Текст книги "Фиктивная жена миллионера (СИ)"

Автор книги: Ника Черника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Она болела, затяжно, почти не вставала из кровати две недели. Это я тоже узнал от отца. Велел себе не спрашивать, и все равно не удержался. Тянуло приехать, по-нелепому так, с апельсинами, или с чем там еще к больным приезжают? Сидеть возле ее кровати, гладить по волосам.

Но она этого не заслуживает. Без меня ей будет лучше. Сейчас больно, потом привыкнет.

– Какая чушь, – качаю головой своим же мыслям.

Она привыкнет, а ты, Яров, ты привыкнешь? Или может, наконец, признаешь, что сделал неправильный выбор?

Глава 30

Я сам не осознаю, что на въезде в город заворачиваю в сторону дома Арины. Как будто подсознательно уже принял решение, а умом все еще сомневаюсь и спорю сам с собой.

Терзаюсь теми самыми дебильными вопросами, про которые говорила мама: а если не получится? Не то чтобы я сам этого боюсь, скорее, переживаю за Арину. Я и так ей испортил жизнь за наше короткое знакомство, а если еще раз облажаюсь… Я для нее слишком циничен, испорчен, и дальше по списку можно долго продолжать.

Но я хрен знает, что со мной. Весь этот месяц что-то происходит, а я как в тумане. Политика, бизнес, подстава Лебедева, Лиза – все отходит на второй план, дела решаю по инерции. Лиза успела свалить из Москвы, сейчас обитает у своих родителей в Магнитогорске, по всей видимости, с неплохой суммой денег.

Я пока не добрался до нее. Не знаю, как поступить. По-хорошему, я и сам виноват в сложившейся ситуации. Не досмотрел, не понял, что для нее все это было серьезнее, чем товарно-денежные отношения, что она рассчитывала на большее.

Вот поэтому проще с однодневками, не надо потом разгребать кучу дерьма. Конечно, мама права, я должен научиться брать ответственность за отношения. Я не боюсь ответственности как таковой, иначе бы не добился того, чего добился. Но отношения – это такая неведомая хрень… Я даже не знаю, с какой стороны к ним приступать. Очевидно же, я не создан для подобного.

И поэтому еду сейчас к Арине? Вот это все еще скажи ей, Яров, чтобы подытожить свое мудачество. Я вздыхаю. Даже не представляю, с чего начинать, чувствую себя идиотом во всех отношениях. Вроде взрослый мужик…

Возле подъезда Арины горит одинокий фонарь, в свете которого кружится падающий снег. Беру мамин подарок, иду к подъездной двери и понимаю, что не знаю номер квартиры. Смешно, конечно, получается.

А если ее вообще дома нет? С чего я взял, что она будет праздновать с отцом? Позвоню ей, а она где-нибудь с подругами. И я вообще не кстати окажусь. Черт, ну откуда вдруг эта дебильная робость?

– Влад? – слышу голос за спиной и на мгновенье напрягаюсь всем телом.

Оборачиваюсь: Арина стоит в нескольких метрах, глядя на меня большими глазами. Я молчу, жадно скольжу по ней взглядом, осознавая только сейчас, как сильно я соскучился. По ее взгляду, немного наивному и светлому, по худощавой фигуре, по голосу. Я по всему соскучился, по каждой черточке ее лица. Вот это ты попал, Яров.

Арина делает несколько нерешительных шагов, сокращая между нами расстояние.

– Что ты здесь делаешь?

Я теряюсь, не зная, с чего начать. Я бы хотел сейчас просто ее обнять, поцеловать, почувствовать ответное тепло. Но не факт, что ей это нужно. Неужели кто-то уверен, что чувства реально не портят все? Если бы не они, я бы уже спокойно действовал, а теперь рефлексирую из-за всякой ерунды.

Делаю неопределенный жест рукой.

– Мама тебе подарок передала, – выдаю в итоге, Арина вздергивает брови, опускает глаза на коробочку в моих руках. Хлопает ресницами в полном недоумении.

– Спасибо, – произносит, так и не вытаскивая руки из карманов. Я опускаю голову, вздыхая. Полный идиотизм.

– Давай поговорим, Арин.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, и мне на мгновенье становится больно. У нее непроницаемое лицо – ни одной эмоции. Как маска. И самое поганое: это последствие ее общения со мной.

– Хорошо, давай, – кивает она, достает из кармана руку с ключами и открывает дверь в подъезд.

Арина

Мы молча поднимаемся в лифте на максимально возможном расстоянии друг от друга. Мысли скачут в голове. Зачем он пришел? Поздравить? Передать подарок от мамы? Глупость какая. Делать ему больше нечего, в новогоднюю ночь тащится ко мне с такой целью.

Тогда зачем? Мелькает шальная мысль, которую я тут же отметаю. Верить в чувства Ярова было бы верхом глупости. Может, он и неплохо ко мне относился, но не настолько, чтобы выбрать меня, а не карьеру. Это уже о многом говорит.

Папы еще нет, открываю дверь, мы в таком же молчании заходим внутрь. Раздеваемся, я указываю в сторону кухни.

– Чаю хочешь? – спрашиваю, не глядя на Влада.

– Давай.

Не хочет он чай, просто так сказал. Не знаю, откуда я это понимаю, но понимаю. Поворачиваюсь к нему, Влад выдавливает улыбку:

– Уютно у вас.

– Ты зачем пришел?

Он смотрит так долго, что я поневоле начинаю нервничать. Он не имеет права на меня так смотреть. Я давала ему для этого возможность раньше, а теперь все.

Отворачиваюсь, ставлю чайник.

– Я совершил ошибку.

Замираю, не двигаюсь совсем, только взглядом брожу по столешнице. Руки начинают противно дрожать. Медленно поворачиваюсь к Владу.

– Ты о чем?

– О нас. Я должен был выбрать тебя.

– Должен был? – хмыкаю нервно.

– Я хотел выбрать тебя. Но… – он качает головой. – Но стал думать, анализировать и выбрал политику. Поступил, как урод, я это осознаю. Знал, что тебе будет больно, и думал, что мне больно не будет. Ударил по тебе, вместо того чтобы прикрыть собой то, что между нами было.

Я качаю головой, чувствуя подступающие слезы.

– Удар достиг цели, Влад, – сейчас у меня нет никакого желания выставлять себя сильной.

Мне было очень больно, и больно до сих пор. Сам факт того, что я вижу его, причиняет боль. Потому что между нами пара метров, которые мне никогда не преодолеть. Потому что я не могу подойти и коснуться его или поцеловать. Потому что все кончилось.

– Прости меня, Арин.

Резко отворачиваюсь, зажимая глаза пальцами, стираю слезы.

– Зачем ты пришел, Влад? Попросить прощения? Подарок передать? – снова поворачиваюсь. – Зачем? Ты хоть понимаешь, как это жестоко по отношению ко мне? Появиться снова на пять минут и исчезнуть? Тебе нужно мое прощение? Хорошо: я тебя прощаю. Только пожалуйста, перестань ко мне приходить.

Влад кивает, опускает глаза. Чайник за моей спиной щелкает, согревшись, но я не двигаюсь с места, стою, вцепившись руками в столешницу.

– А если я скажу, что хочу попробовать, – Влад поднимает на меня взгляд. – Ты и я. По-настоящему.

Слезы катятся по щекам, я не вытираю их.

– В этом твоя ошибка и есть, Влад, – шмыгаю носом. – Для тебя это все была игра, а для меня по-настоящему. Я не верю, что ты… – запинаюсь на секунду и говорю другое. – Ты просто потерял игрушку, которая тебе нравилась, Влад. А я больше не хочу игрушкой быть. Тебе лучше уйти.

Влад пялится перед собой, определенно ничего не видя. Потом кивает, встает, кладет на стол коробочку.

– С наступающим, – говорит мне, я не отвечаю. Мягкими шагами он уходит в прихожую, потом хлопает входная дверь, а я опускаюсь на пол и начинаю плакать, уже не сдерживая себя.

Я не знаю, чего я ждала. Теперь мне снова больно. Оттого, что пришел, оттого, что ушел, оттого, что сказал, и что нет. Я не знаю, чего хочу, я запуталась. Если бы тогда, месяц назад, он все это сказал, я бы ему поверила, я бы согласилась на все. Но сейчас… Где гарантии, что он не передумает? Что ему не надоест через месяц, а то и раньше? Что он не начнет думать, что поступил глупо? Не будет со мной просто из чувства жалости, чтобы не сделать больно? Не заведет любовницу, о которой я не буду знать?

Нет, нет никаких гарантий. Хлопает дверь, я вскакиваю, растирая по щекам слезы. Папа приехал. Надеюсь, они не встретились с Владом, нет никакого желания обсуждать произошедшее…

Я делаю шаг вперед и замираю. Влад стоит в расстегнутом пальто, не разувшись. Я часто моргаю, не зная, что говорить. Зачем он теперь пришел? Мысли путаются, снова путаются.

– Прости, Арин, – говорит Влад, – мне не двадцать лет, чтобы играть в сериал, уходить, возвращаться по сто раз. Я знаю, что нихрена тебя недостоин. И что ты мне не веришь. Но еще я знаю, что ты любишь меня. А я… Я люблю тебя. И поверь, сказать это было чертовски сложно.

Я в изумлении хлопаю глазами, не веря своим ушам. Влад у меня в квартире только что признался мне в любви?

– Я тебе говорил, что не способен любить, – продолжает он. – И я до сих пор сомневаюсь в себе, не буду врать. И светлого будущего обещать не буду и всякого бреда про вечную любовь. Я просто хочу быть с тобой, и готов делать все, чтобы у нас получилось. И если ты…

Он замолкает, в два шага оказывается возле меня и целует. Обхватываю его за шею как-то инстинктивно, тяну на себя, он холодный, на плечах снежинки, носки мокнут из-за подтаявшего от ботинок снега. Но я этого не замечаю.

Я чувствую только жесткие волосы под пальцами, вкус губ, слегка царапающую щетину, и неповторимый запах Влада. И это все обрушивается на меня в один миг. Я как будто вылетела в космос без скафандра, и теперь задыхаюсь, но не могу остановиться.

Даже изумление от того, что он вернулся, что сказал, уходит на второй план, чтобы я полностью растворилась в этом моменте, когда мы касаемся друг друга. У меня чувство, что прошла тысяча лет с нашего расставания, и при этом мгновенье, потому что тело помнит каждое касание почти до болезненного.

Боль растворяется, словно пшик от дезодоранта, и остается внутри что-то такое сильное, мощное, отчего, кажется, можно взлететь в воздух, если просто встать на цыпочки. Я не выдерживаю и начинаю плакать. Влад отстраняется, целует меня в лоб, шепчет:

– Ну ты чего, маленькая? – целует в щеку, забирая губами слезинку. Смотрит так, что я не выдерживаю, утыкаюсь лбом ему в грудь и затихаю так, в его объятьях.

– Не могу поверить, Влад, – шепчу ему в грудь, он крепко сжимает, целует в волосы.

– Дай шанс доказать.

Я поднимаю глаза, ловлю серьезный взгляд. И понимаю: не смогу отказать. Я и не хочу. Я хочу быть с ним. Даже если снова будет больно, хочу. И еще больше хочу поверить в то, что он сейчас говорит искренне. И я киваю, добавляя:

– Хорошо.

Эпилог

– Какая же ты красивая, Ариш, – Оля поправляет подол моего свадебного платья, взгляд растроганный. Я обнимаю ее. – Я очень за вас рада, правда.

– Я тоже, – не могу сдержать счастливой улыбки, кидая взгляд на стоящего в стороне Влада.

– Знаешь, когда вы только начали встречаться, я не верила, что из этого что-то получится, – она немного смущается, но я не обижаюсь на нее. Оля не знает всей подоплеки. Я и сама вообще-то представить не могла подобного тогда! – Но сейчас я вижу, что вы с ним созданы друг для друга.

Улыбаюсь еще шире, хотя куда уже. Губы болят даже. Весь день улыбка не сходит с лица. Свадьба у нас довольно скромная: наши семьи и близкие друзья. Мы оба были против пышного празднества, но красивое свадебное платье я все-таки купила, не удержалась.

Влад с улыбкой подходит к нам.

– Украду свою жену? – смотрит на меня, а в глазах пляшут смешливые огоньки. За руку уводит.

– Ты знаешь, какой завтра день? – спрашивает вдруг, я смотрю с непониманием. – День, когда мы подписали договор.

Я качаю головой, вздергивая брови. Кажется, не год прошел с того момента, а целая жизнь. Проскакивают картинками моменты. Я снова сдалась быстро, не выдержала под его натиском. Никогда не выдерживала. Только в этот раз все было иначе. Мы оба были осторожнее, нежнее, внимательнее.

И сначала от этого было даже неловко. Словно мы оба боялись, что любое оброненное слово может разрушить наш хрупкий союз. Но потом пришло осознание: мы вместе, потому что действительно этого хотим. И страхи начали отступать, плохое уходить, оставаться в прошлом, стираться из памяти.

Не всегда было легко в эти полгода, все же Влад нахальный и своенравный тип, и это никуда не делось. Слава богу. Потому что я люблю его именно таким. И знаю: хоть он и сказал, что не способен на чувства, это не так. Чувствую его любовь в каждом жесте по отношению ко мне.

– Ну поздравляю, – нас перехватывает Тимур, он вместе с женой, она улыбается, держа руку на локте мужа.

– Спасибо, – усмехается Влад, пожимая ему руку. Тимур бросает на меня взгляд, потом возвращается к Владу и, легонько хлопнув по плечу, добавляет: – Ты молодец, Яров.

Я знаю, что он имеет в виду. Из-за той ситуации с Лизой и Максимом Владу пришлось сильно прогнуться под условия Лебедева. И расстаться со мной было решением, которое должно было в будущем в случае чего сгладить историю фиктивного брака. Сейчас политическая карьера Влада выглядит весьма скромно по сравнению с тем, что он задумывал, но я знаю, он не жалеет об этом. Хотя и чувствую себя виноватой.

С Максимом я, конечно, не общаюсь, в институте мы обходим друг друга стороной. Не хочу, чтобы такой человек был в моей жизни, и всячески стараюсь делать так, чтобы мы даже случайно не пересекались. Про Лизу толком ничего не знаю. Влад только упоминал, что она уехала и, видимо, не планирует возвращаться.

Я не хочу их судить, хочу просто забыть случившееся и двигаться вперед. Без них, без прошлого.

Киваю с улыбкой маме Влада, она салютует стаканом с соком. Юрий Викторович как обычно хмур, Славка зависает в телефоне. Ловлю папин взгляд, теплый, ласковый и, не удержавшись, убегаю от Влада и обнимаю отца. У него глаза становятся на мокром месте.

– Жаль, твоя мама не увидела этого, – говорит, а у меня сердце сжимается от боли.

– Она была бы счастлива, – отвечаю все же. – И сказала бы, что ты прекрасный отец.

Он быстро стирает выступившие слезы, я снова его обнимаю. Пусть я не помню маму и мне сложно ее любить, но я люблю папу, и надеюсь, это скрашивает его жизнь.

На улице сталкиваемся с курящим Стасом, он оглядывает нас, выкидывая окурок в урну, выдыхает в сторону дым.

– Попал ты, братишка, – хлопает Влада по плечу. Тот только усмехается. – Но я за тебя рад. За вас обоих.

– Спасибо, – улыбаюсь я, когда он скрывается в ресторане, спрашиваю: – Ну и зачем ты меня вытянул сюда?

– Честно? – он хитро улыбается. – Соскучился до чертиков.

Не успеваю ничего сказать, как Влад начинает меня целовать.

– Ненормальный, – говорю сквозь поцелуй, а у самой улыбка на все лицо.

– Ты себя видела? Как можно остаться в здравом уме? Сознайся, ты в чулках?

– Конечно, – тянусь к уху и шепчу. – Снимешь с меня их зубами?

– Так, ты рискуешь, Арина. Я готов выкрасть тебя с собственной свадьбы.

– Я не против.

Он утыкается мне лбом в лоб, прижимая к себе.

– Что? – спрашиваю с улыбкой. – Придется какое-то время так постоять?

– Провокаторша.

– Ладно, приходи пока в себя, а я сделаю пост, – разворачиваюсь в его руках, он обнимает меня за живот.

– Как же твои дорогие подписчики, действительно, – язвит Влад, я только кидаю на него сощуренный взгляд.

Загружаю фотографию и думаю, что написать.

– Спасибо, Арин, – Влад сжимает меня в объятьях.

– За что?

– За то, что дала шанс.

Я улыбаюсь, чувствуя, как меня снова распирает от счастья. Снова поворачиваюсь к нему, привычно утыкаясь лбом в грудь. Моя жизнь круто изменилась год назад. Иногда я думаю, если бы я знала, что придется пережить, как бы поступила: пришла бы к офису Влада на следующий день?

И всегда отвечаю: да. Потому что боль сменилась счастьем, счастьем, которое каждый из нас ценит и хранит. Потому что Влад научил меня не бояться, мыслить критически, идти за своей мечтой. Потому что именно благодаря ему я научилась любить. И прощать.

И я знаю, что впереди еще очень много этих “потому что”, сложных и простых, приятных и болезненных, но теперь я умею принимать то, что дает мне жизнь. И знаю главное: нужно всегда бороться за свое счастье.

Конец