Текст книги "Stronghold"
Автор книги: Ник Демин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9.
С утра пошла обычные хлопоты. Саньку, Ивана и его семь братьев припахали в штурмовое подразделение. С ними занимался Серега, помимо стройки. Санька был потенциальным командиром подразделения. Из старших родственников составили внутренний круг. Сервов оказалось тридцать человек, распредлив их по работам достаточно быстро получили результат.
Доставив сервов мы отдыхали, а сервы работали за нас. Это было приятно. Приятно было ещё то, что Угрюмого загрузили так, что он забыл даже обращать внимание на плохую службу разведки.
Сервы, по Серегиной указке, заложили окна первых этажей кирпичом, на входе построили длинные кривые коридоры с толстыми стенами. На втором и третьем этажах были оставлены бойницы. Настоящие окна оставались только на четвертом этаже. Зданий выше его в секторе не было, снайперов посадить было некуда. Между двойными рамами окон были натянуты металлические сетки, для того чтобы выстрел из гранатомета принес наименьший ущерб. Крыша была плоская, по краям на ней были построены брустверы и навалены мешки со смерзшимся песком. Тут же на крыше была построена вышка, на которой постоянно находился наблюдатель с биноклем. Здесь же на крыше были установлены два гранатомета АГС – 30 и на вышке поставлен пулемет Корд.
После этого совместными усилиями занялись обустройством территории. За забором была создана полоса отчуждения, все дома были снесены. Хорошо ещё, что дома были деревянные. Несколько изб просто перенесли внутрь базы. По углам построили вышки, ниже главной, посадили по человеку на каждую с РПК. Народу было впритык. Из сервов я набрал пять человек. Все они были до смерти благодарны за это и служили во внутренней охране на стене. Часть боксов переделали в хлев и свинарник, но это считалось только до весны. Весной мы договорились сделать базу за городом и перевезти туда народ, оставив только постоянный гарнизон в городе.
Те придурки, которые приходили, решили согласиться на наши условия. Записались, как свободные землепашцы, оставили себе оружие и забили на все. Загнать их на работу удавалось путем длительных переговоров. Все их разговоры сводились только к тому, что они являются внешним кольцом и защищают нас от врагов (по принципу: вдруг война?, а я уставший). Саня плюнул на них, предоставив Угрюмому разбираться с этими чудиками. Угрюмый нашел среди них родственную душу и старался дрессировать их тоже. Он не верил в затею с пацанами, говоря, что из всех их он бы взял двоих, но Санька не разрешил разбивать команду: «либо берешь всех, либо не одного» и Угрюмый решил не брать никого. Он рассчитывал из этих пришлых сделать суперкоманду. Угрюмый расцвел. Он наладил патрулирование нашей территории и потихоньку начал сколачивать профессиональную армию. Оружие было у каждого, но он хотел завести небольшую дружину профессиональных воинов.
Мы неплохо наблатыкались в рукопашке. Алина метал любой режущий предмет в цель на 25 шагов. У нас тоже неплохо получалось, но до Алины нам было далеко.
Паша занялся организацией транспортной деятельности, у него работало трое человек. Он отвечал за всю технику, которую нам удавалось нарыть. На его обеспечение неожиданно свалилось три трактора, пятнадцать грузовиков и один Икарус.
Моя жена организовала небольшую больничку. Вместе с ней работала Людмила и ещё одна женщина – терапевт из новеньких.
Андреич начал подбирать базу под электроснабжение. Сделав налет на подстанцию, он обеспечил себя какими-то катушками, изоляторами и всякой другой всячиной в которой я абсолютно ничего не понимаю. Он сколотил себе команду из двух человек и постоянно ходил к Пашке ругался выпрашивая грузовик и одного из его людей за руль.
Серега, как и раньше был правой рукой Угрюмого, но помимо этого ему приходилось заниматься строительством и укреплением нашей территории. Это под его чутким руководством были доработан комплекс зданий по сути превратившихся в средневековую крепость.
Майкл, можно сказать, что открыл свою радиомастерскую. По крайней мере: селектор, связь у нас работала нормально. Помимо этого он развесил везде где только мог автономные камеры слежения и поставил кучу мониторов, по которым следил за обстановкой Игорь – один из сервов.
Саня, естественно координировал всю работу. Он организовал работу в хлеву и на, заведенной нами, свиноферме. Поставил нескольких женщин печь хлеб. Организовал горячее питание. Продукты на руки никому не выдавались, из общих продуктов три женщины готовили на всех еду. Открылась школа, которую обязательно посещали все дети, до четырнадцати лет. После четырнадцати лет человек сам делал свой выбор, учиться или заниматься делом. Каждый человек должен был уметь обращаться с оружием. В подвале открыли тир, где проводили НВП. Паша, немного подумав, сделал из торсионов, кусков пластика, болтов и деревяшек восемь арбалетов. Так у нас появились арбалетные войска. В моду вошли длинные кинжалы, похожие по внешнему виду на акинаки. Посоветовавшись, мы приняли решение, чтобы каждый житель нашего сектора ходил всегда вооруженным, по крайней мере, оружие должно находится на расстояние вытянутой руки.
Схема власти у нас была простая. Во главе стоял Саня (Александр Иванович), председатель нашего Совета. Он координировал работу разных секторов нашей маленькой экономики. За ним стояли начальники секторов. В частности Паша отвечал за автотранспорт, Андреич за энергоснабжение, Угрюмый за охрану сектора, Серега – строительство, Майкл – электроника, моя жена – медицина, Пашина Наталья – хозяйственные дела, Санина жена – Татьяна – за обучение. Я отвечал сам не знаю за что. Занимался всем понемногу, но ничем конкретным. Наконец мне поручили, «чтоб не шлялся без дела» заняться топливными проблемами. Я должен был обеспечить к посевной, которая уже была на носу, снабжение топливом, а также подготовить мазут для отопления котельной на зиму. В общем я числился начальником котельной, Семеныч был у меня в подчинении; Алина секретарем, распределяющим людей; Майкл – занимался охранными системами и у него в подчинении находился Санька, перешедший по собственному желанию (и по нашей рекомендации) из военных в гражданские; Леночка пошла в больничку, и на неё не могли нахвалиться, судя по всему, у нас, года через три, появится еще один нормальный врач; Иван служил под руководством Сергея во внешней охране и собирался получить в подчинение взвод разведки (правда, во взводе было семь человек и все его братья). Нас бы очень устроило нынешнее положение вещей. Я получил себе в обязанность снабжать котельную всякой запасной всячиной и попутно на меня повесили снабжение всего автопарка. В подчинение мне дали Семеныча и пять сервов, которых я отобрал раньше. Нас аккуратно отвели от контрразведки. Был плюс – понаблюдав за мной до апреля Угрюмый решил, что я ему больше не соперник и начал относится ко мне дружелюбно. Он с готовностью давал мне сопровождение, когда требовалось перегнать цистерну с какой-нибудь окраинной заправки и покровительственно похлопывал меня по плечу, сообщая, что мне нечего боятся, когда за дело берутся профессионалы. Месяц я отдыхал. Обнаружили нефтебазу Лукойл неподалеку и прибрали её себе. Я мотался на нефтебазу, загружался топливом и возвращался обратно. Котельная готовилась к остановке, а я, вспомнив свою профессию водопроводчика, готовился к ремонту. Сделали налет, набрали листов жести, стекловату, трубы, батарей – в общем я полностью отдался работе.
О контрразведке речь не шла вообще, теперь мы назывались котельным хозяйством. Иногда заходил Иван, тоскливо выспрашивал когда пойдем на дело и также тоскуя уходил обратно в казарму. Угрюмый развернулся. Честно говоря, я любовался им, за какой то месяц он сумел построить этих придурков. Они ходили в дозоры, из нескольких человек он сделал разведчиков, которые уходили в рейды и отслеживали передвижения могильщиков из разных групп. Он освободил несколько сервов и сделал из них нормальных солдат. Вынеся на обсуждение Совета вопрос о людях он предложил сделать еще один налет, силами военных, а не силами банно-прачечного треста. На дело ушло порядка двадцати пяти человек, в том числе и взвод Ивана. Мы наблюдали, как они исчезают в темноте. Рано утром в середине города поднялась стрельба. Там что-то вопило и ухало, стреляло очередями, рвались гранаты – шел полномасштабный ночной бой в городских условиях. Под утро вернулись наши На границе сектора зарычали машины. Угрюмый потерял троих человек из новеньких. Взвод братьев вернулся в полном составе. Нашей добычей стали двадцать человек сервов и десять человек пленных из сектора свидетелей Иеговых. Все они представлялись подневольными. Мы оставили их пока тоже на положении сервов, чтобы понаблюдать за ними. Кроме этого он пригнал два КамАЗа с продуктами. Они были до упора заложены ящиками с тушенкой из госрезерва. Тушенку определили про запас. Угрюмый ходил гордый и надо сказать – ему было чем гордится. Фактически теперь никто не сомневался, что ему удалось создать боеспособное подразделение из нас.
* * *
Мы с Семенычем нашли подземный ход. В пристрое котельной была устроена душевая, которую при переселении, а может и раньше, заложили всяким ненужным мусором. Отправив ребят на нефтебазу я слонялся по котельной, не зная чем заняться.
– Брось мельтешить. –позвал меня Семеныч. – Айда чаю попьем.
Когда Семеныч хотел, то его речь напоминала речь выходца из слоев люмпенов, вместе с тем когда он считал, что его не услышат посторонние он начинал говорить правильным, литературным языком. В каждой своей ипостаси он был интересен. От жуликоватого, чуть бомжеватого, старикашки, до одинокого, может быть чуть опустившегося интеллигента, из тех, что книги пропивают в последнюю очередь. Иногда он одевал маску всеми обиженного еврея, с огромными, грустными глазами. И тем не менее это всегда был профессионал, трезво оценивающий окружение и готовый при малейшей опасности посадить вас на перо или стрельнуть между глаз. Внешне в котельной все было на виду, но Семеныч из любого места, где находился, мог извлечь ствол. И еще он
– Так ты идешь или нет? – снова позвал он меня.
Я подошел к столу, он плеснул мне чаю. Усевшись друг против друга мы дружно дули чай.
– А то если делать нечего, то давай душ разберем.
– Зачем разбирать, – глубокомысленно хмыкнул я, – там мыться можно.
– Остряк, – подитожил Семеныч через какое то время. – Душ то есть, да завален. Вот мы его разберем, а ребята приедут помоются. Допив чай я решительно поставил стакан на стол и сказал поднимаясь:
– Веди.
В сопровождении Семеныча мы дошли до душевой. Завалена она была капитально: старыми партами, какими-то железяками и всякой всячиной, причем было две комнаты. Провозившись до прибытия ребят мы с трудом освободили первую ближнюю душевую, а дальнюю оставили на потом. Наутро Семеныч поймал меня у дверей, когда я давал задание ребятам.
– Ну что? Пойдем что ли?
– Семеныч, – вздохнул я, – понимаешь, занят я. Заметив, что он собирается мне возразить я заторопился:
– Чес слово, Семеныч, освобожусь и …
Семеныч стоял и с укоризной смотрел на меня. До меня дошло, что отмазаться не удастся. Я вздохнул и понуро поплелся за ним. Сзади раздался сдавленный смешок кого-то из ребят. Я украдкой показал кулак за спину. Сзади раздался уже ничем не сдерживаемый гогот. Мы приступил к освобождению второй комнатки. Когда мы все вытащили на полу осталась тяжелая металлическая решетка, закрывающая слив. Из под нее воняло каналолизацией. Нерешительно посмотрев на Семеныча я спросил:
– Может решетку трогать не будем? Семеныч в азарте возопил:
– Что ручки испачкать боишься?! Не боись! Давай вытаскиваем!
И мы вытащили, а потом оторопело рассматривали проем в полу в который спокойно мог пролезть человек (по крайней мере скобы на стенке намекали на это).
– Как думаешь, Семеныч, что это? – немного ошеломленно спросил я его.
– Точно не знаю, – задумчиво сказал Семеныч, – но по планам под базой проходит большая ливневка, совмещенная с промышленной канализацией.
– Интересно куда она ведет, –так же задумчиво спросил я его, – надо бы посмотреть. – А, Семеныч?
– Давай глянем завтречка.
На этом очередной день закончился. Вернее я в течении дня бегал, распоряжался, но мыслями был в канализации (как это ни странно звучит).
* * *
С утра я как штык был у Семеныча. Одевшись похуже мы натянули резиновые сапоги, взяли по ножу, по Бизону, по ПМу, в карманы сунули несколько гранат, да я еще взял сотовый телефон, завернутый в полиэтилен. Одев туристские, непромокаемые плащи мы начали осторожно спускаться вниз. Несмотря на возраст скоб спустились мы достаточно хорошо. Семеныч чуть ли не обнюхал эти скобы, потом довольно хмыкнул и показал направление в сторону центра базы. Пройдя несколько метров под сочащейся через кирпич водой я пожалел, что согласился на данную экскурсию. Не дело начальника ползать по канализациям. Увидь меня Угрюмый, и ехидная усмешка со словами: «Тут тебе самое место», мне обеспечена. Но с другой стороны если я пошлю ребят, то тайной придется делится, а делится я не люблю. Лучше я сам посмотрю и определюсь – куда можно пристроить эту тайну. Семеныч скрупулезно пер вперед, кидаясь из стороны в сторону, как спаниель на охоте, осматривая стенки и довольно крякая. В центре базы был сравнительно большой полукруглый коллектор, в который сверху спускались две трубы повисшие точно по центру и как раз кто-то наверху спустил воду и содержимое веселым водопадом повалилось вниз. Сбоку поднимались ступени к заложенному красным кирпичом проему. Довольно оглядев все Семеныч шепотом сказал:
– Теперь пошли в другую сторону прогуляемся.
Развернувшись в противоположную сторону, мы погребли обратно. Отойдя сравнительно далеко от душевой, мы напоролись на препятствие. За углом была тяжелая металлическая решетка, на которой висел огромный замок. Судя по размерам – это был дедушка всех навесных замков.
Сунувшись с пистолетом к решетке, я был остановлен рукой семеныча, схватившей меня за шиворот:
– Ты ещё наверх выйди и всем расскажи, что ты здесь. Погоди, не спеши. Давай посмотрим.
И мы стали смотреть. Минут через десять ковыряния он отодвинулся и сказал:
– Все!
Я посмотрел и увидел, что он аккуратно расковырял кирпич, держащий затвор, утопленный в стену. Теперь, чтобы пройти, необходимо было вытащить кирпич и просто открыть дверь, рпирчем замок оставался висеть на решетке. Более того, если кто-нибудь бы захотел пройти открыв дверь нормально – кирпич бы все равно вывалился, что навело меня на определенные мысли. Оттеснив старика со словами:
– Дай-ка Семеныч теперь я поколдую.
Я начал мастрячить ловушку из гранаты РГД-5, шестой, самой толстой, гитарной струны (которая лежала у меня в кармашке, как у каждого из моих подчиненных) и какой то мамы. Закончив я гордо показал её Семенычу со словами:
– Во! Принимай работу Семеныч! Пока временно, а потом что-нибудь поцивильнее придумаем.
Семеныч хмыкнул, опять почти обнюхал растяжку и ухмыльнувшись прошел дальше.
– Эй! – возмущенно окликнул я его, – а чего ты ухмыляешься. – Тебе что, не понравилось?
– Понравилось. Даже очень. Теперь я думаю когда ты постоянную сделаешь?
– Скоро. –самонадеянно пообещал я.
– Ну-ну, – раздалось снова его хмыканье.
* * *
Дойдя до следующего большого коллектора мы остановились. Из него далее вела труба в метр диаметром. Все стоки уходили по ней, передвигаться по ней можно было только на четвереньках и лезть туда… бррр… нисколечко не хотелось. Семеныч опять довольно обнюхав все вокруг развернулся и отправился домой.
Залезли мы внутрь сразу после планерки, в девять часов утра, а вернулись ближе к трем. Переодевшись в чистое, мы отправились в столовую, но обратив внимание на то, что все встречные шарахаются от нас в разные стороны, решили не рисковать, а сначала вымыться.
Чистые, распареные, розовые и счастливые мы сидели за столом и пили чай в котельной после обеда. Вместе с нами сидела Алина. Семеныч, напоровшись на благодарных слушателей – вещал:
– Этот дом был построен вначале девятнадцатого века и служил то ли трактиром, то ли заставой. Тогда он был еще двухэтажным. Два этажа надстроили позже, уже после революции. И судя по всему – это бывший подземный ход. Просто умные люди переделали его в канализацию. Но, – тут он хитро подмигнул, – подземным ходом он от этого быть не перестал.
– Семеныч. Все это конечно интересно, –скептически продолжил я, – но с чего ты все это взял. Может быть это действительно простая канализация. А тебе, блин, всюду тайны мадридского двора мерещатся.
Похоже Семеныча немного задело за живое. Он отодвинул стакан и наклонившись ко мне начал доказывать:
– Если бы пан начальник обратил внимание на ступеньки, то у видел бы, что они кованые. То же касается и решетки. Потом, хочу обратить ваше драгоценное внимание на то, что оба конца туннеля совершенно идентичны! Единственно, что в дальний коллектор врезана обычная метровая труба для канализации, а все остальное …
– Ладно – ладно, –поднял я руку вверх, останавливая поток его красноречия – может бы тогда скажешь куда выходит второй конец туннеля? А то мы на поверхность не выбирались?
– Проще простого, –довольно откликнулся он. – Какое из зданий в округе у нас приблизительно того же возраста, что и наше?
– Пятая баня? – вопросительно подняла глаза Алина.
– Да, – улыбнулся старик.
Попив чай, мы отправились по домам. Я чувствовал, что мне пригодится этот подземный ход, но пока прикидывал, как его использовать.
* * *
С утра я отправился к Пашке. Зашел в столовку – его там не было. Меня послали в гараж – в гараже его не было. Оттуда меня послали в ремонтные мастерские – его там опять не было, причем всегда он ушел только что. Наконец-то я его нашел. Паша стоял со своими на площадке сельхозтехники, вокруг большого агрегата и здорового орла, со смущенным видом, мявшего рукавицы и потупившего взор. Речь Паши была абсолютно информативной и настолько же нецензурной. Выслушав все эпитеты, которыми Паша награждал своего работника, который забыл смущаться и стыдиться, а с явным восторгом шевелил губами, пытаясь запомнить некоторые, особенно понравившиеся, мудрости. Я тоже не остался в стороне, а подошел поближе, с интересом вслушиваясь.
– Паша, повтори пожалуйста последнюю связку. – вежливо попросил я его, – я чувствую она мне может мне пригодится.
– А!? Чего!?
Паша, видно немного отрешившийся от всего низменного и ушедший в высокие космические сферы, с непоняткой глядел на меня.
– Какую связку?
– Ну, ту самую, – вежливо напомнил я. – Где ты связываешь воедино: данного молодого человека, его родственников, упирая на их животное происхождение; кровосмесительство между родней; потуги мирового разума на воспроизводство данной конкретной человеческой единицы; сексуальные пристрастия этого сельхозинвентаря, сварочного аппарата и этого чуда; загробный мир; детей данного индивидуума и изделие из сырых деревьев; лучших друзей человека; наш народный фольклор, в части нечистой силы; тут же призываешь светлые силы в свидетели; упоминаешь некоторые гинекологические термины, причем в очень интересном контексте связывая их с утюгом и кипящим чайником; после этого делаешь сноску на очень интересную физиологию, стоящего напротив тебя товарища; обещаешь ему экскурсию к мифологическим персонажам, попутно упоминая косметическую маску из экскрементов мутантов летучих мышей и человека, а из последней тирады я узнаю, что возможно этого человека зовут Кузьма.
Паша ошарашено оценивал полученную информацию. Наконец до него начало доходить: сначала он растянул губы в резиновой улыбке, а потом рассмеялся. Чувствуя, что гроза прошла, его орлы тоже разулыбались.
– Ладно, чего ты хотел? Я достал из карман чертежик с размерами и показал Паше:
– Паша, а ты сможешь сделать такую штуку?
Паша внимательно изучил чертеж, почесал затылок, посмотрел в небо, что-то прикинул и сказал:
– Можно. Но не сегодня. Завтра. Я радостно сказал:
– Паша! Ура! Устроит!
И отправился по своим делам. Заглянул к Семенычу, предупредил, чтобы не трепал языком. Выслушал его ответную обиженную речь. Сходил к Майклу, поговорил о делах наших грешных, выпили по рюмочке коньяка. Сходил к Сереге – выпросил Ивана, для охраны лекарственной экспедиции. Сбегал к жене, попросил её снарядить кого-нибудь (например – Лену) в аптеку за лекарствами. Послал своих на нефтебазу за дизтопливом, попутно выдал три арбалета с требованием три часа потратить на отработку стрельбы с пятидесяти шагов. Сходил к Алине, которая уже сидела с Леной, Иваном и Санькой, выдал им инструкции по походу в аптеку, намекнул лично Алине про пятую баню, стоящую напротив таксопарка и наискосок от аптеки. Дождался пока они не уедут, помахал им на прощанье и неторопясь отправился с Семенычем исследовать метровую трубу канализации, причем Семеныча мне удалось уговорить, только посулив ему три гранаты Ф-1, и то, лезть в трубу он категорически отказывался, мотивируя старостью, больной спиной, своим возрастом и еще мотивирую меня и всех на свете, тем, что они ему спокойно помереть не дают. Правда, когда я достал ствол и, передернув затвор, предложил помереть спокойно, он на это не согласился и, собравшись, пошел со мной, что-то ворча себе под нос про шутки, зубы и промежутки.
Вечером мы собрались за столом у Семеныча за рюмкой чая. Я показал чертежик Семенычу.
– Семеныч, зацени. Тот долго смотрел на него, жевал губами:
– Это что внизу?
– Поворотный подшипник, –глянув на палец, тыкнутый в чертеж, охотно подсказал я.
Семеныч опять углубился в изучение. Он вертел чертежик, прикидывал, бормотал себе под нос. Мы с Алиной терпеливо ждали его вердикт.
– Сам придумал? – глянул он на меня поверх очков, замотанных изолентой.
– Не-а, – хрустнул я сушкой. – У меня ребенок средневековьем увлекался. Я столько всякой всячины ему с интернета скачивал – просто беда. И этот рисуночек оттуда, я просто его чуть усовершенствовал, чтобы бесшумней крутился, без усилий. Противовесы придумывать не стал, просто поворотная стена. В этих душевых дебильная советская плитка, причем куча стопок с такой же отбитой. Огромные трещины по углам – такое ощущение, что они сложены из плит поставленных друг на друга. Такая же стена не будет привлекать к себе внимание. Мы сложим стенку, поставим на металлическую раму, положим эту же плитку и у нас будет поворотная дверь. Раму присобачу я – не зря двери железные одно время ставил. С плиткой не знаю…
– Плитку положу я. – задумчиво перебил меня старик. – По советски. И запор сделаю как ты нарисовал.
– Так что – должно получится. – подитожил я и повернулся к Алине:
– А у тебя что?
Алина подобралась. По моему она меня побаивается, хотя я вроде бы не страшный.
– Сходили в аптеку. Набрали всякой всячины, в основном шприцы, бинты и другую бижутерию. По лекарствам план не выполнили. Видимо во время кризиса нарки потоптались в аптеке. Все нужные пузырьки и таблетки исчезли. А потом я устроила им небольшие учения по действию в городских условиях. Решила отработать все это на бане. Обшарили её трижды, сверху – донизу. Явно я ничего не увидела, только прикинула, где может находиться возможный вход, исходя из схемы, которую вы мне дали.
Она зашуршала бумагой, разворачивая рисунок. Чертежик был хороший, с привязкой к местности. Мы втроем склонились над картой, столкнувшись лбами. Алина тыкая карандашом в отметки – поясняла:
– Это нижний зал, где находится оборудование. Тут куча манометров, труб и всякой фигни, как у Семеныча, и тут вот есть подсобка. Она, как бы, утоплена в стене и внутри обычная крашеная кирпичная стена. Все остальные стены отделаны декоративными гипсовыми панелями, которые будут очень удобны для такого же типа двери. Размеры я сняла на всякий случай. Далее, парадный вход на улице Коммунистической. Два запасных выхода. Один выходит во двор бани с хозпостройками. Стоянка для пяти легковых и одной грузовой, типа Урал-вахтовки. Глухие ворота, открывающиеся вручную. Другой запасной вход открывается в гаражи. Загорожен кустами, через него можно незаметно выскользнуть. Мы немного исследовали гаражи по ним можно проскочить сразу на три улицы, причем если в этом гараже в задней стене сделать дырку, то мы выходим на территорию старого водоканала, где мы брали жесть и трубы. Там бедлам и разруха и оттуда можно выйти еще на две улицы (в этом районе квартал мог быть и пятисторонним и шестисторонним – старая застройка плюс кусок бывшей промзоны), а дальше забор пивзавода.
Алина рассказывал в общей сложности полчаса, отвечая на наши вопросы и тыкая в план-схему. Потом настала моя очередь. Моя экспедиция среди отбросов (или отходов) нашего общества прошла достаточно неплохо. Метровая труба вывела нас еще в одну трубу приблизительно такого же диаметра. (передвигаться все равно приходилось на четвереньках). После краткого обсуждения, мы решили плыть в ту же сторону, куда текло все и попали в большой коллектор. Находились мы там буквально несколько минут. Дело в том, что без противогазов там находится невозможно. Развернувшись мы выбрались через открытый люк около моста через речку вонючку. После этого вернулись обратно тем же путем. Показав стертые колени м ы тихонько поржали. Наконец мы угомонились и разошлись. Я пришел домой поздно. Тихо разделся и на цыпочках пошел к кровати.
– Ты пришел? – сонно окликнула жена. Я замер.
– Да, – шепотом сказал я. – Ты чего не спишь?
– Тебя жду. – голос жены звучал обижено, – того и гляди засну, а ты шляешься неизвестно где.
– Дела, любимая – проговорил я, забираясь под одеяло.
Жена крепко прижалась ко мне и закинула на меня свою красивую, горячую ногу. Я очень люблю свою жену. С мыслью о том, что с такой работой можно стать импотентом, я повернулся к жене, обнял её и поцеловал. Ну, люди все взрослые, дальше рассказывать не буду. Сами знаете.
* * *
Утро было солнечным, постель пустая, мелочь залезла под бок и тихо там посапывала. Девочке шел седьмой год. В этом году она пойдет в первый класс, пусть немного не такой, но все-таки. Старший ребенок пропадал на тренировках, которые открыл для детенышей Серега. Ему нравилось возиться с ними. Он вел в прежней, обычной жизни секцию рукопашного боя для детей. Теперь занимался тем же самым. Раз в неделю они собирались с Семенычем и обсуждали занятия на следующую неделю для своих, для чужих. Если бы мой культурный ребенок вышел сейчас поздним вечером погулять во время до кризиса, то я бы очень переживал… за хулиганов, которые попались ему на пути. Серега с Семенычем, не афишируя, готовили из нашего молодого поколения людей, которые могут постоять за себя. Помимо рукопашного боя их учили правильно вязать пленников и как освобождаться; кидать подручные предметы (обычно это были ножи, вилки, гвозди и заточенные пластиковые карты); стрелять из арбалета; владеть холодным оружием, из сервов нам, кстати, достался учитель фехтования из нашего Дворца творчества юных (то бишь бывшего Дворца пионеров); стрельбе из стрелкового оружия и другим мелочам.
Несколько облегченные занятия проводились для всех детей, но в отличии от наших, эти занятия были не обязательны. Показывались основные захваты, ставились два-три удара. Показывалось владение автоматом в рукопашном бою. Всех детей старательно готовили, чтобы они могли помочь взрослым в случае нападения.
Забрав одежду я тихонько вышел из комнаты. Пусть мелочь немного поспит. Жена наверняка уже наверху, на работе. Она хорошая, но обязательная. Даже слишком обязательная и этим все пользуются. Я уже забыл когда мы делали себе выходной. И у меня в связи со словом выходной возникло какое-то неприятное чувство. Я уселся в столовой за длинным голубым столом, чтобы позавтракать и спокойно обдумать, что меня тревожит. К моему сожалению меня отвлекли, если б я тогда додумал, может быть получилось все по другому. В столовку вбежал один из моих ребят:
– Дэн, тебя Паша ищет, говорит ты ему фигню какую то заказывал.
Я подхватился и побежал в ответ на заполошный вопль Светы: «А чай?», крикнув: «Некогда».
Паша сварил все точно, ему было любопытно куда это пойдет, но я отшутился, похлопал по плечу, рассказал анекдот и смотался забрав заказ. Затащив все это в котельную я отпустил ребят, распределив фронт работ. В котельной мы возились втроем: Семеныч, Алина и я. Скучно нам не было, как оказалось до Паши я конечно не дотягиваю по части местных идиоматических выражений, но все вместе втроем мы вполне можем составить конкуренцию. Через три дня наше общее народное творчество было готово. С чувством законной гордости мы озирали точно такую же, обшарпанную стенку, как и все остальные. Открывалась она, если человек вытаскивал на себя шляпку здоровенного гвоздя, державшего вешалку, и со всей силы давившего на кусок стены с определенной стороны. Мы стояли, переглядывались и бессмысленно улыбались. Работа была сделана. Мы заказали Паше еще одну похожую раму и утащили её в баню. Кстати Алина действительно определила правильный вход в подземный ход. Катастрофически не хватало людей. Мне выделили несколько человек , для подготовки котельной к консервации. Одного из них я оставил, после того как ко мне подошел Семеныч:
– Слушай Дэн, ты знаешь – я уже старый.
Я отвлекся и внимательно посмотрел на Семеныча. Тот стоял и явно собирался, что-то выпросить.
– В чем дело Семеныч? Если ты хочешь чтобы я начал тебя уговаривать, что ты ещё ого-го, то ты ошибся адресом. Явно тебе что-то надо? Семеныч посмущался и продолжил:
– Были тут у нас на отработках трое ребят, тяжести таскали. А один из них, Ильяс, с собаками разговаривал, а они его слушали.
Я сначала не врубился, ну и что такого, может с ним люди не разговаривают, но тут до меня дошло:
– С твоими собачками разговаривал, –недоверчиво переспросил я. Семеныч с восторгом кивнул. – А они его не тронули?. Семеныч опять кивнул:
– Я тебе скажу, что он их даже погладил, ты поверишь?
Я в изумлении покачал головой. Собачек Семеныч дрессировал сам. Получались страшные звери, послушные и опасные.
– Ну конечно, ты приведи его сегодня к себе. Я подойду к Сане, скажу, что тебе уже трудновато, помощник нужен, а ты с ним переговори, а потом скажешь, подходит он или нет. Семеныч согласно кивнул и почесал за сервом.
– Если у нас появится свой кинолог, то это будет здорово Ильяс – подошел и очень органично вписался в наш коллектив.