Текст книги "Замок из песка"

Автор книги: Несси Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

7

Дверь в ее кабинет была открыта, и Кэрол с опаской заглянула туда. Четвертый день подряд она с тревогой ожидала встречи с Джоном, но он пока не появлялся в агентстве. В кресле для посетителей сидел Гарри и с излишним вниманием разглядывал ничем не примечательный потолок.

– Привет! – Он вяло помахал рукой и снова замер.

Это было совсем на него не похоже: обычно Гарри просто лучился энергией и задором.

– Ты заболел? – удивленно спросила Кэрол, подходя ближе и прикладывая ладонь к его лбу. – Вроде бы нет. У тебя неприятности?

– Возможно. – Он задумчиво провел рукой по волосам. – Меня уволили.

– Как? – недоверчиво воскликнула Кэрол, думая, что это очередная неудачная шутка. – Ты же отличный специалист!

– Мистер Крамер так не считает. Кстати, он уволил еще троих, так что я не одинок.

– Этого не может быть, – сказала Кэрол возмущенно. – Кем он себя вообразил? И что говорит Аннабел?

– Аннабел вчера отправилась в круиз с мужем и внуками, она вернется только через месяц. – Гарри снова принялся разглядывать потолок. – Но какая разница? Агентство ей уже не принадлежит. Я, в общем-то, зашел попрощаться…

– И что ты будешь делать? – расстроенно спросила Кэрол.

– Искать другую работу, конечно. Мне ведь надо кормить семью. – Гарри вдруг сел прямо и внимательно посмотрел на нее. – Мистер Крамер много расспрашивал о тебе. Кажется, ты произвела на него впечатление. Вот только не знаю, стоит ли этому радоваться. – Он встал и снял с вешалки куртку. – Ладно, я пойду. До встречи, созвонимся.

Кэрол проводила его и поцеловала в бледную щеку. Все происходящее ей совсем не нравилось, но она не знала, что предпринять. Недоброе предчувствие сжало сердце и окатило холодом. И не напрасно: в кабинет уверенной походкой вошел Джон Крамер. Улыбаясь, он, как ни в чем ни бывало, плотно закрыл за собой дверь и сказал тихим мягким голосом:

– Здравствуй, детка! Ты так быстро убежала тогда… Разве я чем-нибудь обидел тебя?

Кэрол сжала тонкие пальцы и отошла к окну. Один вид этого по-кошачьи грациозного красавца-мужчины будил в ней отвращение. А после того, что сообщил Гарри, ей вообще не хотелось даже находиться рядом с ним.

– Что же ты молчишь, моя прелесть?

– Не смейте разговаривать со мной в таком тоне. – Кэрол начинала злиться. – И постарайтесь забыть тот случайный эпизод, спровоцированный шампанским.

– Ах, какие мы строгие и недоступные… – Джон с презрительной усмешкой быстро шагнул к ней и легонько похлопал по плечу. – Не разыгрывай из себя недотрогу, я же видел, как ты вся трепетала от желания. Я не сержусь, детка, давай попробуем еще раз…

Он склонился и прижался губами к тонкой жилке на изящной шее, одновременно его рука скользнула к груди Кэрол. Она молча сопротивлялась и, вырвавшись, отбежала к двери.

– Если вы подойдете, я закричу!

– Послушай… – Джон лениво потянулся и поправил сбившийся на сторону галстук. – Я все равно добьюсь своего. А вот ты можешь потерять работу, если будешь такой строптивой. Подумай о своем маленьком сыне…

– Подлец! – побелевшими губами прошептала Кэрол. – Не затрудняйтесь, я ухожу сама!

Она схватила плащ и сумочку и, не оглядываясь, вышла из кабинета. В коридорах агентства было пусто и тихо, никто не переговаривался, как обычно, не раздавался приглушенный смех. Словно все затаились в ожидании перемен и не решались встречаться друг с другом.

На улице Кэрол бросила на здание компании прощальный взгляд и направилась к автобусной станции. Вот и она оказалась безработной – что ж, это лучше, чем выслушивать оскорбления от отвратительного мистера Крамера. Воспоминание о вечере, когда она едва не отдалась ему, показалось невыносимым. Она чуть не совершила непоправимую ошибку, но судьбе хватило и этого для сурового наказания.

Сойдя в Сент-Джасте, Кэрол медленно пошла по тротуару, обходя блестящие лужи и жмурясь от яркого солнца, неожиданно выглянувшего из-за серых туч. Красный дом на холме притягивал ее взгляд, но она заставила себя отвести глаза. Там тоже все кончено, и следует забыть о несбывшейся мечте.

Кэрол зашла к Дороти за сыном, выпила с нею горячего шоколада, невпопад отвечая на участливые расспросы. Когда они с Энтони вернулись домой, он тут же приставил к окну стул и вскарабкался на него.

– Что ты делаешь, малыш? – Кэрол рассеянно собирала игрушки.

– Жду папу, – ответил Энтони, не оборачиваясь.

Кэрол вздохнула и, ничего не говоря, зашла в свою спальню. Она открыла шкаф и сняла с полки большую шкатулку со стершейся от частых прикосновений узорной вязью. Эта семейная реликвия передавалась из поколения в поколение, там хранилось множество забавных и, казалось бы, ненужных вешиц. Стопки старых писем, перевязанных ленточками, пряди волос, завернутые в папиросную бумагу, позеленевшие медные монетки, какие-то разноцветные камушки, засохшие лепестки роз, порванные бусы…

В одном из отделений лежал кожаный, побелевший на сгибах бумажник, когда-то принадлежавший отцу. Туда Кэрол складывала деньги, остававшиеся после необходимых покупок. Пересчитав банкноты, она покачала головой: этого надолго не хватит.

Надо срочно искать работу, но где? В Пензансе больше не было крупных риелтерских компаний, а те, что были, не нуждались в новых сотрудниках. Ездить же каждый день в Плимут, тратя на дорогу туда и обратно четыре часа… Нет, это невозможно, она просто не выдержит долго в таком режиме. Да и Энтони не хотелось оставлять одного.

Кэрол решила, что для начала даст объявление в газеты. И дождется возвращения Аннабел, у которой было много знакомых. Она могла что-нибудь посоветовать или написать рекомендательное письмо. А пока оставалось лишь экономить оставшиеся деньги…

* * *

Энтони уже десять минут возил ложкой в остывшей овсяной каше и жалобно поглядывал на Кэрол, которая намазывала джемом тосты.

– Мама, я не хочу!

– Ну съешь еще немножко, за меня. – Она просительно улыбнулась. – Малыш, ты же мужчина! Неужели стоит огорчаться из-за какой-то каши?

Энтони мужественно кивнул и снова взялся за ложку.

– А почему ты не ходишь на работу? – спросил он через несколько минут. – Уже три дня.

Кэрол протянула сыну чашку с чаем.

– Жалко, что папы нет. – Энтони горько вздохнул. – Тогда я тебя защитю!

– Спасибо, солнышко. – Она потрепала его по макушке. – Хочешь, после завтрака пойдем гулять? Посмотри, какое чудесное утро!

Когда они оделись, в дверь громко и настойчиво постучали. Кэрол открыла и замерла на пороге, увидев насмешливое лицо Джона.

– Я не помешал? – Он уверенно вошел, отстранив небрежным движением удивленного Энтони. – Какой милый мальчик! Я решил навестить тебя, моя дорогая, обсудить кое-что…

– Убирайтесь, – произнесла Кэрол сквозь сжатые зубы, заслоняя собой сына.

– Ну-ну, зачем так волноваться? – Джон уже снимал легкое пальто, внимательно оглядываясь по сторонам. – Пусть мальчик поиграет, я хочу поговорить наедине.

– Мне не о чем с вами разговаривать, – ответила она, еле сдерживая ярость. – Убирайтесь!

– Я уйду, но сначала надо поговорить.

– Малыш… – Кэрол наклонилась к нахмурившемуся сыну. – Подожди меня на улице, хорошо? Только не выходи за ограду.

Энтони, оглядываясь, неохотно спустился по ступенькам. Джон удовлетворенно кивнул и прошел, не спрашивая позволения, в гостиную.

– Да, живешь ты не богато, – насмешливо протянул он. – Я мог бы помочь тебе, я весьма обеспеченный человек.

– Послушайте, – устало сказала Кэрол. – Оставьте меня в покое. Мне неприятно ваше присутствие.

– Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься! – Джон вдруг вскочил, и в следующее мгновение Кэрол оказалась в его объятиях. – У тебя никогда не было такого мужчины… Я с ума схожу, думая о тебе… Я хочу тебя…

Не слушая его бессвязного хриплого шепота, Кэрол вырывалась, но он крепко держал ее за плечи, прижимая руки к бокам. Его губы впивались в ее лицо, шею, грудь… Он пытался дрожащими пальцами расстегнуть, разорвать ее рубашку, причиняя боль и оставляя на коже царапины.

Внезапно Крамер вздрогнул и отпустил ее. Кэрол, обессиленная, оглянулась и вскрикнула – в дверном проеме стоял Ричард.

– Я, кажется, не вовремя, – глухо сказал он. – Извини, я не знал, что у тебя появился любовник.

– Нет! – Кэрол порывистым движением прикрыла полуобнаженную грудь. – Это не так! Нет!

– А вы, собственно, кто такой? – холодно спросил Джон, ничем не выказывая испуга.

– А вы? – Ричард сделал шаг в его направлении, его брови угрожающе сдвинулись.

– Джон Крамер, директор агентства, начальник этой очаровательной женщины. – Он торжествующе усмехнулся, разглядывая Ричарда. – Вот, заехал навестить. Правда, дорогая?

Кэрол, не помня себя, бросилась к Ричарду, стоявшему с безвольно опущенными руками и погасшим взглядом.

– Он… Он лжет! Я ушла с работы из-за него! Я не хочу его видеть! – Она захлебнулась слезами. – Господи, Ричард! Он… Он пытался…

– Ах, ну зачем так нервничать? – Джон явно не понимал, что ему грозит, и ощущал себя победителем. – Разве не ты совсем недавно так страстно отвечала на мои ласки? Разве тебя кто-нибудь заставлял ехать поздней ночью ко мне?

У Ричарда побелели сжатые в кулаки пальцы. Отстранив Кэрол, он схватил Джона за отвороты пиджака и встряхнул изо всех сил.

– Пошел вон!

Тот, по-прежнему сохраняя на губах презрительную усмешку, пожал плечами и вышел. Но, обернувшись на пороге, добавил уверенным тоном:

– Ты еще пожалеешь об этом, детка.

Кэрол, как подкошенная, упала на ковер, задыхаясь и чувствуя, что теряет сознание. Когда она открыла глаза, то увидела над собой озабоченное лицо Ричарда.

– Очнулась? – Он помог ей сесть и протянул стакан воды. – Это правда? То, что он сказал?

Она покачала головой, не находя слов. Первое потрясение прошло, и она не знала, что делать дальше. Ричард был так близко, таким родным теплом веяло от него, что хотелось обнять и целовать его бесконечно. Но тут же услужливая память вернула образ зеленоглазой соперницы, и Кэрол отодвинулась в угол дивана.

– Зачем ты пришел? – спросила она, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Я хотел кое с кем тебя познакомить. – Он встал и, подойдя к окну, кому-то помахал. – Но, похоже, это уже не нужно.

В эту минуту в гостиную с улицы вбежал румяный улыбающийся Энтони.

– Мама, ну пойдем же! Он ждет!

– Кто? – испуганно спросила Кэрол.

– Принц! Настоящий! И еще тетя, очень красивая! Они в беседке, пойдем!

Кэрол удивленно посмотрела на Ричарда, потом медленно встала и, не говоря ни слова, подошла к окну. На скамейке, взявшись за руки, сидели мужчина и женщина, которую она узнала сразу по золотистым пышным волосам. Мужчина был оливково смугл и строен. Он напоминал точеную статуэтку какого-нибудь древнего божества.

– Что это значит?

– Это мой друг, принц Хафиз, и его невеста Джоан, моя старая приятельница и владелица картинной галереи, – спокойно объяснил Ричард. – Они решили приехать к тебе сами, чтобы… В общем, чтобы снять с меня обвинения… – Он внимательно посмотрел на смущенную и растерянную Кэрол и добавил тихим голосом. – Я не думал, что все так получится…

– О чем ты? – спросила она, пребывая в совершенно подавленном состоянии.

– Я ведь писал тебе, помнишь? Хафизу нужна была моя помощь, его отец против этого брака. Мне пришлось срочно улететь в Йемен… Это долгая история, и вряд ли тебе интересно слушать.

– Я не читала письма, – сказала Кэрол после минутного молчания. – Я сожгла его, потому что не хотела больше ничего знать о тебе.

Ричард задумчиво покачал головой.

– Да, судьба, похоже, не благоволит нам. – Он на мгновение коснулся рукой плеча Кэрол. – Я пойду…

Она не двигалась, скованная страданием, словно льдом. Как все это глупо… Но убеждать Ричарда в своей невиновности сейчас казалось невозможным. Слишком свежа, наверное, была в его памяти картина: красавец Джон сжимает Кэрол в страстных объятьях.

– Папа, ты разве уходишь? – Энтони остановился у двери, загораживая отцу дорогу. – Ты же обещал… Ты говорил, что мы будем жить вместе…

Ричард остановился и присел на корточки перед едва сдерживающим слезы сыном. Кэрол видела, как исказилось мукой страдания его загорелое лицо, как забилась тоненькая жилка на виске.

– Конечно, будем. – Ричард улыбнулся через силу, борясь с собой. – Я хотел сказать Хафизу. что маме нездоровится, и что я познакомлю их позже. А ты… Ты начинай собирать вещи, малыш. Завтра вы с мамой переезжаете.

Кэрол вздрогнула и хотела что-то возразить, но Ричард уже вышел из гостиной. Она перевела страдальческий взгляд на переставшего хмуриться сына, который уже с самым серьезным видом начал укладывать в большой ящик книжки и игрушки. И поняла, что не сможет отказаться. И не только потому, что счастье Энтони для нее было в тысячу раз важнее собственного благополучия.

Ведь сбывалась тайная, скрываемая от себя самой, мечта: жить вместе с Ричардом, видеть его каждый день, заботиться о нем. Как и любая романтично настроенная девушка, Кэрол в юности представляла себе идеальную семейную жизнь так: большой уютный дом, звенящий от детского смеха, нежный преданный муж, совместные путешествия, радость, безоблачное небо над головой… А чем все закончилось?

Да, она будет жить с Ричардом, но какой ценой! Почему он передумал и не ушел, как собирался, навсегда? Что послужило причиной: полный боли взгляд Энтони или жалость к Кэрол, оставшейся без работы, без денег, без поддержки? Бесполезно было гадать, оставалось только ждать. Чего? Горьких упреков или снисходительного прощения?

Кэрол понимала, что, как бы она ни старалась, Ричард вряд ли поймет ее поступок.

– Давай помогу собрать вещи… – Он неожиданно возник на пороге с тенью недавней улыбки на лице, адресованной – увы! – не ей, а Хафизу и Джоан, которых он проводил до ворот.

– Послушай, это невозможно… – Кэрол сжимала в пальцах измятый платок, нервно теребя его кончики. – Ведь ты думаешь, что я изменила тебе…

– У нас с тобой есть сын, – ровным голосом ответил Ричард. – Единственный сын, ради которого я готов на все. И ты, я думаю, тоже. Так о чем тут разговаривать?

– Я была так обижена, так зла на тебя! – воскликнула Кэрол, которая больше не могла удержаться от желания выплеснуть из себя, как воду из чашки, свою боль. – Да, я действительно решила отомстить тебе и выбрала этого… Этого мерзавца. Я поехала к нему, но ничего не было. Ничего! – Она отвернулась и прикусила губу от стыда и отвращения к себе. – Я еле вырвалась, убежала. Потом он пригрозил, что уволит меня, если я… В общем, мне пришлось уйти. И я не звала его сюда, понимаешь? Он мне противен, он сумасшедший!

Пока она говорила, Ричард с отсутствующим видом смотрел в окно, как будто вовсе и не слушая. Ее слова почти не доходили до него, наталкиваясь на непроницаемую стену глубокого разочарования. Его любимая женщина, его мечта, его сказка оказалась такой же, как и все остальные. Как Глэдис, отплатившая за преданность и заботу обманом и предательством.

– Я думала, ты не вернешься. – Кэрол продолжала свой сбивчивый монолог, уже ни на что не надеясь. – Когда я увидела подвенечное платье и тебя рядом с этой женщиной, я чуть не умерла. Мне до сих пор тяжело…

– Ничего, все пройдет. – Голос Ричарда казался далеким и равнодушным, словно он обращался к случайному прохожему, упавшему и расшибшему колено. – Все устроится. Мы должны быть вместе – ради Энтони. Я не требую от тебя ничего. Живи, как хочешь, ты свободна. Для меня главное, чтобы Энтони был счастлив: он-то здесь ни при чем.

Кэрол поняла, что Ричард не слышал ее слов, и бессильно уронила руки. Значит, теперь жизнь пойдет так: два чужих человека в большом тихом доме на окраине городка, и единственное связующее звено между ними – синеглазый мальчик с крошечными веснушками на щеках…

Стоило ли ждать этого семь долгих, наполненных одиночеством лет? Кэрол не могла сопротивляться, потому что Ричард снова оказался в выигрышном положении: благородный, честный, заботливый. А она… У нее теперь даже не было повода укорить его в чем-либо, разве только в холодности и безразличии, но и на это он имел право.

– Мама, а мишку возьмем? – спросил Энтони, появляясь в дверях с потертым плюшевым медвежонком в руках.

. – Конечно, малыш, – прошептала Кэрол с вымученной улыбкой. – Не бросать же его здесь…

Ричард мельком взглянул на старую игрушку. На мгновение в его глазах вспыхнула прежняя нежность, но он тут же отвернулся с равнодушным видом.

– Папа, а мы будем кататься на машине? А в зоопарк поедем? – Один Энтони чувствовал себя счастливым и не замечал подавленного состояния родителей.

– Обязательно. – Ричард отошел от окна и, подхватив сына на руки, закружился по комнате. – Ты все собрал? Ну-ка, пойдем проверим, не забыл ли ты чего-нибудь.

Кэрол вдруг остро ощутила свое одиночество. Это, наверное, только в сказках все заканчивается хорошо: принц по хрустальной туфельке находит возлюбленную, рыцарь убивает дракона и возвращается в замок победителем, бедная девушка превращается в принцессу – счастливую и любимую… Она грустно усмехнулась: такие истории хороши для Энтони, он с открытой душой еще верит в чудеса. А ей уже слишком поздно…

Из спальни сына доносились радостные голоса мальчика и мужчины, двух ее любимых людей, и Кэрол нестерпимо захотелось присоединиться к ним. Но она представила, как холоден будет Ричард, как он вежливо будет кивать и улыбаться, стараясь держаться на расстоянии. И в этом некого винить, кроме себя. Кэрол огляделась по сторонам, решительно закатала рукава рубашки и принялась снимать с полок книги. Завтра начнется новая жизнь. Да, новая и страшная жизнь с любимым человеком, которому она больше не нужна…

8

Апрель был на удивление теплым и солнечным. И жители Сент-Джаста, привыкшие к серым туманам и дождям, приносимым с океана, старались подольше задержаться на улице. Днем уже можно было гулять без куртки, дышать полной грудью свежим воздухом, в котором чувствовался аромат весны, набухающих почек и влажной земли.

Нанятый Ричардом садовник расчистил запущенные дорожки, посыпал их желтым песком, подстриг буйно разросшиеся кусты сирени и дикой розы и даже починил старые деревянные качели. Но Кэрол не тянуло в сад: вот уже несколько дней она, как потерянная, бродила по своему старому дому, привыкая к новой мебели, обоям, картинам и коврам.

Выяснилось, что ей совершенно нечем заняться: завтраки и ужины готовила приходящая домработница, она же следила за чистотой, с Энтони занималась няня с педагогическим образованием, готовившая его к предстоящему этой осенью поступлению в частную привилегированную школу.

Ричард же исчезал ранним утром и возвращался ближе к полуночи, неизменно вежливый, подтянутый, красивый… Он почти не разговаривал с Кэрол: их немногословное общение сводилось к пожеланиям приятного аппетита и обсуждению успехов Энтони.

Они даже спали на разных этажах: Кэрол в собственной спальне, заново обставленной великолепной мебелью, а Ричард внизу, в бывшем кабинете ее отца, где почти полностью сохранилась собранная им библиотека.

Кэрол страдала. Каждую ночь она с замиранием ожидала шагов на лестнице, но напрасно. Ее опять, как в прежние одинокие годы, мучила бессонница. Приходилось придумывать себе разные занятия: читать до боли в глазах, перебирать глянцевые журналы, просто смотреть в окно на качающиеся под ветром деревья.

Когда же Кэрол все-таки ложилась в постель, ей становилось холодно и неуютно. Ах, если бы Ричард был рядом! Как сладко бы она уснула, уставшая от любви, изнуренная страстью, прижимаясь к его плечу, слушая тихий стук сердца… Кэрол ловила себя на том, что за столом разглядывает, не отрываясь, сильные руки Ричарда, мечтая о том, чтобы они прикоснулись к ней.

Или, когда он играл с Энтони в саду, она исподтишка наблюдала за его подвижной фигурой, вызывая в памяти аромат смуглой кожи, жар, исходивший от тела, мягкость волос под ладонью… Это становилось похожим на наваждение, на томительную болезнь, от которой кровь приливала к щекам и сбивалось дыхание. Кэрол не могла так больше жить.

Она боялась, что однажды не выдержит и сама бросится к Ричарду, умоляя о любви, о прошении, о милости… Она одновременно и стыдилась своих мыслей, и радовалась им, вспоминая слова матери, что лучше быть несчастливо влюбленной, чем ни разу в жизни не испытать этого всепоглощающего чувства…

* * *

Кэрол стояла, склонившись над грудой пакетов, только что доставленных рассыльным. Вчера Ричард и Энтони исчезли куда-то на целый день, даже не позвав ее с собой. И вернулись поздно, очень довольные и усталые. Оказалось, они ездили в Плимут, чтобы купить одежду для Энтони.

Разорвав упаковочную бумагу, Кэрол достала из свертка маленький черный костюмчик и несколько белых рубашек. Развешивая в шкафу обновки, она услышала негромкий стук в дверь и обернулась.

– Здравствуй. – Ричард не вошел в комнату. а остановился на пороге. – Послушай, мне неловко об этом говорить, но… В общем, я думаю, тебе тоже надо пополнить гардероб. Хафиз пригласил нас в ресторан, и я подумал…

– Понятно, тебе неловко показаться со мной на людях, – насмешливо продолжила за него Кэрол, почувствовав себя обиженной. – Чего же ты хочешь?

– Может, ты возьмешь машину и съездишь за покупками? – Ричард немного покраснел и достал из кармана новенький бумажник. – Мне кажется, здесь достаточно денег, но если понадобится еще…

– Ты очень добр, но мне ничего не надо. – Кэрол ощутила, что тоже краснеет, но не от смущения, а от гнева. – Не волнуйся, я постараюсь выглядеть прилично. Это все?

– Да, кажется, – запинаясь, пробормотал Ричард и, быстрым движением положив бумажник на книжную полку, вышел.

Кэрол закончила разбирать новую одежду Энтони и направилась к себе в спальню. Открыв платяной шкаф, она скептически осмотрела свой скудный гардероб. Да, все это вряд ли подходило для знакомства с принцем и ужина в роскошном ресторане.

И тут Кэрол вспомнила, что у нее еще оставались деньги в старом кошельке. Она нашла его в одном из ящиков стола, раскрыла и пересчитала содержимое. На эти деньги она собиралась существовать целый месяц… Тем приятнее будет потратить их за один день!

Как хорошо, оказывается, идти по шумным улицам Плимута, с любопытством задерживаясь у витрин, и чувствовать себя свободной, легкой и молодой. Радостно вновь ощущать вкус к жизни, ловить восхищенные взгляды мужчин, наслаждаться солнцем и теплом.

Кэрол обошла уже несколько магазинов, но ничто не привлекло ее внимания. Она решила просто погулять, по узкой улочке вышла в сквер, пересекла его, улыбаясь играющим детям, и неожиданно для себя замерла перед скромной витриной. Там, за прозрачным стеклом, на изумрудно-зеленой ткани лежало платье – алое, как закат над океаном.

Продавец, симпатичный пожилой мужчина, приветствовал Кэрол так горячо, словно ждал ее долгие годы:

– Проходите, прощу вас! Чего желает очаровательная незнакомка?

– Я хотела бы примерить это платье. – Она указала на алое чудо, похожее на фантастическую бабочку.

– Видите ли… – Продавец огорченно развел руками. – Оно не продается, это из коллекции моего приятеля, я выставил его, чтобы привлечь покупателей.

– Как жаль. – Кэрол вдруг показалось, что именно это платье должно принести ей удачу, было в нем что-то волшебное. – Неужели ничего нельзя сделать?

Продавец несколько мгновений внимательно и пристально смотрел на нее, потом решительно кивнул.

– Только для вас. Я не могу разочаровать такую красивую девушку. Надеюсь, приятель меня поймет.

Когда Кэрол вышла из-за ширмы, он только вздохнул и прикрыл на секунду глаза, словно ослепленный.

– Да, оно создано для вас. Забирайте.

Кэрол взглянула на свое отражение и торжествующе улыбнулась. Ричард не устоит, он не выдержит и сдастся, иначе и быть не может. Потому что это платье, мягко облегающее тело, с длинным разрезом сбоку и открытой спиной. предназначено для побед над мужчинами. А Кэрол собиралась победить его – единственного, самого любимого, желанного, необходимого ей как воздух.

Она расплатилась с продавцом и, когда уже уходила, он негромко сказал ей вслед:

– Удачи вам!

Кэрол вернулась на центральную улицу и выбрала туфли и сумочку в тон платью и еще легкую накидку с капюшоном. Потом она зашла в модный салон, где ей подровняли и уложили ее длинные белокурые волосы. После чего денег у нее почти не осталось, но она легкомысленно махнула рукой.

Видимо, запахи весны, которые всегда пробуждали в Кэрол надежды, подействовали на нее так, но она вдруг твердо решила, что должна сама взять свое счастье.

Не мог Ричард на самом деле оставаться таким холодным и безразличным, каким хотел казаться. Ведь еще недавно он сгорал от желания…

Вернувшись, Кэрол с радостью обнаружила, что Ричард дома. Он сидел в кресле с газетой на коленях и слушал, как Энтони, прилежно склонившись над книгой, читает по складам коротенький стишок.

– Поездка была удачной? – спросил он у Кэрол небрежным тоном, мельком взглянув на новую прическу.

– Да, вполне.

Она поднялась к себе, повесила в шкаф платье и на мгновение прижалась щекой к мягкой ткани, бросавшей на кожу нежно-алый оттенок. Потом спустилась в гостиную, поцеловала Энтони и присела на диван.

Ричард исподтишка наблюдал за ней. Светлая улыбка, словно солнечный зайчик, внезапно скользнула по его губам. Но стоило Кэрол мельком взглянуть в его сторону, как привычная маска снова сковала смуглое лицо. Ему так хотелось прикоснуться к ней! Это была такая мука – жить в одном доме с любимой и желанной женщиной и не позволять себе ни малейшего ласкового жеста.

По ночам Ричард часами бродил по кабинету, как зверь по запертой клетке, и образ Кэрол неотступно следовал за ним.

Он подходил к двери и уже брался за ручку, но тут же вспоминал сцену в гостиной, высокомерный голос Джона, его уверенные движения и, главное, его слова о том, что Кэрол сама согласилась приехать к нему поздно вечером.

Казалось бы, Ричард должен был; поверить Кэрол, а не этому наглому красавчику. Но он не мог и истязал себя мыслями о предательстве, о склонности всех без исключения женщин к обману. К тому же Кэрол была так далека, ее карие глаза, прежде солнечно-теплые, теперь отливали холодком, она даже не пыталась доказать, что ни в чем не виновата.

Но Ричард понимал, что долго так тянуться не может: однажды кто-нибудь из них не выдержит и уйдет, и тогда все надежды на счастье рухнут окончательно. Он уже почти дошел до того состояния, когда нервы натянуты до предела и любой неверный жест может вызвать бурю. И это он, Ричард Олридж, который всегда отличался выдержкой и по праву гордился своей силой воли…

– Я прочитал! – Энтони отложил наскучившую книгу и вскочил. – Пойдемте гулять!

Они втроем вышли за ворота и спустились по укатанной дороге к тропинке, ведущей на берег океана. Солнце медленно сползало к горизонту, в мягкую перину белоснежных облаков над кромкой воды. Вечер был так красив, что щемило сердце от сознания, что он скоро закончится и никогда больше не повторится.

– Тебе идет эта прическа, – сказал Ричард, чтобы хоть чем-то нарушить повисшую между ними тишину.

– Я и не думала, что ты заметишь, – насмешливо ответила Кэрол.

В последнее время она разговаривала с Ричардом так, словно ожидала удара. И ничего не могла с этим поделать, пребывая в положении человека, который вынужден постоянно защищаться.

– Может, ты сменишь тон? – раздраженно спросил Ричард. – Я, кажется, не сказал ничего обидного.

– Хорошо, – согласилась она, глядя на убегающего за мячом Энтони. – Я очень благодарна тебе за то, что ты оценил мою прическу.

Ричарду захотелось сделать что-то такое, что разрушило бы выросшую между ними стену: закричать, даже ударить Кэрол, лишь бы она не была столь равнодушной. Нет, не ударить, а сжать в объятиях до стона, до боли, до потери сознания… И не выпускать больше…

– Послушай, я ведь не враг, не надо со мной так… – Ричард старался сохранять спокойный тон, но сердце стучало слишком громко.

– А как надо? Я живу в твоем доме на правах какой-то бедной родственницы. – Кэрол с горечью усмехнулась. – Ты даже не замечаешь меня! Это наказание за мою ошибку, за глупость? – Она горестно всплеснула руками. – Но я уже достаточно наказана!

– О чем ты говоришь? – Ричард резко остановился. – Я не понимаю, что тебе не нравится. Я делаю все, что в моих силах, для счастья Энтони, а ты…

– Вот именно! А я как будто ни при чем! Я тоже хочу быть счастлива! – воскликнула Кэрол, поворачиваясь к нему. – Между прочим, мы с Энтони были вполне счастливы, пока не появился ты, мы жили спокойно, в любви и согласии!

– Вот как! – Ричард тоже повысил тон. – Ты хочешь сказать, что это я все испортил, да? Что я здесь лишний? И было бы лучше, чтобы его воспитанием занимался кто-нибудь из твоих любовников?

– Замолчи, – прошептала Кэрол, закрывая лицо ладонями. – Прошу тебя, замолчи, иначе…

– Нет уж, давай договорим и выясним раз и навсегда, где чья вина. Объясни мне, чего ты хочешь? Что тебе нужно?

– Ничего. – Кэрол смахнула кончиками пальцев две крохотные слезинки.

– Почему мама плачет? – В пылу спора они не заметили, как вернулся с мячом Энтони. – Вы ссоритесь!

– Нет, малыш, что ты. – Кэрол потерянно улыбнулась. – Мне просто песок попал в глаза.

– Неправда! – Он взял их обоих за руки и притянул к себе. – Миритесь!

Ричард и Кэрол молчали, не глядя друг на друга и не двигаясь. Стена между ними становилась все толще и прочней, своими упреками они только укрепили ее. Их чувства, скрываемые друг от друга, напоминали горящую на ветру свечу. При каждом сильном порыве огонек почти угасал, и все-таки еще теплился, слабый и бледный. Но вдруг ветер подует сильней, и он, в конце концов, умрет…

– Миритесь, а то я уйду от вас! – Голос Энтони звенел. – Поцелуйтесь! Мама и папа Дугласа всегда целуются.

Ричард нерешительно обнял застывшую Кэрол и прикоснулся губами к ее солоноватой щеке. Она взглянула ему в глаза с такой беззащитностью и грустью, что он крепче прижал ее к себе, стремясь укрыть, защитить. Но от чего? От собственной ревности, от своего же гнева?

– Хорошо. – Энтони удовлетворенно кивнул. – А теперь давайте играть в догонялки. Чур, я вожу!

Еще секунду Ричард удерживал Кэрол, но мгновение близости прошло, и они отстранились, замыкаясь каждый в своей скорлупке, снова чужие и далекие.

– Папа, ну убегай же! – крикнул Энтони.

И Ричард со смехом побежал по мягкому песку, слыша за спиной дыхание сына. А Кэрол осталась стоять на берегу, с тоской глядя на две уменьшающиеся фигурки. Она уже начала сомневаться в успехе задуманного, настолько Ричард казался безразличным.

Но его поцелуй… Может быть, судьба все-таки подарит ей маленький шанс, последний? И ей удастся вернуть прежнего Ричарда, нежного и заботливого, страстного, теряющего голову от желания. Того Ричарда, который любил Кэрол…