Текст книги "Тайные узы"

Автор книги: Нэнси Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Стефани улыбнулась. Ее дети… Они такие разные. И в то же время так похожи.

– Ладно, рассказывай, у тебя все серьезно с Наташей? – спросила Стефани.

Феликс смутился.

– Мам, ну ты всегда умеешь перевернуть разговор с ног на голову. Разве мы беседуем не о тебе?

Стефани усмехнулась.

– Обо мне мы уже поговорили. А так как я познакомилась с твоей девушкой, мне бы очень хотелось знать, насколько прочные у вас отношения?

– А что? – Феликс настороженно посмотрел на нее.

– Ничего. – Стефани пожала плечами. – Просто она мне показалась очень милой девушкой и очень понравилась.

Она увидела, как просветлело лицо сына.

– Ты правда так считаешь? – спросил он с надеждой.

– Конечно, милый. – Она улыбнулась. – Разве я когда-нибудь была неискренней в своих суждениях?

Он облегченно вздохнул.

– Спасибо, мам. Я рад, что Наташа тебе по душе. Потому что я понял, что люблю ее.

Стефани улыбнулась.

– Мне кажется, что она отвечает тебе взаимностью, – поделилась она своими наблюдениями. – Приятная девушка.

Они еще немного поговорили, и Феликс заторопился на работу. К тому же Стефани уже чувствовала себя достаточно уставшей. Ей требовался отдых.

Как только за младшим сыном закрылась дверь, она сразу же задремала.

13

– Нет, у меня в голове не укладывается весь этот калейдоскоп, – пробормотала Джессика, отпивая коктейль из своего бокала.

Они с Трейси сидели в своем любимом баре, за столиком, расположенным около окна. И каждая порой бросала взгляды на раскинувшийся внизу, светящийся неоном вечерний город.

Трейси прилетела несколько дней назад. Она успела отчитаться по работе в Лос-Анджелесе и подписать новый контракт. Командировка должна была быть недолгой. Вылетать следовало послезавтра. И подруги решили провести вместе выдавшийся свободный вечер.

Трейси все рассказала Джессике. Между ними никогда не было тайн. И теперь Джессика с изумлением взирала на Трейси, оказавшуюся в центре таких событий.

– Значит, Стефани – твоя настоящая мать?

– Да, я сама была в шоке, когда все это узнала.

Джессика покачала головой, и ее огненные кудряшки всколыхнулись.

– А твой отец? Он объяснился со Стефани?

Трейси отрицательно качнула головой.

– Нет. Я попросила его пока не делать этого. Стефани и так очень слаба. Достаточно того, что мы с ней поговорили и во всем разобрались.

– И он согласился? – Джессика недоверчиво посмотрела на подругу.

Трейси вздохнула. Действительно трудно было представить Герберта таким. Обычно он всегда действовал только по своему усмотрению, не считаясь с мнением окружающих. Такой уж он был человек.

– Мне пришлось долго объяснять ему, почему так следует поступить, – призналась Трейси. – Но в конце концов он понял, что так будет лучше для всех.

Джессика недоверчиво посмотрела на подругу.

– Все равно… – медленно произнесла она. – Господи, ты – дочь Стефани Бродерик! Это же надо!

Трейси поморщилась.

– Перестань, Джесс. Для меня до сих пор странно сознавать это.

– Конечно, я понимаю, – кивнула подруга, – это настолько удивительно.

– Да, – усмехнулась Трейси. – Что верно, то верно. Однако я ощущаю в себе некую раздвоенность. С одной стороны – Герберт и Летиция, с другой – Стефани…

– Да, тяжело тебе, – задумчиво согласилась Джессика.

Некоторое время они молчали.

– Кстати! – Джессика вновь воспрянула духом, обращаясь к подруге. – А что у тебя с Джоном? Я так и не поняла, у вас же вроде что-то начиналось…

– А что Джон? – с грустью произнесла Трейси. – Я не стала ему ничего говорить. Просто уехала, и все.

– Что?! Я не ослышалась?!

Трейси настороженно покосилась на подругу, не понимая, почему та так бурно реагирует.

– Да, ты все услышала правильно, – подтвердила она. – Я специально рассталась с ним таким образом, чтобы он разочаровался во мне. Оборвала все контакты… как в самом начале.

Джессика во все глаза смотрела на нее.

– Но зачем ты это сделала? Он же нравился тебе!

Трейси непонимающе уставилась на подругу.

– Ты что, прикидываешься или действительно не видишь элементарные вещи? – с горечью в голосе спросила она.

Взгляд Джессики выражал искреннее изумление.

– Он же мой брат! – пояснила Трейси. – И я не собираюсь поддерживать связь с ним. У нас же одна мать.

Джессика некоторое время не сводила с нее немигающего взгляда, затем несколько раз моргнула, взяла в руки бокал с коктейлем и сделала несколько больших глотков.

– Трейси, сколько раз я тебе говорила, что нужно знать о людях все? – полюбопытствовала она, уже немного успокоившись.

– В смысле? – Подруга вопросительно посмотрела на нее.

– У Стефани нет кровных детей, кроме тебя, – заявила Джессика. – Когда Стефани вышла замуж за Йена Бродерика, у него уже было два сына, Джон и Феликс, которых Стефани и ее муж успешно вырастили, как я понимаю. И вообще… – Джессика окинула ее снисходительным взглядом, – ты бы хоть прикинула, что по возрасту Джон никоим образом не мог оказаться твоим братом по одной простой причине – он родился на несколько лет раньше тебя!

Трейси сидела несколько минут, машинально помешивая соломинкой напиток в бокале и пытаясь уяснить для себя сложившуюся ситуацию.

– То есть мы с Джоном не брат и сестра, – непроизвольно произнесла она вслух.

– Конечно! – подтвердила подруга. – Во всяком случае, не кровные.

– О боже! – вырвалось у Трейси.

Вмиг пролетели перед глазами картинки последних дней, проведенных в Лос-Анджелесе. Как она избегала Джона, как холодно разговаривала с ним. А на его призыв разобраться в отношениях она всем своим видом показывала, что не собирается этого делать. И в довершение всего она уехала не попрощавшись и внесла его телефонный номер в черный список на своем мобильнике. Что он должен был подумать? Явно ничего хорошего.

– Да, натворила ты дел, – покачала головой Джессика. – Неужели нельзя было рассказать мне все по телефону? Я бы сразу вправила тебе мозги!

– Я не была готова к разговору, – пробормотала Трейси.

– Ага, – кивнула подруга. – Зато теперь, все окончательно испортив, ты точно готова…

– Но я даже подумать не могла! – воскликнула Трейси. – Между ними такие теплые отношения. И на меня столько всего свалилось.

Джессика пожала плечами.

– Глупо было бы, если бы между ними была какая-то напряженность. Стефани вырастила их почти с самого раннего детства. Я точно не помню, но вроде бы Феликсу и Джону было не более семи лет, когда она вошла в их жизнь.

Трейси поковыряла вилкой салат. Есть расхотелось. То, что она сейчас узнала, тяжким грузом легло ей на плечи. И она даже не представляла, как избавиться от этого бремени.

Джессика задумчиво посмотрела на нее.

– Что теперь думаешь делать?

– А что я могу? – Трейси пожала плечами. – Я уже сделала все, чтобы испортить то, что было. Прошлого не вернуть.

– Ты действительно так думаешь? – недоверчиво полюбопытствовала Джессика.

– Да, – ответила Трейси, – действительно. И давай сменим тему. А то настроение у меня и так уже на нуле.

Телефон звонил и звонил. Стефани убрала звук работающего телевизора и протянула руку, чтобы взять мобильник. Номер был незнакомым.

– Алло! – Она нажала кнопку соединения.

– Привет, – ответил знакомый голос.

Стефани вздрогнула. Она, конечно, знала, что когда-нибудь им придется поговорить. Но все же не рассчитывала, что он застанет ее в такой неподходящий момент. Ее только сегодня перевели в другую палату. И она наслаждалась просмотром телевизора.

– Что тебе нужно, Герберт? – сухо осведомилась Стефани.

– Прости меня, Стеф, – глухо произнес он.

Стефани замерла.

Герберт просит прощения? Такого никогда не было!

– За что ты извиняешься? – все же решила уточнить она.

– Мне кажется, ты и сама знаешь за что, – мягко ответил он. – За то, что не позволял вам с Трейси видеться, за то, что вел себя как последний эгоист. Мне больно сейчас думать об этом.

Стефани рассеянно покосилась на экран работающего телевизора. Шло какое-то веселое шоу, и его участники беззвучно покатывались со смеху.

– А что изменится, Герберт? – поинтересовалась она. – Разве тебе нужно мое прощение? Зачем?

Он некоторое время молчал, прежде чем ответить.

– Просто я вдруг понял, как отвратительно повел себя по отношению к тебе. Я был так зол. Мне казалось, что ты хорошо устроилась, живя в богатстве и роскоши… что бросила нас ради денег.

– Герберт, – прошептала Стефани, – какой же ты дурак!

Он недовольно засопел в трубку.

– Знаешь, – с грустью в голосе продолжила Стефани, – когда-то я очень ждала, что ты одумаешься и попросишь прощения. И мне казалось, что именно с этого момента моя жизнь даст новый виток… – Она немного помолчала, собираясь с мыслями. – Но шли годы. Ты очень скупо информировал меня о жизни Трейси. И я все узнавала от детективов.

– Черт! Я знаю, что был жесток! – в отчаянии воскликнул он.

– Да, ты был жесток! – подтвердила Стефани. – А я… я могла отобрать у тебя Трейси. Но не стала этого делать. Несмотря на то что несколько раз Йен почти убедил меня в обратном. Я знала, что ты ее очень любишь, и просто не смогла переступить эту черту.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Стеф? – с горечью поинтересовался Герберт.

Она вздохнула. Ей вдруг стало легко и хорошо.

– Ничего мне не нужно, Герберт, – прошептала она. – Ничего мне не нужно.

Он не догадался, о чем она пыталась ему сказать. Он никогда ее не понимал. И до сих пор ничего не изменилось.

– Я хочу, чтобы ты простила меня, – неуверенно пробормотал он.

Стефани грустно улыбнулась.

– Ты, как всегда, ничего не понял, – вздохнула она. – Я давно простила тебя, Герберт. Очень давно. Прощай… – Она отключила телефон.

Взяв в руки дистанционное управление, Стефани прибавила звук телевизора и с увлечением начала смотреть шоу, которое там показывали, мысленно отмечая плюсы и минусы разворачивающегося на экране действия.

Герберт положил трубку и задумался.

– Что-то не так? – раздался за его спиной робкий голос.

Обернувшись, он увидел Летицию, которая незаметно приблизилась к нему.

– Я звонил ей, – тихо произнес Герберт. – Я очень виноват перед ней и хотел извиниться.

Легация широко распахнула глаза. Она не верила своим ушам.

На протяжении многих лет она пыталась объяснить мужу, что тот не прав, что Стефани, приходясь Трейси матерью, имеет все права на встречи, что нельзя изолировать мать и дочь друг от друга. Но Герберт был неумолим.

Стефани очень обидела его. И он намеревался отплатить ей той же монетой. В тот момент он даже не подозревал, что его месть окажется настолько ужасной.

И Летиции пришлось подчиниться. Она любила Герберта, обожала Трейси. И подумала, что раз так складываются обстоятельства, то все равно надо жить дальше.

Она стала матерью Трейси. Хотя иногда ей очень хотелось рассказать девочке всю правду о ее рождении. И с каждым годом чувство вины перед приемной дочерью становилось все больше. Летиции все труднее было держаться в присутствии Трейси. И она вздохнула с некоторым облегчением, когда девушка поступила в университет и уехала. Ей тяжело было расставаться с Трейси. Но на тот момент это было лучшее, что могло произойти.

Герберт же все эти годы держался словно скала. Он напоминал даже не скалу, а холодный айсберг, лишь только речь заходила о том, чтобы открыть дочери истину. И в конце концов Легация уразумела, что в этом вопросе она никогда не сможет повлиять на решение мужа.

Но вот наступил тот миг, когда Трейси позвонила и сообщила, что уезжает в командировку в Лос-Анджелес. И Герберт выяснил, на кого она будет работать. Позвонив Стефани, он долго ругался и отстаивал свою точку зрения.

Летиция видела, как он разозлился после этого разговора. Она понимала, что Герберт боится потерять дочь. Он столько лет трясся за иллюзорное благополучие, что, когда его тайна оказалась под угрозой раскрытия, рвал и метал.

Давно Летиция не видела мужа в таком состоянии. За последующие недели он весь извелся. Он звонил дочери, отвлекая ее от работы. Он расспрашивал ее о том, как она проводит время. Он изображал из себя заботливого отца, но Летиция замечала, что он следит за тем, как бы Трейси и Стефани не сблизились. И когда это оказалось неопровержимым фактом, а Трейси взахлеб рассказывала о том, как она провела время в компании старшей подруги, Герберт не выдержал. Он взял билет на самолет.

– Я поеду и разгоню эту богадельню! – заявил он на робкую попытку жены удержать его. – Ты ничего не понимаешь! Стефани сейчас представит ситуацию в выгодном для себя свете! Трейси возненавидит нас!

Летиция лишь вздохнула. Она не стала говорить мужу, что Стефани не нужно для этого извращать факты. Герберт и так повел себя в этой ситуации совсем не по-мужски.

Проводив Герберта, Летиция пребывала в прострации. Она звонила мужу, но тот был немногословен, обсуждая лишь общие темы и не касаясь в разговоре того, что больше всего интересовало Летицию.

И вот он вернулся. Еще более молчаливый и неразговорчивый. Он передвигался по их небольшому дому словно тень. И был очень задумчив.

Летиция старалась не затрагивать животрепещущую тему. Однако ей было тяжело бороться с самой собой. Видя, как муж превращается в непонятно кого, и в то же время не имея возможности выяснить действительное положение вещей и, возможно, оказать помощь, Летиция чуть не впала в депрессию.

И вот Герберт позвонил. Она слышала только вторую часть разговора, но поняла, что беседа не была такой уж приятной.

– Что она ответила? – мягко поинтересовалась Летиция, приближаясь к мужу и обнимая его.

Герберт вздохнул.

– Она сказала, что давно уже простила меня, – глухо произнес он.

Летиция грустно улыбнулась.

– Она очень тебя любила, – прошептала она.

– Нет, – отмахнулся он. – Она любила своего мужа Йена. До меня ей все эти годы не было никакого дела.

– Только любящая женщина может позволить себе простить такое, – пояснила Летиция.

Герберт отстранил ее, вгляделся в любимое лицо.

– Я благодарю судьбу за то, что она послала мне такую чуткую и понимающую жену, как ты, – признался он.

Летиция улыбнулась. Она видела, что это правда, и была рада, что период охлаждения в их отношениях закончился.

– Когда Трейси возвращается из командировки? – поинтересовался Герберт.

– Она сказала, что через несколько дней, – ответила Летиция. – Наша девочка обещала нас навестить.

– Ну и хорошо, – улыбаясь, добродушно заметил Герберт. – Посидим за одним столом как в старые добрые времена.

Летиция обняла его, прижалась к груди.

– Конечно, милый, – ответила она.

14

Самолет дернулся и остановился. Трейси облегченно вздохнула. В последние пару недель она чувствовала небывалую усталость. Внутренний голос подсказывал ей, что пора бы взять отпуск и уехать куда-нибудь дней на десять. Да и Джессика советовала это сделать.

Трейси сознавала, что подруга права. Работа не помогла ей забыть Джона. Каждый день, каждую свободную минуту мысли ее возвращались к нему, к их поцелую, к тому желанию, что будили в ней его ласки.

И Стефани… Трейси очень хотелось навестить ее, однако она так опасалась встречи с Джоном, что малодушно откладывала этот момент, ссылаясь на дела.

Трейси очень страдала. Она просто не представляла, как следует поступить в сложившейся ситуации. Гордость не позволяла ей позвонить Джону. Да и что она скажет? Прости, Джон, я была полной дурой? Нет, второй раз это уже не пройдет. Он не примет ее. Она чувствовала, что не примет.

К тому же, как нарочно, в последний день перед отлетом к родителям на глаза Трейси попалась небольшая заметка в светской хронике. Там говорилось, что Джон Бродерик был замечен в компании одной известной фотомодели. После этого уик-энд в гостях у Герберта и Летиции прошел для Трейси словно в аду.

Она представляла себе во всех картинах своей богатой фантазии, как Джон и эта худосочная фотомодель занимаются любовью, и ей было плохо.

Родители видели, что дочь страдает, но так и не смогли выяснить, где кроется корень всех зол.

Герберт стал мягок и благодушен. Сбросив старый груз, он начал меняться. И перемены эти были к лучшему.

Трейси приятно было видеть, как отец буквально превратился в другого человека. Но даже это не прибавило ей настроения. Собственная судьба одинокой женщины, загнанной в угол, неоспоримо перевешивала чашу весов в свою сторону.

Трейси так и уехала, оставив родителей в недоумении относительно своего состояния. Ну не смогла она признаться им, что влюбилась по уши в сына Стефани, что просто жить не может без него, что в каждом мужчине пытается увидеть его. Это было похоже на бред. Однако Трейси, сознавая все это, ничего не могла с собой поделать.

И вот теперь она снова в Сан-Диего.

Она знала, что Джессика встретит ее в аэропорту. И неожиданно поняла, как сильно соскучилась по подруге.

– Не скажу, что выглядишь потрясающе, – укоризненно заметила Джессика, когда они обнялись. – Ты похожа на загнанную лошадь.

– Поверь, – невесело усмехнулась Трейси, – что я именно так себя и чувствую.

Джессика сочувственно вздохнула.

– Пойдем, – снисходительно позвала она. – Отвезем твои вещи домой, ты примешь душ, и мы поедем куда-нибудь перекусить.

Она говорила так уверенно, что Трейси не рискнула противоречить, хотя и чувствовала, что с большим бы удовольствием осталась дома.

– Кстати, я все узнала: ты летишь послезавтра, – сообщила Джессика, когда они уже были в машине.

Трейси удивленно посмотрела на подругу. Она уже успела забыть, что Джессика обещала все уладить с ее отпуском.

– Как тебе это удалось? – полюбопытствовала она.

– Ну… – Джессика пожала плечами. – Не будем вдаваться в подробности. Главное, что ты должна быть к этому времени готова, поэтому завтра мы с тобой отправимся по магазинам, чтобы приодеть тебя.

Трейси фыркнула.

– Купальник и пара сарафанов у меня найдутся, – с улыбкой заметила она.

Джессика отрицательно замотала головой.

– Нет, нет и нет, – авторитетно заявила она. – Ты у меня начнешь с этой поездки новую жизнь. А туда надо войти, полностью поменяв свой гардероб!

Трейси рассмеялась.

– Джесс, я не готова тратить деньги на наряды! – воскликнула она. – Тем более что у меня всего достаточно.

Подруга снисходительно покосилась на нее, почти сразу переведя взгляд на дорогу.

– Забудь об этом, Трейси, – безапелляционно произнесла она. – Ты должна быть самой красивой. И ты будешь… А там… – Она замолчала на несколько мгновений. – Кто знает?

Трейси покосилась на нее.

– Что-то меня пугает это твое «кто знает», – пробормотала она.

Джессика беззаботно махнула рукой. – Поверь мне, не стоит из-за этого так волноваться, – заявила она.

Трейси вышла на балкон и потянулась. Кругом царил настоящий рай. Она и подумать не могла, что существуют еще такие уголки природы, где отдыхают сердце и душа.

Джессика постаралась на славу. И Трейси первым же делом поблагодарила ее, как только заселилась в номер.

– Ты еще не на пляже?! – воскликнула Джессика, как только услышала по телефону жизнерадостный голос подруги. – Да ты в своем уме?! Ну-ка немедленно надевай купальник, тот самый, что мы с тобой купили последним!

– Это который я так и не поняла, что закрывает? – рассмеявшись, спросила Трейси.

– Вот именно! – подтвердила подруга. – Надевай его и вперед! И чтобы я не слышала тебя до самого вечера, пока ты, изможденная и вымотанная, не позвонишь мне и не сообщишь заплетающимся от усталости языком, что уже засыпаешь!

Трейси рассмеялась.

– Слушаюсь! – отсалютовала она, хотя Джессика и не могла ее видеть.

– Так-то лучше, – удовлетворенно проворчала та. – Все, до связи. Мне сказали, что там проводят чудесные дискотеки. Так что вечерком обязательно выберись в ночной клуб.

Трейси улыбнулась.

– Боюсь, что у меня не хватит сил следовать всем твоим наставлениям, – благодушно заметила она.

– Я даже не хочу этого слышать! – воскликнула Джессика. – Ты приехала отдыхать, так расслабляйся на полную катушку.

– Боюсь, что мы по-разному понимаем слово «отдых», – улыбнулась Трейси.

– Мне все равно, – ответила подруга.

– Я это уже поняла, – рассмеялась Трейси. Попрощавшись, она положила трубку и отправилась переодеваться.

В конце концов, Джессика в чем-то права. Зачем терять время?

Надев серебристое облегающее платье на тонких бретельках, Трейси покрутилась перед зеркалом.

Она знала, что выглядит потрясающе, и была довольна собой. Улыбнувшись, показала язык своему отражению, взяла в руки маленькую сумочку и вышла из номера.

Небольшой клуб встретил ее мигающими разноцветными огнями. Громко играла музыка.

Войдя в зал, Трейси огляделась. Она увидела, что как раз освобождается место возле барной стойки, и сразу же направилась туда.

Устроившись на высоком табурете, Трейси обвела глазами переполненный зал. Цветные мужские рубашки, яркие наряды женщин – от всего этого великолепия в скором времени зарябило в глазах.

Коктейль, быстро приготовленный услужливым барменом, оказался на редкость крепким. Или это она так устала после перелета. Но то, что глаза у нее начали слипаться уже после нескольких глотков, было неоспоримо.

Трейси улыбнулась. Судя по всему, Джессика переоценила ее силы. Наверное, будет лучше не звонить ей сегодня, чтобы не слышать нотаций по поводу того, что она неправильно проводит время.

Трейси попросила счет.

– Уже уходите? – в голосе бармена проскользнуло сожаление.

– Да. – Трейси улыбнулась. – Я только сегодня прилетела и чувствую, что очень устала.

– Жаль, – искренне заметил он. – Я бы приготовил вам один чудесный коктейль. Нигде такого больше не попробуете.

Трейси окинула его веселым взглядом.

– Что ж, попробую в следующий раз, когда загляну сюда.

Он улыбнулся.

– Конечно.

Тут его отвлекли, и он переключил свое внимание на других посетителей.

Трейси взяла в руки сумочку и слезла с табурета. Медленно пробираясь к выходу, она отвлеклась на колоритную парочку, о чем-то оживленно спорящую. Мужчина был невысокого роста, лысоват и до смешного потешен. Женщина, стройная блондинка с великолепной фигурой, за что-то выговаривала ему. Кавалер доходил ей лишь до плеча. Он ее слушал, при этом лицо его выражало полное равнодушие к обсуждаемой проблеме, что, судя по всему, еще больше распаляло его спутницу. В то же время он успевал иногда вставить в ее обличительный монолог несколько слов, хотя и видно было, что понимал, насколько это бесполезно. Выглядели они довольно комично. И многие уже кидали в их сторону заинтересованные и снисходительные взгляды.

В последний раз взглянув на них, Трейси сделала шаг вперед и налетела на преграду.

– Ой, простите! – тут же воскликнула она, виновато поднимая глаза.

И… время словно остановилось…

– Ничего. – Джон насмешливо смотрел на нее. – Я тоже обратил на них внимание, – произнес он, имея в виду ругавшуюся парочку, – и отвлекся.

Трейси судорожно сглотнула. Во рту пересохло.

Прошло несколько недель, как они не виделись, и она, совершенно не ожидавшая этой встречи, почувствовала себя так, словно получила удар в грудь.

– Ты… один? – Трейси не сводила с него испытующего взгляда. Она еще помнила снимок в газете.

– Да. – Джон нарочно огляделся, как бы показывая, что никого рядом с ним не наблюдается.

– Что ж, я рада, что ты решил вырваться из своих напряженных и насыщенных событиями будней, – не удержалась от колкости Трейси. – А теперь, если позволишь, я пойду.

Она попыталась обойти его и продолжить путь. Но он схватил ее за руку, заставляя обернуться.

– А если нет? – с горечью в голосе поинтересовался он.

Трейси подняла на него полные боли глаза. Он смотрел на нее, ожидая ответа.

– Чего ты хочешь, Джон?

– Я хочу, чтобы ты была рядом, Трейси.

И словно все вдруг перевернулось внутри нее. Как будто он произнес заветные слова, открывающие ворота в ее сердце.

Разум ее еще пытался сопротивляться. Но эмоции прорывались наружу, мешая сосредоточиться и рассуждать здраво. Вся эта борьба отражалась на ее лице.

Джон видел это, понимал, что в данный момент решается его судьба.

– Хорошо. – Трейси вздохнула, отвела глаза. – Пойдем.

Они молча вышли из клуба.

Теплый ветерок тут же подхватил их в свои объятия, кружась вокруг, словно пытаясь сблизить их. Легкая дрожь пробежала по телу Трейси.

– Замерзла? – заботливо поинтересовался Джон.

– Нет… – пробормотала она. – То есть… немного.

Он обнял ее за талию, и, ощущая тепло его руки, она вдруг почувствовала некое успокоение. Она поняла, что произойдет сегодня ночью.

Трейси предполагала, что это будет лишь один раз. Потом он вернется к своей фотомодели, а она – в свою жизнь. Но вдруг отчетливо осознала, что такой шанс может больше не представиться. И она вдруг не захотела его упускать.

Они вошли в отель, в котором она остановилась. Взяв ключ от номера, Трейси приблизилась к Джону, стоявшему неподалеку.

– Пойдем? – Она подняла на него вопросительный взгляд, пытаясь понять, не передумал ли он.

– Да, – ответил Джон.

И глаза его не отпускали ее, притягивая словно магниты, заставляя стоять и смотреть на него, забыв обо всем на свете.

Открылась дверь лифта, запуская веселую компанию. Услышав шум, Трейси вздрогнула, отвела взгляд, развернулась и направилась к лестнице. Она не оборачивалась, зная, что Джон идет за ней.

Руки ее дрожали, когда она открывала дверь номера. Сердце трепетало, когда она вошла в темную комнату, слыша за собой тихие шаги Джона.

Трейси остановилась. Он замер у нее за спиной.

Еще мгновение – и она почувствовала его разгоряченное дыхание на своей нежной коже. Еще миг – и его губы ласково припали к ее шее.

Трейси застонала.

– Что мы делаем, Джон? – умоляюще спросила она. – Что мы делаем?..

– Молчи, – прошептал он, целуя ее, пробираясь выше, покусывая мочку ушка.

– Но это же неправильно, – едва слышно, срывающимся от еле сдерживаемой страсти голосом проговорила она.

– Молчи…

Он развернул ее к себе, обхватил руками ее лицо. Даже в темноте она видела желание, ярким пламенем полыхающее в его глазах. И жаркая волна прокатилась по ее телу, подталкивая ее навстречу ему, человеку, который заставил окончательно и бесповоротно капитулировать ее сердце.

Он покрывал поцелуями ее лицо. Трейси дрожала, точно в лихорадке. Она из последних сил пыталась последовать голосу разума. Но его губы припали к ее губам – и все разумные мысли тут же вылетели из ее головы, точно их там никогда и не было.

Трейси приоткрыла губы, впуская его язык, который тут же столкнулся с ее языком, ведя свою игру, от которой огненный шар, зародившийся внутри нее, становился все больше, поднимаясь вверх, готовый в любой момент излиться расплавленной лавой.

Его руки коснулись бретелек ее платья, спуская их. И Трейси не заметила, как ее наряд из легкого струящегося материала спустился к ее ногам.

Лишь прохладный воздух заставил ее вздрогнуть и осознать, что она почти полностью обнажена. Если, конечно, не считать бюстгальтера без бретелек и крохотных ажурных трусиков темно-синего цвета.

– Боже, как же ты красива, – пробормотал Джон, обнимая ее, прижимая к себе, чувствуя, как ее дрожь передается ему.

Трейси не могла больше ждать. Молча отстранившись от него, она взяла его за руку и повела в спальню.

Им не нужно было включать свет. Достаточно было мерцающего лунного полумрака, захватившего комнату.

Остановившись, Трейси развернулась к Джону. Теперь она находилась напротив него. Руки ее потянулись к пуговицам его рубашки. Его руки обняли ее, нащупали застежку бюстгальтера и расстегнули ее. Красивое кружево упало на пол. Еще секунда – и рубашка полетела туда же. Трейси взялась за ремень на его брюках.

Избавившись от нижней части одежды, он мягко подтолкнул ее к кровати, опрокидывая на шелковое покрывало. Прохлада постельного белья захватила разгоряченную кожу Трейси в свои объятия.

Джон не позволил ей опомниться. Он лег рядом, продолжая исследовать ее красивое полуобнаженное тело. Его поцелуи разжигали желание внутри нее, от его прикосновений словно тысячи электрических разрядов пронзали ее, заставляя трепетать каждую клеточку.

Он нежно коснулся губами темно-розового соска, его язык, словно провокатор, начал свою игру, заставляя Трейси выгибаться навстречу этой сокровенной ласке.

– Я больше не могу! – простонала она.

Но он не слушал ее. Его поцелуи спускались все ниже по ее плоскому загорелому животу, продвигаясь к кружевному треугольнику…

Джон замер. Подняв голову, он посмотрел на Трейси. Ее глаза полыхали едва сдерживаемой, переполняющей ее страстью. Он понял, что она уже на грани.

Аккуратно сняв с нее трусики, он нежно поцеловал низ ее живота, чувствуя, как вся она содрогнулась от этого чувственного прикосновения.

– Я хочу тебя, – прошептала она.

И он знал, что это правда, потому что тело ее, точно хорошо настроенная скрипка, отвечало на его умелые действия, исполняя красиво звучавшую в их сердцах мелодию, которая объединяла их в этот момент.

Джон лег на нее, медленно вошел, чувствуя ее мягкое лоно…

Трейси задрожала. Возможно, она не была такой уж опытной в сексе. Но ему это было и не нужно. Одно то, что она трепетала в его объятиях, стонала и извивалась под его ласками, доставляло ему небывалое наслаждение.

Они словно зависли на одной волне. А их взлеты и падения были в унисон…

Когда все вокруг осветилось фейерверком чувственных ощущений, оба замерли, словно придя в себя и удивляясь тому, что такое чудо возможно.

Джон скатился и лег рядом. Он еще тяжело дышал, грудь его вздымалась, и казалось, что слышны гулкие удары его сердца.

Трейси все еще чувствовала в себе отголоски только что пережитого оргазма. Мышцы ее нервно сжимались и разжимались, заставляя ее вздрагивать каждый раз, когда это происходило.

Она повернула голову в его сторону и посмотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Мне показалось, что мы знакомы целую вечность, – удивленно прошептала она.

Он ничего не ответил, неожиданно осознав, что мысли их, так же как и тела, едины. И от этого ему стало страшно. Он вдруг понял, что любит ее, эту женщину. И неожиданно испугался того, что еще недавно мог ее потерять.

Трудно представить, что было бы, если бы Джессика не позвонила ему, не сообщила, куда едет Трейси.

Хотя… почему трудно? Он до сих пор находился бы в постели Келли, той самой фотомодели, с которой начал встречаться просто от отчаяния. И до сих пор бы проклинал себя за то, что вообще с ней связался.

Теперь все уже в прошлом. И Джон был рад, что порвал с Келли. Зачем растрачивать себя на никому не нужные связи, если есть та единственная, к которой тебя непреодолимо тянет? Надо лишь только сделать шаг навстречу… навстречу своему счастью.

– Мне тоже так показалось, – тихо проговорил он через некоторое время.

Трейси ничего не ответила. Присмотревшись, Джон увидел, что она уснула. Нежно накрыв ее легким покрывалом, он лег на бок, наблюдая за ней.

Во сне она выглядела нежной и какой-то наивной. Именно такой, какой он ее встретил тогда на дороге.