Текст книги "Новеллино"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Новелла является расширенным вариантом Новеллино, XLVI.
[Закрыть]
Жил в старину на Востоке один знатный юноша, красотой превосходивший всех прочих молодых людей и почитавший себя единственным в мире, ибо все другие люди занимали его весьма мало, столь поглощен он был сознанием своей привлекательности, к тому же, пребывая еще в очень юном возрасте, он отличался большим простодушием. И был он до того хорош собой, что многие дамы и девицы возгорались любовью, едва прослышав о нем, не говоря уже о тех, кто видел его воочию. Ради того, чтобы увидеть его, ехали они из самых отдаленных мест, движимые любовью, и до тех пор разыскивали его, пока не находили, а отыскавши, уже не в силах были ни уехать прочь, ни наглядеться на него вдоволь. И чем больше смотрели они на него, тем сильнее разгоралась в них любовь. Звали этого юношу Нарциссом, и перечень всех его прелестей занял бы не одну страницу.
Поглядеть на него стремились королевы и графини, знатные дамы и благородные девицы, жены и дочери государей, баронов, рыцарей, вассалов и прочих благородных людей, и каждая прибывала с пышной свитой, приличествовавшей ее положению. Целыми днями они только и делали, что любовались его красотой, лелея втайне свои желания. И говорили друг другу: «Если бы мог он полюбить кого-нибудь так же сильно, как любит себя самого, поистине он стал бы самым влюбленным человеком на свете; какая жалость, что бог любви не даровал ему способности любить других с такой же страстью, с какой любит он самого себя». И они неизменно приходили на него любоваться, а те из них, кому посчастливилось обнять его или вызвать улыбку на его устах, почитали себя удачливее других. Все они его обольщали, не скупясь на посулы и дорогие подарки ни для него, ни для его матери. И поистине не было среди них ни одной, которая могла бы досыта на него налюбоваться, ибо чем дольше они смотрели на него, тем сильнее охватывало их желание. А он, как о том уже было сказано, обожал лишь себя самого и в простоте своей не ведал, что значит любить. Не смысля ничего в любви, он чурался женщин как только мог. Однажды, удалившись от всех, набрел он на чудесный сад, дышавший свежестью и покрытый утренней росой; кругом распевали соловьи, жаворонки и другие прекрасные птицы, занятые любовью; то была пора весны. Поляны были сплошь усыпаны цветами, а посреди сада бил великолепный фонтан, обнесенный каменным барьером из порфиров и других прекрасных дорогих камней. Вода в фонтане была прозрачнее слезы, и вокруг, кроме Нарцисса, ни души. А теперь послушайте о том, как приключаются несчастья. Юноша один-одинешенек остановился у фонтана отдохнуть и насладиться любовными трелями птиц, которые радостью наполняли его душу. Приблизившись к чудесному фонтану, он наклонился над водой и увидел в ней свое изображение. Вглядевшись получше, он обомлел, ибо принял свое отражение за другого юношу, как две капли воды с ним схожего, и пришел от сего в великое изумление. Будучи по натуре весьма простодушен, он сунул руки в воду, пытаясь схватить свое отражение. Это ему, однако, не удалось, да и могло ли быть иначе? Вода от прикосновения его рук, как это обычно происходит, пошла кругами. Нарцисс, увидев, что нет возможности схватить юношу, очень рассердился, тем более, что в растревоженной воде изображение и вовсе исчезло. Тут он горько заплакал и стал громко жаловаться. Тем временем круги на воде улеглись, и он, вновь поглядев в нее, опять увидел там свое изображение, как и он сам, горько плачущее. Вознегодовав пуще прежнего, он сказал: «Так ты дурачить меня вздумал?» И разозлившись, бросился в воду, полагая, что сумеет поймать там того, кто плачет точь-в-точь, как он. По воле всевышнего ему суждено было тут же захлебнуться и умереть. Он попробовал было выбраться, но не смог; вот так и умер Нарцисс, и, глядя на него, можно было подумать, что он спит. Влюбленные дамы и девицы принялись искать его повсюду, но не найдя нигде, дали зарок до той поры не возвращаться в свои замки, пока не сумеют отыскать его и налюбоваться им вволю. Множество их отправилось на поиски, и набрели они на тот самый цветущий луг с чудесным садом и прекрасным фонтаном, где столь злосчастным образом утонул Нарцисс.
Рассказывают, что они заглядывали повсюду, но нигде его не находили, и не было им утехи ни от сладостного пения птиц, ни от любовных их трелей. Но вот одна из девушек, а возможно, что и вдвоем с подружкой, желая напиться и получше разглядеть фонтан, приблизилась к нему и, заглянув в воду, нежданно-негаданно узрела там Нарцисса. Хотя она не прочь была бы скрыть свою находку от остальных и от той подружки, что была неподалеку, однако не сдержалась. И как обычно поступают в подобных случаях женщины, она, полагая, что имеет дело с великим чудом, радостно воскликнула: «Скорее сюда, милые подружки, он здесь, прекрасный Нарцисс, он спит под водой». Дамы сбежались, принялись разглядывать юношу и рассуждать между собой: «Теперь понятно, отчего пас всех так влекло к нему, а он испытывал любовь лишь к самому себе, вот, оказывается, на какие великие чудеса он способен: спит себе под водой, совсем как мы в своих постелях». Они нисколько не сомневались, что он и на самом деле спит, столь походил он на спящего, «Поистине, – говорили они друг другу, – он – неземное создание, коли наделен столь дивным даром». И они не в силах были оторвать от него взора, но при этом ни одна не отваживалась разбудить его. Новость дошла до матери Нарцисса, прослышали о том и другие знатные и благородные дамы и девицы, а вместе с. ними и жители его родных мест. Те же, кто принес эту новость, рассказывали остальным, как спит он там под водой и какое великое это чудо. Мать Нарцисса, сопровождаемая дамами и множеством другого народа, поспешила туда отправиться. Тем временем те дамы, что были у фонтана и обнаружили там Нарцисса, долго ждали, что он пробудится ото сна, и не раз звали его. Видя, что он не встает и не выходит из воды, они стали горько сетовать на это, говоря: «Неужели мы обманулись, и он умер?» Другие же говорили: «Не может того быть, чтобы был он мертв, поглядите, какие живые краски на его лице». Возражая друг другу подобным образом, они сошлись на том, что надо вытащить его из фонтана. Приложив к тому немало усердия, они вычерпали всю воду из источника, после чего некоторые из них поспешили спуститься туда, в надежде на сей раз прикоснуться к нему, живому или мертвому. Собравшись с силами, они с помощью подруг вытащили юношу из воды и, уверившись, что он мертв, в отчаянии принялись рвать на себе волосы, со словами: «Не уберегли мы его!» Вытащив таким образом его наверх, они, не замечая, что с него каплет вода и что сами они изрядно вымокли, продолжали любоваться им, и в то время как одни поддерживали его тело, другие с плачем обнимали его и покрывали поцелуями, говоря: «Пускай не смогли мы вволю насладиться твоей красотой, пока ты был жив, зато теперь ты – наш, пусть даже и мертвый. Сколько знатных и благородных дам и девиц из дальних и ближних мест пришли полюбоваться на тебя. Отчего же судьба обошлась с нами так жестоко?» И они проклинали смерть за то, что она обездолила стольких благородных дам из разных краев, пылающих любовью, и теперь они обречены страдать, ибо не в состоянии оставить его и уйти прочь, столь по-прежнему прельщала их его красота. В это время появилась мать Нарцисса, сопровождаемая влюбленными дамами из здешних мест, и также прибывшими из чужедальних краев. И поднялся тут великий плач: горько зарыдала мать вместе со всей родней, а вслед за ней и остальные дамы, что были вокруг. Вот тогда-то, как о том ясно сказано в нашей книге,[345]345
До нас источник новеллы не дошел.
[Закрыть] влюбленные дамы и девицы захотели, чтобы бог любви сотворил ради прекрасного Нарцисса чудо, каковое еще ни разу ни для кого не было им содеяно, и они принялись упрашивать бога даровать милость матери Нарцисса и ближним его, превратив сего юношу посреди упомянутого сада в нечто такое, что навсегда сохранило бы память о нем, и бог снизошел до их просьбы. Тут все они с криком бросились умолять бога любви исполнить то, что всем, сердцем желали своему возлюбленному. Тогда бог, устремив взор свой на юношу в окружении сих дам, превратил его в прекрасное благородное дерево, что раньше всех зацветает весной, цветет великолепными цветами и дает чудесные плоды, которые весь год остаются приятными на вкус, свежими и крепкими, и зовется это дерево миндалем. Так названо оно было самим богом любви, полюбившим прекрасного Нарцисса; дерево же это, зацветая раньше других, столь же рано сбрасывает с себя листву, а плоды его, как мы знаем, обладают многими превосходными свойствами. Теперь нам известно все, что случилось с прекрасным Нарциссом, родившимся на Востоке, который, если верить сказкам, о нем повествующим, был рожден не то из солнечной сферы, не то феей – языческой богиней, которой люди в старые времена поклонялись так же, как теперь поклоняемся мы истинному богу. Другие говорят, что он, как и все мы, был сыном мужчины и женщины, однако чудо, произошедшее с ним по воле бога любви, не может не повергать в изумление.
Новелла образована сращением двух сказочных мотивов: трава, воскрешающая мертвых (ср.: Андреев И. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне, № 612) и поиски страха (ср. там же, № 326 А). Аналогии к первому эпизоду новеллы имеются в «Лэ об Элидуке» Марии Французской.
[Закрыть]
Жил некогда один богатый человек, имевший все, что только можно желать: дома и усадьбы в городе и окрестностях, многочисленных слуг и жену знатного рода – словом все, что делало завидным положение его среди людей. Все вокруг считали, что живется ему лучше некуда, и многие говорили: «Если ему чего-нибудь и недостает, то разве что божьего гнева». Да и сам он был того же мнения. Слыша подобные речи, он начал терять покой, ибо захотелось ему узнать, что же такое этот божий гнев и где его можно отыскать; ни о чем другом он уже и помышлять не мог. Однажды, вконец потеряв терпение, он не стал дожидаться новых советов и не стал задавать более вопросов. Взяв из своих богатств столько, сколько полагал необходимым, и прихватив с собой слугу, коего считал самым верным из своих слуг, он отправился в путь и пошел бродить наугад, порешивши идти до тех пор, пока не отыщет тот самый божий гнев, о коем ему столь часто приходилось слышать. В один прекрасный день он вместе со слугой вошел в огромный лес, стояла страшная жара, и в лесу том увидели они двух большущих ящериц, походивших скорее на двух змей, которые яростно нападали друг на друга. Засмотревшись на ящериц, они остановились. Тут змеи эти, сцепившись, принялись грызть друг друга, и одна оторвала другой голову.
Совершивши это, она, казалось, подумала про себя, что поступила дурно. Тогда она немедля удалилась и вернулась с какой-то травой в зубах, приложила ее к туловищу мертвой змеи, а затем, взяв в пасть оторванную голову, приставила ее поверх травы к мертвому телу. И держала ее так до тех пор, пока голова не приросла к туловищу и не ожила. После чего обе змеи, словно две кроткие овечки, отправились вместе дальше. А чудесная трава осталась лежать на земле. Тогда этот человек, глядя на удаляющихся змей, сказал своему слуге: «То, что узрели мы здесь, наверняка и есть божий гнев, который мы ищем». Подобрав траву, пошли они прочь от того места и отправились домой, прихватив с собой изрядное количество этого растения. Вернувшись домой, господин сказал слуге: «Как видишь, мы наилучшим образом исполнили то, что хотели, а теперь ты должен поступить так, как а тебе прикажу, ибо задумал я испытать эту траву, и с этой целью я отрублю тебе голову своим мечом и тотчас же приживлю ее обратно с помощью трапы, как делала то змея». Долго уговаривал он слугу. Но тот сказал: «Пробуйте на ком хотите вашу траву, но меня увольте». И каких только не было произнесено слов, и чего только не было обещано, слуга так и не согласился. Видя, что слуга ни за что не хочет исполнить его просьбу, господин сказал: «Раз ты не желаешь, чтобы я испытывал ее на тебе, тогда сам испытай ее на мне». Приготовив столько травы, сколько было необходимо, господин подставил шею, и слуга отсек ему голову мечом, тут же приставив ее к телу вместе с травой. Голова приросла, но довольно криво. Господин, придя в себя и почувствовав, что голова сидит у него на плечах совсем не так, как то было изначально, страшно испугался. В гневе набросился он на слугу, но тот сказал: «Мессер, вы сами во всем виноваты, мне очень жаль, что так вышло, но делу можно помочь, и ежели вы позволите, я отрублю вам голову еще раз и прилажу ее не хуже, чем было сначала». К этим словам слугу побудили благие намерения, ибо не ведал он ничего о том, какие муки пришлось вытерпеть его господину. Тогда господин сказал: «Нет уж, больше ты этого не сделаешь; в другой раз мне не вынести подобной боли; и впрямь, скажу я тебе, только божьего гнева мне прежде не хватало. Я столь упорно искал его, что теперь, обретя его и пребывая с ним, думаю, что получил по заслугам». Так и жил он после этого злоключения с головой на боку, и с той поры счастье покинуло его; если раньше ему и его дому во всем сопутствовала удача, то отныне дела его становились все хуже и хуже, и все его состояние пошло прахом. Недаром древняя пословица гласит: «От добра добра не ищут, а жаждущие злоключений всегда могут найти их, подобно тому, как иные находят свое счастье».
X (CXLVI)Жил некогда один богатый купец, который вел крупную торговлю рабами. Продал он однажды рабов другому купцу, одного же из них продавать не стал. Тогда тот купец спросил: «Отчего же этого не продаешь?» «Оттого, что стоит он столько, во сколько обошлись тебе все остальные». «Какая же этому причина?» «А вот какая: он может поведать тебе, о чем ноют птицы; все, о чем он услышит и о чем его потом спросят». Когда купец услышал такой ответ, он, нисколько не сомневаясь, что тот его не обманывает, не пожалел денег и дал за одного этого раба ровно столько, сколько заплатил за всех остальных; и был тот раб ему особенно дорог, ибо обладал редким талантом и достался ему по столь высокой цене.
Случилось так, что тот купец, который купил рабов, отправился с ними по морю и плыл, пока не добрался до острова и не причалил в порту, принадлежавшем одному могущественному государю, правителю того острова. Один из людей государя, находившийся в порту у него на службе, а также прислуживавший купцам, поспешил доложить своему господину, что прибыл купец с рабами, и среди них есть один, понимающий, о чем щебечут птицы. Услышав об этом, государь немедленно послал за купцом, и тот явился вместе со всеми своими рабами, ибо такова была воля государя. Придя к государю, купец продал ему своих рабов, а затем и того единственного раба, за которого взял столько же, сколько за всех прочих вместе; и всех их продал он с прибытком. Что же до раба, понимавшего птичий язык, то и государь тоже положился на честность продавца, ибо имел дело с солидным купцом. Купив рабов, он всем им задал работу и каждого приставил к делу, в котором тот более всего был сведущ, раба же, купленного по самой высокой цене, оставил при себе. Поселился этот раб во дворце, и вот однажды прилетела некая прекрасная птица, уселась на окошко тех покоев, где находился государь, и запела; пела она прекрасные песни и долго не улетала. Государь вместе с рабом слушал пение птицы, а когда она кончила петь и упорхнула прочь, он, обратившись к рабу своему, спросил: «Что сказала птица в своей песне?» А надо сказать, что пела она изумительно, выводя прекрасные трели. И раб сказал: «Мессер, не по своей охоте отвечаю я вам; знайте же: птица пропела о том, что на днях ждет вас большое огорчение; она сказала, что не пройдет и восьми дней, как придется вам, если вы не прикажете продать лучшего своего скакуна, содрать с него шкуру, ибо он издохнет, другому же не бывать, ибо так оно и произойдет». Услышав такие речи, государь пришел в большое удивление, но, видя, что тут ничего уже не поделаешь, немедля призвал к себе перекупщиков и сказал им, что желает продать своего прекрасного чистокровного скакуна и просит их сбыть его каким-нибудь чужестранцам, о которых известно, что они нескоро вновь попадут в эти места. И коня продали неким торговцам, которые намеревались отправиться с ним в дальние края. Был он в полном здравии, без всяких признаков какой-либо немощи. Но прежде чем купцы покинули город, конь замертво упал посреди конюшни, не переболев перед тем никакой хворью и не страдая никаким недугом. Узнав, что лошадь его издохла в конюшне у купцов, государь почувствовал великую радость оттого, что сумел продать ее и выручить деньги; хотя жаль ему было благородную лошадь и оставшихся в накладе купцов. Раба же своего полюбил он больше всех своих слуг за чудесный его дар, и если бы даже тот не принес ему больше никакой прибыли и ничего нового не открыл, то и так уже государь с его помощью выручил вдвое более того, что потратил на его покупку; вдобавок снискал он расположение государя и великой мудростью своей.
Спустя некоторое время появилась еще одна прекрасная птица, уселась на окошко покоев государя и принялась выводить изумительные трели. Государь вместе с рабом находился тут же. «Да пошлет нам бог добрые вести», – сказал он сразу. И спросил раба, о чем распевает эта птица. На что тот отвечал такими словами: «Мессер, я поведал вам правду о вашем скакуне и на сей раз не стану скрывать, о чем говорит птица, однако с великой неохотой отвечу я вам». «Сказывай сию минуту», – приказал разгневанный государь. «Мессер, она говорит, что не пройдет и девяти дней, как ваша большая башня, где хранятся самые ценные ваши сокровища, рухнет, и не миновать вам этой беды». Услыхав об этом, государь впал в уныние, видя, что несчастья сваливаются на него одно за другим. Созвал он тогда своих приближенных и поведал им о случае с конем, а также о башне, которой суждено рухнуть. Все они пришли в изумление и сказали: «Как знать, ежели сумел он, послушав птичье пение, поведать вам, что станется с вашим конем, то возможно не лжет он и про башню, ибо каждый, кому становилось известно о вашем желании продать коня, не имеющего никаких изъянов, полагал, что вы прогадаете; но как только все услышали о странной его смерти, то сочли вас человеком весьма мудрым, на коего снизошло благоволение божие. Что до сей башни, то мы советуем вам извлечь из нее все, что в ней хранится, дабы избегнуть слишком больших убытков». Выслушав их, государь послушался совета, а на исходе девятого дня, точь-в-точь но словам раба, башня как стояла, так и рухнула целиком, произведя ужасающий грохот, ибо и в высоту, и в ширину была весьма внушительных размеров; государь втайне был всем этим очень раздосадован, называл себя самым злополучным государем на свете и не мог понять, за что свалились на него такие огорчения.
Прошло еще некоторое время, и вот сидит как-то государь в своем дворце и видит: прилетает опять некая птица, опускается неподалеку от него и начинает заливаться на все лады. Государь, возле которого стоял раб, снова начал просить бога послать ему радостные вести, лучше тех, что получал он доселе. Правда раб его с лихвой возместил все, что было истрачено при его покупке, когда помог выручить деньги за коня; подумав об этом, государь немного утешился и вновь спросил раба, о чем поведала птица, распевая свои песни. Раб ничего ему не ответил, ибо счел, что птица принесла слишком дурные вести для его господина. Но тот желал узнать все во что бы то ни стало, и тогда раб сказал: «Знайте же, мессер, что скрепя сердце отвечаю я вам, ибо то, что я скажу, не принесет вам радости. Птица поведала о великом горе для вашего семейства». Тут государь разгневался пуще прежнего, видя, что раб не говорит прямо, и повелел ему под страхом казни немедля все рассказать. На это раб отвечал: «Раз вы того желаете, давайте укроемся от посторонних глаз». Удалились они тогда во внутренние покои. И раб сказал там: «Господин мой, и в вашей власти, и вы вправе поступить со мной, как со своим рабом; казнить меня или миловать – на все ваша воля. Так знайте же: сегодня птица пропела о том, что вам не суждено более увидеть в живых одного из ваших сыновей. Погнавшись на охоте за большим оленем, он вместе с лошадью сорвался со скалы, и смерть тут же его настигла». Услышав это, государь почувствовал себя самым несчастным и обездоленным человеком на свете и поднял страшные стенания, ибо имел на то все причины. На его крики сбежались люди и, узнав в чем дело, стали причитать вместе с ним. Без промедления отправились они навстречу тем, кто нес с охоты тело погибшего королевского сына. При виде мертвого юноши весь народ неутешно заплакал, охваченный состраданием к отцу и к сыну. И поднялся тут великий плач во всем королевстве, ибо каждый стал оплакивать юношу. Похоронили его, как и подобало, со многими почестями и в великой скорби. Оправившись немного от постигших его бед, государь сидел однажды, в своих покоях и предавался размышлениям; и подумал он, что господь послал ему немало тяжких испытаний и что все на свете поправимо, от одной только смерти нет спасения: «а посему, я целиком вверяюсь твоей воле, господи, ибо я слуга твой». Смирился он и обрел утешение во всех постигших его несчастьях и в смерти сына своего. И тогда велел он позвать раба и сказал ему: «Я решил во всем положиться на волю господню и не желаю знать наперед, что со мной случится; поэтому я отпускаю тебя на волю, и ты можешь поступать, как тебе вздумается: уйти либо оставаться здесь». Раб попросил отпустить его, и король велел дать ему денег на дорогу; и отправился раб к себе на родину, а король остался жить в своем королевстве.
