Текст книги "Шелковые узы"
Автор книги: Нэн Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 17
– Она чрезвычайно противоречивая особа, – сказал Джонни, доставая из внутреннего кармана тонкую коричневую сигару. – Ее развитие, ее качества, которые… э-э-э… Эта невероятная чувственность женщины-ребенка, действительно женщины-ребенка… Ее голос – голос ребенка, ее манера щебетать и размахивать руками – тоже совершенно детская. – Он зажег спичку и закурил сигару. – Но она – женщина, со зрелым телом женщины. Смесь взрывчатая.
Синие глаза человека с серебряными волосами, сидящего за столом напротив Джонни, вспыхнули неподдельным негодованием, затем понимающе смягчились. Описание Невады, данное Джонни, было очень точным и понятным пятидесятипятилетнему серебряному королю, который за время непродолжительного знакомства почувствовал глубокую симпатию к миниатюрной девушке с матовой кожей, с черными как смоль волосами и большими синими глазами, представляющей себя безумно влюбленной в темноволосого молодого игрока, стоящего перед ним.
Игнорируя строгий запрет мисс Анабел приближаться к каюте Джонни, Невада пошла туда, как только закончилась ее волнующая прогулка по палубе с Королем Кэссиди. Постучав в дверь каюты Джонни, она ворвалась туда, как только дверь открылась. Не обратив внимания на то, что он был обнажен до пояса, на мыльную пену, покрывающую нижнюю часть лица, и белое полотенце вокруг шеи, Невада, не переведя дыхания, начала выкладывать ему захватывающие новости.
– Ты и за миллион лет не догадаешься, кого я встретила сегодня днем!
Джонни медленно закрыл за ней дверь и рассеянно вытер полотенцем мыльную пену с лица.
– Бог мой, Невада, я не ожидал…
– Прекрати! Ты говоришь, как мисс Анабел.
Невада подошла поближе и, озорно улыбаясь, вытерла уголком полотенца клочок пены, прилипший к его усам. И моментально забыла о своих новостях. От близости Джонни, от того, что его широкая обнаженная грудь находилась в нескольких дюймах от ее запрокинутого лица, Неваде стало трудно думать о чем-то еще, стало даже трудно дышать.
Он возвышался над ней, такой стройный, сильный и привлекательный. Уступая его мощной притягательности, она вздохнула и беспомощно качнулась к нему. Джонни поспешно взял ее за плечи и отодвинул.
– Перестань! Ты нас обоих ставишь в неловкое положение.
Он отпустил ее и сделал шаг назад. Возбужденная, забывшая обо всем, Невада нетерпеливо двинулась следом.
– Никто не узнает, Джонни.
Она подняла дрожащую руку и вздохнула, когда ее пальцы дотронулись до густых темных волос на его груди. Удовольствие было недолгим. Длинные пальцы Джонни схватили ее запястье, и он поспешно отвел ее руку. Его смуглое лицо исказилось от раздражения, он потянул ее за руку, провел через комнату и усадил в обитое парчой кресло.
– Не сходи с этого места, – приказал Джонни, грозя ей пальцем.
Она нахмурилась, но осталась сидеть, следя за ним глазами, когда Джонни повернулся к ней спиной. Вынув свежую рубашку из комода красного дерева, он надел ее и повернулся к Неваде, застегивая пуговицы.
– Теперь, – сказал он, подворачивая рукава рубашки, – что ты хочешь рассказать? Кого ты встретила?
Глаза Невады снова загорелись от волнения. Она рассказала Джонни о ее новообретенной дружбе с серебряным королем и о том, как они познакомились. Король Кэссиди почему-то выбрал тот же самый шезлонг, что и она.
– Что такое? – спросила Невада, когда Джонни, закатив глаза к небу, стал смеяться. – Что здесь смешного?
Тронутый ее неподдельным энтузиазмом и изумительным невежеством, Джонни подошел к ней, присел на корточки и положил руки на подлокотники кресла.
– Ах, моя дорогая, – Джонни спохватился, что снова ласково обращается к ней, и подумал, что мисс Анабел справедливо упрекает его за это. – Невада, мистер Кэссиди предпочел шезлонг, который ты заняла, потому что он принадлежит ему.
– Шезлонг принадлежит ему? – Она положила свои белые руки поверх его смуглых, опирающихся на подлокотники кресла. – Джонни, как это может быть?
Он усмехнулся:
– Не то чтобы он купил его, он выбрал этот шезлонг на все время плавания. И оплатил его. А ты, очевидно, заняла стул мистера Кэссиди.
– Иисус, Мария и Моисей! – воскликнула Невада, дергая темные волоски на руках Джонни. – Король подумал, что я настоящая тупица.
Джонни рассмеялся:
– Я думаю, ты хотела сказать: Иисус, Мария и Иосиф. – Он поднялся на ноги, увлекая Неваду за собой. – Это моя оплошность, я не успел сказать вам, где стоят наши шезлонги. Завтра я покажу их, так что тебе не придется занимать чужое место.
Он повел ее к двери.
– Я еще не хочу уходить, – сказала Невада.
– Ты уйдешь, пока мисс Анабел не застала нас здесь. Невада уперлась как осел.
– Но я еще не все рассказала тебе о Короле Кэссиди. Он очень богат, владеет серебряными приисками по всей Неваде и… – Невада сделала эффектную паузу. – Он играет!
Она самодовольно посмотрела на Джонни.
– Да ну? – поддразнил он. – Не может быть!
– Угадай, что еще?
– Отказываюсь.
– Он ждет тебя в курительном салоне, чтобы встретиться с тобой прямо сейчас!
– Ты хочешь сказать, что Король Кэссиди хочет предложить мне сыграть?
– Черт побери, я не могу делать все за тебя. Ты тоже должен помочь немного. Разве мало, что я рассказала ему о тебе и устроила вам встречу? – Невада вздохнула, сделав вид, что ей трудно говорить с таким тупым человеком. – Я не говорила ему, что ты игрок, я побоялась отпугнуть его.
– Хорошая мысль, – признал Джонни.
– Я только сказала, что ты являешься моим… я сказала, что мы путешествуем в Лондон вместе и что я хотела бы, чтобы вы встретились.
Невада утаила, что полностью доверилась Королю и рассказала о своей любви к Джонни.
– Он пригласил нас всех на обед сегодня вечером, – добавила она, сверкнув глазами. – Разве этого мало?
Задаваясь вопросом, что нужно было этому серебряному барону, и подозревая, что его могла привлечь красота маленькой Невады, Джонни ответил:
– Я встречусь с этим джентльменом, но не слишком рассчитывай на обед с ним сегодня вечером.
– Почему? Он прекрасный человек, и я нахожу его очень приятным, и я знаю, мисс Анабел он тоже понравится, к тому же я обещала ему, что…
– Посмотрим, – сказал Джонни. – Теперь уходи. И не говори мисс Анабел, что ты болтаешься по палубе, беседуя с незнакомцами.
И вот Джонни сидел напротив джентльмена с серебряными волосами, чувствуя себя как на экзамене. Пытаясь выведать намерения серебряного короля относительно Невады, он быстро понял, что пожилой мужчина имел свои собственные подозрения. Темно-синие глаза Короля Кэссиди стали суровыми и неприветливыми, он стукнул кулаком по мраморной крышке стола.
– Все это лишь разговоры о чувственности и тому подобном. Невада еще ребенок, черт побери!
– Сэр, неужели вы не видите…
– Вижу, вижу. – Король неохотно согласился. – Совершенная правда, что она… Как ты ее назвал? Женщина-ребенок? – Он отставил стакан со сливовицей и поморщился. – Тем более мы должны охранять ее от опасностей. – Его глаза прищурились и остановились на лице Джонни. – Не хочу тебя обидеть, сынок, но когда я был в твоем возрасте…
– Вместе с нами путешествует компаньонка, Король. Джонни старался говорить спокойно, но сейчас же почувствовал уже знакомый приступ раздражения и вины.
– Вот это прекрасно! Так и должно быть. – Король отодвинул стул, давая понять, что разговор окончен. – Невада передала мое приглашение пообедать? – спросил он, поднявшись.
Джонни тоже встал, достал из кармана пару банкнотов и положил на стол.
– Она передала ваше приглашение, и мы будем иметь честь присоединиться к вам. Девять вечера вас устроит?
Король Кэссиди усмехнулся и погладил серебряную эспаньолку.
– Почему бы не встретиться раньше? – Он помолчал, глядя Джонни прямо в глаза, и добавил:
– Я догадываюсь, что Невада не упоминала о том, что я балуюсь картами.
Джонни усмехнулся в ответ:
– Она что-то об этом говорила, сэр. Король Кэссиди взорвался от хохота.
– Ты получше присматривай за этим ребенком, Джонни, – Король подмигнул. – И получше присматривай за мной, сынок. Восемь к пяти, что я обыграю тебя сегодня вечером.
Джонни наблюдал, как Король Кэссиди уходит – ротанговая трость с серебряным набалдашником покачивалась на его согнутой руке, а серебряные волосы сверкали на солнце. Джонни медленно опустился на стул – довольная улыбка изогнула его полные губы. Король Кэссиди. Сам Король Кэссиди.
Джонни Роулетт знал, что Кэссиди будет на борту парохода «Звездный свет». Его известили об этом в первый же вечер в Нью-Йорке. И он приложил все усилия, чтобы оказаться с ним на одном лайнере.
Богатство Короля Кэссиди было легендарным. И таким же легендарным было его пристрастие к любой азартной игре. Говорили, что он побеждал и проигрывал с одинаковым изяществом и хладнокровием. Улыбка Джонни стала шире. Благодаря невежеству Невады в вопросах судового этикета, не было необходимости подкупать одного из пассажиров, чтобы обменяться шезлонгами. Джонни был готов дорого заплатить за привилегию «случайно» оказаться рядом с шезлонгом Короля Кэссиди. Начать любезный разговор с богатым жителем Невады. Темой выбрать падающий курс акций, или президентскую политику, или цены на серебро, или красивых женщин. Что угодно, кроме карточной игры.
Теперь ничего этого не требовалось. Он будет обедать с Королем Кэссиди сегодня вечером, а позже они присоединятся к играющим, и, может быть, сыграют в покер. Улыбка Джонни стала еще шире. Невада действительно была его амулетом удачи.
В половине восьмого в просторной, освещенной люстрами столовой с очень высоким потолком, с лакированными стенами, украшенными литым стеклом, с мавританскими мраморными арками, сияющая Невада Мэри Гамильтон в изящном платье из бледно-розового атласа сидела напротив серебряного короля за покрытым камчатной скатертью столом.
Справа от нее Джонни, обворожительный в черном вечернем костюме, заказывал для них обед по просьбе Короля Кэссиди – французские фразы слетали с языка Джонни без всякого усилия и акцента. Напротив Джонни сидела мисс Анабел в шали из ирландских кружев, накинутой на хрупкие плечи, и застенчиво улыбалась сребровласому соседу. Голодная, как обычно, Невада проглотила жареную перепелку с гренками с таким удовольствием, что мисс Анабел осуждающе закашляла. Прожевывая огромный кусок, Невада взглядом попросила извинения и увидела снисходительную усмешку Короля. Подождав, пока внимание мисс Анабел, обратится снова к филе палтуса, Невада подмигнула Королю и пожала своими красивыми плечами.
Это был прекрасный вечер, и Невада отметила, что мисс Анабел была оживлена больше, чем обычно. Она часто улыбалась, и на бледных щеках вспыхивал румянец, когда Король Кэссиди, обращаясь к ней, смотрел ей в глаза. За десертом Невада невинно предложила пойти потанцевать после обеда. И откровенно надула губки, когда Король Кэссиди не согласился.
– Не сегодня, дитя мое. В другой раз.
– Мы пойдем в каюту, – сказала мисс Анабел, успокоенная и разочарованная одновременно.
– Мы проводим вас, леди, – предложил Король Кэссиди, поднимаясь, чтобы отодвинуть стул мисс Анабел.
Луна уже взошла и зажгла серебром темные воды Атлантики. Сильный северный бриз играл локонами волос у лица Невады. Тихая музыка доносилась из открытых иллюминаторов танцевального зала. Это была завораживающе-прекрасная ночь.
Невада, опираясь на руку Джонни, мечтательно прогуливалась по слегка качающейся палубе при лунном свете, представляя себе, что они любовники, направляющиеся в уединенную каюту. В нескольких ярдах впереди шли мисс Анабел и Король Кэссиди, спокойно разговаривая, и ветерок доносил нежный смех мисс Анабел.
– Мне кажется, что мисс Анабел понравился Король Кэссиди, – прошептала Невада Джонни на ухо.
– Возможно, – ответил он небрежно.
Невада резко остановилась. Джонни повернул голову:
– Что случилось?
– Я тебе нравлюсь, Джонни? Хоть немного? Джонни вздохнул.
Она схватила его за руку и заставила остановиться у перил.
– Ну?
Она откликнулась назад. Густой локон блестящих волос закрыл ей рот. Джонни убрал волосы с ее лица и мягко погладил по щеке.
– Да, – сказал он. – Ты мне нравишься.
– Тогда поцелуй меня. Поцелуй меня один раз, и я никогда в жизни не попрошу тебя об этом снова. Никогда в жизни, клянусь.
Желая только успокоить ее, Джонни не колебался. Он склонил темноволосую голову и легко коснулся губами ее щеки. Но Невада быстро повернула голову, подставив ему губы. Она схватила его за атласные лацканы и поцеловала жадно и жарко приоткрытыми губами, ее язык скользил по его стиснутым белым зубам, беспокойно разыскивая вход. Резко освободившись из ее объятий, Джонни уперся руками в лакированные перила. Его черные глаза сверкнули гневом и желанием.
– Господи, когда ты перестанешь?
– А когда ты перестанешь? – дрожа и задыхаясь ответила Невада вопросом на вопрос.
Глава 18
– Я хотел, – сказал он с сонной медлительностью, – этого весь вечер.
Его длинные смуглые пальцы скользили по верхнему краю плотного атласного корсажа, слегка касаясь ее кожи. Она дрожала. Невада не помнила, как шла по тускло освещенному, обшитому деревом коридору, как они пришли сюда, но она была здесь. С Джонни. Наедине с ним в его полутемной каюте. Шелест атласа и биение ее сердца были единственными звуками в тишине.
Ее спина была прижата к резному дереву закрытой двери, и Джонни, обжигая ее взглядом черных глаз из-под густых ресниц, возвышался над ней. Его широкие, обтянутые черным пиджаком плечи закрывали свет одинокой лампы, горящей возле его кровати.
Она чувствовала шелк, медленно скользящий по ее груди, и была восхищена, что Джонни так терпелив и искусен. В то же время она хотела крикнуть ему, чтобы он поспешил. Пожалуйста, любимый, скорее.
– У нас впереди вся ночь, милочка, – нежно прошептал Джонни, как будто прочитав ее мысли. Он наклонил голову и легко коснулся поцелуем ее приоткрытых губ. Его рот был теплым и податливым. От него исходил запах вина и табака, и этот восхитительный запах пробудил желание Невады, когда Джонни оторвался от ее рта, выпрямился и снова прошептал:
– Вся ночь.
Его чуткие смуглые пальцы, играющие с мерцающим розовым атласом, были почти неподвижны, слишком медлительны и ленивы. Словно охваченная огнем, Невада не могла больше ждать, пока Джонни разденет ее и прикоснется к ее телу своими руками. Она ничего не могла поделать с собой – влечение было слишком сильным, желание, разжигаемое им, слишком могущественным.
– Джонни, – она едва могла дышать. – Я не хочу ждать. Я хочу, чтобы ты сейчас прикоснулся ко мне. Немедленно.
Он улыбнулся медленной, чувственной улыбкой.
– Все, что ты захочешь, милочка, – сказал он, и даже глубокий тембр его голоса воспринимался ею как ласка. Он коснулся ее, и, как по мановению волшебной палочки, розовое атласное платье мгновенно сползло вниз, и она оказалась полностью обнаженной. Легкий вздох удовольствия вырвался из ее открытого рта, и горло сжалось, когда Джонни крепко поцеловал ее. Его руки с изумительным искусством скользили по плечам, по спине, задерживались на секунду на талии и переходили на бедра.
Он снова и снова целовал ее, покрывая нежными поцелуями лицо и шею. Крепкий мужской аромат усиливал ее чувства, когда он привлек ее к себе. Она ощущала голой грудью гладкий атлас его лацканов, шелковистость плиссированной белой рубашки и его мускулистую грудь под ней. Через ткань брюк чувствовались твердые, мощные мускулы его ног, прижатых к ее обнаженным, дрожащим ногам, когда он поцеловал ее с жаром опасной, вырвавшейся на свободу страсти, которая возбудила и испугала Неваду одновременно.
Это было странное, непередаваемое ощущение – стоять обнаженной рядом с одетым мужчиной, прижимая твердые соски грудей и горящую плоть голого живота к шершавой ткани вместо теплого обнаженного тела. Невада глубоко вздохнула и откинула голову назад, когда горячие губы Джонни переместились вниз на ее стройную обнаженную шею.
Казалось, что какая-то часть ее наблюдает за происходящим со стороны, как зритель. Это было волнующе. Она наслаждалась этим зрелищем. Она видела Джонни, большого и смуглого, красивого, как актер театра, в черной вечерней одежде, держащего ее, бесстыдно обнаженную, в сильных искусных руках. Ее тело выглядело не правдоподобно белым и маленьким на фоне его массивной фигуры, и из глубин памяти всплыло приятное, но тревожное воспоминание. Бесстыдно наблюдая широко открытыми глазами за страстно целующейся парой, она вспомнила давнее опасение Джонни по поводу ее миниатюрности. Отчетливо вспомнилось и решение, принятое им в ту страстную ночь их близости на борту «Подлунного игрока».
Наблюдатель и участник одновременно, Невада еле слышно ! прошептала:
– Любимый, ты не забыл, что…
– Что я вешу вдвое больше тебя? – Его губы путешествовали по тонко очерченному подбородку и дальше до виска. – Нет, милочка, я не забыл.
– Тогда разденься и иди в кровать первым, а я…
Джонни медленно, дразняще усмехнулся.
– У меня есть идея получше, – сказал он.
Его рука мягко обхватила ее грудь, большой палец легко погладил вздувшийся и затвердевший сосок.
– У тебя идея? – Ее сердце громко стучало в груди.
– Ну почему бы не заняться любовью в кресле?
Он поцелуем прервал ее возражения, подхватил на руки, перенес через всю комнату и осторожно опустил в мягкое кресло, обитое синей парчой. Сидя в кресле, обнаженная Невада внезапно почувствовала себя застенчивой и нерешительной. Она бессознательно нахмурилась, скрестила ноги и сжала руки на коленях. Джонни сбросил пиджак, выдернул черный шелковый галстук из-под жесткого белого воротничка и принялся вытаскивать золотые запонки из крахмальной манишки.
– Милочка, – сказал он, – ты когда-то пообещала всегда и во всем доверять мне.
– Да, но…
– Если тебе не понравится, любимая, мы всегда сможем перейти на кровать. Только дай нам шанс.
Не отрывая глаз от густых черных волос на его груди, выбившихся из-под рубашки, она согласно кивнула:
– Наверно, можно попробовать.
Джонни небрежно сбросил одежду на ковер, обнажив смуглую мощную грудь, сильные мускулистые руки и длинные крепкие ноги. И когда последний предмет одежды – снежно-белое нижнее белье упало с высокого загорелого тела, Невада задохнулась. Устрашающее копье его плоти, которое она чувствовала через ткань, гордо вырвалось на свободу. Ее удивленный пристальный взгляд был прикован к этому великолепному символу зрелой мужественности. Невада бессознательно облизала приоткрытые губы и взволнованно ухватилась за подлокотники кресла.
Джонни стоял, широко расставив смуглые ноги, как ожившая совершенная статуя. Великолепный Адонис, вылепленный мастерскими руками всемогущего Бога. Прекрасный бог любви, способный дать ей неизъяснимое наслаждение.
– Нет, – сказала она, когда Джонни шагнул к ней. – Позволь мне еще минуту полюбоваться тобой.
Ноги Невады распрямились сами собой. Шелковистая парча кресла приятно щекотала голую кожу, Невада корчилась и извивалась, не отводя глаз от Джонни. Он подошел ближе, его темные глаза, сверкали возбуждением, страстью и любовью.
Очень медленно он развел ее ноги, и Невада улыбнулась от приятного предвкушения при этом томном движении. Джонни встал на колени между ногами Невады и, подняв руки к ее лицу, мягко притянул к себе и поцеловал длинным, глубоким поцелуем, который заставил ее дрожать и задыхаться.
– Джонни, – пробормотала она, обнимая руками его широкие голые плечи.
– Моя единственная любовь, – ответил он и склонился, чтобы поцеловать ее грудь. Его блестящие черные кудри щекотали кожу, его рот завладел соском и так нежно и ласково сосал его, что Невада выгнула спину в безмолвной нетерпеливой мольбе. Когда его губы выпустили свое сокровище, Джонни поднял голову и заглянул ей в глаза. Он оставался на коленях между ее разведенными ногами, мягко и нежно лаская ее длинными, искусными пальцами и горячими черными глазами, позволяя возбуждению нарастать, приводя ее в такое состояние, чтобы она не почувствовала никакой боли, когда он решится войти в нее.
Джонни точно угадал нужный момент и, не переставая нашептывать нежные слова, поднял ее ноги себе на талию и ввел в ее тело кончик пульсирующего копья. В течение длинных, приятных секунд они оба оставались неподвижными. Джонни вошел в ее тело, но не двигался дальше. Ждал.
Задыхаясь от любви и желания, Невада обняла гладкие плечи Джонни и начала двигаться. Медленно и осторожно она сползала с сиденья кресла на Джонни, буквально насаживая себя на его твердую упругую плоть.
Джонни, полностью контролируя себя, оставался совершенно неподвижным, стоя на коленях перед креслом, его руки спокойно лежали на ее талии, в то время как ее восхитительная тяжесть все больше давила на него. Когда наконец Невада осторожно добилась его полного проникновения, Джонни перевел руки на ее бедра. Биение его пульса явно виднелось на загорелой шее, когда он захватил ее крепкие ягодицы сильными пальцами и окончательно снял ее с кресла. Он согнул колени и развел их в стороны, потом уселся на корточки, не выпуская Неваду из рук. Там, на густом мягком ковре перед парчовым креслом, Джонни занимался любовью с Невадой, его руки управляли ее бедрами, его пах ритмично двигался навстречу ей. Бледные бедра Невады лежали на его напряженных смуглых ногах, ее руки крепко обнимали темную голову Джонни, а спина была сильно выгнута назад.
Глядя в его горящие глаза, она отказалась от всякой осторожности и нетерпеливо и жадно прижимала свое горячее податливое тело к его. Она отчаянно прижалась к нему, с жадностью поглощая его плоть, и с восторгом чувствовала, как он заполняет все ее естество. И все это время она не отрывала глаз от смуглого, опаленного страстью лица, от покрытых испариной мощных мускулов. Восторг заполнял все ее существо, и Невада ощутила себя на краю пропасти. Ее рот открылся, она с трудом могла дышать. Ее пристальный взгляд встретился с его глазами.
– Я люблю тебя, дорогая, – сказал он.
– О, Джонни, я… я…
– Я знаю, любимая. Пусть все идет своим чередом. Ты красива. Так красива.
Ногти Невады впились в обнаженные плечи Джонни, ее ошеломленный взгляд остановился на густых вьющихся волосах его груди, усыпанных капельками пота. Одна алмазная капля повисла на плоском мужском соске. Невада импульсивно наклонилась вперед, чтобы поцеловать крошечную капельку, и тогда ее охватил сильнейший восторг. Ее губы прильнули к груди Джонни, язык нетерпеливо слизывал и смаковал солоноватые капли, когда мощная волна экстаза подхватила ее.
– Джонни, Джонни!
Ее рот прижался к его гладкому плечу, и Невада сильно укусила его в диком, опаляющем приливе страсти.
– А-а-х, любимая, – простонал Джонни: глубокий оргазм Невады совпал с его собственным.
– Я люблю тебя, детка. Я люблю тебя.
Когда их дыхание восстановилось и биение сердец утихло, они повалились на мягкий ковер, и Джонни, крепко обнимая Неваду, наклонился над ней, целуя ее волосы, глаза, губы и прерывая каждый поцелуй словами любви и преданности.
– О, Джонни, – шептала она счастливо. – Я знала, что ты любишь меня, я знала это.
– Да, милочка, – сказал Джонни. – Я люблю тебя, я хочу жениться на тебе.
– Да! Мы поженимся, и отец приедет к нам. Я так счастлива! Так бесконечно счастлива! Мы сообщим папе, ты ему понравишься. И… Джонни… Джонни… Нет, Джонни, не уходи… не оставляй меня… Джонни… Джонни…
Веки Невады затрепетали, открываясь, рука нетерпеливо металась по кровати в поисках тепла, но наталкивалась на пустоту.
– Джонни! – отчаянно шептала Невада в темноте. – Возвращайся, Джонни!
Ее рука ощутила прохладу шелковой простыни, туго натянутой на мягком матраце кровати. Окончательно проснувшись, Невада села и тревожно осмотрелась вокруг. И увидела в кровати напротив тихо спящую мисс Анабел.
– Джонни, – Невада бессмысленно повторила шепотом его имя.
Сон был настолько реальным и ярким, что она никак не могла вернуться в действительность. Но Джонни не было. Она была в своей каюте с мисс Анабел, а Джонни…
Безысходная печаль овладела Невадой. Это сон. Ничего не изменилось. Отец мертв. Джонни не любит ее. Джонни никогда не любил ее. Джонни не хотел ее любви.
Невада снова легла. Она плотно закрыла глаза в надежде, что красивая фантазия повторится. Джонни, раздевающий ее. Джонни, несущий ее к синему парчовому креслу. Джонни, снимающий свою одежду и стоящий на коленях перед ней. Поцелуи Джонни и его прикосновения. Джонни, говорящий о любви, когда они вместе взмывали к вершине экстаза.
К сожалению, она не могла вернуть волшебный сон, и через несколько секунд весь эпизод стал туманным и неопределенным. Через минуту она не могла даже вспомнить никаких деталей. Сон растаял, иллюзия исчезла. Ее волшебный сон о любви закончился. Долго еще Невада лежала в темноте, обеспокоенная и растревоженная.
Только после четырех часов утра она уснула под мерное покачивание океанского лайнера, но уже без сновидений.
