Текст книги "Тайны Ирема"

Автор книги: Ник Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Чудовище застыло. Нет, оно не упало, конечно, и не упадет – но застыло огромной каменной глыбой. Ничего не слыша, кроме шума в ушах, Конан поднял меч и скользнул под пульсирующее брюхо. Запах свежих экскрементов шибанул в нос – ужасный звук расслабил монстру кишечник, и теперь позади него возвышалась свежая, дымящаяся куча.

Конан знал, что у него есть несколько мгновений – всего лишь. Несомненно, чудовище скоро очнется, и тогда придется все начинать сначала… Выбрав место, он вонзил меч в серое, равномерно вздымающиеся и опадающее брюхо и, сделав несколько режущих движений, выпустил – вывалил – кишки.

Чудовище даже не шелохнулось.

Весь обрызганный кровью, Конан торопливо отбежал на несколько шагов. Только теперь монстр стал приходить в себя. Словно бы с удивлением сделал несколько шагов, остановился и оглянулся. Тупо посмотрел на волочащиеся за ним кишки. Затем медленно, все еще будучи в заторможенном состоянии, наклонил морду и его ужасный язык подхватил с земли окровавленные внутренности. Костер догорал, но в неясном свете еще можно было разглядеть, как чудовище жует и с чавканьем заглатывает собственные кишки.

Конан, уже спокойно, вытер меч о траву и вложил в ножны. Затем – в полной темноте – отправился на поиски протекающего неподалеку ручейка, намереваясь смыть с себя кровь и слизь смертельно раненого монстра.

5

Утром Иолина разбудила Конана нежным поцелуем. Киммериец видел, как шевелятся ее губы, и не слышал ни слова.

– Я оглох – громко, как все глухие, сказал Конан.

Иолина понимающе кивнула.

«Что случилось»? – спросили ее глаза.

– Я оглушил свистом чудовище, но и сам оглох, – прокричал Конан, – надеюсь, ненадолго!

Лицо женщины выразило удивление, затем, что-то вспомнив, она посмотрела на киммерийца с восхищением.

«Да, я знаю, что свистом можно убивать, но не думала, что ты владеешь этой техникой» – говорили ее глаза.

– Меня учил когда-то один старец, но я был плохим учеником! Забыл «закрыть уши» – с досадой сказал Конан, на сей раз так тихо, что женщина с трудом расслышала.

Оборотни-погонщики привели верблюдов и лошадей. Навьючивая животных, они бросали быстрые взгляды на лежащую неподалеку тушу, и Конан мельком подумал, что в волчьем обличии они обязательно попробовали бы свежего мяса. Иолина мельком глянула на мертвое чудовище:

– Этот монстр сам себя пожрал, после того, как ты выпустил ему кишки?

Конан кивнул.

– Мой брат всегда держал безмозглых тварей. Как-то он напустил на меня некое существо – искусственно выращенную помесь собаки и льва. Брат считал, что от собаки к твари перейдет преданность хозяину, а ото льва – сила и храбрость.

– И что же? – спросил Конан и только тут понял, что слышит. – Подожди! Я нормально слышу!

– Естественно, – нетерпеливо отозвалась Иолина.

Она уже погрузилась в воспоминания и не хотела отвлекаться – такие пустяки я могу вылечить мгновенно! Вот, если бы тебе оторвало руку или ногу… Но и в этом случае, я смогла бы помочь…

Конан подумал, что зря поддался эмоциям и перебил рассказ женщины – теперь она вновь может замкнуться и надолго замолчать.

– Ну, так и что же с этой собакой-львом?

Иолина посмотрела на него невидящим взором. Мысленно она все еще была в том, далеком времени…

– Тварь действительно получилась преданной и сильной, но, почему-то совершенно безмозглой. Я без труда с ней справилась. Тогда брат напустил на меня других, и мне пришлось бежать… Теперь, пришла пора отомстить… – она прервала рассказ и глянула в сторону навьюченных верблюдов и оседланных лошадей.

– Продолжай!

– Нам пора. Не стоит слишком задерживаться, – женщина уже вернулась в настоящее.

Она грациозно вскочила в седло, и Конан на миг увидел ее другой – с горящими глазами, летящей над заснувшей степью в поисках пищи. Представил, как она – самый страшный ночной хищник – устремляется в город в поисках свежей крови. Интересно, как он выглядит сверху – ночной город? И как она летает над ним, высматривая добычу?..

На миг синие глаза киммерийца затуманились. Странная и страшная женщина, чья судьба самым удивительным образом оказалась переплетена с его судьбой…

Иолина замерла в седле, внимательно посмотрела на своего телохранителя – слишком внимательно – и на него обрушилось это.

Нельзя сказать, что это были виденья или морок. Нет, он действительно летел над степью, а над ним сияли мохнатые звезды! Темнота безлунной ночи казалась ему всего лишь серой, как сумерки в пасмурный день. Он летел и наслаждался невиданной доселе легкостью и свободой. Чтобы управлять полетом не требовалось никаких усилий, достаточно было мимолетного желания. Вверх? И земля осталась далеко позади – плоская, как чашка в таверне толстого Асланкариба. Еще выше? И на него, ослепляя, надвинулись звезды, а земля вовсе исчезла из вида. Нет, нет, ниже – туда, где огоньки города… Вдали мелькнули далекие огни. И вот под ним расстилается большой город. Еще ниже. И уже видны горящие факелы на городских воротах, ночные улицы с редкими прохожими и чадящие масляные лампы на дверях харчевен. Новое, необъяснимое, волнующее чувство овладело воином; позднее он понял, что чувство это – полная свобода и безнаказанность.

Он может делать все, что пожелает! Абсолютно все! Пить кровь у ночных гуляк, украсть городскую казну, похитить красавицу-княжну, которую охраняют днем и ночью, снести у поздних прохожих головы с плеч одним легким движением меча… Возможно все, любой каприз, любое злодейство – все, что возжелает душа!..

И он вдруг понял – когда на тебя обрушивается вседозволенность, можно совершить такие поступки, какие никогда бы себе не позволил в обычном состоянии. И еще одну вещь узнал киммериец – любой, даже самый добрый, самый благодетельный человек, носит в глубинах души ужасные противоестественные желания! Там, за запертыми наглухо дверьми, сокрыты до поры такие ужасные монстры, такие злодеи, такие отвратительные чудовища духа, что никогда, ни при каких условиях нельзя позволить им вырваться наружу!

Но состояние вседозволенности… Это страшная вещь! Это ключ, которым открываются те самые потайные двери… И то, что этот город – такой беззащитный – весь в его, Конана, власти может развратить его и вызвать из глубин души ужасных монстров…

Все исчезло так же внезапно, как и началось и ошеломленный Конан вернулся в настоящее. Он все еще готовился вскочить в седло, а сидящая на коне женщина не сводила с него пристального взгляда.

– И что ты почувствовал, мой варвар? – Иолина с интересом наблюдала за выражением его лица.

Столь частое и внимательное разглядывание его физиономии уже начинало раздражать. Похоже, эта странная женщина видит его насквозь – чувства, мысли, душу… Не зря же она обрушила на него ночной полет в тот момент, когда он заинтересовался ощущениями человека, умеющего летать. Не зря показала, какие монстры таятся в потаенных глубинах души каждого человека, и как абсолютная власть и вседозволенность могут вызвать их к жизни.

Наконец, Конан пришел в себя и часто дыша, словно ему пришлось взобраться на высокую гору, вскочил в седло. Медленно повернул голову и посмотрел в серые глаза хозяйки.

– Что я почувствовал?.. Бездну… Пропасть… Ты это хотела мне показать?

– Именно это! Теперь ты понимаешь, что не многие умеют держать себя в руках, когда становятся всемогущими? Мой брат не сумел… Поэтому он стал опасен и его следует уничтожить. И сделать это сможешь только ты, мой варвар!

Конан посмотрел на тушу мертвого чудовища, на волков-погонщиков, тронул каблуками коня и повел караван в сердце Кезанкийских гор.

6

Ураган бушевал с такой силой, что горные вершины как живые стонали от напора ветра и ударов молний. Словно сухие прутики, ломались вековые деревья.

Дождь лил непрерывно, и ущелье, по которому шли Конан и Иолина, затопило пенистыми потоками мутной воды. Вновь образовавшаяся река с ревом бросала под ноги путникам крупные камни и обломки деревьев.

Конан, не слишком-то обращая внимания на разбушевавшуюся стихию, упрямо пробирался вперед.

Доходившая до колен вода была ему нипочем, льющиеся с неба потоки только приятно охлаждали разгоряченное тело, а молнии… молнии Иолина отводила одним небрежным взмахом изящной, тонкой руки.

– С таким прикрытием можно сражаться хоть с самим демоном, – бормотал киммериец, поддерживая хрупкую спутницу.

Караван остался далеко внизу (не съели бы оборотни лошадей и верблюдов), горная тропа петляла, исчезала и вновь появлялась, брат Иолины обрушивал на приближающихся врагов, то ураган, то камнепад (иногда сель или лавину), но закаленный в боях варвар и его нанимательница упрямо шли к цели.

Уже несколько дней пробирались они незаметными горными тропами – все выше и выше, туда, где в высокогорной пещере засел злодей. Вскоре путники поднялись выше облаков и шли, освещаемые ярким, веселым солнцем, которому явно не было никакого дела до распрей волшебников, демонов и прочих существ.

– Ты действительно хочешь убить своего брата? – на одном из привалов спросил Конан.

Иолина задумчиво посмотрела вдаль.

– Если этого не сделать, миру будет вечно грозить беда. Мы с сестрами пока противостоим его козням, но он набирает силу. И если его не остановить, через несколько лет он разрушит этот мир и попытается создать свой. И я знаю, что тот мир получится ужасным – уродливым и несбалансированным. Но самое страшное – в нем будет безраздельно царить даже не брат, а… тот, другой…

– Кто? – мрачно спросил Конан, не надеясь на вразумительный ответ.

– Тот, кто дает теперь силу моему брату, кто давно пытается властвовать над миром – не важно каким, лишь бы властвовать…

– Ну и… кто же он такой? Бог? Демон?

– Не обижайся, мой варвар, – мягко сказала женщина, – если тебе рассказывать, ты многого не поймешь… Ну и, кроме того, если уж рассказывать, то – все до конца. А на это у нас просто нет времени.

С горы катился огромный снежный ком, рождая и увлекая за собой лавину. Иолина подняла ладонь, и ком прокатился далеко в стороне. Далеко внизу чернели грозовые тучи – вероятно ураган все еще бушевал. Иолина поднялась и посмотрела на заснеженный пик, стрелой уходящий к небесам.

– Сейчас я соберу все силы и перенесу нас на вершину. Там будет небольшая пещера. В ней ты увидишь… может, человека, а, может… я не знаю какое обличие он примет. Убей его сразу и без колебаний. Для твоего меча он будет уязвим. Убей, не слушая, что он скажет, убей, не раздумывая – он попытается обмануть тебя, заморочить голову! Теперь обними меня, и мы полетим на вершину. На этот полет сил у меня, будем надеяться, хватит.

Конан стоял неподвижно. Иолина вскинула брови.

– В чем дело? Ты боишься?

– Я не уверен.

– В чем?

– В том, что злодей он, а не ты! В том, что убив его, я спасу мир, а не погублю его. Разве можно действовать, полагаясь только на твои слова?!

– Так ты хочешь знать всю правду?! – крикнула женщина.

В глазах ее взметнулись искры, и она вновь стала той надменной аристократкой, которую он увидел утром в каморке над таверной толстого Асланкариба.

– Хочешь всю правду? – повторила Иолина, немного успокоившись.

Она вновь опустилась на камень и жестом приказала Конану сесть рядом.

– Ну, что ж… Правда в том, что он отступник. Он откололся он нашего рода и теперь строит коварные планы. То, что я говорила про возможную погибель мира – тоже правда. Ну… может, это случится не так скоро… Но если его не остановить – случится обязательно. Я тебя не обманывала… Просто умолчала кое о чем…

– О чем?

– Это не имеет отношения к делу!

– Сейчас все имеет отношение… О чем ты умолчала? Говори!

Лицо женщины было искажено страданием, но синие глаза киммерийца отражали только ледяную бесконечность. Повисла напряженная тишина. Казалось, стихли даже громовые раскаты далекого урагана.

– Мы любили друг друга – тихо сказала Иолина, – и были самыми счастливыми существами во вселенной. Но ему оказалось мало одной любви – он возжелал власти… Постепенно он стал меняться… Я же говорила, что это не имеет отношения к делу…

– Так ты не можешь его убить, потому что любила… любишь? – осенило Конана.

Женщина обреченно кивнула.

– Ты не сможешь убить любимого человека… гм… любимое существо и для этого тебе понадобился я! А вовсе не потому, что его может убить только смертный!

– Да… именно так. Теперь ты видишь, что не представляй он такой угрозы миру – я не стала бы желать его смерти?..

– Да, пожалуй, что так… – нахмурившись, пробурчал киммериец, затем удивленно добавил:

– Он твой брат? Но любила ты его не как брата, а как мужчину?

– Это у вас, людей нельзя любить брата… да и то… У нас же, вообще, все по-другому.

– У кого это «у нас»?

– Мы рождены другими… Мы не люди… Во всяком случае, не такие, как вы…

Конан промычал что-то неодобрительное, вздохнул, поднялся с камня и неловко обхватил женщину за талию, не зная, в каком положении они полетят на вершину.

– Держись крепче, мой варвар! – крикнула Иолина и горы внезапно оказалась далеко внизу. А еще через мгновение они стояли на обширном уступе, нависающем над пропастью. Недалеко зияла пасть небольшой пещеры.

– Сейчас он появится, – торопливо сказала Иолина, – приготовься!

– Он здесь живет?! В это маленькой пещерке?

– Нет, конечно! В его распоряжении вся гора – а вход здесь, наверху. Смотри! Он идет!

Конан не заметил, когда перед ним возник стройный молодой юноша. Серые глаза лучились добротой и искренностью. Юное, свежее лицо было ясным, как солнечный день. Вновь навалились сомнения – действительно ли от этого человека исходит такая опасность?

Несколько мгновений юноша внимательно смотрел на Конана, затем перевел взгляд на Иолину, и его прекрасное лицо исказилось гримасой такой злобы, такой отвратительной ненависти, что все сомнения отпали сами собой.

– Ты знала, тварь, что не сможешь сама убить меня, и притащила сюда этого здоровяка-варвара?! Но мы еще посмотрим, кто кого!

Конан обнажил меч и молча двинулся на противника.

– В бою он не слишком силен, – вдогонку сказала Иолина, – его конек – колдовство, но это я сумею обезвредить!

Неожиданно в руке злобного юноши возник громадный огненный меч. Рассыпая искры, гудело пламя. В лицо пахнуло жаром. Юноша отвратительно захихикал.

– Это иллюзия! – крикнула Иолина, и огненный меч исчез.

Конан увидел, что у противника самый обычный клинок, которым тот стал размахивать без всякого толку. Шагнув вперед, киммериец без труда парировал размашистый удар юноши и… остановился в нерешительности. Перед ним стояла Иолина. Иллюзия была настолько точной, что Конан, сознавая опасность, все же оглянулся, чтобы убедится – настоящая Иолина стоит позади. Смертельного удара он сумел избежать, уклонившись в последний момент, но почувствовал, как сталь обожгла левое плечо. Кровь брызнула алым фонтаном, капли которого мгновенно застывали на снегу.

– Не поддавайся иллюзиям! Убей его, какой бы облик он не принял! – крикнула Иолина.

Зарычав от боли и бешенства, Конан прыгнул вперед и нанес страшный удар наискось справа налево.

Юноша подставил под удар меч, но это не помогло и, обливаясь кровью, он упал на снег. В бешенстве Конан еще несколько раз взмахнул мечом, и тело противника превратилось в бесформенные куски кровавой плоти…

Иолина медленно опустилась на колени перед отрубленной головой любимого. Нежно погладила слипшиеся от крови волосы. Легкой рукой провела по лицу, закрывая глаза. Затем нежно поцеловала холодный лоб юноши.

– Может, все-таки оторвешься и излечишь мою рану, пока я не истек кровью? – Конан все еще злился.

Злился на себя, за то, что попался на самый старый трюк в истории поединков – обернулся по наущению противника. На Иолину, за то, что она так долго прощалась с мертвым братом-любовником. На весь спасенный мир, не знающий спасителя.

– О, прости, мой варвар, – Иолина торопливо поднялась, – я забыла, что ты серьезно ранен!

– Не так уж и серьезно, бывало и хуже, – проворчал киммериец, наблюдая, как останавливается кровь и затягивается рана под нежными пальчиками женщины.

* * *

Теплый ветер ласково шелестел листвой в кроне огромного дерева, приютившего на ночь уставший караван. Стреноженные верблюды и лошади паслись, смешно переступая спутанными передними ногами. Поужинав сухими лепешками, Конан лежал, закинув руки за голову, и вспоминал дымящиеся куски жареного мяса, съеденные им в разное время и в разных местах.

– Я отпустила погонщиков, – сказала Иолина, – теперь тебе придется самому ухаживать за животными.

Конан приподнялся на локте, и посмотрел на спутницу, любовницу и хозяйку, почти так же, как когда-то в каморке над таверной толстого Асланкариба.

– Вообще отпустила или на время?

– Отпустила совсем. Их служба на этом заканчивается. Так же, как и твоя.

Это было неожиданностью. За долгие дни совместных скитаний Конан успел привыкнуть к своей странной спутнице, и ему казалось, что так будет всегда – дорога, караван, дневная жара, ночная прохлада и пробуждение от поцелуя странной женщины Иолины. Затем любовь все утро – до тех пор, пока не начнет припекать солнце, дневной переход по раскаленной степи, и опят ночевка под деревом, если таковое попадется на пути.

– Сегодня я тебя покину, мой варвар, – ласково продолжала женщина, – остается только договориться о награде за службу.

Конан заворчал, переходя из лежачего положения в сидячее.

– Хм, да… награда… – начал он, но Иолина нежно коснулась пальчиками его губ.

– Хорошо, что ты заранее не назначил цену за свои услуги! Я подарю тебе сокровищницу целого государства!

– Это как? – хмуро поинтересовался Конан.

– Я помогу тебе стать королем Аквилонии!

Киммериец поморщился.

– Королем я и сам когда-нибудь стану… А вот, сейчас мне не помешало бы золото.

– Не спеши, Конан. Я заглянула в будущее: на пути к трону тебе два раза понадобится моя помощь. Без меня ты погибнешь!

Конан молча смотрел на эту непонятную, но успевшую стать близкой женщину. Жаль было расставаться, хотя он понимал – расставание неизбежно. Слишком они разные – человек и… Он так и не узнал, кто же его таинственная нанимательница. Что касалось награды, то в его душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось немедленно получить золото – и погулять всласть, насладится возможностью тратить деньги без счета. С другой – и мудрая половина души советовала именно это – хотелось, конечно, стать королем. Немного смущало, что это должно случиться нескоро… Возможно – в далеком будущем. Может, вообще, к старости! Но, похоже, Иолина действительно умеет заглядывать в будущее. И, конечно, ее помощь не помешала бы… Иначе – смерть? Конан нахмурился. Смерть и так ходит по пятам. Погибнуть можно, едва ли не каждый день. Но если она знает точно… Нет, пожалуй, не стоит отказываться от такой награды.

Он нехотя кивнул. Иолина, с интересом наблюдавшая за его лицом, рассмеялась.

– Вероятно, ты даже не узнаешь, мой варвар, где и как я тебе помогу! Но, когда станешь королем, помни – без моей помощи ты не сидел бы на троне!

– Меня столько раз обманывали… – пробурчал воин, – что теперь я…

– Вспомни, обманывала ли я тебя хоть раз? – прервала Иолина.

– Ни разу. Только умолчала… Но это не считается!

– Вот видишь. А за других я не в ответе! – она погладила покрытую шрамами щеку, потрепала его черные, как смоль, волосы.

Конан слегка отстранился. Что-то ему не понравилось… Он и сам сразу не понял, что именно… Ну, да… Ему не понравилось как она потрепала его волосы и как она погладила его по щеке. Она сделала это по-матерински. Так мать ласкает своего выросшего, но все еще неразумного сына. Теперь она обращается с ним, как с сыном, причем, сыном неразумным! А ведь они раньше…

Да, но раз она делает это именно так – по-матерински – значит, не обманет, ибо матери не обманывают детей и не отказывают им в помощи. Он неожиданно для себя, обиженно поджал губы. Иолина рассмеялась:

– Прощай, мой варвар. Я улетаю. Ты будешь королем могучего государства. И ты всегда будешь помнить обо мне!

– Я всегда буду помнить о тебе, – как эхо повторил Конан.

Оставшись один, он пробормотал:

– Странная женщина… – после чего опустил голову и надолго задумался