Текст книги "Сочи 2014. Олимпиада 2014: сенсационное расследование. Что происходит на самом деле?!"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Сочинское рабство: строить в Сочи некому

Международная правозащитная организация Human Rights Watch представила за год до Олимпиады, когда все наперебой рапортовали со своими докладами и отчётами, свой доклад – «Олимпийские антирекорды». Как уже ясно и из названия доклада, так и из профиля самой организации, картина предстала перед мировой общественностью отнюдь не благостная.

Доклад был посвящён положению трудовых мигрантов, занятых на строительстве олимпийских объектов и инфраструктуры Сочи-2014. Исследование, как отмечают его авторы, строится на углублённых интервью с 66 трудовыми мигрантами, работавшими и работающими на олимпийских стройках Сочи.

Наёмные работники из Армении, Киргизии, Сербии, Таджикистана, Украины и Узбекистана рассказали экспертам HRW о том, с чем им пришлось столкнуться в Сочи: обмане олимпийских работодателей, бесконечных переработках, скудном питании и чудовищных условиях проживания. В докладе подчёркивается, что, хотя работники из других российских регионов также сталкиваются с нарушениями, внимание экспертов сосредоточено именно на мигрантах, поскольку у них меньше возможностей и желания искать правовой защиты в государственных инстанциях или в суде. «Трудовые мигранты, как правило, бедны, нередко плохо говорят или читают по-русски и почти не контактируют с российским гражданским обществом», – подчёркивается в документе.

Основная проблема, с которой сталкиваются трудовые мигранты, – нарушения в оплате труда. Речь идёт о невыплате обещанной заработной платы в течение нескольких месяцев подряд и более. Почти все работники, проинтервьюированные HRW в Сочи, были заняты на малооплачиваемых низкоквалифицированных работах, выполняя обязанности разнорабочих, плотников, сварщиков или монтажников. По их словам, они обычно зарабатывали от 55 до 80 рублей в час, но некоторые работодатели не выплачивали заработную плату в полном объёме, а кому-то не платили вообще. Так, на строительстве Главного медиацентра группа строителей до полугода работала без денег в надежде на то, что в какой-то момент с ними всё же рассчитаются. Кроме того, работодатель удерживал зарплату за первый месяц в качестве гарантии того, что строители останутся на месте до конца работ. Постоянной была практика неоговоренных вычетов из зарплаты – деньги удерживали за жилье и питание. Большинство мигрантов либо не подписывали трудовой договор, либо не получали на руки второй экземпляр.

Все трудовые мигранты утверждали, что работали подолгу и без выходных. На объектах практиковался сменный режим по 12 часов, с началом первой смены в 8 утра, второй – в 8 вечера. На еду и переодевание в начале и в конце работы отводился один час. Работа обычно продолжалась семь дней в неделю по несколько недель подряд с одним выходным раз в две недели. Работа, по словам респондентов, изматывала их.

– В выходной не идёшь никуда. Отсыпаешься. Весь день спишь, сил набираешься. Иначе невозможно столько часов отрабатывать, – рассказал 32-летний рабочий из Киргизии. Некоторые работодатели оставляли у себя паспорта работников или их разрешения на работу якобы в качестве страховки от перехода строителя к другому работодателю.

Мигрантов селили не в гостинице, а в частном секторе: нередко несколько десятков человек размещались в индивидуальном доме на одну семью с одной ванной или уличным туалетом. Например, один работник описывает битком набитую комнату шесть на шесть метров, в которой жило 14 человек. Когда мигранты пытались протестовать, их просто выдавали властям и выдворяли из страны.

Выдворяют из страны по каждому поводу. Летом 2011-го двое рабочих-узбеков «ради прикола» решили испытать большой трамплин. Сначала спустили с него пачку сигарет – та пулей улетела вниз. Не успокоившись, нашли полиэтиленовые подстилки и скатились на них. И вместо золотой медали получили сломанные ноги, два месяца в больнице и депортацию на родину.

Но вообще, быть выдворенным из России для сочинских гастарбайтеров – не самый худший вариант. Есть те, кто остаётся здесь навсегда. Верить слухам о якобы забитых и здесь же закопанных мигрантах-строителях я не могу. Мне кажется, что это чересчур. Хотя… во имя якобы великой цели класть тысячи людей в нашей стране никогда не считалось зазорным. Вспоминаю, какой шок я испытал в детстве, гуляя по любимым бетонным набережным канала Москва – Волга в Химках, когда узнал, что в этом бетоне – сотни и тысячи человеческих жизней. Не только в переносном значении, а в самом что ни на есть прямом: во время строительства умерших зэков не хоронили, а из экономии сил и времени просто оставляли здесь же и заливали после цементом. Потом, когда подрос, прочитал об этом эпизоде в «Архипелаге ГУЛАГ» Александра Солженицына.

Сидит мысль, свербит просто червь сомнения: другое было время, да и зэки то были, к которым в нашей стране отношение всегда было скотское, словно это и не люди вовсе. Но ведь понимаешь, что и времена не сильно изменились, всё циклически повторяется.

По сравнению с массовыми стройками 50–60-х или стройками олимпийскими в Москве-80 многое изменилось: не пригонишь бесплатных солдат или комсомольцев, объявив всё это комсомольской стройкой. Правда, безропотными и на всё готовыми строительными рабами всё это вполне можно компенсировать.

В те годы газетные полосы обязательно посвящались «строителям Олимпиады». Какой-нибудь прораб вместе с комсоргом стояли рядом на фоне башенных кранов и пристально вглядывались вдаль, куда-то в сторону от фотографа, и в их глазах читалась уверенность в том, что их труд вольётся в труд нашей республики… Ну, и так далее, в соответствии с классическим «Я знаю, город будет, я знаю, саду цвесть»…

О том, в каких условиях работают на олимпийских стройках сегодня, никто не пишет. Если и случится какая-то новость, то она в 99 процентах случаев окажется в разделе «Происшествия». Если у редакторов не успевает там включиться олимпийская самоцензура, то только благодаря этому мы и успеваем уловить суть, понять уровень бытовых условий, в которых живут олимпийские строители.

Приведу лишь один пример такой новости – с портала «Блог Сочи»:

«Около 240 строителей Олимпиады в Сочи подрались из-за грязных носков.

В спортивно-туристическом комплексе «Горная карусель» в Красной Поляне на бытовой почве возник конфликт между строителями олимпийских объектов. По словам местных жителей, причиной послужили грязные носки в бытовке. В драке приняли участие около 240 человек (в основном выходцев из Таджикистана), были вызваны наряды ППС, ОМОНа и миграционной службы.

Во вторник утром в Адлерский мировой суд под конвоем на трёх автобусах привезли 238 человек. Пятерым зачинщикам дали 10 суток за «неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции», остальных задержали на сутки.

В настоящее время суд продолжает работать в авральном режиме».

Лично для меня значимы не количественные объёмы пострадавших из-за грязных носков, а последняя фраза – о суде, который штампует постановления «в авральном режиме». Очень знаменательная деталь.

В связи со вскрывшимися нарушениями HRW, первым забивший тревогу из-за строительного рабства на олимпийских объектах, призвал Международный олимпийский комитет создать постоянный комитет по правам человека, который бы работал с принимающими странами в области формулирования, мониторинга и исполнения соответствующих обязательств.

– У Международного олимпийского комитета есть возможность решительно высказаться за уважение человеческого достоинства, публично призвав российские власти покончить с эксплуатацией работников, – заявила один из авторов доклада, замдиректора HRW по Европе и Центральной Азии Джейн Бьюкенен. – Олимпиада – это совершенство и вдохновение. Мир не должен с восторгом принимать зимние Игры в России, если их фундаментом послужили эксплуатация и нарушения. Как и спортсмены, которые приедут в Сочи, Россия рассчитывает достойно выступить на Олимпиаде-2014 – в качестве принимающей страны. Но эксплуатация работников не принесёт победы никому, и России нужно срочно менять курс, – уверена она.

Что характерно: на излёте зимы 2012 года, на очередном заседании госкомиссии по подготовке и проведению зимних Игр в Сочи (которых уже и не счесть – уж что-что, а заседать мы умеем) выяснилось, что на олимпийских стройках всё равно крайне не хватает рабочих рук для возведения как спортивных объектов, так и гостиничного фонда. В частности, для того чтобы выполнить соответствующий план, требуется ещё 22,5 тысячи строителей минимум.

То есть даже несмотря на десятки, если не сотни тысяч рабочих рук, людских ресурсов для возведения всех олимпийских объектов не хватает катастрофически. Это понятно: рабовладельческий строй – самый неэффективный с точки зрения того КПД, который может дать каждый из работников.

Гватемало не покажется

По большому счёту, с точки зрения композиции книги, надо было бы с этой главы начинать. Рассказ о том, как в 2007 году Россия выигрывала право проведения Олимпиады, о том, как в Гватемала-Сити, как на настоящей Олимпиаде, открывали Русский дом. Не важно, что он открывался на сей раз не на две с половиной – три недели, как всегда, а всего на пару-тройку дней – выпито было столько же, сколько обычно. Да и персонажи были всё те же, что и на предыдущих зимних Играх в Турине: спортсмены, артисты, чиновники и влюблённые в спорт бизнесмены. Только на настоящей Олимпиаде золотые медали обмывали буднично, а в Гватемале большую победу праздновали, как в последний раз. Вечер в Русском доме почему-то открыл декоратор Борис Краснов, который кричал в микрофон, потрясая при этом связкой воблы. Зачем-то три раза подряд сыграли советско-российский гимн, после чего кубанский хор и джазмен Игорь Бутман дали каждый по концерту, причём одновременно, но в разных залах.

Министры Вячеслав Фетисов и Герман Греф перемещались от Бутмана к хору, от хора к Бутману, обнимались с артистами и все время порывались пуститься в пляс. Наконец джаз-бэнд на мотив группы «Ленинград» спел песню, тут же объявленную гимном сочинской Олимпиады. В ней были дорогие нашему сердцу слова: «Всё, п…дец! Всё, п…дец! Мы теперь – властелины колец».

Как иронизировал автор русского издания «Newsweek», возможно, такого прекрасного гимна у Сочи-2014 не было бы, останься на праздник главный победитель. Но Владимир Путин, лично представивший заявку Сочи перед решающим голосованием, тут же улетел из Гватемалы. Итоговый результат он узнал уже в самолёте.

– Это он правильно решил уехать, – сказал президент Национального олимпийского комитета Украины Сергей Бубка ещё до того, как началось голосование. – Вдруг результат будет негативным – это повредит имиджу президента. Он же все, что мог, сделал. И по-английски провёл презентацию, и по-французски несколько фраз сказал.

После голосования именно Путина, произнесшего речь длиной 5 минут и 2 секунды, и в Гватемале, и в Сочи, и в Москве (словом, везде, где собрались люди, имеющие отношение к сочинской заявке) называли благодетелем, чуть ли не в одиночку принесшим победу России.

– Я бы не хотел сейчас рассуждать, что было бы, если бы Путин сюда не приехал. Он приехал, и его влияние было решающим», – сказал глава холдинга «Интеррос» Владимир Потанин, который первым придумал провести Олимпиаду в Сочи.

А президент Олимпийского комитета России Леонид Тягачёв, привыкший считать очки, медали, секунды, даже сосчитал удельный вес путинского вклада:

– Девяносто процентов заслуги нашей олимпийской державы – это то, что президент наш Владимир Владимирович был с нами. Такого не бывало в истории ни российского спорта, ни советского.

Это мнение охотно подхватили многие болельщики, принявшиеся благодарить «нашего родного президента». Возможно, дело в том, что выигрыш права проведения Игр был похож на чудо – мало кто верил, что у Сочи есть шансы против корейского Пхёнчхана и австрийского Зальцбурга. Все хорошо помнили унизительное поражение Москвы на выборах столицы летней Олимпиады-2010 и то, что Путин от той борьбы фактически устранился. И вот теперь – президент, несколько раз произнесший по-английски слово «гарантирую», и – победа.

И даже те, кто на самом деле принёс Сочи большинство голосов, смиренно передали все бремя славы Путину. Решили, что ему нужнее, – он, если не изменится политическая конъюнктура, скорее всего ещё будет эту Олимпиаду открывать.

– Мы гарантируем, – говорил в июле 2007-го Путин, обращаясь к делегатам, – что строительство олимпийских объектов будет закончено вовремя. На это мы выделяем крупную сумму в 12 миллиардов долларов. – Знал бы кто в ту пору, что сумма вырастет в разы.

– Олимпийский комплекс станет спортивным объектом регионального, национального и международного масштаба, – продолжал Путин. – Особое внимание при его создании мы уделяем вопросам экологии, безопасности, инфраструктуры и самых современных средств коммуникации. Семьдесят процентов участников будут размещены в пяти минутах ходьбы от мест проведения соревнований.

– Город Сочи сможет предложить своим гостям поистине уникальную вещь: мы разрабатываем перечень специальных условий для участников и гостей Игр. Так, к примеру, мы планируем отказаться от ограничений на минимальный срок пребывания делегаций. И это будет оговариваться законом. И ещё одна вещь: Олимпиада – без пробок на дорогах! Я обещаю!

Произнеся это, господин Путин победоносно оглядел зал. Он, видимо, был уверен, что это сообщение произведёт особенное впечатление на членов МОК. Он закончил на французском, вкратце повторив участникам сессии, что их решения ждут миллионы россиян.

«Надеюсь, это не прозвучало как угроза», – резюмировал наутро в «Коммерсанте» Андрей Колесников.

Герои битвы за Олимпиаду – российские лоббисты – до конца не были уверены в победе. За два дня до выборов член Международного олимпийского комитета Шамиль Тарпищев честно признавался прессе:

– По моим ощущениям, Сочи пока проигрывает. Нам не хватает шести голосов.

– А по другим подсчётам, у нас уже 60 сторонников есть, – успокаивал всех в тот же день президент Паралимпийского комитета России Владимир Лукин. – Очень важно, как поведут себя те члены МОК, которые пообещали поддержку всем троим кандидатам. А таковых большинство. Кто их лучше мотивирует, тот и выиграет, так бы я сформулировал.

Было похоже на то, что проходит закрытый аукцион, где участники предлагают цену, не зная, сколько даст соперник.

При этом не все ставки имели денежное выражение – кому-то из делегатов, например, нужна была гарантия поддержки во время выборов столиц других будущих олимпиад. «Гарантии» российская делегация давала охотно. Но и денег пришлось потратить. По оценкам источника, близкого к организаторам заявки, только на прямой подкуп было потрачено порядка пятидесяти миллионов долларов. Впрочем, в те дни принято было преувеличивать всё связанное с Сочи-2014, а не только заслуги Путина. Так что может и реальная сумма взяток пониже будет.

Главным лоббистом российской заявки сделали почётного президента МОК испанца Хуана Антонио Самаранча. Когда-то видный член фашистского правительства Франко, Самаранч смог за недолгий период с 1975 по 1980 год плавно перейти из политического потока в спортивный. И даже после ухода на пенсию, утратив свой пост в 2001-м, он многие ниточки так из своих рук не выпустил.

Шамиль Тарпищев объясняет его влияние просто:

– Самаранч хоть уже и не управляет МОК, но делегаты-то почти все выбраны при нём, фактически пожизненно.

Путин, кстати, отблагодарил Самаранча ещё до голосования – во время их совместного обеда в Гватемала-Сити.

Тарпищев, а также вице-президент МОК Виталий Смирнов, президент Федерации лёгкой атлетики Валентин Балахничёв и глава Росспорта Вячеслав Фетисов вербовали сторонников Сочи самостоятельно. Львиная доля голосов приходится именно на этот квартет.

Но в Москве в успех этой технической работы мало кто верил – тяжело понять, что судьба столь желанного мероприятия решается так буднично и что в этом не замешана высокая политика. Источник, близкий к оргкомитету, даже обиделся на неверующих:

– Посмотрите, кого нагнали в студию Первого канала, который вёл прямую трансляцию из Гватемалы, всех этих политологов. Там готовились к поражению и позвали тех, кто объяснит его вселенским заговором против России. А ведь когда что-то делать нормально, работать, выясняется, что заговора-то никакого и нет.

Как ни странно, ещё больше про заговоры говорили в Зальцбурге, который, как стало понятно в последние недели, становится аутсайдером. Как и предполагали информированные источники, Сочи и Пхёнчхан вышли во второй тур, получив 34 и 36 голосов соответственно. Безнадёжным Зальцбург не был, но голосов получил только 25.

При этом и россияне, и корейцы остались крайне недовольны австрийцами. «Они изначально были аутсайдерами, прекрасно знали об этом, потому и пытались ударить ниже пояса, – цитирую по тому же «Newsweek» одного из российских спортивных чиновников. – Им казалось, что, играя с нарушениями правил, можно хоть что-нибудь выгадать».

Зальцбург действительно вёл себя агрессивно. Началось всё ещё до заседания: по обеим сторонам улицы, которая вела к отелю Westin Camino Real, где должна была начаться сессия МОК, выстроились гватемальские дети в футболках с символикой Зальцбурга. Они непрерывно скандировали название австрийского города. Сквозь эту живую агитационную инсталляцию пешим строем прошли едва ли не все голосующие. Все шли, потупив взор долу, и только африканские делегаты весело махали гватемальско-австрийским деткам.

Борис Краснов жаловался корреспонденту:

– Слышь, нет? Мы тут музычку поставили, Чайковского, «Спящую красавицу», и нам говорят: сделайте потише, агитация запрещена. А тут такое! Мы им говорим: это что? А они: что мы можем сделать, это же дети! Дети… Проплаченное говно это!

Австрийские «запрещённые приёмы» продолжились и во время презентаций городов.

– И мы, и корейцы говорили про себя. Мы себя презентовали. А Зальцбург пускай полунамёками, но пытался очернить конкурентов, – жаловался потом Владимир Потанин. – Все эти тезисы про безопасную Олимпиаду, про Олимпиаду, которую нельзя купить; понятно ведь, что они тем самым указывали на недостатки, которые, по их мнению, присущи Сочи и Пхёнчхану. Это была ошибочная ставка. Если ты себя презентуешь, то говори о себе.

Корейцы же, когда-то вместе с Японией завоевавшие право провести чемпионат мира по футболу, пошли по проторенному пути.

– Они очень активно использовали политический фактор, – пояснил вице-премьер Александр Жуков. – В частности, объединение двух Корей. Чего стоит только ролик, где старая мать из Южной Кореи никак не может встретиться с сыном из Северной – пока Олимпиада не поспособствует этой встрече.

Когда заносчивый Зальцбург вылетел в первом туре, все вздохнули с облегчением. С этого момента всё зависело от того, за кого проголосуют 25 делегатов, в первом туре выбравших австрийцев. А также три члена МОК собственно от Австрии и Германии, получившие право голоса только во втором туре.

России повезло: гватемальцы не смогли организовать сессию МОК в соответствии со всеми требованиями «информационной безопасности». По идее, никто не должен был пересекаться с голосующими от начала заседания и до тех пор, пока они не выберут столицу Игр. Но на деле в перерыве между презентациями городов и голосованием, когда члены МОК вышли на обед, с ними удалось переговорить даже журналистам – что уж говорить о лоббистах.

Как признался потом один из них, необходимые голоса Россия смогла добрать как раз в этот перерыв. Что и кому обещали наши переговорщики, они не рассказывали даже на условиях анонимности. Но обрабатывали в основном тех, кто изначально собирался голосовать за Зальцбург и не скрывал этого.

От Зальцбурга к России перешли два японских голоса – это было вполне прогнозируемо, так как Япония сама претендовала на летние Игры-2016, а потому не была заинтересована в том, чтобы за два года до этого Олимпиада прошла в Азии. Олимпиада-2016, как выяснилось позже, пройдёт в Рио-де-Жанейро, но в ту пору об этом ещё не было известно. На следующий день после победы Сочи японский Олимпийский комитет даже прислал довольно циничное поздравление, где было сказано, что это «очень правильный выбор». Та же мотивация была и у трёх делегатов-американцев: они выдвинули на 2016 год Чикаго и хотели заранее отсеять сильных европейских конкурентов. Об этом вполне откровенно писали американские газеты. Поработать пришлось с двумя немцами – и они, как считают российские чиновники, тоже поддержали сочинскую заявку.

Но решающими, как и ожидалось, стали голоса 17 африканских делегатов. Судя по тому, как они приветствовали гватемальских детей, агитировавших за Зальцбург, в первом туре они голосовали за австрийцев – по крайней мере про двух представителей Марокко, а также кенийца, угандийца и камерунца один из членов российской делегации говорил с абсолютной уверенностью.

Российские лоббисты давно готовились к тому, чтобы выиграть у корейцев борьбу за голоса африканцев во втором туре. Но вся сложная переговорная конструкция едва не обрушилась после традиционно непродуманного выступления президента Олимпийского комитета России Леонида Тягачёва. Он «проехался» по африканцам: с какой, мол, стати они голосуют за зимнюю Олимпиаду, если никогда в ней не участвовали.

– Никто, главное, не знает, зачем ему это заявление понадобилось, – жаловался на Тягачёва потом один из крупных спортивных функционеров. – Леонид Василич у нас импровизатор. Ему на бумажке что угодно написать можно, а он как ляпнет что-нибудь своё, да по-русски! Помню, как на открытии катка в Челябинске залепил: мы, говорит, с Фетисовым такие друзья, ну просто как два д’Артаньяна! Поэтому в Гватемале ему отводилась роль молчащего с приветливо-умным лицом.

Тягачёва в итоге не привлекли к участию в презентации сочинской заявки. Хотя сняли Тягачёва даже не после Пекина, а лишь после фиаско в Ванкувере, тем не менее его звезда начала закатываться уже тогда. Даже на пресс-конференции после презентаций глава ОКР сидел не в президиуме, а рядом с журналистами, что было уж совсем странно. Чтобы хоть как-то сохранить лицо, члены делегации объяснили, что Тягачёв просто не говорит на английском языке, поэтому его лучше людям не показывать.

Но возможно, в данном случае важнее был не английский, а французский язык. Половина африканских делегатов – из Алжира, Кот-д’Ивуара и т. д. – говорит именно на нём. К ним и были обращены французские слова Путина. В итоге результат – 51:47 в пользу Сочи. Корейцы, выигравшие в первом туре, проиграли совсем немного.

Когда проект «Сочи-2014» лишь приобрёл форму заявки, казалось, что идея бредовая. Корея была абсолютным фаворитом. На прошлых выборах Пхенчхан уже выходил в финал и там проиграл канадскому Ванкуверу всего три голоса. Уже тогда многие говорили, что это неправильно, и справедливость должна быть восстановлена. Но тут же случилась ещё одна «несправедливость»: Лондон победил фаворита – Париж – в борьбе за Олимпиаду-2012. И именно примеры Ванкувера и Лондона – в том смысле, что и невозможное возможно – вдохновили Кремль.

«В марте 2006-го, после Олимпийских игр в Турине, Владимира Путина уговорили внимательно изучить детали сочинской заявки, – цитирую по прессе 2007 года слова высокопоставленного источника в оргкомитете. – Заказали презентацию фирме, которая работала как раз на Ванкувер, показали, и Путин проникся идеей. На той встрече присутствовали: управделами президента Владимир Кожин, Тягачёв, губернатор Краснодарского края Александр Ткачёв и Потанин. Это был первый ключевой момент. Второй – создание заявочного комитета. В Олимпийском комитете России были такие бюрократические проволочки, что занимайся он организацией – ничего бы мы сегодня не выиграли. Но мы наняли профессионалов, которые блестяще справились с продвижением заявки». Получается, Путин фактически отказался от услуг своего друга и личного тренера по горным лыжам Тягачёва. Он же подкрепил заявку своими гарантиями и обещанием выделить на проведение Игр рекордную сумму.

Неудивительно, что проект «Сочи-2014» превратился в одну из «российских национальных идей» – и, возможно, в самую яркую из них.

Ещё раз обратим внимание: в избрание Сочи олимпийской столицей 2014 года в России верили очень немногие. Далее члены официальной делегации, на словах прибывшие в Гватемалу только побеждать, на самом деле ехали за вторым местом. Главное, чтобы быть после Пьончанга, но перед Зальцбургом. Чтобы заявиться на следующие зимние Игры – два раза подряд на европейский город выбор МОК точно бы не упал. И австрийцы действительно отвалились в первом раунде. Но во втором, по всем предварительным раскладам, побеждать должны были корейцы…

– Роли были распределены так: президент делает общее вступление, а каждый следующий уже преподносит что-то в деталях, – рассказал прессе один из членов русской делегации, пожелавший остаться неизвестным исключительно потому, что победа Сочи не представлялась ему реальной. – Пределом мечтаний было второе место, но сейчас, на волне этой эйфории, говорить об этом от своего имени как-то даже и неудобно.

О том, как, кто и за какие деньги получал нужные голоса, очень красноречиво свидетельствует интервью, которое взял замечательный журналист Сергей Микулик у такого же побоявшегося назвать себя спортивного функционера. Подвыпив в «Русском доме», тогда многие, не боясь, пускались в откровенности. Приведу фрагменты этого интервью практически без купюр (отсекая лишь те детали, что за шесть лет, прошедших с того момента, потеряли актуальность).

– Мы обалдели от счастья, так легко добившись главной цели. Но быстро отошли, стали прикидывать, сколько голосов от Зальцбурга отойдут нам. И вдруг поняли: а шанс-то есть!

– Давайте отмотаем ленту назад: первоначальный расклад был каков?

– Самый верный, по-моему, дал Тарпищев, ещё в самолёте когда летели. По всем раскладам выходило – уступаем Пьончангу голосов пять-шесть.

– Из чего исходили?

– Сначала считали «верняки»: Колосков обещал, что из семи делегатов, имеющих отношение к футболу, шесть будут нашими. Только с японцем ему договориться не удалось, понятно, да? Плюс два голоса от Украины и один польский – зря, что ли, Доктор (давнее прозвище Колоскова) недавно голосовал, чтоб им европейский чемпионат по футболу отдали?

– А «тягачёвские» голоса учитывались? Наши же вроде на прошлых выборах Ванкувер поддержали, и теперь североамериканцы, как и украинцы с поляками, должны были, по идее, долги отдать?

– Уточню: реально должны были только канадцы. Они и отдали. А вот американцев можно было перетянуть на свою сторону, только если бы Пьончанг вдруг отвалился и выбор был бы между нами и Зальцбургом. Тогда бы они могли считаться должниками. Но, как люди практичные, предпочли в итоге Корею, решив, что там им комфортнее будет. У Тягачёва же были три «отложенных» голоса: австриец и два немца, как их – Лео, Томас и Вальтер. Австрийцы же нам в Сочи трассу прокладывают – очень правильно их привлекли. Ну и немцы шли с ними за компанию – в случае, если Зальцбург сойдёт и они смогут голосовать, ведь бобслейной трассы в Австрии нет и старты на немецкой территории бы прошли.

– Глава МОК Жак Рогге, он кому больше симпатизировал?

– А кто его преемником-то своим сделал? Самаранч ведь? А кем Самаранч карьеру свою начинал? Послом Испании в Союзе, правильно? И самого его президентом МОК на московской сессии выбирали. Мы очень много на «деда» этого ставили. И не ошиблись – в большом авторитете до сих пор человек.

– Хотя лет ему…

– Авеланжу вообще за 90, а какие вопросы решает! Тоже, кстати, с нами был благодаря Колоскову. И с Путиным, между прочим, лично встречался – на шестом этаже «Интерконтиненталя». Они там с Потаниным «день приёмов» устроили. Убедительно, кстати, было: вот властный гарант, любитель горных склонов, а вот – денежный. И тоже в свободное время катается. Общее хобби – такие люди проект не завалят.

– Много народу приняли?

– Начали с Рогге, а потом ещё ужинали с наиболее влиятельными моковцами – и это, между прочим, ночью было, сразу после прилёта из Штатов! Нет, Путин гигантскую, конечно, работу провёл: то, что эти «минус пять-шесть» мы в итоге перевели в «плюс четыре» – прежде всего личная его заслуга.

– А предыдущая работа команды, без «капитана», во что она оценивалась?

– По крайней мере, не в те жалкие 30 миллионов долларов, что были объявлены официально. И сама сумма занижена, и обнародована рановато. Вот, скажем, каток огромный вдруг в Гватемале рядом с «Русским домом» появился – он что, с неба упал? А притащить махину такую за тридевять земель та-а-акого бабла стоит… И это только одна позиция.

– Так если не «тридцатник», то сколько?

– До нас рекордсменом был Лондон – они озвучили 48 миллионов долларов. Мы цифру эту у наших британцев перепроверяли – сошлось практически цент в цент. Только там они же все честно-открытые. Так мы, по приблизительным моим подсчётам, вплотную практически к ним подошли. Это до Гватемалы, то бишь без катка и прочего. Но, как говорят у нас в спорте, победителей не судят. Вот ежели бы проиграли, тогда да, можно было бы из-за тридцатки этой несчастной вой поднимать. А как выиграли – какая разница, кто и чем на победу эту сбросился?! При этом, повторяю, ну пусть уж останутся те тридцать – это была проплаченная цена второго, в лучшем случае, места. А взяло вот и первое вылезло…

– Но если не за первым ехали, то почему была уверенность, что будет не третье?

– А вот как раз из-за пиара. Знаете, каким первым недостатком был отмечен Зальцбург в отчёте той комиссии МОК? Недостаточным самопиаром. Вот тут-то мы уж никак проиграть не должны были…

– Хотя корейские – официальные – цифры тоже ведь мизером не назовёшь?

– 21 миллион? Только если по сравнению с 12 австрийскими. И в Гватемале все они вели себя как-то без размаха. Одни – как фавориты, другие – как аутсайдеры. Мы, дескать, сделали всё, что могли, а вам уж решать. Зачем, к примеру, корейский президент приезжал, если он ни с кем, по моим сведениям, толком не встретился, кроме соседей-азиатов. А там у них и так всё в шоколаде было: 14 на 3.

– Трое – это бывшие «наши»?

– Естественно… А Европой как выиграли? В одни ворота – 35:6. Причём эти шестеро – мы ещё выясним потихоньку, кто это, – просто какие-то личные недруги России. Олимпиада – это ведь не показательные выступления: если вы сначала хотели съездить в Зальцбург, то в Корею-то вам на фига пилить?! С такой разницей во времени?! Акклиматизации все эти проходить…