Текст книги "Новеллино"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

III (XXXIV)

Вот что говорил некогда один флорентиец, отвечая одному гордецу и превознося мудрость: умер Саладин, могущественнейший из государей, умер и молодой английский король,[296]296
  См. примеч. 61.


[Закрыть] что раздарил все свои богатства; умер Александр, собиравший дань со всего мира; умер Юлий Цезарь, слава всей империи; умер Гектор, величайший из воинов; умер Ахилл из Греции, мужеством всех греков превосходивший; умер император Нерон, самый жестокий из всех жестоких; умер Ланселот, храбрейший из рыцарей; умер Тристан, столь искусно владевший мечом; умер Самсон, по силе не имевший равных себе; умер Соломон, кладезь мудрости; умер Авессалом, столь прекрасный, что прядь его волос ценилась на вес золота;[297]297
  Авессалом – сын Давида. Ср.: «Когда он стриг голову свою, – а он стриг ее каждый год, потому что она отягощала ого, – то волоса с головы его весили двести сиклей по весу царскому» (Вторая книга Царств, XIV, 26).


[Закрыть] умер и Франциск-перевозчик, что строил церковь и чинил крыши церквей вместе с братией своей.[298]298
  Имеется в виду Франциск Ассизский (1181/1182 – 1220), основатель монашеского ордена «меньших братьев» (францисканского). «Перевозчиком» он назван, так как в юности ему приходилось возить товары во Францию по поручению отца, который был богатым купцом. Духовное обращение Франциска, по распространенной легенде, связано с тем, что икона капеллы св. Дамиана обратилась к нему с призывом восстановить разрушающуюся церковь. С восстановления этой капеллы (1206) началась деятельность Франциска по «восстановлению» церкви как таковой.


[Закрыть] О том же, какую любовь и уважение можно снискать за земные блага, пусть расскажет, кто хочет, тем, которые ничего не смыслят в жизни.

IV (XXXVI)
[Пример того, как следует заботиться о душе][299]299
  Источник новеллы – первое письмо Гвиттоне д'Ареццо (In: La prosa del Duccento. Milano – Napoli, 1959, p. 33–34).


[Закрыть]

О вы, жаждущие мирских наслаждений, – сказал Гвиттоне,[300]300
  Гвиттоне д'Ареццо (ок. 1230–1294) – итальянский поэт и автор эпистолярной прозы.


[Закрыть] – вы сочли бы глупцом и лишенным рассудка того, кто, имея возможность наслаждаться изысканнейшими яствами при римском дворе, пред почел бы питаться желудями вместе со свиньями. О сколь превосходит его глупостью, безрассудством и невежеством всякий, кто готов отречься от небесных садов вечной жизни, в сравнении с которыми Римская империя всего лишь жалкий огород, ее бароны – не более чем свиньи, а яства гораздо отвратительнее, нежели желуди. О глупцы, что можете вы получить взамен? Вы меняете золото на свинец. О сколь безумны все мы, коль способны отдать небо за землю, вечное наслаждение за постылые удовольствия, вечную нетленную жизнь за скорую, тоскливую и гнусную, исполненную всяческой мерзости и уродства, погибель души.

V (XLVIII)
[О том, как один философ плюнул в рот королевскому сыну, ибо счел, что это самое поганое место в доме][301]301
  Впервые этот анекдот встречается у Диогена Лаэрция, где его героем является Аристипп Киренский (О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, II, 75). Сюжет был воспринят средневековыми сборниками «примеров» (Herviex L. Los Fabulistes lalins, p. 13) и попал также в немецкую поэму о Соломоне и Морольфе (см.: Веселовский Л. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине, с. 273).


[Закрыть]

Один философ отправился в гости к королевскому сыну, который изучал философию и жил в роскошных покоях: ложе его было богато украшено и вся комната расписана золотом. Философ огляделся и увидел, что и пол, и стены, и все в покоях отделано золотом. Ему захотелось плюнуть, но вокруг было одно золото. Оглядевшись таким образом и не желая плевать на золото, он, когда королевский сын открыл рот, чтобы заговорить, плюнул ему в рот, сочтя, что это самое поганое место в доме.

VI (L)
[О том, как дон Деджо одарил бедняка]

Ехал однажды по дороге дон Деджо из Фьенайи[302]302
  Деджо из Фьенайи – возможна идентификация с Диего Лопесом Бискайским (коп. XII – нач. XIII в.). приближенным Альфонса VIII, короля Кастилии. За щедрость его восхваляли многие трубадуры.


[Закрыть] в богатом одеянии и в сопровождении многочисленной свиты. Некий жонглер попросил у него подарок, и дон Деджо дал ему сто марок серебром. Получив деньги, жонглер сказал: «Мессер, так много мне еще никто не давал». И добавил: «Будьте же столь любезны, назовите ваше имя». Но дон Деджо лишь пришпорил коня и ничего ему не ответил. Тогда жонглер швырнул деньги на землю и сказал: «Богу неугодно, чтобы я принял в дар сто марок и не знал, кто мне их дарит». Увидев это, дон Деджо поворотил коня и сказал: «Раз уж тебе так хочется знать мое имя, то зовусь я дон Деджо из Фьенайи». Тогда жонглер подобрал деньги и ответил: «Не жди от меня благодарности, дон Деджо». Много толковали об этом происшествии, и было решено, что жонглер сказал хорошо, ибо слова его означали: «В обычае у тебя быть щедрым, и поступать по-иному ты не можешь и не можешь одаривать скудно».

VII (LV)
[О том, как Тулий ответил Салюстию][303]303
  Воспроизводит текст «Цветов и житий философов» (Fiori e vile de'filosofi ed altri sa vi ed imperadori, XX–XXI).


[Закрыть]

Тулий, мудрейший философ, написал риторику,[304]304
  Имеется в виду сочинение Цицерона «О нахождении», которое было переведено на итальянский язык Брунетто Латини под названием «Риторика».


[Закрыть] иными словами, об искусстве красноречия. В те же времена жил и другой философ по имени Салюстий, который питал ненависть к Тулию, поносил его всечасно и обрушивал на него всяческую хулу, говоря: «Гнуснейший человек, льстивый, презирающий и друзей и людей, коварный советчик, скопище омерзительных пороков, назвать которые не поворачивается язык».[305]305
  До нас дошли «Инвектива против Цицерона» и «Инвектива против Саллюстия», которые в древности считались произведениями соответственно Саллюстия и Цицерона: ныне эта атрибуция признается недостоверной. Гай Саллюстий Крисп (86–34 г. до п. э.) – римский историк, политический противник Цицерона.


[Закрыть] И Тулий так ему отвечал: «Тот, кто ведет жизнь, подобную твоей, не может говорить иначе, нежели говоришь ты; а тот, кто говорит, как ты, не может вести честную жизнь».

VIII (LXII)
[О том, как Сократ учил римлян царствовать как можно дольше]

Здесь речь пойдет об изречениях некоторых философов. Римляне в ту пору, когда весь мир платил им дань, подумали однажды: «Как сделать так, чтобы владычество наше длилось вечно?». Отправились они к некому философу по имени Сократ и спросили у него: «Учитель, как сделать, чтобы, владычество паше никогда не кончилось?» И Сократ ответил: «Сие невозможно, ибо всему на свете приходит конец, но я научу вас, как продлить ваше царствование». На что римляне сказали: «Хорошо, мы согласны». И вот что поведал им философ: «Живите праведно, никогда не поступайтесь справедливостью, и царство ваше продлится на века».

А другой философ сказал так: «Покуда римляне повиновались Риму, они сумели покорить весь мир, но как только Рим оказался во власти римлян, почти вовсе утратили они свое могущество». А еще один мудрец сказал: «Не могут долго царствовать те властители, которые волю свою возводят в закон».[306]306
  Настоящая новелла строится по принципу «Цветов и житий философов»: за биографическим или псевдобиографическим фактом следует набор изречений, приписываемых данному историческому лицу


[Закрыть]

IX (LXIII)

Однажды Ланселот сказал по поводу несчастья, коего можно было бы избегнуть, если бы люди вняли его советам: «Теперь вы сами видите, какое зло проистекает из того, что не слушаете вы добрых советов».

X (LXVI)
[О том, как Мерлин осудил одного святошу][307]307
  Источник сюжета – «Пророчества Мерлина» (Les Prophecies de Merlin, I, GCXXXIV–CCXXXVII). Ср. Новеллино, XXV.


[Закрыть]

Здесь речь пойдет об одном святоше, который выдавал себя за праведника и щедро жертвовал на церковь, и которому многие, умирая, завещали золото и серебро, дабы он раздавал их бедным на помин души усопших. Звали того святошу Аргистресом. Однажды, когда Мерлин был в храме, пришел туда и этот Аргистрес и долго молился, окруженный толпой бедняков. Помолившись, он обернулся, достал деньги из кошелька и стал всем раздавать милостыню. Проделывая это, он вдруг заметил Мерлина. И подумал: «Если правда, что Мерлину все ведомо, как ходят о том слухи, значит, ему известны и мои дела»… И что же он тогда сделал? Подошел он к Мерлину и завел такие бранные речи: «Что ты за пророк такой выискался и как можешь ты утверждать, что тебе известно все на свете? Ведь все может знать только всевышний. А если ты и вправду так много знаешь, то скажи, какой конец мне уготован». И мудрый Мерлин так ответил ему: «Подлый святоша, ты будешь повешен, утонешь в воде и сгоришь в огне». Тогда святоша сказал: «Вы только послушайте, синьоры, что за бессмысленные речи!» И он отправился прочь и задумал погубить Мерлина. Мерлин же в ту пору был еще ребенком и жил под присмотром своей няньки. Однажды утром, когда она, нянька эта, ушла в церковь, подлый святоша развел огонь и поджег дом Мерлина; а дом этот стоял на краю улицы, на которой жил сам Аргистрес, но только на другом ее конце. И вот, богу было угодно, чтобы огонь, переходя от одного дома к другому, добрался и до жилища Аргистреса. И тот, стремясь спасти свой дом, бросился к колодцу и стал в спешке черпать из него воду. Цепь оборвалась и обвилась вокруг шеи Аргистреса; своей тяжестью она увлекла его в колодец, и он утонул. Люди, помогавшие тушить пожар, бросали в колодец горящие балки, отчего подлый святоша сгорел, будучи уже мертвым. Мерлин же возвышался над огнем, и пламя его не доставало. Когда нянька вернулась, она помогла ему выбраться из горящего дома и отвела к епископу, и тот спросил: «Что тебе известно о подлом Аргистресе?» И Мерлин ответил: «Поищите в доме его там-то и там-то и вы найдете сорок ящиков с серебром, которые получил он, дабы раздать во имя божие и за упокой души усопших, и он роздал часть, а остальное припрятал». Послушались люди Мерлина и нашли деньги там, где он и говорил. Тогда епископ спросил его: «Что делать нам с этими деньгами?» И Мерлин отвечал: «Одну треть отдайте наследникам тех, кому они принадлежали; другую треть отложите про запас для бедняков, дабы можно было во всякое время оказывать им помощь; а еще одну треть раздайте нищим в округе». И епископ приказал, чтобы так все и было исполнено.

XI (LXVII)

Тулий некогда сказал одному человеку, коему казалось, что живет он хуже, чем ему хотелось бы: «Лучше человеку вести жизнь посредственную, но чувствовать себя уверенно, чем пытаться на свой страх и риск что-либо менять».

XII (LXX)
[Пророчество Мерлина][308]308
  Источник сюжета – «Пророчества Мерлина» (Les Prophecies do Merlin, I, XVIII–XIX).


[Закрыть]

Однажды, когда Мерлин сидел один-одинешенек в комнате и заливался горючими слезами, к нему пришел мессер Антонио и, увидев, как горько он плачет, спросил: «Что с тобой, Мерлин, почему ты плачешь? Ты повергаешь меня в удивление, ибо никогда раньше я не видел тебя плачущим». И Мерлин сказал: «Я плачу, потому что у меня есть на то все причины, и целый мир мог бы заплакать оттого, что, как я предвижу, должно случиться». И мессер Антонио спросил: «Желаешь ли ты, чтобы я записал твои слова?» «Да, мессер Антонио, пиши, – ответил Мерлин. – Когда наступит время владычества великого вавилонского дракона, один из его министров отправится в Индию. По приказанию дракона этот министр велит разрушить прекрасный дворец, что построил святой Фома для индийского царя Гиддефора.[309]309
  средневековой легенде рассказывается, что апостол Фома, проповедуя в Индии, подрядился выстроить дворец для царя Гудефора, однако все деньги, выданные ему на строительство, отдал беднякам, за что был брошен в темницу. В это время умер Гад, брат царя, и возносясь на небо, увидел великолепный дворец, выстроенный, как ему было сказано, Фомой для Гудефора. Гад попросил разрешения вернуться на землю и обратился и христианство вместе со своим братом, царем Гудефором. В новелле дворец символизирует церковь, а вавилонский дракон – антихриста.


[Закрыть] В первый день будет уничтожен великий зал, где царь держит совет со своими друзьями вассалами; на третий же день – все остальное». «А теперь ответь мне, – сказал мессер Антонио, – Это и есть причина твоих слез?» «Конечно, – ответил Мерлин, – я плачу от того, что столь прекрасное строение, сооруженное почти сплошь из золота и драгоценных камней, будет разрушено столь ничтожным человеком, сыном презренного сапожника».

XIII (LXXIV)

Один великий философ по имени Назимандр[310]310
  Назимондр – возможно, Анаксимандр Милетский (610–546 п до и. э.), греческий философ.


[Закрыть] высказал некогда суждение о том, что государь должен чтить философа. Александр, коему ведомо стало это изречение, проезжая однажды на золотой колеснице по многолюдной улице, увидел философа по имени Сократ, идущего пешком. Александр сошел с колесницы и воздал ему божеские почести, как учил Назимандр.

XIV (LXXVI)

Говорил Аристотель, что дерзость – порок, а мужество – добродетель, ибо дерзкий подобен хищному зверю и бросается очертя голову на противника, не ведая, сможет ли одолеть его. Он никогда не отступит ни перед тем, кто слабее его, ни перед тем, кто силою его превосходит. Мужественный же когда должно проявит твердость, когда должно пойдет в наступление, а если понадобится, сумеет спастись бегством.

Дополнение к Новеллино I[311]311
  Данные четыре новеллы содержатся в различных рукописях «Новеллино» между новеллами основного корпуса. Две первые – в кодексе Медицейской библиотеки Флоренции, созданном в XV в. Третий рассказ, вернее сентенция, находится, помимо названного кодекса, еще в двух: Мальябекиано-Строцциано II, III, 343 (XIV в.) и Лаурепциано – Гаддиано 193 (после 1315). где располагается между новеллами L и LI. Высказывание о правде (новелла IV) имеется только в двух последних манускриптах. Перевод выполнен по изданию: Novellino e conti del Duecento.


[Закрыть]

I

Некая дама из Мантуи, муж и брат которой оказались в тюрьме, молила мессера Боттичеллу[312]312
  Боттичелла – Гвидо Бонаккольси (dominus Botexella), правитель Мантуи, по приказу которого в 1291 г. были арестованы некий Тазино и его сын Филиппино, освобожденные в 1293 г.


[Закрыть] пощадить их, ибо оба они должны были быть повешены за совершенные преступления, и вот что он сказал ей: «Донна, я отдам тебе одного из них: кого ты выбираешь?» И она выбрала мужа. Это понравилось мессеру Боттичелле, и он отпустил обоих; если бы она выбрала брата, все было бы по-иному, но она была умной женщиной.

II
[Женщина с ножичками][313]313
  Первая манифестация сюжета новеллы – в книге проповедей и «примеров» Иакова из Витри (Crane Т. The Exempla or Illustrative Stories from the Sermones Vulgares of Jacque de V try, 2). Непосредственный источник настоящей новеллы – сочинение Филиппа из Наварры (ум. ок. 1256) «О четырех возрастах человека» (Traité des quatre âges do l'homme). Сюжет использован итальянским новеллистом XVI в. Джованфранческо Страпаролой (Приятные ночи, V, 5).


[Закрыть]

Жила некогда одна очень красивая женщина, по весьма безрассудная и большая развратница. За красоту ее щедро одаривали. И вот однажды некто, воспылав к ней греховной страстью, подарил ей необычайной красоты ножичек, украшенный драгоценными камнями и жемчугом. И получил то, чего домогался. С тон поры каждый, кто желал добиться ее любви, дарил ей самый красивый ножичек, какой удавалось ему раздобыть, и достигал желаемого. И столько надарили ей этих ножичков, что она наполнила ими целый ларь. Когда же молодость ее миновала, она не перестала грешить, хотя достаточно уже натешила свою плоть в молодые годы. Красота ее поблекла, и дарители ножичков наведывались к ней все реже, отдавая предпочтение тем, кто помоложе. Однако ее все еще одолевало желание предаваться греху, и она почитала себя такой же обольстительной, как и прежде; столь превратно было ее мнение о себе самой. А посему обидно ей было, что у нее уже не так много поклонников, как раньше. И вот однажды из опасения, что один из них – тот, что нравился ей более прочих, – не придет, она послала ему в подарок свой прекрасный ножичек. И он пришел к ней ради этого подарка, но впредь никогда уже не возвращался. Это огорчило ее, и она послала еще один ножичек другому юноше, и тот поступил так же, как первый. По мере того как исчезала ее красота, молодые люди приходили к ней все с меньшей охотой. И она столько раз посылала им в подарок свои ножички, что почти все они вернулись к своим прежним владельцам. Когда же она и вовсе состарилась, то стала платить им деньги, лишь бы продлить свои греховные удовольствия. Недаром говорят: «Ты поступаешь подобно той, что возвращала ножички».

III

Три вещи есть на свете, которые невозможно ни исправить, ни искупить: девушке, однажды совершившей грех, никогда, какую бы целомудренную жизнь она ни вела, не избавиться от дурной славы; рыцарю, однажды оказавшемуся трусом, никогда, какую бы отвагу он ни выказывал, не избавиться от дурной славы; купцу, однажды запятнавшему себя мошенничеством, никогда, как бы честно он ни торговал, не избавиться от дурной славы.

IV

Правда обладает такой силой, что убить ее нельзя; ее можно ранить коварными наветами и лицемерием, но не убить. Человек не может идти против правды, подобно тому, как не может он перепрыгнуть через собственную тень.

Дополнение к Новеллино II[314]314
  Новеллы этой группы сохранились в рукописи XIV–XV вв., хранящейся в Национальной библиотеке Флоренции (Мальябекиано – Строцциано II, III, 343). Основной корпус в атом кодексе обрывается на новелле LVIII и следующие за ней десять новелл соответствий в других рукописях сборника не имеют. Перевод выполнен по изданию: Novelliuo е conU del Duecento.


[Закрыть]
I

Мадонна Контесса была знатной дамой и матерью мессера Корсо Донати.[315]315
  Семейство Донати прославлено Данте. Корсо Донати (ок. 1230–1308) был одним из предводителей черных гвельфов, организатором переворота во Флоренции в ноябре 1301 г. и, таким образом, прямым виновником изгнания Данте. Форезе, его брат, был другом Данте: вместе со своей сестрой Пиккардой оказался в числе персонажей «Божественной Комедии» (шестой круг Чистилища и первое небо Рая). Данте в тенцоне с Форезе Донати упомянул и о ею матери, Контессе Донати, причем ее характеристики в новелле и в дантовском стихотворении подтверждают друг друга: «О Биччи новый, сын – не знаю, чей. Все ждем, чтоб монна Тесса нам сказала» (Данте Алигьери. Малые произведения М., Наука, 1968, с. 68).


[Закрыть] В бытность свою молодой женщиной гуляла она по городу с двумя прислужниками. И когда она проходила мимо церкви Орто Сан Микеле, все почтенные люди, ее завидев, вставали, кланялись и воздавали ей почести. И был среди них Бистиччьо. Он сказал: «Шла бы ты лучше к шлюхам в притон. Там каждый, кто пожелает, горожанин пли селянин, сможет иметь тебя за деньги». Женщина это услышала и сказала тем, кто был с нею: «Возвратимся». И она, обернувшись, спросила: «Бистиччьо, зачем ты позоришь меня? Ты не смог бы купить меня и за золото». Сказав так, дама гордо удалилась. Бистиччьо же устыдился, так как не думал, что дама услышит его слова.

II

Мессер Корсо Допати, будучи однажды в Рикасоли, развлекался там со знатными дамами и кавалерами и повстречал одну достойную синьору, что была женой мессера Гульельмо ди Рикасоли. Прогуливаясь с нею, он просил ее любви такими словами: «Не откажите мне в ваших милостях. Я вас не обману, добившись вашей любви. Прошу вас прийти со мною к доброму согласию. Я молод, знатен, хорош собою и прекрасно сложен, как вы видите».[316]316
  Дино Компаньи. флорентийский хронист XIV в. характеризует Корсо Донати таким образом: «красоту тела он сохранил до старости, был изящно сложен, светловолос; приятен, рассудителен и красноречив в беседе» (Cronica, III, 21).


[Закрыть] Дама ему отвечала: «Мессер, смотрите, как бы зеркало вас не обмануло». Мессер Корсо был пристыжен таким ответом дамы и немедленно удалился. Те же, кто были с дамой, увидев, что мессер Корсо ушел, очень удивились, ибо не знали тех причин, что были известны даме. Они спросили у дамы, почему мессер Корсо убежал столь поспешно. Дама не хотела открыть причину. Но они настаивали, и тогда дама сказала: «Он говорил о себе, что он молод, знатен и прекрасно сложен; а я ответила ему: «Мессер, смотрите, как бы зеркало вас не обмануло». Больше я не сказала ничего, но он удалился, не ответив ни слова». Все немало над этим потешались.

III

Один знатный рыцарь из Прованса отличался доблестью и сражался на всех турнирах, какие устраивались; и на всех он бывал и редко когда не добивался победы своей силой и мужеством. Многие дамы домогались его любви, но всем он отказывал, потому что был предан той, что была его женою, и любил ее больше всего на свете. И всякий раз, когда он возвращался с турнира в свой замок, жена по заведенному обычаю выходила ему навстречу, и рыцарь обнимал и целовал ее со страстью, и пребывал с нею в любви и веселии. Однажды он возвращался с турнира, что был устроен во французском королевстве, удостоившись там многих почестей. Рыцарь спешился и вошел в дом, как он обычно делал; но жены не было на привычном месте, где она всегда его ждала. Рыцарь поднялся в спальню. Дверь не была заперта, но прикрыта; рыцарь заглянул в комнату; его жена лежала в постели с управляющим. Рыцарь, увидев это, закрыл дверь и не сказал ни слова; он спустился вниз и вышел вон. Грустно сел он в седло и поехал куда глаза глядят в великой печали. И по пути повстречал он одну графиню, даму очень знатную и замечательной красоты, что возвращалась с того же турнира в своей карсте. Графиня, завидев рыцаря, весело его приветствовала, так как давно уже его любила и неоднократно просила его об ответной любви; но рыцарь всегда отказывался, не желая изменять своей супруге. Графиня увидела, что он весьма печален, и спросила его, что случилось, сказав, что не подобает столь доблестному рыцарю грустить. Среди прочего она сказала, что если бы он влюбился и кого-нибудь, то беды бы не было, и стала его уговаривать прийти с ней к доброму согласию; и если бы он так поступил, то не знал бы никогда ни печали, ни забот. А рыцарь, помня то зло, что причинила ему его супруга, и думая также, что не подобает отказывать столько раз такой достойной даме, обещал ей стать ее рыцарем и во всем исполнять ее волю. И они порешили встретиться в условленный день. Рыцарь отправился в свой замок. Супруга, завидев его, вышла навстречу, как было у них заведено по обычаю. Рыцарь же не казался очень радостным. Тогда дама удивилась и перепугалась, не узнал ли он про ее измену; и много раз пыталась она узнать, что произошло. Рыцарь не отвечал ей ни слова. Приближался день, который был условлен между ним и графиней. И рыцарь задумал так отомстить своей жене: пусть она увидит его в постели с другой женщиной, как он прежде видел ее с другим мужчиной. Он сказал своей жене: «Я не весел оттого, что должен сегодня поехать но очень важному делу и взять с собою доверенного человека. Я не нахожу никого, кому бы мог полностью довериться, и оттого столь печален». А жена отвечала: «Если дело только в этом, я вам все устрою». И она веселилась, поверив, что все дело было в этом, а не в ее тайной измене. Рыцарь спросил: «Как же вы мне можете помочь?» И жена ответила: «Я оденусь вашим оруженосцем и поеду с вами; никому вы не можете довериться более, чем мне». Рыцарь сказал, что так они и поступят. Жена переоделась оруженосцем, они сели на копей и отправились в замок, где жила графиня. Там устроен был большой праздник и веселье. Они славно поужинали, а затем графиня взяла рыцаря за руку и повела в спальню; и они легли в постель. В комнате же было две кровати; в одну легла графиня с рыцарем, а в другую служанка графини и оруженосец рыцаря, который был на самом деле переодетой женщиной. Служанка же, будучи хороша собою, очень обрадовалась обществу оруженосца. Графиня несколько раз за ночь спрашивала рыцаря, кем ему приходится оруженосец. Рыцарь отвечал, что это его племянник. Также много раз графиня спрашивала служанку: «Каково тебе?» – полагая, что оруженосец усердно ее ублажает. – «Ты там неплохо устроилась и, наверное, не скучаешь». Служанка же неоднократно дотрагивалась до своего соседа, и всякий раз оруженосец отодвигался от нее. Служанке это не нравилось, и она много раз отвечала графине: «Он не похож на мужчину; когда я его трогаю, он отодвигается прочь и не отвечает мне ни слова». Графиня с рыцарем весьма над этим потешались. Рыцарь часто говорил служанке: «Обними его, ведь он тебя стыдится». Служанка так и поступала. А рыцарь говорил это, чтобы досадить жене, переодетой оруженосцем. И той хотелось умереть от печали, видя, слыша и чувствуя все, что творилось. На следующий день все поднялись, и рыцарь, попрощавшись с графиней, отправился со своим оруженосцем в обратный путь. Жена его, переодетая оруженосцем, стала поносить его, приговаривая: «Вероломный рыцарь! Я попомню тебе все измены и предательства, что ты мне нынче учинил». Рыцарь, долго снося попреки, наконец ответил жене, сказав ей, как он любил ее прежде, пока она не променяла его на слугу, тогда как он изменил ей с дамой более красивой и статной, чем она сама. Услышав, что муж знает об ее измене, она умерла с горя на третий день.

IV[317]317
  Сюжет новеллы восходит к Валерию Максиму (Factonim dictorumque memorabilium, IX, 14. 3). Непосредственный источник – «Поликратик» Иоанна Сольсберийского (Polycraticus, III, 14).


[Закрыть]

Когда император проезжал верхом по Риму, он увидел пилигрима, идущего своим путем. Императору показалось, что пилигрим очень похож лицом на него самого; и он спросил своих баронов, так ли это. Все бароны с ним согласились. Тогда император решил, что догадка его верна, и мать этого Пилигрима, наверное, проживала в свое время и Риме и могла иметь дело с отцом императора. Он спросил пилигрима: «Странник, скажи мне, бывала ли твоя мать в Риме?» А пилигрим понял, зачем это нужно императору, и отвечал: «Мессер, мои мать не была в Риме никогда, зато отец бывал частенько». Император, оценив шутку пилигрима, взял его в свою свиту и осыпал милостями.

V[318]318
  Аналогичный сюжет имеет фаблио «О рыцаре, который исповедовал свою жену» (In: Fabliaux et Contes. P., 1808, v. III, p. 229 ss.). Новелла с использованием того же сюжетного мотива есть у Боккаччо (Декамерон, VII, 5).


[Закрыть]

Одна знатная дама была тяжело больна и призвала священника, сказав, что хочет исповедаться. Узнал про то ее муж, который был очень ревнив и охранил ее пуще зеницы ока. Он переоделся монахом и пришел ее исповедовать. В комнате было темно, как обычно бывает у больных. Женщина, как заведено в тех краях, стала исповедоваться в своих грехах, и среди прочих рассказала она, что родила одного из сыновей не от мужа. Супруг, который все это слышал, стал очень громко вздыхать. Женщина по вздохам его признала и тут же, чтоб загладить свои стыд, сказала мужу: «Ах! Вероломный супруг! Хоть так я отомстила тебе за твои измены!» И муж не смог ей ничего ответить.