Текст книги "Замок из песка"

Автор книги: Несси Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

3

Проводив растерянным взглядом торопливо уходящую Кэрол, Ричард сел в машину и поехал обратно в Пензанс, где снимал номер в самом лучшем отеле. Поднявшись к себе, он разделся, принял горячий душ и, завернувшись в махровый халат, уселся в кресло перед окном.

Сегодня был безумный день! Эта неожиданная встреча с Кэрол после семи долгих лет, в течение которых он старался забыть ее и не мог… Тут Ричард немного лукавил: он специально приехал в Пензанс и зашел в агентство Аннабел в надежде встретить ту, с которой провел всего одну ночь.

Он потянулся за бокалом, отпил немного коньяка и потер ладонями покрасневшие от недосыпания глаза. Как порой причудлива жизнь! Ну мог ли подумать молодой богатый мужчина, вполне счастливо женатый, имеющий много друзей, вхожий в дома знатных людей, что все так сложится.

Он женился очень рано, еще учась в Кембридже, на девушке, которую знал почти с рождения. Его родители еще были живы тогда и приветствовали этот брак. Глэдис… Любовь была между ними или просто дружеская привязанность? Теперь уже и не вспомнишь точно, ведь прошло столько лет.

Они и поцеловались-то в первый раз случайно, на какой-то вечеринке. А потом оказались в одной постели и, проснувшись утром, решили, что им хорошо вместе. Была роскошная свадьба, кругосветное путешествие, медленные ласки под жарким солнцем на песчаном берегу Средиземного моря… Но когда они, загорелые, беспечные, вернулись в Лондон, оказалось, что у них нет почти ничего общего, кроме богатства и знатного происхождения.

Глэдис любила шумные сборища, театры, дорогие рестораны, скандальные выставки. Ей нравилось производить впечатление: она, казалось, расцветала под восхищенными взглядами мужчин. Изменяла ли она ему, Ричард не знал. Еще в самом начале совместной жизни они договорились, что не будут мешать друг другу жить в свое удовольствие.

Ричард много путешествовал, нигде не задерживаясь подолгу. Ему нравилось, что жена не ограничивает его свободу. Но однажды утром случилось страшное: Глэдис куда-то собиралась ехать, она только успела сесть в машину. И тут из-за поворота на огромной скорости вылетел потерявший управление грузовик. Все произошло мгновенно. Жену Ричарда привезли в больницу полуживой: она ничего не видела и не слышала, не реагировала на внешний мир. Врачи сказали, что надежды на счастливый исход почти нет.

Ричард днями просиживал у постели жены, держа в ладонях ее холодную неподвижную руку, и молился. Он поклялся, что если все закончится благополучно, он никогда больше не оставит ее, никогда не посмотрит на другую женщину, всего себя посвятит только Глэдис…

Так продолжалось два месяца, потом неотложные дела по устройству выставки вернули Ричарда к действительности. Глэдис к этому времени стало лучше, и он смог оставить ее на сиделку. Ричард уехал сначала в Плимут, потом в Пензанс, рассчитывая вернуться через несколько дней. Но обстоятельства сложились по-другому. Там, в Пензансе, он познакомился с Кэрол.

Сначала он почти не обратил на нее внимания: ну мало ли в Англии симпатичных стройных девушек. Кэрол почему-то напоминала ему белого жеребенка: тоненькая, высокая, немного неловкая, с милым лицом, обрамленным белокурыми волосами. Она была очаровательна, а в будущем обещала превратиться в настоящую красавицу.

Но Ричард и не думал о том, чтобы познакомиться с ней поближе. Неотступные мысли о Глэдис преследовали его, и данная клятва не позволяла даже мечтать о случайном романе. Но однажды вечером…

Громкий стук в дверь отвлек Ричарда от грустных раздумий и воспоминаний. За дверью стоял портье, протягивая бланк срочной телеграммы.

– Только что получена, мистер Олридж.

– Благодарю. – Ричард развернул сложенный листок и, прочитав, радостно улыбнулся. – Приготовьте еще один номер, рядом с моим. На фамилию… В общем, запишите его на мое имя. Когда прибывает поезд из Лондона?

– Через полтора часа.

– Отлично. Значит, я вернусь через два. Хорошо, если номер будет готов. И пусть приготовят ужин на двоих. С шампанским, разумеется.

– Хорошо, мистер Олридж, все будет сделано.

Закрыв за портье дверь, Ричард перечитал телеграмму и, подойдя к телефону, набрал знакомый номер.

– Гарри, старина, как поживаешь?

– А, это ты, путешественник и художник! – Гарри на другом конце провода рассмеялся. – Я уже наслышан о твоем возвращении. Когда встретимся?

– Давай завтра. – Ричард быстро взглянул на часы. – Кстати, если тебе не трудно, подготовь документы на дом в Сент-Джасте. Ты, наверное, знаешь его – двухэтажный коттедж из красного кирпича, на холме. Я его покупаю.

– Ты уверен? – В голосе Гарри послышались тревожные нотки. – Видишь ли…

– Какие-нибудь проблемы?

– Нет, но… – Гарри как-то стесненно вздохнул.

– Извини, я тороплюсь. Обсудим завтра, хорошо? Счастливо.

Ричард повесил трубку и, сбросив халат, переоделся в синий свитер и брюки, натянул куртку. Закрыв номер, он сбежал по ступенькам в холл отеля, помахал рукой портье и вышел на автомобильную стоянку.

Ведя машину, он снова вернулся мыслями к Кэрол. Тот жаркий июньский вечер закончился совершенно неожиданно. Они пили вино в прохладном кафе, когда ей стало плохо. Ричарду, не знавшему даже, где она живет, пришлось на руках отнести ее в такси, вызванное официантом, и отвезти в снимаемый им дом.

Он равнодушно листал журнал, ожидая, когда проснется Кэрол, и старался не смотреть на обтянутые тонкой простыней очертания стройного тела. Она окликнула его – и Ричард, обернувшись, испытал настоящий шок при виде обнаженной девушки. Она была очаровательна, она была прелестна и соблазнительна до такой степени, что у него закружилась голова от безумного жгучего желания.

Ричард стиснул зубы и отвернулся, попытался уйти, но Кэрол не отпускала его. Ее поцелуи пьянили сильнее вина… Он боролся с собой до последнего, призывая на помощь выдержку и хладнокровие, пытаясь даже вызвать в памяти образ Глэдис, но все было напрасно. Разум отступал под напором страсти, сердце гулко стучало, в ушах шумело от прилива горячей крови. И когда он увидел слезы на дрожащих ресницах Кэрол, Ричард сдался.

Для него перестали существовать и прошлое, и настоящее. Остались только ощущения: прикосновения губ и узких ладоней, запах волос… Это было сумасшествие, но какое сладостное! Ради нескольких мгновений сокровенной близости Ричард мог отдать все на свете. Кэрол оказалась именно той, которую он уже перестал искать, потеряв надежду. Они подходили друг другу как две половинки, их тела сливались в одно с такой полнотой, что сердце замирало от захлестывающей нежности.

Ричард знал многих женщин и был опытен в любви. Но такого наслаждения, которое подарила ему Кэрол, никогда прежде не испытывал. Это был взрыв чувств, накал страсти, бесконечное неутолимое желание…

Но потом наступил час расплаты, и пришлось рассказать Кэрол, такой нежной и доверчивой, жестокую правду. Она убежала в ночь, и Ричард не смог ее догнать, чтобы объясниться. Утром позвонили из Лондона – Глэдис стало хуже. Совершенно несчастный, опустошенный, во всем обвиняющий лишь себя, он уехал, так и не поговорив с Кэрол. Ведь у него не было даже адреса…

И опять потянулись бесконечные дни ожидания у постели Глэдис, сложные операции, когда слабый огонек ее жизни почти угасал, но вдруг разгорался снова. Когда Глэдис наконец выписали, она была так слаба, что не могла самостоятельно ходить. Бледная, исхудавшая, с огромными серыми глазами на осунувшемся лице, она вызывала такую жалость, что Ричард запретил себе даже мечтать о том, что когда-нибудь снова увидит Кэрол.

Они уехали в Швейцарию, в санаторий, расположенный под Цюрихом, на берегу тихого озера, где Глэдис постепенно поправилась. Ричард писал унылые пейзажи в серых тонах, его жена сидела рядом в кресле, закутанная в плед, с книгой на коленях. Так продолжалось около года, потом врачи сказали, что Глэдис может вернуться к нормальной жизни. И началось то, о чем Ричард уже успел забыть: приемы, ужины, восхищенные мужчины, походы по магазинам, рестораны…

Он не мог винить Глэдис: вернувшись с того света, она спешила навстречу наслаждениям, как мотылек летит на огонь свечи. И однажды вечером объявила, что им лучше разъехаться. Ричард только молча кивнул: эти два года полностью опустошили его, он ничего не хотел, ничего не ждал. Память о волшебной ночи, проведенной с Кэрол, по-прежнему мучила его. Но было слишком поздно: она, наверное, давно вышла замуж или уехала…

У Ричарда больше не было в Англии ничего дорогого сердцу, и он неожиданно вспомнил о молодом принце Хафизе, который уже давно звал его в гости, в далекий жаркий Йемен. Это было и интересно, и достаточно необычно для того, чтобы отвлечься от бесконечных печальных раздумий.

Вот так и получилось, что почти пять лет Ричард провел на Аравийском полуострове, предаваясь поистине восточной лени, читая книги, изучая историю и занимаясь живописью. А также беседуя с Хафизом обо всем на свете. Именно этому молодому человеку удалось убедить его вернуться на родину и все-таки попытаться разыскать женщину, о которой Ричард так и не смог забыть…

Да, они встретились, но свидание получилось совсем не таким, как мечталось. Кэрол действительно стала красавицей: юношеская неловкость движений уступила место уверенности, растерянное выражение в широко распахнутых глазах сменилось прохладным спокойствием, даже безразличием. Во всяком случае, по отношению к Ричарду. Она нисколько не обрадовалась, увидев его. Скорее, наоборот. Неужели прошлая обида оказалась настолько сильной, что даже время не сумело ее залечить?

Он оставил машину на стоянке у здания вокзала и, выйдя на платформу, присел на скамейку. Поезд прибыл точно по расписанию, и уже через несколько минут показалась та, которую ждал Ричард. Он с привычной усмешкой отметил, что на нее, как всегда, оборачиваются мужчины, провожая восхищенными взглядами.

И не удивительно: эта женщина была необычайно красива. Невысокая, с точеной фигуркой, с копной вьющихся золотистых волос, падающих на плечи, с пронзительно зелеными, почти изумрудными глазами, светящимися в темноте, как у кошки… Да она вся напоминала кошку: грациозностью и плавностью движений, подвижным лицом с чуть вздернутым носиком, всеми своими повадками.

Заранее улыбаясь, она подошла к Ричарду и легко коснулась губами его щеки.

– С приездом, Джоан! – Он обнял ее, потом отстранил немного, всматриваясь. – Ты выглядишь счастливой и нисколько не усталой. Хорошо доехала?

– Да, вполне! – Она взъерошила его густые волосы. – Но почему у тебя такой грустный вид?

– Не обращай внимания, просто я устал. Наш план остается в силе, ничего не изменилось?

– Я привезла тебе письмо, там обо всем сказано. – Джоан раскрыла сумочку и достала узкий белый конверт. – Но, насколько я знаю, возникли некоторые проблемы. Куда мы сейчас едем?

– В отель, я заказал ужин в номер. – Ричард взял ее под руку и обернулся. – Где твой багаж?

– Я думаю, все это ненадолго, поэтому приехала налегке. А если что-то понадобится, куплю здесь.

– Что ж, тогда пойдем. – Ричард еще раз оглядел улыбающуюся Джоан и сказал. – Все-таки ты поразительно красивая женщина. Придется тебя прятать от любопытных глаз, иначе я буду проводить свободное время, отбиваясь от толпы твоих разгоряченных поклонников.

– Перестань, пожалуйста. – Она недовольно нахмурилась, но тут же звонко рассмеялась и махнула рукой. – Ты же знаешь, что мне нужен только один человек… До других мне просто нет дела.

* * *

Свой неожиданный выходной Кэрол полностью посвятила домашним делам. Энтони сосредоточенно возводил непонятное строение из разноцветных кубиков и не отвлекал ее, как обычно, требованиями поиграть вместе. За окнами тихо шелестел дождь, тяжелые тучи, казалось, висели над самым городком, задевая верхушки деревьев.

Кэрол нравилась такая погода, особенно когда никуда не нужно было выходить. Она вытерла везде пыль, собрала разбросанные по всем трем комнатам игрушки, испекла на ужин целую гору блинчиков, которые так любил Энтони. Она была спокойна, решив про себя, что не стоит волноваться и переживать заранее, выдумывать несуществующие проблемы. Но, несмотря на это, Кэрол постоянно ощущала непонятную тревогу.

И виной тому был, конечно, неожиданный приезд Ричарда. Интересно, чем он сейчас занят? Одно из двух: либо он убедился, что возобновление отношений невозможно и вернулся в Лондон. Либо тщательно готовит наступление, стараясь разузнать о Кэрол как можно больше. Это представлялось маловероятным, потому что мужчины, как правило, не могут упомнить всех женщин, с которыми проводили ночи. И вряд ли Ричард семь лет думал о Кэрол с такой же нежностью и болью, как она о нем.

Просто у него в Пензансе дела, и он решил, что сможет легко уложить в постель ту, которая однажды сама попросила его о любви. Неужели все мужчины настолько самоуверенны? Кэрол грустно усмехнулась, припоминая тех, кому за эти годы отдавала свое тело, в тайной надежде снова испытать тот накал страсти. Увы, это оказалось невозможным.

Ее любовники… Они были симпатичные, милые и нетребовательные, не обещали счастливой совместной жизни, не просили отчета о делах, не расспрашивали о прошлом. Подобные отношения были легки и ни к чему не обязывали: посещение театра, ужин в ресторане, беспечный разговор ни о чем, номер в отеле или холостяцкая квартира, неторопливое раздевание, прикосновения, ласки, поцелуи. Все было похоже, и Кэрол иногда становилось и горько, и смешно от этих бесконечных повторов.

Она отложила в сторону журнал и подошла к зеркалу. Двадцать шесть лет, свежий цвет лица, почти никакой косметики, хорошая фигура, упругая грудь, стройные ноги. И ощущение одиночества и заброшенности. Странно, Кэрол никогда всерьез не думала о замужестве, хотя кое-кто и предлагал ей руку и сердце. Но она твердо знала, что ее мужем может быть только один мужчина – Ричард Олридж. И знала также, что это невозможно.

Кэрол вздохнула и вернулась на диван, где уже устроился Энтони с яркой книжкой на коленях.

– Я хочу сказку, – попросил он, прижимаясь к Кэрол теплой румяной щекой.

– Хорошо, малыш.

Она пролистала несколько страниц и только начала читать, как зазвонил телефон. Первым желанием было не отвечать, но Кэрол пересилила себя и взяла трубку.

– Да?

– Привет, это Гарри. Ты, как всегда, пропустила самое интересное, – он говорил так быстро, что с трудом различались слова. – Знаешь, кто сегодня стал владельцем одного известного нам обоим дома на холме? Мистер Олридж собственной персоной. Мало того, он уже успел вызвать бригаду строителей для ремонта и унес все рекламные проспекты по интерьеру.

– Я очень за него рада, – холодно ответила Кэрол, внутренне обмирая.

– Да? – Гарри растерянно помолчал. – Я думал, тебя это огорчит…

– Ты прекрасно знаешь, что у меня нет таких денег, чтобы выкупить дом, – раздраженно сказала Кэрол. – Я, знаешь ли, до сих пор так и не получила миллионного наследства от богатого дядюшки. И вообще, если ты был уверен, что новость окажется неприятной, зачем звонил?

– Просто, чтобы сообщить… – В трубке послышалось покашливание. – Извини, это действительно глупо. Не обижайся на меня.

– Хорошо, не буду. Это все?

– В общем, да, – пробормотал Гарри.

– Тогда до свидания.

Кэрол с грохотом опустила трубку на телефон и сжала ладонями виски. Это все-таки произошло: Ричард стал полноправным владельцем дома, где она родилась и выросла, где прошли самые лучшие годы… Придется смириться и с этим, но что ожидает впереди? Кэрол не могла понять, зачем ему вообще понадобилось селиться именно здесь, в Сент-Джасте, где и приличного ресторана-то не было, не говоря уже о театре, дорогих магазинах или художественной галерее.

Но самое страшное заключалось в том, что Ричард увидит Энтони. Кэрол на секунду представила себе их встречу и передернула плечами. Она не собиралась с кем бы то ни было делить своего сына. С другой стороны, Ричард может и не догадаться, кем ему приходится синеглазый мальчик, которому через два дня исполнится шесть лет. А если и догадается, то зачем ему ребенок, а вместе с ним – ежедневные хлопоты, огромная ответственность и необходимость о ком-то заботиться?

Пожалуй, не стоит паниковать раньше времени. Кэрол в который раз пожалела, что у нее, кроме Аннабел, нет ни одного близкого человека, с которым можно было бы посоветоваться. Дороти вообще ни о чем не знает и никогда не расспрашивала о прошлом Кэрол, чувствуя, наверное, что эта тема под запретом. Аннабел уже высказала свое мнение, пообещав поддержку.

А если Ричард все-таки захочет забрать сына? Эта мысль показалась Кэрол совершенно невыносимой. Ведь если дело дойдет до суда, то неизвестно, на чьей стороне будут судьи, кому отдадут предпочтение. Матери ребенка, вынужденной зарабатывать на жизнь ежедневным трудом, или богатому отцу, который сможет обеспечить мальчика всем необходимым.

Кэрол решительно тряхнула головой, пытаясь освободиться от горестных раздумий. Она ведь почти не знала, что за человек Ричард Олридж, на какие действия он способен, чего хочет, о чем мечтает. И если он поставит какие-то условия, то, наверное, самым правильным будет принять их, лишь бы это никоим образом не коснулось Энтони…

– Мам, что с тобой? – испуганно спросил малыш.

Погруженная в себя, Кэрол и не замечала, что, пока она раздумывала, ее пальцы сминали, комкали страницы с яркими разноцветными рисунками.

– Прости, милый. – Она ласково погладила сына по мягким рыжеватым волосам. – Я куплю тебе другую книжку. Завтра же поеду и куплю, хорошо?

– Это будет подарок на день рождения? – огорченно спросил Энтони.

– Нет, конечно! – Кэрол рассмеялась, видя, как хмурость на лице сына сменяется любопытством. – Про подарок я тебе пока ничего не расскажу, он должен быть неожиданным.

Вот о чем стоило подумать: Кэрол прекрасно знала, какого сюрприза ждет ее сын. Месяц назад они ездили в Плимут, и Энтони увидел в витрине магазина игрушек железную дорогу. Вид маленьких зеленых вагонов, серебристых рельс, крохотных фигурок пассажиров и машиниста поразили его до глубины души. И пришлось долго уговаривать его и соблазнять огромной порцией мороженого, чтобы он согласился оторваться от витрины.

Да, это был бы чудесный подарок, но очень дорогой. Отправив Энтони на кухню, Кэрол достала из кармана плаща кошелек и пересчитала деньги. Что ж, если отказать себе в маленьких радостях вроде новой юбки или сумочки, то вполне хватит. Так она и сделает: с утра отведет сына к Дороти, а сама съездит в Плимут и купит железную дорогу. А в воскресенье накроет стол для ребятишек, которых пригласил Энтони, и устроит им настоящий праздник.

Представляя, как все замечательно получится, Кэрол радостно улыбнулась. Все печальные мысли мгновенно вылетели из головы, потому что надо было решить, какие угощения приготовить, как украсить гостиную и развлечь гостей. И это состояние было намного приятней, чем неотступные тревоги и сомнения, связанные с Ричардом.

4

Субботнее утро выдалось солнечным и почти безветренным. Накормив Энтони завтраком, Кэрол отправила его в сад, сказав, что выйдет через несколько минут. Надев юбку и тонкий шерстяной свитер, она причесалась, накинула на плечи плащ и, закрыв дверь, на минуту задержалась на крыльце. Весна потихоньку вступала в свои права: небо, еще вчера хмурое и неприветливое, радовало взгляд яркой синевой, пушистые облачка плыли в вышине, и птицы пели звонче, обещая скорое возвращение тепла.

Кэрол окликнула Энтони, но он не отозвался, его вообще нигде не было видно. Напевая какую-то веселую мелодию, она спустилась в сад и обошла вокруг дома, думая, что сын просто решил поиграть и спрятался. Но прятаться было негде. Несколько старых деревьев… Кусты сирени, протянувшие черные ветки к блестящим окнам… Открытая беседка для летних чаепитий на свежем воздухе… Где же он?

Кэрол остановилась, позвала сынишку еще раз и прислушалась. Тишина. Только из-за ограды доносились чьи-то голоса. Внезапно словно ледяная волна накрыла ее сверху, отключив на мгновение сознание. Энтони пропал… Его похитили… Кэрол до боли сжала руки, заставляя себя успокоиться и рассуждать трезво. Главное – не паниковать. Сент-Джаст не то место, где дети исчезают бесследно, и Ричард Олридж – не гангстер из приключенческих фильмов.

Она только сейчас заметила, что калитка открыта, и бросилась к ней. Зрелище, представшее перед Кэрол, было совсем не страшным, но она едва сдержала крик.

У обочины стояла знакомая машина с заглушенным мотором, и Энтони, забыв обо всем на свете, самозабвенно крутил руль. А рядом, у открытой дверцы, стоял Ричард и что-то рассказывал улыбающемуся во весь рот мальчугану.

– Энтони, иди сюда! – Кэрол не услышала собственного голоса и повторила громче. – Иди сюда!

Оба обернулись к ней одновременно, и она вздрогнула от похожести не только лиц, но и выражений. Энтони выскочил из машины и на ходу, захлебываясь от восторга, закричал:

– Мам, поедем кататься! Дядя сказал, что покатает нас! Ну пожалуйста, поедем!

– Здравствуй, Кэрол. – Ричард медленно подошел и, не обращая внимания на ее попытки увернуться, поцеловал в щеку. – Может, действительно прокатимся? Нам, кажется, найдется о чем поговорить.

– Откуда вы узнали мой адрес? – срывающимся от гнева голосом спросила Кэрол, крепко держа недоумевающего Энтони за руку. – И кто дал вам право врываться ко мне? А ты… – Она посмотрела на покрасневшего мальчика. – Ты разве забыл, что одному нельзя выходить на улицу?

– Ну, не будь такой строгой, это я виноват. – Ричард изобразил искреннее раскаяние. – Я позвал… твоего сына, хотел показать ему машину. Помню, в детстве любая техника приводила меня в восторг. Так как насчет прогулки? Обещаю хорошо себя вести.

Кэрол молча покачала головой, но, взглянув на Энтони, передумала. Ни к чему оттягивать неприятный разговор, лучше уж все решить сразу.

– Хорошо, отвезете нас к моей подруге, которая присмотрит за Энтони. – Она направилась к машине, чувствуя непривычную слабость в ногах. – А потом мне надо в Плимут, автобус отходит через час, так что времени не много…

– Зачем тебе автобус, дорогая? – Ричард завел мотор и плавно тронулся. – Я с удовольствием сам отвезу тебя. Нет-нет, не отказывайся, нам действительно необходимо кое-что выяснить.

Когда Кэрол отвела упирающегося Энтони к Дороти и вернулась в машину, Ричард так резко вывернул руль, что взвизгнули тормоза. Несколько минут он молчал, сосредоточенно глядя на дорогу, и Кэрол, ощущая смутное беспокойство, заговорила первой.

– Я слышала, вы все-таки купили дом…

– Да. – Ричард быстро взглянул на нее и продолжил нарочито равнодушным тоном. – Кстати, я тоже вчера услышал множество интересных вещей. Оказывается, этот дом раньше принадлежал семейству Стентонов… Ты бы не хотела в него вернуться?

Кэрол вздрогнула, словно от удара, и закусила губу. Похоже, начиналось то, чего она опасалась, о чем старалась вообще не думать, чтобы не бередить и без того израненную душу.

– Я не требую немедленного ответа, – спокойно произнес Ричард. – Но я уверен, что нашему сыну там было бы лучше.

– Кто тебе сказал? – еле слышно прошептала Кэрол, у которой потемнело в глазах. Она даже не заметила, что перешла на «ты».

– Я не слепой и иногда смотрюсь в зеркало. Энтони – вылитый я лет тридцать назад. Вчера я ужинал с Гарри и постарался заказать достаточно коньяка для того, чтобы он выложил все, что знает. – Ричард усмехнулся и, достав из кармана куртки маленькую серебряную фляжку, протянул Кэрол. – Выпей, тебе полегчает.

Дрожащей рукой она отвинтила крышку и, сделав большой обжигающий глоток, закашлялась от острой горечи.

– Это полынная настойка, я привез ее из Йемена. Отлично снимает стресс. – Он легонько похлопал Кэрол по спине. – Не волнуйся, Гарри только сказал, что у тебя есть сын, которому завтра исполнится шесть лет. Об остальном я догадался сам, а сегодня убедился окончательно. И впервые за долгие годы почувствовал себя счастливым…

– Конечно, ведь не тебе пришлось не спать ночами, стирать пеленки и умирать от страха, когда он болел.

Гнев придал Кэрол сил, и она решительно вступила в борьбу. В конце концов, это даже хорошо, что все разъяснилось без ее участия, без душещипательных сцен, без взаимных упреков. Теперь можно спокойно обсудить, как жить дальше. Только вот позиции были не равны. Кэрол придется защищаться, потому что Ричард скорей всего не преминет воспользоваться своим выигрышным положением.

– Не надо обвинять меня, – тихо сказал он. – И не стоит видеть во мне врага, я никогда не причиню боли своему ребенку.

– Тогда чего ты хочешь? – Кэрол мельком взглянула на резко очерченный профиль с печально опущенными уголками губ. – Имей в виду, Энтони ничего не знает о тебе. Раньше он постоянно спрашивал, где его папа, и мне пришлось сказать, что папа уехал в далекую сказочную страну сражаться со злым волшебником.

– Очень близко к истине. Только это был не волшебник, а принц. Не злой, а добрый. И сражался я с ним только в шахматы. – Ричард невесело усмехнулся. – Но теперь я вернулся, вернулся навсегда, и ты должна сказать мальчику, кто я.

Кэрол отвернулась к окну и, чтобы сдержать подступающие слезы, запрокинула голову. И на мгновение закрыла глаза, потому что не могла больше видеть это загорелое лицо и завитки отливающих на солнце золотом волос.

Оказалось, что любовь бывает намного сильнее обиды. И сейчас Кэрол бессознательно мечтала лишь об одном – снова очутиться в объятьях Ричарда, почувствовать на себе тяжесть его тела, забыться в горячих ласках и поцелуях…

– Куда тебе нужно в Плимуте? – Его негромкий голос нарушил тишину.

– Там в центре есть магазин игрушек. Я хочу купить Энтони подарок.

– Отлично, доедем минут за десять. – Ричард потянулся, не отрывая рук от руля. – Показывай дорогу.

В магазине было шумно и многолюдно, дети с широко раскрытыми глазами перебегали от прилавка к прилавку, и родители с покорным видом следовали за ними. Кэрол сразу же, нигде не задерживаясь, направилась к кассиру, заранее отсчитывая необходимую сумму. Кошелек почти опустел, но она радостно улыбалась, когда продавец снял с полки огромную коробку и, упаковав в несколько слоев бумаги, передал подошедшему Ричарду.

– Это очень дорогой подарок, – сказал тот задумчиво. – Может, я отдам тебе деньги, и будем считать…

– Не беспокойся, – холодно прервала его Кэрол. – Я пока еще не нищенка. Хотя до тебя мне, конечно, далеко.

Ричард пожал плечами и, прижимая к груди громоздкий сверток, торопливо зашагал к выходу. Уложив подарок в багажник, он открыл перед Кэрол дверцу.

– Давай куда-нибудь заедем: перекусим, выпьем по чашечке кофе.

– Нет, спасибо, мне пора домой. Дороти и так почти каждый день забирает Энтони к себе. Не представляю, что бы я без нее делала.

– Мы могли бы нанять няню… – Заметив протестующий жест Кэрол, Ричард нахмурился. – Позволь мне закончить. Ты спрашивала, чего я хочу. Так вот, я хочу, чтобы вы с Энтони переехали ко мне, чтобы мой сын рос в нормальной семье и получал все самое лучшее.

– Это невозможно! – воскликнула она, всплеснув руками от возмущения. – Ты…

– Не отвечай сейчас, пожалуйста. – В голосе Ричарда прозвучала едва уловимая угроза. – Сперва подумай, а потом решай. Но лучше бы ты поскорее согласилась, потому что я и так потерял слишком много времени. И теперь у меня одно желание – сделать своего ребенка счастливым.

– Раньше ты почему-то не заботился об этом, – со злой насмешкой произнесла Кэрол. – И мы прекрасно обходились без тебя все эти годы.

Ричард ничего не сказал, с пристальным вниманием ведя машину по пустынному шоссе. О чем он думал в эти минуты? Кэрол не могла себе даже представить. Ярость, охватившая ее. постепенно проходила, она смотрела в окно на разгорающийся в небе бледно-алый закат, на мелькающие деревья, еще голые, поникшие, на темнеющие вдали крыши домов.

– Правда, красиво? – воскликнула Кэрол, не удержавшись от желания поделиться своим восторгом.

Внезапно Ричард резко свернул на узкую колею и, проехав немного, остановился на небольшой полянке, со всех сторон окруженной старыми узловатыми дубами.

– Что ты делаешь? – испуганно спросила Кэрол, почувствовавшая себя маленькой и беззащитной.

Не отвечая, Ричард уверенным движением притянул ее к себе, крепко, почти до боли сжимая плечи. Как зачарованная, она смотрела на приближающиеся полураскрытые губы, ощущая на лице горячее дыхание. Он поцеловал ее, удерживая одной рукой, а другой проникая под расстегнутый плащ.

– Отпусти меня! – Кэрол старалась вырваться, но не могла даже пошевелиться.

– Ты ведь хочешь… Девочка моя…

Ричард накрыл ладонью упругую грудь с затвердевшими сосками и принялся нежно поглаживать ее. Его горячие губы обжигали лицо Кэрол, он задыхался от страсти и, казалось, сейчас был готов на все, лишь бы добиться своего.

– Перестань! Не смей!

Она почувствовала, как его рука касается ее коленей, разводит их, почувствовала прикосновение чутких пальцев сквозь тонкий шелк и тихонько застонала, сдаваясь, потому что не могла сопротивляться этому напору. Ричард на миг выпустил ее и, обернувшись, нажал на какой-то рычаг, отчего сиденья откинулись назад.

Резким движением он сорвал с Кэрол плащ, нетерпеливо сбросил свою куртку. Все происходящее казалось Кэрол сном. Краешком сознания, не захваченным страстью, она понимала, что надо бежать, но странная слабость охватила тело. Настойчивые ласки Ричарда мгновенно смели, словно ураганом, все сомнения, обиды и подозрения.

Она узнавала вкус его мягких губ, запах кожи, и теряла голову от желания. Ничего не изменилось: они по-прежнему идеально подходили друг другу, как две части одного целого, как разлученные разгневанными богами люди золотого века, которые наконец отыскали свои половинки.

Близость наслаждения заставила Кэрол обнять Ричарда, требуя, умоляя войти в нее, дать почувствовать свою силу. Но он не торопился, доводя ее почти до изнеможения нежными прикосновениями.

– Я не могу больше… – прошептала она, изгибаясь под его ладонями.

– Скажи, что хочешь меня! – потребовал Ричард, тяжело дыша. – Скажи!

Он медленно, словно нарочно мучая, сжал ее торящие груди и только потом опустил руки к ее коленям, чтобы поднять узкую юбку до самой талии….

– Говори!

– Я… Я хочу тебя…

Кэрол вскрикнула и забилась в объятиях Ричарда, когда он овладел ею, проникая так глубоко, что она ощутила острую и сладостную боль, за которой наступило блаженство. Открыв глаза, она увидела, что закат почти догорел. В облаках, еще подсвеченных розовым, блестел тонкий серпик луны.

– Сладкая моя…

Кэрол обернулась к Ричарду, лежавшему рядом. Прядь волос упала на его смуглое осунувшееся лицо, длинные ресницы еше трепетали… Он был необычайно красив сейчас. И она подумала, что могла бы сказать ему о своей любви. Но старая обида возвращалась вместе с холодком, проникающим в машину сквозь приоткрытое окно. Кэрол зябко поежилась и села, на ощупь разыскивая плащ в сумраке салона.