крепкий седой консьерж нахмурился, но больше ни о чем не спросил.
Я побрел по лестнице.
– Второй этаж, пятнадцатая квартира, – шепнула мне девушка, отперев дверь заклинанием, попросила, – отнеси меня в ванную.
Я посадил её на край огромной белоснежной ванны, отражающейся в синей блестящей плитке пола и стен, и оставил одну.
Квартирка, состоящая из одной комнаты, в которой была широкая кровать, застеленная серебристым шелком, стойка-столовая-кухня, вся из серебристых узких шкафов и блестящих холодных поверхностей, была роскошной. Стены белые, пол – серебристая плитка. Два окна, в половину стены каждое, ничем еще не занавешенные. Странно, казалось, что здесь никто не жил. Квартира с картинки-рекламы элитного жилья. Пока я внимательно оглядывался, девушка отогрелась в горячей воде и восстановилась. Волки-оборотни не самые сильные, но очень выносливые. Я обернулся на едва слышный шелест.
– Кто ты такой? – девушка в растянутой синей майке и широких джинсах, растрепанная, босая и такая теплая и родная стояла за спиной. – Полицейский? Бродячий маг? Или потерянная душа?
Я чуть было не сказал, что потерянная душа, их окутывал потрясающий девиц романтический флер. Хотя… по-моему, ничего интересного в маге, которого насильно лишили возможности колдовать на время или навсегда, быть не могло.
– Не угадала, – я легко поборол глупое стремление соврать, – а ведь консьержу ты сказала истинную правду: я – наемник, бродячий маг. А ты оборотень?
– Да. Меня зовут Ася, Анастасия, – она протянула мне ладошку, – а твое имя? – она разглядывала меня, словно могла прочитать имя на моем разбитом лице.
– Артём, – буркнул я, пожимая её теплую ладошку, – Громов.
– Поцелуй меня, Тём, – попросила она, прижимаясь всем телом ко мне.
Аромат с горчинкой: апельсин и мята. Голое горячее тело под тонкой майкой и широкими штанами. Я осторожно спустил лямки. Коричнево-розовые соски на округлых белых грудях напряглись. У меня в глазах потемнело от крови, ударившей в голову. Руки дрожали, когда я обнял Асю. Она поцеловала меня в губы. Её губы пахли апельсинами, их неземной странной сладостью, а нежная кожа Аси отдавала чуточку горчившей мятой. Мое тело отреагировало неожиданно бурно.
– Ну, чего ты ждешь? – спросила она, оторвавшись на миг от моих губ и совершенно естественно освобождаясь от майки и штанов.
Я подхватил её голую, горячую на руки и отнес на постель, руки тряслись, когда я начал раздеваться. Оторванные пуговицы полетели на пол, ремень хлестнул меня по бедру. Молния на куртке поранила ладонь. Одежда казалась досадными путами. Не то, чтобы у меня давно не было женщины. Девушек-оборотней не было никогда.
Когда я освободился от тряпок, девушка тихонько зарычала и укусила меня за обнаженные плечи, её руки заскользили по моей спине, бокам, животу, бедрам, оставляя отметины когтей на моей коже. Боль переплеталась с наслаждением, добавляя остроты ощущениям. Сладостная судорога захлестнула нас обоих, мы еще долго лежали, вжавшись друг в друга. Пока мой член не обмяк, и девушка, странно улыбнувшись, не выскользнула из моего захвата. Она совершенно естественно поцеловала член, лизнула, дурачась. И склонила голову набок, наблюдая, как он растет и твердеет. Она снова коснулась его губами, и попыталась ускользнуть от меня. Но я сгреб девушку руками и овладел ею, всё так же вздрагивая от желания, грубо сминая груди, накрепко прижимая её тело к своему. Она рассмеялась и задвигалась мне навстречу. На этот раз мы любили другу друга медленнее, и разрядка была дольше, слаще, ослепительнее.
Мы полежали рядом, отдыхая, но я осторожно откинул одеяло, чтобы полюбоваться девушкой, и не смог удержаться: мои губы касались всех изгибов серебристого тела Аси. Она казалась мне статуей, отлитой из светлого металла, и одновременно я чувствовал трепет её дыхания на своей коже, слышал стук её сердца.
Я не понимал, что прекраснее? Её тяжелые груди с твердеющими от прикосновения моих губ коричневыми сосками? Или прихотливый изгиб талии, переходящий изящной линией в округлость бедер? Нежные руки с длинными тонкими пальцами? Или крошечные ступни с милыми маленькими пальчиками и накрашенными черным лаком крохотными ногтями? Изгиб подъема ступней я целовал, задыхаясь от желания и наслаждения. Пальчики-крохотули облизал, бормоча с удивлением: «Апельсин, мята, апельсин, мята…»
Кожа Аси пахла еще сильнее сладостью апельсинов и мятой. Казалось, что это не духи, а её собственный аромат. Когда я исцеловал все изгибы её тела, когда мой рот привык к ощущению шелковистой кожи под губами, Ася скользнула вниз, ко мне, и заглянула в мои глаза. Её глаза стали золотистыми, а из горла вырвался рык. И я взял её, она шептала, исступленно сжимая меня бедрами: «Сильнее, грубее, крепче», – и разбивалась об меня серебряной волной.
Мы очнулись, когда бесстыдные солнечные лучи заглянули в окна, заря была алой и золотой. Солнечные зайчики покрыли бликами наши вспотевшие тела. Это было какое-то сумасшествие из света и пламени. Я прижал Асю к себе, но она зашептала, сонно улыбаясь: «Спать, спать…слышишь, герой? Я не могу больше» И я скатился с неё, заворачиваясь в простыню, впрочем, невесомую и скользкую, как всё шелковое белье на постели. Теперь было видно, что оно тоже серебристо-светлое, как отброшенное на пол покрывало, как кожа моей возлюбленной этой зимней ночью. Я поцеловал сладкие припухшие губы Аси, она сонно выдохнула и улыбнулась. Её глаза закрылись. Я еще полюбовался несколько вздохов тенью ресниц на серебристых щеках и тоже уснул.
ГЛАВА 2 Ты пахнешь корицей. Ася
Их толкнуло друг к другу. После случайного обращения Асе были необходимы эти объятия и поцелуи, чтобы снова почувствовать себя человеком. Она колебалась ровно пять вздохов. И решила, что когда-нибудь надо пойти на поводу у инстинкта волчицы.
Маг красивый, необычный, подвернулся как нельзя кстати, к тому же что-то в нем было… притягательное, странное, честно сказать, родное. Ася позволила ему взять её на руки и пронести дорогами магов. Она не любила эту линию, но сейчас передвижение по ней – было лучшим вариантом. Даже представить себя голой на сидении такси было противно. А так в горячих руках, под его курткой, Ася почти задремала.
И в конце концов, кому какое дело до их быстрого ни к чему не обязывающего, порывистого и ненасытного секса? Было немного больно в первый раз, но и сладко тоже. Ах, как сладко! Ася изогнулась совершенно иначе, чем раньше. Её тело стало другим, оставаясь с виду прежним. Ася потянулась и улыбнулась, открывая глаза.
Они прервали любовную игру из-за яркого света за окнами, будто пришли в себя от ночного наваждения. Зимняя заря была неожиданно сверкающей, алой, лиловой и желтой. Солнечные лучи легли границей между ними, часы уже показывали восемь, только тогда они расцепили объятия и уснули вместе. «Как сладок предутренний сон после ночи любви», – успела подумать Ася, исчезая из мира.
Но когда Ася проснулась, вспомнила часть прошедшей ночи и подумала о маге-чужаке, ей стало не по себе, а когда она увидела спящего рядом незнакомца, заныло сердце. И как же его зовут? Она пыталась вспомнить и не могла. Он был смешной, беззащитный, белокожий, казался совсем мальчишкой. Темные пряди закрывали разбитое лицо. Кто и за что его побил вчера? Неудивительно, она бы могла одной лапой переломить его хребет. Дурачок, вряд ли он понимал, с кем связался? Хвастал в клубе магией. Флер его магии Ася ощущала, но сил у мага было немного.
– Просыпайся, – толкнула она его в бок.
Он заворочался, но продолжал сладко посапывать.
– Быстрее! Тебе пора! – Ася пихнула его так сильно, что он скатился на пол.
И уставился на неё безумными глазами, скорчившись на полу и почесывая встрепанную голову:
– Ты что?
– Тебе пора, – повторила Ася.
– Можно мне хотя бы умыться? – сладко зевнул он.
Асе хотелось сказать «нет», но это было невежливо, и вместо четкого и правильного «нет» она быстро расплывчато кивнула.
Он не понял, что можно только умыться, в ванной полилась вода, послышались плещущие звуки.
И едва был различим сквозь все эти ненужные шумы неуместный скрежет ключа в двери.
Они появились на пороге комнаты одновременно: голый черноволосый маг и одетый в черный костюм-тройку светловолосый оборотень.
– Это что? – равнодушно спросил оборотень, махнув в сторону мага.
– Знакомый, – даже не порозовев, ответила Ася.
Надо было изо всех сил держать себя в руках. Имени случайного любовника она еще не вспомнила, но уже по-настоящему испугалась за человека.
– А… – еще равнодушнее сказал оборотень и прошел в ту часть квартиры, которая считалась кухней.
– Это кто? – успел спросить маг, которому Ася сунула свернутую в тугой комок одежду и ботинки.
– Мой жених, – одними губами прошептала она.
– А я… – маг на время потерял возможность связно излагать свои мысли, – … как же тогда? Я…
И вторая его попытка сказать что-то четко ничего не дала. Зато маг мгновенно оделся.
– Выпьешь? – оборотень помахал магу от стойки, на которой уже стояли округлые темные бокалы и бутылка коньяка.
– Утром? – маг обрел дар речи, по крайней мере, частично.
Добравшись до круглой высокой табуретки и взгромоздившись на неё, он резко мотнул головой, отказываясь от протянутого бокала, блеснувшего темным стеклом в руке оборотня.
– Как хочешь, – оборотень выпил и второй бокал, задумчиво оглядывая Асю, завернувшуюся в скользкую простыню и в нерешительности переминающуюся с одной босой ноги на другую.
– Ты куда собиралась, туда и иди, – сказал он ей.
– Это… Тём, – Ася уселась на табурет между мужчинами, радуясь, что всё-таки вспомнила имя случайного любовника.
И старательно изобразила полное равнодушие. Это было трудно, потому что от Тёма пахло соблазнительно сладко и необычно: корицей и свежестью первого снега. Оборотни пахли иначе: кровью, чесноком и разогретым металлом. Ася вспомнила, как забавно беззащитен был маг вчера ночью, белокожий, трогательно смешной мальчишка, и чуть не заулыбалась от накрывшего её умиления, как щекотно он целовал её ступни и ласкал языком пальцы, губы покалывало от желания повторить эту странную ночь.
– И ты полагаешь, что если я буду знать его имя, это помешает мне его убить? – с интересом повел в её сторону желтым глазом оборотень.
Он выпил еще и выдохнул.
– Я её пара. Истинная пара, понял, ты, человек! – желто-карие глаза оборотня были абсолютно трезвыми.
«Человек» звучало оскорблением.
Маг молчал, неприлично внимательно разглядывая оборотня. Тот, покосившись на синяки и разбитые губы мага, уточнил:
– Тебя вчера уже били, человек? За чужую женщину?
– По работе подрался, – опять качнул головой маг.
Он чувствовал себя неловко, в отличие от Аси, которая отпивала маленькими глоточками апельсиновый сок из бокала для коньяка и, казалось, ощущала себя уютно и спокойно между готовыми подраться из-за неё мужчинами. Волчица.
Она вытащила из блюда сладко пахнущее печенье и невзначай коснулась голым плечом и коленом Артёма, и по его телу прошла сладкая судорога. Он не смог сдержаться: прижал девушку к себе и получил от оборотня удар кулаком в лицо.
Артём понимал, что оборотень сильнее, но ударил его в грудь головой, проскочив мимо Аси, толкнув её вместе с табуретом к противоположной стене. Привычка защищать и спасать сработала раньше, чем он успел подумать. Ася крутилась на табурете, удерживая почти полный бокал сока на весу. А дерущиеся покатились клубком в другую сторону по скользкому серебристому полу.
Ася, скользнув к стойке мимо тел мужчин, лупящих друг друга кулаками, отломила кусочек печенья, положила медовый обломок на язык, отпила сока.
Они дрались изо всех сил, ярость нашла выход в хлестких ударах, пинках, воплощаясь в распухших ушах, подбитых глазах и кровоточащих носах.
Когда ненависть поутихла, и парни глянули друг на друга, то расхохотались вместе. Ущерб был заметен теперь даже на лице оборотня: синеющее веко, разбитый нос. У мага закрылся глаз, и распухло ухо.
– Выпьешь? Теперь? – оборотень налил коньяка в два бокала.
– А давай! За знакомство, – рассмеялся маг, – горячее вышло!
И они чокнулись так, что один бокал лопнул, и из него полился струйкой на стойку дорогой золотистый коньяк. Оборотень отставил битый бокал, вытащил из серебристого шкафчика другой.
– Чем зарабатываешь на жизнь? – светски спросил он у мага.
– Наемник – я, – спокойно отвечал маг, делая большой глоток коньяка.
Оборотень скептически усмехнулся, оглядывая разодранную куртку, рубашку почти без пуговиц, с дырой на груди и лопнувшие на бедре джинсы:
– Дела, как видно, идут плохо, человек?
– Нормально идут: не шатко – не валко. Меня зовут Артём Громов, – улыбнулся маг, – а тебя как?
Ася равнодушно смотрела на парней, между ними опять начало искрить.
– Я устала, вы можете убираться отсюда, а я лягу спать, – бросила она, вставая, и делая шаг в сторону кровати.
При этом шелковая простыня соскользнула с неё. И маг с оборотнем уставились на голую Асю. В утреннем свете её тело было бледно-серебристым.
– Прощайте, господа, – повернулась она к ним, не думая прикрывать тугие груди и серебристый треугольник между ног.
Маг поерзал на табурете и выдохнул.
Оборотень усмехнулся, покосившись на него:
– Пойдем, выпьем, – предложил он, продолжая насмешливо наблюдать, как маг с трудом сползает с табурета и неохотно бредет к дверям, маскируя курткой бугрящиеся спереди джинсы.
– Угм, – смог выдохнуть маг только за порогом.
Ася, рассеянно оглядевшись, завернулась в простыню. Хотелось одного: бежать прямо так за ними. Защитить, увести, закрыть собой человека, то есть Тёма.
Ведь Альфред убьет его. Он убивал и за меньшее. Какой же дурой она была! Редкой! Надо было выгнать Тёма сразу же после секса. Первого секса в её жизни, эта мысль звучала глупо пафосно, и Ася горько усмехнулась.
Она пнула табурет, смахнула со стены шкафчик с посудой и завыла, сидя среди осколков и обломков.
Внутри было пусто, холодно и страшно. Её так знобило, что она, шлепая по осколкам, бросилась к стойке, нажала на кнопку чайника. Через несколько вздохов глотала почти кипяток. Только тогда дрожь прошла.
Правда, на серебристом полу были кровавые разводы, Ася поранила обе ступни. Она забралась на кровать, вытащила осколки и смотрела, как затягиваются ранки розоватой кожей. Булькнуло сообщение от мачехи.
Ася, не читая, вспомнила, что обещала отцу приехать сегодня с утра.
Но даже думать, что надо одеваться, вызывать такси и куда-то двигаться, ей было противно.
Она всё-таки побрела в ванную. Сообщения в телефоне булькали через каждый вздох. Потом телефон зазвонил, мокрая и злая Ася выскочила из ванной, нажала на отбой, но телефон продолжал надрываться, она едва поняла, что это гудит, не переставая ни на секунду, дверной звонок. Ася завернулась в широкое серебристое полотенце и побрела открывать. Шепча по дороге: «Только бы не отец, только бы не отец».
Распахнув дверь, Ася приоткрыла рот, потому что это Тём вжимал кнопку звонка.
– А где Альфред? – Ася глупо заглянула за его спину. – Ты что? Убил его? – выдохнула она.
Задрожали руки и ноги, и полотенце спланировало на плитки пола.
– Не-а, – Тём глупо улыбнулся.
Он встал на колени и уткнулся губами между ног Аси, бормоча:
– Апельсины, мята… как сладко, вкусно, ммм, я соскучился…
– Эй! – Ася попыталась докричаться до парня. – Отпусти меня! Закрою дверь, подожди ты!
Она выскользнула из кольца его рук, сжимающих её бедра, и захлопнула дверь. К счастью, на площадке никого не было.
– Так где Альфред? Ты его убил? – вытаращила она глаза на странно ухмыляющегося Тёма, один глаз был оттенен синевой, второй почти полностью закрылся под роскошным кровоподтеком.
– Не-а, – по-мальчишески улыбнулся тот. – Я его перепил! – выкрикнув эти слова, Тём победно улыбнулся и завалился на бок, причмокивая и бормоча что-то опять про апельсиново-сладкую-мятную девочку.
Его вырубило. Ася плюхнулась рядом и захохотала. Отсмеявшись, потащила парня в сторону кровати. Это оказалось неудобно и медленно, тогда она взвалила его на плечо одним резким рывком и бросила в постель прямо в одежде. Подумав, сняла ботинки, поцеловала спящего Тёма в губы и тихо рассмеялась, проводя пальцами по его щеке. Щетина ему шла. Определенно, он выглядел соблазнительнее, чем вчера. В то, что Альфред напился, она не поверила, надо было действовать. Скорее всего, оборотень появится здесь через пять минут, решил посмотреть, что они будут делать наедине?
Тём завозился, вздыхая и бормоча, повернулся на бок и подложил ладони под щеку.
– Ладно, спи, – приняла решение Ася, усмехнувшись с умилением.
Мальчишка во сне был похож на спустившегося с небес ангела.
Она звонила Аьфреду, тот не брал трубку. Тогда она набрала Станислава – начальника охраны жениха.
– Господин Волков спит, – Станислав хрипло рассмеялся, – нажрался где-то с утра до положения строго горизонтального, Насть.
– Ты его не буди, – искренне обрадовалась Ася.
– Как можно? Не смею, Насть, – было слышно, как Станислав радостно хихикает.
– Эх, ты, пьянчужка, спи спокойно, оставлю тебя у себя предновогодним подарком, – пробормотала Ася под нос, поцеловав в висок Тёма, и побрела в сторону кухонного уголка.
Хотелось есть. К тому же надо было убрать осколки посуды и обломки шкафчика. Она подумала, справиться ли с такой задачей пылесос, не пришла ни к какому выводу, постояла среди блестящих штучек и штуковинок и взялась за веник и совок.
Тём спал, пока она убиралась, пока варила кофе, глотала вязкую горечь без сахара, потом бросила в разогретое масло мясо. Забавно, что Тёма разбудил не телефон, надрывно звонящий последние полчаса, а аромат отбивных с кровью, которые Ася уже переложила на черные квадратные тарелки.
– Вкусно пахнет. Чем это? – Артём приподнял лохматую голову от подушки.
– Апельсинами и мятой? – усмехнулась Ася.
Синяя майка сползла с её плеча.
– Не-а, мясом, – облизнулся Тём, стараясь открыть подбитый глаз, – покормишь меня? А то уже… – он посмотрел, на оранжевое вечернее солнце, медленно катящееся вниз по сиренево-лиловым крышам.
Зимние дни заканчиваются, не успев начаться.
«Так кончится наш снежно-коричный роман», – грустно улыбнулась Ася.
– Вечер, – кивнула она Артёму. – Не знаю, будешь ли ты отбивную с кровью, я люблю, но ведь я – оборотень.
– Буду, – Тём сполз с кровати, пошатнулся и чуть не упал на пол.
Телефон разодрала требовательная трель.
– Это твой, – Ася пододвинула столик на колесиках к кровати.
– Давно звонит? – спросил Тём, устраиваясь на кровати.
– Полчаса уже звякает, – буркнула Ася, ставя на столик кувшин с апельсиновым соком и чашки.
– Отключила бы, – Тём вытащил телефон из кармана куртки и нажал кнопку.
– Вот еще, – Ася пожала плечами, – искать твой телефон, отключать, а вдруг это… это твоя любовница? – она посмотрела ему в глаза.
– Нет, – Тём отрезал половину отбивной и запихнул в рот, – моя любовница здесь, знаешь ли, и оказывается, она умеет готовить.
– Я… – Ася перестала жевать, – у меня… – она выдохнула и замолчала.
– Есть жених, я помню, – Тём налил в бокал сока и отпил. – И всё равно ты моя, – он заглянул ей в глаза снизу, – моя возлюбленная из мяты и апельсинов.
Это выглядело комично, но подбитые глаза Тёма горели такой страстью, что смеяться Асе не хотелось и спорить с этим глупым мальчишкой не стоило. Ася дожевала мясо, молча, и поднялась, чтобы убрать тарелки.
Он вскочил, поравнявшись с ней, подхватил её на руки прямо с тарелками.
– Такое дело, мятная девушка, – он прижал её к себе, и она притихла в его руках, – я люблю тебя.
– Я бы не торопилась с такими словами, – холодно бросила она. – И хватит дразниться, человек, ты пахнешь корицей и снегом, но я же молчу об этом.
– Ко…рицей? – переспросил он с удивлением.
– Именно, – улыбнулась она, – а теперь отнеси меня в кухню, а грязную посуду можешь засунуть в посудомойку. Разрешаю.
– Хорошо, – он побрел в кухню, запнулся о табурет и чуть не уронил Асю.
Но всё-таки удержал равновесие, прижал девушку к штырю стойки и, спустив лямку майки, взял в рот сосок, потом облизал грудь, зарылся между грудями, не сумев сдержать полустон-полувсхлип.
– Посуда, – напомнила Ася через несколько блаженных вздохов и заполняющего её тело наслаждения.
– Да, – пробормотал он, ставя Асю на пол и забирая тарелки из её рук.
