Текст книги "Замок из песка"

Автор книги: Несси Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Нам пора. – Она потянулась и ладонями пригладила волосы. – Энтони будет волноваться.

– Ты ничего не скажешь мне? – тихо спросил Ричард.

– О чем?

– О нас, конечно. – Он поднял спинки сидений и включил неяркий свет. – Нам хорошо вместе…

– Многим людям бывает хорошо в постели. – Кэрол старалась, чтобы ее голос звучал равнодушно. – Но это не повод для совместной жизни. И вообще, то, что сейчас произошло, просто моя слабость, больше это не повторится. Поехали.

Она отвернулась к окну, пряча лицо от пристального взгляда Ричарда. Если бы это было правдой, насколько проще стала бы жизнь. Но себя Кэрол не обманывала: эти полчаса окончательно убедили ее, что Ричард – единственный мужчина, с которым она может быть счастливой.

Они ехали в молчании, думая каждый о своем, словно совершенно чужие друг другу люди. Порыв страсти, захвативший обоих, сошел, как уходит в отлив вода, оставляя на песке обломки деревьев и пучки зеленоватых водорослей. Они даже не пытались сблизиться, чувствуя опустошенность и усталость: любовная схватка отняла все силы.

Уже возле дома Ричард взял Кэрол за руку и притянул к себе. Его глаза поблескивали в темноте, на губах появилась какая-то по-детски беззащитная улыбка.

– Поцелуй меня, – прошептал он.

– Я же сказала, что этого больше не будет. Хватит! – Кэрол резким движением открыла дверцу машины. – Ты, кажется, получил все, что хотел.

– Нет, дорогая. – Он мгновенно изменился, превращаясь из просящего в нападающего. – Я не получил еще своего сына. Я приду завтра, и если ты не расскажешь ему правду, я сделаю это сам.

Машина тронулась, и через минуту красные огоньки исчезли за поворотом. Кэрол еще немного постояла, словно чего-то ожидая, и направилась к Дороти. И только поздним вечером, уже уложив Энтони, вспомнила, что подарок остался в машине у Ричарда.

* * *

С раннего утра Кэрол была на ногах: развешивала по стенам гирлянды из цветной бумаги, воздушные шары и крошечные фонарики, накрывала в гостиной стол, пекла яблочный пирог, взбивала сливки. Когда она расставляла на скатерти бокалы для морса, в дверь громко и уверенно постучали.

Кэрол быстро взглянула в окно – так и есть, мистер Олридж собственной персоной, нагруженный свертками и пакетами. Она нехотя открыла дверь.

– Привет! Именинник проснулся? – Ричард, не раздеваясь, прошел в гостиную. – Ты забыла железную дорогу в багажнике. Не мог же я оставить сына без такого чудесного подарка.

– Действительно, – холодно усмехнулась Кэрол. – Спасибо за беспокойство.

Ричард, как ни в чем ни бывало, направился на кухню, закатывая рукава клетчатой рубашки.

– Давай я помогу тебе. – Он огляделся с видом хозяина дома. – Здесь очень мило, только тесно.

– Нам вполне хватает места. – Кэрол немного растерялась и не знала, как себя вести с этим невозможным человеком, будившим в ней одновременно и нежность, и раздражение. – Ты собираешься остаться?

– Конечно! Не станешь же ты меня выгонять в день рождения сына.

Кэрол покачала головой. С другой стороны, ей совсем не помешает помощник: надо же кому-то носить тарелки, мыть посуду и изображать лошадь в детских играх.

– Отлично. – Она протянула Ричарду синий в цветочках фартук. – Для начала порежь овощи для салата. Ты представляешь, как это делается?

Ричард только усмехнулся и с энтузиазмом принялся за дело. Когда Энтони, умытый и нарядный, вбежал на кухню, все уже было готово.

– Поздравляю! – Ричард подхватил его на руки. – Ты теперь почти взрослый мужчина.

– Да. – Энтони кивнул и потешно нахмурился. – Мама говорит, что я – ее защитник.

– Уверен, что с тобой ей нечего бояться. – Ричард опустил сына на пол и обернулся к Кэрол. – Вручение подарков состоится немедленно. Идем, малыш.

Она проводила их изумленным взглядом: Энтони, который никогда не жаловал чужих людей, держал Ричарда за руку и смотрел на него с восхищением. На мгновение Кэрол ощутила прилив ревности. Ее мальчик, который был для нее самым дорогим в жизни, казалось, забыл о ней, полностью поглощенный разговором с Ричардом.

Это чувство было неприятным, и Кэрол стоило больших усилий улыбнуться, когда они вернулись на кухню и Энтони сказал, указывая на Ричарда:

– Он обещал показать мне настоящего принца! И каждый день катать на машине!

Праздник удался на славу, и вечером, когда маленьких гостей забрали родители, Ричард и Кэрол вдвоем убирали со стола посуду, а Энтони сидел на диване, разбирая многочисленные подарки.

– Ты должна сказать ему сейчас. – Ричард удержал Кэрол за плечо и прикрыл кухонную дверь. – Так дальше продолжаться не может.

– А ты не думаешь, что это будет слишком сильным потрясением для ребенка? – Она со страхом ждала этого разговора весь день, но так и не решила, как поступить.

– Не придумывай, пожалуйста, глупых причин! – Ричард был настроен решительно.

– Хорошо, пойдем, – с обреченным видом сказала Кэрол.

Вернувшись в гостиную, она села рядом с Энтони и обняла его, легонько поглаживая по мягким волосам.

– Малыш, мне надо кое-что сказать тебе… – Губы еле шевелились, и каждое слово давалось с неимоверным трудом. – Помнишь, ты спрашивал, где твой папа?

– Да. – Энтони поднял на нее расширившиеся глаза, синие, как небо в летний полдень.

– Я говорила, что ему пришлось уехать далеко-далеко… – Кэрол быстро взглянула на Ричарда, застывшего в кресле. – Он вернулся.

– И где он?

– Это я. – Ричард встал, и было заметно, как дрожат его безвольно опущенные руки.

– Ты – мой папа? – недоверчиво и немного испуганно спросил Энтони.

Он медленно сполз с дивана и нерешительно оглянулся на Кэрол. Она заставила себя улыбнуться, хотя горячие слезы жгли глаза, и ободряюще кивнула. Это все-таки случилось, и повернуть назад было невозможно. Она испытала облегчение, но тут же со страхом подумала, что жизнь теперь изменится неузнаваемо, и неизвестно, какие сюрпризы ожидают впереди.

Энтони подошел к Ричарду. С минуту они так пристально разглядывали друг друга, словно виделись впервые.

– Папа… – Он побледнел от волнения так, что стали заметны крошечные веснушки на щеках. – Ты… Ты насовсем приехал?

– Да, малыш. – Ричард взял сына на руки и прижал к себе худенькое детское тело.

– И мы будем жить все вместе?

– Конечно. Ты видел красный дом на холме? – Голос Ричарда срывался от захлестывающей его нежности. – Мы переедем туда, как только закончится ремонт.

– Ух ты! – воскликнул Энтони. – А там есть чердак? А качели?

– Там будет все, что захочешь. – Ричард рассмеялся. – А сейчас имениннику пора спать.

Когда они остались вдвоем, Кэрол устало опустилась на пушистый ковер возле каминной решетки. Она чувствовала себя разбитой, беспомощной и почему-то обиженной. Потому, наверное, что в тайне надеялась: Энтони не воспримет неожиданное появление отца с такой непосредственной радостью и доверием. И Ричарду придется уйти.

– Почему ты такая грустная? – Он сел рядом и обнял ее за плечи. – Ведь все получилось замечательно. Ты себе и представить не можешь, как я счастлив…

– Интересно, твоя жена тоже будет счастлива? – Кэрол внезапно разозлилась от вида этого мечтательно улыбающегося лица. – По-твоему, ее приведет в восторг известие о том, что ты живешь с другой женщиной?

– Моей жене нет до меня дела, – ответил Ричард и резко встал. – Она довольно весело проводит время с многочисленными поклонниками. Мы давно разъехались.

Кэрол с деланным безразличием пожала плечами, но эта новость поразила ее. Значит, он свободен! И остается возможность… Стоп. Эта тема под запретом. Никогда она первой не покажет своих чувств и не попросит о любви. Обжегшись один раз, она не полетит, как глупый мотылек, на жаркое пламя той же свечи, что однажды уже опалила душу.

– Я хочу рассказать тебе о своем прошлом, чтобы между нами ничего не стояло. – Ричард подошел к окну и прислонился к холодному стеклу разгоряченной щекой. – Семь лет назад моя жена лежала при смерти, и я поклялся, что не оставлю ее. Да, в том, что произошло между нами, есть и моя вина. Но пойми, я не смог удержаться… Ты была такая красивая, юная, так ждала любви… – Он с размаху ударил кулаком по подоконнику. – Мне пришлось срочно вернуться в Лондон. Врачи говорили, что надежды нет, но Глэдис поправилась. Я ухаживал за ней два года, пока она восстанавливала здоровье, я убедил себя, что это мой долг. А потом она ушла… Оказалось, я ей больше не нужен. Я должен был сразу приехать к тебе, но… В общем, я испугался, – нет, не ответственности, а того, что ты уже не одна и не захочешь меня видеть. Но я постоянно думал о тебе…

Кэрол смотрела на Ричарда с изумлением, не в силах поверить в его сбивчивый рассказ. Цепь нелепых и жестоких случайностей долгие годы разводила двух любящих людей, не позволяя встретиться, расставляя хитроумные ловушки, маня несбыточной мечтой… Семь лет! Это время они могли бы провести вместе, засыпать и просыпаться рядом, дарить друг другу маленькие радости, растить ребенка, заниматься любовью.

А теперь… Не слишком ли поздно пытаться вернуть назад то, что когда-то существовало между ними? Ниточка, связывавшая их, была так тонка и непрочна. И могла оборваться в любой момент под грузом взаимных упреков, обид и сомнений.

– Ты простила меня? – Ричард опустился рядом с Кэрол на колени и спрятал лицо в ее волосах, с наслаждением вдыхая их запах.

– Да, – прошептала она, пугаясь собственной решимости. – Я ничего не знала… Тебе было очень тяжело?

– Наверное, я заслужил это. – Он прикоснулся губами к ее щеке. – Давай не будем вспоминать прошлое.

Кэрол обняла его, притягивая к себе, с нежностью и горечью разглядывая морщинки в уголках глаз и нити седины на висках. Она целовала его смуглое лицо, губы, темные веки, и Ричард тихонько застонал, когда почувствовал ее ладонь на своей груди.

– Мне так тебя не хватало… – Он глубоко вздохнул. – Мне кажется, я и не жил по-настоящему все эти годы.

Они не спешили, раздевая друг друга при неярком свете огня в камине, бросавшем на их тела теплые розоватые отблески. И ласки тоже были медленными, исполненными нежности, и продлевали наслаждение до бесконечности, пока оба не изнемогли от осторожных трепетных прикосновений. И когда они соединились, мир перестал существовать, осталось лишь прерывистое дыхание и стук сердец, бившихся в одном ритме…

– Ты разве не останешься? – Кэрол с удивлением смотрела, как Ричард торопливо одевается. – Уже очень поздно.

– Мне… Мне должны позвонить, – ответил он, запинаясь. – Я бы с радостью, но, понимаешь, это действительно важно.

– Понятно. – Кэрол ощутила укол сомнения, но ей было слишком хорошо и не хотелось ни о чем беспокоиться. – Езжай осторожно, не спеши.

– Конечно. – Ричард натянул рубашку, поцеловал Кэрол в губы и вышел в прихожую. – Не провожай меня, дорогая.

Она еще несколько минут лежала неподвижно, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы: вот хлопнула дверца, заурчал мотор, прошелестели шины по асфальту. Потом потянулась, ощущая в теле сладкую усталость, и, забравшись под одеяло, закрыла глаза.

5

Ричард гнал машину по шоссе, то и дело поглядывая на часы: было далеко за полночь. Подъехав к отелю, он быстро вбежал на второй этаж и негромко постучал в соседний со своим номер.

– Войдите, – раздался в ответ низкий, чуть хрипловатый женский голос.

– Здравствуй. – Ричард вошел и плотно прикрыл за собой дверь. – Извини, что так поздно. Как дела?

Джоан в светло-голубом пеньюаре полулежала в мягком кресле, изучая альбом с репродукциями.

– Мне что-то нездоровится. Простыла, наверное. – Она приложила ко лбу узкую розовую ладонь. – Кажется, температура поднялась.

– Опять целый день гуляла по набережной? – озабоченно спросил Ричард. – Послушай, сейчас для этого не самая подходящая погода. Ранней весной проще всего заболеть.

– Ничего страшного. – Джоан потянулась и взяла со столика бокал с янтарной жидкостью. – Я выпью немного коньяка, приму горячую ванну, закутаюсь в одеяло – и все пройдет. Кстати, когда можно будет посмотреть твой дом?

– Дня через два, я надеюсь. Ремонт почти закончен, остались какие-то мелочи. – Ричард, потирая руки, прошелся по комнате. – Ты можешь пожить там. Знаешь, это чудное место – холмы, дубовые рощи, океан. Мне не терпится поскорее разобраться со всеми проблемами и заняться живописью.

– С удовольствием принимаю приглашение.

– Вот и хорошо. Тогда ложись спать, а я пойду к себе. – Ричард склонился и поцеловал Джоан в щеку. – До завтра, моя принцесса.

Вернувшись в свой номер, он присел к столу и написал несколько писем, потом медленно разделся и прилег на широкую кровать. Нежное лицо Кэрол вставало перед глазами, в ушах звучал ее сбивчивый прерывистый шепот и тихие стоны наслаждения. Как она была прекрасна! Возможно ли, чтобы такая красивая женщина так долго оставалась одна? Или причиной тому было что-то другое?

Ричард понимал, что глупо ревновать к прошлому, тем более что и сам был не без греха. Ведь Кэрол не давала никаких обещаний в ту давнюю ночь. Конечно, у нее были мужчины и, наверное, немало. Но почему же тогда она не вышла замуж? Ричард втайне надеялся, что это из-за него, что Кэрол ждала, верила, пусть и подсознательно, в его возвращение. Значит, у них есть еще один шанс, но если они упустят и его…

Ричард вспоминал, как провел в жарком Йемене пять лет, свою дружбу с Хафизом. И радовался, что скоро вновь увидится с ним и сможет познакомить с той самой женщиной, о которой столько рассказывал ему, которая еженощно приходила к нему во сне. Его женщина и его сын, высокий синеглазый мальчик, так похожий на отца, что у Ричарда щемило сердце, когда он представлял его румяное лицо с россыпью крошечных веснушек.

Они чудесно заживут вместе и больше никогда не разлучатся. Потому что Ричард не позволит судьбе еще раз сыграть с ними злую и жестокую шутку. Он сделает все, чтобы подарить Кэрол и Энтони счастье, которое они заслужили.

В агентстве этим утром было слишком шумно. Сотрудники, вместо того чтобы заниматься своими делами, с растерянными лицами бродили по коридорам или собирались на лестничной площадке, в месте, отведенном для курения. Кэрол, недоуменно оглядываясь, прошла в кабинет и плотно закрыла дверь, отгораживаясь от гула голосов.

Довольно долго она не могла сосредоточиться на работе, потому что перед глазами вместо черных строчек вставало лицо Ричарда. Любимое, самое прекрасное на свете лицо… Воспоминания о совместных вечерах заставляли быстрее биться сердце, и кровь приливала к щекам, когда Кэрол вспоминала обнаженное смуглое тело, обласканное лучами горячего солнца Востока.

Ричард ждал ее каждый вечер за углом, на соседней улице. Они уезжали в Сент-Джаст, забирали Энтони и шли гулять втроем на берег океана, потом заходили поужинать в кафе и возвращались домой. И были сказочные вечера, когда в камине горел огонь, шумел ветер, разгоняя серые тучи, чтобы луна могла заглянуть в окно и позавидовать их тихому счастью.

Но кое-что беспокоило Кэрол, начинавшую понемногу верить в свою удачу: Ричард за все эти дни ни разу не остался ночевать. Он уезжал очень поздно, целуя ее на прощание в запекшиеся губы, истомленную, но так и не утолившую любовного голода. И когда Кэрол спрашивала, куда он торопится, Ричард или отмалчивался, или начинал сбивчиво объяснять, что важные дела требуют его присутствия в Пензансе.

Но какие могли быть дела по ночам? И еще – он категорически отказывался показывать Кэрол дом до того, как завершится ремонт. Она могла только издалека наблюдать, как подъезжают к воротам грузовики с эмблемами лучших мебельных и строительных компаний. Ричард готовил настоящий сюрприз, и она с нетерпением ожидала того дня, когда сможет войти в дом, в свой дом, не гостьей, а полноправной хозяйкой.

Как жаль, что мама не увидит этого! Семь лет назад она ни о чем не спросила Кэрол, даже когда врачи подтвердили, что ее дочь беременна. Она не спала ночами, укачивая маленького Энтони, своими руками, не привыкшими к труду, стирала пеленки. Она не обращала внимания на пересуды соседей и ни в чем не укоряла дочь.

Однажды дождливым вечером, когда тоска подступила слишком близко и окутала ее черным плащом, Кэрол не выдержала и рассказала матери, кто отец ребенка. Она умолчала о подробностях, о том, что сама соблазнила мужчину, в которого была без памяти влюблена. Сказала только, что ему пришлось уехать куда-то далеко. Она не знала точно, поверила ли Мэри, но больше они не касались этой темы никогда…

– Аннабел может гордиться тобой. – Гарри вошел, как всегда, не постучавшись. – Все, кроме тебя, обмениваются свежими сплетнями и отлынивают от работы.

– Это я заметила. – Кэрол с удовольствием оторвалась от скучного отчета и улыбнулась. – Что-нибудь случилось?

– Да, ходят слухи, что Аннабел собирается продать агентство. – Гарри удобно устроился в кресле для посетителей с чашкой ароматного кофе. – Она позвонила мне утром и сообщила, что я остаюсь за главного. Как тебе это нравится?

– Странно, я ничего не слышала. – Кэрол смотрела, как он подносит к губам хрупкую фарфоровую чашечку. – По-моему, это чья-то выдумка. Ну с какой стати Аннабел продавать процветающую компанию?

– Она давно говорила, что устала и предпочла бы заниматься воспитанием внуков. И если кто-то предложил ей неплохую цену, то она вполне могла согласиться. – Гарри задумчиво посмотрел на потолок, словно там был написан ответ на все мучающие его вопросы. – Ладно, не будем о грустном. Как прошел день рождения?

– Замечательно. Гости съели салат, бутерброды и пирог, выпили морс, учинили страшный разгром и разошлись. Не без помощи родителей, конечно. – Кэрол рассмеялась и встала из-за стола. – Нет, правда, все прошло хорошо. Энтони, во всяком случае, понравилось.

– Да… – протянул Гарри. – Знаешь, мистер Олридж много расспрашивал о тебе. Кстати, ты бы не могла занести ему кое-какие документы? А я, как исполняющий обязанности директора, отпустил бы тебя пораньше.

– У нас сегодня забастовка рассыльных? – спросила Кэрол, втайне радуясь возможности повидаться с Ричардом.

– Я просто думал, что тебе все равно по пути, он в Сент-Джасте. Адрес тебе хорошо известен. Конечно, если не хочешь…

Да, адрес ей был известен. Ричард недавно переехал в коттедж, ремонт в котором подходил к концу. Кэрол он пока не приглашал. Что ж, она устроит ему сюрприз.

– Хорошо, давай свои бумаги. – Кэрол подошла к зеркалу и улыбнулась своему отражению, проводя помадой по губам. – Но с одним условием: я ухожу прямо сейчас.

– Не получится из меня начальника, – с притворным огорчением сказал Гарри. – Я слишком добрый. Ладно, так уж и быть, иди.

Кэрол вышла на улицу и с укором взглянула на серое низкое небо. В такой замечательный день погода могла бы порадовать солнцем, а не скучным мелким дождем. Но настроение все равно было прекрасным, и Кэрол направилась к автобусной станции, перепрыгивая, как в детстве, через блестящие лужи и улыбаясь хмурым прохожим.

В Сент-Джасте она зашла в цветочный магазин и купила целую охапку тюльпанов. Кто это сказал, что только мужчина может дарить букеты? Ничего подобного! Она осыплет Ричарда цветами. И купит шампанского и шоколада на последние деньги. Раз уж удалось выкроить несколько свободных часов, то почему бы ни устроить себе маленький праздник наедине с любимым мужчиной? Они зажгут свечи, стащат на пол. к камину, все подушки, выпьют холодного вина и будут любить друг друга…

Кэрол поднималась по знакомой тропинке к воротам коттеджа, оскальзываясь на мокрой земле. Можно было, конечно, пройти по асфальтированной дороге, но ей хотелось оживить в памяти свое детство. Вот здесь, в зарослях боярышника, она пряталась от отца, когда они играли в прятки, а в дупле этого дуба был девчоночий тайник. Кэрол, улыбаясь, провела рукой по шершавому стволу и заторопилась дальше.

У крыльца стояла машина Ричарда. Рабочие, кажется, уже разъехались, закончив отделку и расставив мебель. Значит, она приехала вовремя. Кэрол на секунду замерла перед дверью, словно испугавшись чего-то, но потом решительно постучала. Отец не признавал электрических звонков, поэтому повесил перед входом внушительного вида старинный молоток, специально купленный на аукционе в Лондоне.

На стук никто не отозвался, и Кэрол несмело толкнула дверь. Та поддалась и открылась с легким скрипом. В доме пахло свежей краской и лаком, он был чистый и красивый, словно человек, принарядившийся перед праздником. Кэрол подошла к лестнице, ведущей на второй этаж, и позвала:

– Ричард! Где ты?

Прислушиваясь, чувствуя себя почему-то неловко, она обошла гостиную, заглянула в бывший кабинет отца и на кухню, но везде было пусто. Только ветер шевелил занавеску на открытом окне, и из сада доносился птичий щебет. Кэрол решила посмотреть наверху. На цыпочках, стараясь не шуметь, она поднялась на второй этаж, где раньше располагались спальни, детская и комната для гостей.

– Ричард… – снова позвала она, но уже не громко, а почти шепотом.

Кэрол показалось, что из-за неплотно прикрытой двери доносятся голоса. Она открыла ее и в изумлении застыла на пороге, ничего не понимая. Первым, что бросилось ей в глаза, были чемоданы, стоявшие у зашторенного окна. Потом, привыкнув к полумраку, она разглядела вазу с пышными, источающими сладкий аромат розами, и кушетку в углу, на которой лежало… Да, подвенечное платье, светло-кремовое, матово блестящее, и фата того же оттенка.

А на кровати, укрытая до пояса одеялом, сидела золотоволосая женщина с изумрудными глазами, одетая в легчайшую кружевную сорочку. И Ричард, склонившись над ней, говорил что-то тихим нежным голосом. Кэрол медленно поднесла к губам руку и прикусила ее до боли, надеясь очнуться от невозможного кошмара. Но все оставалось прежним, и она на мгновение прислонилась к стене, ощущая страшную слабость и головокружение.

Женщина увидела ее и, тронув Ричарда за плечо, указала на Кэрол. Он резко обернулся и вскочил.

– Кэрол! – Он подбежал к ней, глядя с испугом на побелевшее лицо и беззвучно шевелящиеся губы. – Что с тобой, Кэрол?

Она вздрогнула, выронив из рук тюльпаны и бутылку шампанского. Это была катастрофа, и сознание помутилось, отключив почти все чувства. Одна мысль билась в висках: бежать, бежать! Ничего не слыша, не разбирая дороги, Кэрол бросилась вон из этого кошмарного дома, от что-то кричащего вслед Ричарда, от удивленного и встревоженного взгляда златовласой женщины.

Оказавшись за воротами, Кэрол нырнула в густые заросли и побежала по узкой извилистой тропинке. Где-то хлопнула дверь, взревел двигатель машины, снова послышался голос Ричарда. И она внезапно ощутила себя жертвой, загнанным зверем, за которым гонятся безжалостные охотники. И стало нестерпимо страшно, как когда-то в детстве, когда мерещился по ночам чей-то бледный призрак в углу темной комнаты.

Кэрол бежала, задыхаясь, не обращая внимания на острые колючки и хлещущие по лицу ветви, поскальзывалась, падала, снова вскакивала. Мелькнуло сбоку чье-то изумленное лицо, громко залаяла собака. Мелкий дождик между тем превратился в настоящий ливень. И этот повтор, подстроенный злой судьбой, казался особенно жестоким.

Кэрол не помнила, как добралась до дома. Закрыв за собой дверь, она первым делом бросилась к телефону и выдернула из розетки шнур, потом задернула занавески на окнах и еще раз проверила, крепко ли заперта дверь. Сбросив на пол тяжелый промокший плащ, Кэрол налила в стакан виски, которое хранила для редких гостей, и, раздеваясь на ходу, роняя блузку, юбку, черные чулки, зашла в ванную комнату.

Она ни о чем сейчас не думала, даже не чувствовала боли. Оцепенение сковало озябшее тело, словно стальными обручами, и Кэрол долго не могла понять, горячая или холодная вода льется из крана. На покрасневших от холода руках алели свежие царапины, чужое лицо в зеркале казалось постаревшим и некрасивым.

Кэрол одним глотком выпила обжигающую жидкость и закашлялась. В дверь громко стучали, кто-то, от кого надо было спрятаться, звал ее по имени, обещая что-то объяснить. Но сейчас ничто не имело значения, хотелось только согреться и забыться, упасть, как в глубокий омут, в спасительный сон.

Ванна наполнилась, горячий пар с ароматом мяты поднимался к потолку. Кэрол, осторожно поставив бокал на полку, погрузилась в воду и закрыла глаза. Если бы можно было умереть… Даже мысль о сыне, мелькнувшая на мгновение, не вернула ее к реальности и не придала сил. Просто дальше незачем жить, все кончено.

Слезы стекали по щекам и с еле слышным плеском падали в воду. Кэрол откинула голову, ощущая, как тепло разливается по коже, как уходит напряжение из мышц. Ей стало почти хорошо, только ледяная корочка на сердце мешала дышать, а перед глазами то и дело всплывало зеленоглазое кошачье личико, обрамленное золотистыми локонами…

* * *

Ричард вздрогнул, увидев Кэрол на пороге спальни Джоан, но скорее от неожиданности. Он уже разработал в уме план знакомства его новой семьи с домом, представлял, как будет водить Кэрол за руку, показывая заново отделанные комнаты, мебель из лучших столичных магазинов, рассказывая, где будут висеть ковры, а где картины. Он предвкушал ее восторженные восклицания и сияющие счастьем глаза.

Но то, что случилось, вовсе не входило в его планы. Не чувствуя за собой никакой вины, Ричард в первую секунду решил, что сейчас все объяснится. Но Кэрол, кажется, восприняла увиденное слишком болезненно. Не дав сказать ни слова, она убежала, и Ричард не смог ее найти, хотя и объехал на машине все кварталы Сент-Джаста.

Он подумал, что, возможно, Кэрол как-то удалось добежать до дома, опередив его, и поехал туда. Он стучал в дверь и звал ее, но тишина была ему ответом. Тогда Ричард вернулся в машину, решив дождаться Кэрол во что бы то ни стало. Три часа он, не отрываясь, смотрел на дорогу, выглядывая знакомую фигуру в светлом плаще.

Ближе к вечеру к дому подошла молодая женщина в джинсах и куртке, она постучала, прислушалась и достала из кармана ключ. Кажется, он где-то видел ее… Ну конечно, это же Дороти, подруга Кэрол, которая присматривает за Энтони. Ричард выскочил из машины и бросился к крыльцу.

– Простите, вы… Вы можете войти? – спросил он срывающимся голосом. – Понимаете, с Кэрол случилась беда… Я искал ее повсюду…

– Кто вы такой? – Дороти буквально подпрыгнула на месте от неожиданности. – Что вам надо?

– Я… Я отец Энтони, Ричард Олридж, помните? – Он старался говорить спокойно и четко, но слова будто бы прикипали к губам. – Мне необходимо немедленно поговорить с Кэрол! Позвольте мне войти, прошу вас!

– Я позову полицию, если вы немедленно не уйдете, – решительно ответила Дороти, поборов первый испуг. – Я вижу вас в первый раз и не собираюсь никуда впускать. Если же вы что-то сделали с Кэрол…

– Послушайте, я действительно отец Энтони! Неужели она вам ничего не рассказывала? – Ричард в волнении сжимал руки, понимая уже. что его вид вряд ли внушает доверие.

– Уходите! – закричала Дороти, заслоняя своим хрупким телом входную дверь. – Сюда вы не войдете!

Ричард покорно кивнул и, проклиная себя, вернулся в машину. Через пятнадцать минут подъехал в белой машине с красным крестом врач и поднялся по ступенькам на крыльцо. Следующие полчаса Ричард провел в каком-то забытьи, комкая в пальцах платок Кэрол, который она обронила вчера. Тонкая ткань еще хранила аромат ее духов…

Если с ней что-нибудь случится, он никогда не сможет простить себе этого. Как все глупо получилось: цепь нелепых случайностей не разорвалась, а продолжала тянуться, как резиновая лента. Наверное, права была Джоан. Следовало сразу все объяснить, а не изображать из себя героя дешевой мелодрамы.

У Ричарда оборвалось сердце, когда врач и Дороти вышли на крыльцо. Но, судя по их лицам, самого страшного не произошло. Он вздохнул, вытирая со лба капельки пота, выступившие от нервного напряжения.

Оставаться здесь дольше было бессмысленно, и Ричард поехал обратно, надеясь дозвониться до Кэрол сегодня вечером. Он верил, что сможет найти нужные слова и разубедить ее, вывести из заблуждения. Наверное, увидев Джоан в постели, она решила, что это – его тайная любовница. Тогда понятна ее реакция и это паническое бегство. Бедная девочка… Только бы с ней все было в порядке…

* * *

– Просыпайся, уже полдень.

Кэрол нехотя открыла глаза и тотчас зажмурилась от ярких лучей солнца, проникающих в спальню сквозь чисто вымытое прозрачное стекло.

– Дороти? – удивленно спросила она, разглядев над собой встревоженное лицо подруги. – Что ты здесь делаешь?

– Собираюсь напоить тебя горячим чаем. Вот, держи, только не торопись.

– Что случилось? – задавая этот вопрос, Кэрол вдруг вспомнила события минувшего вечера и едва не уронила на пол чашку от резкой, почти нестерпимой боли, пронзившей сердце. – Где Энтони?

– Играет в гостиной с Мэгги и Дугласом, не волнуйся. – Дороти улыбнулась, стараясь скрыть беспокойство. – Как ты себя чувствуешь?

– Как тряпичная кукла, попавшая под колеса грузовика. – Кэрол прикоснулась кончиками пальцев к вискам и поморщилась. – Я… Я ничего не натворила?

– Нет. Я ждала тебя, звонила домой и в агентство, потом решила прийти сюда… – Дороти смущенно отвернулась. – Тут был какой-то мужчина, утверждавший, что он – отец Энтони. Он во что бы то ни стало хотел войти, но я пригрозила вызвать полицию… В общем, я нашла тебя в ванне, ты почти захлебнулась! – Она всплеснула руками. – Ну разве так можно? Врач сказал – ничего страшного, но надо пару дней полежать в постели.

– Спасибо… – Кэрол прижалась щекой к ладони Дороти, сдерживая слезы. – Ты спасла меня.

– Случилось что-нибудь серьезное? – Та присела на краешек кровати, обхватив Кэрол и укачивая ее как ребенка. – Не говори, если не хочешь…

– Я потом расскажу тебе, хорошо? А сейчас я слишком устала…

– Отдыхай, набирайся сил и не думай о плохом. – Дороти заботливо укрыла ее одеялом и направилась к двери. – А если он снова придет? Или позвонит?

– Нет! – воскликнула Кэрол. – Ни за что! Нет! И не позволяй ему говорить с Энтони!

Оставшись одна, она зарылась лицом в теплую подушку, давая наконец свободу слезам. Как он мог? Это просто не укладывалось в голове: обещать ей счастливую жизнь и в то же время спать с другой. Мало того – спать. А подвенечное платье? Неужели Ричард был настолько самоуверенным: думал, что ничего не раскроется?

Тут что-то не сходилось, но у Кэрол не было желания разбираться во всем подробно. Куда проще поставить точку и не вспоминать больше, не мучиться, не надеяться. Но чувство стыда за себя, за свое глупое доверие, было настолько сильным, что причиняло почти физическое страдание.

И еще Кэрол беспокоила мысль об Энтони. Как рассказать ему, что папа, к которому он уже привык, о котором расспрашивал каждый день, с нетерпением ожидая встречи, снова исчез? И теперь уже навсегда. Придумать очередную сказку о далекой стране и принце, которому понадобилась помощь? Мальчик не выдержит такого удара…