Текст книги "Возвращение астровитянки"

Автор книги: Ник Горькавый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Посматривая с опаской на раскаляющееся солнце, Сандра неожиданно попала в нарядно одетую оживлённую толпу, выходящую из католического храма, возведённого из серого дикого камня. Свадьба. На взгляд Сандры, невеста была слишком плотной, а жених чересчур низеньким и смуглым, но они были очевидно счастливы. Круглолицые черноволосые новобрачные, осыпаемые рисом и цветами, двинулись к вульгарно-розозому лимузину, запутанному в ленты. Сандра так завидовала этой сияющей паре, что внутри у неё всё вопило и плакало.

– Я понял! Ты из другого мира. Яркий блик небесных сфер.

– Я – всего лишь отражение твоего одиночества и непристойных мыслей.

– Вот почему ты никогда не останавливаешься возле меня. Бедняга, ты прикована к кругу неба.

В полумраке открытой церкви виднелось созвездие свечей и ярко освещенный алтарь. Священная клятва двоих перед богом. Освящённое начало взаимной жизни, будущих детей, обид и грехов.

Конец одиночества.

В голову Сандры, вольнодумной атеистки и доктора философии в области компьютерных наук, вкралась странная, даже кощунственная мысль – зайти в храм и поставить свечу. Извинение за неверие перед тем, кто наверху. Заплаканная просьба о счастье, оплаченная мелкой монеткой…

Что за бредовая идея!

Гости кричали новобрачным цветистые пожелания и скабрёзные советы. Сзади в толпе вежливо извинялись двое неприметных парней. Мир сквозь слёзы виден плохо, и возле бара Сандра натолкнулась на пожилого человека в тёмном сюртуке священника, но с расстегнутым воротом рубашки. Старик упирался спиной в камень стены и панически озирался по сторонам. Его била крупная дрожь. По морщинистому лицу струился пот, а руки тряслись и бесцельно искали что-то в пространстве.

Сандра спросила, вытирая глаза и стараясь не дышать спиртными парами на старого человека:

–С вами всё в порядке? Вам нужна помощь?

Старик остановил на ней выцветшие голубые глаза, в которых плавал ужас. И судорожно схватил Сандру за руку.

– Я скажу тебе СТРАШНУЮ ВЕЩЬ! – Глаза человека тоже были полны влаги. Горло не повиновалось ему, но он сумел выплеснуть пронзительную боль: – БОГА НЕТ!

И этому горю нельзя было помочь. Сандра вздохнула:

– Зато есть люди.

– Они – дети, бредущие над пропастью в темноте… – торопился объяснить, почти плача, старик. – Лгут, надеясь, и падают, смеясь. Под этим небом нет спасения и нет надежды!

– Надежда может уцелеть… если совсем закрыть глаза, – сказала утешительно Сандра. – Пойдём, старик, выпьем.

– Но людей же жалко!

– Ещё как! Не говори им, ладно?

Сандра вдруг решилась, достала т-фон и вызвала номер, сообщённый мистером Уолкером. Подумала ещё секунду – и отправила заранее приготовленные файлы. «Адам был хорошим человеком. Они за него ответят! И я отвечу…»

За спиной Сандры два неприметных парня как по команде одновременно засунули руки в чёрные отвороты просторных курток.

Солнце садилось в шипящий раскалённый залив, и становилось трудно дышать из-за тревожных, заунывных криков флоридских чаек, чья громадная стая медленно кружилась над толпой смеющихся людей.

Крупная слеза вылилась из голубого глаза с щелевидным зрачком.

Глава 9. МЕЖПЛАНЕТНОЕ ОБЩЕСТВО ВУНДЕРКИНДОВ

Сегодня в классе появился новенький. Высокий, симпатичный, с короткой стрижкой. И спортивный – судя по плечам.

Девочки сразу оживились, зашушукались, а парни угрюмо скривились – они предпочли бы увидеть новенькую.

Гере стало жалко парня, растерянно стоящего в дверях, и он приглашающе ему махнул – место рядом пустовало.

– Меня зовут Илья, – новенький протянул Гере руку.

– А я – Гера Сычиков.

Гера хотел расспросить, откуда прибыл новичок, но в класс вошла Нина Ивановна – и все загремели стульями, вставая.

– У нас сегодня новый ученик, Илья Еленин. Давайте знакомиться. Илья, расскажи немного о себе.

– Здрасте! – бодро начал Илья. – Я учился в школе района Металлургов, а теперь мы переехали в Центральный район, и меня перевели в вашу школу. Хорошее место – совсем близко до Дворца молодёжи. Я там занимаюсь в астрономической секции.

– Я слышала о вашем Межпланетном обществе, – сказала Нина Ивановна.

– Астроном? – заржал Басов, самый здоровенный и самый тупой парень в классе. – Звёзды открываешь? В бинокль на небо смотришь?

– У меня есть тридцатисантиметровый телескоп, – спокойно ответил Илья. – В него и смотрю. И кометы меня интересуют больше звёзд.

Класс зашумел.

– Тридцать сантиметров? – фыркнула Светка и развела руки на такое расстояние, будто большую тарелку держала. – Разве бывает такой маленький телескоп?

– Тридцать сантиметров – это диаметр зеркала, – улыбнулся новичок.

– Ух ты, – не выдержал Гера. – Вот это махина!

Нина Ивановна вмешалась:

– Кто хочет расспросить Илью про его хобби – пусть подойдёт к нему на перемене. А сейчас включите учебники и найдите параграф двадцать восемь…

Все открыли свои электронные книжки и дружно зевнули на двадцать восьмой параграф. Говорят, раньше в школу таскали по десятку книг, а сейчас достаточно одной. И зовут её все с большой буквы: Книга. Если кто-то спрашивал: «Какую Книгу читаешь?» – то он имел в виду тип твоей электронной книги. Если вопрос выглядел так: «Какую книгу читаешь?» – то предполагался классический ответ вроде «Трёх мушкетёров» или «Гражданина Галактики».

Алёна, сидящая через проход, положила Книгу на коленки и загрузила на экран журнал мод. В классе установилась рабочая дремотная атмосфера.

– Где ты держишь такой огромный телескоп? – спросил после урока Гера. – На балконе?

– Нет, там плохой обзор и вибрация от шагов сильная. Я телескоп на крыше пристроил – неделю там просидел, новое место оборудовал.

– А можно посмотреть?

– Конечно.

Тут к ним подошла Тайка. Гера сразу почувствовал, как его щеки наливаются краской. Да что за глупая реакция?! И сказал торопливо:

– Илья, познакомься – это Тайка.

С Тайкой была просто беда – Гере всё время хотелось на неё смотреть, но такой взгляд выдал бы его с головой. Гера отвёл глаза куда-то в сторону и добавил:

– А Илья обещал показать мне свой телескоп.

– Привет, Илья. – Тайка церемонно подала руку новенькому. Она всегда так величественно протягивала руку для рукопожатия, что Гере хотелось не просто пожать её, а… ладно, это сугубо личные рефлексы.

– А мне можно посмотреть на твой телескоп? – спросила Тая, прищурившись на новенького.

– Да хоть сегодня, – ответил Илья. – Пошли сразу после школы. Я тут недалеко живу.

Дом был старый, тридцатиэтажный. Лифт ворчал, дёргался и раскачивался так, словно ему надоело ездить вверх-вниз, и он пытался найти себе какую-нибудь дорогу поинтереснее. И пейзажик какой-нибудь не помешал бы.

Прибыли на последний этаж. Илья открыл древнюю чердачную дверь, запертую на вполне современный электронный фингер-замок. На коньке крыши, куда вела металлическая лестница с перилами, была небольшая бетонная площадка. Раньше на ней кустились всевозможные ажурные антенны, а потом оптоволоконная подземная паутина вытеснила эти разлапистые конструкции, похожие на огородные пугала.

Сейчас на площадке стоял на треноге внушительный телескоп длиной метра в полтора. Он смотрел в небо, но его глаз был закрыт чёрным пластиком.

– И как ты в него наблюдаешь? – спросил Гера, осматривая диковинную конструкцию.

– Я сижу дома и смотрю на экран. А телескоп управляется дистанционно. Вот здесь у него главное зеркало. Недавно купил новую приёмную матрицу: всего на сто миллионов пикселов, зато очень чувствительная.

– А можно внутрь заглянуть? – Тайка вытянула шею.

– Можно. – Илья нажал кнопку на т-фоне, и диафрагма на телескопе бесшумно разошлась. – Она сама закрывается днём или когда дождь идёт.

Тайка и Гера заглянули в чёрную трубу – на её дне мерцало вогнутое зеркало, как вода в глубоком колодце.

–Оптическая схема Ньютона, – сказал Илья. – А раньше у меня был телескоп поменьше, на схеме Максутова-Кассегрена. Я его продал, добавил денег и купил этого красавца. Жаль, что небо городское, засвеченное.

Многое из сказанного было непонятно, но переспрашивать никто не стал – самолюбие.

Небо было хмурым, облачным и вечерним. С высоты тридцати этажей город выглядел странно – Гера никогда не думал, что главная площадь города и их школа рядом. По земле между ними идти было долго.

–Я сейчас покажу вам фото на моём компе, – и Илья повёл их к себе.

Они сидели у него в комнате, пили чай, смотрели на снимки Сатурна и Луны.

Гера разглядывал фото ярко освещенных лунных городов и говорил:

–Хочу жить в космосе! Ходить в скафандре по кратерам, летать на крыльях…

Тайка бродила возле полок, перебирала всякую всячину. Там лежало старое зеркало от телескопа, пара метеоритов, шапка розовых кораллов и даже несколько бумажных книг. Гера расспрашивал: у всех ли в астрономическом кружке есть телескопы?

–Телескоп иметь необязательно, – сказал Илья. – Если хочешь, в воскресенье вместе пойдём во Дворец.

Гера безоговорочно хотел.

–Тайка, пойдёшь? – спросил он. Та, не оборачиваясь, молча кивнула.

В глубине парка прятался старый дворец, к которому вела потёртая каменная лестница. У двери на доске красовалось:

МЕЖПЛАНЕТНОЕ НАУЧНОЕ ОБЩЕСТВО УЧАЩИХСЯ (МНОУ)

Сбоку мраморной доски приделан то ли насмешливый, то ли надменный бумажный рукописный плакат:

«Межпланетное общество вундеркиндов».

В холле Дворца висело расписание целой кучи секций: от археологии и биохимии до теоретической физики и социолингвистики. Гера отметил самые интересные для себя.

Метеоритный отдел. Руководитель – Алекс Милановский. Судя по голографическому фото – здоровенный мужик. Стоит на фоне египетских пирамид, гордо держа в руках оплавленный чёрный камень.

Астрономическая секция. Руководитель – Василий Румянцев (фото нет), директор обсерватории – бородатый Тимур Крячко, сфотографирован возле телескопа.

Илья сказал:

–Пошли в Совет. А потом зайдём в обсерваторию.

Совет МНОУ был просто большой комнатой, где сидели, стояли и галдели два десятка подростков.

С Ильей все здоровались, причём Гера обратил внимание, что рукопожатие было необычным – пожимались не ладони, а большие пальцы. «Во дают вундеркинды!» – озадаченно подумал он.

Они с Тайкой сели в стороне – осмотреться и послушать информационный шум.

Невысокий мальчик с белокурым чубом рассказывал:

– Пришёл к нам новый учитель математики. А наш класс – математический и весь записан в общество вундеркиндов. Учитель этого не знал. Говорит: «Откройте учебники на десятом параграфе. Сегодня изучаем векторное произведение…» Вася поднимает руку и лениво говорит: «Это детство мы миновали два года назад. Сегодня у нас по плану группы Ли!» Учитель покраснел, проверил по компьютеру и говорит: «Извините, я сегодня не готов к уроку».

– Ха-ха-ха! Учитель – и не готов?!

– Ага! Но он быстро нашёлся – вызвал того же Васю на учительское место, и тот целый час про групповую алгебру рассказывал. Получил сразу две пятёрки.

– Уравнения Киллинга – очень красивая вещь!

– А у нас из секции математики один мальчик ушёл в филологический кружок.

– Старая история: для математика у него была слишком бедная фантазия, и ему пришлось уйти в поэты. Ха-ха!

– Чему ты так рад? Узнал, как решить бином Ньютона?

– Что сегодня будем обсуждать на Совете?

– Нас пригласили в Миасскую школу – рассказать о нашем обществе.

– О, это будет интересно! Как-то мы на два дня поехали в Коркинскую школу: местный учитель попросил помочь организовать филиал нашего научного общества. А сами школьники встретили нас свистом и смехом: «Ботаники приехали! Будут уговаривать нас цветочки собирать и бабочек ловить. Давайте лучше в волейбол сыграем!» А мы неожиданно соглашаемся: «Давайте!»

Кто-то в комнате захихикал.

– Выставили коркинцы свою мужскую сборную. А у нас парней на команду не набиралось, так что мы парой своих девчонок доукомплектовались. Никто из нас особенно в волейбол не играл, но мы разгромили эту школьную сборную как детей. Андрюха у нас был рослый, а Светка прыгала как кенгуру… На последней игре мы так разошлись – почти всухую хозяев обидели. Очень они расстроились…

– Вечером на танцах они расстроились ещё больше – когда наши Володя с Аней на глазах всего восхищённого зала оторвали сногсшибательный акробатический рок-н-ролл! Анины ноги взлетали под потолок, а у местных мальчиков рты были открыты, как при хоровом пении.

– А их девочки при расставании шмыгали носами и просили приезжать ещё…

– Да, встречали нас как последних ботаников, а провожали как первых космонавтов!

– Ну и секция общества в школе возникла мгновенно – даже с некоторой давкой в дверях…

– А когда будет обсуждаться программа весенней конференции? У меня целых два доклада – по химии и теоретической физике.

– Физику у вас по-прежнему профессор Свирский ведёт?

– Да, старик ни одного воскресенья не пропускает. В прошлый раз мы пробовали построить теоретическую модель электрического сопротивления металлов и диэлектриков. С учётом магнитного поля.

– А не знаете – будет ли в этом году экспедиция за метеоритами?

– Конечно, будет. Хорошо бы не в Казахстан, а в Египет – там легче камни искать.

– А ни у кого нет лишнего бумажного сборника конференции за прошлый год? Надо в школьную библиотеку отдать.

– Кто поменяется со мной днями дежурства на телескопе? У меня послезавтра день рождения. Если не найду замену – придётся гостям есть мой торт без меня.

– Готов поменяться, но только отдашь мне за это лишний час своего наблюдательного времени.

– Ах ты сквалыга! Хочешь первым комету найти? Ладно, согласен, только если признаешься – в каких спектральных линиях ты предпочитаешь искать кометы?

Гера слушал в три уха и смотрел в четыре глаза. Тайка тоже не упускала ни слова. Перед ними открылся совершенно другой мир. Их школа неплохая, и ребята там неглупые, однако немыслимо подойти на перемене к какому-нибудь однокласснику и сказать: «Уравнения Киллинга – очень красивая вещь!» или спросить: «В каких спектральных линиях ты предпочитаешь искать кометы?»

Одноклассники тебя могут неправильно понять!

А эти ботаники ведут себя так, будто они-то и есть гордая соль земли. Они в полный голос – не боясь и не стесняясь! – говорят об алгебраических группах, радиохронологии, о каком-то гексафторплатинате ксенона и о какой-то вакуумной пропитке древесины.

Рослый белокурый красавчик-атлет не принимал участия в общем гаме, он увлечённо читал книгу. Тайка заглянула через его плечо и увидела какие-то сложные диаграммы и схемы ядерных реакций.

«Этого в школе не проходят!» – ошарашено подумала она. Куда они с Герой попали?! За соседним столом две девчонки рассматривали какой-то камень. Из обсуждения Тайка поняла, что это метеорит, найденный одной из школьниц – той, у которой рыжие косы. Она относила камень к какому-то особому классу, а подружка с сомнением хмыкала. Рыжая девчонка довольно сказала:

– Нашла его случайно: остановились на днёвку и уже приборы выключили. Я пошла за соседнюю дюну… э-э… размять ноги – и на наветренном склоне это чудо и нашла. Килограммовый! Это энстатитовый хондрит. Редкая штука! Смотри, какой светлый скол!

Тайка любила красивые камни и минералы, и разговор девочек был ей понятнее, чем ядерная физика и спектры комет.

– А в метеоритную секцию ещё принимают? – тихо спросила она девчонок.

Башня обсерватории, куда Илья привёл друзей, напоминала улей механических пчёл. Там всё жужжало. Моторчики, которые поднимали рыло огромного – метров шесть длиной и почти метр в диаметре – телескопа, звенели тихо, зато двигатель, вращающий купол, не стеснялся и верещал как целый рой сердитых шмелей. Шелестели вентиляторы, с материнскими интонациями зудели о чём-то важном пультовые сигналы.

– Илья, заходи! – раздался голос.

В небольшой стеклянной кабине на табуретке сидел бородатый человек с фото у входа во Дворец. «Тимур…» – вспомнил Гера.

– Я уже подключил твой телескоп в общую сеть! – оживлённо сказал Тимур. – На сегодня у нас сто двадцать инструментов.

Бородач махнул на экран, где красовалась карта Земли с сотней огоньков. Рядом размещались карта Марса с десятком горящих звёздочек, а также несколько карт спутников и астероидов с огоньками. Гера с удивлением увидел, что на жёлто-оранжевом спутнике Ио тоже сияют две звёздочки.

– Настоящее межпланетное общество! – с удовольствием отметил Илья.

– Сейчас мы доводим до ума программу слияния данных. Скоро наша объединённая сеть телескопов заработает как часы! Ребята уже поделили дежурства на три месяца вперёд.

– А что вы наблюдаете? – спросил Гера.

– У нас есть несколько общих программ. – Тимур мотнул головой на стенд, где висели листки с заголовками: «Кометы», «Сверхновые», «Переменные звёзды», «Астероиды», «Экзопланеты», «Галактики» и списками участников программ.

– Но можно быть и «свободным охотником»! – добавил Илья, чему-то усмехнувшись.

– Можно, – неодобрительно скривился Тимур. – Толку от них не много, но если человек включил свой личный телескоп в общую сеть, то он получает право на часть времени сети и вправе использовать его как хочет.

– А где метеоритная секция? – спросила Тайка.

– Они толкутся в соседней комнате, – ответил Тимур. – Мы, собственно, одна команда. Они тоже астрономы, только смотрят не на небо, а под ноги. Оборудования кот наплакал, а метеориты таскают килограммами, – почему-то осуждающе сказал бородач.

Гера увидел на стене групповую фотографию возле дворца. В середине целой толпы подростков стояла красивая женщина с мальчиком лет четырнадцати. Тимур объяснил:

– Королева Гринвич дала нам денег на телескоп и коммуникатор, который связывает все наши инструменты в сеть.

Королева сама приезжала к нам, со своим сыном, принцем Майклом. Мы его тоже приняли в наше общество. Хочешь послушать, что она сказала?

Тимур, не дожидаясь ответа, вызвал на боковой экран изображение красивой женщины со странно сверкающими волосами. Она говорила, обращаясь к залу, полному «вундеркиндов»:

Ваше поколение живёт в эпоху, когда мотор истории меняется. Раньше история была борьбой вершин социопирамид, сейчас история движется их разрушением. Падение властных иерархий не означает анархии. Человеческий мозг – самое могучее оружие во Вселенной. Смешно было ожидать, что он отступит перед пирамидальной окостенелостью социального устройства и не найдёт более справедливого варианта самоуправления общества.

Не верьте тем, кто говорит, что правды и добра нет, а драчливое и богатое зло всегда побеждает.

Ненавидеть мир просто, помочь ему – во сто крат сложнее. Гамлетовский вопрос – вступать в битву с опасным злом или нет? – каждый решает сам за себя. Испуганная душа – это самое страшное, что может приключиться с человеком, и преодолеть этот испуг можно лишь неимоверным усилием. Но если бы не находились смелые люди, бросающие вызов драконам зла, то человечество бы вымерло. Я верю, что вы присоединитесь к тем, кто хочет, чтобы в этом мире не стреляли в спину, а ценили ум и труд. Надо всем дать шанс на счастье.

Будущее принадлежит умным, а историю делает каждый. От грядущих кризисов человечество спасут не волшебные палочки, заколдованные мечи или глубокомысленные медитации, а наука и ученые – при поддержке остальных людей. Или, если угодно, это сделают сами люди, но при поддержке учёных.

Не бояться, не злобствовать и упорно учиться. Это очень трудные правила жизни для юного человека.

В школах свирепствует чума презрительного отношения к «умникам» или «ботаникам». Очень рада видеть стольких школьников, которые не боятся показывать, что умным быть не зазорно, а наоборот – престижно.

Пора всем перестать стыдиться своего ума. Интеллектуальность подрастающих поколений – это мировая необходимость. Поэтому от вашей увлечённости наукой зависит будущее всего человечества.

Разум требует работы, невежество не требует ничего. Математика, физика, биология, социология и другие науки – да, они трудны, зато восхитительно интересны, позволяют нам видеть не только поверхность окружающего мира, но и его глубину по оси динамических пружин, причин и следствий.

Что бы вы ни изучали, изучайте ещё и математику. Её нужно понять, полюбить и научиться самостоятельно применять.

Математические уравнения являются прочным стержнем нашего постижения Вселенной. Они смело пронизывают водовороты далёких галактик и атмосферных ураганов, колебания раскалённой плазмы и кружение кленового листа, пульс горячей крови и дрожание холодной росы. Простенькую галактику можно уложить в десяток формул; уравнения, описывающие жизнь кленового листа, неизмеримо сложнее.

Каким-то счастливчикам из вас предстоит открыть формулы успешных межзвёздных перелётов и уравнения бессмертной человеческой жизни.

Я вам завидую.

По дороге домой Илья рассказывал об обществе вундеркиндов и о руководителях астросекции.

– Этот Тимур – фанатик наблюдений. Как-то он в одиночку просидел много месяцев в горной обсерватории. Дорогу туда завалило оползнем, но он наблюдения не прекратил. Продукты кончились – так он питался дятлами и крапивой. Зато на его счету уже куча планет-транснептунов. Я люблю с ним наблюдать – он в любой перерыв берёт гитару и поёт хоть до утра. Он знает миллион песен – ни разу от него повторов не слышал, разве что по заказу публики. Бумажки и бюрократов терпеть не может, всю такую работу сваливает на Василия Румянцева. Зато Василий – дипломат, отвечает за всю международную политику и финансирование нашего старейшего в России научного общества учащихся. Чтобы организовать межпланетную сеть любительских телескопов, Василий написал заявку в Гринвич-фонд от имени нашего общества. И программист он хороший – это под его руководством создан и отлажен весь софт для межпланетной сети телескопов. И диссертацию по наблюдениям астероидов он успел написать. Но с Василием по душам не поговоришь… Он такой… солидный.

Гера расспрашивал Илью – много ли комет и сверхновых звёзд открыли сами ребята, а потом завистливо вздохнул:

–Жаль, у меня нет телескопа, я бы с удовольствием понаблюдал что-нибудь…

Илья вдруг сказал:

– Хочешь, бери моё время. Я уезжаю на всё лето в Крым, к дяде Серёже. Там тоже есть телескоп – в Симеизской обсерватории. Буду отдыхать и заодно помогать в одной программе наблюдения метеорных потоков.

Гера засиял:

– Хочу! Я как раз буду сидеть дома из-за младшей сестры. Родители часто уезжают к бабушке – она болеет, и ей нужна помощь. А я буду пасти сестрёнку.

– Верунчик считает, что это она о тебе заботится! – хихикнула Тайка.

– Мало ли что эта малявка считает!

– А мне понравились метеоритчики. В экспедиции ездят, на разные страны смотрят… – сказала Тайка. Её глаза таинственно мерцали, отражая свет дальних стран, или небесных камней, или ещё каких-то увлекательных картин.

9.1. Гера

Наступили каникулы. Радостно сломался надоевший ритм школьной жизни. «Можно спать сколько хочешь…» Эта сладкая мысль приходила по утрам и сгоняла сон не хуже будильника. Стоит ли спать, если столько интересного можно сделать за длинный свободный день?!

Тайка улетела в египетские пустыни – искать небесные камни. Илья уехал на Южный берег Крыма – купаться и смотреть на звёзды в телескоп двухметрового диаметра. Но Гере и в родном городе скучать было некогда.

Во-первых, Верунчик отнимала немало времени. То в парк ее своди, то на аттракционах покатай. Вот с едой проблем не было: при родителях сестра могла покапризничать, а при брате ела всё, что он смог приготовить: сосиски, варёную картошку или – попросту – купленную и разогретую пиццу. Понимала Верунчик, что условия приближены к полевым, даже к боевым – и лучше не высовываться с претензиями. Зато и Гера не заставлял её ничего доедать – ешь столько, сколько душа примет. Не заталкивай и не уминай.

Во-вторых, на Сосновом озере Гера нашёл небольшую пристань, где можно было взять напрокат крохотный ялик с парусом. Управлять им было настолько просто, что Гера освоился с первого раза. Он садился на заднее сиденье ялика, поднимал парус и плыл по ветру, слушая журчание разрезаемой воды и хлопанье паруса при перемене галса.

Ходить против ветра у Геры пока не очень получалось, да и медленно. Поэтому он сворачивал парус и грёб обратно на веслах, с удовольствием поглядывая на вздувающиеся бицепсы. Вернётся Тайка из своих пустынь, и он покатает её на ялике.

Вообще, хотелось сделать что-то такое, отчего Тайка завизжала бы от восторга или хотя бы посмотрела на Геру с восхищением. Может быть, она поймёт наконец, что… тут Гера мысленно запинался, невольно краснел и сильнее наваливался на вёсла.

Он часто захватывал удочки и нередко брал на ялик Верунчика. Впрочем, рыбная ловля и младшая сестра плохо совмещались: рыба слышала Верунчика издали и дружно пряталась в тине и под корягами – переждать непонятный ураган.

В-третьих, примерно раз в две недели у Геры было ночное дежурство «по космосу» за счет наблюдательного времени Ильи. К сеансу наблюдения нужно было готовиться: телескопам ребят, живущих на Марсе, астероидах или Ио, заранее посылались инструкции по согласованию работы инструментов. Гера стал «свободным охотником» и сканировал небо в поисках любых интересных объектов – в первую очередь комет и астероидов.

Первое дежурство июля выпало на ночь. Трудно не смыкать глаз всю ночь, но если любишь поспать, то в астрономы-наблюдатели тебе идти не стоит. Гера быстро дошагал, кое-где переходя на рысцу, до дворца и вскоре уже сидел в стеклянной кабинке обсерватории – «косморубке», как её обычно называли.

За первый летний месяц Гера освоился на обсерватории, узнал ряд хитростей от опытных наблюдателей-ребят и самого Тимура. Телескопы обычно наблюдали в оптике, но многие захватывали инфракрасный и ультрафиолетовый диапазоны. Инструменты имели разный диаметр зеркала, угол зрения и качество картинки.

Всё это согласовывалось заранее рассылаемым протоколом наблюдений. Если бы Гера вздумал прямо сейчас послать сигнал в систему Юпитера – с просьбой развернуть телескоп в направлении созвездия Стрельца, то телескопы Антона и Габриэлы, живущих на берегу чёрного серного озера Локи на юпитерианском спутнике Ио, узнали бы о его просьбе только через сорок четыре минуты – именно столько летит радиоволна или лазерный луч от Земли до Юпитера. Но Гера заранее отправил инструкции и…

Он посмотрел на цифры секунд, сменяющиеся на экране.

…и именно в эту минуту все телескопы, задействованные в нынешнем сеансе наблюдений, начинают поворачиваться в направлении созвездия Стрельца. Формально сеть Межпланетного общества вундеркиндов насчитывала сто двадцать телескопов, но реальное число работающих в каждый момент времени инструментов было заметно меньше. Часть оказывалась на дневной стороне Земли. Для других исследуемая область находилась ниже горизонта. Нужно было следить также, чтобы Луна не засвечивала исследуемую область.

Сегодня парочка инструментов ещё и в ремонте – это видно по цвету точек в сети. Зато у Геры сегодня задействованы практически все космические телескопы – а именно они дают лучшие результаты. Ещё бы, наблюдения без атмосферы – разве это можно сравнить с данными земных телескопов, стоящих на дне газового океана, загрязнённого пылью и световым шумом от городов?

Кометы и астероиды логично было наблюдать возле плоскости эклиптики – там их больше всего. Астрономы обычно искали космические слабосветящиеся тела в самых тёмных областях неба, стараясь избегать смотреть на центр Галактики, который располагался в созвездии Стрельца и был загромождён звёздными скоплениями и светящимися газопылевыми облаками. На таком фоне найти крохотный слабый объект очень непросто.

Но именно здесь любил наблюдать Гера. Если честно, то ему попросту нравилось смотреть на небо, усыпанное звёздами Другие ребята-наблюдатели уже могли воспринимать звёзды как помехи на экране, а Гера всё ещё ими любовался. Чтобы оправдать свои «стрелецкие» предпочтения, он говорил, что на примере такого «шумного» участка неба ищет самую лучшую спектральную комбинацию для наблюдений комет.

И он действительно много экспериментировал, пытаясь поймать специфическое для комет излучение. Он нередко использовал сразу три-четыре узких спектральных полосы – обычных воды и углекислого газа, экзотического циана или сероводорода, которые можно было найти именно в кометах. Всё годилось, что выделяло кометы на фоне звёзд.

Сегодня Гера задал весьма хитрую спектральную комбинацию, рассортировав телескопы на три класса и сориентировав их на наблюдения трёх отдельных полос.

Посмотрев на чёрный главный экран, Гера расстроился. Его критерий наблюдений оказался столь жестким, что на экране ничего не было видно – ни звёзд, ни комет. Но делать нечего – не менять же инструкции в ходе сеанса! «А почему бы и нет?» – спросил сам себя Гера. Он покатал эту крамольную мысль от уха до уха, потом она закатилась в какой-то угол – наверно, в нос, потому что Гера звонко чихнул. Словно в ответ на сотрясение, в левом верхнем углу экрана вспыхнула звёздочка.

Гера вскочил с гулко забившимся сердцем – будто увидел дернувшийся поплавок после долгого рыбацкого ожидания.

Вспышка на экране означала, что из данной точки космоса пришла тройная комбинация фотоноз с нужными длинами волн. Её засекли… Гера вызвал список телескопов на боковой экран… двадцатисантиметровый инфракрасный телескоп на Палладе, полуметровый оптический телескоп в Чили и ультрафиолетовый крохотный дециметровик на Луне.

Гера всматривался в угол экрана, словно хотел проткнуть его взглядом. Ну, давай, давай, один раз не в счёт. Но долгое ожидание ни к чему не привело. Тройная вспышка была единственной за всю ночь наблюдений. Может, оттого, что другого улова не было, Гера всё время размышлял об этой вспышке. Если это комета, то почему она замолкла? Может, это был пик её активности, который сменился спокойным периодом? Такое бывает с кометами…

Гера проверил, идёт ли запись данных. Да, всё в порядке. Потом он внимательно просмотрит данные и выяснит – были ли другие комбинации сигналов из этой области пространства, но не из трёх фотонов, а из двух.

Ушёл он утром довольный. Вспышка несла в себе тайну и надежду.

Поспав дома часа четыре и накормив сестру, Гера взялся за анализ данных: вызвал на экран только этот участок неба и рассмотрел сначала инфракрасную картинку, похожую на горящее облако.

Оптика дала скопление звёздочек из отдельных фотонов.

Ультрафиолетовая картинка была почти пуста, с десятком рассеянных квантов.

Проведя линии из трёх точек наблюдения, Гера убедился, что они практически точно совпадают в одной точке, расположенной примерно на шести астрономических единицах, недалеко от Юпитера. Да здравствует метод параллакса!

Точка вспышки найдена, но что здесь вспыхнуло?

Другие квантовые комбинации – не тройные, а хотя бы двойные, из этой зоны отсутствовали. Одинарные события соответствовали статистически не значимому уровню.