Текст книги "Никитинский альманах (Выпуск №1, Фантастика - XXI век)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

* * *

Ночью я проснулся от ощущения, что чего-то не хватает. Так и есть – не хватало моего парня рогатого... Я вышел во двор, слегка размялся, помахав руками. Потом – пошел куда-то вперед, обычно этого бывает достаточно, чтобы найти что-то утерянное или забытое. Так оно случилось и на этот раз. Едва дойдя до шоссе, я заметил широченную фигуру Алигана. Фигура бегала по шоссе, стремительно набирая скорость. Ага, разогнался, замахал руками, подпрыгнул... Э, нет, милый, так аэробусы не стартуют! Точно – у Али ничего не вышло, он грузно плюхнулся прямо на асфальт. Потом встал и повторил все заново. "Будем считать, что я ничего не видел" – заявил я самому себе и пошел досыпать...

* * *

На утро я застал Али, заснувшего прямо за компьютером. Из лазерного принтера повылазила куча листов, все они были рассыпаны теперь на полу. Понятное дело – тролль опять забыл поставить переключатель на Хьюлетте вверх, пусть теперь сам и разбирается! Кстати, а что там, на листочках? Я взял один лист наугад. Сверху название сайта. Ого – действительно, эльфийский. А вот и ссылки, целая куча. Так... Беру другие листочки. Формулы какие-то колдовские... Увы, я в магии ни бум-бум. Могу, конечно, простейшую защиту поставить, или костер разжечь, но так ведь это – все умеют. Кстати, да это уже с другого сайта. Непонятно, гоблины, что ли на нем сидят? Ага, вот и Дюймовочкины – что номер третья – вопросы. И ответы, рекомендации да ссылки. Французский, английский, немецкий... Я все языки эти знаю, токма – читать неохота. И так ясно, что ничего путного здесь не написано.

* * *

Да, подрос парнишка. Упорный стал в своих начинаниях. Цельных трое суток все колдовал и колдовал, все кастрюли мне перепортил, а уж черные коты теперь от него будут за три мили шарахаться – точно! Сам видел, как в результате очень длинного и сложного заклинания мой Алишка приподнялся с циновки (по всей видимости, забытой одним йогом, скоропостижно ушедшего в астрал – прямо при мне, циновку я решил не выбрасывать – вдруг возвернется оттедова, да с меня спросит...) на цельных три сантиметра! Но, увы, это было самое большое достижение. Наконец, спустя эти самые штурмовые три дня, Алиган сдался. Подошел ко мне как бы невзначай, попросил запись последней автогонки, ну там, где Шумахер в ограждение втерся. Понятное дело – решил забыться. – Сначала кастрюли отмой! – Как скажешь, – молвил паренек покорным таким голоском, типа – ну, пожалейте меня, ну – пожалуйста! И в комнатах прибери, и на кухне! – я был непреклонен, но надолго меня не хватило, – Ладно, хошь ночью в дракона превращусь, покатаю? ПВО, правда... Все-таки Московская область. – Не стоит беспокоиться! – отвечал тролльченок гордо, – Я сам! – Ну, ежели сам, то, как говорится, флаг тебе в руки да перо в ... – Кстати, а ты в дракона превращаешься или воплощаешься? – парня озарила очередная идея. – Вообще-то, это чисто программные изменения на уровне структуры Вселенной... – я попробовал было что-то объяснить. – А как воплощаются? – перебил меня Али. – Это ты у буддистов спроси-расспроси! – тут уж я не выдержал, – Но сначала – уборка и кастрюли. – Да, сэр! – проорал Али, подражая всем западным боевикам, вместе взятым.

* * *

– Эй, принц, о чем задумался? – окликнул я Али. Для тех, кто не знает, сообщаю, он – действительно принц, причем однажды его, связанного по рукам и ногам, даже короновали, но – это совсем другая история. – Называйте меня Черный Принц! – отозвался тролль со значением в голоске (В.К.: к сведению читателей, Черный Принц весьма заметная и уважаемая фигура в "Корчме", о которой идет речь в послесловии "От редакции") – Э, нет, не пойдет, место занято... – Тогда я буду Черный Принц-2! – Ну, до Черного Принца тебе еще дорасти надоть! – А что, я ж не коротышка!? – В смысле – много знать нужно. – А... – в голосе Али было только разочарование. – Так ты чего задумал? Ведь час уже молчишь, чего-то спросить хочешь, ну явно, я же вижу! – А есть ли здесь поблизости буддисты какие-нибудь? – наконец, "раскололся" мой воспитанник. – Есть, а как же... Теперь этого добра по Москве и Московской области как кур недорезанных. Яблоку некуда упасть – кругом все буддисты, дзен-каратэисты и ангелы-йоги. Или аггелы... Ну, как из Агни слово такое придумать... – Сведи меня с ними! – А сам? – Ладно... – Алиган обиделся, – Сам так сам... Ты хоть адресок подскажи! – А вот есть тут поблизости одно местечко, типа храмика. Там даже натуральный буддийский монах имеется, прямо из монастыря Шао-Мяо! – и я описал адрес, ну, сами знаете, пагоду возле Окружной дороги выстроили, да в хламидомонадах желто-говянного цвета вкруг нее толкутся. – Так я схожу? – Сходи. – Один? – Ты уже большой мальчик! Ну, разумеется, я не мог отказать себе в удовольствии последить за Али. Но и он оказался не прост, приготовил мне сюрприз. Недаром по сайтам магическим тусовался. Короче – смотрю, сидит поутру Али на постельке, да книжку так внимательно читает. Тихо так, скромно сидит и даже не пукает. Ну, меня, стрелянного воробья, на мякине не проведешь. Чай, не первую тыщу лет живу, живого пацана от дубля отличить уж как-нибудь сумею. Ладно, думаю, считай – фору получил. Я в сарайчик. Нет БМВ! Ну, думаю, дела, что же мне теперь, на велосипеде его, что ли, догонять? Он хоть и гоночный, а супротив мотоцикла... Вернулся в дом, смотрю на дубля, читаю имя автора на книжке. Ага, Фрай. Что-то такое мелькнуло в голове, отбираю сию книжку у дубля Алишкиного, читаю. Вот оно! Тут герои по какому-то Темному пути шастают. А чем мы хуже других? Ничем! Методика, правда, в книжке не описана, да может и сам Сэр Макс ее не знает, только прикидывается... Ну, а я так допру, по смекалке да интуиции! Смекнул я, что делать надо, прикинул тут же на компе, да ступил – на этот самый Темный путь.

* * *

Ну, как сказать? Опоздал я, или уж очень точно на место прибыл. Собственно, когда я вынырнул практически "из ничего" – да посреди улицы, никто особо даже и внимания не обратил. Все вокруг храмика галдели. А там шум стоял. Главный Шао-Мяусский монах что-то такое в полном отрубе причитал, остальные бегали да кричали. Наконец, распахнулась дверь, и оттуда вышел с опущенной головой Алиган. Народ начал смещаться по направлению прочь. Я приподнял БМВ, сел впереди, завел мотор. Али без слов уселся позади, я поднял мотоцикл на дыбы и помчался прочь... А спустя час, напоив тролля горилкой, я слушал его печальный рассказ. Собственно, начиналось все прекрасно. Доехал, не попав ни в одну пробку. В храм пропустили беспрепятственно. Поговорил с одним, с другим. Подвели к самому главному. Тому самому монаху. Тот, как Али увидел, так и уставился. Потом говорит: – Ты не человек! – Как это не человек? – возразил Алиган, – У нас все в правах равны, почитай Конституцию! – Я вижу, вижу, когда рот открываешь! – Что видишь? – Ты чудовище, я тебя раскусил! – Да неужели? – А ты открой рот пошире! – предложил монах. Ну, мальчишка сдуру пасть и распахнул. А монах, видать, заклинание какое-то знал, чтобы морок снимать. Ну, и снял – себе на беду. Расскажу, для тех, кто с моим парнем не знаком. Все дело в том, что у Алигана пасть внутри гораздо больше, чем снаружи. Ну, типа свернутого пространства. Зубы у него огромадные, с мой большой палец каждый, да еще и в три ряда расположены. Ну, обычно Алишка свой ротик простеньким заклинанием маскирует. А тут – попал "как кур во щи"! – Ракшас! Страшный ракшас! – заорал бравый монах и встал в стойку куратистско-дзюмудистскую. Кругом народ в испуге бегает, кричит что-то типа: – Что же делать? Что же делать? – Всем покинуть помещение храма... Во имя Будды! – приказывает монах, да сам – первым, пример и показывает. Короче, бежал он первым, все встречные двери перед собой ударами рук и ног распахивая, да "Ий-я" приговаривая... Видно, большой мастер восточных единоборств он был, все-таки. Вот и пригодились – навыки-то!

* * *

– Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи? – спросил я Алигана. – Ты это к чему? – Может, хватит, того – с полетами? – Нет, не хватит! – Но ведь с волшбой все равно не получается, в буддистские монахи тебя не принимают, за Дюймовочку при очной встрече – что 20 июня – тоже вряд ли сойдешь... – Ничего, я еще книжки почитаю! – Почитай, почитай, только сначала дубля своего убери! – Да я уже убрал. – Куда? – В шкаф. – А ежели кто придет, дама какая слабонервная, откроет шкап, а там – зомби скалится? – А ты слабонервных не приводи! – Хорошо, буду сначала спрашивать, типа – а были у Вас в роду страдающие нервными заболеваниями да сердечными приступами? – У О'Генри не так. – А я это сам придумал! – Ага, придумал... – не поверил мне Али, – Когда по телеку "Вождя краснокожих" каждые три месяца показывают! – Ладно, замнем, – я решил сдаться, – а что ты еще в книжках найти хочешь? – Помнишь, ты говорил о том, чтобы вес снизить, да посмеивался? Это откуда. – Герберт Уэллс, "Правда о Пайкрафте", – блеснул я эрудицией – как всегда, на свою беду!

* * *

– Но здесь же нет конкретного рецепта! – воскликнул Али, потрясая томиком Уэллса. Кажется, вторым из пятнадцатитомного сочинения. – Во-первых, там есть ценные указания... – На счет того, чтобы все компоненты были поотвратительней, яйца – так тухлые... – Ага... – Ну, а во-вторых? – А во-вторых, там содержится ценное предупреждение для толстяков – не ходите дети, в Африку гулять! – Ничего, я знаю, что делаю... – А я пока не знаю! Ты чего, хочешь невесомым стать? А как потом летать будешь? Это только в сказках Карлссоны с моторчиками бывают, а в натуре к электромоторчику еще аккумулятор тяжеленный приложен должон быть. Ведь ты не собираешься становиться Карлссоном с двигателем внутреннего сгорания, или, того паче – с дизелем? – Во-первых, я не собираюсь становиться полностью невесомым, я точно отмеряю дозу волшебного средства, во-вторых... – Ты свое во-вторых начал, а мне не дал договорить – мое, в-третьих... – Ну, договаривай! – Положи Уэллса на место, между первым и вторым томом, да поровней! Тролль покорно поплелся к книжному шкафу. Но вложил томик кое-как, мне пришлось сразу же подправлять. – Скучный ты, наставник, поровней тебе... – А тебя повеселить, что ли? Хошь, боевой гопак станцую? – Лучше скажи, где рецепт, такой, как у бабушки автора, достать? – Так то же вы-дум-ки, фан-та-зия автора! – Я так не думаю, – Али надулся, – у меня такое впечатление, что все это написано не на пустом месте, автор действительно... – Ну, милок, и ты туда же? Помнится, как-то в тридцатые годы в Америке сделали радиопостановку "Войны миров", так такая паника по всем штатам началась! Думали – и впрямь марсиане прилетели Землю завоевывать... В этом смысле Уэллс – человек известный, выдумает так, что все верят... – Ага, выдумки... Он вон – в "Освобожденном мире" атомные бомбы описал, а насчет того, когда первую атомную электростанцию построят, так всего на год ошибся, а писал – за полвека! – Неужто ты этот роман прочел? – По правде говоря... Нет... – толстячок смутился, – Но я статью про это читал! – Раз уж ты такой умный да начитанный, то и ищи сам этот рецепт. У тебя ведь теперь много друзей-колдунов завелось на всех этих сайтах... – Да... – молвил тролль как-то огорченно. – Что такое? – Да доступ вырубили... – Почуяли чего? – Не, разругался, меня – и того... – А ты через удаленный сервер пробовал? – Как это? – Да так... И я полез за компьютер. Али схватил идею, что называется, "на лету", вновь вышел на свой магический сайт, а я, позевав, пошел вертеть спутниковую антенну.

* * *

Алиган что-то такое творил на кухне. Вновь перепачканы кастрюли, везде лежали дохлые жабы, замученные змеи да скорлупки от яиц, издающие характерный запах сероводорода. – Про гремучих змей я не спрашиваю, но вот ответь, где ты достал тухлые яйца? – Так на рынке, там все яйца – тухлые! – Ладно, верю... Тем более, я слышал, есть одно племя, где считают свежие яйца – несъедобные, их в пищу употреблять нельзя, а вот когда протухнут – так самое оно! – Целиком и полностью согласен! – парировал Али. Лексики он от меня понахватался, спору нет. – А ты в рецепте ничего не перепутал? – Не мешай, наставник... И, вообще, шел бы ты куда в баню! – Ну вот, из собственного дома гонят... – усмехнулся я, потом прикинул, что мысль про баню не столь уж плоха...

* * *

Кстати, о рассказе Герберта Уэллса. Так сказать, краткое содержание для тех, кто не читал. Жил-был один толстяк, по имени Пайкрафт, и очень он хотел – как впрочем и сейчас хотят все брюхоносцы – похудеть. Чего только не попробовал, пока не упросил автора того рассказа дать ему древний рецепт, из каких-то Индий Заморских привезенный. В коем значилось – что он "для облегченья веса". Попробовал толстячок колдовского зелья, вроде полегче стало, взял – да и выпил все. А рецепт-то, оказалось, не для похудания был, а чтобы силу тяготенья на данном человечке приуменьшить. Короче – совсем бедняга вес потерял. Далее в рассказе описывались злоключения Пайкрафта, о том, как он налаживал быт, шествуя по квартире с различными тяжелыми предметами. А кончилось все просто – придумали ему свинцовые утяжелители в одежду (по автору – "свинцовые подштанники" весьма забавно, да и от радиации – заодно...), и стал вести толстопуз прежнюю жизнь, объедаясь во всех обжираловках, и никто не подозревал, что на самом деле этот толстяк ничего не весит...

* * *

Напарившись всласть, я попил пивка, не спеша, и вернулся на кухню посмотреть, как там дела у тролльченка. На кухне Али не было. Начал обследовать комнаты, дивясь неожиданно наступившей тишине. Так и есть. Своего воспитанника я нашел в спальне... Под потолком! – Так... Понятно... – я не спешил, уселся на койку, сложил ладони трубочками и начал разглядывать Али как в подзорную трубу, – Вижу, наблюдаю... Тролль насуплено молчал, ворочаясь вблизи люстры. Весь тренировочный костюм уже был в известке, на что безответственный мальчишка не обращал ни малейшего внимания. – Так, значит, знаешь меру? "Я знаю, что я делаю!" – передразнил я тролля, вспоминая забавный сериал про "Кувалду". – Дай лучше что-нибудь тяжелое, может – свинец какой-нибудь, – попросил Алиган. – Ага, Уэллса начитался, свинцовых подштанников захотел? Иногда я бываю жесток. Вернулся я уже не с "чем-нибудь" тяжелым, как ожидал в тщетных надеждах Али, а с длинной веревкой, на конце которой мои руки уже изготовляли петлю. – Это... что? – А то! И я накинул петлю на тролля, повернулся и двинулся из комнаты. Алиган еще не совсем осознал, что происходит. Опомнился он только на дворе, внезапно осознав всю глупость своего положения. Счастье его, что стояла ночь и никто не видел... А я гордо шагал по дороге, держа в руках веревку. Веревка устремлялась вверх, и там, на высоте трех метров, висел, подобно странному воздушному шарику, мой юный тролль. – Ты что, так и будешь ходить? – Да, а что? У меня, может, не было счастливого детства, как у нынешней детворы, шариков тогда не было и подавно. Вот я теперь и поиграюсь! – А мне что делать? – Али был близок к тому, чтобы разрыдаться. – А ты повторяй: "Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не ведмедь, и как приятно тучке по небу лететь!". Кстати, пчел не обещаю, но вот одно осиное гнездо я давненько заприметил... – А я вот, на тебя сверху... – и тролльченок потянулся было к молнии на штанах. – Ну, тады я веревочку отпущу! – усмехнулся я, наблюдая, как мгновенно отдернулась его рука, замыслившая было эдакое хулиганство. – Давай домой, ну, пожалуйста... – попросил он. – А куды спешить? После знойного дня прохладу впитываю я... Да, вот такой я плохой и жестокий! Еще пару часов прогулки с живым воздушным шариком должны были дать необходимый воспитательный эффект!

* * *

Самое гнусное заключалось в том, что мы не смогли расколдоваться – так сразу. Я привязал Али к креслу, он просидел пять часов в подряд в интернете и ничего не нашел. Я звонил всем своим знакомым. Тот колдун, которому я верю больше всех, популярно объяснил мне, что расколдовать в таких сложных случаях может только тот, кто сие волшебство сотворил. – Ты понял? Вот сам себя и расколдовывай! – и я пересказал парню неприличную сказку про дурака – из сборника Афанасьева, что было не совсем педагогично с моей стороны... – А, может, кого другого попросить? – додумался, наконец, Али, – Ну, не человека... Другого тролля, старого? – Где ж я тебе, милай, посреди великорусской равнины тролля найду? – А я слыхал, что есть... Ну, навроде... – Чертики, что ли? – Лешими зовут... – А ну тебя... к лешему! – усмехнулся я, почуяв, что решение найдено.

* * *

Конечно, найти лешего в лесах Московской области непросто. Короче, пришлось ехать во Владимирскую. Сначала на электричке два часа с гаком, потом еще долго-предолго плестись пешком. Наконец, искомая чаща была достигнута. Али чувствовал себя, как рыба в воде, а когда навстречу начали попадаться заговоренные коряги, то и вовсе расцвел от удовольствия. – Почему ты раньше сюда меня не водил? – Да в голову не приходило... Что, нравится? – Спрашиваешь! Старика лешего я отыскал под старым пнем. Хорошо так спрятался, не будь у меня многовекового опыта – ни за что бы не сыскал! Но я-то вижу, где сучок, где веточка, а где ручонка старческая, где мох, а где – ушки мхом поросшие... – Выходи, дед! – Не выйду. – Выходи, не обижу! – А обманешь? – Когда это я обманывал? – Все равно не выйду, мне и здесь хорошо, – упирался старый лешак. – Выходи, дело есть. – Надо чаво? – Надо. – За спасиба? – Не, я и намазать принес. – Мед с сахарой, с магазина? – Сотовый, – я знал, что к чему. – А еще чаво? – Еще – шишек! – Эка невидаль... – Кедровых! – Ась? – Мешок! Подействовало. Старичок выполз из-под пня и начал деловито перебирать кедровые шишки. Потом уставился на Алигана. – А это еще что за чудо-юдо? – Тоже леший, только с дальних земель, – представил я своего воспитанника. – Дикий он какой-то... – Так в городе рос да воспитывался... – попытался я оправдаться. – Оно и видно... Алиган насупился, но огрызаться не стал. – Ишь, сопит, чудо заморское, – прошамкал лешак, – не учен, небось, ничему? – Да нет, кое-чего знает, вот заколдовал сам себя, а теперь расколдоваться не может... – Эт я и сам вижу, волшба тут человечья, не лесная, она нашему брату, даже заморскому да заморенному такому – все одно – не подходит. – Помогай дед... Расколдуешь? – Да, помогите мне, дедушка леший, а я больше человечьей волшбой заниматься не стану! – подал голос, наконец, и Али. – Ну, мне тебя расколдовать, что два пальца обо... – Так давай, скорей! – Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, – прошамкал дед, потом повернулся ко мне, – оставь мальчонку мне на недельку, потом забирай, коли захочет!

* * *

Через неделю Али возвращаться отказался. Как его расколдовывал старый леший, да учил чему – тоже промолчал. И попросил оставить до конца лета. Что же, оно и к лучшему. Я всегда считал, что летом детям надо жить на природе, подальше от городской пыли. А сейчас приятное с полезным сочеталось – старичок-то Алишку учить взялся, так о лучшем и мечтать не приходится. 30 августа я забрал своего совсем облешавшегося тролля домой. Дед не возражал, кажется, они договорились продолжить обучение следующим летом. – Ну, как, соскучился по мне? – спросил я воспитанника. – По тебе? Еще чего! Вот по компьютеру, да по интернету – это да... Очень соскучился! (1999)

[email protected] О'Сполох

АЙШУКИ

Внимание ученых привлекла разумная цивилизация, обитающая на планете Ферсида (звезда Глория, созвездие Скорпион). Должен сказать, что планетной системе Скорпиона удивительно повезло, вернее, повезло нам, землянам, в смысле контакта: разумные существа на этих планетах все вида "хомо сапиенс", только на Ириде – кентавры, но это тоже – терпимо. Примерно одинаковым оказался уровень цивилизаций скорпионян и землян, что также играло немаловажную роль для разумного диалога. Но Ферсида... Ферсида – загадка! Одна из самых невзрачных планет, – и вдруг такой невиданный, неслыханный подъем! Нас, землян, и всех остальных скорпионян они обогнали веков на семь. Не случайно, хотя, в общем-то, случайно, именно ферсидяне обнаружили Землю. Месяц назад на межпланетном корабле "Прогресс XV", обследовавшем задворки солнечной системы, произошла авария. Судно потеряло управление, наших отнесло к системе Альфа-Центавры, где его и подцепил звездолет ферсидян. Этим же звездолетом "Прогресс XV" и был доставлен на Землю 11 июля 2058 года, произведя немалый переполох на планете. Впервые прилетели к нам! Обычно мы обнаруживали других. Достаточно сказать, что там давным-давно, я имею в виду Ферсиду, все делают роботы; и, не выходя из амлака (так местные жители называют свои дома-особняки), можно связаться с любой точкой цивилизованной Вселенной. Мы, увы, были недостаточно цивилизованны, к счастью, теперь это не так. Но поразило меня не это: ферсидяне очень красивы, здоровы, живут по 500-600 лет и самое главное – у них, по наблюдениям очевидцев, необыкновенно дружные семьи. Никто никогда не слышал, чтобы жена возразила мужу, а муж жене. Я, как социолог, очень заинтересовался таким явлением: все известные мне планеты, населенные двуполыми цивилизациями, по достижении определенного уровня развития, их раздирают половые противоречия – идет не прекращающаяся борьба за доминирование одного пола над другим. С повышением уровня цивилизации их противоборство не только не затухает, но разгорается с новой силой: начинают образовываться целые города, населенные одними женщинами или мужчинами; известны даже войны, среди них несколько ядерных, между государствами амазонок и женоненавистников. Как же ферсидянам удается удерживать равновесие на таких точнейших весах? Решено. Вылетаю. Полтора часа просидел в приемной по инопланетным контактам. Наконец, все формальности позади, документы подписаны. Ферсидянский звездолет (нашим звездолетам расстояние Земля – Ферсида пока не по зубам, им понадобилось бы лет двадцать) еженедельно курсировал между планетами, доставляя пассажиров туда и обратно. В салоне меня встретила очаровательная ферсидянка. Туземцы, как я уже сказал, очень красивые люди: голубоватый оттенок кожи, иссиня-черные волосы взбегают вверх, словно языки пламени, талия высоко посажена, длинные стройные ноги. Говорят необычайно приятным бархатным голосом, смеются почти беззвучно. Со времени установления контакта мужчины-земляне просто помешаны на ферсидянках: куда до них нашим земным закорючкам! Блеснув ослепительной улыбкой, обнажившей коралловые зубки, она жестом пригласила пройти в салон. Через неделю я был уже на Ферсиде. С космодрома, наняв обурон, что-то типа такси на воздушной подушке, направился к зданию в виде усеченного конуса институту социологических проблем. В институте, коротко представившись, запросил кого-нибудь сведущего по "своей теме". Им оказался некто Коуж, он у них вроде доктора социологических наук, и к тому же успел изучить несколько земных языков, в том числе русский. – Вас заинтересовали наши семейные отношения? – произнес доктор с едва заметным акцентом. Я молча кивнул и добавил, едва оправившись от удивления (никак не ожидал услышать здесь такой чистой русской речи. Ну и темпы у них!): – Да, и еще меня интересует: не существует ли связи между небывалым техническим уровнем вашей планеты, совершенством самих людей и образцовыми отношениями в семье? – О да! Разумеется! Самая прямая и непосредственная ... Вы, однако, очень умный землянин, – голубая борода моего коллеги заколыхалась от беззвучного смеха. – Я слышал, что у вас необыкновенно дружные семьи, и даже понятия нет, что такое измена: мужья не изменяют женам, жены не изменяют мужьям. Так ли это? – Совершенно так. На нашей Ферсиде семьи дружные, образцовые. Измена считается таким же отжившим... – тут он пощелкал пальцами и нахмурил лоб, подбирая в памяти земной аналог для выражения мысли – ...вандализмом прошлых веков, как убийство, садизм, насилия, половые извращения... – Но как? Каким образом? Ведь ваши соседи... – Наши соседи? – опять беззвучно рассмеялся Коуж. – Не стану Вас утомлять, тем более что время дорого и вам, и мне. Пройдемте! Я двинулся следом, и вскоре он привел меня в некое подобие зоопарка, где в клетках сидели огромные рептилии отвратительного вида, отдаленно напоминающие наших питонов, но с множеством маленьких ножек. – Вот животное, которое у нас чуть ли не обожествляют. Знакомьтесь: айшук. Оно сыграло немаловажную роль в развитии нашего общества. Да-да! Не удивляйтесь! – эмоциональным возгласом он подавил мой взгляд, в котором угадывалось стремление задать очевидный вопрос. – Вот его краткая история: айшуки всегда были травоядными животными – обратите внимание на их огромные челюсти с плоскими зубами, – и представляли собой излюбленное лакомство многих хищников. Особенно опасными были шестилапые ахияры и восьмилапые асьмияры. Они буквально истребляли айшуков. В результате борьбы айшуки приобрели удивительное свойство. Они выработали не известный нигде во Вселенной способ уничтожения врагов. Разделившись в процессе эволюции на два вида: фигус и грушес, полностью избавились от хищников. Айшуки, разумеется, передвигались чрезвычайно медленно и бегать не могли, о том, чтобы сражаться с хищниками, не могло быть и речи. Но вот ночью они неслышно подкрадывались к спящему хищнику и заглатывали его. Хищник в желудке находился в состоянии анабиоза и подвергался гормональному воздействию, изменяющему его пол. Через девять месяцев айшук выплевывал хищника противоположного пола. Превратив всех хищников в особей одного пола, они способствовали вымиранию данного вида. Фигус превратили всех ахияров в самок, а грушес – всех асьмияров в самцов и расправились с ними в два счета. – Свое ценное свойство, – продолжал Коуж, – айшуки сохранили до наших дней. Сейчас Вы узнаете, почему "ценное", – он опять подавил мой взгляд. Когда население нашей планеты достигло определенного уровня цивилизации и женщины получили одинаковые права с мужчинами, начались всяческие безобразия: с одной стороны, женщины забросили все домашние дела, лезли в артистки, ученые, отравляя ссорами жизнь своим мужьям и детям. Дошло до того, что женщины не хотели не только воспитывать детей, но даже и рожать их. Наша цивилизация вымерла бы, не изобрети Тоурей машины, вынашивающей ребенка. С другой стороны и мужчины забросили свои мужские обязанности, и также не хотели воспитывать детей, поскольку не верили своим равноправным женам и думали, что это дети, рожденные от любовников. Мужчины начали изобретать искусственных женщин – таких, чтобы, имея все признаки возлюбленных, они не могли качать права. Женщины принялись изобретать искусственных мужчин, дискриминируя настоящих, – уже стали образовываться государства амазонок и женоненавистников, а цивилизация катилась к ядерной катастрофе. И тут одного из наших крупнейших зоологов осенило: использовать айшуков. Собрались наиболее разумные люди планеты, сумевшие подняться над интересами пола, принялись отлавливать амазонок и бросать их к айшукам грушес. Женоненавистников, соответственно – к айшукам фигус. Идея была такова: "Да познают они все "прелести" проблем чуждого пола!" Результаты превзошли все ожидания. Через девять месяцев из амазонок получались благоговеющие перед женщинами мужчины, а из женоненавистников угодливейшие и предупредительнейшие жены, образец верности и порядочности. В короткий срок на планете был наведен порядок, воцарились мир и спокойствие. Верные, дружные супруги, порядок в семье, ухоженные дети, любящие друг друга родители, – что ни говори, а семья ячейка общества, – вот и получилось очень жизнеспособное общество. Все это позволило нам обогнать на несколько веков соседние цивилизации и стать такими жизнестойкими, красивыми: дети, рождающиеся в семьях, где нет скандалов, где мать и отец нервно здоровы, во многом превосходят детей, рожденных в обычных семьях. Я был потрясен. Кто бы мог подумать! – Айшуков мы держим до сих пор. Как только появляется амазонка или женоненавистник – сразу в клетку: девять месяцев, и нет проблем. Правда, есть одна трудность: приходится следить, чтобы число превращенных женщин и мужчин было примерно равно, в противном случае появится много бессемейных. Но, к счастью, так как распри – процесс взаимный, женоненавистников и амазонок примерно одинаковое количество. – Простите, а почему же соседи не воспользуются таким способом? – Ах, соседи, – он иронически улыбнулся. – Дело в том, что соседи наши дышат кто азотом, кто водородом, а живые существа Ферсиды, как, кстати, и вашей планеты – кислородом. – Значит, вашим соседям грозят ядерные войны? – Нет, почему же... Сейчас ведутся работы по акклиматизации айшуков. – Но пока соседние цивилизации беспомощны? – Не совсем. Мы контролируем жизнь на других планетах в этом смысле. Видите ли, в отличие от айшуков, соседних наших инопланетян довольно быстро можно акклиматизировать к кислороду. Но после превращения, они, как правило, хотят вернуться на свою планету и их приходится акклиматизировать снова. Процесс этот дорогостоящий, и мы пользуемся им только в крайних случаях – превращаем наиболее агрессивных инопланетян. Тут наше внимание привлекла группа мужчин-ферсидян, тащивших отчаянно упиравшуюся оранжевую самку. Она неистово пищала. – Вам повезло. Сейчас будут превращать амазонку с Псехатры. Возьмите переводчика, я захватил его на случай, если забуду что-нибудь по-русски. Он сунул мне наушники, которые я тут же нацепил: – Не хочу! Не трогайте меня! Прочь руки, хамье! Ненавижу мужчин! – кричала женщина. – Ничего, ничего, – пробасил один из тащивших ее. – Хлебнешь нашего другое запоешь! – Пустите! Да как вы сме... – ноги кричавшей исчезли в необъятной пасти айшука, и тот с довольным видом разлегся, зажмурив глаза. – Дорогой друг! – вывел меня из оцепенения голос Коужа. – Мы вам наглядно продемонстрировали, как надо избавляться от проблем. Если айшуки потребуются на Земле, обращайтесь в посольство через нашего представителя Ойруна.

[email protected] Владимир Егоров

КОНЕЦ ЗАКЛЯТИЯ

По субботам я обычно приходил к Вадиму выпить душистого чая и поговорить о высоких материях. Трудно сказать, что меня привлекало больше, чай или возможность всерьез поспорить на темы, которые обычно обсуждаются с целью убить время или продемонстрировать собственную эрудицию. Чай был ароматен и вкусен, а мой собеседник умел хорошо говорить и внимательно слушать. Горячий напиток располагал ко вдумчивости и спокойствию, мне не свойственным и так желанным – наверное, это и заставляло, бросив накопившиеся к концу недели дела, совершать пеший переход в соседний квартал, где жил мой старинный друг. Так или иначе, но традиция всегда значила для меня многое. Не собирался я отказываться от удовольствия попить чайку и в этот раз. На улице, однако, шел ливень, и Вадим, отвечая на мой предварительный звонок, предложил приготовить к моему появлению чай с коньяком. Подумав, я согласился, хотя обычно воздерживался от спиртного в любой форме, поскольку быстро хмелел и становился непереносим. К моему приходу все уже было готово для начала торжественного ритуала. Вадим – большой специалист по чаю, он редко повторялся в своем искусстве, разве что по чьей-нибудь просьбе. Сегодня мой приятель решил приготовить божественный напиток по-японски. Получилось нечто невообразимое. Зеленый чай с марочным французским коньяком, консистенции сливок и взбитый, как сливки, специальным помазком. Аромат проник в меня еще при входе, а когда началась дегустация... Пригубив третью чашечку, я почувствовал себя, по меньшей мере, Бодхисаттвой. Тема разговора оказалась под стать напитку – свобода воли. Я по обыкновению беззлобно поддразнивал Вадима, периодически сбиваясь на собственные философские монологи, он же отвечал мне с тонкой иронией, под которой умело маскировал свои истинные симпатии и антипатии. Но в этот вечер спор разгорелся не на шутку. – Понимаешь ли, Вадим, – сказал я, в очередной раз протягивая руку к высокому чайнику китайского фарфора, – Самым весомым аргументом в пользу собственной свободы воли я считаю уже один тот факт, что я задумался о ней, об этой самой свободе. Декарт утверждал, что существует, поскольку мыслит. Я же беру выше – я свободен, поскольку мыслю, в частности, мыслю об этой самой свободе. Вообще, если я могу вообразить себе некоторое состояние своей личности – а в данном случае еще как могу, ведь в нем, в этом состоянии, и нахожусь, – если я придумал для него специальный термин – значит, это состояние мне присуще. По крайней мере, потенциально. И, кстати, наоборот – я никогда не достигну того, о чем не имею никакого понятия, хотя бы уже потому, что не буду знать, чего достигать. Ну, что ты на это скажешь? Вадим выслушал мою демагогию с присущим ему спокойствием и ответил, по обыкновению, совсем не так, как я себе представлял. – Хотел бы я быть уверен, что о собственной свободе рассуждаешь именно ты, – сказал он, пригубив крохотную пиалу, покрытую экзотическим узором, – А скажем, не твой двойник в зеркале. Ведь если ты не сможешь этого доказать, твои рассуждения потеряют смысл. – То есть? Могу ли я доказать уникальность своего "Я"? – Не совсем. Я просто хочу предложить тебе рассмотреть, такую ситуацию: есть некий "истинный Ты", а есть "Ты ложный", или, точнее, "Ты вторичный", всегда и во всем повторяющий поведение "Тебя истинного". Так вот, этот "Вторичный" будет так же рассуждать вслед за "Тобой настоящим" о свободе воли и так же обращаться к своим мыслям об этой свободе. С точки зрения стороннего наблюдателя его рассуждения ничем не хуже твоих собственных. – Ну, во-первых, это технически невозможно... – Разве это имеет значение? – ...Имеет, имеет, в квантовой же механике постулируют принципиальные технические невозможности. Да и потом, есть же все-таки фактор времени, "двойник" будет все делать с опозданием по отношению к оригиналу... Все нормально! Идея свободы воли подразумевает неопределенность будущего, или хотя бы его пластичность, изменчивость... Поэтому "двойник" будет отставать от событий и попадать в неловкое положение... Через какое-то время я вконец запутался, сбившись на невнятное бормотание себе под нос. Вадим спокойно наблюдал за мной из своего любимого темного угла, комфортно расположившись в необъятном кресле с высоченной спинкой, и едва заметно улыбался. На коленях у него дремал столь же улыбчивый огромный рыжий кот Васисуалий. Капелька чудодейственного напитка сорвалась с Вадимовой чашки, но не упала на пол, а медленно заскользила вниз по кошачьему усу. Усилием воли я сбросил с себя наваждение: – Короче! Твой "двойник" только тогда будет что-то доказывать, когда ты поселишь его в двойнике нашего мира. Вообще, откуда ты взял эту идею – из "Хроник Амбера"? Вадим вдруг неуловимо напрягся. – Нет... Есть такая книга, "Энциклопедия вымышленных существ" Борхеса, ты ее читал, наверное? – Да, ну и что? – Помнишь там новеллу о зеркальных существах? – Ну да, когда-то зеркала были дверьми в другой мир, потом зеркальные существа напали на нас, но Желтый Император наложил на них заклятие, и двери закрылись, хотя остались прозрачными, а зеркальные существа обречены на веки вечные повторять наши образы и поведение. Ну? – Одна оговорка – не на веки вечные. Заклятие через какое-то время кончится, зеркальные существа очнутся и на этот раз победят. Первой очнется так называемая Рыба... И ее время уже очень близко. Тут Вадим вылез из кресла и подошел к письменному столу, заваленному фолиантами чудовищной толщины. Поворошив какие-то бумаги, он опять повернулся ко мне. – Борхес использовал в своей новелле традиционные китайские источники. Так вот, если покопаться в них поглубже, то можно рассчитать срок окончания заклятия. Этот срок, – Он бросил взгляд на старинные часы с гирями, Наступит примерно минут через сорок. Мне стало смешно: – Вадим! Я тебя не узнаю! Наверное, в твоем чае было слишком много коньяка. Ты же сам когда-то коллекционировал не случившиеся "концы света", а теперь такое несешь. Очевидно, я заболтал тебя до умопомрачения своими теориями... Лучше, наверное, мне пойти домой. Мы еще немного потрепались о зеркальных существах. Я иронизировал на тему их возмущения и по поводу своего ужасного положения, Вадим же развивал мысль о том, что они ничего не осознают, а живут, размножаются и умирают, подражая нам, как сомнамбулы. Над этой идеей я тоже позабавился, а потом начал собираться. К этому времени стало очевидным, что коньяка было слишком много в чае именно у меня – я приобрел склонность к витиеватым жестам и нес все, что подворачивалось под язык. Васисуалий шарахнулся в сторону и, ловко вскарабкавшись по ковру, спрятался на стенке. – Да! Зеркальные существа! – орал я в прихожей при молчаливом попустительстве Вадима, строя рожи своему отражению в огромном настенном зеркале, потускневшем от древности, – Я знаю, вы слышите меня! Вы только и ждете, как бы отнять у нас нашу свободу воли! Наше изначальное, богом данное право на волеизъявление себя во всех мыслимых и немыслимых категориях! То, что составляет основу нашей личности, наше истинное "Я", нашу сущность! Я ненавижу вас! – тут я погрозил зеркалу кулаком, пытаясь одновременно натянуть заботливо поданный мне Вадимом плащ, – Я растерзаю вас! Я всегда этого хотел, хотел отомстить... И мне плевать на вашу Рыбу! Плевать! Я, если хотите знать, сам Рыба! Рожден по гороскопу! Изначально! Я – Рыба! Моя свобода трехмерна, она безгранична! И теперь я возглавлю наш последний, наш решительный бой за свободу! Я взглянул на свое отражение, застывшее в ужасе, потом на Вадима. Он угрюмо смотрел на меня маленькими злобными глазками. Чешуя на его горле удивительно скоро крепла, превращаясь в броневой воротник, а в струях дыма, бивших из расширявшихся ноздрей, начали проскакивать искры. – На этот раз им нас не остановить! – воскликнул я и, шевельнув костяными плавниками, взмыл к потолку. (1995)