Текст книги "Брат Третьей Степени
(Эзотерический роман)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– О, вы принимаете нас за шпионов? – спросила она, мило улыбаясь. – Ну что ж, это даже интересно. Можете обыскать меня, если хотите.

– Должно быть, нас неправильно информировали, – сказал старший, поглядывая на нас с некоторой долей подозрения, когда обыск был закончен и ничего не найдено, хотя солдаты тщательно обшарили наши места и весь багаж. – Видимо, нас действительно неверно информировали, – повторил он, и у меня едва не вырвался вздох облегчения.

– Где пакет, Иола? – спросил я, когда солдаты ушли, и мы были в безопасности на территории Франции.

– В надежном месте, – ответила она кратко. Я не стал задавать дальнейшие вопросы, но по ее настойчивой просьбе мы сели в конце вагона. Больше происшествий не было. А по прибытии поезда в Париж Иола встала и, не привлекая постороннего внимания, достала из ящика с углем вверенный нам пакет. Спрятав его в складках одежды, она сказала:

– Впредь мы всегда должны быть начеку и ни при каких обстоятельствах не терять самообладания. А теперь я хочу, чтоб ты поклялся, что никогда ни жестом, ни поступком не выдашь секрета, даже если будешь знать, что мне угрожают пытки.

– Клянусь, – ответил я.

Мы сошли с поезда. Поскольку о нашем прибытии было известно заранее, нас ожидала карета, быстро докатившая до резиденции графа Никольского. Давно я не проезжал под маленьким купидоном, удерживающим на цепи тигра. И когда снова увидел его, стоящего на золотом яйце, то напомнил Иоле о нашей первой встрече.

– Да, в то время победоносный купидон был символом нашей встречи. Но на этот раз, без сомнения, он является символом расставания, – не без грусти сказала она, словно читала наше будущее, и очень серьезно спросила, – готов ли ты лицом к лицу встретиться с новыми испытаниями?

– Никогда не бойся за меня и не сомневайся во мне, дорогая. Будь, что будет, я готов ко всему.

Карета подъехала к коринфскому портику. Когда мы выходили из нее, в дверях промелькнула высокая фигура в плаще с длинными золотистыми волосами.

Глава 16. СЕН – ЖЕРМЕН. ВОЙНА

Мы вошли в гостиную. Иола тотчас же послала брата, исполнявшего обязанности привратника, уведомить графа Никольского о нашем приезде. Брат вскоре вернулся и сообщил, что нас ожидают с отчетом в палате совета. Иола, хорошо знавшая дворец, провела меня через богато украшенную залу в комнату на втором этаже. Женщина в черном, одежда которой напоминала платье моей возлюбленной при нашей первой встрече, остановила нас у дверей. Обменявшись с ней паролем, мы вошли.

Вокруг стола в центре комнаты, отделанной в лазурно-голубых тонах, расположились семь человек, которые, как я узнал позднее, были самыми выдающимися личностями всех веков и народов. Напротив государя, известного нам под именем Эраль, сидела таинственная мадам Петрова. На этот раз ее облик чудесным образом отличался от того, который запомнился мне. Теперь ее бледное лицо было прекрасно, исчезли суровые черты, разгладились морщины, а голубые глаза сияли все тем же удивительным светом. Рядом с Эралем сидели двое мужчин. Впоследствии я узнал, что это граф Никольский и Эжен Дюбуа. По обе стороны от мадам Петровой сидели две являвшие полный контраст женщины: одна была брюнеткой со смуглыми восточными чертами, жемчужного цвета лицо другой обрамляли длинные золотистые волосы.

Во главе стола восседал человек, которого мы заметили, выходя из кареты, – высокий, худощавый, с золотистыми волосами до плеч и слегка вьющейся русой бородкой. Этот незнакомец, который, как я понял по его месту за столом, являлся здесь главным, не имел определенного возраста. На его бледном серьезном лице не было ни единой морщинки, хотя я чувствовал, что он немолод. Его голубые глаза сияли огненным блеском. Чтобы сразу снять с этой личности налет таинственности, скажу: это был небезызвестный граф де Сен-Жермен, который, как ошибочно предполагали, якобы умер за сто лет до описываемых событий. Будучи высоким посвященным, этот удивительный человек обладал властью и способностью отделять свое вечное тело от временной оболочки. Иола и я заняли два свободных места напротив этого великого адепта, который сделал знак Эралю.

– У вас есть посылка для меня? – спросил тот.

Иола молча вынула пакет и протянула через стол. Государь развернул шелковую ткань, в которую он был упакован, и взору всех присутствовавших предстала платиновая коробочка. После нажатия потайной пружины ее крышка открылась, и на стол выпала свернутая в тугой рулон бумага. Мадам Петрова передала Эралю чашу с какой-то жидкостью, стоявшую подле нее, и он погрузил туда бумагу. Вынув затем рулон из чаши, государь развернул его и несколько раз как бы разгладил руками, которые, однако, не касались листа. При этом он все время дул на бумагу. И через несколько секунд на до сих пор чистом листе проступил убористый текст письма, которое незамедлительно было прочитано вслух. Вот это послание, дающее первое представление о разведывательной деятельности братьев:

«Русско-германский союз заключен, подписаны и скреплены печатями все необходимые бумаги. Германские войска под предводительством фон Краля маршируют сейчас по направлению к Парижу через Брюссель, а русские готовы к атаке на Вену. Настроения правящей королевской семьи еще неизвестны, но народ Италии с нами. Австрийские и немецкие демократы присоединяются к Франции и Англии. Вивани – главнокомандующий итальянской армией, вне зависимости от позиции короля, на нашей стороне. Он собирается примкнуть к Максимилиану-австрийскому командующему и остановить русских у Кракова. Пусть французы встретят германские войска на исторических полях под Ватерлоо и отомстят за прошлое. Я сейчас покидаю Берлин. Сарой».

Ни единого признака удивления или других эмоций не было на лицах сидевших за столом, когда Эраль читал столь важные новости. Каждый хранил серьезность. И тут заговорил граф де Сен-Жермен:

– Выполнил ли Каро наш приказ поставить Наполеона Марлеона во главе французской армии?

– Да, – ответил Никольский, – Наполеон сегодня берет командование на себя, и они вместе с Каро ждут наших дальнейших приказаний.

– Тогда велите ему сейчас же выступить в сторону Ватерлоо, взяв с собой не менее двухсот тысяч солдат. Пусть Наполеон III, – гораздо более великий, чем Наполеон I, – превратит всю территорию Европы за пределами России в одну великую республику со столицей в Париже.

– Англия тоже определилась? – спросила мадам Петрова.

– Сегодня к нам должен прибыть гонец, который принесет новость, что Альберт отрекся от престола, опасаясь широкого распространения мятежа, и что наш человек – Оливер Харкли, лидер радикалов объявлен протектором. Норны трубят о победе народа, и я объявляю об этом как знающий.

Сен-Жермен вдруг умолк, жестом попросил тишины и замер неподвижно, будто в трансе. Все хранили молчание, пока он сидел без движения, с застывшим лицом, глядя в одну точку. Так прошло целых десять минут. Присутствующие затаили дыхание, стараясь не мешать ему. Наконец, граф вернулся в свое обычное состояние и сказал:

– На центральный вокзал только что прибыл француз – шпион, нанятый германцами. Это молодой человек 27 лет, 5 футов и 10 дюймов роста, худощавого телосложения. Под правой бровью у него едва различимая родинка. Лицо гладко выбрито, черные нафабренные усы. Одет он в светло-коричневый костюм. Передайте Каро, что необходимо схватить шпиона до того, как он войдет в дом номер N на улице Риволи, куда сейчас направляется. Для подстраховки пошлите человека, который должен позаботиться, чтобы он не уничтожил донесения, лежащие у него во внутреннем кармане пиджака. Кроме того, велите Каро последить за генералом Мороном, но не вызывая подозрений. Генерал – предатель, вступивший в сговор с нашими врагами, однако, арестовывать его пока не нужно. – После этих слов граф Никольский встал, поклонился и быстро вышел из комнаты.

– Ну, а теперь, – продолжал Сен-Жермен, – нам срочно нужны четыре сенситивные пары. Мне необходимо заняться другими делами. Вы не могли бы подобрать эти пары среди западных членов? Или мне поехать за ними на восток? – Он бросил на нас проницательный взгляд и, повернувшись к Эралю, спросил: – Может быть, эти брат и сестра будут первой парой?

– Думаю, да, – согласился государь.

– Сестра, вы разорвали все узы, связывающие вас с королевским семейством? – спросил Сен-Жермен Иолу к моему великому удивлению.

– Да, – ответила кратко она. И тут словно свет озарил мою память: ведь Иола и принцесса Луиза, свидетелем чудесного спасения которой я был в Лондоне, – одно и то же лицо! Вот почему ее черты при первой встрече в Париже показались мне такими поразительно знакомыми! Мимолетного взгляда, брошенного на Луизу, когда она стояла в экипаже, пытаясь сдержать летящих коней, оказалось достаточно, чтобы ее образ запечатлелся в моей памяти. Все последние годы я был братом и спутником особы королевской крови, и она в своей искренней простоте не дала ни малейшего намека на свое происхождение и не проявила никаких признаков гордыни! При этой мысли невозможно было не испытать восхищения. Тем временем граф, обращаясь к Иоле, продолжал:

– Тогда, сестра, вам следует отправиться в лагерь Наполеона Марле-она и сообщать ему все сведения, передаваемые вашим братом, которому нужно немедленно поступить на службу к фон Кралю. Ни один маневр противника не должен пройти незамеченным для Наполеона, а мы, как тайные силы, делающие таких людей великими, проследим, чтобы он не пропустил никакой информации. Благодаря силе единения ваших душ, ваш брат сможет без задержек информировать вас обо всех перемещениях германских войск, что никак не под силу шпионам и курьерам.

Граф повернулся к Эралю и распорядился:

– Нужно подобрать пары для связи с другими армиями и, если потребуется, по одной паре у каждого трона в Европе. Душа в этом состязании сильнее пороха, пушек и всех прочих материальных изобретений. Короли на тронах смеются над философией оккультизма, но не за горами время, когда они пожалеют об этом. Дайте брату и сестре необходимые указания. Меня же теперь зовут на Восток, – он поднялся и вышел из комнаты.

– Вы хорошо провели этот год, – сказал нам государь, когда дверь за Сен-Жерменом закрылась. – Все в вас говорит о том, что ваши души и разум едины, и вы развили способность мысленного общения, необходимую для выполнения дела, которое мы вам поручаем. Выслушайте же и запомните дополнительные инструкции. Если вам придется посылать письменные сообщения, опустите бумагу с текстом в особый раствор азота и положите ее в платиновую коробочку. И то, и другое мы вам дадим. Затем туда же положите небольшой ударный капсюль, срабатывающий, стоит только потянуть за шнур, конец которого должен свисать из коробки. Если вы будете схвачены, то таким образом всегда сможете в самый последний момент уничтожить послание. Но ни в коем случае не носите с собой и не передавайте письменных сообщений, когда информацию можно послать телепатически; при мысленной передаче не остается никаких следов и не зарождаются ненужные подозрения.

Если кому-либо из вас понадобится экстренно связаться с нами, либо если один из вас будет убит, вы сможете прибегнуть к исключительному способу связи, но он – лишь для самых крайних ситуаций. Способ весьма опасен, поэтому использовать его нужно с величайшей осторожностью. Каждому из вас мы дадим немного порошка, который в таком случае вы примете, когда никого не будет поблизости. Это поможет вам связаться с нами, где бы вы ни были. Но ни за что не принимайте порошки, если не уверены, что вас никто не потревожит, ибо это убьет вас. Одного часа для связи будет достаточно, и делать это лучше ночью. Если вам придется разделиться, сверьте часы и не переводите их во время своих перемещений. Так вы всегда сможете поддерживать связь своих душ. И далее: в целях предосторожности не признавайтесь, что знаете друг друга, даже под страхом смерти или пыток. Силой воли старайтесь контролировать себя. Ну, а теперь вы свободны. В 5 часов отходит берлинский поезд. Не берите с собой много багажа. Сядьте в один вагон, но подальше друг от друга. И что бы ни случилось, вы – незнакомы.

Взмахом руки он отпустил нас, а в заседании совета был объявлен перерыв. Трое из его членов так и не вымолвили ни слова, а таинственная мадам Петрова сделала лишь одно замечание. Тем не менее, по сосредоточенному выражению их лиц было видно, что ни одна фраза, ни один жест не ускользнули от них. Когда мы покинули зал заседаний, Иола, прекрасно ориентировавшаяся в этих апартаментах, провела меня в столовую и с видом хозяйки велела принести завтрак.

– Брат мой, готов ли ты к предстоящим испытаниям? – спросила она.

– Да, – ответил я, полный решимости.

– Я верю, что ни тюрьма, ни смерть, ни пытки не смогут заставить нас предать наше дело или забыть долг. – Она говорила так, будто предчувствовала какую-то беду. Чтобы успокоить ее, я сказал:

– Дорогая, не волнуйся за меня, у меня хватит сил выстоять, что бы ни случилось. – После этого до конца завтрака мы молчали. До отъезда в Берлин у меня оставалось немного времени, и я решил часок прогуляться по городу.

Улицы и площади были заполнены толпами возбужденных людей. В бюллетенях говорилось об объявлении войны. В больших листовках я прочел, что военный министр Каро совершенно неожиданно назначил командующим армией Наполеона Марлеона – артиллерийского капитана. Случай беспрецедентный. Пронаполеоновская лихорадка охватила население, в города стекались добровольцы всех национальностей. «Наполеон! Наполеон! Да здравствует Наполеон!» – скандировали на улицах. Когда моя карета проезжала по площади Согласия, людей вокруг было столько, что пришлось остановиться. Солдаты Национальной гвардии с новым командующим во главе маршировали по бульвару. Отовсюду неслись вдохновляющие слова новой военной песни «Свобода», полной огня и страсти.

Тут я впервые и увидел нового Наполеона. Это был молодой человек не старше 27 лет, ростом несколько выше своего знаменитого предшественника. Он сидел на великолепном белом скакуне, демонстрируя статную осанку. У него было бледное, почти бескровное лицо с крепко сжатыми тонкими губами, придававшими рту выражение решимости. Холодный взгляд глубоко посаженных серых глаз переходил с одного предмета на другой, как у человека, рожденного повелевать. Когда гигантское шелковое знамя с изображением белой французской лилии затрепетало рядом с ним, суровые и решительные черты нового командующего озарились улыбкой, он приподнял шляпу и поклонился. И сразу из нескольких тысяч глоток вырвался крик: «Да здравствует Европейская республика!» Вера в реинкарнацию, распространяемая теософами и восточными учителями, была принята теперь многими на Западе, особенно во Франции. Эти люди считали, что их великий Наполеон Аустерлицкий родился заново, чтобы расквитаться за Ватерлоо и завершить преждевременно начатое.

Газеты были полны броских заголовков. Англия присоединилась к Франции, и в Гавре высадились 200 тысяч английских солдат под предводительством генерала Нельсона. В толпе то и дело раздавались призывы: «На Брюссель! На Берлин!» Я ехал и думал о том, как мало людей осознает, какая неведомая сила скрывается за этой суматохой и волнениями. Великие Учителя работают незаметно. Они не вмешиваются в деяния людей, но когда приходит час кармического возмездия, помогают направить его действие.

Размышляя над этим, я повернул к резиденции графа Никольского. В приемной дворца меня встретил граф де Сен-Жермен. Кроме нас, никого тут не было. Он подошел ко мне и сказал: «Альфонсо Колоно, в ближайшие пять лет вся Европа будет утопать в крови. Вам предстоит быть в центре этого конфликта, но позвольте сказать вам, как человеку посвященному, что ни вы, ни ваша сестра не пострадаете. Верьте тому, что я говорю. Как бы близка ни казалась смерть вам обоим, вы избежите ее. Вам надлежит выполнить очень важную задачу. Когда же война завершится, перед вами откроются новые высоты, и вы оба достигнете их». Пока он говорил это, его удивительные глаза неотрывно смотрели в мои и, казалось, читали мою душу. Я слушал молча и не успел даже поблагодарить его, поскольку, закончив, граф стремительно повернулся и ушел.

В комнате Иолы мы еще раз обсудили программу действий и в 5 часов вечера, не взяв с собой ничего, кроме ручной клади, выехали поездом в сторону германской границы. Иоле предстояло сопровождать меня до Берлина и вернуться с несколькими посланиями от доктора Ранкеля – врача германского королевского семейства, которого я встречал год назад и которому должен был передать конфиденциальные письма. Через этого же доктора, как сказал Эраль, я должен буду получить место хирурга при генерале фон Крале, что позволит мне быть в центре событий и не пропустить никакой информации.

Наш поезд вез войска в действующую армию. Но мы недолго следовали с ними, так как они направлялись в Брюссель. Полагая, что на территории Франции нам ничто не угрожает, Иола и я ехали вместе, пока не достигли германской границы. Здесь оба перешли на немецкий язык и сели в разных концах вагона. Повсюду царило волнение. Военные осуществляли надзор. Внешне стараясь выглядеть безразличным, я чувствовал некоторое беспокойство за Иолу, когда мы пересекали границу, так как она везла в Берлинскую ложу платиновую коробочку с донесениями. Подозревая, что ее наверняка будут обыскивать до того, как мы пересечем Рейн, я направился в дальний конец вагона, остановился около нее и заговорил на немецком. Она отвернулась и выглянула в окно, как если бы хотела уклониться от моей навязчивости, но украдкой передала мне записку. Возвращаясь на свое место, я прочел следующее зашифрованное послание: «Меня арестуют до того, как мы пересечем Рейн. Но в этом есть определенный смысл, поэтому все должно идти своим чередом. Согласно предписанию, я до последнего не буду уничтожать секретные донесения. Что бы ни случилось, не подавай виду, что мы знакомы. Помни об этом! Иола».

Способ, каким она заранее получила эту информацию, не составлял тайны для меня, ибо я знал, что она владеет даром предвидения. Сам я не обладал такой способностью, но мог угадывать мысли на расстоянии, сконцентрировав внимание на определенном человеке. На следующей станции в вагон вошел молодой немец и сел рядом со мной.

– Я думал, у вас есть попутчик, – фамильярно обратился он ко мне. Заподозрив неладное, я дотронулся до большого пальца (знак вызова седьмого уровня), но так как ответа не последовало, решил, что молодой человек – шпион, и спокойно сказал:

– Нет, я еду один. А что вас заставило так подумать? – Говоря это, я пытался прочесть его мысли, однако, безуспешно. Несколько озадаченный неудачей, размышляя над тем, не догадался ли незнакомец о моей принадлежности к Братству, я молча ждал, что он скажет. Через несколько мгновений немец ответил сигналом шестого уровня. Эраль предупреждал меня, что ни один из членов Братства, имеющий посвящение ниже нашего, не осведомлен о секретах движения, но все-таки решил ответить на его вызов. Очевидно, я не смог прочитать его мысли потому, что он уже прекрасно знал, как контролировать и охранять их. Немец назвал пароль и вручил мне паспорт, после чего мы приступили к беседе, которая закончилась на подъезде к Рейну.

Тут в вагон вошла группа военных, и офицер потребовал наши паспорта. «Что предпримет Иола? – думал я. – Если бы у нее был такой же паспорт, как у меня, ее бы не обыскивали». С этой мыслью я поднялся и начал продвигаться в ее конец вагона. Но военные опередили меня. Я хотел сам видеть, что произойдет дальше, поэтому подошел и сел с ней рядом.

– Ваш паспорт, – обратился к Иоле старший офицер.

– У меня нет паспорта, – ответила она.

– В таком случае вы не имеете права пересекать Рейн, – заявил офицер.

– Но мне нужно попасть в Берлин! – настаивала она.

– По какому делу вам нужно быть там? – Офицер старался разглядеть ее лицо под вуалью.

– Об этом я доложу в соответствующие инстанции, – ответила к моему удивлению Иола.

– Ах, вот как! Обыскать ее! – скомандовал офицер своим людям.

– Предпочитаю, чтобы меня обыскивали женщины, – сказала Иола с нескрываемым раздражением.

– А может быть, вы – шпионка?

– Я не шпионка, но у меня есть дело в Берлине.

– Что за дело?

Иола поманила офицера пальцем, он наклонился к ней, и странное выражение ликования возникло на его лице, когда она прошептала ему что-то на ухо. Он грубо сдернул вуаль с ее лица и крикнул:

– Это шпионка братства черной магии! Обыскать ее! Ха-ха! Один из ваших сумасшедших соратников предал сегодня утром ваше братство. Если бы этого идиота не хватил неожиданно удар, то нам стали бы известны все ваши гнусные планы! – И тут, видимо, сообразив, что сболтнул лишнее, он умолк, словно прикусил язык. Тем временем его люди грубо и беззастенчиво обыскивали Иолу. Видя это, огромным усилием воли я заставил себя сидеть на месте.

– Посмотрите под сидением, – велел офицер, когда они ничего не нашли ни в ее одежде, ни в сундучке с поклажей, стоявшем на полу. Солдаты подняли сиденье. Иола спокойно стояла, наблюдая за их действиями.

– А, вот оно! Нашел! – воскликнул один из солдат, извлекая платиновую коробочку из небольшого отверстия под сидением. В одно мгновение, так, что никто не успел угадать ее намерения, Иола выхватила коробочку и дернула за шнур. Раздался приглушенный взрыв, бока коробочки раздулись, крышка открылась, но внутри не осталось ничего, кроме горстки пепла.

– Дьявол! – выругался старший офицер. – Наденьте на дамочку наручники и не спускайте глаз. Сейчас отведем ее, куда следует.

– Что это за дьявольский механизм, которым она уничтожила свои донесения? – поинтересовался другой офицер, только что подошедший.

– А черт его знает, – ответил первый. – Эти французы всегда были в союзе с колдунами и теми, кто занимается черной магией. Ваш паспорт, – вдруг потребовал он, поворачиваясь ко мне.

– Пожалуйста. – Я протянул ему документ.

– Вы говорите по-немецки, но не похожи на немца. Кто вы по национальности? – спросил он, подозрительно изучая меня.

– По рождению я – американец, а по симпатиям – немец, – ответил я дерзко.

– Ну, что ж, будь по-вашему, – сказал он резко и пошел дальше. Иолу в наручниках повели в другой вагон, оставив меня наедине с моими мыслями. «Колоно, – сказал я себе, – вспомни слова Сен-Жермена, успокойся и поверь в себя». Потом задался вопросом: «Как немец, передавший мне паспорт, узнал меня?.. Ах, вот что! Он увидел знак Братства – кольцо на пальце. Может быть, есть смысл снять его? Нет, до сих пор оно служило мне верно. Пусть остается на руке. Но как теперь, когда Иола в лапах немцев, я свяжусь с французским командующим?.. Что Иола прошептала на ухо офицеру? Кто-то оказался предателем… Может ли статься, что Владыки специально напустили на предателя умопомрачение, чтобы защитить наше дело? Или его собственная клятва, будучи нарушена, вызвала разрушительные силы?..»

Размышляя таким образом, я спокойно дождался, пока поезд прибыл в Берлин. Познакомившись с городом еще год назад, я не стал терять время, даже не остановился посмотреть, что будет с Иолой, а быстро направился к резиденции доктора Ранкеля, намереваясь тотчас же рассказать ему обо всем. В ответ на мою записку доктор не замедлил явиться лично и пригласил пройти в его кабинет. Зная, что он – член Братства высокой степени, я, ни секунды не колеблясь, поведал ему о происшедшем. Выслушав меня, он сказал:

– Альварес и Сарой в городе. Я тотчас же уведомлю их об аресте Иолы, хотя, возможно, им это уже известно. Они сделают все необходимое в данных обстоятельствах. Что же касается вас, то вам следует немедленно отправиться в штаб-квартиру фон Краля. Я снабжу вас нужными бумагами и рекомендациями.

Ту ночь я провел у Ранкеля, а рано утром следующего дня доктор со значительной улыбкой вручил мне секретный отчет, сделанный кем-то для королевского двора. В нем говорилось:

«Вчера женщина, назвавшаяся Луизой Грей и оказавшаяся английской шпионкой на службе у французов, была схвачена в поезде по дороге в Берлин. При себе у нее были важные секретные донесения французским эмиссарам в нашей столице. Но, будучи поймана, она уничтожила пакет с донесениями с помощью некоего взрывного устройства. Эта женщина была немедленно отправлена под охраной офицеров, арестовавших ее, в императорскую тюрьму и водворена в одну из внутренних надежно охраняемых камер. Начальником тюрьмы был отдан приказ удвоить ее охрану. Все меры предосторожности были предприняты, но безуспешно, ибо прошлой ночью заключенная сбежала таинственным образом, не оставив никаких следов. Единственное объяснение, которое может привести в свое оправдание начальник тюрьмы, является весьма слабым доводом, потому он снят с должности и отстранен от службы, пока не будет проведено специальное расследование.

Он утверждает, что приблизительно в 10 часов вечера, когда он сам находился у наружного входа, к нему подошли двое незнакомцев. Один из них голосом, якобы обладавшим странной подчиняющей властью, приказал ему провести их к камере № 93, где сидела арестованная женщина. Не имея будто бы сил ослушаться, начальник тюрьмы сделал, как ему велели, в то время как второй незнакомец оставался у наружного входа. Начальник утверждает, что лишь смутно помнит происходившее. Он провел незнакомца к камере, открыл ее и проводил мужчину с женщиной обратно к выходу, отдавая по дороге приказания страже, суть которых вспомнить не может. Очнулся он часом позже в каком-то мертвенном оцепенении и лишь спустя несколько часов, уже на рассвете, смог окончательно прийти в себя.

Он клянется, что стал жертвой гипноза или черной магии. Стражники подтверждают его слова. Трое из них были найдены в комнате неподалеку от наружного входа в том же мертвенном оцепенении. Они помнят лишь, как окликнули незнакомца, который остановился у наружного входа. Больше им сказать нечего.

Достоверность их рассказу придают откровения германского оккультиста Кройца, которого внезапно постигло помрачение ума, прежде чем он успел завершить свои разоблачения. Этот любитель магии поведал, что франко-английский союз поддерживается группой магов и колдунов, обладающих сверхъестественной силой. Мы никогда особо не верили этим мистическим бредням. Однако за ними может стоять нечто большее, чем мы способны вообразить. В любом случае, все, кто узнал об этом, не имея достаточной информации, становятся суеверными и боязливыми.

В этой цепи доказательств существует еще одно звено: женщина перед арестом назвала офицеру секретный пароль, которым пользуются германские шпионы. Она беспрепятственно прошла бы через любые кордоны, если бы не откровения Кройца. Поэтому все пароли теперь заменены. Отдан приказ схватить любого, кто пользуется старым паролем. Кроме того, делается все возможное, чтобы проникнуть в центр этой организации. Но из-за возрастающего чувства страха среди населения необходимо запретить дальнейшее распространение подобной информации».

Когда я кончил читать, доктор Ранкель, улыбнувшись, сказал:

– Иола С Альваресом сейчас на пути к месту расположения французской армии, а Сарой выехал в Вену. Бедняга Кройц уже не причинит никому вреда своим маниакальным бредом. Да, страшное наказание ждет того, кто нарушает данную им клятву, призвав демонов разрушения.[4]4
  Кройц, посвятивший 25 лет науке, но не имевший высоких или альтруистических мотивов, неожиданно открыл один из великих секретов оккультизма. Это тотчас же стало известно в восточной штаб-квартире великих адептов. Но что они могли поделать? Кройц не давал клятвы, поэтому, будучи предоставлен самому себе, без озарения свыше, столь необходимого для правильного использования полученных знаний, он мог бы употребить свое открытие противозаконно или во зло, присоединившись к черному братству, которое действительно существует и является средоточием зла.
  Существовали три варианта пресечения возможных последствий этого: смерть Кройца, вечное попечительство и усыновление. Первый отпал, потому что Владыки никогда не отнимают жизнь. Вечное попечительство потребовало бы держать Кройца постоянно под наблюдением, дабы избежать его откровений или неверного применения им силы, а это отвлекало бы Владыку-покровителя от всех других трудов. Поэтому оставался лишь третий путь – усыновление, то есть принятие его в одно из внешних отделений Великого Братства. Некоторые из известных оккультистов, тоже случайно, в результате своих трудов открывших определенные тайны, были в свое время таким образом приняты в Братство, где продолжали неустанно трудиться ради великого дела. В этом случае у Кройца была перспектива: узнав о реальном существовании Владык, стать их верным последователем и, дав клятву, обратиться к Богу. В случае же нарушения клятвы его могли настигнуть смерть или сумасшествие.
  Итак, он был усыновлен. Но это не помогло ему избежать неисчерпанной кармы. Вместо того, чтобы овладевать контролем над собой, через боль и страдание изживать в себе зло, как это сделали самые известные оккультисты XIX века, он позволил злу взять верх и преступил данную им клятву. Конец был быстрым и неотвратимым. Наказали его не Владыки, а силы зла, разбуженные им, когда он нарушил клятву. Кройц потерял свою душу. А если бы прислушался к Владыкам, то воссоединился бы с Богом.


[Закрыть]

– Доктор помолчал, затем продолжил:

– Через несколько часов вы покинете город с дивизионом, который соединится с силами фон Краля. Когда доберетесь до места, сразу идите в его штаб и представьте эти бумаги. – Ранкель протянул мне пакет. – Ознакомившись с ними, он будет полностью доверять вам, вы станете его самым близким соратником. Кроме того, я даю вам экстрасенсорный анализ характера Краля и номер его организма, чтобы вы могли читать его мысли и при необходимости даже повлиять на них. Из-за вероломства Кройца изменены все пароли. Я дам вам новые пароли, которые сообщили мне Альварес и Сарой. В дальнейшем не отвечайте на знаки шестого уровня, поскольку его членам, кроме очень немногих личностей, не положено знать о нашем движении. Они пока что следуют своим личностным наклонностям, а мы связаны вместе, как единое целое. Теперь отправляйтесь в штаб дивизиона, а когда прибудете к фон Кралю, информируйте Иолу обо всех его передвижениях.

Я сердечно пожал доктору руку и, хорошенько спрятав документы, отправился в дивизионный штаб. Благодаря рекомендациям меня быстро приняли люди из ближайшего окружения генерала, и вскоре мы уже направлялись к полю военных действий.

В ту ночь дивизион раскинул лагерь в деревушке неподалеку от Берлина, и я попытался связаться с Иолой. Для продолжительной связи мы определили десять часов вечера и пять часов утра, но на протяжении всего дня могли контактировать друг с другом каждый час, если требовалось передать срочную информацию. До сих пор такой необходимости не было. И вот теперь я лежал, завернувшись в одеяла, терпеливо дожидаясь десяти часов. Наконец, время пришло. Заняв удобное положение, я сконцентрировал свою умственную энергию на сестре, одновременно посылая ей позывной сигнал. Усилия не остались безрезультатными – Иола ответила. Астральный ток начал пробиваться сквозь виски в мозг, и я услышал следующие слова:

«Все хорошо. Сарой уехал в Вену, мы с Альваресом направляемся в Брюссель. Я, переодетая крестьянкой, еду в переполненном поезде. Условия, конечно, не из лучших. Поэтому, если у тебя нет важной информации, я отключусь. Свяжемся завтра».

«Хорошо, моя дорогая сестра. Да хранят тебя добрые духи. Спокойной ночи».

«Через час мы встретимся в стране сновидений, любимый. Спокойной ночи», – ответила Иола. Как только поток энергии прекратился, я заснул.