Текст книги "Кольцо из Камелота"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Билл заметил, – продолжал Дэвид, – что ведут себя наши преследователи, мягко говоря, странно. Мне уже приходило в голову, что это совершенно непрофессиональные бандиты. Выехать в самый критический момент, прости Господи, без бензина! Поэтому можно вполне уверенно предположить, что это чисто личная вендетта. Я хочу сказать, что за вами не гонится ни ЦРУ, ни НКВД, ни иная какая-нибудь зловещая аббревиатура.
– Сохрани Боже, я этого никогда и не предполагала!
– Знаю, знаю, но давайте придерживаться безжалостной логики. Была такая возможность, хоть и не очень большая.
– Тем более, что речь идет о кузене Джоне.
– А! – Дэвид проглотил половинку тоста и уставил на нее длинный гипнотизирующий указательный палец. – Как с подлинным блеском напомнил мне Билл, идентификация данного джентльмена как кузена Джона настолько лишена оснований, что утрачиваем всякую ценность. Фактически мы не знаем, кто он такой.
– Но все это дело должно быть связано с семейными интересами, – заспорила Джесс. – Ничего иного тут быть не может. Я никогда не работала ни в правительственных структурах, ни на какого-нибудь засекреченного ученого или еще где-нибудь. Я хочу сказать, что не знаю никаких смертоносных секретов.
– Билл склонен согласиться с этим, – великодушно объявил Дэвид. – Билла интересует, не стоит ли вопрос о наследстве.
Джесс в некотором замешательстве взглянула на молчащего Билла. Он дружелюбно улыбнулся.
– Нет, – сказала она, возвращая ему улыбку; такое уж милое было у него лицо. – Насколько мне известно, никаких денег нет.
– Просто для полноты аргументации, – продолжал Дэвид, – если бы они были, кто был бы наследником?
– Я думаю, кузен Джон. Дедушка вычеркнул из завещания моего отца много лет назад: это сообщили маме адвокаты, когда она писала о папиной смерти. Но ничего нет...
– Это вы уже говорили. Но, как небезосновательно полагает Билл, старик мог за все эти годы накопить бриллианты или ценные бумаги. Предположим, он раскаялся в своем жестоком обращении с единственным сыном. В реальной жизни люди редко раскаиваются в чем-нибудь, – наставительным тоном добавил он, – но в книжках они только этим и занимаются. Предположим, бедный старый дедушка решил передать вам вашу законную долю. И кузену Джону приходится принимать меры.
– Зачем? – раздраженно спросила Джесс. – Я хочу сказать, разве нормальный человек возьмется устранять всех потенциальных наследников? Даже если бы было наследство, которого просто нет! В жизни не слышала такого бреда. А потом вы забываете про кольцо.
– Удостоверение личности, – с легкостью объяснил Дэвид.
– Чушь, – грубо отрезала Джесс.
Билл расплылся еще шире, а Дэвид, на минуту утративший дар речи, расправляясь с остатками тоста, только кивнул.
– Точно то же сказал и Билл, – хриплым голосом сообщил он. – Нам, сказал он, недостает информации, чтобы построить теорию. Какую бы ни было. План действий ясен.
– Может быть, Биллу и ясен, – сказала Джесс, по примеру Дэвида начиная говорить о Билле так, словно его не было рядом, – а мне нет.
– Все очень просто. Надо захватить одного из врагов и допросить его.
– И как вы предполагаете это сделать? – Джесс вытянула палец, собирая крошки с тарелки из-под тостов. Никто не предложил ей поесть, а она здорово проголодалась.
– Мы должны помнить, что, хоть эти ребята и допускают невероятные промахи, они вовсе не дураки. Они, например, с подлинным блеском сообразили залечь в засаде в Солсбери после того, как потеряли нас в Лондоне. Один из них наверняка видел ваш трюк с мешочком для сбора пожертвований.
– Возможно, – согласилась Джесс.
Билл прокашлялся, издав звук, напоминающий рев слона, который зовет подругу. Дэвид бросил на него взгляд.
– Да, в самом деле. Билл спрашивает: почему враги не забрали кольцо сразу, как только мы оказались в их лапах. Согласимся, что обыскивать нас на стоянке не было времени; им надо было засунуть нас в автомобиль и как можно скорей уносить ноги. Они, несомненно, рассчитывали искать на досуге, притащив нас в свою берлогу, что бы она собой ни представляла.
– Но они даже не взяли мою сумочку, – возразила Джесс. – Оставили прямо возле машины, где я ее обронила. Они должны были знать, что я положила кольцо в сумочку.
– Не обязательно. Вы с таким же успехом могли схоронить его у себя на груди или отдать мне. И все же это один из тех промахов, о которых упомянул Билл. Нельзя ли из этой конкретной ошибки сделать вывод, что оба они холостяки, и не просто холостяки, но холостяки, не имеющие понятия о чисто женских привычках? Хорошо, может быть, и нельзя. Они, конечно, свободно могли вернуться и забрать наш багаж, если бы убедились, что при нас кольца нет.
– Пожалуй.
– Билл в этом уверен. Ну так вот. Можно сделать бросок в Корнуолл. Но подобный план действий страдает несколькими серьезными изъянами. Либо ваш дедушка ничего не ведает о происходящем – он, разумеется, предупредил бы вас, если в предвидел неприятности, – либо он один из злодеев. Если так, мы, примчавшись к нему, попадем прямо из огня в полымя. Если он ни при чем и способен помочь, мы все равно оказываемся в пиковом положении – негодяи наверняка обложат семейное гнездо, предвидя, что вы рано или поздно объявитесь. Прежде чем делать какой-то шаг, надо добыть побольше информации. Вот как рассуждает Билл.
– Билл попал в самую точку, – сказала Джесс и облизала палец.
– Билл – то, что у вас в Америке называется «голова», – подтвердил Дэвид. – Джесс, мне не хочется критиковать ваши манеры, но разве можно так вульгарно облизывать пальцы?
– Я умираю с голоду, – честно призналась Джесс. – Вы съели все тосты.
«Голова» Билл разомкнул увесистые челюсти и произнес:
– Там есть яйца. В холодильнике.
Джесс перевела взгляд с одного полного ожиданий лица на другое.
– Ну хорошо, – едко сказала она. – Мне следовало догадаться. Покажите, как справиться с этой жуткой печкой.
Дэвид охотно поднялся.
– А пока вы готовите, я изложу изощренный план Билла, разработанный для поимки бесчестного существа, которое мы окрестили кузеном Джоном.
– Вы уверены, что это идея Билла? – спросила Джесс.
Они только что покинули отель в городке с невероятным названием Бромптон-на-Эйвоне и быстро мчались по сельской дороге между окружающими поля живыми изгородями. Ветерок колыхал ветви деревьев, в которых бешено пели птицы.
– Я ему помогал, – сообщил Дэвид. Он крутанул руль, объезжая задумчивого велосипедиста, виляющего посреди дороги, и Джесс тяжело повалилась на него, но тут же выпрямилась.
– Мы едем назад, – заметила она жалобным тоном.
– Так надо. Это очень тонкий маневр. Они еще не обследовали эту дорогу – и хозяин, и тот другой парень сказали, что про нас никто не расспрашивал. Ну а если теперь кто-нибудь спросит, то узнает, что мы ненадолго заезжали в отель, заправлялись бензином и интересовались дорогой в Уэльс. Хозяин пообещал, что очень рассердится, если его побеспокоят в неурочный час. Если наши приятели к нему не зайдут, они обязательно постучатся в другое место.
– Ничего из этого не получится, – ошеломленно заметила Джесс. – Я даже сама не могу понять.
– Конечно, получится, вы просто сбились с толку. Поставьте себя на место кузена Джона. Что он сделает, потеряв наш след? Во-первых, разумеется, обшарит отели в Солсбери, на случай если мы оставили за собой номер; ему прекрасно известно, в каком жутком состоянии мы были прошлой ночью. Этот процесс займет также часть нынешнего утра, поскольку здесь, в провинции, большинство отелей закрывается рано и вчера вечером обыскать все было невозможно. Потом, получив шиш в Солсбери, он примется за дороги, которые ведут из города. Это дело затянется, ибо расстались мы с солнцепоклонниками в поздний час и должны были ускользнуть незамеченными. Что мы и сделали на самом деле. Ну а теперь просто позволим наверняка выследить нас.
– Да, но...
Дэвид пригвоздил ее к месту разгневанным взглядом.
В конечном счете план сработал даже слишком успешно. Они припарковались на боковой улочке в Солсбери, все еще споря, когда Дэвид неожиданно упал на сиденье, быстро дернув за собой Джесс.
– Что...
– Ш-ш-ш! Вон они!
– Они... Нет! Не может быть!
– Никаких сомнений. – Дэвид пожал самому себе руку. – А вы насмехались над Биллом! Они на дороге справа.
Он включил зажигание и сделал запрещенный поворот.
– Дэвид, не будьте идиотом, вы что, собираетесь их преследовать?
– Если они глупей, чем я думал, мы сами попадемся им на глаза, – легкомысленно заявил Дэвид.
Но крайние меры не понадобились. Злодеи оказались достаточно сообразительными, чтобы попасться на один из крючков, искусно разбросанных Дэвидом. Дэвид, однако, упорно держался в опасной близости следом за ними и, когда они неожиданно затормозили, был вынужден совершить обходной маневр, заведший его в кювет, откуда машину извлекала парочка злоязычных фермеров. В Уэльс они приехали более или менее одновременно, и нервы у Джесс не успели сдать окончательно, а Дэвид издавал дьявольские смешки, пока враги искали отель, в котором они этим утром зарегистрировались. К середине дня все оказались на своих местах у собора.
Уэльский собор крепко стоял на земле и выглядел точно так, как на цветной фотографии на обложке приобретенного Джесс маленького путеводителя. Даже небо постаралось ублаготворить туристов: его синеву артистически оттеняли пушистые белые облачка.
– Вот мой почти самый любимый собор, – сообщил Дэвид и сердито добавил вполголоса: – Не стойте как овца, смотрите. Вы должны изображать из себя туристку.
– Я хочу знать, где он.
– За воротами. Дурачок, он намотал на усы кашне. Вы что, не видели, как он прятался в отеле, ожидая, когда мы появимся?
– Да, но... Мне интересно, кто кого ловит.
– Билл ловит его. Пошли, и перестаньте придираться. Вы весь эффект портите.
Они побрели по ярко-зеленой траве в окружении прочих туристов, которых Джесс была очень рада видеть. Численность их безопасности не гарантировала, но обеспечивала хотя бы компанию.
Войдя в Уэльский собор, Джесс была вынуждена сполна отдать ему дань восхищения. На целых две минуты она напрочь забыла про кузена Джона.
– Я же говорил, что он вам понравится, – самодовольно заметил Дэвид.
– В каких-то деталях он выглядит вполне современным. Вот эти забавные обратные арки. Зачем они?
Дэвид выдернул у нее из рук путеводитель.
– М-м-м... Обратные арки... построены в четырнадцатом веке, чтобы принять на себя дополнительный вес башни.
– Спасибо. Можно мне получить свою книгу обратно?
Дэвид повернулся и окинул взглядом сводчатый интерьер собора.
– Его не видно. Надеюсь, мы его не потеряли. Джесс, у вас есть зеркало или еще что-нибудь, во что можно смотреть? Я не могу все время оглядываться.
Джесс порылась в сумочке и вытащила компактную пудру.
– Я тоже не могу все время пудрить нос. Я вообще не понимаю, чего мы тут ждем. Что вы собираетесь с ним делать, если поймаете? Я говорю если.
Дэвид задержался у доходившей ему до груди гробницы, в которой лежало скульптурное изображение в натуральную величину со сложенными на груди руками и стершимися от времени чертами лица, что отнюдь не прибавляло ему красоты.
– "Саксонский епископ Уэльса", – прочитала Джесс. – Не хотела бы я иметь его своим духовным наставником.
– Оставьте его в покое. Смотрите сюда.
Джесс посмотрела. Спрятавшись за каменной гробницей, Дэвид распахнул куртку. Из-за пояса лихо торчал тускло-стальной предмет, безошибочно представлявший собой рукоятку пистолета.
– Вы не можете... Вы не посмеете...
– Не смогу, если даже посмею. – Дэвид пытался побороть искушение, но без особого усердия; выхватил пистолет из-за пояса, наставил его на нее и спустил курок. – Кх, – сказал он.
– Игрушка. Так вот зачем вы вчера бегали в тот магазинчик наверху. – Джесс разрывалась между желаниями рассмеяться и рассердиться. – Ну и что пользы...
– Надо же нам загнать его в машину, верно? Как только он окажется в «ягуаре», злодей в наших руках. И мы помчимся куда-нибудь в открытое поле, и там...
– Вон он, – воскликнула Джесс, взглянув в свое зеркальце. – Только что нырнул за колонну.
– М-м-м... Тут жуткая толкучка. Давайте тихонько переместимся в более уединенное место.
Он легкой походкой направился вдоль северного нефа. Джесс засеменила следом.
– Дэвид, постойте и подумайте. Вы не сможете заставить его пройти всю дорогу назад к машине под этим дурацким игрушечным пистолетиком. Он просто сбежит.
– В самом деле? А может, и нет. Что вы скажете, если я пригрожу пистолетом, а вы стукнете его по голове?
– Нет.
– Почему нет? Мы можем сказать, что у него приступ или еще что-нибудь и мы ведем его...
– Нет.
– Ну вот, снова вы все портите. Ладно. Тогда я пригрожу пистолетом...
Джесс начала было протестовать, но передумала. Дэвид намерился выполнить эту часть программы независимо от того, будет она ему помогать или нет.
– ...а потом сразу подскочит Билл и стукнет его по голове. Остальное по плану. Где он сейчас?
– Практически в этом зеркале ничего не увидишь, – пробормотала Джесс, вертя пудреницу. – А, вон он идет. Меня больше интересует, где Билл.
– Будет на месте, когда понадобится. Черт побери, смотрите в путеводитель и дайте ему шанс увидеть, куда мы идем.
– А куда мы идем?
– К лестнице в часовню и наверх в галерею через цепные ворота. Да вот же, тупица!
Он перелистал странички путеводителя и забормотал фальцетом почти про себя:
– "Воздушное изящество этой лестницы, когда подходишь к ней из северного трансепта, заставляет многих посетителей называть ее небесной. Действительно, резные колонны, отвесные своды и..."
– Ой, – сказала Джесс.
Вторично за это утро ей выпал момент чистого, ничем не омраченного удовольствия, и она от всего сердца согласилась с выспренними утверждениями путеводителя. С первого взгляда трудно было сказать, в чем заключается красота этих лестничных пролетов. Они были широкими, пологими, с простыми каменными ступенями, стоптанными посередине – безмолвное и выразительное подтверждении своего возраста. Примерно от середины главного пролета отделялся второй, поменьше, который вел направо, к часовне, а главный шел дальше, на галерею, перекинутую через улицу, что, как прочитал Дэвид, было сделано для удобства сонных монахов, направлявшихся на ночную службу в собор.
Свет падал на лестницу из высоких окон, и изношенные покосившиеся каменные плиты ловили и отражали его, приобретая легкий золотистый оттенок. Похоже на рябь, подумала Джесс, на световую рябь, которая плывет вверх, а не вниз; вся лестница состоит из игры солнечного света и поднимается в небеса. Казалось, воздушные детали маленького пролета, ведущего в часовню, сделаны из материала, который значительно легче камня, а формы их были такими изящными, словно их создала природа, а не инженерный расчет.
Дэвид тащил Джесс за собой, и они поднялись в часовню, и Джесс ощутила, как где-то в глубинах ее сознания зарождается странное чувство.
Она впервые встретилась с кузеном Джоном в часовне в Солсбери, и эти часовни были очень похожи. Октагональный зал с высоким сводом, который поддерживала только одна ребристая колонна в центре, фонтаном взлетающая вверх, разлетаясь на потолке каменными струями; стены в льющемся из высоких окон свете обретали цвет слоновой кости.
Дэвид обшарил глазами зал и остался доволен.
– Встаньте тут, у колонны, – шепнул он, – чтобы он мог вас заметить. Я буду... Вы не боитесь, нет?
– Боюсь.
– Почему? Я буду совсем рядом. Тут в общем-то негде спрятаться, но он меня не увидит, по крайней мере, пока не войдет.
Он отбежал на цыпочках в сторону и взобрался на каменную скамью, где скорчился, словно Дракула, изготовившийся к прыжку. Джесс неодобрительно замахала руками. Дэвид насупился и остался в той же позе.
На лестнице зазвучали шаги. Остановились. Опять зазвучали – шаги одного человека. Дэвид сунул руку под куртку. Шаги приблизились. Замедлились. Снова затопали. И в широком дверном пролете появилась очень старая леди с седыми волосами и в пурпурной бархатной шляпке.
– Не очень-то это вежливо, молодой человек, – дрожащим голосом произнесла она. – Может, кому-то захочется посидеть на скамье.
– Прошу прощения, мэм, – сказал Дэвид, слезая вниз. Красный как рак, он вытащил из кармана носовой платок и вытер сиденье. – Не желаете ли присесть?
– Нет, спасибо, я совсем не устала. Четыре мили быстрой ходьбы ежедневно держат меня в форме. Я просто сделала общее замечание.
Джесс, с удовольствием наблюдая эту сцену, оставалась на месте. Старая леди медленно обошла зал, внимательно приглядываясь; Джесс все ждала, когда она проведет пальцем в перчатке по каменной резьбе, проверяя, нет ли пыли. Потом она кивнула Дэвиду и вышла.
Дэвид, румянец которого объяснялся не столько смущением, сколько удивлением от неожиданности, издавал какие-то приглушенные звуки.
– Господи, каким же я выглядел идиотом, – спокойно сказал он. – Ну что, попробуем еще раз?
Он вернулся на скамью в прежнюю позу, а Джесс прислонилась к колонне. Последний эпизод развеял почти все ее волнения; трудно бояться и хохотать до истерики одновременно. Дэвид превратил происходящую с ней небольшую драму в комедию. Он переживал бурный момент своей жизни. Перенес побои, похищение, лисье бегство через перепаханное поле – и ни одно из этих испытаний нисколько не вывело его из себя. Она подумала, что он, должно быть, постоянно встречается с подобного рода неприятностями, и решила, что раз происходящее его забавляет, то уже ничто не способно серьезно расстроить. И что самое замечательное – его наслаждение жизнью передается другим. Ей это позволяет надолго забывать о потенциальной угрозе и получать искреннее удовольствие.
Снова шаги – мягкие, но тяжелые. Она их узнала и сразу перенеслась в часовню в Солсбери; вот он идет, вот все начинается снова, страх и погоня. Она замерла, и во рту у нее пересохло.
Потом она посмотрела на Дэвида. Лицо его излучало радость, он делал немые жесты, выражающие удовлетворение, а в завершение приложил палец к губам. Джесс усмехнулась. Он нахмурился и яростно помотал головой. Он сцепил руки и прижал их к груди. Он вытаращил и закатил глаза, изображая ужас. Джесс покорно приняла позу, и как раз вовремя.
В арочный проем входил кузен Джон.
Он сразу увидел Джесс. Усы его дрогнули, между бровями залегла складка.
– А, вот вы где, юная леди, – начал он и шагнул в зал.
А когда он шагнул, в поле его зрения попал Дэвид. Вид Дэвида вселил бы ужас в самое храброе сердце. Он согнулся в прыжке, вытянув руки и нацелив согнутые в крючья пальцы, растянув губы в предвкушающей улыбке. Он очень напоминал вышеупомянутого иммигранта из Трансильвании, и, естественно, кузен Джон испугался и отпрянул со сдавленным восклицанием. Дэвид не успел схватить его, как намеревался, и тяжело приземлился на колени, обхватив ноги противника. Оба упали. Дэвид оказался сверху – по крайней мере, частично, – держа другого мужчину руками за ляжки, а подбородком уткнувшись ему в живот.
Наступил момент общего замешательства. Дэвид старался поправить свое положение, а кузен Джон пытался перебороть охватившую его от удара головой о каменный пол слабость. Потом Дэвид попытался высвободить руки, а кузен Джон принялся колотить его кулаками по спине.
Джесс так и не довелось узнать, сколько времени продолжалась бы эта безрезультатная битва, – приближалось вторжение, предотвратить которое было невозможно. На этот раз шаги по лестнице не были ни медленными, ни спокойными – они напоминали марш пехоты.
Дерущиеся услышали шум и заторопились. Джесс ничего не могла разобрать, заметив лишь яростные движения, исходившие из-под распростертой фигуры ее героя, но результат получился ошеломляющий. Дэвид дернулся, как будто получил хороший удар электрическим током. Глаза его сузились от боли и злости, он сгреб кузена Джона за воротник и трахнул его головой об пол. От этого звука Джесс стало плохо. Кузен Джон повалился замертво, а Дэвид с позеленевшим лицом поднялся на ноги.
Новые посетители остановились на пороге. Их было четверо: уставшая с виду мать с двумя мальчиками и Билл.
Из всех четверых больше всех был ошарашен Билл. Он стоял, раскрыв рот, а мальчишки бросились вперед, радостно визжа:
– Мам, смотри, труп!
– Он мертвый, мистер, мертвый?
– Он, гм... заболел, – прохрипел Дэвид. – Билл, помоги нам.
– Что? А! – сказал Билл и деликатно приблизился, точно кошка, принюхивающаяся к незнакомым запахам.
– Послушайте, куда вы его тащите? – воскликнула женщина.
Билл, приподнявший упавшего за плечи, послушно выпустил его, и снова Джесс вздрогнула, услышав, как голова ударилась о камень.
– Подхватывай, – зарычал Дэвид. – Будьте любезны, мадам, не мешайте.
– Но его в самом деле нельзя трогать, – вступилась женщина. – Это одно из простейших правил, которым детей учат в школе. Не трогать пострадавшего человека.
Она опустилась на колени возле кузена Джона. Дэвид воздел над ее склоненной головой руки и лик к небесам, и один из наблюдающих юнцов завопил:
– Мам, он хочет тебя стукнуть! Помогите! Мою маму бьют!
Дэвид явно разрывался между желанием оправдать данное обвинение и не менее острым искушением придушить орущего ребенка. И в этот неподходящий момент кузен Джон открыл свои прекрасные голубые глаза.
После первого изумленного взгляда глаза его быстро обежали по кругу обращенные к нему лица, осознали происходящее и слабенько замерцали.
– О-о-о... – простонал он, хватаясь за карман пиджака. – Какая боль...
– Сейчас пройдет, – успокоила непрошенная Флоренс Найтингейл[27]27
Флоренс Найтингейл – английская сестра милосердия, олицетворяющая лучшие черты своей профессии.
[Закрыть]. – Это, наверно, сердечный приступ. Лежите спокойно, молодой человек, а мы приведем врача.
– Я сам отведу его к врачу, – без особой надежды заявил Дэвид. – Пошли, э-э-э... Мордред, старина.
– Мордред? – с сомнением переспросила женщина.
– Мы называем его Морд, – истерическим тоном пояснил Дэвид.
– Благослови тебя Бог, приятель, – слабым голосом пробормотал кузен Джон. – У тебя такое доброе сердце... А если уж речь зашла о сердце, я, пожалуй, предпочитаю полежать здесь.
– Ну конечно, – сказала женщина. – А, я слышу, кто-то идет.
– Должно быть, бегут расследовать массовое убийство, – сквозь зубы пробормотал Дэвид. – Мэм, не могли бы вы успокоить этого ужасного ребенка?
– Может быть, среди них найдется врач, – продолжала женщина.
Дэвид поколебался и сдался.
– Я сам приведу врача, – пообещал он и испарился.
Джесс вылетела следом за ним.