Текст книги "Строптивая принцесса"

Автор книги: Нэн Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 40

В этот же день небольшой поезд неторопливо тащился по ровному, пыльному, бесконечному пространству юго-западного Техаса. Он направлялся в Эль-Пасо.

– Я думал, ты отдыхаешь, – удивился Монтильон, увидев Робби Энн.

– Я лежала, но… – Она умолкла и нахмурилась, словно ее что-то беспокоило. Она села на мягкий диван возле окна и взглянула на однообразный пейзаж. – Часов через двенадцать – четырнадцать мы будем в Эль-Пасо, – задумчиво произнесла она.

– Да, – подтвердил Монтильон. – Если не случится ничего непредвиденного, то к семи утра мы прибудем на место.

Робби отвернулась от окна и посмотрела на Монтильона.

– Времени осталось мало, и мне хотелось бы кое-что у тебя спросить.

– Я знаю, что тебя интересует, – улыбнулся Монтильон. – Ты хочешь узнать, почему я выбрал тебя на роль принцессы?

– Да, – согласилась Робби. – Откуда ты узнал, что женщина, похожая на принцессу Марлену, находится в салуне Лас-Крусеса? Полагаю, это не имеет большого значения, поскольку все это скоро кончится, но я не перестаю удивляться, как иностранец мог знать, где меня найти?

Монтильон смотрел на красивую рыжеволосую женщину, так похожую на принцессу Марлену. Его сердце болезненно сжалось, и в сотый раз он задал себе все тот же вопрос: не совершил ли он ужасную ошибку, помогая королевской семье все эти годы утаивать правду от этой очаровательной женщины? Может быть, он так же виновен, как и любвеобильный король, ставший ее отцом? Будет ли справедливо оставить ее в Галвестоне, так и не сказав, что в ее жилах течет королевская кровь?

Робби Энн заметила неуверенность в глазах Монтильона.

– Что такое, Монти? – тихо, но настойчиво спросила она. – Ты можешь сказать мне, что бы это ни было. Если тебе известно про меня больше, чем мне, то, думаю, я тоже имею право это знать.

– Да, – произнес он наконец. – Ты имеешь право знать все. – Сожалея, что ему пришлось быть соучастником короля в той неприятной истории, которая лишила эту женщину всех привилегий, дарованных ей по праву, он продолжил: – Мое дорогое дитя, я очень привязался к тебе за эти несколько недель, а теперь, – он тяжело вздохнул, – а теперь ты возненавидишь меня.

– Я никогда не смогу питать к тебе ненависти! – убежденно воскликнула Робби Энн.

На секунду закрыв глаза, Монтильон серьезно проговорил:

– Ты должна понять: то, что я скажу тебе, очень важно, но, к сожалению, ничего не изменит. И ты должна поклясться мне, что никому не расскажешь об этом. Абсолютно никому.

– А кому мне говорить? – пожала она изящными плечиками. – Кроме того, думаю, я уже сама обо всем догадалась.

– Правда? Она улыбнулась.

– Вы знали мою мать. Верно?

– Нет, дорогая, я знал твоего отца.

Зеленые глаза Робби Энн округлились, а рот приоткрылся от удивления.

– Вы хотите сказать то, о чем я думаю? Он утвердительно кивнул.

– Твоим отцом был покойный король Харц-Кобурга, Альберт.

Ожидая услышать от нее гневные и злые укоры, Монтильон был потрясен, когда Робби Энн радостно захлопала в ладоши.

– Я знала это! Я знала! – взволнованно закричала она. – Моя мама всегда говорила мне, что мой отец был из королевской семьи! Я всем рассказывала, что в моих жилах течет королевская кровь, но мне никто не верил. О, как здорово! Вот скажу Бобу, что я… Ой, к черту его! Пожалуйста, расскажи мне о моем отце и моей… моей… – Она внезапно замолчала, ее брови удивленно приподнялись. – Бог мой, это означает, что ее королевское высочество, принцесса Марлена – моя…

– Твоя сестра. Принцесса – твоя сводная сестра, – подтвердил Монтильон.

– Тогда неудивительно, что мы похожи, – рассмеялась Робби.

– Больше того, вы могли бы сойти за близнецов.

– Это точно, – ответила она. – Я ни капли не похожа на свою мать, значит, я пошла в отца. – Она хихикнула. – В своего отца-короля. – Улыбка неожиданно исчезла, и она серьезно посмотрела на него. – И ты помнил обо мне все эти годы?

– Да. – Монтильон не знал, куда деваться от стыда. – Простишь ли ты меня когда-нибудь?

– Здесь нечего прощать, – спокойно ответила она, словно они разговаривали о погоде. – За эти три недели я столько узнала обо всех этих королевских обычаях, что теперь понимаю: вы все просто «исполняли свой долг». – Она заговорщически ему подмигнула. – «Боже, храни короля»… и тому подобное, да?

– Верно, – отозвался он и вздохнул с облегчением. – Робби Энн, ты очень милая, умная женщина.

– Да, но я еще и любопытная. Теперь расскажи мне все. Я моложе или старше своей сестры? Был ли скандал в королевском семействе, когда я родилась? А королева знала о моей матери? Начни с самого начала и расскажи все, что помнишь.

И Монтильон начал свой рассказ.

Мать Робби, Лола Монтес, молодая и необычайно красивая американская актриса, приехала на длительные гастроли в Европу и там встретила короля. Они с королевой сидели в королевской ложе театра, и мисс Монтес сразу увидела его.

Красивая темноволосая актриса привлекла внимание короля, и он в тот же день познакомился с ней. Сначала мисс Монтес отклоняла его ухаживания, не хотела иметь с ним ничего общего. Но он был красив, богат и могуществен, и ее оборона была сломлена. Он посылал ей цветы, дорогие подарки, появлялся в театре каждый вечер, часто оставляя королеву во дворце, пока наконец актриса не согласилась принять его приглашение на ужин.

Это увлечение переросло в серьезный роман, и мисс Монтес по настоянию короля осталась в Харц-Кобурге, а труппа отправилась в Лондон. Она согласилась поселиться в небольшой королевской резиденции на побережье и вскоре обнаружила, что беременна.

А через шесть месяцев королева зачала принцессу Марлену.

– Королева узнала о твоем существовании после твоего рождения и настояла на том, чтобы король выслал тебя вместе с матерью из страны, иначе законному ребенку трон мог бы и не достаться, – закончил рассказ Монтильон. Робби Энн озадаченно нахмурилась:

– Но каким образом мое существование могло угрожать трону?

– Ведь ты родилась раньше сестры. С твоей матерью тут же заключили финансовое соглашение, и вы отправились в Америку. Кроме того, твоей матери пришлось поклясться, что она никогда не вернется в Харц-Кобург и никому не расскажет о твоем отце.

Монтильон пояснил, что в те годы считалось модно и вполне приемлемо для монарха иметь в любовницах актрису. Если бы мисс Монтес не забеременела, все это могло бы продолжаться сколь угодно долго.

Зеленые глаза Робби Энн сверкнули.

– А королевам дозволяется иметь дело с красивыми молодыми мужчинами?

Монтильон покраснел.

– В некоторых монархиях такое случается.

– Знаешь, чем больше я узнаю о королевской жизни, тем больше думаю, что прекрасно подхожу для нее! – Она засмеялась, задорно запрокинув голову. – Ой, не пугайся, я просто шучу! Ты провел со мной три недели, и я ни разу тебя не подвела.

– Твое поведение было образцовым, девочка. Ни одна королева не вела себя так безукоризненно.

– Ну спасибо, Монти. – Она погладила его по щеке. – И благодарю за то, что ты открыл мне тайну моего рождения. Ты не представляешь, каково жить, не зная, кто твой отец. Сколько раз я умоляла свою мать назвать его имя и адрес, но она всегда отказывалась. Однажды она только сказала, что он был красивым европейским правителем, в которого она была страстно влюблена.

– У нее не было выбора. Ее молчание было важной частью сделки, когда оговаривались финансовые условия.

– Теперь я понимаю. Она не могла ничего сказать мне. – Робби вздохнула. – А анонимные послания, которые я получала все эти годы… они шли от королевской семьи?

– Да. Их вручали через нашего агента здесь, в Америке.

– Так вот откуда вы знали, где меня найти! Вы знали обо мне все эти годы!

– Да. И я всегда знал о тебе гораздо больше, чем ты думаешь.

Она радостно улыбнулась и спросила:

– А я буду получать эти анонимные переводы и после того, как…

Монти хмыкнул.

– Они больше не будут анонимными, и ты будешь обязательно получать их. И в качестве награды за прекрасно сыгранную роль ты можешь оставить себе изумрудное ожерелье, которое богач из Сан-Антонио, мистер Форестер, так великодушно преподнес короне.

Ее брови удивленно взлетели вверх.

– О, я не знаю, о чем вы говорите…

– Знаешь, – ответил он. И оба рассмеялись.

Глава 41

День уже клонился к закату, когда Вирджил вернулся в дом Кэннона. Принцесса сидела на крыльце, нетерпеливо поджидая его.

Она поднялась, побежала ему навстречу и заговорила без всяких вступлений:

– Уилли спит, а я не могу спать, пока не докажу тебе, что я не та, за кого ты меня принимаешь.

Вирджил неторопливо привязал длинные поводья жеребца к столбу, а потом повернулся к ней.

– И за кого я тебя принимаю?

– За женщину, которую ты встретил в салуне Лас-Крусеса и которая завлекла тебя к себе в постель.

Вирджил хмыкнул.

– А если ты не она, то откуда ты об этом знаешь?

– Потому что, мой дорогой, – она обняла его за талию, – она и есть та женщина, которую Монтильон нанял играть мою роль во время турне. Рыжеволосая певица, которую он нашел в Лас-Крусесе в салуне под названием «Серебряный доллар». Эту женщину прозвали Королевой «Серебряного доллара».

Она увидела в его красивых голубых глазах облегчение, смешанное с отчаянием.

– Пойдем со мной, капитан. – Она взяла его за руку и повела за собой.

Вирджил последовал за ней, и они сели рядом на ступеньках крыльца. Марлена снова принялась доказывать ему, что она принцесса. Ей только нужно послать телеграмму Монтильону, чтобы он немедленно приехал в Эль-Пасо.

Вирджил пригладил черные волосы и, тяжело вздохнув, посмотрел на запад, где солнце уже начало клониться к горным вершинам.

– В этом нет необходимости, – наконец выдавил он из себя.

– Но почему? Все, что нужно, это послать… Что случилось?

Вирджил повернулся и посмотрел ей в глаза:

– Я только что был в штабе. Твой управляющий, Монтильон, прислал телеграмму моему командиру, сообщив ему об ужасной ошибке, которую я совершил. Там также говорилось, что королевский поезд прибудет в Эль-Пасо утром, чтобы… – он помедлил, – чтобы отвезти тебя домой.

– Так ты веришь мне? Теперь ты понял, что я говорила правду?

– Да, – ответил он.

– О Вирджил, как чудесно! – воскликнула она и обвила руками его шею.

Прижавшись лбом к его подбородку, она неожиданно пришла к выводу, что это не так уж и хорошо. Это означало, что сегодня ее последняя ночь с Вирджилом. Дрожь пробежала по ее телу, она подняла голову, заглянула в его глаза и увидела, как в них отразилось ее собственное отчаяние.

– Дорогой, – прошептала она, – поцелуй меня.

Он перевел взгляд на ее нежные, дрожащие губы, и уголки его рта дрогнули.

Но не успел он ее поцеловать, как на крыльце, позевывая, появился Уилли.

– Почему вы меня не разбудили? Я проспал целый день и теперь всю ночь не сомкну глаз.

Сидевшая на крыльце парочка обменялась разочарованными взглядами. Это была пугающая перспектива, им просто необходимо было побыть вдвоем, поговорить и попрощаться до наступления утра.

Принцессу охватило отчаяние. Она знала, что не вынесет, если им с Вирджилом не удастся побыть наедине. Принцессе так много нужно было сказать ему. И так много услышать от него.

Она очень страдала, а время тянулось мучительно медленно. Наконец наступил вечер, солнце скрылось за горами, и Уилли поднялся со своего кресла-качалки и попросил ее помочь ему приготовить ужин. Принцесса последовала за ним на кухню, а Блэк воспользовался возможностью привести себя в порядок.

Вирджил появился на кухне, когда ужин был почти готов.

На нем была чистая белая рубашка и джинсы, и он был так красив, что Марлена не могла оторвать от него взгляда.

Покончив с едой, Вирджил поблагодарил за ужин, отодвинулся от стола и закурил сигару. Потом расслабленно откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

Он казался довольным и невозмутимым, и настроение принцессы совсем испортилось. Как может он быть таким спокойным, когда она не находит себе места? Завтра в это время она навсегда уйдет из его жизни, а он, похоже, ничуть не расстроен.

А вот она была так расстроена, что у нее заболело сердце. Несчастная принцесса поднялась из-за стола и потянулась за пустой тарелкой Вирджила. Она задрожала, когда он быстро схватил ее руку.

– Уилли, думаю, ты сможешь заняться грязной посудой?

– Думаю, что смогу, поскольку занимаюсь этим последние тридцать лет, – ухмыльнулся Уилли. Его серые глаза сверкнули. – А что? Вы придумали для себя что-то получше?

Вирджил молча бросил сигару в камин и осторожно повел принцессу к двери. Сердце ее забилось от волнения, но она ни о чем не спрашивала. Да это и не важно, раз она была с ним.

Он посадил ее на своего коня, и она была рада этому.

Вирджил все так же молча отвязал поводья и вскочил в седло к принцессе. Он погнал вороного жеребца галопом по узкой, пыльной дороге.

Принцесса радостно улыбалась, прижавшись спиной к крепкой груди возлюбленного. Вирджил придержал коня, и она, вздохнув, помолилась, чтобы эта поездка никогда не кончалась. Ей хотелось вечно сидеть верхом на огромном вороном коне и ощущать присутствие смуглого, сильного мужчины.

Принцессе искренне хотелось быть не принцессой, а певицей из салуна, за которую он ее поначалу принял. Если бы она и в самом деле была Королевой «Серебряного доллара», она могла бы остаться с ним в Техасе. И тогда весь остаток своих дней она посвятила бы своему любимому. Но вместо этого ей придется заставить себя забыть о своей единственной любви.

Вирджил натянул поводья, когда быстрый конь принес их к скалистому подножию гор Франклина. Громко фыркнув, жеребец остановился. Принцесса вопросительно взглянула на мужественный профиль Вирджила, освещенный яркой луной.

– Я привез тебя сюда, потому что хотел в последний раз побыть с тобой наедине.

– Я так рада, – ответила она. – Там, в доме, ты казался таким спокойным и невозмутимым. Я думала, ты не хочешь…

– Милая, – перебил он, – я не находил себе места. – Он улыбнулся. – Это было совсем как в ту ночь, когда я не мог вырваться от дона Амондо. Помнишь?

– Никогда не забуду! – Она засмеялась.

– Ты доверяешь мне теперь, да?

– Всю свою жизнь! – торжественно провозгласила она.

Он показал ей на горную вершину, возвышавшуюся над соседними горами. Пик ее напоминал острое, тонкое лезвие ножа.

– Отсюда не видно, – говорил Вирджил, – но на самой вершине есть гладкая площадка размером с дворик у дома Уилли. Это особенное место для меня. Когда я наверху, мне кажется, что я один в целом мире. Туда никто не забирается, потому что тропа очень опасная.

– А мы сможем подняться туда? – спросила она. Вирджил хотел услышать от нее именно эти слова.

– Вот почему я спросил, доверяешь ли ты мне. Я хочу взять тебя наверх, но знаю, что ты боишься высоты. Повторяю, тропинка опасная. Так что если ты не хочешь или боишься…

– Я ничего не боюсь, когда ты рядом со мной.

Вирджил не ответил, испугавшись, что голос может подвести его. Сердце у него щемило. Но он знал, что завтра будет еще тяжелее.

Глава 42

Вирджил тронул коня, и умный жеребец сразу понял, чего хочет от него хозяин. Потряхивая головой, Ноче стал медленно подниматься по крутому склону пика Бризна.

Положившись на хорошо обученного коня, Блэк отпустил поводья и крепко обнял принцессу. Она вздохнула, прижалась к нему, удивляясь, что почему-то не боится ехать ночью верхом по опасной горной тропе. Всего неделю назад она умерла бы от страха. Но это было до того, как она встретила Вирджила. В его объятиях она чувствовала себя в полной безопасности.

Конь громко фыркал и потряхивал головой, осторожно пробираясь среди острых камней, постепенно поднимаясь все выше и выше по извилистой узкой тропе. Если конь оступится или поскользнется, они сорвутся вниз и разобьются насмерть. Усталый конь остановился, когда подобрался к вершине, насколько ему позволяла тропа. Остальная часть пути проходила по узкому извилистому коридору среди огромных валунов, где жеребец не мог пройти.

Вирджил спешился и снял с седла принцессу. Она стояла рядом с ним в кромешной темноте и молча ждала, пока он распрягал коня. Потом Вирджил достал из сумки одеяло и перебросил его через плечо.

Взяв принцессу за руку, он потянул ее за собой по невидимой тропе, предупреждая иногда: «Здесь поворот направо», «Пригнись» или «Смотри, вот выступ, на который нужно наступить».

Наконец они добрались до вершины. Оказавшись наверху, Вирджил расстелил одеяло на самой середине гладкой площадки. Принцесса, не испытывавшая больше страха, стояла рядом, завороженная потрясающим зрелищем.

– Вирджил, – воскликнула она, – мы так высоко! Кажется, что мы добрались до рая.

Он обнял ее и прошептал:

– Я еще никогда не был так близко к нему.

Далеко внизу огни Эль-Пасо и Хуареса мерцали, словно огромные бриллианты, разбросанные на черном бархатном покрывале. Темный массив гор, протянувшийся с севера на юг, пролегал естественной границей между двумя городами.

Она долго наслаждалась необыкновенной красотой, не в силах оторвать взгляда от высоких гор, и очнулась, когда Вирджил позвал ее.

Они сели на одеяло напротив друг друга.

Принцесса хотела прикоснуться к нему, но он ее остановил.

– Не надо. А то я не соберусь с мыслями. – Вирджил помолчал и наконец заговорил: – Прежде всего ты даже не представляешь, как я сожалею, что… что…

– Что принял меня за Королеву «Серебряного доллара»?

– Пожалуйста, милая, не перебивай меня. Позволь мне сначала все высказать, хорошо?

– Хорошо, – ответила она.

– Ты даже не знаешь, как я сожалею, что совершил непростительную ошибку, задержав тебя. Ты пыталась сказать мне, кто ты, но я не слушал. Я был надменным, нетерпимым и жестоким. Ты имеешь право ненавидеть меня. Я совершил ужасную несправедливость по отношению к тебе, и я хочу, чтобы у меня была возможность исправить ее, но я…

Принцесса не смогла удержаться.

– Есть способ.

– Правда?

– Да. Ты можешь честно ответить на один мой вопрос?

– Конечно.

– Ты любишь меня? Хоть немного?

– Да, – без колебаний ответил он. – Я люблю вас, ваше высочество. Я люблю вас и никогда не перестану любить.

– О Вирджил! – Принцесса обвила руками его шею. – Я тоже люблю тебя. Я люблю тебя прямо до боли.

– Знаю, – сказал он, обнимая ее. – Я знаю, родная. К несчастью, тот факт, что мы любим друг друга, ничего не меняет. Как бы сильно я ни любил тебя, ты все равно завтра уедешь. – Он прижал ее к себе. – Да? – Вирджил затаил дыхание, надеясь, что она ответит «нет», и зная, что она не может этого сказать.

– Да, я уезжаю завтра, – прошептала она возле его плеча. – У меня нет выбора. Та понимаешь меня, любимый?

Вирджил тяжело вздохнул и погладил ее волосы.

– Понимаю, малышка. Прости, я хотел сказать «ваше высочество».

Она посмотрела ему в глаза:

– Люби меня, милый.

Принцесса увидела, как помрачнело его лицо.

– Я не могу этого сделать! Я не могу заниматься любовью с принцессой!

– Да, я принцесса, но прежде всего я – женщина. – Она обняла его еще крепче. – Твоя женщина. Люби меня, Вирджил. Пожалуйста.

– Господи, я не могу противиться тебе, – признался он.

– Даже и не пытайся, – ответила Марлена, расстегивая его белую рубашку.

Они быстро скинули одежду и вытянулись на одеяле под сверкающими звездами. Марлена затрепетала, когда Вирджил положил руку ей на живот. Он внимательно разглядывал ее, прищурив глаза, в его взгляде светились любовь и страсть, когда он смотрел на нее. И в это мгновение он понял, что сердце его навсегда отдано рыжеволосой принцессе, которая никогда не будет принадлежать ему.

Принцесса положила белую руку на его смуглую грудь и тихо прошептала его имя, лишив последних остатков самообладания. Он обнял ее и жадно начал целовать. Вирджил взял ее за талию, приподнял и посадил на себя.

– Я хочу лежать внизу и смотреть на твое красивое лицо, пока буду любить тебя.

Он взял ее руку, поцеловал нежную ладонь, а потом по очереди каждый пальчик. Принцесса сжала в ладони пульсирующую твердую плоть и ввела в свое ждущее влажное лоно.

Они вскрикнули от наслаждения, когда она медленно опустилась на него. Когда его твердый жезл полностью вошел в нее, заполнив ее собой, она начала приподниматься и опускаться, словно делала это уже тысячу раз.

А на самом деле она и понятия не имела, что можно заниматься любовью в таком положении. Ей это очень понравилось. Она опиралась о грудь Вирджила, наклонялась к нему за поцелуями, а потом снова выпрямлялась. Ее скользящие и раскачивающиеся движения встречались с ритмичными толчками ее любовника.

Они смотрели друг другу в глаза, занимаясь любовью на горной вершине под яркими, блестящими звездами. Они понимали, что это чудесное соитие было не просто сексуальным актом. Это было и духовное слияние. Это было волшебное слияние душ и тел, которое испытывают лишь немногие счастливчики, которым удалось познать истинную любовь.

Они вскрикнули, одновременно достигнув пика наслаждения, и их голоса унес ночной ветер.

Прошло немного времени, они успокоились, и принцесса рассказала Вирджилу о своей жизни в Харц-Кобурге. Она говорила о своем раннем замужестве, призналась, что уважала герцога, но не любила его. После смерти герцога в ее жизни не было других мужчин. Она говорила о своих родителях и вообще обо всем, что могло показаться ему интересным.

– Теперь твоя очередь, моя любовь. Я почти ничего о тебе не знаю. Расскажи мне о своей жизни, о своих возлюбленных.

– Ты – моя единственная любовь, – ответил он. Принцесса подняла голову и недоверчиво посмотрела на него.

– Говори правду. Я полагаю, у тебя было полно женщин до меня.

– Да, женщин было много, – признал он. – Но я не любил ни одной из них, пока не встретил тебя.

Ей понравился такой ответ. Но оставалась еще одна вещь, которую она хотела узнать.

– А Королева «Серебряного доллара» была твоей женщиной?

– Нет.

– Нет? Ты обманываешь меня? Вирджил хмыкнул.

– Я заснул в ее постели до того… – Он пожал плечами. – Клянусь тебе, я даже не прикасался к ней.

– Хорошо, – вырвалось у принцессы. Довольная, она положила голову ему на грудь и попросила: – Расскажи мне о своих родителях.

К ее удивлению, Вирджил охотно согласился на это. Онс гордостью говорил о храбром техасском рейнджере, своем отце. Она узнала, что капитан Чарлз Блэк погиб как герой.

– Мне не было и восьми лет, когда его убили, но я хорошо его помню. Он был большим, добрым и веселым человеком. И очень смелым. Я горжусь им.

– Я тебя понимаю, – произнесла она. – А твоя мать?

– Хорошенькая женщина со звонким смехом очень любила жизнь. Я потерял ее, когда мне не было еще и девяти лет.

– Мне очень жаль. – Принцессе понравилось, что он не сказал ни одного плохого слова об этой женщине.

Сделав вид, что не знает правду о его матери, принцесса спросила:

– А ты похож на свою мать?

– Нет, – сказал Вирджил. – Но я очень похож на своего отца.

Они еще долго разговаривали, подробно делясь самыми сокровенными мыслями и чувствами, зная, что эти воспоминания будут согревать их, когда каждый вернется к своей привычной жизни.

Они поклялись не забыть ни единого мгновения этой прекрасной звездной ночи, проведенной ими на вершине горы.

Тихо вздохнув, принцесса посмотрела в блестящие глаза своего возлюбленного.

– Один поэт сказал: «В жизни каждого бывает мгновение, которое никогда не забудется».

Она снова вздохнула и крепко прижалась к Вирджилу, услышав его ответ:

– Вот оно, это мгновение.