Текст книги "Третье Желание (СИ)"
Автор книги: Нигина Хусаинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Глава 12
Сначала Моника хохотала над собственными словами, а потом у нее случилась настоящая истерика. Она заперта в древнем замке и с таким же древним существом. И даже несмотря на то, что ситуация была явно не в ее пользу, Пэриш несильно расстроилась. Моника только теперь поняла, что не смогла бы запечатать Валефора. Какая-то неведомая сила притягивала ее к нему. Но загадывать третье желание, она не собиралась. Ей не очень-то хотелось обрести ошейник, как у цепной собачки. Моника передернулась от этой мысли.
– Мисс Пэриш, Повелитель ждет вас в обеденном зале, – раздался голос Амулия с другой стороны двери.
– Я не спущусь! – твердо заявила Моника, – объявляю голодовку!
***
Валефор сидел во главе стола, пламя свечи поблескивало на гранях хрустального бокала. Джинн плавно вертел в руках фужер, глядя, как растекается рубиновое вино по краям. Валефор сам не понимал, зачем это сделал. Зачем похитил ее. Моника ведьма, а значит, не сдастся до последнего. Выходит, что уступить надо ему…
– Повелитель, мисс Пэриш не спуститься… – голос стража вырвал его из глубоких размышлений.
– Что значит не спуститься? – побагровел джинн. Несмотря на то, что он понимал ее непокорность, но все равно злился.
– Она объявила голодовку.
– Ну, что же, пусть сидит голодная!
Валефор швырнул хрустальный фужер. Мелкие осколки посыпались на мраморный пол, а рубиновая жидкость медленно стекала по шероховатой стене. Он покинул обеденный зал и миновав длинный коридор, оказался во дворе.
Вопреки ожиданиям Моники, дворец Валефора не выглядел мрачным. Она долго бродила, прежде, чем оказаться во дворе. Кусты диких роз раскинулись по обе стороны от брусчатой тропинки. По высокому забору, окружающий замок, тянулся вьюн. Его фиолетовые цветочки, напоминали маленький колокольчик, а стебли, скрывали серую каменную ограду, и создавалось впечатление, что если раздвинуть «живую стену», то там окажется простор. В центре сада располагался фонтан. Посреди бассейна, стояла статуя полуобнаженной девушки, которая держала весы. Каким образом тут циркулировала вода, Моника не знала, но смотрелось красиво. Сам фонтан эффектно подсвечивался, и казалось, что вода не прозрачная, а синяя. На мраморном бортике, устроилась статуя белого ястреба. И Пэриш без труда узнала в птичке Амулия. Она присела на край бассейна и опустила руку. Водичка оказалась прохладной, и Монике безумно захотелось окунуть в нее уставшие ноги. Вода всегда помогала снимать тяжесть и стресс. И вот сейчас, она хотела снять накопленное напряжение.
Мраморный бортик оказался скользким. Когда Моника усаживалась удобней и хотела опустить ноги в бассейн, то не удержалась, плюхнулась и скрылась под водой. Стыдно было признаться, но она не умела плавать, поэтому пошла на дно, словно булыжник. Учитывая, что бассейн был три метра высотой, то даже если Пэриш выпрямится во весь рост, то не достанет до края.
***
Валефор гулял по саду в собственных размышлениях. Странно, но в собственном дворце, он не чувствовал Монику. Возможно, потому что ей не грозила здесь опасность. Джинн сомневался, что у Пэриш хватит духу выпрыгнуть в окно. Хотя, кто этих ведьм разберет.
Он слышал только тихий всплеск, как будто кто-то бросил гальку в воду. Валефор в одно мгновение материализовался возле фонтана, увидев на дне Монику, нырнул следом. Он прижимал дрожащую толи от холода, толи от страха девушку к себе. Вода струями стекала с их одежды и волос, заливая коротко стриженую траву.
– Спасибо, – откашливаясь, поблагодарила Моника.
– Почему ты не поплыла?! – разозлился он. – Ты же могла утонуть!
– Я ведьма, а не русалка! – парировала Пэриш.
– Ты человек, – буркнул Валефор, – все люди умеют плавать.
***
Джастин ждал. Но ничего не изменилось. Выходит, Моника обманула его. Пирсон швырнул бокал с виски в стену. Он полагал, что Пэриш наивна. Впрочем, она и была такой, да видимо повзрослела. Он несколько раз набирал номер ее телефона, но аппарат уверенно твердил о невозможности соединиться с абонентом.
Джастин стоял перед дверью квартиры Моники. Давно он здесь не бывал. В принципе, подъезд ничуть не изменился, да и дверь все та же. Но Пирсон чувствовал, что что-то все же тут поменялось. Сначала он упорно давил на кнопку звонка, но ответом ему была лишь задорная трель. Джастин больше не стал мучить звонок и просто вскрыл замок квартиры.
Квартира внутри выглядела странной. На подоконниках и на выступе над косяком лежал стручковый перец. На диване сидел черный, как смоль кот. Животное оказалось гораздо больше обычной кошки, и смахивало на небольшую собачонку. Поначалу, кот никак не реагировал на визитера, но стоило Джастину переступить порог спальни Моники, как кот зашипел и, встав на дыбы, гневно стрелял взглядом. Пирсон не был труслив. Но кот, оказался более чем необычным и устрашающим по сравнению со своими собратьями.
– Эй, – принялся он успокаивать животное, прихватывая на всякий случай светильник со стола, – я просто осмотрюсь...
Но на кота его слова не произвели никакого впечатления. Он слегка присел, готовясь к прыжку. Джастин запустил в него светильником, но тот пролетел мимо, а вот кот целился прямо в лицо. Животное словно было разумным. Кот раздирал когтями шею и плечи Пирсона и когда, ему, наконец, удалось избавиться от зверя, Джастин пулей вылетел из квартиры, как черт из табакерки.
***
Уже сидя в своей спальне, Моника согрелась и пила вино.
«Он снова меня спас».
Эта мысль не давала покоя. Конечно, уверяла себя Пэриш, Валефор спас ее исключительно в собственных целях. Но она видела, как он смотрел на нее. Беспокойство, огорчение. Вряд ли бы джинн смотрел бы на будущую рабыню таким взглядом. Равнодушие. Вот, что он должен испытывать к ней, а она, ненависть. Но почему-то все совсем не так. Моника не испытывала ненависти к будущему хозяину или как его называет Амулий, Повелителю. Наоборот, какая-то неведомая сила тянула ее к нему.
Моника поставила пустой бокал на столик и встав перед зеркалом, застыла. С отражения на нее глядела девушка. И это была сама Пэриш, но в то же время и не она. Некогда волосы цвета каштана, приобрели рыжий цвет. Ее глаза из медово-карих превратились в изумрудно-зеленые. Почему случилась сия метаморфоза, оставалось только догадываться. На запястьях поблескивали оковы, но только от одного из них шла цепь и резко обрывалась. Теперь-то до Моники дошло, куда уходили металлические звенья, а точнее, к кому. Когда Валефор нес ее на руках, на его правом запястье, имелся точно такой же напульсник. Она снова вперилась в свое отражение. На оковах, словно неоновая вывеска, светился какой-то знак, в виде перевернутого крючка и палочки. Третье желание и у нее появится ошейник. Моника отрицательно покачала головой. Нет. Она категорически не желала превращаться в собачонку.
Больше книг на сайте knigochei.net
Робкий стук вырвал ее из тщательного осмотра.
– Кто там? – осведомилась она.
– Это я, Валефор. Я вхожу...
Джинн переоделся. Теперь на нем одежды по минимуму, а если быть точнее, то одни джинсы. Кудрявые волосы волной рассыпались по плечам и спине, а за ней... Моника даже моргнула несколько раз и снова уставилась на Валефора. Выходит он не обманул. За спиной мужчины были сложены два крыла; одно черное, словно тьма, а другое, белое – свет.
– Инь-янь, – ошалело произнесла Пэриш.
– Что? – не понял Валефор.
– Эм, ничего.
Взгляд Моники снова упал на отражение. Валефор хоть и был практически раздет, но там где надо имелась одежда, а вот она сама, стояла перед ним в одной розовой рубашке. Которая держалась на двух пуговицах и едва прикрывала ягодицы. Поначалу Пэриш старалась не замечать его похотливого взгляда, а потом разозлилась.
– Зачем пришел?! – грубо осведомилась она.
– Узнать как у тебя дела. А ты могла быть и повежливей и иметь хотя бы толику благодарности. Если бы не я, уже бы давно рыбок в пруду кормила!
– Благодарила уже! – буркнула Моника. – А дела у меня хуже некуда! Я оказалась в плену наглого, самоуверенного мужлана! Как у меня могут быть дела в таком случае?!
– Знаешь что...
Валефор с самым грозным видом направился к ней. А Моника отступала до тех пор пока не споткнулась. Мгновение и она уже лежала на шелковых простынях, придавленная мощным телом Валефора, а ее руки были заведены над головой и вдавлены в подушку.
– Мне надоело терпеть оскорбления в свой адрес. Ты права, я наглый и самоуверенный, а вот мужланом никогда не был. Вот поэтому прямо сейчас и начну соответствовать всему тому, кем ты меня назвала... – прошептал он у самого ее уха и положил ладонь на бедро Моники. – Как там поступают мужланы?
Он говорил тихо, его дыхание обжигало щеку, а губы едва касались ее уха. Нынешнее положение, рисовало будоражащие воображение картины.
– Отпусти, – еле слышно прошептала, Моника. – Иначе...
– Иначе? – легкая улыбка скользнула по лицу Валефора, – что? Я ведь наглый мужлан. Так, кажется, ты выразилась, а мужлана не волнует желание девушки!
Последние слова он прошептал у самых губ, и Моника непроизвольно вспомнила недавний поцелуй и слова Амулия: «Вы человек. Для вас поцелуй Повелителя, будь он чуть дольше, оказался бы смертельным...».
И Моника отважилась проверить так ли это. Поцеловать Валефора было несложно. Во-первых, он этого не ожидал, а во-вторых, его рот был в паре миллиметров от ее губ.
Глава 13
Губы Валефора были теплыми мягкими, а вот сам поцелуй – твердый, настойчивый, решительный и властный. А руки наоборот, нежно гладили по лицу и шее. В Валефоре, словно смешались два разных человека; властный нахал и чуткий юноша. С каждой секундой, Монику одолевала слабость, наполняя тело приятной истомой. Ощущение такое, будто целый день таскала кирпичи, а теперь лежишь в любимой кроватке, укутанная мягким одеялом и постепенно отправляешься в царство Морфея.
– С ума сошла?!
Голос Валефора нагло ворвался, рассеивая эйфорию. Джинн уже не нависал над ней, а стоял, подперев косяк. И судя по лицу, был злой, как черт. Моника села на кровати и с ехидной ухмылкой ответила:
– Ну почему же сразу сошла с ума? Вовсе нет. – Она пожала плечами, – это была проверка!
– Проверка? – Валефор зло прищурился. – Какая еще проверка?
Моника встала, и с грацией кошки направилась к джинну. Когда до него остался один шаг, она положила руку себе на плечо и сладким тоном ответила:
– Ты ничего мне не сделаешь. Потому что любое твое, – она сделала неопределенный жест в воздухе, – эм, действие, приведет к моей смерти. И теперь, господин Валефор, я знаю твое слабое место, – очередная ухмылка, которой могла позавидовать даже гюрза, озарила лицо Пэриш. – Мое пребывание здесь, будет настоящей пыткой для тебя… – торжественно завершила Моника, и слегка оголила плечо.
– Merda! – выругался Валефор. Как он мог купиться на такой трюк?! Его обвела вокруг пальца, обычная человеческая девчонка двадцати пяти лет отроду. – Ведьма! – зло прошипел он. И громко хлопнув дверью, покинул спальню Моники.
Моника довольно ухмыльнулась. Теперь она заставит его отпустить ее, а не наоборот. Пэриш бросила быстрый взгляд на свое отражение. Однако она стала симпатичной. Зеленые глаза и рыжий цвет волос сделали из нее настоящую красавицу.
Моника никогда раньше не задумывалась о своей внешности, но сейчас, она нравилась самой себе. А вспомнив лицо Валефора, когда он разглядывал ее, то не удержалась от счастливой улыбки. И почему ей раньше не пришла в голову эта мысль?
***
Валефор метался по своей спальне, словно раненый зверь. Моника доведет его до ручки. И он понимал это. И как действовать теперь? Отпустить? Кажись, в этот раз он проиграл.
– Merda! – снова выругался он.
– Повелитель, что-то случилось? – поинтересовался Амулий входя. Судя по всему, всю злость Валефор выплеснул на свою спальню. Потому как целой осталась лишь люстра.
– Случилось? – Валефор рассмеялся. – Эта мерзавка сведет меня с ума! Мне нужен сосуд, а потом, – лицо джинна озарилось ядовитой ухмылкой, – мы посмотрим, кто кого еще пытать будет…
– Но вы не можете забрать сосуд у хозяина. Лишь другой человек сможет это сделать…
– Знаю, – недовольно буркнул Валефор, – именно поэтому, я сейчас ее отпущу. Уверен, этот хмырь Джастин явится по ее душу. Уж не знаю, каким способом она забрала у него сосуд, но, в общем. Ты будешь следить за ней. Моника наверняка вернется в свою квартиру. Она ведь нашла книгу и распечатала ее, потому и преобразилась из шатенки в рыжую. Короче говоря, стала истинной ведьмой. Неопытной, маленькой стервозной ведьмой, – нараспев произнес он. – Стало быть, книга в квартире. Я туда попасть не могу, а вот ты можешь.
– Вы не боитесь, что он убьет ее?
– Нет. С ее силами, он не сможет этого сделать. Инстинкт самосохранения у ведьм дай бог каждому!
***
Джастин скептически оглядывал себя в зеркало. Шея была буквально разодрана, словно на него напал тигр, а не кот. И что это на него нашло? Вроде вполне нормально себя вел, до тех пор, пока Пирсон не направился в спальню. Значит, там наверняка что-то находится. Что-то важное.
Он вернулся к дому Моники. Но в квартиру заходить не стал, остался ждать в подъезде. Джас прислонился к стене, озираясь вокруг. Мало ли, вдруг сумасшедший котяра, преследует его?
Ждать Монику долго не пришлось. Девушка, весело насвистывая, подошла к двери и собиралась открыть ее, но в затылок уперся пистолет, а до боли знакомый голос скомандовал:
– Сосуд! Верни его! Хотела сделать из меня идиота?!
– Да уже сделала! – огрызнулась она. —А что касается сосуда, забудь! Хочешь убить? Давай, вперед, только учти, есть у меня телохранитель, который явно тебя превышает в весовой категории...
– Осмелела?
– Поумнела!
Моника хоть откровенно и нарывалась на пулю в висок, но все равно напряглась. Валефора нигде не было, что очень странно. Ведь джинн должен оказаться рядом, когда ей угрожают, а тут...
– Иди в дом! – приказал Джастин.
И она пошла. Нет, Пэриш конечно могла закричать на весь дом «убивают». Но что это даст? Пуля-то уже будет выпущена.
Кот, который еще несколько секунд вальяжно развалился на диване, снова встал на дыбы и злостно зашипел.
– Что это за исчадие ада?! – спросил Джастин, тыча ей дулом между лопаток.
– Хм, – усмехнулась она, перехватив сумку на плече покрепче, – это всего лишь кот...
Но Джастин явно ей не поверил. Моника резко развернулась и ударила коленом в пах. Пока Пирсон корчился на полу, она приказала коту: – Не впускай его в спальню!
Откуда появились эти слова и почему, она разговаривала с котом, словно с человеком, Моника и сама не понимала. Просто прислушалась к себе, как ей и говорила бабушка.
Пэриш заперлась в спальне, а в гостиной творилось нечто. Слышалась ругань Джастина, грохот, шипение и еще много каких-то непонятных звуков.
– Господи! – вздохнула Моника, – что происходит? Почему именно со мной?! И где, в конце концов, этот засранец?!
Валефора нигде не наблюдалось. Она еще раз окинула спальню быстрым взглядом. Опочивальня была разгромлена, но книга оказалась на месте. Моника еще раз огляделась. Спрятать фолиант негде!
– Черт! Черт!
С одной стороны, ее ждал псих с пистолетом, с другой высота. А сломать шею как-то не хотелось. Моника выглянула в окно. Прямо под ним находился подвал. Когда-то он прикрывался решеткой, а теперь же там просто зияла дыра. Пэриш сомневалась недолго, после чего бросила книгу в пустоту. Та же участь ожидала и сосуд, но когда Моника собиралась швырнуть бутыль, то не нашла его. Сумка, в которой находилась колба, исчезла.
– Черт! – снова выругалась она и осторожно выглянула в гостиную.
Хаос поражал своей масштабностью. На полу валялись осколки, книги, черенки цветочных горшков. Ее маленький и такой уютный диванчик был испещрен следами от когтей. На люстре не хватало одного рожка, лишь голая лампочка чудом осталась цела. И посреди всего этого хаоса стоял он. Валефор.
– Где ты был?! – раздраженно поинтересовалась Пэриш. – Или тебе уже плевать на желание?
Джинн довольно ухмыльнулся и потряс колбой.
– Ах, вот оно что! – горько усмехнулась Пэриш, – так ты специально все это устроил?
– Ну, моя маленькая ведьма, ты же сама назвала меня жуликом. Приходиться соответствовать! Кроме того, сразу я не мог попасть в квартиру, ты ведь забаррикадировалась перцем, ну, а когда твой бывший пошумел с фамильяром, то путь оказался открытым.
Моника промолчала. А что она могла ответить? Несмотря на безумную тягу к Валефору, он все равно оставался засранцем. И ей нужно было избавиться от него как можно быстрее.
– Убирайся, – тихо, но твердо сказала она.
– Что?
– Я сказала, проваливай ко всем чертям! Вон из моего дома и моей жизни! Ненавижу! – Пэриш подошла к нему вплотную. Она старалась не зареветь перед Валефором и сцепив зубы, процедила: – Уходи, пока я добрая...
Моника обогнула растерянного джинна и стала собирать осколки. Она несколько раз натыкалась на острые грани, но не замечала этого. Кровь тоненькими струйками стекала по боковой части ладони к запястьям.
– Нет!
Одним движением Валефор прижал ее к себе, стирая струйку крови, которая почти достигла оков. Он сжимал Монику в объятиях, вдыхая аромат хвои, смешанный с терпким запахом крови. По щекам девушки текли слезы. И почему-то ему стало не по себе. Обычно людские слезы его не трогают, а уж слезы ведьм и подавно.
– Прости, – тихо произнес он. – Прости, что сделал больно. Если тебе ненавистна мысль находится со мной рядом, то давай сделаем это. Вернем меня в бутылку.
Глава 14
Моника стояла в объятия Валефора. И все-таки не смогла сдержать слез. Было чертовски обидно, что джинн не торопился ее спасать исключительно ради своих целей. Но тут он вдруг извинился, а дальнейшее слова, Пэриш вообще решила, что ей послышались.
– Что? – переспросила она.
– Если ты этого так хочешь, то давай вернем меня в бутылку. С одним условием: далеко не забрасывать. Пусть меня найдет какой-нибудь прохожий, загадает свои три желания, а ты, моя неопытная ведьма будешь свободна…
– Ты серьезно? – Моника не верила своим ушам. Валефор сам предлагал ей провести ритуал.
– И еще одно условие, – вырвал из задумчивости голос джинна, – пока ты будешь решать, запечатывать меня или нет, ты будешь жить в моем замке. Для твоей же безопасности…
Валефор все так же держал ее в своих объятиях. Кровь больше не текла, лишь маленькая капля застыла на ранке. И почему-то Монике было спокойно вот так вот стоять с ним. Запечатать его?! Просто прочитать заклинание, и выбросить сосуд? Нет. Она не хотела этого. То есть изначально только об этом и мечтала, но сейчас…
– И вообще, о чем ты думала, пряча книгу в шкафу? – неожиданно разозлился Валефор. – Тоже мне, ведьма-недоучка!
Моника хотела было тоже разозлиться, но вместо этого спокойно ответила:
– Прячь камень, среди камней…
– Это не тот случай, – буркнул Валефор, отпуская ее. – Ладно, бери свою книжонку и пошли. – Произнес он тоном, нетерпящим возражений.
И она покорно отправилась за книгой. Благо подвал оказался неглубокий.
***
Книгу Моника не нашла. Она обшарила весь подвал, но манускрипта нигде не было.
– Ее нет, – выдохнула Пэриш. – Книги нет в этом подвале…
– Ты уверена, что выбросила ее сюда? Может это не тот подвал?
Моника отрицательно покачала головой и указала вверх.
– Это мое окно. И бросила я именно сюда.
Она внимательно посмотрела на Валефора. А может это он? Поэтому-то так быстро и сдался? Знал, что она все равно не сможет провести ритуал без книги. То есть, Моника, конечно, помнила заклинание, но не мешало бы его повторить, а так как книги нет…
– Пошли, – протянул он ей руку, помогая вылезти из подвала. – Мы ее найдем.
***
В замке Валефора, она все же не удержалась и заявила:
– Это же ты, да?
– Что я? – не понял джинн.
– Ты ее спрятал! Поэтому-то так быстро и сдался. А я идиотка опять поверила…
Валефор посмотрел в ее зеленые, словно горящие изумруды глаза. Неужели Моника и правда считает его такой сволочью? Он конечно, жулик еще тот, но если дал слово, то никогда не нарушит его.
– Ты, правда, так считаешь? – тихо спросил он. – Правда, думаешь, что я на это способен?
Моника замялась.
– В общем…
– Понятно, – буркнул Валефор, – можешь не продолжать! Знаешь, можешь и дальше думать обо мне все, что тебе заблагорассудится. Но твою книгу я не брал. По одной простой причине, фолиант не дастся мне в руки. Только ведьме и то не каждой!
С этими словами Валефор развернулся на пятках и удалился к себе в комнату. Оставив Монику наедине со своими чувствами и мыслями.
Он вошел в спальню, громко хлопнув дверью об косяк так, что картина со стены рухнула. Валефор хмуро осмотрелся. Впервые за все это время его опочивальня показалась ему мрачной. Весь его замок не был таковым, а вот спальня выполнена в темных тонах.
Тяжелые парчовые занавеси цвета кофе с молоком, являлись единственным светлым пятом в данной комнате. Пол, потолки, мебель и даже люстра были серых и черных тонов.
Валефор тяжело опустился в кресло. Он запутался. Его пугала мысль о возвращении в тесный сосуд еще на тысячу лет, но ради нее готов был пойти на этот шаг. И когда Валефор сказал об этом Монике, когда, наконец, немного открылся ей, Пэриш обвинила его в краже фолианта.
– Дурочка, – тихо шепнул он в пустоту, – маленькая неопытная ведьма. Неужели, она не понимает, что если бы я действительно хотел, то она загадала бы все желания на одном дыхании.
Валефор бросил короткий взгляд на свое запястье и вспомнил, как еще недавно кровь текла по запястью Моники. Еще чуть-чуть и она одним разом избавилась бы от его оков. Почему он не позволил ей это? Сложно сказать. Валефор и сам не понимал. Джинн не хотел признавать, что его неумолимо тянет к ведьме. Они всегда были и остаются противниками джиннов. Но Моника для него была кем-то особенным. И он не относился к ней, как к ведьме.
***
Джастин не верил тому, что с ним произошло. Обычный кот, в очередной раз его выгнал из квартиры Моники. Сосуд джинна буквально был в руках, но какой-то тип отобрал бутыль. Сегодня Джастину явно не везло. По крайней мере, он так считал, но потом из окна девушки, приземлилась в подвал книга. Поначалу, Пирсон не очень хотел лезть в грязный подвал, но любопытство победило. И не зря. Это оказалась настоящая книга магии. Тысячи заклинаний, в том числе, касающихся джиннов имелись в фолианте. Манускрипт, который держал в руках Джастин, являлся настоящей мечтой археолога. Да и просто любого заинтересованного человека.
– Все не так уж и плохо, – усмехнулся Пирсон, убирая книгу и удаляясь восвояси.
***
Моника нервно расхаживала по спальне, которую ей любезно выделил Валефор. Комната была намного просторней, чем предыдущая опочивальня. И более современной. Здесь, вместо восковых свечей в огромной люстре горели лампочки. Мебель оказалась попроще, без всяких царских изысков и даже имелся компьютер с интернетом.
Но обстановка Пэриш волновала в последнюю очередь. Конечно, она высоко оценила стремление Валефора, сделать ее пребывание здесь, как можно комфортнее. Но главная проблема оставалась. Моника понятия не имела, куда могла исчезнуть книга. И она слишком опрометчиво обвинила в пропаже Валефора. И сейчас чувствовала себя виноватой. Окинув спальню быстрым взглядом, собираясь с духом, Пэриш все же решила перед ним извиниться.
За дверью опочивальни Моники тянулся длинный коридор прямо и по обе стороны. Только камня с указателями не хватало. Потоптавшись на пороге, она пошла прямо. Сделав приличный круг, Моника вновь оказалась у двери своей спальни.
– Здорово, – буркнула она под нос, – мог бы и реально указатели поставить...
В этот раз она свернула направо. На стенах вдоль коридора тянулись причудливые узоры и арабская вязь. Пэриш значения не знала. Ее познания ограничивались латынью. Никаких дверей и других комнат ей не встретились по пути. Коридор закончился тупиком. На стене напротив, словно неоновая вывеска светился узор, точно такой же, как и на запястьях Моники. Пэриш подошла ближе и провела кончиком пальца по узору.
Стоило ей это сделать, как стена отъехала в бок и перед Моникой предстала просторная комната. Судя по всему, являвшейся спальней. Она переступила порог и осмотрелась. Огромная кровать с балдахином стояла у стены в самом центре. На пышных подушках спал мужчина. По бокам от постели расположился напольный канделябр. Мягкий свет пламени играл на широкой спине. Волосы разметались по всей кровати, скрывая лицо спящего. Взгляд Моники скользнул от спины ниже. От пояса до ступней, мужчину закрывала простынь.
Стараясь не разбудить незнакомца, она на цыпочках собиралась покинуть комнату. Но обнаружить дверь оказалось весьма затруднительно. В этой комнате вообще все было странным. Из мебели, здесь имелась только кровать и небольшой комод. Освещением служили канделябры и небольшая люстра, а мраморный пол не устелен ковром, как обычно, бывает во всех спальнях.
Пэриш озиралась по сторонам, но не обнаружила даже намека на дверь. Стараясь не шуметь, она на цыпочках прошла к стене и стала ощупывать ее.
– Что ты делаешь? – раздался знакомый голос за спиной.
Моника повернулась. Как оказалось, спящий был вовсе не незнакомцем. Это Валефор. Шлепая босыми ногами, он грациозно направился к ней.
– Как ты сюда попала? – поинтересовался он.
– Ну, я хотела найти тебя... – начала Пэриш.
– Нашла?
Она сглотнула и кивнула.
Валефор стоял к ней слишком близко. По обнаженному торсу волной рассыпались несколько прядей. От пояса свободно свисала простынь. И Моника искренне переживала за шелковую ткань, которая едва держалась на бедрах Валефора.
– Чего хотела? – осведомился он, явно понимая, какое впечатление производит.
– И-из-извиниться... – выговорила она.
– Правда?
Валефор усмехнулся и склонился к лицу Моники.
– Интересно...
– Я не справедливо обвинила тебя. Поэтому прошу прощения.
Она бы отстранилась да некуда. Спиной Пэриш подпирала стену, а впереди, в опасной близости находилось лицо Валефора.
– Знаешь, – продолжила она, – я знаю что загадать...
Валефор даже отстранился. И в неверии уставился на девушку.
– Ты серьезно?
Моника кивнула.
– Я думаю книга у Джастина. И как бы бредово не звучало, но я не хочу, чтобы ты стал его рабом...
Джинн уставился на нее так, словно видел впервые. Ее тон, слова. В них было столько заботы.
– Скажи, почему ты оказался в этом сосуде?
– Это наказание, – пояснил он.
– То есть это не твой дом?
Валефор отрицательно покачал головой. А Моника задумалась. Серьезно задумалась. Она молчала так долго, что джинн не выдержал.
– О чем ты думаешь?
– Ты сказал, что от тебя зависит, сколько я проживу под твоей... – она сделала неопределенный жест и нехотя произнесла, – властью...
Валефор кивнул.
– Ты хочешь стать бессмертной?
– Нет. То есть не совсем. Я хочу быть рядом с тобой. Меня что-то тянет к тебе. И останавливает только одно... – Моника внимательно на него посмотрела. – Я человек и... – она отвернулась.
– Что? – тихо спросил он, —договаривай...
– Я люблю тебя... – тихо произнесла она. Эти слова оказались неожиданными не только для Валефора, но и для нее самой. – И мое желание теперь только одно...
– Какое? – Валефор смотрел на нее, не веря своим глазам. Она стояла тут и признавалась ему в любви. Все должно быть наоборот. Это он должен был сказать эти слова.
– Твоя любовь. Вот мое желание! – слова сорвались с ее уст очень тихо, но для Валефора они эхом отдались во всем теле, доставая до самой глубины души. Что он мог ей ответить? Да ничего. Лишь выполнить это желание. И он сделает это с великим удовольствием. Подарит свою любовь этой маленькой неопытной ведьме. Его ведьме.
