Текст книги "Русские и русскость"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

7. Варианты будущего

Поствеликороссы

Никто не знает, что случится в будущем с Россией и русскими, хотя кое-что можно попытаться предсказать, если уяснить, к какому типу цивилизационного развития русские относятся.

Одни цивилизации развиваются по единой матрице. Государство и образ жизни народа воспроизводятся раз за разом. Так, например, обстоит дело в Китае. Каждая династия восходила к вершинам славы, а затем приходила в упадок. Следовал период междуцарствия, зачастую с иноземным завоеванием. Потом всё возвращалось на круги своя. Тот же народ, та же государственность, схожая культура. Возможно, модернизация при коммунистах и культура постсовременности внесёт изменения в эти циклы, но это покажет время.

Есть и другие формы развития цивилизаций, например греческая. Здесь каждому периоду соответствует своя модель государственного устройства, своя культура, религия. Происходят значительные перемены в языке. Фактически каждый раз появляется новый народ, имеющий преемственную связь с предыдущим.

Первый период греческой цивилизации – крито-микенский. Для него характерен конгломерат мелких монархий, объединённый вокруг дворца, достаточно высокая культура. Потом – упадок дворцового хозяйства, нашествие «народов моря», упадок, дорийское завоевание, а затем период классического древнегреческого полиса, радикальная перемена общественного устройства, религии, языка. Вместо монархии – республика, развитая общинная форма самоорганизации. Преемственность сохраняется через язык и гомеровский эпос. Далее – упадок полиса, завоевание греков Александром Македонским, затем – римлянами, и переход греков в христианство.

Греки Византийской империи создали новое, имперское государственное устройство, новое самоназвание – ромеи, новую религию – христианство, новый язык – среднегреческий. Но в языке сохраняется преемственность, а также во многом и традиционная греческая образованность. Затем происходит упадок Византии и османское завоевание.

Возникновение новогреческого народа: новый язык, новое мировоззрение и образ жизни. Сочетание господства традиционных балканских коллективов выживания и стремления к европейской буржуазности. Новое государственное устройство – конституционная монархия, позже современная европейская республика. Преемственность в языке и религии – православии.

Таким образом, некоторые народы проходят периоды кардинально разной социальной организации. Причём каждому виду государственности и социальной организации соответствует другой, новый народ, имеющий при этом преемственность и прямое родство с предыдущим, то есть потомки неких людей, сохраняя историческую память, организуются по-новому, и возникают преемственные этносы. Нужно ли их считать отдельными народами или общим историческим целым – вопрос спорный.

По нашему мнению, именно в такой форме происходит историческая эволюция русского народа.

Сначала – домонгольский период. Для него характерен общинно-полисный тип организации общества. Русь состояла из конгломерата самоуправляющихся общин-государств, напоминающих древнегреческие полисы. «Землёй» управляло вече самого крупного «старейшего» полиса. Оно находилось в договорных отношениях с князем, выполнявшим функции – военную и третейского судьи.

Позже, в XIII–XV веках, на северо-востоке Руси сложились вначале государства с сильной княжеской властью и с ослабленным вечем. Дело в том, что эти земли были колонизируемые, и людей населял туда князь. Потом на этой территории сложилось московское деспотическое государство. На его формирование повлияли золотоордынские традиции власти, но важнейшее значение оказал тяжелейший внешнеполитический прессинг. Московские войска каждое лето должны были отправляться в поход на южные рубежи против крымских татар (и всё это при недостатке всевозможных ресурсов.) Ни в одном тогдашнем государстве такой необходимости не существовало. Это привело к появлению жестокой дисциплины и диктата в общественной и социальной жизни. Вышестоящие стали полновластными распорядителями судеб нижестоящих, а государь – распорядитель судеб всех и каждого.

Постепенно элита России консолидировалась и уничтожила последние общинно-полисные традиции Руси. Это произошло при Петре I с введением поверхностной европеизации правящего класса и подчинением государством казачества. Одновременно сохранялся и деспотизм. Он уже не был насущной необходимостью, но был накрепко вписан в традицию российского общества. По-другому оно уже не могло быть организовано. К деспотическому управлению, государственничеству было приспособлено всё, включая самые глухие уголки национальной психологии. При этом в XVIII веке начался процесс приватизации высшей власти её низовыми носителями. Тогда – в лице дворянства.

Не буду пересказывать доктрину В. Д. Соловья о том, что российское государство эксплуатировало русский народ как некая внешняя агрессивная сила, но при этом народ получал выгоды от симбиоза с властью. Постепенно давление власти всё увеличивалось. Наибольшее воплощение российский имперский принцип получил при коммунистах. Они на время приостановили процесс приватизации деспотической власти её носителями, вернули ей былую энергию и радикализм. На народ оказывалось максимальное давление, но была и максимальная отдача.

Теперь же и русское государство, и русский народ пришли к конечной точке своего развития. Дальше не может существовать ни традиционная государственность, ни исторически сложившийся русский народ. Деспотическая государственность полностью потеряла эффективность. Теперь она не строит, а с успехом уничтожает не только народ, но и само себя. Это проявляется в откровенно отрицательном отборе на чиновничьи должности, в неэффективности силовых структур и пр. Государство целенаправленно разрушает систему здравоохранения и образования, науку, армию и т. д. Такого никогда не было на всём протяжении российской истории.

А главное, государство перестало быть деспотическим и этатистским. Оно стало откровенно олигархическим. В наше время осуществилась вековая мечта русских бояр и коммунистов-оппозиционеров. Они стали никому не подконтрольными господами, владельцами страны, такими, какими были польские магнаты накануне крушения Речи Посполитой. Высшая власть пока ещё что-то может, но она постепенно сдаёт последние позиции. Период великорусской государственности завершается.

Фактически уже не существует и великорусского народа. Коллективы выживания русских были разрушены в середине XX века. Нравственные и религиозные ценности практически полностью преданы забвению. Утеряны навыки и механизмы национальной самоорганизации как на низовом, так и на собственно национальном уровне. Русские слишком привыкли добиваться успеха за счёт страданий своих соотечественников. Это касается как элиты, так и самых низов. Ради сиюминутной выгоды мы готовы заставить страдать как статистическую массу соотечественников, так и собственных близких. Во многом это следствие «приватизации» абсолютной власти русских начальников и подражание её в низах. Элита всегда подаёт пример.

Этап приватизации – свершившийся факт. Уже никого нельзя заставить жертвовать чем-либо ради интересов государства. Служилая деспотическая империя ушла в прошлое.

Хотя и сейчас есть люди, готовые противостоять умиранию и энтропии. Нарастает русское национальное сопротивление (но сейчас ещё оно достаточно слабое в силу указанных выше причин), растёт и правозащитное, и экологическое движение и т. д. Но никто не занимается восстановлением московской империи. Призывы к её воссозданию всё больше вытесняются на периферию идеологической жизни. «Борцы с системой» строят новый русский народ.

Великорусский имперский период, начавшийся в XV веке, завершается. Кардинально меняется и сам народ, и роль государства в его жизни. Она больше не будет прежней, «традиционной». На обломках «старого» русского народа должен появиться народ новый, как это было в период перехода от Руси Киевской к Руси Московской. Наступает время для появления третьей, исторической, формы русских (если следовать преемственности, то русские домонгольской Руси – великороссы – третий народ (поствеликороссы).

При переходе от полисного домонгольского периода к московскому у русских были мощные коллективы выживания. Они помогли сохранить значительную преемственность между двумя народами. Теперь русские коллективы выживания практически разрушены. Их надо создавать заново. Это абсолютно необходимо, так как создание народа вообще без дееспособных коллективов выживания невозможно. Однако необходимость почти всё создавать заново оставляет гораздо меньше возможностей для налаживания преемственности.

Будущий русский народ наверняка будет весьма радикально отличаться от нынешнего. Может кардинально поменяться религия, образ жизни, ментальность. Скорее всего, будет существовать преемственность в языке. Однако он тоже значительно изменится. Изменения в русском языке мы уже можем наблюдать и сейчас. Очень вероятно, что третьему русскому народу придётся также пройти через иноземное господство. Велика вероятность, что на месте великороссов возникнет не один, а несколько народов.

Но достаточно быстро после падения нынешнего режима на территории нынешней России возникнет три основных вида организации общества: типично восточная деспотия с населением преимущественно восточного происхождения; территории, на которых в трансформированном виде будут продолжать существовать остатки постсоветского общества; серые зоны со слабой государственной властью, в которых будут существовать независимые и полунезависимые общины и владения, а процесс развития потомков русских на этих территориях будет идти по-разному.

Приспособиться к такому необычному и неуютному будущему будет весьма и весьма трудно. Выживут самые цепкие, трезвые и сплочённые. Для этого надо создавать коллективы выживания, которые смогут обеспечить автономное выживание организованным группам русских. Надо опробовать несколько вариантов таких коллективов. А потом история сама отберёт их наилучшую форму и наилучшее идеологическое обеспечение.

Выводы

Конечно, полностью описать менталитет русских очень трудно. Здесь показаны только некоторые специфические черты, отличающие именно русский менталитет или же относящиеся к социально-политической сфере жизни русского народа.

Одна из объективных черт русского менталитета – крайняя изменчивость социальных и территориальных групп – временная и индивидуальная. Эта черта обусловлена крайним индивидуализмом и групповым партикуляризмом, которые не ограничивались относительно слабыми социальными шаблонами и стандартами.

Ко всему прочему, периодически появлялись элементы ментальности, противоположные ранее существующим. Нередко – как реакция на них.

История русского менталитета – это история менталитета отдельных групп русских в отдельно взятый промежуток времени. Русский менталитет нужно собирать как очень сложную, многоцветную мозаику, выявляя общее и особенное. Причём многие её фрагменты восстановить уже невозможно. Попросту не сохранились источники, например о менталитете многих местных групп крестьянства.

Дробность и разнообразие групп русских часто было следствием политики государства, стремившегося к легитимизации в глазах народа. Так появились либералы и уголовники.

Современные социально-психологические исследования также отражают только современное состояние менталитета опрашиваемых представителей социальных групп, которое является продуктом длительной эволюции и деформационных процессов.

Точность исследований русского менталитета снижают и другие факторы, например путаница между элементами менталитета и культурными нормами. Последние очень часто принципиально противоположны ментальным установкам.

Точность исследований и представлений о русском менталитете снижает и своеобразный русский консерватизм, когда за легко сменяемыми, активно демонстрируемыми «вывесками» сохраняется прежнее содержание.

В среде русских слишком велик разлад между декларируемым идеалом, должным, отстаиваемым «на словах», пусть даже вполне искренне, и тем, что движет реальными поступками русского человека, попытками создать ложный образ самого себя в своих же собственных глазах.

Последнее особенно касается современных русских, в значительно меньшей степени – исторических.

Индивидуализм и групповой партикуляризм создали значительную сложность в восприятии русскими своего и чужого.

Русский на практике часто ставит гораздо выше свою личную самость, свои личные убеждения по отношению к взглядам и принципам социального окружения, демонстрируя им чисто формальную лояльность.

Отдельная группа русских слишком часто ставит свои «внутренние» принципы и ментальные установки гораздо выше неких «общерусских», «православных», «коммунистических» и других принципов, считавшихся среди русских на тот момент общепринятыми. В этом случае к «общепринятому», «общенациональному», «общегосударственному» часто не демонстрируется даже формальная лояльность.

Именно этими реальными особенностями обусловлены туманные рассуждения о «загадочности», «непознаваемости», «мистичности» русской души и её противоречивости, а также диаметрально противоположные описания и оценки национальных качеств русских, большинство из которых имеют под собой реальные основания, но далеко не полны, односторонни и половинчаты.

* * *

Каким образом появляется новый этнос на месте старого (старых)? В идеально неподвижных и неизменных условиях «старые» этносы могут существовать очень и очень долго. Но так бывает крайне редко – условия меняются. Перед этносами появляются новые вызовы в виде изменения природной среды, взаимодействия с сильными иноплеменниками. Очень сильные и развитые этносы сами меняют условия своего существования, да так. что появляется очень серьёзный вызов. Обо всём этом немало писал историк-теоретик Арнольд Тойнби.

Люди, как известно, очень разные. И вот многие представители этноса не могут приспособиться к новым условиям. Они либо погибают, либо просто не дают потомства. А другие категории, наоборот, обладают востребованными психофизиологическими качествами. Они выживают, активно размножаются, зачастую смешиваются с иноплеменниками, которые обладают такими же актуальными антропологическими характеристиками.

Отбор зачастую происходит за счёт гибели значительной части этноса в тяжёлых условиях или же половым путём. Мужчины, как известно, весьма разнообразны. Так вот женщины предпочитают иметь детей от определённых категорий (категории) мужчин, которые обладают адаптивными в данных условиях качествами, и не имеют детей от неадаптивных мужчин, или же адаптивные мужчины просто получают возможность захватывать женщин и использовать их для рождения детей от себя.

В человеческой популяции-этносе начинаются серьёзные биологические изменения. Адаптивные качества «тянут за собой» новые особенности, иногда нейтральные, иногда могущие в случае чего стать откровенно опасными или могущие в одних случаях быть опасными, в других – полезными, в-третьих – нейтральными.

Таким образом, на месте гумилёвского пассионарного толчка нужно поставить тойнбианский вызов, на который не смогла ответить прежняя этническая структура (структуры) как целое, но смогли ответить отдельные люди и группы людей.

Наряду с пассионариями, активными новаторами особое внимание нужно уделить эффективным приспособленцам и приспособленкам, физически и психологически выносливым, здравомыслящим и здоровым, могущим и хотящим выжить и размножиться. Для начала этногенеза они должны быть в достаточном количестве. И именно они обеспечивают победу группы пассионариев своей поддержкой. Есть их поддержка – есть и этногенез.

Изменения происходят и в области менталитета и культуры. Значительно меняется этнический стереотип поведения, картина осознания себя в мире и образцы поведения, пути достижения общезначимых для людей ценностей, в общем, то, что Светлана Лурье считает этнопсихологическими особенностями. Это происходит после того, как значительная часть этноса исчезает, а другая, наоборот, укрепляется и (или) смешивается с иноплеменниками.

В этнической психологии происходит примерно то же, что и в биопсихологии. Актуальные, крайне необходимые качества «тянут за собой» «все остальные», а человеческая жизнь, даже самая архаичная, изменчива, и «побочные эффекты» адаптивных качеств могут быть крайне опасными.

Тут в дело вступают культура, система ценностей, социальные нормы, которые призваны усилить действие адаптивных биоментальных качеств и минимизировать влияние «побочных», дезадаптивных.

Вот и появляется новый этнос с новой культурой, психологией и даже биологией на основе части одного или нескольких старых. Иногда иноплеменники полностью ассимилируют некий этнос и сами частично изменяются под влиянием субстрата. И ничего необычного в этом нет.

Отличие современной ситуации заключается в снижении фактора природной среды при влиянии на формирование этнических особенностей. Особенности этносов, сформировавшихся в определённой природной среде, в современной урбанизированной среде не получают подкрепления и медленно размываются. На самом деле неизвестно, могут ли в сильно урбанизированной, сравнительно мало зависимой от природных условий среде формироваться новые этносы или же не могут, или же могут возникать лишь группы, манипулирующие «старыми» этническими другими видами идентичности, а новые этносы могут возникнуть только со снижением уровня урбанизма.

Необычны случаи, когда этнос, многократно и значительно меняясь по всем вышеуказанным параметрам, продолжает сохраняться, то есть сохранять прежнее самосознание и самоназвание. Это происходит в случаях, когда преемственность принадлежности к «старому» этносу, сохранение самоназвания и самосознания сами являются неким адаптивным фактором культуры.

Такое полное изменение, сопровождаемое потерей значительного числа «своих» и приходом массы «чужих», неоднократно происходило с евреями. Но этот народ продолжал существовать, потому что его этноконфессиональная традиция обеспечивала очень высокий уровень этнической сплочённости и мобилизации. Быть евреем всегда значило быть частью реальной социальной силы при всех возможных неудобствах.

Сыграла свою роль такая специфическая книга, как Талмуд, а точнее, его предписания, которые оказались отличным средством укрепления и восстановления этнических границ в случае угрозы их стирания.

В огромной степени ославянившиеся, превратившиеся из кочевников в земледельцев венгры (мадьяры) также предпочли сохранить прежнюю идентичность и язык по разным причинам. Во многом венгерская идентичность ассоциировалась с успехом, господством, доминированием, угрозой соседям. Такая идентичность была крайне важна и для общения с крайне агрессивными соседями: немцами, поляками, средневековыми чехами, которым тоже очень нравилась плодородная Паннонская равнина.

Тюрки-болгары также были отличными воинами, что и доказали войнами с Византией. Но их идентичность не была столь «грозной» и «успешной». Поэтому болгары в схожих условиях благополучно славянизировались.

* * *

Русскому народу предстоит претерпеть коренные изменения, потому что форма политического существования великороссов – империя – изжила себя и восстановлению не подлежит. А, как известно, империя для нас и наших предков – больше, чем государство. И, несмотря на крайнюю важность, дни её сочтены.

Потому что для восстановления империи нужна развитая сеть коллективов выживания и высокий уровень самоорганизации. Сейчас этого нет. Но всё это было во время Смуты, революции и Гражданской войны. В этих случаях русские могли самостоятельно, без указки сверху объединяться для решения масштабных проблем, во многом потому, что обладали самостоятельными, хорошо организованными низовыми ячейками: общинами, коллективами родственников, единомышленников.

Такими, которые помогали восстанавливать империю не только русским, но и тем же китайцам. У них основой для новых имперских проектов служили мощные кланы, общины, разветвлённые тайные общества и пр. – словом, организации отнюдь не имперские, а зачастую попросту антигосударственные, но без которых пришедшая в упадок империя возродиться не может.

Наша империя при Сталине всё это благополучно уничтожила, и спасать её теперь некому. Условия жизни станут кардинально иными. Появится новый народ (народы).

По сути, уже бывшие великороссы будут втянуты в новый мощный цикл этногенеза. Громадное количество русских будет уничтожено или же ассимилировано, в том числе и вполне добровольно, самыми разными народами: украинцами, черногорцами, англосаксами, дагестанцами и пр.

После падения нынешнего режима будет иметь место более или менее долгий «февральский» период. Слабосильные оппозиционеры и бывшие «верные путинцы» будут слабо трепыхаться без особого толку. Потом последует интервенция либо «октябрьский вариант» в виде ваххабитской революции. При этом вряд ли установится надёжный контроль над всей территорией РФ. Начнётся период противостояния ваххабитов и пёстрых антиваххабитских сил, сопровождаемый интервенциями, который, очень вероятно, завершится тем, что разные территории нынешней РФ будут развиваться обособленно.

Многие русские люди имеют очень мало шансов на выживание при неофеодализме. Некоторые не обладают необходимыми качествами, чтобы выжить в условиях, даже немного более худших, чем нынешние. Другие выжить теоретически могут, но фактически не захотят остаться без привычного мира и погибнут. Третьи обладают и способностями и желанием выжить, но будут применять неверные методы, которые не будут работать при неофеодализме. Например, станут слишком полагаться на себя и действовать без достаточной поддержки со стороны надёжных людей. Они тоже обречены на гибель. Четвёртые попытаются создать коллектив выживания, но не смогут в нём правильно себя вести: будут тянуть одеяло на себя и паразитировать друг на друге. Такие тоже погибнут.

Из русских при неофеодализме могут выжить три типа людей: приспособленцы, обладающие полезными навыками, которые могут стать кем угодно, лишь бы выжить, и те, которые смогут «встроиться» в не ими созданные коллективы и структуры, или те, которые сумеют построить эффективно долговременно действующие коллективы выживания.

Это не носители каких-либо идеологий, мировоззренческих систем и социальных групп. Это просто группы людей, могущих положиться друг на друга в любой ситуации, свято соблюдающие обязательства по отношению друг к другу, чтобы ни происходило. И такие группы не должны быть совсем уж мизерными, они должны включать в себя по крайней мере несколько человек. А вот таких людей у нас мало, гораздо меньше, чем «носителей мировоззрений».

Многие родовые линии русских пресекутся, какие-то будут ассимилированы. Оставшиеся окажутся совершенно в новых условиях. От немногих потомков современных русских могут пойти разветвлённые генеалогические линии. Скорее всего, будут иметь место процессы этногенеза одного нового народа или нескольких.

Менталитет русских и западных европейцев – менталитет народов, не живших веками бок о бок с врагами. От них их всегда отделяло государство, и встречались они с ними на поле боя. Эти народы после окончания процесса своего формирования не были надолго порабощены другими. Поэтому в нашем менталитете не было того страха перед чужаком и ненависти к нему, который характерен для жителей Восточной Европы или Востока. Последние вообще завоёвывались крайне жестоко и многократно, что и позволило внедрить русским и западноевропейцам установки либерализма и толерантности.

Но теперь, наверное, русский менталитет пройдёт длительный путь ксенофобизации.

Это коснётся далеко не только русских. Огромное количество человеческих популяций исчезнет или пройдёт сквозь «бутылочное горлышко», резко уменьшившись. Человечество вновь постигнет та же судьба, как при переходе от палеолита к мезолиту, когда исчезла богатейшая мегафауна и очень многие люди не знали, чем им теперь питаться.

На определённых территориях русскость может уцелеть, конечно, её не будет там, где с нами будут расправляться так же быстро, как в Чечне или Таджикистане.

А вот в ситуации относительно постепенной экспансии иноплеменников, которая займёт несколько десятилетий, ситуация может быть другой. Значительная часть русских, возможно, уедет. Другая же, предположительно, сможет сорганизоваться в реально действующие коллективы выживания и их сети. В их рамках русские смогут выживать на этой территории веками, даже будучи меньшинством и претерпевая гонения! И в таких условиях народы крепнут и развиваются. Презрение, гонение со стороны «большинства» убивают одиночек. А сильный коллектив становится только сильнее. Внешнее давление для таких коллективистов служит мощным жизненным стимулом. Это с успехом доказали русские старообрядцы.

Другой вариант, сходный с предыдущим. В полиэтничном обществе за русскими закрепляется некое место в иерархии этносов и этносоциальном разделении труда. Русские занимают свою этносоциальную нишу, наверняка связанную с чем-то из прежней, «цивилизованной» жизни, например инженерно-технические работы, медицина. Может закрепиться мнение, что нормально подобную работу могут выполнять только русские или некие их потомки. И человек, если хочет заняться чем-то таким, должен быть принят в русской среде. Так будут думать и те, кто русских совсем не будет любить и уважать.

Сравнивая с Древней Мезоамерикой, получатся некие «тольтеки» среди «чичимеков». «Чичимеки» стали политической элитой, а «тольтеки», бывшие владыки империи, – полупривилегированными ремесленниками и интеллектуалами.

Третий вариант – русский «остров Крым», или Византия – территория, сохранившая максимальную преемственность с исторической Россией, максимально цивилизованный, комфортный, технизированный образ жизни. Территория, населенная по преимуществу русскими и имеющая, скорее всего, русскую власть. Это будет место, куда съедутся русские с других территорий, и не только они, а просто подлинные сторонники цивилизованного уклада жизни.

Конечно, русская Византия не будут копией РФ или СССР. Нравы здесь будут гораздо более жёсткие и архаизированные, хотя и в меньшей степени, чем на сопредельных землях. Но многие функции, которые сейчас выполняет государство, будут осуществлять коллективы выживания, например обеспечение стариков, детей-сирот. Это будут делать коллективы родственников, территориальные общины.

Понятно, что менталитет всех этих вариантов «поствеликороссов» будет очень далёк от нашего. Скорее всего, гораздо менее сложный, оригинальный и противоречивый, гораздо более коллективистский, ориентированный на традицию и соответствующий общим установкам культуры выживания, с чётким делением на «своих» и «чужих».

Тем более что необходимые культурные противовесы негативным сторонам русского менталитета, ранее весьма эффективные, ныне уничтожены государством, а негативные доведены до абсурда тем же государством, которое готовится к уходу в небытие.

Потомков русских может спасти только новый виток этногенеза: появление фактически нового этноса с новой ментальностью, основанной на принципах культуры выживания, коллективизме и традиционализме.

Вместо рекомендаций

Как же русским лучше всего реагировать на заселение их земель кавказцами и другими мигрантами?

В первую очередь необходимо сразу сказать, что от «простых и политических» решений долговременного толка не будет.

Речь идёт и о «свержении проклятого режима», и об изгнании кавказцев и мигрантов из русских регионов.

Нравы нашей элиты в целом соответствуют нравам самых что ни на есть простых людей и нравам оппозиции тем более. Так что власти, пришедшие на смену путинцам, скорее всего, с успехом продолжат их дело и доведут до «победного конца».

А если все кавказцы и мигранты враз исчезнут из русских селений? Если русские будут себя вести, как вели, то этот отрадный факт нам совершенно не поможет. Просто вымрем «без посторонней помощи» от низкой рождаемости, алкоголизма, наркомании и ненависти друг к другу.

Это не значит, что не надо бороться с этническим криминалом и нелегальной эмиграцией. Но это надо делать не в форме эпизодических избиений дворников или возмущённых постов в соцсетях, которые полезны исключительно полиции и ФСБ (помогают выполнять план).

Необходимо вести планомерную борьбу с такими явлениями, как бирюлевская овощебаза или какой-либо наркопритон. Дело это трудное и требует создания организации и длительной, планомерной борьбы, организации по возможности действенной и разветвлённой работы, включающей в себя специалистов самого разного профиля: и самбистов и юристов, как говорится. Таким образом, нужно создавать те самые «оборонительные» коллективы выживания, о которых пишет и в деятельности которых участвует Александр Жучковский[6]6
  http://juchkovsky.livejournal.com/


[Закрыть].

Основной смысл русской национальной борьбы – не только и не сколько «великая окончательная победа», после которой можно будет «расслабиться». Русская национальная борьбы – это, прежде всего, школа самоорганизации, отработка навыков жизни при неофеодализме.

Действительно, революция нужна, но революция нравов и образа жизни на основе создания коллективов выживания – или русские проведут её сами, или им её проведут кавказцы, азиаты и салафиты.

Нужно кардинально изменить представление о том, кто есть нравственный и порядочный человек.

Сейчас так называют какого-то раба, который постоянно чего-то «не делает», «никого не обижает» например. Если он православный – то воздерживается от пищи в пост, чего-то там не смотрит или не читает, куда-то не ходит, ещё выполняет определённые ритуалы.

Неудивительно, что над таким «порядочным человеком» все смеются, и зачастую просто предпочитают быть «непорядочными».

На деле нравственный и порядочный человек отличается одним главным качеством: он осознанно и целенаправленно приносит пользу людям, вполне конкретным людям, а не «всему человечеству». И даже не всему русскому народу.

И такой человек никогда не может быть «хорошим всем», даже если он не проявляет ни к кому агрессии и никому специально не вредит. Принося кому-то пользу, человек всегда неизбежно переходит дорогу другим. Пусть эти «другие» для смиренного христианина – сатана, бесы и враги христианства. Человек, который не переходит никому дорогу, как правило, бесполезен вообще и глубоко аморален и эгоистичен.

Возьмём некоего мужичка, который не пропускает ни одной юбки и любит «шашлычок под коньячок», но на которого его родные и друзья могут положиться. Он не просто «посочувствует», а предпримет вполне конкретные действия в пользу конкретного человека.