Текст книги "Тайны Ирема"

Автор книги: Ник Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

* * *

Очнулся Конан оттого, что стал задыхаться. Рванувшись, почувствовал острую боль в запястьях. Руки и ноги были надежно прикручены сыромятными ремнями. В горло врезалась тонкая веревка.

Придя в себя, Конан осмотрелся. Он находился в большой задымленной пещере, освещаемой множеством факелов. Где-то вдали светлое пятно указывало на выход, которым теперь вряд ли суждено воспользоваться. Его надежно привязали к корявому дереву, давно высохшему и невесть, как выросшему когда-то в темной пещере. Неподалеку – к раскрашенному, резному столбу, очевидно служащему культовым целям, была привязана обнаженная Итилия. Вокруг, гикая и потрясая длинными волосатыми лапами, плясали голые дикари.

Оскаленные морды, клочья пены на губах, говорили о том, что пляска довела их почти до исступления. Они кружились, выкрикивая бессвязные слова, постепенно сужая круг и не сводя горящих злобой и похотью глаз с пленницы.

Хепата нигде не было. Очевидно, колдун просто не видел смысла продлевать жизнь гному. А вот, Конану – похитителю кости Уробаха, и Итилии – женщине-воину, предавшей его, колдун жизнь пока оставил… Несомненно, для того, чтобы предать их медленной, мучительной смерти.

– Здравствуй, герой, – раздался притворно-ласковый голос.

С трудом повернув голову, Конан встретился взглядом с горящими глазами колдуна.

Актион был высокий и по-своему красивый мужчина, лет сорока. Темные вьющиеся волосы тронуты сединой, борода завита мелкими кольцами. Конан заметил, что одет он в богатый, расшитый золотом халат – скорее всего, в тот самый, в котором ему когда-то пришлось спешно покинуть свой дом. Значит, он скитается с тех самых пор…

– Как я рад, Конан, что ты попал мне в руки, – ласково продолжал колдун. – Ты лишил меня дома… вся знать обрушилась на меня, как только я лишился кости… Они хотели меня казнить… Жалкие людишки…

Актион ласково погладил Конана по залитой потом щеке. Затем, резко приблизившись, пронзительно глянул в синие глаза киммерийца и застыл на долгий миг, пытаясь, казалось, вытянуть из привязанного к дереву северянина самую душу. Действительно у Конана возникло ощущение стремительного падения с горной кручи. Он напряг волю и вновь увидел перед собой лицо колдуна, на сей раз искаженное злобой.

– Ты сильный воин, – нехотя признал Актион, – другой сейчас бы уже бился в припадке безумия.

– Что ж, теперь посмотрим, какова сила этой женщины, – и колдун неспешным шагом подошел к Итилии.

Дикари почтительно склонились и, пятясь, отошли на несколько шагов, не сводя, однако с обнаженной женщины похотливых глаз.

Долго Актион молча и, как показалось Конану, с сожалением смотрел на одну из своих бывших возлюбленных. Затем вдруг дернулся и застыл в странной, неестественной позе. Казалось, он хочет бежать и не может сделать ни одного шага. Итилия с ужасом смотрела куда-то вверх. Из-под самых сводов пещеры, где висела плотная темнота, медленно опускалась серая, клубящаяся туча. К ней потянулся дым факелов. Туча впитала его, уплотнилась и увеличилась в размерах.

– Уробах! – завопил колдун. – Я твой слуга! Но оставь ее мне! Оставь, и я обязуюсь вечно…

– Она моя, – пришел монотонный, без интонаций голос.

Туча клубилась, выбрасывая в стороны дымные отростки. Затем, медленно снижаясь, поплыла к Актиону и привязанной женщине.

Итилия пронзительно вскрикнула. Колдун все еще не мог сдвинуться с места и только отчаянно жестикулировал. Туча медленно окутала их серым туманом. Мгновение спустя Конан увидел упавшего на одно колено Актиона. Обрывки веревок лежали на земле у подножья пустого ритуального столба.

– Куда он унес ее?! Отвечай, отродье!

Актион, шатаясь, поднялся на ноги. Взгляд его был затуманен, пот обильно орошал лицо. Подойдя к Конану, он устало сказал:

– Демон вышел из-под моей власти… Все это из-за тебя, похититель. Но мы еще можем вернуть то, что нам принадлежит…

– О чем ты болтаешь, во имя Крома?!

– Ты ведь хочешь вернуть женщину? – продолжил колдун. – А я хочу вернуть кость. Мы можем стать союзниками.

– Да избавят меня боги от такого союзника! – воскликнул Конан и в то же время почувствовал, что чей-то нож разрезает его веревки. Хепат! Это мог быть только гном, незаметно подкравшийся в полутьме.

– Не горячись, герой, – насмешливо продолжал между тем колдун, – демон унес женщину в нижние пределы, а туда ты без меня не попадешь. Только с моей помощью. А мне понадобится твой острый меч, ибо в пути будет с кем сразиться.

В этот момент Конан схватил Актиона за горло. Хепат, выйдя из-за дерева, приставил кинжал к сердцу колдуна.

– Решайся, Конан – продолжал Актион, будто ничего не случилось, – мы нужны друг другу. Решайся! Без меня ты не найдешь женщину.

Конан ослабил хватку.

– Что ж, станем союзниками, – он скрипнул зубами, – на время! Только на время!

– На время, – эхом повторил колдун и задумчиво посмотрел на гнома. – А я думал, что тебя давно съели, вместе с твоим верблюдом…

– Что?! – Хепат вновь схватился за кинжал. – Дикари съели моего верблюда?! Да падет на них проклятие всех богов и демонов! Это был хороший, смирный верблюд.

– Теперь уже ничего не поделаешь, – притворно покачал головой колдун, – я должен был их накормить. Нет ничего хуже голодного дикаря. Но я рад сообщить, что ваши лошади целы и невредимы.

Актион спокойно направился к выходу. Дикари, видимо, напуганные демоном, не показывались.

Лошади со всем снаряжением действительно стояли у входа. Неподалеку пасся прекрасный, серый в яблоках скакун, принадлежащий, очевидно, колдуну.

Конан вздохнул полной грудью и осмотрелся. Невдалеке шумела кронами небольшая роща. На небе сияло ласковое солнце. Кони были готовы к дальнему, опасному путешествию.

* * *

Двигались большей частью молча. Впереди ехал Актион на сером жеребце, за ним – Конан, и замыкал небольшой караван мрачный Хепат, то и дело вглядываясь в спину колдуна и поглаживая фамильный кинжал. Дорога перешла в узкую тропинку, а затем и вовсе исчезла. Колдун направлял лошадь вверх па ущельям, выбирая, казалось, самые опасные места.

– Ты же сказал, что демон утащил женщину в нижние пределы… – проворчал Конан.

– Тебя смущает, что путь в нижние пределы лежит через перевал?

– Меня многое смущает, – мрачно сказал Конан.

– Скоро мы достигнем великой воронки и начнем трудный спуск по спирали. И через пару дней достигнем входа в нижние пределы.

– Что это за пределы такие? – подал сзади голос Хепат.

– Это, – охотно пустился в объяснения колдун, – обитель демонов среднего звена. Самые слабые живут большей частью среди людей или в горных пещерах. Средние, такие, как Уробах – он, пожалуй, сильнейший из средних, – обитают в нижних пределах. А уж самые, высшие формы… Впрочем, достаточно. Не следует говорить об этом с непосвященными.

Разговор прервался. Лошади осторожно ступали по узкому карнизу. Слева – отвесная стена, справа – пропасть. Хепат, непривычный к высоте, чувствовал себя скверно. Кружилась голова, пересохло во рту. Он старался не смотреть вниз и все же, время от времени, с замиранием сердца вглядывался в разверзшуюся перед ним бездну. Он чувствовал дурноту и странное желание прыгнуть.

Туда, вниз!.. Пропасть притягивала. Звала. Она нашептывала ласковые слова, обещала покой и тепло. Гном привстал на стременах. Одно быстрое движение и – блаженство! Умиротворение, покой, вечное тепло. Для чего он едет куда-то? Кому теперь это надо? Женщина – прекрасная Итилия, которую он чуть не убил, а затем сам же спас от смерти – исчезла. Похищена демоном. Самым могучим, среди демонов среднего звена. Разве возможно будет отобрать ее у него?! Конан обезумел! Сражаться с демоном?! Нет, лучше – один легкий прыжок… Он, Хепат, полетит, как птица… Он сейчас… Вот, сейчас…

– Будь ты проклят колдун! – рявкнул Конан. – Если ты еще будешь проделывать с моим другом эти свои штучки – ты поедешь дальше связанный, и с кляпом во рту!

И Хепата отпустило. С ужасом он понял, что это желание прыгнуть, обрести покой – просто колдовское наваждение. Колдун, конечно, хочет избавиться от верного друга Конана, от того, кто всегда прикрывает его спину. Будь он проклят, этот колдун!

– Конан, – вкрадчиво начал Актион, – клянусь тебе, я…

– Не клянись, – перебил киммериец, – и я почувствовал твой морок. Ты направил его на Хепата, но я тоже почувствовал! Берегись впредь!

Актион прокашлялся.

– У тебя хорошая чувствительность, северянин, ты мог бы учиться искусству… Хочешь, я возьму тебя в ученики?

– Повторяю, – бросил Конан, – еще одна твоя штука!..

– Ясно, ясно, – поднял унизанную перстнями руку Актион, – мы же союзники!

Наконец, маленький отряд достиг перевала. Перед ними раскинулась воронка невообразимых размеров. Довольно широкий уступ спиралью спускался по ее краям. По уступу призывно и весело сбегала тропинка. Кое-где склоны воронки густо поросли лесом. В других местах наоборот – громоздились камни. Огромные валуны затаились, притихли в ожидании непрошенных путников, дерзнувших начать спуск в места, запретные для смертных.

Дна у этой гигантской впадины, похоже, не было. Синий туман клубился далеко внизу. Конан заметил, как из тумана стала медленно подниматься не то птица, не то, летучая мышь. Приглядевшись, он понял, что поднимающееся крылатое существо имеет огромные размеры.

– Скорее! – крикнул Актион. – Прячемся! Это дракон!

Он поднял жеребца на дыбы и поскакал под защиту искривленных, но все же довольно больших елей, росших неподалеку. Конан и Хепат не заставили себя упрашивать. Спешившись и укрывшись под еловыми лапами, путники успокаивали лошадей, чувствовавших извечного страшного врага.

Через некоторое время над перевалом показался дракон – огромное существо с телом ящерицы и крыльями летучей мыши. Мощные крылья поднимали такой ветер, что с веток сыпались засохшие иголки.

– Если хоть одна лошадь заржет, мы погибли, – прошептал Актион, усердно поглаживая своего скакуна.

Сделав круг над воронкой, дракон размеренно замахал крыльями, устремляясь на юг.

– И куда это он? – поинтересовался Хепат

– Кто его знает, – задумчиво протянул колдун, – проголодался, наверное… Опустошит пару селений и опять уснет! Этот-то нам уже не страшен. Не вернется, пока не наестся до отвала. Беда в том, что они частенько тут порхают, голодные, и не всегда есть, где спрятаться… Вот тут-то и пригодится нам меч Конана!

– Огненный факел у них большой? – мрачно спросил Конан.

– По-разному. Если пища хорошо разложилась – воспламенится и полыхнет так, что и моргнуть не успеешь, как превратишься в головешку. А бывает, что съедят не то, или вообще полуголодные залягут – тогда и факел слабый, мясо не поджаришь…

– Можно подумать, что ты только и делал, что жарил мясо на драконьем пламени, – пробурчал Хепат.

– И такое бывало, – спокойно сказал колдун.

И, помолчав, добавил:

– Был у меня ручной дракончик. Не в этих краях… Далёко… – Он вздохнул. – Ну что ж, пора спускаться!

И тронув пятками жеребца, он направил его к воронке.

Спуск был едва заметен. Тропинка радостно петляла меж валунов и деревьев. Солнце просвечивало сквозь зеленые лапы елей, покрывая дорогу веселыми пятнами. И Хепату стало казаться, что они – три друга – едут куда-то по нужному делу, всем довольные, готовые в любой момент поддержать друг друга. И Актион – какой хороший человек, нужно будет обязательно к нему поступить в ученики! И учится, причащаться его великой мудрости, усваивать, впитывать его знания, которыми он, может быть, соизволит поделиться…

Конан недовольно заворчал, и Хепат понял, где находится источник его умиротворенных мыслей.

– Эй, колдун, – крикнул он, – я теперь не поддаюсь мороку! Не пытайся!

– Это не морок, – сказал Актион, – просто нам предстоит проделать длинный и опасный путь, и я хотел, чтобы мы лучше понимали друг друга.

– Мы тебя и так хорошо понимаем, – проворчал Конан.

Тропинка стала спускаться уступами. В некоторых местах лошадям приходилось прыгать, отчего Хепат всякий раз едва не вылетал из седла.

– Сейчас начнутся пещеры, – предупредил Актион, – в них лучше не заглядывать, и вообще проехать, как можно быстрее.

– А что там, в этих пещерах? – спросил Хепат голосом, ставшим почему-то очень тонким.

– Это обиталища монстров, – коротко бросил колдун, – большинство из них спит, но могут и проснуться, услышав стук копыт.

Пещеры начались после того, как проехали небольшую рощицу корявых, колючих растений. Спутники спустились достаточно низко, чтобы не видеть ничего, кроме стены слева и пропасти справа.

По счастью, уступ был довольно широкий, и пока не было опасности, что кони, испугавшись, сорвутся в пропасть.

– Придерживайте лошадей, – предупредил колдун.

Лошадь Конана взвилась на дыбы, когда из первой пещеры на нее пахнуло смрадом. Это была густая, мерзкая, тягучая вонь. Она обволакивала, душила, заставляла желудок судорожно сокращаться. Хепата вырвало. Конан и Актион крепились из последних сил. Но подул ветерок, и мерзкий запах отнесло в сторону.

– Тут всегда будут такие запахи? – отдышавшись, спросил Конан.

– Нет, не все чудовища столь вонючи, – усмехнулся колдун, – другие не имеют запаха, но имеют когти и клыки.

И тут же, прищурившись, добавил:

– Вот вам и пример.

Из следующей пещеры выползала хвостатая тварь, высотой с коня, но гораздо длиннее. Чешуйчатый хвост ее был усеян длинными шипами. Кривые ноги оканчивались внушительными когтями, а с раздвоенного языка капала черная слюна.

– Плюющийся дракончик, – спокойно прокомментировал Актион. – Дайте коням волю, и они сами увернутся от его ядовитых плевков.

Тварь остановилась на тропинке и, казалось, с любопытством разглядывала пришельцев. Поворачивая голову, как собака, пытающаяся разглядеть нечто для себя новое, она внезапно открыла пасть и выпустила черный комок, величиной с человеческую голову. Лошади, как по команде, прыгнули в разные стороны. Хепат с трудом зацепился за гриву и висел, кособочась и проклиная все на свете.

Дракончик не был страшным. Просто здорово плевался. Еще один заряд ядовитой слизи ему удалось выпустить, но кони вновь увернулись и вынесли седоков к следующей пещере. Дракончик их не преследовал. Очевидно, здесь господствовал порядок, и каждая тварь знала отведенное ей место.

Из следующей пещеры показалась прекрасная обнаженная женщина.

– Итилия! – воскликнул пораженный Конан.

– Это иллюзия, – предупредил колдун. – Ящерица аморика, она может откопать в ваших головах дорогой образ и воссоздать его.

Актион воздел руки, и Итилия исчезла. Вместо нее рядом с пещерой стояла на двух ногах отвратительная сморщенная тварь и протягивала в немой мольбе чешуйчатые лапки.

– Насколько эти твари разумны? – спросил Конан

– По-разному… – Актион задумался, – но в основном неразумны. До людей или демонов им далеко. Хотя некоторые обладают разумом, и вы в этом, возможно, убедитесь.

Тропинка вновь стала пологой. Широкий уступ страшной воронки опускался почти незаметно. Здесь было царство пещерных тварей.

Несколько входов в пещеры спутники проехали без приключений. Видимо, твари, населяющие их, спали.

Около некоторых пещер белели человеческие кости. У других была навалены солидные кучи экскрементов.

– Они, что, все питаются путниками, которые сдуру решили спуститься в преисподнюю? – спросил Хепат. – Тут – оживленная проезжая дорога?!

– Оживленная или нет, – охотно отвечал Актион, – но если бы здесь не отлавливали колдунов, а точнее учеников колдунов, то давно весь мир был бы заполнен ими. Только у меня училось около пятидесяти человек. Вы не представляете, сколько людей хотят научиться колдовству! Почти все мои ученики погибли на этом спуске – не выдержали обязательного испытания – путешествия в нижние пределы.

– Но кто-то остался? – Конан глянул на довольную физиономию Актиона.

– Да, испытание прошел мой лучший ученик – Эскиламп. Только он один.

Следующая пещера преподнесла неприятный сюрприз. У входа путников поджидала огромная, раздутая, как жаба, тварь. Величиной с небольшой дом, зеленая и покрытая слизью она действительно чем-то напоминала жабу. Такая же бородавчатая пасть, вывернутые передние лапы и выпуклые, бессмысленные глаза.

– Тут только мечом, – напряженно сказал колдун, – и лучше спешившись: конь может испугаться.

Конан молча соскользнул с лошади и обнажил меч.

– Постарайся сразу попасть ей под челюсть, – вдогонку крикнул колдун, – там самое уязвимое место.

Жаба переступала кривыми лапами, открывала и закрывала пасть, совсем не по-жабьи усеянную острыми и длинными зубами.

Конан мягким, упругим шагом подошел к чудовищу. Неожиданно жаба выстрельнула огромным, толщиной с человека языком. Конан успел увернуться и попытался попасть по языку мечом. Однако жаба с таким проворством втянула свое оружие, что меч бесполезно чиркнул по камням.

– Пока ничья, – прокомментировал колдун.

– Как ему помочь? – Хепат достал кинжал и приготовился слезть с лошади.

– Ты ему не поможешь, глупый гном, – рявкнул Актион, – только навредишь!

Конан, между тем, уже дважды уворачивался от языка, пытаясь разрубить его мечом.

– Берегись ее передних лап, – крикнул колдун, – они могут удлиняться!

И словно в подтверждение этих слов, жаба развернула вдруг короткие передние лапы в длинные крючья и загребла Конана, как косой. Хепат что-то заорал и спрыгнул с коня. Актион также достал кинжал и ждал удобного момента для броска.

Разрывая кольчугу, Конан вывернулся и обрушил удар меча на один из крючьев. Брызнула зеленая жидкость.

Язык жабы, метнувшись, обхватил человека за ногу, но Конан уже рубил мечом направо и налево, и ничто теперь уже не могло остановить его удары.

Актион спрятал кинжал. Хепат подбежал к месту схватки, но помочь действительно не мог. Последним ударом Конан вонзил меч в глотку чудовища.

По огромному, раздутому телу прошли конвульсии, и тварь, дернувшись в последний раз, испустила дух.

Дальше произошло странное: разрывая ее толстое брюхо, вся в слизи, появилась другая тварь, поменьше, и быстрыми прыжками ускакала в пещеру.

– Смена готова, – спокойно сказал Актион. – Она пожрет останки своей матери, подрастет и займет ее место.

Хепат с отвращением сплюнул. Конан молча оттирал травой зеленую жидкость, обильно покрывшую его доспех.

– А как тут справляются ученики колдунов? – наконец спросил он, мрачно глянув на Актиона.

– Многие погибают, я же говорил… Эту тварь можно победить только мечом или саблей. Но те, кто учится колдовству, редко хорошо владеют оружием…

– Поэтому ты взял меня?

– Конечно, я же говорил, что мы нужны друг другу.

Конан вскочил в седло. Тропинка, постепенно понижаясь, повела путников к дальнейшим испытаниям.

– Осторожно! – вдруг крикнул колдун. – Еще один дракон поднимается!

Из бездны кругами поднималась огромная крылатая тварь. Кожистые крылья работали мерно и мощно, выталкивая чешуйчатое тело из глубины воронки. Огромная, как самая большая винная бочка, голова непрерывно поворачивалась, осматривая окрестности. Казалось, дракон был не против закусить, не ожидая, пока на пути попадется деревня-другая. Из полуоткрытой пасти тянуло дымом. Огня пока не было. Конан огляделся. Укрыться было негде.

– Скорее! – крикнул Актион. – В пещеру!

Он дал шпоры жеребцу, и мгновение спустя, пригнув голову, исчез в просторной пещере, даже не узнав, кто в ней обитает.

– Видать, тут дело серьезное, – проворчал Хепат и направился следом. Конан въехал в пещеру последним. Мгновение спустя на месте, где он стоял, полыхнуло огнем. Факел у дракона явно был в порядке.

– Теперь он сделает несколько кругов на этой высоте и попытается нас выкурить, – Актион спешился и, осторожно ведя жеребца в поводу, направился вглубь пещеры.

– А кто тут живет-то? – шепотом спросил Хепат.

– Не бойтесь, хозяин спит. Посмотрите на эту тушу.

Колдун указал на черную массу, лежащую бесформенной глыбой в дальнем конце пещеры. Конан подошел с обнаженным мечом.

– Он не проснется? Может, лучше его прикончить?

– В этом нет необходимости, – Актион спокойно пнул тушу. Раздался мягкий, глуховатый звук.

– Он недавно нажрался от души. Видели кости у пещеры?

– Но там не человеческие кости, – сказал Конан, – кого они еще пожирают?

– Да всех, кто проходит мимо! – рассмеялся колдун.

В этот момент пещера осветилась. Донесся запах гари и дыма. Послышались потрескивания горящих кустов. Дракон пошел на третий круг.

– Сделает еще пару кругов и улетит, – равнодушно сказал Актион. – У нас есть время перекусить…

– У меня что-то аппетит пропал, – пожаловался Хепат.

– А у меня всегда хороший. – Конан стал распаковывать седельные сумки.

* * *

– Мы спустились примерно на одну треть, – сказал Актион, когда дракон улетел искать более легкую добычу, – первый ряд пещер кончился, но дальше будут другие, и самое скверное, что нам придется проходить сквозь них, потому что тропинки над обрывом там не будет.

Конан и Хепат промолчали, пережевывая жесткое сушеное мясо.

– В тех пещерах нам особенно понадобится твоя сила, Конан, – продолжал колдун, – на тебя вся наша надежда!

– А твое искусство? – спросил Хепат. – От него пока вообще не было толку!

– А мое искусство… оно понадобится позже, когда мы достигнем нижних пределов мира.

Спутники осторожно выехали из пещеры. Тропинка сбегала вниз, к синему, клубящемуся туману. Конан посмотрел наверх. Действительно, спустились они достаточно глубоко – казалось, что он смотрит со дна огромного, глубокого колодца. И впереди был еще более трудный путь. Путь ведущий… куда? В преисподнюю? Нижние пределы… Обиталище демонов… Именно там нужно искать Итилию…

Конан невольно подумал, правильно ли он поступил, отправившись с колдуном в пекло? Итилия… Он ее едва знал… Ради нее он рискует жизнью? Своей и Хепата. Нет, конечно, не только ради Итилии… Нужно не дать Актиону завладеть костью демона Уробаха. Но пока он помогает колдуну вновь добыть эту проклятую кость. И как только Актион достигнет цели, он попытается убить Конана. Это ясно. А поскольку колдун умен и понимает, что Конан будет настороже, то постарается убить его чуть раньше. Когда будет уверен, что и сам добудет кость.

– Сейчас безопасный участок пути, Конан, – крикнул Актион, – самое время поразмыслить, не так ли?

Тропинка стала едва заметной. Трава, блеклая и пожухлая, почти скрывала ее от глаз путников. Стали попадаться валуны, затем огромные камни. Скоро путники уже ехали по ущелью. С обеих сторон нависали каменные глыбы, которые, казалось, могут сорваться от легкого дуновения ветерка.

Даже Актион притих и осторожно направлял жеребца меж валунов, опасаясь задеть хотя бы один, чтобы не вызвать обвал.

Но скоро путники выехали на открытое место. Каменные завалы остались позади, и Актион вновь повеселел.

– Скоро нам предстоит углубиться в лабиринты пещер, – он засмеялся радостным смехом. – Конан приготовь меч!

– Непонятно, с чего ты так веселишься, – проворчал киммериец, проверяя, легко ли выходит меч из ножен.

– Я просто веселый человек! А тебе та женщина рассказывала обо мне разные ужасы? Да она сама…

– Помолчи, колдун, – мрачно бросил Конан, – лучше вовремя предупреждай об опасностях.

Актион остановился, поджидая спутников. Тропинка впереди скрывалась в расщелине скалы. Уступ, но которому они ехали, исчезал. Скалы обрывались в пропасть.

– Вот теперь наш путь лежит в недра горы, – Актион на сей раз был серьезен, – там обитают более разумные твари. Они умеют охотиться, выслеживать. И, хотя бывало, что тут проезжали, не встретив ни одного чудовища, нужно быть крайне осторожным.

– А бывало и по-другому? – уточнил Хепат

– Конечно. Однажды пропал целый отряд учеников, человек двадцать. Они думали, что численность даст им преимущества…

– Как там со светом, – Конан глянул в бездонную пасть пещеры, – факелы нужны?

– Нет, там много растений пуго, – сказал Актион, – и хотя бывают полностью темные пещеры, с факелами возиться не стоит.

– А кони там везде пройдут? – обеспокоился Хепат.

Ему хотелось еще постоять, поразмыслить, поговорить, в конце концов, о возможных опасностях. Нельзя же сразу, вот так, соваться в недра горы, кишащие более разумными тварями! Более разумными! Умеющими – вишь, как оно – преследовать! Тут нужно не спеша обмозговать, сделать привал…

– Кони пройдут, – отозвался Актион, – там такие просторы… сами увидите.

После яркого дневного света пещера казалась черной, как ночь. Но постепенно глаза путников привыкли и стали различать вначале светящиеся пятна пуго, затем стены и своды пещер. Стук копыт гулким эхом несся за всадниками. Говорили мало. Даже Актион предпочитал двигаться в молчании, зорко вглядываясь в полумрак тоннелей и переходов.

Конан заметил, что колдун старается держаться тех ходов, которые ведут направо – ближе к воронке, подальше от недр горы, которую, казалось, некий огромный червь источил извилистыми ходами.

– Где-то здесь нам придется заночевать, – сказал, наконец, Актион, – дальше будет труднее устроиться на ночлег…

– А тут безопасно? – Хепат негромко откашлялся.

– В этой части обитают, в основном, бесплотные духи. Они могут, конечно, доставлять неудобства, но это все же лучше, чем иметь дело с теми, другими…

Конан осмотрелся. Они находились в довольно большой пещере, своды которой украшали разной величины сталактиты. Где-то журчала вода. В стене пещеры виднелась небольшая полость, где можно было укрыться вместе с лошадьми.

– Жаль, лошади останутся некормлеными. – Конан спешился и направился к месту ночевки.

Пещерка была уютной, как комната в хорошем доме.

– Конан, не спеши… – Актион, задумчиво поджал губы. – Я думаю, что ночевать лучше в большой пещере…

– И остаться открытыми со всех сторон?! Нет уж, я привык иметь крепкий тыл!

Колдун пожевал губами, будто пробуя на вкус неизвестное вино.

– Может, ты и прав… Но я, пожалуй, заночую здесь, где стою… Мне что-то в этой уютной пещерке не нравится…

– Как хочешь, – проворчал Конан, расстилая одеяла, – посмотрим, что ты скажешь утром!

– Если он вообще что-нибудь скажет, – добавил Хепат и стал укладываться.

Конан лег, как всегда положив обнаженный меч у правой руки. Ласковая теплота разливалась по телу. Расслабляла уставшие мышцы. Руки и ноги наливались приятной тяжестью. Мерное журчание воды убаюкивало. Голову овевал почти незаметный, легкий ветерок. Дышалось легко и свободно, несмотря на доспех, который Конан не рискнул снять на ночь. Приятная дремота заботливо, как мать, накрывала нежным теплым одеялом. Конан вздохнул и с улыбкой погрузился в сон.

Хепату не спалось. Камни впивались в спину – если он лежал на спине, а когда поворачивался на бок – в ребра. Они, казалось, специально подкатывались к самым чувствительным местам и поворачивались острыми углами.

– Странное дело, – бормотал Хепат, – гном не может уснуть на камнях в пещере! Да мне где только не приходилось…

Снаружи донесся какой-то звук. Что-то чужеродное вклинилось в тишину и ласковое журчание воды. Может, это колдуну там не спится? Да нет, Актион давно улегся – Хепат ясно слышал, как он укладывался, а затем тоненько захрапел. Этот храп тоже мешал гному заснуть, но к нему он уже привык, а вот звук… Что это было? Что-то будто проскрежетало по камню…

Хепат открыл рот и прислушался. Все тихо. Вероятно, показалось, послышалось… Почудилось, померещилось… Всякая чепуха в голову лезет… Тихо. Никаких посторонних звуков.

Только тонкий храп Актиона, спокойное дыхание Конана, журчание воды… Вот! Гном подпрыгнул. Царапание когтей! Чей-то тяжкий вздох. В пещере потемнело. Почему? Кто-то хочет подкрасться в темноте? Кто-то вооруженный острыми когтями? И почему он так тяжко вздыхает? Вот еще вздох! Мука, страдание слышались в этих вздохах проклятого существа.

«А кто же еще здесь может бродить, – подумал Хепат, – только чья-то проклятая душа, обреченная на вечные муки… Хотя, нет, почему душа? Тут же еще и когти… Душа с когтями…»

Неожиданно мысли спутались, и Хепат почувствовал, что засыпает. Нельзя! Нельзя теперь спать! Теперь, когда кто-то подкрадывается в темноте… Темнота! Она совсем сгустилась, будто задули все факелы в зале. Почему так темно? Или я уже сплю? Или я уже попал в другое место, в зал, где кто-то погасил факелы? Кто это там стоит?! Кто прячется в темноте? Какой-то сгусток этой самой темноты, воплощение самых ужасных страхов… Кто тут? Зачем, зачем ты привел меня сюда? В этот зал мертвецов, где не находят покоя души грешников… Да, я грешен… Да, я когда-то струсил и оставил братьев погибать в битве, а сам сбежал… Братья? Это вы, мертвые, пришли меня наказать? О, как страшен ваш вид! Почему вы так смотрите на меня пустыми глазницами? Почему кровь все еще течет из ваших ран? А ваша гниющая плоть так тошнотворно воняет… Я могу задохнуться! Не окружайте меня, вы же мертвые… Ваши тела давно съели черви… О, да – они так и сыплются с вас, братья… И попадают на меня! Не надо, не надо осыпать меня белыми червями! Не надо протягивать костяные руки, на которых еще осталась гниющая плоть… Не хватайте меня… Не душите… Я и так наказываю себя каждую ночь… Каждую ночь мне сниться… Я вновь и вновь бросаю вас погибать, а сам убегаю… убегаю… убегаю. Не гонитесь за мной, братья! Вы же мертвецы! Вы должны отдыхать в чертогах для павших воинов… веселиться… Это и есть чертоги павших? Нет, тут ужасно, ужасно. Гниющие мертвецы обступают меня… Отпустите меня братья… Отпустите… я больше не убегал в битвах… Я теперь всегда прикрываю спину Конана…

С криком Хепат проснулся и вытаращенными глазами долго смотрел на пятно растений пуго на своде пещеры. Имя Конана помогло ему преодолеть кошмар.

Но как же когти? Тяжкие вздохи? Сон? Все это сон? И его мертвые братья? Гном почувствовал знобящий холод. Братья! Они не простили его… Но где же Конан?! Хепат дико оглянулся. Друга в пещере не было.

* * *

Едва Конан смежил веки, как его охватило чувство необычайной легкости. Казалось, что он, подобно птице, парит в безоблачном синем небе. Такое приятное, бесплотное парение в небесах! Такой легкий ветерок, несущий в родные дали, в горную Киммерию и дальше… Дальше! Туда, где нет ни страданий, ни кровавых воин, ни злых колдунов, ни страшных чудовищ…

На высокой горе, среди вечно сверкающих снегов, среди голубых ледников возвышается прекрасный замок… Огромные залы… Стены увешаны великолепным оружием и украшены яркими, необычными фресками. Лучи света косо пронзают великолепный зал и освещают трон, сверкающий драгоценными каменьями. Что за женщина восседает на троне? Итилия? Нет… хотя чем-то похожа. Эта женщина не из плоти и крови – из воздуха. Она прекрасна и бесплотна, как дивное видение. Она ласково улыбается, и от ее улыбки хочется петь и смеяться.

Конан смотрит на нее, и его загрубевшая в сражениях душа наполняется неизведанным ранее счастьем. Рядом с этой женщиной, сотканной из воздуха и солнечного света, невозможно не испытать великого, всепоглощающего, недостижимого для простого смертного, счастья.