Текст книги "Тайны Ирема"

Автор книги: Ник Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Может, постепенно научимся видеть в темноте?

Конан шутку не оценил:

– Давай, пошли. Я иду вдоль правой стены, ты – вдоль левой. Рукой трогаем стену. Будет боковой ход – скажи, я запалю наш факел.

Полная темнота, как известно, обостряет слух. Друзья слышали не только далекое это своих шагов, но и иные звуки. Где-то запищали крысы – вероятно, подрались из-за куска… чего? Мяса? Откуда тут мясо? Или корочки хлеба, брошенной когда-то гномами? Вообще, что едят тут, под землей, крысы? Где-то далеко в горах рухнул в пропасть утес. Ветры и дожди подточили казавшегося нерушимым каменного гиганта – и он с грохотом обрушился в бездну. А эхо его предсмертного содрогания слышно даже тут под горой, в бесчисленных лабиринтах гномьих нор.

– Конан, ты слышишь? – прошептал вдруг Култар, останавливаясь и стараясь унять дыхание.

– Слышу уже давно, – спокойно ответил киммериец, но в его голосе Култар уловил едва заметные нотки тревоги.

– Конан, кто это? Это те… о ком говорил гном? – шепот южанина перемежался шумным дыханием.

– Необязательно. По пятам могут красться не только чудовища… Может, это Буумин… Хотя, конечно, вряд ли…

– Да, вряд ли… Я слышу тяжелую, но мягкую поступь. Так могли бы ходить спруты, если бы вылезли на поверхность. На щупальцах…

– На щупальцах не ходят, – отрезал Конан, – не будем останавливаться. Пока оно не нападает – поспешим, может, успеем выбраться к освещенным пещерам.

– Не успеем… Не успеем… Шаги все ближе…

– Замолчи! Не впадай в панику! – Конан пошел вперед, держа наготове платок и огниво.

Мягкие, тяжелые и настойчивые шаги действительно приближались. Преследователь, кем бы он ни был, решил сократить разделявшее их расстояние. Друзья пошли быстрее, но трудно быстро шагать в абсолютной, первозданной тьме.

– Конан, я спотыкаюсь, как новобранец на первых учениях, – простонал Култар, – он скоро нас догонит.

– Быстрее, – бросил киммериец, переходя на бег, – побежали, я думаю, скоро выйдем к освещенным пещерам!

Култар побежал, стараясь не запинаться. Он представил, что бежит по ровной поверхности – где-нибудь в степи – а глаза просто закрыл ради интереса. Над головой солнце, а не давящие своды, над которыми к тому же возвышается гора, легкий ветерок овевает разгоряченное лицо, степь дышит утренней прохладой…

– Стой, – крикнул Конан, – оно рядом! Будем драться!

Он ударил кремнем по кресалу, и сноп искр заплясал в темноте. Скоро тряпка, немилосердно чадя, разгорелась, и Култар увидел друга с мечом в одной руке и факелом в другой.

– Приготовься, оно сейчас покажется из темноты! – Конан передал факел Култару и взял меч обеими руками.

Южанин также встал в стойку, нацелив острие клинка на темноту из которой вот-вот должно появиться нечто ужасное. Если проклятый гном говорил правду, сейчас из породившей его тьмы вынырнет монстр – сплошные когти, клыки и щупальца! И с ним придется сражаться, потому что, жизнь – это сраженье и, потому что, даже если суждено погибнуть, нужно умереть не как скулящий щенок, а как мужчина и воин – с мечом в руке!

Тряпичный факел догорал, а темнота все не исторгала из себя таящегося в нем чудовища. Нестерпимо тянулись мгновения. Время стало вязким, как смола, которой проливают днища кораблей, секунды молотами стучали в висках. Чудовище не показывалось.

– Кром! Кажется, я что-то вижу, – Конан до боли вглядывался в темноту, – что-то там копошиться, как огромный черный паук!

– Оно боится света – Култар торопливо срывал рубаху, – сейчас мы сделаем еще один факел!

– Не думаю, чтобы оно не было знакомо со светом, – бросил Конан, – ведь царь с сыном его приручали, значит, приходили с факелами. Наверное, оно просто готовится к прыжку. Но факел нам нужен, так что, постарайся быстрее…

Отвратительный звук донесся из темноты. Писк, чириканье, свист, скрежет металла по камню – словно все эти звуки слились воедино, исторгаемые чудовищной глоткой существа, копошащегося за гранью света.

Култар свернул рубаху в один огромный тугой ком, насадил на кинжал и поджег. Свет весело разогнал вязкую тьму, которая, по мере догорания прежнего факела, стала подступать к людям. Коридор был пуст. Конан подошел к тому месту, где он «видел» чудовищного паука. Никаких следов, кроме отпечатков двух пар сапог, не было.

– Все же, мне кажется, я видел, нечто поспешно удаляющееся в темноту, – в раздумье проговорил киммериец

– И ведь кто-то же верещал! – крикнул Култар.

– Да, кто-то верещал, – Конан покачал головой, – он что – невидимый, этот монстр? И ходит, не касаясь, пола?

– Но ведь мы слышали его поступь! Может, он шел, хватаясь щупальцами за стены? – предположил южанин, нервно усмехаясь.

– Ладно, не будем терять времени, – Конан вложил меч в ножны, – посмотрим, куда приведет нас этот тоннель.

Друзья ускоренным шагом двинулись вперед. Коридор, вырубленный в скале, словно длинное копье, уходил в темноту. Преследователя слышно не было.

– Я думаю, это был призрак, – изрек Култар, поспешая вслед за другом, – призраки часто издают ужасные звуки.

– Может, и призрак, – пробормотал Конан, – не отставай, скоро выйдем к свету.

– Выйдем… – пробурчал южанин, – мы можем тут всю жизнь бродить, в недрах горы.

Конан остановился.

– Да нет, я просто так сказал… – начал было оправдываться Култар, но замолчал, увидев, что друг к чему-то прислушивается.

– Ничего не слышишь? – Конан приложил ладони к ушам и, слегка поворачивая голову, стал слушать гору. Ему казалось, что гора живет своей жизнью, что она недовольна копошащимися в ее чреве маленькими созданиями. Бегают, прорубают тоннели, щекочут…

– Не слышу, – Култар даже и не пытался вслушиваться, зная, что слух у киммерийца, как у лисы, а у него, Култара – как у старого глухаря, что сидит на ветках, не слыша подкрадывающегося охотника.

– Кром! Мне показалось, что где-то впереди… Вроде, те же звуки… Верещание…

Он мрачно глянул на догорающий факел.

– Скоро мы останемся голыми.

Култар, который и так был уже наполовину раздет, согласно кивнул. Молча, друзья двинулись дальше. Тоннель шел строго горизонтально и должен был, конечно же, вывести к свету. Как бы не была широка гора, они прошли по прямой уже довольно большое расстояние.

6

Оно напало внезапно, из-за угла, как нападают вампиры, ягуары и уличные разбойники. Огромная темная масса шевелящихся щупалец метнулась к ним, подобно пауку, завидевшему попавшую в сети муху. Конан, извернувшись, успел отскочить, а Култара чудовище зацепило толстым, похожим на корабельный канат, щупальцем. Все произошло так быстро, что времени на раздумья совершенно не оставалось. Южанин закричал высоким голосом и принялся рубить мечом опутывающую его массу. Чудовище, казалось, состояло только из «канатов» различной толщины и длины. Уже через мгновение бьющийся Култар был опутан липкими щупальцами, как муха паутиной. Он бешено рубил «канаты», но меч, пружиня, отскакивал, едва не вырываясь из руки. В тот момент, когда чудовище схватило Култара, Конан успел поднять факел, занять нужную позицию – чуть в стороне, чтобы не поранить друга длинным мечом – и выискивал место, куда можно было поразить монстра. Такого места не было. Извивающиеся, мелькающие щупальца надежно скрывали тело чудовища. Да и было ли у него тело? Как ни напрягал киммериец зрение, он не мог увидеть ничего, кроме шевелящейся массы щупалец.

Но ведь, он явственно слышал поступь, топот этого существа! Это означало, что кроме щупалец, у него были ноги – уж во всяком случае – если бы монстр передвигался на щупальцах, слышалось бы шуршание, но никак не топот. Значит, нужно решаться! Конан поудобнее перехватил меч.

Култар, весь опутанный «канатами», только стонал и хрипел, тщетно пытаясь вырваться. Меч его уже валялся на земле. Несколько щупалец уже потянулись в сторону киммерийца, когда он, решившись атаковать ноги чудовища, прыгнул вперед и ударил мечом у самой земли, проведя им, как косой, в четверти от неровного каменного пола.

Меч, почти не встречая сопротивления, со свистом прошел под чудовищем, но визг, оглушивший Конана, показал, что ноги чудовища перерублены. Продолжая нестерпимо верещать, монстр выпустил Култара и грузно осел, беспорядочно мотая канатами-щупальцами. Южанин, кашляя и отплевываясь, откатился к стене и, цепляясь за неровности, пытался подняться. Ноги его подкашивались, и он бесполезно царапал ногтями камень. Факел догорал. Конан, вложив меч в ножны, подхватил друга и бросился вперед по коридору отвратительные звуки, издаваемые раненым чудовищем, отдалились: монстр пополз в спасительную темноту.

– Спасибо, – выдохнул Култар, – еще немного… и я… спасибо… я уже могу идти сам…

Конан остановился и, придерживая, шатающегося друга оглянулся. Коридор был пуст. Раненое чудовище исчезло. Успело уползти в темноту? Или оно умеет, когда нужно, мгновенно перемещаться по воздуху?

– Он так меня сдавил, что я только сейчас начал чувствовать ноги, – хрипел Култар.

– Ты бросил меч, – с укором сказал Конан.

– Сейчас… Сейчас… Я схожу за ним… – южанин, сильно шатаясь, выхватил у друга догорающий факел и бросился назад.

Конан присел на корточки у стены. Ладно. Чудовище убралось залечивать раны, Коридор пока безопасен. Без меча путешествовать, никуда не годиться. Он прислушался. Култар издал радостный возглас – поднял меч. Где-то позади зашуршали крысы – побежали слизывать с пола кровь чудовища.

Южанин вернулся, сияя от радости – вернул меч и осознал, что остался в живых.

– Сейчас, оставшись в темноте, я, кажется, заметил, что коридор впереди уже не так темен, – Конан поднялся и критически осмотрел помятого друга, – я уверен, что мы выходим к освещенным пещерам.

Култар был голый по пояс – рубашку он пустил на факел, а кольчугу потерял в суматохе. Посмотрев на свои покрытые синяками и ссадинами руки, он тяжело вздохнул:

– Еще немного и я бы…

– Почему же от его щупалец меч отскакивает? – недоуменно перебил его Конан.

– У него какие-то особенные щупальца, – Култар вздрогнул: видимо, вспомнил недавние объятия чудовища, – они как будто из резины – мягкие, но стягивают так, что перестаешь дышать.

– Ладно, поспешим! Нам нужно не только выйти к освещенным пещерам. Самое-то главное – выбраться на поверхность.

Друзья быстрым шагом пошли по коридору. Тьма постепенно сменялась серыми сумерками, затем впереди забрезжил свет. Вскоре стало ясно, что этот бесконечный переход в кромешной тьме кончился – пещера с двумя рядами пробитых под самыми сводами узких окон, показалась путникам, чуть ли не отчим домом.

– Куда теперь? – деловито спросил Култар

– О, Кром! Откуда я знаю, куда теперь, – рассердился киммериец, – ты вопрошаешь меня, как оракула!

– Может, попытаемся забросить веревку? – Култар вынул из кармана моток тонкой, прочной веревки.

– Ты бы лучше не забыл привязать этой веревкой молодого царя! – рявкнул Конан, прикидывая расстояние до нижнего ряда окон.

– Веревки хватит, – южанин словно и не заметил гнева товарища, – можно привязать меч в ножнах и бросить в окно, он встанет поперек, и мы сможем подняться.

– Я знаю, как это обычно делается, – проворчал Конан, успокаиваясь, – можно, попробовать… Только, боюсь, что если мы и сумеем протиснуться в окно – увидим под собой пропасть!

– Попытаемся, – Култар деловито привязывал веревку к мечу, – главное, чтобы клинок не выскользнул… Вот! – он раскрутил на веревке меч, словно пращу и с выдохом бросил в стену.

– Да… с первого раза не попал…

– Дай-ка я… – Конан поднял меч и точным броском отправил его в окно. Если бы Култар не успел подхватить конец веревки, он бы навеки распростился с оружием.

– Я легче, мне и подниматься, – южанин по-обезьяньи ловко полез к окну.

– А мне – что? Не нужно будет? – проворчал Конан, удерживая конец веревки.

Култар уже выглядывал наружу.

– Тут уступ! И, вообще, склон не крутой! Спустимся! – радостно закричал он.

Конан стоял, мрачнее тучи. Глаза его, казалось, метали синие молнии.

– Ты что? – не понял южанин, – мы же сейчас выберемся!

– Я одного не могу понять, – медленно проговорил киммериец, – почему нам сразу не пришло в голову залезть по веревке к окнам?! Как только мы попали в такую пещеру?

– Там, мне кажется, окна были поуже, – неуверенно ответил сверху южанин, – кроме того… мы бы не набили карманы сверкающими камешками!

– Но ведь зато и не попали бы во все эти переделки!

Конан поплевал на ладони и полез наверх, как большой, и ловкий паук. Култар поджидал его, наполовину протиснувшись в окно.

– Теперь перекинем веревку на ту сторону, а меч – на эту, – радостно сказал южанин, – спустимся и мы – на свободе!

– А меч, стало быть, оставишь в пещере? – усмехнулся Конан.

Култар растерялся. Ожесточенно поскреб затылок. Действительно, меч останется по другую сторону, и извлечь его никак не удастся. И меч, и веревка… И если Култару еще можно было, оставшись без оружия, надеяться на меч Конана, то без веревки в горах – смерть.

– Да… ну, а как же быть?

– Спускайся! – скомандовал Конан.

Култар, с озабоченным видом перекинул веревку на внешнюю сторону, а меч поставил поперек окна на внутренней стороне – и стал спускаться на ближайший уступ. Конан тем временем, усевшись на кромку окна, как на коня, снял сапоги и перевязь меча. Затем, дождавшись, когда Култар спустится и выпустит из рук веревку, привязал к ней, рядом с мечом южанина, свой меч и сапоги, и быстро перебирая ладонями, спустил все хозяйство Култару. Тот понял, наконец, что задумал киммериец.

– Конан! Не пытайся! Скала почти гладкая. Даже тебе по ней не спуститься без веревки!

Но Конан уже нащупывал босыми ногами неровности утеса, по которому предстояло спускаться. Окно было прорублено гномами так искусно, что снизу его действительно не было видно. И Култару казалось, что его друг просто появился из толщи скал и теперь осторожно ползет, как муха по потолку, по гладкому камню.

– Это невозможно, – шептал южанин, – он сорвется. Без веревки тут спуститься невозможно…

Это слово пульсировало у него в висках, наполняя душу отчаянием. Он закрыл глаза и присел, обхватив голову руками.

Невозможно. Кроме того, Култар, понял еще одну вещь: склон горы, по которому они намеревались спуститься, вовсе не такой пологий, как ему на радостях показалось из окна. Склон был очень даже крутой и, похоже было что, выбравшись из пещер, они совершили ошибку. Может, следовало, попытаться достигнуть самого нижнего уровня гномьего лабиринта и лишь тогда вылезать на внешний склон? Была, конечно, опасность встречи с воинственными гномами, но… это была только опасность, а тут, на внешней стороне горы, их ждала верная смерть.

Култар стиснул зубы. Друг его, Конан, разобьется прямо сейчас, рухнет ему на голову с высоты четырехэтажного дома, такие иногда ему приходилось видеть в Шадизаре, а он, Култар, останется на уступе один… Один! Южанин представил, как сидит ночью на этом небольшом карнизе и с тоской смотрит на далекие, холодные звезды. Один он, конечно, даже не попытается спуститься по отвесному склону! Отвесному, а не пологому, как ему, сдуру, показалось! Тут не поможет и веревка – для чего одному человеку веревка? Ну, привяжешь ее к камню, спустишься чуть ниже, а потом?.. Веревку-то не отвяжешь и останешься без нее. Другое дело – вдвоем. Можно связаться и опускаться по очереди. И даже, если верхний – спускающийся без веревки – сорвется – нижний всегда сумеет его удержать. Сумеет? Култар представил, как он, стоя на таком же карнизе, пытается удержать пролетающего мимо Конана. Нервный смех вырвался из его груди и южанин, запрокинув голову, захохотал. Затем, когда смех готов был перейти в судорожные рыдания, он услышал спокойный голос Конана:

– Чего это ты развеселился? Хочешь, чтобы гномы услышали?

Киммериец стоял рядом, словно призрак, вернувшийся с того с того света, и недовольно хмурился.

– Снимай сапоги и привяжи их за спиной, вместе с мечом, – говорил он, распутывая веревочные узлы, и очень удивился, когда Култар, рыдая, обхватил его за ноги и прижался головой к коленям. Затем, поняв состояние друга, улыбнулся и сказал:

– Мы спустимся. Я, как ты видишь, не соскользнул, хотя несколько раз случалось висеть на одной руке. Спустимся!

7

Гора оказалась не столько крутой, сколько коварной. Несколько раз Култар, всегда спускающийся первым, срывался и только веревка, удерживаемая сверху Конаном, помогала ему избежать гибели.

Гора была коварна, как и ее обитатели. Камни, казавшиеся незыблемыми, вдруг срывались в пропасть, стоило на них хоть чуть-чуть опереться. Небольшие расщелины, которые южанин видел сверху и за которые собирался зацепиться натруженными ногами, непонятным образом исчезали, и он подолгу висел на веревке, тщетно пытаясь нащупать хоть какую-то опору. Часто дело кончалось тем, что Конан попросту спускал его, как тяжелый и неудобный тюк.

Култар часто ложился в изнеможении на очередном карнизе и клялся, что не может сделать больше не единого шага.

– А тут и не нужно шагать, – говорил Конан, – тут нужно ползать! Представь, что ты муха, ползущая по потолку!

– Не могу, – стонал южанин, – не могу я представить себя мухой.

Если первый день спуска выжал из Култара все силы, то второй и третий – превратили его в мумию. Ни продуктов, ни воды у друзей не было. Продукты кончились еще в темных тоннелях, а вода… – последние ее капли были выпиты в первый же день спуска.

Друзья утром слизывали росу с камней, а днем старались не думать о ней – о живительной влаге, возвращающей силы усталому труженику, напитывающей жизнью иссохшие тела путников, бредущих по пустыне и неожиданно вышедших к оазису. Бредущих по пустыне… Или, к примеру, ползущих под палящим солнцем по скалам…

На исходе второго дня этого неимоверного, бесконечного спуска, друзья заслышали журчание горного ручейка. Звук текущей, падающей, рассыпающейся алмазными брызгами воды, то появлялся, то исчезал, относимый ветром и тогда люди рычали от отчаяния.

Наконец, Конан определил, откуда доноситься журчание, и через несколько колоколов мучительного лазания по скалам друзья увидели крохотный ручеек. Он, словно играя в прятки, лишь иногда показывался, из недр горы, подмигивал и вновь исчезающий в толще камня.

В течение нескольких колоколов подряд вниз не упало ни капли. Друзья по очереди подставляли под маленький, игрушечный водопад усталые, обветренные лица и пили, пили, захлебываясь, впитывали в себя воду, этот великий дар богов людям и всем, живущим на земле существам! Они пили, оживая и чувствуя, как покинувшие их силы медленно, словно бы неохотно, возвращаются в уставшие тела, наполняя их энергией и жаждой! жизни.

И когда, наконец, скалолазы ступили на землю у подножья горы, они, запрокинув головы, долго смотрели, не покажется ли среди мрачных скал их друг, их спаситель – маленький, игрушечный ручеек. Но ручеек исчез в недрах горы. Он спас жизнь двум уставшим, умирающим от жажды людям и это было его миссией.

Друзья надели на израненные, кровоточащие, с сорванными ногтями ноги сапоги и пристегнули мечи. Култар заботливо смотал и спрятал в карман истертую веревку.

– О, Кром! – Конан вдруг воздел руки к небу, затем с досадой хлопнул себя по бедру.

– Что такое? – встревожился Култар.

Последние мгновения он стоял, раскачиваясь, как дерево на ветру, и упиваясь сознанием того, что остался жив, не смотря на все перипетии.

– А, вот что, – Конан сунул руку в карман, и два его пальца вылезли наружу, – дырка! Я порвал штаны, ползая, как муха, по этим скалам! Все драгоценные камешки высыпались, пропали.

Култар внимательно осмотрел дырку.

– Не порвал, скорее, протер…

– А велика ли разница? – хмуро поинтересовался киммериец.

– Да разницы особой нет, – глубокомысленно изрек южанин, – результат-то один: половины добытых сокровищ мы лишились.

– Я лишился, – поправил его Конан, – я лишился своей половины.

– Нет, мой друг – мы лишились! Я, конечно, свою долю поделю на двоих, и не пытайся меня отговаривать!

– Но тогда тебе точно не хватит на покупку замка!

– Да и ладно, – беспечно сказал южанин, хитро улыбаясь, – зато хватит, чтобы вдоволь погулять! Я так давно не пил хорошего вина!

Конан рассмеялся и хлопнул друга по плечу. Отважные скалолазы, хромая каждый на обе ноги, отправились в Шадизар, пропивать сокровища царства Стоомина.