Текст книги "Черепашки-ниндзя и Бэтмэн"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3. Неизвестный город

Машина времени материализовалась и зависла на большой высоте над поверхностью земли. Эйприл пришла в себя после перегрузки, которую она испытала при преодолении отрезка времени, и сразу же проверила антирадарную защиту аппарата. Все было в порядке.

Девушка открыла нижний люк и посмотрела вниз.

Под ней простирался огромный чужой город. Всюду, куда ни посмотри, стояли высоченные дома, в окнах которых горел электрический свет. Центральные улицы были сплошь в световой рекламе, по ним сновали тысячи автомобилей.

Это был неизвестный город. Девушка еще не знала, в какую географическую точку попала. Эйприл посмотрела через иллюминатор вверх. Ни одной звездочки нельзя было увидеть, так как отсвет множества огней города поглощал слабый свет звезд.

Эйприл начала приземление. Город еще ярче светил мириадами огней. Необъятных размеров фантастическая картина предстала перед взором Эйприл.

Эйприл и не предполагала, что в прошлом, куда ее забросили, существовали такие большие и красивые города. Цветные огни реклам, целые сети электрических огней украшали небоскребы.

Девушка решила приземлиться на крышу одного из небоскребов. Ей необходимо было спрятать Машину времени.

Она выбрала одно из этих величественных зданий и начала снижение. Чем ниже опускалась Машина времени, тем больше удивлялась девушка. Она видела множество людей, которые собрались возле одного из ярко освещенных небоскребов и словно ожидали чьего-то появления.

«Уж не меня ли они ждут?», – подумала Эйприл и еще раз проверила антирадарную защиту. Все было в порядке, радары противовоздушной обороны или радары близлежащих аэропортов не могли засечь Машину времени. Эйприл также знала, что Машина времени была невидима для человеческого глаза, поскольку находилась внутри собственного мощного силового поля, которое поглощало любой луч света, направленный на корпус Машины времени.

Девушка решила действовать по инструкции. Ей следовало включить пеленгатор, который точно указал бы на местонахождение аппарата, концентрировавшего мозговые волны. Так уж случилось, что ее пеленгатор указал на наличие концентрации психической энергии прямо в ряде сооружений, над которыми красовалась громадная рекламная вывеска со сверкающей надписью «Крылан и компания».

– Это здесь, – сказала себе девушка. – Это какая-то фабрика или завод. Именно здесь находятся злоумышленники, которые покусились на чужие мысли и концентрируют мозговую энергию. – Ну, доберусь я до вас…

Эйприл пришвартовала Машину времени и внимательно осмотрела тот небоскреб, возле которого собралась толпа. Он был по соседству, и можно было свободно наблюдать все, что происходило внизу.

Там несколько полицейских машин стояли с включенными мигалками. Сами полицейские озабоченно бегали взад и вперед, пытаясь успокоить расшумевшихся людей.

Эйприл внимательно всмотрелась в горожан, стараясь понять, как они одеты. Затем выбрала из своего гардероба, компактно размещенного в Машине времени, что-то подходящее, среди прочего – светлый плащ, легкие черные туфельки, и через некоторое время девушка оказалась внизу.

Полицейские не пропускали любопытных прохожих к подножию небоскреба, объясняя, что это опасно для жизни. Механики устанавливали прожекторы, направляя их мощные лучи вверх; на окна небоскреба.

– Что случилось? – спрашивала девушка у случайных прохожих, но те так же недоуменно пожимали плечами, показывали руками на окна и не могли толком ничего объяснить. Если кто и мог что-нибудь знать, так это были полицейские. Но к ним Эйприл не решалась подойти.

Она внимательно осмотрела свою одежду. Вроде бы ее одежда не сильно отличалась от одежды этих людей. Правда, материал плаща Эйприл слегка серебрился. И это было понятно, ведь он изготовлен в далеком будущем.

Эйприл решила, что будет строго придерживаться инструкций и уйдет от скопища людей. Ей следовало устроиться в отель, почитать газеты, чтобы войти в курс событий того времени, в которое она попала.

Но это удалось не сразу. Что-то не пускало ее с места происшествия. Ей казалось, что она обязана помочь людям здесь, сегодня, сейчас.

В это время в небоскребе, на высоте двадцать пятого этажа, в офисе городского банка происходило следующее.

Мужчина с перекошенным от ярости лицом окончил связывать охранника банка и, ехидно сощурившись, произнес ему в лицо:

– Ты, наверное, думаешь, что неожиданно появится эта крылатая мышиная тварь и спасет тебя?

– Но вы говорили, что не убьете меня? – с мольбой в голосе отвечал связанный охранник.

– Давай посмотрим, давай-давай, – произнес угрюмый мужчина, – мы поспорим о том, появится ли эта крыса? Если появится, то будем считать, что ты выиграл, и я оставлю тебя в живых. Если же ужасная тварь не появится, то я убью тебя!

– Нет-нет, – закричал охранник, – у меня жена, дети, как вы можете, кто вы такие? Вы и так нанесли банку ущерб, разбили почти всю аппаратуру, продырявили сейфы, поломали мебель…

– Заткнись, нечего хныкать! Ты мужчина или сопливая девчонка! – рявкнул угрюмый незнакомец.

Среди тех, кто дежурил с оружием в руках в оконных проемах, держа толпу на прицеле, выделялся низенький толстяк. Именно он и закричал:

– Двудушник, хватит морочить голову этому ублюдку… Надо вступать в переговоры с полицией и сообщать им свои условия, иначе у нас ничего не получится!

– Ах ты, толстый дьявол! – закричал тот, кого назвали Двудушником, – сколько раз тебе говорить, что не надо при чужих называть меня так!

– Так ты Двудушник? – выдохнул охранник и вытаращил глаза.

Об этом отъявленном бандите в городе говорили с ужасом. Что ни день банда Двудушника устраивала поджоги, ограбления и разбои в различных частях города. Полиция с ног сбилась, пытаясь арестовать негодяя, но даже не могла напасть на их след.

– Теперь я знаю, что вы точно убьете меня! – прохрипел охранник. – Ваша банда самая беспощадная в городе…

– Да, да! – закричал Двудушник, – я уже сказал, что мы убьем тебя, но не такой я кровожадный, как ты думаешь. И полиция, и эти писаки из газет часто преувеличивают мою беспощадность. Ты останешься жить, если появится моя летучая месть!

В то самое время, когда происходили вышеописанные события, в мрачном особняке недалеко от города, в подвальном помещении, сплошь уставленном оборудованием, высокий широкоплечий мужчина прислушивался к радио. Популярный музыкальный канал передавал экстренное сообщение:

– Пресс-служба полицейского управления сообщает, что сегодня вечером около восьми часов при закрытии городского банка произошло вооруженное нападение с применением огнестрельного оружия. Как предполагает детектив Цинкель, нападение совершено бандой Двудушника. Нападение имеет террористический характер, но пока никаких требований террористы не выдвинули. Количество жертв устанавливается.

Мужчина скривился:

– Опять Двудушник!

Он взглянул на свои электронные часы с рядом кнопок и, нажимая на них, набрал замысловатую комбинацию.

Как только он нажал на кнопки, неоновым огнем вспыхнула световая панель – гигантских размеров черный силуэт на белом фоне, весьма напоминающий силуэт летучей мыши – с огромными черными крыльями, ушастой головой и острыми отростками коготков.

Самое ужасное в этом силуэте – то, что он был абсолютно черным, как символ ужаса и ночи, а на том месте, где должны были быть глаза, зиял совершенный мрак.

При одном взгляде на этот мрачный силуэт любой человек начнет вспоминать различные суеверия и легенды, касающиеся летучих мышей. Отталкивающая наружность и образ жизни этих довольно безобидных существ вызывают у многих непреодолимое отвращение. Вряд ли кто назовет летучих мышей милыми созданиями, если действительно нередки случаи, когда они действуют, как свирепые вампиры садятся на спящих людей и высасывают у них кровь из сердца.

После появления пугающей эмблемы летучей мыши мужчина решительно шагнул к металлическому шкафу. При приближении человека дверцы шкафа резко распахнулись и наружу на металлических захватах выдвинулись несколько странных на вид костюмов.

Мужчина облачился в один из них. Щелкнули металлические защелки на запястьях черных перчаток, снабженных острыми стальными крючками. Не плечи человек набросил насыщенного черного цвета плащ с эмблемой летучей мыши на спине. Талию мужчина перехватил металлическим поясом, на защелкнувшейся массивной пряжке которого также красовался силуэт летучей мыши.

– Оружие?! – пробормотал человек и направился к стеллажу, на котором лежали различные приспособления, похожие на арбалеты, пневматические гарпуны, необычайно острые секиры, метательные ножи и другие предметы для ведения боя.

Первым делом мужчина взял набор металлических наручников особой конструкции и прицепил их к поясу. Затем остановился возле набора складных «кошек» с кассетами тончайших тросиков.

После этого мужчина прошел к массивной металлической двери. Створки быстро и бесшумно разъехались в стороны, и изнутри ударил мощный свет прожектора.

Прожектор высветил круглую голову мужчины в кожаной маске с острыми ушками. В свете прожектора фигура мужчины уже больше напоминала очертания гигантской летучей мыши.

Внутри помещения, откуда бил луч прожектора, было нечто, весьма напоминавшее гараж. Стояли ряды автомобилей различных марок, неведомых аппаратов с крыльями, реактивных самолетов. Тут были и катера с мощными моторами и мотоциклы с мощными ребристыми цилиндрами.

Человек направился к подиуму, на котором красовался автомобиль уж совсем диковинного вида.

То, что это был автомобиль, можно было не сомневаться. У аппарата было четыре колеса с шипами, кабина и фары. Все остальное напоминало удлиненное туловище ракеты с различными вспомогательными устройствами обтекаемой формы – крыльями, закрылками, – а также с дюзами реактивных двигателей и т п.

Мужчина уже намеревался сесть в этот диковинный автомобиль, как вдруг к нему степенно подошел высокий пожилой человек с седыми пышными бакенбардами. Глаза его за толстыми стеклами очков излучали тепло. Очевидно, он очень хорошо относился к одетому в костюм летучей мыши человеку. Пожилой мужчина произнес:

– Сэр, вы забыли съесть вашу овсяную кашу и выпить на ночь стакан теплого молока.

– Нет, Тэдди, не время.

Вслед за этим мужчина вскочил в автомобиль и двери автоматически захлопнулись. Двигатель взревел, выбрасывая из глушителей сотни искр и, объятая клубами дыма и газа, машина рванула с места в черный проем внезапно открывшегося туннеля.

Через некоторое время диковинный автомобиль под покровом ночи выехал из наружного отверстия туннеля у подножия горы, поросшего густым кустарником. Проехав кустарник, затем лесистую часть небольшого склона, автомобиль вырвался на центральную магистраль и, обгоняя машины, устремился в город.

Автомобиль необычной конструкции мчался по сверкающему от недавнего дождя шоссе, пугая водителей других машин искрами, вырывавшимися из сопла. На автомобиле высвечивалась эмблема летучей мыши. Мужчина в кабине крепко сжимал губы, на его лице была черная кожаная повязка с узкими щелками для глаз.

Вот его рука легла на рычаг акселератора и автомобиль прибавил скорости. Без всякого сомнения, человек летучая мышь куда-то очень спешил.

Все же в Эйприл победило желание разобраться в происходящем и помочь полицейским. Девушка направилась к толпе зевак и пробралась к группе полицейских. От ее сомнений не осталось и следа. Она смело подошла к одному из солидных людей, находившихся среди полицейских, но одетых в гражданское, и заявила:

– Меня зовут Эйприл О'Нил, я доктор психологии. Мне кажется, я могу быть полезной в данной ситуации.

– Детектив Цинкель, – представился грузный мужчина. – Доктор, вы очень кстати. Здесь заварили кашу именно те, у кого голова не в порядке. Да, да, у проклятых террористов в голове всегда непорядок. Как говорила моя немецкая бабушка: вместо мозгов яичница.

– Так здесь террористическое нападение? – спросила Эйприл О'Нил.

– Вообще-то, доктор О'Нил, скажу по правде, я незнаком с вашими трудами в области психологии. Детективу иногда очень трудно выкроить время для совершенствования в области теории, но, доктор О'Нил, – заметил детектив Цинкель, – судя по вашей решительности, вы можете нам пригодиться. Хотя бы для того, чтобы объяснить поведение этих придурков, – указал он рукой вверх, на окна двадцать пятого этажа.

Эйприл присмотрелась и увидела, что там в окнах отсутствовали стекла, а из пустых проемов иногда выглядывали неизвестные в масках и с оружием в руках.

Тут послышались крики стоящих вокруг людей и прожектор выхватил из темноты огромный силуэт летящей летучей мыши. Толпа вздрогнула и охнула. Ледяной ужас пронизал Эйприл. Ей казалось, что огромное кровожадное животное пикирует прямо на нее.

– Бэтмэн! Бэтмэн! – закричали возбужденные люди.

Гигантская летучая мышь скользила в луче прожектора вниз. Нельзя было понять: удерживают ли ее черные крылья в воздухе, или это существо каким-нибудь дьявольским способом побороло силу земного притяжения.

– Кто такой Бэтмэн? – ухватила рукав плата Цинкеля Эйприл.

Детектив удивленно посмотрел на девушку.

– Неужели вы не знаете, кто такой Бэтмэн? – пробормотал он. – Вы, вероятно, не из нашего города?

– Да, что-то в этом роде, – ответила Эйприл, наблюдая, как летучая мышь планирует вниз с огромной высоты.

– Бэтмэн – это борец за справедливость… – пробормотал Цинкель.

– В таком виде? – удивилась девушка. – Борец за добро, за справедливость выступает в виде символа ночи, ужаса, вампиризма?

– Ах, доктор О'Нил, – ответил Цинкель, – в последнее время мы наблюдаем смещение многих нравственных понятий. Летучая мышь только традиционно является символом страха, отвращения, загадочности, символом колдовских сил. На самом деле летучие мыши чрезвычайно добродушные и безобидные существа, ведущие ночной образ жизни, когда человек спит, и его мучают кошмары. Смотрите, а ведь Бэтмэн, кажется, летит прямо сюда.

Действительно, громадная летучая мышь, или человек, похожий на это рукокрылое животное, направлялся к группе полицейских, которые оживленно переговаривались, явно довольные тем, что у них появился неожиданный помощник.

Бэтмэн мягко приземлился возле детектива Цинкеля и Эйприл О'Нил.

– Никогда не видела такого эффектного появления, – воскликнула Эйприл, удивленная великолепным черным костюмом Бэтмэна. Кроме того, девушка была поражена мощной фигурой мужчины, внезапно возникшего из мрака.

Человек в костюме летучей мыши никак не прореагировал на слова Эйприл и спросил у детектива:

– Жертвы есть?

– Наверное, – ответил Цинкель. – Они ничего не сообщают. К тому же у меня есть все основания подозревать, что это Двудушник.

– Двудушник?! – без удивления повторил Бэтмэн. – А сколько у них заложников?

Детектив Цинкель внимательно посмотрел на Бэтмэна и вздохнул:

– Заложники есть, но сколько, пока мы не знаем. Похоже, что немного. Сотрудники банка ушли домой, а внутри оставались только охранники. Мы ждем, когда Двудушник выдвинет требования.

– Он не успеет выдвинуть требования, – мрачно произнес Бэтмэн.

– Неужели вы сможете сами разобраться с этими бандитами, – кокетливо спросила Эйприл.

В разговор вмешался детектив.

– Разрешите вас представить Бэтмэну, – сказал Цинкель, – Эйприл О'Нил – психолог. Я попросил помочь доктора в переговорах с этим ненормальным.

– Вы думаете, что наивная красивая девушка может сражаться с таким преступником, как Двудушник? – иронично спросил Бэтмэн.

Эйприл тут же обиделась, поджала губки, но ничего не сказала. Ей было неприятно, что ее называют наивной. «Если бы здесь были мои помощники – черепашки-ниндзя, я бы никого не спрашивала, что мне делать, и расправилась бы с террористами в два счета!» – подумала девушка.

– Ну что, доктор О'Нил, – воскликнул детектив Цинкель, желая разрядить напряженную ситуацию между Эйприл и Бэтмэном, – мы сейчас предоставим вам как специалисту переговорное устройство и вы уговорите Двудушника отпустить людей!

– Доктор О'Нил не поможет ничем, – убежденно произнес Бэтмэн, – потому что Двудушника нельзя уговорить в принципе. Дело в том, что у Двудушника внутренняя трагедия – раздвоение личности, раздвоение души. Он живет в том мире, который выдумал сам и в котором его постоянно преследует мысль о собственной неполноценности. У него две души – это видно из его прозвища. Одна душа живет в голове, другая помещается в сердце. Та душа, которая размещена в голове, управляется разумом холодным расчетом. Именно она приказывает убивать, грабить, жечь, насильничать. Другая душа, живущая в сердце, – приказывает жалеть, любить, щадить. Души ведут постоянную борьбу между собой. Ареной этой борьбы и является Двудушник. Он просто не понимает, что такое палачи, а что такое жертвы. Он не видит между этими понятиями разницы. Его внутренний мир наполнен кошмарами, которые он воплощает в жизнь.

– Что же, интересное наблюдение, мистер Бэтмэн. Неужели вы считаете, что мне, как доктору психологии, нет места здесь? – спросила Эйприл.

– Ваше место у экрана телевизора, – резко ответил Бэтмэн.

Эйприл также решила ответить нелицеприятностью и едко заметила:

– Тогда всех психологов придется переквалифицировать с изучения психологии людей на изучение поведения грызунов. Представляю, как мне интересно будет писать работу о загадочных летающих полевках…

Бэтмэн бросил на Эйприл внимательный взгляд. Из-за кожаной маски нельзя было разобрать выражение лица. Презирал он девушку после ее слов, или оставался равнодушным? Эйприл гордо посмотрела на Бэтмэна.

– Простите, я не хотел вас обидеть. И кстати, летучие мыши не относятся к отряду полевок, это отдельный род, доктор О'Нил – мрачно произнес Бэтмэн. Он явно пошел на мировую.

– Да, я не знала, это, правда, интересно, – ответила более мягко Эйприл. Девушка широко раскрытыми глазами смотрела в лицо мужчины, глаза которого поблескивали в узких отверстиях. Она почувствовала непреодолимое влечение к этому человеку: статному, высокому, вероятно, с правильными чертами лица, неизвестно почему спрятанными под личиной летучей мыши.

– Кстати, у вас настоящее имя есть, или вы откликаетесь только на прозвище? Бэтмэн ведь не имя? – неожиданно с улыбкой спросила девушка. Не услышав ответа, она со вздохом произнесла, – а меня зовите просто Эйприл.

Бэтмэн внимательно глянул на девушку и неожиданно резко взмыл вверх. Луч прожектора тут же выхватил его мускулистое тело из темноты и в сверкающем снопе электрического света он помчался верх, к двадцать пятому этажу.

В отсеке Машины времени, где находилось снаряжение, четыре большие зеленые черепахи медленно приходили в себя.

Снаружи послышался ужасающий рев.

– Мы что к динозаврам попали? – растягивая слова, произнес Донателло.

– Да нет, так ревет реактивный двигатель самолетов, – произнес Рафаэль. – Человечество в эту эпоху пока еще не научилось ладить с гравитацией.

– Это тебе так кажется, – ответил Донателло, – на самом деле мы попали к нашим далеким родственникам динозаврикам. Если мы вылезем из Машины времени, они тут же приготовят из нас ужин.

Подшучивая один над другим, черепашки приходили в себя. Первым делом им следовало подкрепиться, и друзья воспользовались без зазрения совести запасами Эйприл. Юные мутанты уничтожили четыре банки абрикосового компота, четыре рисовых пудинга и на десерт вскрыли по жестянке сгущенного молока, а запили все – пепси-колой.

После такой трапезы кровь быстрее заструилась в их жилах, они осмелели. Донателло первым из черепашек открыл дверь отсека и просунул голову наружу.

– Что ты там видишь? – спросил Рафаэль.

– Темноту!

– Это такое прошлое? – удивился Рафаэль. – Дай я посмотрю.

– А холодно как, – были его первые слова, – и, действительно, темно, как в шкафу.

Черепашки-ниндзя по очереди высунули нос в проем двери. Выходить наружу им что-то не хотелось. Страшно было очутиться на земле за тысячу лет до того времени, в котором они привыкли жить. Страшно даже таким храбрецам, какими были юные мутанты.

Черепашки быстро захлопнули дверь отсека. Наступила довольно гнетущая тишина.

– Я знаю, – сказал Леонардо, – в чем дело, почему мы боимся!

– В чем же, Лео? – любопытствовал Микеланджело.

– Дело в том, что нам следует еще подкрепиться! – невозмутимо ответил Леонардо. – Посмотрите, у меня совсем не разгибаются пальцы на руках.

– Правильно, Лео, – обрадовался Донателло, – я ведь не могу даже присесть.

– И я не откажусь, – добавил Рафаэль. – Энергии и мне маловато.

Друзья нерешительно посмотрели на Микеланджело. Тот мог убедить их не трогать съестные припасы Эйприл. Но и Микеланджело вожделенно посмотрел на упаковки с едой. Черепашки молча приступили к еде.

Теперь в самый раз, когда наши друзья уплетают овощные и фруктовые консервы, рассказать подробно о черепашках. Ведь их было четверо, и у каждого был свой характер, свои особенности. Из предыдущего повествования мы знаем, что у каждой черепашки был свой любимый цвет и начальная буква имени на пряжке ремня. Теперь же расскажем по отдельности о каждом из мутантов.

Несомненно, самым рассудительным, спокойным и имевшим бесспорный авторитет у друзей был Микеланджело. Кроме того, что Микеланджело был наиболее умным среди маленьких мутантов, он еще был физически наиболее крепким из них. Друзья всегда прислушивались к его советам, а когда черепашки попадали в какой-либо переплет, и когда требовалась большая физическая сила, то всегда черепашек выручал Микеланджело.

Самым ленивым и довольно бестолковым был, конечно же, Леонардо с его синим любимым цветом. Больше всего Лео любил лежать в кресле или на кушетке и рассуждать не столько о романтических путешествиях или приключениях, сколько о различных вкусных блюдах.

Самым шустрым, необычайно легким на подъем был Донателло. У него был веселый и озорной характер. Фиолетовый цвет – его любимый. У Донателло был очень мягкий характер и он всегда ходил на поводу у Лео – носил тому пиццу, иногда даже выполнял мелкую работу за милого ленивца.

Рафаэль с его красным любимым цветом являлся как бы средоточием всех преимуществ и недостатков остальных черепашек. Он был достаточно умен, как Микеланджело, иногда ленив, как Лео, а иногда его распирало от избытка внутренней энергии и он становился таким вертким и непоседливым, ну прямо как Донателло.

И вот теперь, когда черепашки-ниндзя оказались в непривычном для них времени, за многие столетия от того времени, в котором привыкли жить, все вместе они решили обсудить то, что с ними произошло, где они очутились и что следует предпринять дальше.

– Я чувствую, что здесь пахнет настоящим делом! – заявил Донателло. Он уже успел полностью прийти в себя, сгибал и разгибал руки, приседал и даже подпрыгивал. Потом он выхватил свой боевой клинок и несколько раз взмахнул им в воздухе. Послышался резкий свист.

– Ого, я вижу ты совсем обрел форму, – сказал Леонардо, – не то что я. Но если серьезно, я думаю, что нам следует срочно найти Эйприл и объясниться с ней.

– И тем самым, возможно, навредить ей! – тут же вставил Рафаэль.

– Действительно, – спокойно произнес Микеланджело, – мы ничего не знаем о том задании, которое ей следует выполнить.

– Предлагаю выследить ее, – сказал Рафаэль, – разузнать, чем она занимается, а потом уж и принимать решение: признаваться ей в том, что мы наделали, или ждать, сидеть здесь, сложа руки.

– Ну, с таким же успехом я мог бы прохлаждаться в домике в саду у Эйприл, – пробормотал Леонардо, который до сих пор лежал и едва шевелил руками и ногами, вращал головой, как будто не мог прийти в себя после путешествия во времени, а на самом деле от оттого, что просто пожадничал и слопал лишнюю банку сгущенки.

Как бы то ни было черепашки размяли руки-ноги, смелее открыли дверь отсека, и Рафаэль первым полез наружу. Неожиданно послышался его громкий хохот.

– Что такое, – всполошились черепашки.

– Да это же просто кабина Машины времени! – ответил Рафаэль.

Черепашки перелезли в кабину Машины времени. Там они скоро освоились и нашли настоящий лаз наружу. Открыв его, юные мутанты увидели вечерние огни большого и неизвестного города. Черепашки выбрались из Машины времени. Они были на верхушке огромного небоскреба, который казалось, плыл среди облаков.

– Вот это да! – удивились друзья. Донателло подошел краю крыши и посмотрел вниз. – Метров двести будет высоты, правда, – прикинул он. Ему никто не ответил.

– Ну и воняет, – сказал Донателло. – С воздухом у них не все в порядке.

– Да, запах не ахти, – согласился Леонардо. – Бензин, наверное, в моторах жгут. Ой, посмотрите, посмотрите, уж не летучая ли это мышь? – и Леонардо показал рукой прямо перед собой. Черепашки посмотрели туда, куда указывал Леонардо, и действительно увидели в воздухе мелькавший силуэт маленькой летучей мыши.

– Да вот еще одна, и еще! – воскликнул Донателло. – Их тут целые тысячи!

Когда черепашки-ниндзя присмотрелись, то увидели, что весь небосвод пестрит маленькими летающими животными. Казалось, летучие мыши вылезли из всех щелей и дырок. Теперь мрачной и темной массой, подобно большому войску, совершают свое выступление. Мышам не было числа, всюду виднелись темные порхающие существа. Они, кажется, копошились везде: кишели в кронах деревьев, пролетали над головами черепашек-ниндзя, шевелились на карнизах окон. Сотни их улетали, появлялись новые.

– Похоже, в этом городе сегодня ночь летучих мышей, – хмыкнул Донателло. – Праздник у этих тварей какой, что ли?

– Интересно, чем они питаются? – задумчиво протянул Леонардо. – В таком воздухе можно слону сознание потерять. Комары здесь точно не живут.

Друзья-черепашки проводили глазами пролетающие мимо громадные стаи летучих мышей, потом переключили свое внимание на Машину времени и начали ее ощупывать. Изнутри она им была знакома, теперь же предстояло ознакомиться снаружи.

Машина времени своими формами напоминала огромную летающую тарелку. Сейчас она замерла на неуклюжих, кривых шасси-захватах на небольшой площадке расчерченной двумя перпендикулярными линиями с белым кругом посередине. Черепашки не знали, что это была вертолетная площадка.

– Постойте, ребята! – вдруг крикнул Рафаэль. – Ведь если случиться так, что Эйприл вернется в Машину времени и улетит, то мы навсегда останемся в этом времени. Мы не знаем ни языка, ни нравов этой страны…

– И я никогда не попробую пиццы! Своей любимой пиццы! – воскликнул Леонардо.

– Успокойся, Лео, – Микеланджело жестом остановил друга, – не стоит волноваться прежде времени из-за какой-то пиццы. Что ты предлагаешь, Рафаэль? – добавил он, увидев, что Рафаэль пытается что-то сказать.

– Я думаю, нам следует оставить записку! – предложил Рафаэль.

– А если Эйприл вернется ночевать, обнаружит записку, – почесал голову Донателло, – поймает нас и надерет нам уши.

– Никто нам уши не надерет, – насупился Леонардо, – я ей сам надеру!

Черепашки рассмеялись.

– Ты вспомни, сколько банок ее компота слопал, Лео, а потом и говори, – сказал Рафаэль.

– Рафаэль прав, – заметил Микеланджело, – записку мы напишем. Признаемся во всем и попросим прощения. Особенно за съеденные припасы.

– И укажем, что особенно постарался наш дорогой Лео! – съехидничал Донателло.

– Я съел не больше вашего! – запротестовал Леонардо, а черепашки дружно рассмеялись.