Текст книги "Сокрушенная тобой (ЛП)"

Автор книги: Нэшода Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Ты любишь эту шлюху? – Бен рассмеялся, но это был неловкий звук с легкой дрожью. Он боялся Рема. Как и должен был. – Это все, кто он есть. Шлюха. И ему это нравилось. Он выкрикивал мое имя, когда…

– Закрой эту чертову дверь, Кэт, – крикнул Рем.

Я захлопнула ее и включила краны на полную мощность. Я села на пол как можно дальше от двери.

– Я разорву тебя на части, маленький ублюдок.

– И я позволю тебе попытаться. Но знай, что ты умрешь за то, что сделал со мной и с Кэт. – Голос Рема был ровным и медленным, каждое слово произносилось с явной угрозой.

Когда начались крики, я зажала уши руками.

Глава 25

Прошло немало времени, прежде чем крики Бена превратились в умоляющие стоны, и наконец наступила тишина. Не двигаясь, я свернулась калачиком, положив голову между ног и обхватив себя руками.

Я чувствовала его руки на своих руках, его запах окружал меня, успокаивая, когда я вдыхала его. А потом он оказался вокруг меня.

– Детка.

Это было все, что требовалось. Этот знакомый нежный голос погрузился в меня. Я яростно обхватила его руками.

– Рэм. О боже. Рем.

Он погладил меня по голове и зарылся лицом в мою шею. До этого момента я никогда не чувствовала себя как дома. Дело было не в месте, а в человеке, который создавал дом. И я не сомневалась, что Рем – мой.

– Прости меня. Я думала… Я должна была знать. Я должна была доверять тебе. – Всю боль я причинила нам тем, что не верила в него.

– Шшш. – Он отстранился, а я не хотела этого. Я хотела, чтобы он вечно держал меня в своих объятиях. Но он настаивал, быстро стянул с себя футболку и надел ее мне на голову. Затем он зажал мою голову между ладонями, чтобы убедиться, что я в сознании и слушаю, потому что теперь я рыдала безудержно.

– Улики были довольно убедительными, детка. – Он погладил меня по щеке большим пальцем. – Я не доверял себе. Я знал, что никогда не поступлю так с тобой, но… проснуться вот так. Не помня. Все эти поганые воспоминания об этом месте… они ударили по мне, и я не мог нормально думать. Меня тошнило от мысли, что я так с тобой поступил.

Я целовала его губы, нос, щеки.

– Ты не сделал этого, Рем. Боже, я люблю тебя. И я хочу выбраться отсюда и показать тебе, насколько сильно. Может быть, мы поедем в коттедж на некоторое время и…

– Нет. Пока нет. Хорошо? – Он притянул мою голову к своей груди и поцеловал в макушку. – Мы не можем пока уехать. Еще немного.

– Рем, нам нужно уходить отсюда. – Я хотела поднять на него глаза, но он прижал мою голову к своей груди, и я прислушалась к ровному ритму его сердцебиения. Это успокаивало, словно я укуталась в свое любимое одеяло.

Он просунул свою руку в мою и слегка сжал.

– У нас есть время. Как ты себя чувствуешь? Ноги в порядке?

– Они в порядке, не сильно напрягались, лежа на кровати почти два дня. – Я попыталась отшутиться, но тело Рема напряглось, и он крепче обхватил меня руками. – Кто это… кем он был? – Я без тени сомнения знала, что Бен мертв.

– Просто больной ублюдок, которому нужен страх, чтобы он мог расслабиться. Теперь все кончено, детка. – Рему пришлось жить все эти годы, зная, что этот человек разгуливает на свободе, причиняя боль другим. Тюремного заключения было недостаточно для такого человека. Рем был так молод… Бен заслужил все, что Рем с ним сделал.

– Алекса… она безумна, Рем.

Он кивнул.

– В детстве она была одержимой и жестокой. Я подозреваю, что именно из-за нее исчезли многие животные в нашем районе. Но она пыталась защитить меня, даже в двенадцать лет. Она противостояла отцу и умоляла его не спускать меня вниз. – Он сделал паузу. – Она держала меня за руку до самой двери, ведущей вниз. Отец не пускал ее дальше, и тогда она целовала меня в щеку, сжимала мою руку и говорила, что все будет хорошо. – Он покачал головой и вздохнул. – Никогда не было хорошо. Даже когда она стояла и ждала меня, когда я возвращался, иногда настолько избитый, что меня приходилось нести. Ленни был непреклонен в том, чтобы его клиенты не оставляли шрамов. По его словам, он хотел сохранить мой невинный вид. Чтобы оплата была больше. – Я подавила всхлип, желая, чтобы он прекратил, но зная, что ему это необходимо. – Александрия выхаживала меня, а к понедельнику я возвращался в школу, и все снова становилось нормально. Неделя за неделей повторялось одно и то же, пока наконец не прекратилось. Алекса думала, что это она вымолила прощение, но на самом деле долг моей матери был выплачен, и Ленни, на удивление, сдержал свое слово.

Я кивнула. Однако это не делало его хорошим человеком. Он два года торговал ребенком.

– Ей тогда было четырнадцать, и это была уже не маленькая девочка, пытающаяся спасти своего героя, а девочка, желающая сделать героя своим. – Его руки сжались вокруг меня, и он сделал несколько глубоких вдохов. – Я никогда не был гребаным героем, и уж тем более ее. Я ненавидел ее за то, что она сделала. Мне не нужна была ее помощь.

– Ей тоже приходилось нелегко. Нам едва хватало на еду, но из-за всех наркоманов, которые приходили в дом, Ленни никому не позволял к ней прикасаться. Но она безумно ревновала Хейвен. Она притворялась, что это не так, но я видел, как она всегда пыталась разлучить нас, обвиняя Хейвен во всем, что шло не так. – Он хмыкнул.

Я помолчала секунду, а потом сказала:

– Я люблю тебя, Рем.

Он поднял на меня глаза, и я увидела, что в них затаилась холодность.

– Я вытащу тебя отсюда.

– Нас.

– Детка. – Он наклонился ко мне и начал сцеловывать слезы. – Не получится. Не в этот раз.

Его слова ударили меня так сильно, что у меня перехватило дыхание.

– Нет. – Он снова попытался поцеловать меня, но я отпрянула. – Нет. Рем. Нет.

Он вздохнул, поглаживая боковую сторону моего лица по краю шрама, а затем поцеловал его, бархатный кончик его языка ласкал рельефную поверхность. Когда он отстранился, в его глазах было столько сожаления.

– Я сделал это.

– Что?

– Это я во всем виноват.

– Нет, это Алекса. Это твоя мать продала своих детей Ленни за долги, накопленные от наркотиков. Мне все равно, сколько шрамов я получу, пока ты со мной. Я могу бороться с чем угодно, если знаю, что ты рядом со мной. – Я обхватила его лицо руками. – Рем. Нет. Я не уйду отсюда без тебя.

Он застонал.

– Нет. Обещай мне.

– Детка…

Я дрожала и качала головой туда-сюда.

– Нет. – Я попыталась встать, но он прислонился спиной к стене и потянул меня за собой. – Мы должны выбраться.

Я прижалась спиной к его груди, а его руки обхватили меня, переплетя пальцы. Он прижимал меня к себе, а я пыталась освободиться. Чтобы увести нас отсюда.

– Кэт, мне нужно, чтобы ты остановилась. Перестань бороться со мной.

Я ударила кулаком по его бедру, и он поцеловал меня в макушку.

– Нам нужно уходить. – Но на этот раз мой голос был шепотом, потому что я понимала, что это… присутствие Рема здесь со мной имеет большее значение, чем я думала сначала.

– Разум Алексы искажен. – Рем гладил мои руки медленно и непринужденно, как будто мы сидели на причале, и он рассказывал мне историю. – Она выросла в окружении наркоманов. Ее мать… она сбежала, когда Алексе было два года, по крайней мере, так гласили слухи. Скорее всего, у нее была передозировка. – Он понизил голос. – Есть только одна вещь, которую она хочет.

Мое сердце заколотилось в груди.

– Она не может получить тебя. Ты мой. Я не позволю ей получить тебя.

Его рот оказался в моих волосах, и я почувствовала изгиб его губ.

– О, детка, я люблю слышать это больше всего на свете. Эти слова из твоих уст… Я люблю тебя, Кэт. – Я услышала колебания, и мое дыхание сбилось. – Но я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, ты ведь знаешь это, правда? Я же говорил тебе. – Страх навалился на меня, как грузовик Mac, и я попыталась вывернуться, но он держал крепко.

Я не могла. Не смогла бы. Он собирался сделать что-то безрассудное, смелое или просто глупое, и я не могла позволить ему это.

– Нет.

– Киткат. – Его тон был сильным и яростным, но знала, что, что бы он ни сказал, я никогда не оставлю его.

– Нет, ты обещал жениться на мне. – Я почувствовала, как он перестал дышать, как напряглось его тело, а потом он словно отпустил все это, окутал меня теплом и забрал в себя.

– Даже после того, как ты узнала… кем я был?

Я вырвалась из его объятий и, развернувшись, схватила его за щеки.

– Да. Даже не сомневайся в этом. Никогда. Я влюбилась в тебя, и это ты настоящий. То, что произошло здесь, – часть того, кто ты есть сейчас, и это тот человек, которого я люблю.

Он смотрел на меня несколько секунд, затем из его горла вырвался низкий рык, и он поцеловал меня. Он был твердым и непреклонным, как прилив бурной реки. Несмотря на то, где мы находились, на обстоятельства, это не имело значения, потому что мы были друг у друга. Его язык искал мой, и сладость захлестнула меня, притягивая к себе, наши губы сомкнулись, словно тлеющие металлические звенья.

Он первым отстранился, и я почувствовала, как его тело обмякло в моем, и это испугало меня, потому что это было похоже на поражение.

– Рем? Почему мы не можем уйти? – Это… сидеть здесь и ждать… но чего? Это было неправильно. Что-то было не так, и мой желудок словно прилив снова и снова разбивался о зубчатые скалы.

Он вздохнул и опустил глаза.

Нет. Нет. Я знала, что, что-то не так. Мы должны были бежать, спасая свои жизни, а мы сидели здесь, в ванной.

– Рем. Нет.

– Кэт…

Я почувствовала слезы, чужие слезы, которые теперь уже не были такими чужими.

– Нет, не говори этого. Я не уйду без тебя. – Я снова попыталась встать, но он прижал меня к себе. – Рем, пойдем. Мы можем успеть.

– Нет, детка. Мы не можем.

Я подавила всхлип и вырвалась из его объятий, вскарабкавшись на ноги.

– Дверь никогда не была заперта, мы можем выбраться отсюда. – Рем сидел на полу, согнув колени, и смотрел на меня. Страх был похож на паука, плетущего вокруг меня паутину. – Вставай, черт возьми.

Он был так спокоен. Слишком спокоен. Смирение. О боже. Нет. Но это имело смысл. Как он нашел меня. Как он просто вошел сюда, и никто ничего не сделал. Как не было никакой спешки, чтобы уйти. И тогда я сделала то, что поклялась никогда больше не делать.

– Пожалуйста… Рем… пожалуйста, мы можем попробовать. Пожалуйста.

Он поднялся на ноги и подошел ко мне, а затем обнял меня, пока я умоляла сквозь слезы. Он гладил меня по спине и вытирал слезы подушечкой большого пальца, медленно и нежно, его глаза были полны заботы обо мне. И это сводило с ума. Мне хотелось трясти его, кричать, умолять, а потом бежать из этого места с его пальцами, сцепленными с моими.

– Алекса… позвонила мне. Предложила мне сделку. Это был единственный способ добраться до тебя достаточно быстро, прежде чем Бен…. – О боже, я не хотела слышать остальное. Я просто хотела взять его и убежать. – Детка, посмотри на меня. – Я закрыла глаза, когда он наклонил мою голову вверх. – Мне нужно, чтобы ты посмотрела на меня. – Я не хотела этого делать, потому что знала, что увижу… принятие того, что это было. То, что должно произойти здесь. Он поцеловал каждое веко. – Открой их, красавица.

Я сделала это, и все внутри меня закричало.

– Дек найдет нас!

Он покачал головой.

– Дек не придет. Никто не знает, где мы.

У меня перехватило дыхание.

– Но он выяснит это. Джорджи позвонит ему, и он найдет нас.

Он погладил меня по лицу, и я прильнула к нему.

– Дек в Афганистане. Даже если Джорджи сможет снова связаться с ним… Я не стану рисковать твоей жизнью, Кэт.

– Ты хочешь сказать, что приехал сюда, никому ничего не сказав? Господи, Рем, почему?

– Потому что я хочу, чтобы ты жила. Я не буду рисковать твоей жизнью. Она отпустит тебя, и все закончится. – Он наклонился ближе и поцеловал меня в щеку. – Я выберусь. Я вернусь к тебе.

– Нет. – Я отстранилась от него и толкнула его назад. Я повернулась и начала выходить из ванной, а потом замерла, увидев тело. Бен лежал на кровати, раскинув руки, и на нем были оковы. По всему телу были рубцы и кровь, словно… Я оглянулась через плечо на Рема, и он уставился на меня с холодным, безразличным выражением в глазах. Он точно знал, что сделал, и в его глазах не было ни малейшего угрызения совести.

Бен вредил Рему в течение двух лет. Что бы ни случилось в этой комнате, это было ужасно для Рема. Ему не нужно было рассказывать мне об этом, я сама видела все это в неподвижно лежащем теле.

Внезапно дверь распахнулась.

Я попятилась назад, ударившись о грудь Рема, и почувствовала его руки на своих, удерживающие меня на месте. Вошла Алекса с Грегом и Лэнсом, и ее знающая улыбка сверкнула, когда она посмотрела на кровать, а затем на нас.

– Молодец, Рем. – Она указала жестом на безжизненное тело Бена. – И заслуженно, полагаю. Я знала, что тебе понравится мой подарок. Бен был в восторге от того, что сможет трахнуть твою подружку здесь. Мне не потребовалось много усилий, чтобы убедить его приехать сюда. – Она наклонила голову к Лэнсу и Грегу, и они направились к нам.

– Нет. Подождите. – Вся надежда, которую я почувствовала, когда Рем вошел в эту дверь, исчезла.

Пальцы Рема сжали мои руки, и я почувствовала его дыхание у своего уха, когда он сказал:

– Она отпустит тебя. Ты уйдешь живой.

– Ты ей доверяешь? Думаешь, она меня отпустит? – Я вырвалась из его хватки и развернулась в его объятиях. – Это еще не конец. О чем ты говоришь? Рем, черт возьми. Ты не можешь… – Я даже не смогла вымолвить ни слова. Как он мог даже подумать о том, чтобы остаться с Алексой. Ради чего… ради моей свободы? Моей жизни? Как я могла жить каждый день, зная, что он с ней. Вынужден остаться.

– Кэт, послушай меня. – Он поднял голову, его глаза сузились, и я заподозрила, что Лэнс и Грег движутся к нам. – Отправляйся домой. И никому ни слова не говори о том, что со мной случилось. Мы исчезнем отсюда, и все закончится. Это не просьба.

Я так сильно дрожала, что думала, что упаду. Он не мог этого сказать. Дек и его люди занимались подобными вещами… Он вытащил Эмили из Мексики. Он бы помог…

– Она планировала это годами. – Он схватил меня за руки и потряс, словно знал, что именно творится у меня в голове. – Кэт – годами. Она продумала все запасные варианты… черт, у нее были годы, чтобы продумать все варианты. Мы покончим с этим сейчас. Все это закончится прямо сейчас.

Я некоторое время смотрела на него, по крайней мере, мне так казалось, и, возможно, так оно и было, потому что я слышала, как Алекса прочищает горло и цокает каблуками, направляясь к нам.

– И почему ты думаешь, что она просто оставит меня в живых? Что она не убьет меня, как только ты скроешься из виду.

– Потому что она предоставит мне доказательства, а если нет, то я никогда не буду принадлежать ей.

Я хотела закричать, что это не так. Что он мой, но слова застряли у меня в горле. Я была упрямой и боролась за нас до последнего вздоха, но я не была глупой. Мы с Ремом не пройдем мимо Грега и Лэнса.

– И еще кое-что, – от слов Алексы по телу пробежал холодок.

Рем дернулся.

– Алекса. Мы договорились.

Она улыбнулась.

– О, это просто небольшое напоминание маленькой принцессе о том, кому ты теперь принадлежишь. И что произойдет, если она когда-нибудь откроет свой сочный ротик. Обещаю, ей не будет больно, а потом я попрошу Грега отвезти ее обратно в город.

Мое сердце колотилось так быстро, что казалось, будто оно проломит мне ребра. В ее глазах блестели искорки удовольствия от того, что она задумала.

Грег подошел и взял меня за руку; я мгновенно отпрянула, пытаясь вырваться, чувствуя, как петля затягивается на моей шее.

– Иди с ним, Кэт. – Слова Рема разорвали мои внутренности. В его голосе не было ничего живого. Словно на него опустилось оцепенение, заморозив кровь, бегущую по венам.

Но я выполнила его просьбу и молча пошла рядом с Грегом, оставляя позади рема с Лэнсом, а за мной, щелкая каблуками-шпильками, шла Алекса.

Глава 26

Я извивалась. Я боролась. Вырывалась. Я кричала и даже прибегала к мольбам. Я знала, что это не остановит то, что должно было произойти. Ничто не остановит, и все же молчать… я не могла.

Но Рем не сопротивлялся. Его лицо было стоическим и безэмоциональным, когда Лэнс прикрепил его к деревянному столбу, а руки сковал наручниками в кольце над головой.

Грег обхватил меня за талию, а другой рукой сжал мои запястья так сильно, что я уже не чувствовала своих рук.

Алекса расхаживала вокруг столба, как кошка, выслеживающая добычу, ее длинные грациозные шаги совсем не походили на ту девушку Молли, которой она притворялась.

– Это для нее, Рем. Чтобы защитить ее. Мне бы не хотелось, чтобы ее убили. Она поймет правду в моих словах, как только мы закончим здесь.

– Я ничего не скажу, черт побери. Клянусь. – Но, произнося эти слова, я понимала, что это ложь. Алекса тоже это видела. Она знала, что значил для меня Рем. Она знала, что я из себя представляю; она наблюдала за мной и за всеми остальными месяцами. Не было никаких сомнений, что я лгу, потому что я бы выследила ее и убила, если бы пришлось. Я никогда не брошу Рема и сделаю все, что потребуется, чтобы вернуть его.

– Я подозреваю, что ты сделаешь это при первой же возможности. Ты позвонишь Деку, а потом, возможно, и в полицию, но я покажу тебе, что произойдет, если ты это сделаешь.

Она отошла в дальний конец комнаты, и Лэнс потянул за шнурок, который зажег лампочку над его головой. Меня словно ударили в живот, воздух покинул меня, и я подавила в себе ужас перед набором орудий, висевших на стене.

– Нет. Пожалуйста. Не делайте этого с ним. – Я обмякла в объятиях Грега, когда опустошение от того, что собиралась сделать Алекса, прорезало дыру в моем животе.

– Мы начнем с малого, правда, Рем? Чтобы разогреть тебя перед главной сценой. Шрамы теперь не имеют значения, правда? Я не против них. Это будет напоминанием о том, кому ты принадлежишь. – Алекса сняла со стены длинный свернутый хлыст и подошла к Рему. Она провела пальцами по его татуированной спине, затем по позвоночнику до джинсов. Она наклонилась к нему так, что ее грудь оказалась напротив его груди, и я увидела, как она что-то шепчет ему на ухо.

Рем не шелохнулся. Он не вздрогнул. Он не реагировал. Ничего.

Она рассмеялась и отошла на несколько футов, затем повернулась, и кожаный хлыст, размотавшись, вонзился в спину Рема.

Я закричала, борясь с неумолимой хваткой Грега.

– Рем, – задыхалась я. – Нет. Пожалуйста, клянусь, я ничего не скажу. Пожалуйста.

Алекса даже не взглянула в мою сторону, проигнорировав мои слова, и снова обрушила на спину Рема кнут. Потом еще сильнее. И еще раз. Он не двигался. Мышцы его спины напряглись при ударе хлыста, как будто пытаясь убежать, но мышцы отскочили назад, и все повторилось снова и снова.

Алекса кивнула Лэнсу, и мои глаза расширились от ужаса, когда он подошел к стене и взял другое оружие. Оно состояло из нескольких длинных нитей, на конце каждой из которых блестело что-то. Меня пробрала дрожь, когда я смотрела, как Алекса забирает оружие у Лэнса.

– Видишь ли, Рем пришел сюда, прекрасно понимая, что обменивает свою жизнь на твою. – Она обошла столб, хлыст волочился за ней по цементному полу. – И он не стал бы рисковать твоей жизнью, рассказав кому-нибудь или придя сюда с оружием в руках. Ты знаешь почему, принцесса… потому что у меня есть дополнительная страховка.

Она подняла хлыст над головой, и на этот раз Рем вздрогнул, когда орудие опустилось ему на спину. Его пальцы впились в дерево, тело напряглось, и я услышала, как из его рта вырвался сдерживаемый стон. Кровь стекала по его спине от того, что было на концах плети.

– Алекса, я клянусь, что никогда ничего не скажу, – всхлипнула я. И теперь я говорила серьезно. Она любила Рема, по-своему, болезненно и ненормально, отвратительно, и издевалась над ним, причиняла ему боль только для того, чтобы доказать свою правоту. Чтобы убедиться, что я никогда не забуду эти образы в своем сознании.

И она была права. Я не забуду. Она выгравировала их во мне.

Алекса подняла руку, и звук удара хлыста по его плоти эхом разнесся по комнате. Казалось, я слышу, как рассекается его кожа.

Кнут обрушивался на него снова и снова, пока он не рухнул. Весь его вес повис на руках, прикрепленных к кольцу на столбе.

Рем. Боже. Рем. Нет.

Я оторвала взгляд от Рема, когда Алекса шагнула ко мне. Я даже не заметила ее. Но когда она протянула руку с кнутом, с которого капала кровь Рема, я не смогла сдержать себя, подняла голову и уставилась на нее.

– Пошла ты, сука! – Я плюнула ей в лицо.

Внезапно руки Грега отпустили меня, и я увидела, как рука Алексы поднялась с хлыстом, готовая ударить меня им.

– Сделай это, и я никогда не буду твоим. – Голос Рема пронесся по комнате громким ревом. Я даже не думала, что он способен говорить после того, что она только что с ним сотворила.

Алекса опустила руку, и прежде чем Грег смог снова схватить меня, я побежала к Рему.

– Держи ее, – сказала Алекса таким тоном, словно я была надоедливым грызуном, вырвавшимся из ее ловушки.

Я ударилась о столб, мои дрожащие конечности едва могли поддержать меня, когда я использовала конструкцию, чтобы удержаться на ногах.

– Рем. – Обхватив его голову руками, я осторожно, стараясь не коснуться его разорванной спины. Задыхающиеся рыдания и свежие слезы текли по моему лицу. Я чувствовала медный запах его крови и пота на его израненном теле.

– Уходи, Кэт. – Его голос был прерывистым и хриплым, словно ему было больно произносить только два слова.

– Я люблю тебя, малыш, – прошептала я и прижалась ртом к его дрожащим губам. Они только соприкоснулись, как меня внезапно оторвали от него.

Рука Грега обвилась вокруг моей талии, отрывая меня от земли, а затем он направился к двери.

– Рем! – закричала я. – Пожалуйста. Нет. – Мне было плевать на то, что я выгляжу слабой или умоляю. Ничего не имело значения, кроме того, что меня отрывали от Рема.

Рука Грега потянулась к дверной ручке, как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и ударила его прямо в лицо. Он попятился назад и выпустил меня. Я упала на пол и уже собиралась вернуться к Рему, как вдруг увидела пистолет, направленный на… Я повернула голову. Направлен на Алексу.

– Любовь моя. Я сказала тебе ждать в моей комнате. Ты скоро его увидишь. – В голосе Алексы слышалась легкая тревога, когда она медленно пошла к двери. – Не поступай глупо. Ты знаешь, что произойдет.

– Не двигайся. – Девушка с серыми глазами держала пистолет одной рукой, не сводя глаз с Алексы.

– Милая. Что ты делаешь? Я заботилась о тебе. Давала тебе все, что ты когда-либо хотела. Мы были как… сестры.

Я услышала шарканье ног и увидела, как Грег делает шаг. Я вздрогнула, когда раздался выстрел, и Грег упал на пол, кровь потекла из раны в его груди.

Когда я оглянулась на Алексу, она, казалось, даже не отреагировала на то, что Грега застрелили. Она уверенно сделала еще один шаг вперед и протянула руку.

– Отдай мне пистолет. Мы поговорим об этом позже.

Девушка покачала головой, и ее белокурые пряди рассыпались по плечам.

– Нет. Ты солгала мне. Ты сказала мне, что никогда не пойдешь за ним, если я останусь с тобой. Ты обещала мне. Я сделала все, что ты хотела. Все. Я ни разу не пошла против тебя, и ради чего? Чтобы ты все это время планировала преследовать моего брата?

Послышался звон кольца, ударившегося о столб, а затем – рваный голос Рема.

– Хейвен?

Я задохнулась. Хейвен. Его сестра? Но она умерла… в больнице.

– Он принадлежит мне, – заорала Алекса.

Пистолет снова выстрелил, и на этот раз пуля попала в пол рядом с Алексой.

– Хейвен. Ты была бы уже мертва на улице, если бы Олаф не забрал тебя из больницы. Рем не смог бы о тебе позаботиться. Это сделали мы. Вы – моя семья. Вы оба. И теперь мы вернем Рема, разве ты не видишь? Мы снова будем все вместе. Я сделала это для нас.

Мой взгляд вернулся к Хейвен, и я ожидала увидеть, что она дрогнет под уговорами Алексы, но ее серые глаза оставались непоколебимыми и неподвижными.

– Возможно, я бы уже умерла. Но это был бы мой выбор. Думаешь, я хотела жить с тобой? Жить в отвратительном доме, где меня терроризировали, а потом насиловали. Чтобы меня кормили наркотиками, как конфетами, чтобы я полагалась на Олафа в поисках очередной дозы. Приходилось умолять его об этом. А ты… ты хотела держать меня как домашнее животное в клетке…

– Нет. Это неправда, – сказала Алекса, ее голос начал дрожать.

– А теперь ты хочешь сделать то же самое с Ремом. Нет, Алекса. Я убью его, прежде чем позволю тебе мучить его так же, как ты мучила меня все эти годы.

– Хейвен, я люблю тебя. – Голос Алексы сорвался, и я увидела осознание в ее глазах, прежде чем Хейвен сказала:

– И ты можешь умереть, зная, что я всегда тебя ненавидела.

Пистолет выстрелил.

Я наблюдала, как в замедленной съемке глаза Алексы расширились, а ее руки потянулись к груди, а затем отдернулись, и она уставилась на кровь. Ее кровь. Она снова посмотрела на Хейвен, ее рот открылся, словно она собиралась что-то сказать. Затем она рухнула на пол.

Я не стала больше ждать, поднялась на ноги и побежал к Рему. Я забыла о Лэнсе, и он бросился за мной. Он был ловким и быстрым, но Хейвен, кем бы она ни стала за эти годы, не раздумывая, снова нажала на курок, и рука Лэнса задела мое плечо, когда он упал.

Хейвен подошла к нам, направив пистолет на лежащего на полу и корчащегося от боли Лэнса. Затем она встала над ним, и я увидела, как он протягивает руку. Она не произнесла ни слова, когда пистолет снова выстрелил; тело Лэнса дернулось, а затем затихло.

Хейвен присела и порылась в его карманах, затем достала ключ, который бросила мне.

– Отцепи его.

Я не обратила на нее внимания, быстро пробежав остаток пути до Рема. Я встала на цыпочки, вставляя ключ в наручники, которые были пристегнуты к кольцу на столбе.

– Детка. – Он едва мог дышать от боли. Он был в шоке, его плоть побледнела, а тело неистово тряслось.

Как только его руки освободились, он обхватил меня руками, увлекая за собой на пол.

– Хейвен. – Я не могла удержать его. Мне понадобится ее помощь, чтобы вытащить его отсюда.

Когда я подняла голову, она вернулась в комнату с красной канистрой для бензина. Она начала выливать жидкость повсюду, запах был настолько едким, что я начала кашлять.

– Рем. Рем, нам нужно убираться отсюда. Вставай. Ты должен встать. – Я обхватила его за талию и почувствовала, как он напрягся, когда материал моей рубашки прошелся по его ранам. – Рем, черт возьми. Вставай. Вставай, – крикнула я.

Я попыталась подняться на ноги, но мои ноги были слабыми, и у меня не хватало сил поднять его с пола. Внезапно Хейвен оказалась по другую сторону от него, обхватила его руками, и мы вдвоем подняли его на ноги.

– Хейвен. – Его глаза были закрыты, но он знал, что она рядом и спасает его. Она была его близнецом, его второй половиной, его ангелом.

Она не произнесла ни слова.

Мы наполовину тащили, наполовину несли его к двери. Потом Хейвен остановилась. Она даже не взглянула на меня, передавая мне свой пистолет, затем потянулась в карман, достала спичку и чиркнула ею о дверную коробку. Спичка зашипела, загоревшись, и ярко-оранжевым светом осветила ее безразличное выражение лица. Затем она бросила ее через плечо в лужу бензина.

– Пойдемте.

***

Когда мы добрались до боковой двери, дым был уже густым. Треск горящей древесины был похож на выстрелы, и я каждый раз вздрагивала, боясь, что кто-то подойдет сзади и остановит нас, затащит назад или убьет.

Но вскоре я уже вдыхала свежий воздух, кашляла и отхаркивала пепел, попавший в легкие. Рем висел между нами, пока Хейвен толкала нас дальше, не останавливаясь, пока мы не достигли линии забора. Она ударила ногой по паре деревянных досок, и они свободно закачались.

Затем она подтянулась и ударила Рема по лицу. Я вздрогнула, но она не обратила на меня внимания и схватила его за подбородок.

– Рем. – Он вздрогнул, и я увидела, что его глаза открылись, остекленели и налились кровью. Он был почти без сознания от боли. – Встань на колени. Ты должен пролезть в эту дыру. Ты слышишь меня, Рем. – Когда она отпустила его лицо, я увидела отпечаток ее пальцев.

– Отпусти его, – приказала Хейвен.

– Но он…

Я не успела закончить фразу, потому что Хейвен схватила Рема за руку, и он рухнул на колени, выгнув спину от боли, пронзившей его. Я в ужасе уставилась на нее, мой рот был открыт.

– Боль заставляет тело делать больше, чем ты думаешь. – Это было утверждение, и у меня возникло чувство, что она знает об этом утверждение лучше, чем кто-либо другой. Потом я вспомнила о клейме, которое видела на ее внутреннем запястье.

Хейвен подняла доски, и Рем мучительно пролез через них, а затем мы последовали за ним. Мои ноги реагировали на нагрузку, иголки и булавки бешено впивались в плоть, но у меня не было нервозности, которая бы сопровождала приступ, и именно поэтому я продержалась так долго. Я была спокойна.

Рем был рядом со мной. Мы были живы.

Как раз в тот момент, когда за нами опустились доски, я услышала громкий звук взрыва и инстинктивно прикрыла Рема своим телом. Однако Хейвен ничего не ждала и схватила меня за руку.

– Шевелись. Полиция будет здесь с минуты на минуту.

– Но они могут помочь… – Мой голос прервался, когда она подхватила Рема, игнорируя меня. Я бросилась на помощь, и мы побежали по улице. Я заметила, что уличные фонари не работают, и задумалась, совпадение это или нет. Пять в ряд и один над синей машиной, которую она сейчас отпирала.

Я хотела было сесть на заднее сиденье вместе с Ремом, но Хейвен оттащила меня назад и вложила ключи в мою руку. Я подняла на нее растерянный взгляд.

– Я не умею водить, – заявила она, а потом перебралась на заднее сиденье вместе с Ремом и захлопнула дверь.

Я вырулила на дорогу, хотя понятия не имела, где мы находимся, – машина была очень старой и не имела GPS. Но Хейвен направила меня к шоссе, и, когда мы проехали первый знак, я поняла, где мы, и надавила на педаль газа.

Больница была не так уж далеко. Я начала сворачивать на съезд с шоссе, где был синий знак с большой буквой Н. Тут мне на плечо легла рука.

– Никакой больницы.

– Но…

Я посмотрел на ее лицо в зеркало заднего вида, и она покачала головой.

– Нет. Я только что взорвала дом… убила Алексу и двух мужчин. Олаф. Этот мерзкий сукин сын все еще жив. Если мы попадем в больницу и там появится отчет… он узнает, что мы живы. Лучше всего надеяться, что он думает, что мы все погибли в том пожаре.

– Хорошо. – Вот дерьмо. Не было никаких сомнений, что этот Олаф будет разбираться в случившемся. – Хорошо, мы поедем на ферму.

Я увидела, как она кивнула, а затем откинулась на сиденье, положив голову Рема себе на колени. На секунду взглянув в зеркало, я увидела, как холодное, жесткое выражение ее лица пошатнулось, когда она посмотрела на него. У меня возникло ощущение, что сестра, которую Рем когда-то знал, умерла в той больнице, а эта женщина… та, которая даже не вздрогнула, когда убила трех человек… она больше не была его ангелочком.