Текст книги "Песнь о Нибелунгах"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Она уж не преминет беду на нас навлечь.

Нет, о ее замужестве идти не может речь".

Млад Гизельхер, сын Уты, вспылил и молвил так:

"Не каждый здесь меж нами, как вы, Кримхильде враг.

Я, что б вы ни сказали, ее удаче рад.

Вреда и зла родной сестре желать не может брат".

Умолк сердито Хаген и помрачнел лицом,

А Гунтер, смелый Гернот и Гизельхер втроем

Решили, что не станут мешать сестре своей,

Коль с Этцелем в супружество вступить угодно ей.

Промолвил славный Гере: "Вдове внушу легко я,

Что отвергать нет смысла ей сватовство такое.

Богат владыка гуннов, могуч и знаменит.

Брак с ним за все страдания ее вознаградит".

Немедля к королеве отправился вассал

И, встреченный радушно, Кримхильде так сказал:

"Готовьте мне награду за радостную весть.

Все ваши беды кончились – вас ждет большая честь.

Велел вам брат ваш Гунтер поведать, госпожа,

Что прибыло посольство к нам из-за рубежа:

Сильнейший и славнейший меж всеми королями

В законное супружество вступить желает с вами".

"Ни вам, ни государю, – она в ответ гонцу,

Над женщиной несчастной смеяться не к лицу.

Кому еще на свете могу я быть нужна?

Какую радость мужу даст подобная жена?"

Затем, узнав, что Гере ее не убедить,

К вдове решили Гернот и Гизельхер сходить

И долго ей внушали, как братья и друзья,

Что Этцеля она должна избрать себе в мужья.

На все лады старались, но так и не смогли

Склонить к второму браку Кримхильду короли.

Тогда они взмолились: "Пусть будет так, сестрица,

Но хоть посланцу Этцеля дозвольте к вам явиться".

Она в ответ: "Согласна на это я вполне.

Был Рюдегер достойный всегда любезен мне.

Вот если бы приехал сюда гонец иной,

Вовеки б не добился он свидания со мной".

Добавила Кримхильда: "Скажите, чтоб посол

Со мною завтра утром поговорить пришел.

Я сообщу маркграфу сама свое решенье".

И королева впала вновь в печаль и сокрушенье.

Но Рюдегер почтенный как раз и вел к тому,

Чтоб повидаться с нею дозволили ему.

Маркграф умом был светел и жизнью умудрен,

И в том, что убедит вдову, не сомневался он.

Когда заутра в храме обедня отошла,

Народ взглянуть сбежался на гуннского посла,

Который вел к Кримхильде богатырей своих

В доспехах раззолоченных и платьях дорогих.

Всю ночь прогоревала, глаз не сомкнув, она,

А утром рано встала и села у окна.

Обычный вдовий траур был, как всегда, на ней,

Зато уж женщины ее оделись попышней.

Вошел лишь сам-двенадцать в покои к ней маркграф,

И встретила Кримхильда, поспешно с места встав,

Его у самой двери с радушием большим,

Чтоб показать, как глубоко вошедший ею чтим.

На стулья указала вдова своим гостям.

Вокруг нее сидело немало милых дам,

Зато вельмож бургундских там было не видать,

Коль Эккеварта смелого и Гере не считать.

Там не цвели улыбки, не раздавался смех

Сочувствие к Кримхильде переполняло всех.

У ней промокло платье от горьких слез насквозь,

Что зоркому бехларенцу заметить удалось.

Посол возвысил голос, такую речь держа:

"Дозвольте мне с друзьями подняться, госпожа,

И, перед вами стоя, вам сообщить ту весть,

Из-за которой мы, гонцы, и очутились здесь".

Она в ответ: "Вас видеть я рада всей душой

И вам внимать готова с охотою большой:

Всегда приятно слушать подобного посла".

Но догадались многие, что весть ей не мила.

Бехларенский правитель сказал вдове тогда:

"Со свитою достойной прислал меня сюда

Мой повелитель Этцель, чтоб вам поведал я,

Что просит он, Кримхильда, вас избрать его в мужья.

Он вам любовь и дружбу решился предложить,

Чтоб в мире и согласье до смерти с вами жить,

Как жил с покойной Хельхой, владычицей моей,

Которую оплакивал немало долгих дней".

Ответила Кримхильда: "Маркграф, не стал бы тот,

Кто знает, как жестоко печаль вдову гнетет,

Просить, чтоб согласилась она на брак с другим.

Ведь мною лучший из мужей когда-то был любим".

Посол не отступился: "Когда душа болит,

Ничто ее быстрее и лучше не целит,

Чем преданная дружба и верная любовь.

Найдите мужа по сердцу, и оживете вновь.

Король мой – обладатель двенадцати корон.

Вас, став супругом вашим, венчает ими он,

И всем распоряжаться вы будете вольны

В тех трех десятках государств, что им покорены.

Коль сесть вам доведется на Этцелев престол,

У вас, как и у Хельхи, – так продолжал посол,

На службе будет много прославленных бойцов

И много девушек и дам из княжеских родов.

Вас Этцель заверяет, коль вы на брак согласны,

Что даст страною править вам столь же полновластно,

Как управляла Хельха, пока была в живых.

Хозяйкою вы будете у нас в делах любых".

Сказала королева: "Могу ли я опять,

Изведав столько горя, в супружество вступать?

Так много слез пролито по смерти мужа мной,

Что больше никому по гроб не стану я женой".

Но гунны возразили: "Не говорите так.

Почет, богатство, счастье – все принесет вам брак.

Желанья ваши будет предупреждать супруг,

А у него достаточно и ленников и слуг.

Из дев, служивших Хельхе, и тех, что служат вам,

Себе такую свиту составите вы там,

Что будут к вам съезжаться бойцы из разных стран.

Не отвергайте наш совет: от всей души он дан".

Она в ответ учтиво: "Беседу мы прервем,

Но коль вы утром снова ко мне придете в дом,

Вам сообщить смогу я решение свое".

И гуннские воители покинули ее.

Когда ушли на отдых все спутники посла,

Кримхильда Гизельхера и Уту призвала

И твердо объявила, что замуж не пойдет

И что в тоске по Зигфриду весь век свой проведет.

Но Гизельхер промолвил: "Сказали гунны мне,

И этому я верю, сестра моя, вполне,

Что ты печаль забудешь, став королевой их.

Как ни суди об Этцеле, завидный он жених.

От Роны вплоть до Рейна он всех людей славней.

От Эльбы и до моря нет короля сильней.

Ты радоваться будешь, что обвенчалась с ним

Положит этот брак конец страданиям твоим".

"Что говоришь ты, брат мой? – воскликнула вдова.

Осталось мне лишь плакать, покуда я жива.

Украсить двор супруга собой не может та,

Кем навсегда утрачена былая красота".

Тут ласково сказала ей королева-мать:

"Должна совету братьев, дитя мое, ты внять.

Себе ж на благо, дочка, друзей своих послушай,

А то уж слишком долго скорбь тебе терзает душу".

Подумала Кримхильда, что будет вновь она

Казною и одеждой всех одарять вольна,

О чем напрасно Бога молила много раз,

С тех пор как Зигфрид, муж ее, безвременно угас.

Но тут же спохватилась: "Коль христианка я,

Язычника невместно мне избирать в мужья,

Не то моим уделом до смерти будет стыд.

Нет, гунн своим могуществом меня не соблазнит".

На том и порешила почтенной Уты дочь,

Однако размышляла еще весь день и ночь

И плакала в постели до самого утра,

Пока идти к заутрене ей не пришла пора.

Три короля бургундов туда явились тоже

И речь вели с Кримхильдой, идя из церкви Божьей,

О том, что руку гунна ей отвергать не след,

Но не обрадовал вдову их дружеский совет.

Посланцев пригласили в покои к ней затем,

А так как ожиданье наскучило им всем,

То, чтоб скорей услышать в ответ иль "нет", иль "да"

И распроститься с вормсцами на долгие года,

Решил покончить с делом немедленно маркграф,

Хозяевам радушным и их сестре сказав,

Что медлить он не может – не близок путь домой.

Был встречен у порога сват Кримхильдою самой.

Учтиво и любезно он стал просить ее

Ему поведать тотчас решение свое

Ведь он еще не знает, что Этцелю сказать,

Но от Кримхильды услыхал бехларенец опять,

Что в брак вступать вторично у ней охоты нет.

"Вы, госпожа, неправы, – промолвил он в ответ.

Зачем вам бесполезно свою красу губить,

Когда могли бы счастливы вы с новым мужем быть?"

Но просьбы были тщетны, покамест наконец

Кримхильду не уверил вполголоса гонец,

Что облегчит ей бремя ее невзгод былых,

И сразу легче сделалось вдове от слов таких.

Он ей сказал: "Не плачьте, владычица моя.

Когда бы вашим другом у гуннов был лишь я,

То и тогда б любого, кто оскорбил бы вас,

От рук моих дружинников никто уже не спас".

Она, услышав это, утешилась вполне

И молвила маркграфу: "Тогда клянитесь мне,

Что за меня отметите любым моим врагам".

И ей ответил Рюдегер: "Такой обет я дам".

С вассалами своими он перед нею встал,

Ей крепко стиснул руку и громко клятву дал

Во всем служить Кримхильде и обнажить свой меч,

Коль это будет надобно, чтоб честь ее сберечь.

Верна осталась мужу и в этот миг вдова.

"Пускай, – она решила, – меня чернит молва.

Что в том, коль я меж гуннов друзей себе сыщу

И недругу с их помощью за Зигфрида отмщу?

Их королю подвластно немало храбрецов,

Я ж привязать сумею к себе его бойцов:

Быть щедрою нетрудно, когда твой муж богат;

А в Вормсе Хаген скаредный прибрал к рукам мой клад".

"На брак, – она сказала, – могла б я согласиться,

Но ваш король – язычник, не хочет он креститься.

К лицу ли христианке идти с ним под венец?"

"Отбросьте в том сомнения, – ответил ей гонец.

У Этцеля на службе довольно христиан.

К тому ж другая вера – в супруге не изъян:

Кто вам мешает мужа к крещению склонить?

Ничто вам не препятствует с ним жизнь соединить".

Вновь молвили ей братья: "Согласье дай, сестра.

Забыть печаль и горе тебе давно пора".

Они втроем Кримхильду упрашивали так,

Что с Этцелем вдова вступить пообещала в брак.

Пожав маркграфу руку, она произнесла:

"В край гуннов я готова сопровождать посла,

Но прежде чем уехать, с собой я позову

Тех, кто решил не покидать несчастную вдову".

Бехларенец на это промолвил в свой черед:

"Пусть их при вас лишь двое, зато со мной – пятьсот.

Надежной стражей будет в пути такая рать,

И незачем в Бургундии вам свиту набирать.

С отъездом поспешите – нам медлить здесь не след,

И верьте: я с дружиной исполню свой обет

Во всем беспрекословно повиноваться вам,

Иль пусть уделом будут мне бесчестие и срам.

Послушайтесь совета – его дает вам друг:

За сбруей и конями скорее шлите слуг,

А сами собирайте в дорогу дев своих.

Немало к нам бойцов в пути примкнет, увидев их".

Осталось у Кримхильды кой-что с тех давних дней,

Когда покойный Зигфрид на Рейн приехал с ней.

Пристойно снарядиться сумела в путь она.

Нашлись и седла добрые для всех девиц сполна.

Запас одежд хранила вдова с былых времен.

Теперь меж спутниц ею он был распределен,

Чтоб не пришлось краснеть им за свой убогий вид,

Приехав к гуннам, чей король богат и знаменит.

Осмотр ларцам и скрыням с нарядами чиня,

Трудилась королева четыре с лишним дня.

Велела кладовые затем она открыть

Хотелось ей людей посла достойно одарить.

Хоть клада нибелунгов лишиться ей пришлось,

Того, что у Кримхильды отнять не удалось,

Сто лошадей на вьюках не увезли бы сразу.

Но Хаген воспротивился и тут ее приказу.

Он молвил: "От Кримхильды прощенья я не жду

И золото не выдам, чтоб не попасть в беду.

Вдове я не позволю распоряжаться им

Она его намерена раздать врагам моим.

Как гуннам груз подобный ни трудно увезти,

Им лошадей поможет она приобрести,

А после на меня же их исподволь натравит.

Нет, Хагена ключи отдать Кримхильда не заставит".

До слез такие речи Кримхильду довели.

Помочь пообещали ей братья-короли,

Но даже им отказом ответил их вассал,

И только Рюдегер вдове с улыбкою сказал;

"Вам, госпожа, не надо о золоте тужить.

Ведь Этцеля сумели вы так приворожить,

Что он не пожалеет для вас казны своей,

А уж ее не издержать вам до скончанья дней".

"Нет в мире королевы, – она в ответ ему,

Которой бы достался клад, равный моему,

Но Хаген вероломный прибрал его к рукам".

Тут Гернот, устыдись, пошел в сокровищницу сам.

Рукою королевской он двери распахнул,

И тридцать тысяч марок своей сестре вернул,

И вместе с нею гуннов стал оделять казной.

Порадовался этому и Гунтер всей душой.

Но Этцелев посланец промолвил: "Государь,

Пусть даже королеве вернут весь клад, что встарь

Из края нибелунгов был в Вормс перевезен,

Ни госпожой моей, ни мной не будет принят он.

Велите деньги спрятать – какая в них нужда?

Я золота немало и сам привез сюда.

На путь обратный хватит с лихвой у нас его.

Не гневайтесь, но не возьму у вас я ничего".

А девушки Кримхильды меж тем без лишних слов

Ее добро грузили в двенадцать сундуков

Да так, что ухитрились их доверху набить

Наичистейшим золотом, какое может быть.

Лишь десять сотен марок не уместилось там,

И раздала Кримхильда их тут же по церквам,

За Зигфрида усердно молиться наказав.

Столь нерушимой верностью был поражен маркграф.

"Найду ль, – вдова спросила, – я здесь, в земле родной,

Друзей, готовых к гуннам последовать за мной?

Тот, кто согласен ехать, пусть из казны моей

Получит деньги, чтоб купить одежду и коней".

Дал Эккеварт отважный на это ей ответ:

"У вас я, королева, на службе много лет.

Вам, что бы ни случалось, я оставался верен

И столь же преданным слугой быть до конца намерен.

С собой возьму я к гуннам пятьсот мужей своих.

Защитников надежных вы обретете в них.

Меня ж к разлуке с вами принудит смерть одна".

И поклонилась витязю признательно она.

До час отъезда пробил, коней ввели во двор,

И слезы омрачили друзьям Кримхильды взор.

Преисполняла Уту и многих дам печаль

Так было с бедною вдовой им расставаться жаль.

Везла с собой Кримхильда сто знатных юных дев,

Их, как и подобало, богато разодев.

Неистово рыдали они в тот день от горя,

Но утешители для них нашлись у гуннов вскоре.

С собою для охраны взяв тысячный отряд,

Млад Гизельхер и Гернот, как долг и честь велят,

Сопровождали долго печальницу-сестру,

Но брат их Гунтер с полпути вернулся ко двору.

Начальник кухни Румольт, и Ортвин вместе с ним,

И благородный Гере с усердием большим

До самого Дуная заботились о том,

Чтоб на ночлегах не было у дам нужды ни в чем.

Посол перед отъездом гонцов послал вперед

Пусть Этцелю доложат, что Рюдегер везет

Прекрасную Кримхильду к владыке своему.

Сумел жену в Бургундии маркграф добыть ему.

АВЕНТЮРА XXI. О ТОМ, КАК КРИМХИЛЬДА ЕХАЛА К ГУННАМ

Но мы гонцов оставим – теперь рассказ пошел

О том, как в землю гуннов невесту вез посол,

А Гизельхер и Гернот в теченье многих дней

Служили провожатыми бехларенцу и ей.

Лишь Пферринга достигнув, у берега Дуная,

Просить решились братья, чтоб им сестра родная

Дозволила вернуться в бургундские края,

И с ней, пролив немало слез, расстались как друзья.

Млад Гизельхер промолвил: "Сестрица, не забудь,

Что если кто обидит тебя когда-нибудь

Иль по иной причине ты попадешь в беду,

Тебе по зову первому на помощь я приду".

С бургундами простились дружинники посла.

Вдова родных и ближних сердечно обняла

И поспешила дальше приречною тропой.

С ней сто четыре девушки в одежде дорогой

Из тонких, разноцветных, слепящих взор шелков.

Вокруг скакало много бехларенских бойцов.

При каждом щит надежный, копье и меч булатный.

Бургунды же поехали к себе на Рейн обратно.

Держала путь Кримхильда через баварский край

На Пассау, где с Инном сливается Дунай

И монастырь старинный стоит, поныне цел.

Епископ Пильгрим, муж святой, тем городом владел.

Когда о том, кто едет, известно стало там,

Помчался князь-епископ навстречу пришлецам

Кримхильде приходился он дядею родным.

Весь Пассау последовал немедленно за ним.

Не зря рвались баварцы встречать гостей своих:

Девицы королевы пленили взоры их.

Свести знакомство с ними был каждый витязь рад.

Сумел удобно разместить всех прибывших прелат.

Пока епископ Пильгрим с Кримхильдой был в пути,

Уже успело в город известие прийти

О том, что он прибудет с племянницей вдвоем,

И ей купцы устроили торжественный прием.

Просил ее хозяин подольше погостить,

Но Эккеварт промолвил: "Вы нас должны простить

За то, что не удастся нам задержаться тут.

Давно уже в Бехларене приезда гостьи ждут".

А Готелинда с дочкой и свитою своей

Готовилась к прибытью супруга и гостей.

Была жена маркграфа им предупреждена,

Что выказать внимание вдове она должна

Пусть выедет с дружиной на Эннс ее встречать.

Велела Готелинда своих бойцов собрать

И двинулась в дорогу, и повалил валом

Вослед за ней простой народ, кто пеший, кто верхом,

Меж тем до Эффердинга Кримхильда доскакала.

Живет в стране баварской лихих людей немало,

И воры на дорогах шалят там искони.

Ограбить поезд свадебный вполне могли б они.

Но Рюдегер к отпору был день и ночь готов.

С собою вел он больше чем тысячу бойцов.

К тому ж его вассалов несметное число

За маркграфинею на Эннс встречать невесту шло.

На лодках переправив за Траун поезжан,

Сват их доставил к Эннсу, где в чистом поле став

Раченьем Готелинды разбит заране был.

Имелось там все нужное для подкрепленья сил.

Навстречу королеве, покинув свой шатер,

Со свитою помчалась она во весь опор.

Звон бубенцов на сбруе разнесся далеко.

Столь теплой встречей был маркграф взволнован глубоко

Потешный бой затеяв в честь новой королевы,

По сторонам дороги, как справа, так и слева,

Вассалы Готелинды неслись за госпожой.

Была Кримхильда тронута учтивостью такой.

Чем ближе подъезжали к бургундкам смельчаки,

Тем больше крепких копий ломалось на куски.

Самих себя в отваге бойцы превосходили

Ведь девушки пригожие за схваткою следили.

Но вот она утихла, два поезда сошлись,

И возгласы приветствий повсюду раздались,

И Рюдегер навстречу супруге полетел.

У всех, кто дамам рад служить, в тот день хватило дел.

Когда живым и целым предстал жене посол,

Она печаль забыла и страх ее прошел.

О муже Готелинда тревожилась напрасно

Вернулся он, и не один, а со вдовой прекрасной.

Приветом обменявшись с супругою своей,

Маркграф велел вассалам снять женщин с лошадей,

И по сердцу пришелся его приказ бойцам:

Был, как всегда, любой из них к услугам милых дам.

Узрев, что маркграфиня сошла с коня на луг

И к венценосной гостье спешит с толпой подруг,

Остановила разом Кримхильда скакуна,

И приближенными с седла была снята она.

Епископ с Эккевартом к ней тотчас подошли.

Они ее навстречу хозяйке повели.

Толпа пред королевой с почтеньем раздалась,

И гостья с Готелиндою сердечно обнялась.

Сказала маркграфиня с учтивостью большой:

"Вам, госпожа Кримхильда, я рада всей душой

И счастлива поздравить с приездом в земли наши

Ту, кто – как вижу я теперь – всех женщин в мире краше".

"Воздай вам бог за ласку, – ответила вдова,

А я – должница ваша, пока сама жива

И жив жених мой Этцель, сын Ботлунга могучий".

Ах, им еще неведом был их жребий неминучий!

Бургундки устремились к бехларенкам бегом,

И на траве расселись красавицы рядком

Знакомство за беседой удобнее сводить.

А витязи им всячески старались угодить.

Вина велели гостьям хозяева подать,

А в полдень дамы сели на лошадей опять

И отбыли на отдых в просторные шатры,

Где до вечерних сумерек спасались от жары.

Потом они с удобством всю ночь проспали в них.

Тем временем покинул маркграф гостей своих

И полетел в Бехларен, неутомим и рьян,

Чтоб глянуть, все ль готово там к прибытью поезжан.

Пришельцев принял город с радушием большим.

Все окна распахнулись с зарей навстречу им.

Для всех них помещенье в Бехларене нашлось.

Признателен хозяевам остался каждый гость.

Увидев, что Кримхильду к ним в замок мать везет,

Дочь Рюдегера вышла со свитой из ворот

И новой королеве отвесила поклон.

Немало знатных девушек сошлось там с двух сторон.

Взяв за руки друг дружку, они вступили в зал.

Размером и убранством он взоры поражал.

Шумел Дунай привольный под окнами его.

Там отдыхали путницы все утро дня того.

Не знаю я, как время девицы коротали,

Однако мне известно, что витязи роптали:

Бургундам надоело подолгу женщин ждать,

Бехларенцы ж мечтали их в пути сопровождать.

Так тронула Кримхильду заботливость посла,

Что юной маркграфине она преподнесла

Запястья золотые, двенадцать штук числом,

И платье лучшее свое с узорчатым шитьем.

Хоть клада нибелунгов пришлось лишиться ей,

Она, как встарь, умела привлечь к себе людей

И, в скудости оставшись по-прежнему щедра,

Нашла подарки для всего маркграфова двора.

На это Готелинда ответила ей тем,

Что воинам бургундским, без исключенья всем,

Вручила на дорогу и праздничный наряд,

И много дорогих камней, слепивших блеском взгляд.

Когда, откушав, гостья садилась вновь в седло,

Хозяйка так любезно, сердечно и тепло

Ей выказать сумела почтение свое,

Что в благодарность обняла Кримхильда дочь ее.

А девушка сказала: "Я знаю наперед,

Что к вам меня родитель с охотою пошлет,

Коль быть придворной вашей вы разрешите мне",

Чем гостье и дала понять, что ей верна вполне.

Простившись с Готелиндой и юной маркграфиней,

Кримхильда сесть велела на скакунов дружине

И двинулась со свитой к ограде городской,

И долго им бехларенки махали вслед рукой.

Бургундки с ними больше ни разу не встречались.

Без остановок гости до замка Мёльк домчались.

Его владелец Астольд ждал на дороге их.

Велел он им подать вина в сосудах золотых.

От Астольда Кримхильда узнала, что должна

Спускаться вдоль Дуная на Маутерн она,

А там уж не собьются с дороги поезжане:

Везде австрийцы их встречать сбегаются заране.

Простился там епископ с племянницей своей

И пожелал, чтоб с мужем жилось счастливо ей

И чтоб она, как Хельха, о подданных пеклась.

Да, высоко теперь опять Кримхильда вознеслась!

На Трайзен прибыл поезд, когда зардел закат.

Бехларенцев оттуда отправили назад

Уже спешили гунны к реке навстречу им.

Они невесту встретили с почтением большим.

Владел там Этцель замком на берегу речном,

И королева Хельха живала часто в нем.

Богат, просторен, крепок, к тому ж красив на вид,

Тот замок Трайзенмауэр весьма был знаменит.

Кримхильда стала Хельхе преемницей достойной

По щедрости бургундка была ровня покойной,

За что ее и чтила вся гуннская страна,

Где после долгих бед душой воспряла вновь она.

Себя прославил Этцель так, что из всех краев

К его двору стекалось немало удальцов.

Был с каждым он приветлив, учтив и щедр без меры,

Будь то боец языческой иль христианской веры.

Такого не увидишь теперь уже вовек.

Любой, владыке гуннов служивший человек,

Какой бы он при этом ни соблюдал закон,

Был Этцелем за преданность сполна вознагражден.

АВЕНТЮРА XXII. О ТОМ, КАК КРИМХИЛЬДА ОБВЕНЧАЛАСЬ С ЭТЦЕЛЕМ

Все те три дня, что в замке Кримхильда провела,

Клубами по дорогам густая пыль плыла,

Как будто загорелись окрестные поля.

То мчались в Трайзенмауэр вассалы короля.

Меж тем от приближенных узнал и сам король,

Забыв при этой вести былую скорбь и боль,

Что прибыла Кримхильда уже в его страну.

Немедля выехал встречать он новую жену.

Мчась по дорогам людным под гул разноязыкий,

Со свитою к Кримхильде летел король великий.

Его сопровождали бойцы из разных стран

Он взял с собой язычников, равно как христиан.

То на дыбы вздымая своих коней лихих,

То снова с громким криком пришпоривая их,

Скакали русы, греки, валахи и поляки.

Бесстрашием и ловкостью блеснуть старался всякий.

Из луков печенеги – они там тоже были

Влет меткою стрелою любую птицу били.

Вослед за их шумливой и дикою ордою

Бойцы из Киевской земли неслись густой толпою.

В Тульн, город на Дунае, что в Австрии стоит,

Стеклись встречать Кримхильду мужи, чьи речь и вид

Ей были незнакомы, – и все они потом

Из-за нее безвременно уснули вечным сном.

Вперед владыка гуннов послал с дороги к ней

Две дюжины вассальных князей и королей.

Любой из них был знатен, учтив, прославлен, смел

И Хельхину преемницу узреть скорей хотел.

Примчался в Тульн с дружиной из семисот бойцов

Валашский герцог Рамунг, храбрец из храбрецов.

С ним вместе прибыл Гибих, король большой страны.

Несли людей их быстрые, как птицы, скакуны.

Отважный Хорнбог тоже отправился вперед.

Ему вдогонку мчалось вассалов десять сот.

По гуннскому обычью наездники лихие

Влетели с громким гиканьем в ворота городские.

Датчанин Хаварт, Ирнфрид, тюрингский удалец,

И прямодушный Иринг, прославленный храбрец,

С достоинством предстали жене владыки их

В сопровожденье тысячи двухсот бойцов своих.

Привел за ними следом трехтысячный отряд

Высокородный Блёдель, что Этцелю был брат.

С осанкой горделивой вокруг бросая взор,

К своей невестке будущей он мчал во весь опор.

Затем явились Этцель и Дитрих Бернскийxvii с ним.

Скакали толпы гуннов за королем своим.

Воителям бесстрашным там не было числа.

Печаль Кримхильды сразу же при виде их прошла.

А Рюдегер промолвил: "Приехал ваш супруг.

Поцеловать вам надо его знатнейших слуг.

Не в силах удостоить вы этой чести всех,

Но тем, кого я назову, отказывать в ней грех".

Велел с седла на землю невесту снять посол.

С коня державный Этцель со свитою сошел.

Не в силах медлить дольше, заторопился он

Навстречу той, с кем разделить был счастлив власть и трон.

Слыхал я, что покуда они друг к другу шли,

Два знатных государя за нею шлейф несли.

Когда ж бургундка к гунну была подведена,

Поцеловала Этцеля приветливо она.

Сползла назад повязка с ее златых волос.

Пленительным румянцем лицо ее зажглось,

И всяк нашел, что Хельхи она еще милей.

Тут Блёдель первым пожелал расцеловаться с ней.

Принять его лобзанье маркграф ей дал совет.

За ним явились Гибих и Дитрих Бернский вслед.

Она поцеловала двенадцать удальцов,

Поклоном поприветствовав всех остальных бойцов.

Покуда с нею Этцель стоял в кругу вельмож,

Потешный бой затеять успела молодежь

Всегда стремится юность блеснуть на поле чести.

Сражались там язычники и христиане вместе.

Как Дитриховы люди метать умели дрот!

Они с такою силой его пускали в ход,

Что он щиты стальные пронизывал насквозь.

Немало их пробить в тот день и немцам довелось.

Оружие звенело, взметались тучи пыли.

Все Этцелевы гости и гунны в бой вступили.

Богатыри сражались с бесстрашием большим,

Покамест знак прервать турнир король не подал им.

В шатер великолепный пошел с невестой он.

Был множеством палаток шатер тот окружен.

Ждал женщин утомленных желанный отдых там,

И повели воители туда девиц и дам.

В шатре для королевы поставлен был послом

Красивый трон, накрытый столь дорогим ковром,

Что сам владыка гуннов при взгляде на него

За выбор поблагодарил вассала своего.

Не знаю я, что Этцель бургундке говорил.

Известно мне однако, что он смирял свой пыл

И не просил Кримхильду принять его в объятья

До свадьбы разрешил маркграф им лишь рукопожатья.

Достойно завершился меж тем потешный бой.

Богатыри расстались, довольные собой

Повсюду воцарились покой и тишь опять,

И люди Этцеля пошли в палатки отдыхать.

Проспали в них спокойно всю ночь богатыри,

Когда же тьму рассеял свет утренней зари,

Они проворно встали, вскочили вновь в седло,

И состязание опять в честь Этцеля пошло.

Вести по чести схватку велел король им всем.

Из Тульна в Вену поезд отправился затем.

Его прибытья ждали в том городе уже.

Немало вышло знатных дам навстречу госпоже.

Все было там готово, что нужно для гостей.

Преисполняла радость сердца богатырей.

Невесту пышной свадьбой король решил почтить,

Но в Вене стольких пришлецов не мог он разместить,

И Рюдегер в селеньях за городской чертой

Всех тех, кто не был гостем, поставил на постой.

Тем временем Кримхильда с рассвета допоздна

Толпою знатных витязей была окружена.

Ни Рюдегер, ни Дитрих не расставались с нею.

Все гуннские вельможи, усилий не жалея,

Старались, чтоб доволен был свадьбой каждый гость.

Друзьям бехларенца скучать там тоже не пришлось.

Вступил в закон с Кримхильдой на троицу король.

Могущество такое не снилось ей дотоль:

Ведь даже смелый Зигфрид, ее былой супруг,

Держать не мог бы столько же дружинников и слуг.

Добра она так много пораздала гостям,

Что витязи шептались, дивясь ее дарам:

"Мы думали, Кримхильда в большой нужде живет.

А у нее по-прежнему казне потерян счет".

Семнадцать суток в Вене тянулся праздник шумный,

И было б похвальбою, пустой и неразумной,

Сказать, что видел свадьбу пышнее этой мир.

Ведь Этцель в новое одел всех прибывших на пир.

И даже в Нидерландах, тринадцать лет назад,

Хоть Зигфрид был и славен, и знатен, и богат,

Кримхильде не служили бойцы в числе таком,

Как там, где в брак вступить пришлось ей с гуннским королем.

И никогда столь щедро – что в наши дни, что встарь

Не раздавал в подарок на свадьбе государь

Просторных и удобных плащей такой цены,

Какими Этцель оделил приезжих в честь жены.

Вели себя и гости хозяевам под стать.

Был рад любой и каждый последнее раздать.

Стыдились там на просьбу ответить словом "нет".

Кой-кто сберег лишь тот наряд, что был на нем надет.

И все ж Кримхильде Зигфрид припомнился не раз,

И слезы побежали б у ней из ясных глаз,

Когда б их не сдержала она усильем воли

Ведь ей оказан был почет, неслыханный дотоле.

Хоть в скупости никто бы не упрекнул гостей,

Во много крат был Дитрих других вельмож щедрей.

Он роздал все, что Этцель ему за службу дал.

От Дитриха и Рюдегер не очень-то отстал.

К восторгу чужеземных и гуннских смельчаков

Немало опорожнил тяжелых сундуков

С серебряной, а также и золотой казною

Достойный Блёдель, правивший венгерскою страною.

По десять сотен марок иль более того

От Этцеля досталось двум шпильманам его.

Из них был первым Вербель, вторым же Свеммель был.

Вот так король в супружество с Кримхильдою вступил.

Через семнадцать суток они расстались с Веной,

И по дороге гунны с отвагой неизменной

До самого прибытья в пределы их земли

В честь венценосных молодых потешный бой вели.

Стал в Хаймбурге старинном весь поезд на ночлег.

Такого многолюдства там не было вовек.

Владыка гуннов счету не знал своим бойцам.

А сколько у него в стране цвело пригожих дам!

В богатом Майзенбурге все сели на суда,

И стала видом сушу напоминать вода:

Везде чернеют люди и кони громко ржут.

Всласть дамы утомленные поотдохнули тут.

Не поленились гунны так сбить суда свои,

Что их не мог разрушить напор речной струп.

На палубах стояли шатры в большом числе,

Как будто не средь волн они, а где-то на земле.

Гонцов с дороги Этцель отправил в замок свой.

Все, кто там жил, взыграли от радости душой.

Воспитанницы Хельхи почуяли уже,

Что жить нехудо будет им при новой госпоже.

Ее прибытья ждали они, повеселев.

Нашла Кримхильда в замке немало знатных дев.

Одних лишь королевен меж ними было семь.

Их прелесть восхищение внушала гуннам всем.

Когда скончалась Хельха, их под крыло свое

Пришлось принять Геррате, племяннице ее,

Отец которой Нентвин был славным королем.

Вступила с Дитрихом она в супружество потом.

Был искренне приятен приезд Кримхильды ей,

И щедро одарила она честных гостей.

Женитьбой новой Этцель доволен был вполне:

Владычицу достойную он дал своей стране.

Жену по сходням с судна на берег свел он сам,

Назвал ей поименно девиц, стоявших там,

И все они с почтением отвесили поклон

Той, кто по праву заняла отныне Хельхин троп.

Прислуживать Кримхильде за честь считал любой.

Она же раздарила все, что везла с собой.

Досталось гуннам много различного добра

Камней, одежды, золота, а также серебра.

Такою властью вскоре король облек жену,

Какой не обладала и Хельха в старину.

Его друзья, вассалы и родичи сполна

Повиновались слепо ей, пока жила она.

При ней печаль забыли и двор, и вся земля.

Веселье днем и ночью шло в замке короля,

Где Этцель и Кримхильда гостей встречали так,

Что развлеченье находил себе по нраву всяк.

АВЕНТЮРА XXIII. О ТОМ, КАК КРИМХИЛЬДА ДОБИЛАСЬ, ЧТОБЫ БРАТЬЕВ ЕЕ ПРИГЛАСИЛИ, НА ПИР