Текст книги "Новеллино"

Автор книги: Автор Неизвестен

Новелла LXI
[Которая рассказывает о том, как философ Сократ отвечал грекам][176]176
  Источник сюжета – Валерий Максим (Faсtoruга diclorumque mcmorabilium, TV, 3, 5). Этот рассказ встречается у многих писателей, начиная с Энния (Annales, V, 273), применительно к Марию Курию Дентату (ум. и 272 г. до и. э.). Ср.: Дополнение IV, новелла V.


[Закрыть]

Сократ был знаменитым римским философом.[177]177
  Греческий философ Сократ (V в. до п. э.) римлянином стал на тех же основаниях, на каких у греков появился султан, а у римлян – коммуна (см. ниже). Это обычные для средневековья анахронизмы и безразличие к исторической точности.


[Закрыть] В его время от греков к римлянам отправилось большое посольство знатных людей.[178]178
  В античных источниках говорится о посольстве самнитов.


[Закрыть] Целью этого посольства было освободиться от податей, которые они по закону платили римлянам. Их султан сказал им так: «Отправляйтесь и действуйте убеждением. А если понадобится, не жалейте денег».

Посланные поехали в Рим. Изложили цель своего приезда в Римском Совете. Там решили, что на их прошение ответ даст философ Сократ без чьего-либо еще участия, и Рим поступит так, как скажет философ Сократ.

Посланцы отправились туда, где жил Сократ, вдали от города, чтобы высказать ему свои доводы. Добрались до его дома, весьма невзрачного на вид. Он в это время собирал травы. Поглядели на него издали. Человек внешне ничем не примечательный. Поговорили между собой, обсудили вышеназванные дела и решили так: с этим сторгуемся в два счета, потому что, видно, он скорее беден, чем богат.

Подошли к нему и сказали: «Храни тебя господь, мудрейший, ведь мудрость твоя не может быть малой, если римляне поручают тебе решение столь важных дел, как наше».

Показали ему предписание из Рима и сказали: «Мы хотим привести тебе наши основания, их у нас множество. Твой разум определит наши права. И, чтобы ты знал, что мы – посланцы богатого господина, возьми эти перпери.[179]179
  Перпери (Yperpyron) – золотая монета византийской чеканки.


[Закрыть] Их тут немало (но для нашего господина они – ничто), тебе же они могут очень пригодиться».

Сократ ответил посланным так: «Сначала зайдите и пообедайте со мной, а затем мы обсудим ваши дела».

Приняли приглашение, довольно скудно пообедали, и вскоре на столе ничего не осталось. После обеда Сократ обратился к ним с такими словами: «Господа, что лучше: одна вещь или две?»

Посланные ответили: «Две».

Тогда он сказал: «Ну, так идите и подчиняйтесь римлянам. Потому что если сами греки будут во власти римской коммуны, то она будет владеть и ими, и их имуществом. Если же я возьму ваше золото, замысел римлян осуществится лишь наполовину».[180]180
  Ср.: «Курий сидел у своего очага, когда самниты принесли ему много золота; он прогнал их и сказал, что считает делом славы не иметь золото, а повелевать теми, кто его имеет» (Цицерон. О старости, XVI, 55).


[Закрыть]

Тогда посланные ушли от философа пристыженные и подчинились римлянам.

Новелла LXII
[Которая рассказывает о мессере Роберто][181]181
  Первая часть новеллы строится на мотиве «съеденного сердца», среди литературных примеров которого: «Роман о кастеляне из Куси» Жакмеса (70-е гг. XIII в.), «Лэ о Гироне», биография трубадура Гильема де Кабестаня. Последний источник лег в основу новеллы Боккаччо (Декамерон, IV, 9). Ближе всего к варианту «Новеллино» рассказ «Лэ об Ипьоресе», хотя и он не может считаться непосредственным источником. Антеценденты второй части новеллы неизвестны. Ср.: Дополнение IV, новелла XV.


[Закрыть]

Есть в Бургундии место, называемое Ариминимонт,[182]182
  Ариминимон (Ariminimontc) – Ремиремон, город в Вогезах, где в 626 г. был основан монастырь, впоследствии настолько прославившийся вольностью нравов, что когда его понадобилось восстанавливать после пожара, папа Евгений III в своей булле от 17 марта 1151 г. должен был заявить: «Мы надеемся, что с течением времени грех похоти сменится там огнем духовным».


[Закрыть] и правит там мессер Роберто. Это большое владение.

У графини Антики и ее придворных дам был глупый привратник, очень большого роста, по имени Балиганте.[183]183
  Балиганте – имя Балиган носит один из противников Карла Великого в «Песни о Роланде» (CLXXXIX).


[Закрыть] Одна из дам взяла его в любовники, рассказала о том другой, третьей, пока, наконец, слух об этом не дошел до самой графини. Узнав о том, что привратник огромный мужчина, и графиня вступила с ним в связь.

Мессер Роберто выследил привратника. Велел убить и из его сердца приготовить пирог. Этот пирог он послал в подарок графине и ее дамам, и они его съели.

После этого он пришел и спросил, как понравился им пирог.

Все ответили: «Очень».

Тогда он сказал: «Не удивительно, что Балиганте нравился вам живой, если нравится вам и мертвый».

Когда графиня и дамы узнали, в чем дело, и поняли, что опозорены, а мирская честь утрачена ими безвозвратно, они постриглись в Монахини и основали монастырь, который получил название по имени горы Аримини.

Монастырь сильно вырос и стал процветать. Об этом рассказывается в новелле, и все это истинная правда. А был там такой обычай: когда мимо проезжал какой-нибудь человек благородного происхождения с богатым снаряжением, они его приглашали и оказывали ему великие почести. И настоятельница, и сестры выходили к нему навстречу. И та, на которую он больше смотрел, прислуживала ему и сопровождала его к столу и на ложе.[184]184
  В средневековой латинской поэме «Собор в Ремиремоне», где обсуждается весьма популярный у вагантов вопрос, с кем монахиням лучше иметь дело, с клириками или с мирянами, об одной из ремиремонских инокинь говорится, что она, с юных лет став воительницей Венеры, ныне выполняет без промедления все, что ей ни прикажут во имя любви.


[Закрыть] Утром, вставая, он находил воду и полотенце, и, когда. он был умыт, ему давали иглу и шелковую нить. И когда он желал прикрепить манжеты к рукавам,[185]185
  В связи с отсутствием пуговиц рукава приходилось зашивать на запястьях каждое утро.


[Закрыть] ему предлагали самому вдеть нить в ушко иглы.[186]186
  Испытание, имеющее очевидную эротическую символику.


[Закрыть] Если это с трех раз ему не удавалось, у него отбирали всю его одежду и снаряжение и ничего не возвращали. Но если с трех раз он вдевал нить в ушко, ему отдавали все снаряжение и дарили красивые украшения.

Новелла LXIII
[О доблестном короле Мелиаде и о Рыцаре Без Страха и Упрека][187]187
  В корпусе бретонского цикла только в «Романе о Паламеде» имеется эпизод, где Рыцарь Без Страха признает превосходство Мелиада (Löset Ε. Le roman en prose de Tristan, le roman de Palamède et la compilation de Rusticien de Pise. Paris, 1890, p. 441–443).


[Закрыть]

Доблестный король Мелиад и Рыцарь Без Страха[188]188
  Мелиад – в артуровском цикле король Леонуа, отец Тристана; Рыцарь Без Страха – второстепенный персонаж артуровского цикла.


[Закрыть] были в сражениях смертельными врагами. Однажды, под видом странствующего рыцаря, а потому неузнаваемый, Рыцарь Без Страха повстречался со своими вассалами, которые очень его любили, но не узнали. Они сказали ему: «Скажи, странствующий рыцарь, во имя рыцарской чести, кто лучше – Рыцарь Без Страха или доблестный король Мелиад?»

И рыцарь ответил: «Клянусь богом, что король Мелиад лучший из всех, кто когда-либо сидел в седле».

Тогда вассалы, бывшие врагами короля Мелиада, во имя любви к своему синьору захватили его врасплох, так что тот не смог защититься. Стащили его, вооруженного, с его боевого коня, посадили на клячу и закричали, что хотят его повесить.

По дороге повстречался им король Мелиад. Под видом странствующего рыцаря он ехал на турнир и спросил вассалов, почему они так грубо обращаются с этим рыцарем.

И те отвечали: «Мессер, он заслуживает смерти, а если бы вы знали за что, то обошлись бы с ним еще хуже. Спросите его, в чем он провинился».

Король Мелиад выступил вперед и сказал: «В чем твоя вина перед ними, рыцарь, почему с тобой так грубо обходятся?»

И рыцарь ответил: «Моя вина лишь в том, что я пожелал открыто, сказать правду».

Тогда король Мелиад сказал: «Этого не может быть. Объясните мне получше, в чем вы провинились».

И тот ответил: «Охотно, синьор. Я держал путь под видом странствующего рыцаря; повстречался с этими людьми, и они попросили меня сказать им во имя рыцарской чести, кто лучше: доблестный король Мелиад или Рыцарь Без Страха. И я ответил им, как уже говорил, ради торжества истины, что лучший – король Мелиад. И ничего другого не хотел, как только открыто сказать правду. Пусть король Мелиад – мой смертельный враг в сражении и я его смертельно ненавижу, но лгать я не хотел. И никакого другого проступка за мной нет, вот за что меня хулят».

Тогда король Мелиад вступил в схватку с этими вассалами, заставил освободить рыцаря и подарил ему доброго коня со своим гербом, но закрыл его и попросил не открывать, пока тот не доедет до дома.

К вечеру добрался Рыцарь Без Страха до дома. Снял попону. И увидел знак царя Мелиада, от которого он получил и счастливое спасение, и подарок, хотя тот и был его смертельным врагом.

Новелла LXIV
[Об одной истории, приключившейся при дворе По в Провансе][189]189
  Долгое время считалось, что новелла восходит к биографическому комментарию к канцоне трубадура Ригаута де Бербезиля Atressi con Tori fans. Однако это razo совпадает с новеллой только в тех фактах, которые содержатся в самой канцоне, тогда как новелла сообщает ряд деталей о празднестве и турнире, которые в комментарии и в канцоне отсутствуют. Видимо, автор «Новеллино» был знаком с текстом утраченного, скорее всего французского, варианта комментария.


[Закрыть]

При дворе По ди Ностра Донна[190]190
  По ди Ностра Донна – г. Ле-Пюи в Верхней Луаре, где существовала корпорация поэтов и жонглеров.


[Закрыть] в Провансе было устроено пышное празднество. Когда сын графа Раймонда[191]191
  …сын графа Раймонда… – по времени это Раймонд Беренгарий IV, управлявший Провансом от имени короля Арагона (1178–1181), но у него не было сына.


[Закрыть] стал рыцарем, граф пригласил к себе всех знатных людей; и столько людей прибыло из любви к графу, что одежды и денег не хватило,[192]192
  Обычай одаривания гостей сохранился в феодальном обществе еще с варварских времен.


[Закрыть] и пришлось брать одежду у рыцарей, живших на его земле, и раздавать ее приглашенным. Одни отказывались, другие давали.

В назначенный для празднества день посадил он линного сокола на шест.[193]193
  Дороже всего ценились птицы после пяти или шести линек.


[Закрыть] А был такой обычай: если кто-либо, известный своим богатством и щедростью, снимал сокола на кулаке, это означало, что он намерен целый год устраивать празднества на свой счет. Рыцари и оруженосцы, веселые и довольные, слагали стихи и музыку прекрасных канцон, и было назначено четверо судей; наиболее достойные канцоны они отбирали, остальные же возвращали сочинителям, советуя их улучшить. Так они развлекались и восхваляли графа; и сыновья их тоже были рыцари благородные и благовоспитанные.

И вот один из этих рыцарей (назовем его мессер Аламанно), человек большой храбрости и доблести, любил одну очень красивую даму из Прованса, но имени мадонна Гриджа,[194]194
  Существовал трубадур Бертран д'Аламанон, воспевавший некую Гиду де Родес (ср. с Гриджей). Но слова «назовем его мессер Аламанно» заставляют думать о произвольности имени.


[Закрыть] и хранил свою любовь в такой тайне, что никому не удавалось заставить его проболтаться. Но как-то раз молодые люди из По договорились между собой хитростью вынудить его к похвальбе. И обратились к некоторым рыцарям и баронам с такими словами: «Просим вас во время первого же турнира, который будет назначен, затеять похвальбу».

И подумали: «Этот самый мессер известен исключительной доблестью, он, конечно, отличится на турнире и разгорячится от веселья, и когда рыцари начнут похваляться, он не удержится от того, чтобы и самому не похвастать своей дамой».

Так и порешили. Турнир состоялся. Рыцарь принял в нем участие. Был разгорячен весельем.

Вечером, отдыхая, рыцари принялись похваляться: кто славным поединком, кто великолепным замком, кто красивым соколом, кто удачливостью. И тот рыцарь не смог удержаться от того, чтобы не похвастать своей прекрасной дамой.

Когда же он возвратился к ней, чтобы, как обычно, насладиться ею, дама отвергла его.

Рыцарь так был удручен этим, что оставил ее и общество рыцарей и отправился в лес; и столь тайно затворился в скиту, что никто о том не узнал.

Всякий, кто увидел бы горе рыцарей, дам и оруженосцев, нередко оплакивавших утрату этого столь благородного рыцаря, почувствовал бы к ним жалость.

Как-то раз оруженосцы из По, преследуя во время охоты зверя, оказались в скиту, где скрывался рыцарь. Он спросил их, не из По ли они. Те отвечали, что да. Тогда стал он их расспрашивать о новостях. И оруженосцы принялись рассказывать ему дурные новости: как из-за ничтожного проступка они лишились того, кто был цветом рыцарства, и о том, как его дама отвергла его, и о том, что никто ничего не знает о его дальнейшей судьбе. «Но вскоре, – сказали они, – будет объявлен турнир, на который съедутся многие знатные люди, и мы надеемся, зная его благородное сердце, что и он явится на этот турнир, где бы ни находился. Уже назначены отряды стражников, сильных и опытных, дабы незамедлительно его задержать. И таким образом мы надеемся вновь обрести его».

Отшельник распрощался с оруженосцами, а одному своему верному другу написал, чтобы он тайно переправил ему в день турнира оружие и коня.

Друг исполнил просьбу отшельника, послав ему в день турнира оружие и коня, так что в назначенное время был он в рядах рыцарей и одержал победу.

Стражники увидели его и узнали. И тут же с торжеством подняли на руки. На радостях откинули забрало с его лица и стали просить во имя любви, чтобы он спел. Но он ответил: «Я не буду петь, пока моя дама не помирится со мной».

Благородные рыцари отправились к этой даме и стали умолять ее, чтобы она простила ему. Дама ответила:

«Передайте, что я не прощу ему, пока сто баронов, сто рыцарей, сто дам и сто девиц в один голос не попросят у меня о милости, не зная при этом, к кому обращаются».

Тогда тот рыцарь, будучи весьма рассудительным человеком, прикинул, что приближается Сретенье,[195]195
  Сретенье – праздник принесения Иисуса во храм и очищения Богородицы на сороковой день после Рождества (2 февраля).


[Закрыть] и в По будет большой праздник, и знатные люди съедутся в монастырь. И подумал: «Моя дама будет там, и там соберется столько знатных людей, сколько она потребовала, чтобы просить у нее милости». И тогда сочинил он прелестнейшую канцонетту. Когда же настало утро праздничного дня, он вскочил на амвон и начал петь эту свою канцонетту как только мог лучше, а уж это он умел очень хорошо. Пел же он так:

 
(I) Когда тяжелый слон вблизи ручья
оступится и рухнет – в тот же миг
звучит его собратьев трубный клик,
и слон встает, и к родичам стремится:
того же я хочу от вас добиться,
поэтов Но великодушная семья!
Вам ведомо, сколь велика печаль моя.
Вернете ли вы мне утраченный покой,
Подняв в мою защиту голос свой?
Угодно ли просить со мной о милости
там, где к разумной речи не склонят лица?
 
 
(Il) A коль и впрямь отныне для меня
иссяк любовных радостей родник,
я предпочту под тяжестью вериг
страданьем изойти, истлеть в темнице,
в монастыре навеки затвориться,
немотствовать весь век, коль такова судьба,
которая мне шлет………………………………
…………………………… ни чести, ни отрады.
Я не способен, как медведь лесной,
терзать добычу, рвать, не зная милости,
и убивать, и насыщаться без конца.
 
 
(IV) К обрыву бездны ныне призван я
за то, что укрощать я не привык
многоречивый, подлый свой язык:
и если бы я мог, как Феникс-птица,
сгорев в огне, душою возродиться,
я тотчас тело сжег бы в пламени огня,
а с ним – всю ложь и тлен земного бытия,
и в муках воспарил бы я в предел святой,
туда, где Юность с дивной Красотой
и с Доблестью соседствуют, и милости
молил бы я в слезах, припав к стопам Отца.
 
 
(V) Пусть эта песнь и жалоба моя
летят туда, где ненаглядный лик
узрел бы я, когда бы хоть на миг
послать виновный взор вослед решился.
За год скитаний как я изменился!
Уже не тот болтун, каков был прежде, я.
Я воротился к вам, свой скорбный путь кляня,
как раненый олень, терзаемый стрелой,
бежит на смерть, туда, где крик и вон.
И вновь молю я гнев сменить на милость.
 

Все тщетно: лишь любви дано смягчать сердца.[196]196
  Автор «Новеллино» перевел на итальянский язык первую строфу канцоны Atressi con l'orifans Ригаута де Бербезиля (годы творчества 1170–1200), а в остальных (третью он вообще опустил) ограничился отдельными итальяноязычными вкраплениями. Полный перевод канцоны с провансальского, принадлежащий В. А. Дынник, см. в кн.: Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов. М., 1974. Настоящий перевод, сохраняющий все формальные особенности данного варианта канцоны, выполнен Е. А. Костюкович.


[Закрыть] И тогда, кто находился в церкви, стали просить смилостивиться над ним. Так что дама простила его. И он обрел ее прежнее расположение.

Новелла LXV
[Которая рассказывает о королеве Изотте и мессере Тристане ди Леонис][197]197
  Новелла восходит к одному из эпизодов «Романа о Тристане» Беруля (коп. XII в.), сохранившегося не полностью: начало дошедшей до нас рукописи всего несколькими строками предваряет речь Изольды у ручья (См.: Беруль. Роман о Тристане. – В кн.: Легенда о Тристане и Изольде. М.: Наука, 1976, с. 19–26). Целиком этот эпизод сохранился в немецкой переработке романа, принадлежащей Эйльхарту фон Обергу (Oberge Eilharts von. Tristrant. Slrassbnrg – London, 1877, 3331 s.).


[Закрыть]

Тристан из Корновальи и супруга короля Марка белокурая Изотта,[198]198
  Тристан из Леонуа, племянник короля Марка, правившего в Корнуэльсе (зд. «Корновалья»), и возлюбленный его жены, Изольды, является одним из наиболее популярных героев артуровского цикла, в который он был включен уже валлийскими сказителями.


[Закрыть] любя друг друга, условились подавать сигнал любви таким образом: если мессер Тристан хотел поговорить с ней, он отправлялся в королевский сад, где был источник, и мутил воду в ручейке, который вытекал из этого источника. Ручеек бежал ко дворцу, где находилась упомянутая мадонна Изотта. И, видя мутную воду, она понимала, что мессер Тристан у источника.

Но случилось так, что один злокозненный садовник[199]199
  …злокозненный садовник… – у Беруля доносчиком является карлик Фросин.


[Закрыть] догадался, как любовники подавали друг другу сигнал, думая, что никто этого не замечает. Этот садовник отправился к королю Марку и рассказал все, как было.

Король Марк поверил этому. Он распорядился устроить охоту и отошел от своих рыцарей, будто бы заблудившись. Рыцари искали его по всему лесу, а король Марк взобрался на ту сосну, что росла возле источника, где мессер Тристан разговаривал с королевой.

И в ту ночь, когда король Марк сидел на сосне, Тристан отправился к источнику и замутил воду. Немного погодя к источнику пришла королева. Но тут ей вздумалось взглянуть на сосну, и она заметила тень более густую, чем обычно. Это вызвало у нее подозрение, и она, остановившись, заговорила с Тристаном таким образом: «Бесчестный рыцарь, я велела тебе прийти сюда, чтобы попрекнуть за твое великое злодеяние. Никогда еще ни один рыцарь не совершал такой низости, какую позволил себе ты, распуская слухи, позорящие меня и твоего дядю короля Марка, так тебя любившего. Ты рассказывал странствующим рыцарям обо мне такое, что никогда не могло даже в голову мне прийти. Да я бы скорее бросилась в огонь, чем опозорила столь благородного короля, каким является мой господин Марк. И поэтому, бесчестный рыцарь, я требую, чтобы ты незамедлительно покинул нас».

Тристан, изумленный этими словами, ответил так: «Мадонна, если коварные рыцари из Корновальи говорят обо мне подобные вещи, то прежде всего скажу, что я ни в чем не виноват, ибо никогда ничего такого не говорил. Пощадите, мадонна, во имя господа! Они мне завидуют, а я никогда не сделал и не сказал ничего такого, отчего могла бы пострадать ваша честь или честь моего дяди короля Марка. Но если вам угодно, я подчинюсь вашему приказу. Уеду, чтобы окончить свои дни в чужих краях. Но, быть может, прежде, чем умру, я еще понадоблюсь этим коварным рыцарям из Корновальи, как это было во времена Аморольдо,[200]200
  Аморольдо – Морхольт, дядя Изольды, убив которого, Тристан освободил Корнуэльс от дани.


[Закрыть] когда я освободил их и их земли от ужасного и позорного рабства».

И не сказав больше ни слова, Тристан пошел прочь. Услыхав это, король Марк, сидевший над ними, очень был обрадован.

Когда наступило утро, Тристан сделал вид, что собирается уехать. Велел подковать верховых и вьючных коней. Слуги сновали кто туда, кто сюда; один нес уздечки, другой – седла, шум поднялся страшный.

Король был очень недоволен отъездом Тристана и, собрав своих баронов и рыцарей, послал их к Тристану с приказом не уезжать без его разрешения под страхом наказания. Король Марк распорядился также, чтобы и королева передала ему свой приказ не уезжать. Таким образом Тристан остался и не уехал. И не был застигнут врасплох, и не попался в ловушку благодаря мудрой уловке, к которой прибегли эти двое.

Новелла LXVI
[В которой рассказывается об одном философе по имени Диоген][201]201
  Сюжет новеллы восходит к Диогену Лаэртскому (О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, VI, 38). Непосредственный источник «Новеллино» – Валерии Максим (Factonim dictorumqne meinorabilium, IV, 3, ext. 4).


[Закрыть]

Был один философ, необычайно мудрый, по имели Диоген.[202]202
  Диоген Синопский (413–323 гг. до и. э.) – философ школы киников.


[Закрыть] Однажды этот философ, искупавшись в яме с водой, грелся между камнями на солнце. А мимо проезжал Александр Македонский с огромной свитой. Увидел этого философа и сказал, обращаясь к нему: «О нищий мудрец, попроси у меня, и я дам тебе все, что пожелаешь».

И философ ответил: «Прошу тебя, не заслоняй мне солнца».

Новелла LXVII
[В которой рассказывается о Папирии, о том, как отец привел его на совет][203]203
  Настоящий рассказ, засвидетельствованный уже в «Аттических ночах» Авла Геллия (Xoctes Alticae, I, 23, 4 – 13) и в «Сатурналиях» Макробия (Salurnaliorum convivia, I, 6, 19–25), приводит в своем «Историческом зерцале» Винцент из Бове (Speculum historiale, V, VI). Итальянская переработка этого сочинения, «Цветы и жития философов», легла в основу редакции «Новеллино» (Fiori e vite de'filosofi ed altri savi ed impcradori, XIII). Отделившись от имени Папирия, этот сюжет проникает в немецкую поэму о Соломоне и Морольфе, сохранившуюся в рукописи XV в. (см.: Веселовский А. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине, с. 275–276), тогда как в древнерусской «Притче о женской злобе» имя Папирия сохранилось (см.: Памятники старинной русской литературы. СПб., 1860, вып. II, с. 468–469). Сюжетом воспользовался Ганс Сакс («Суд Соломона»).


[Закрыть]

Папирий[204]204
  Папирий – Луций Папирий Курсор, герой Самнитской войны 325 г. до и. э., пять раз был [консулом и дважды диктатором Рима.


[Закрыть] был римлянин. Он был человеком могущественным и мудрым и превосходил всех в ратном деле. И когда римляне обсуждали, как защититься им от Александра,[205]205
  Известно о том, что Александр Македонский готовился к войне с Римом, автор «Новеллино» мог почерпнуть у Винцента из Бове.


[Закрыть] они решили довериться доблести этого Папирия.

Когда Папирий был ребенком, отец брал его с собой на совет. Однажды совет потребовал соблюдения тайны. А мать Папирия всячески старалась у него дознаться, о чем римляне держали совет. Папирий, видя это ее желание, придумал, как получше соврать, и сказал так: «Римляне совещались о том, что лучше: мужчинам иметь по две жены или женщинам по два мужа, чтобы народу стало побольше, иначе Рим не удержит своих владений. И совет постановил, что лучше и приличнее мужчинам иметь по две жены».

Мать, пообещав ему сохранить это в тайне, открыла ее другой женщине, а та – третьей. И пошло от одной к другой, так что в конце концов весь Рим узнал об этом.

Собрались женщины и отправились к сенаторам и стали горько жаловаться.[206]206
  В «Цветах и житиях философов» говорится, что женщины отправились в сенат требовать пересмотра решения, ибо «много лучше, когда у женщины двое мужей, чем когда у мужчин две жены».


[Закрыть] А те очень испугались, что еще такое стряслось. Но узнав, по какой причине явились женщины, любезно их отпустили и одобрили мудрость Папирия.

И тогда римская коммуна постановила, чтобы ни один отец не приводил с собой сыновей на совет.

Новелла LXVIII
[О том, какой вопрос был задан Аристотелю одним юношей]

Аристотель был великим философом.[207]207
  В Средние века философия Аристотеля считалась тем абсолютным пределом истины, которого может достичь человеческий разум без помощи откровения.


[Закрыть] Как-то раз пришел к нему один юноша и обратился с таким необычным вопросом: «Учитель, я видел то, что было весьма противно моей душе: я увидел глубокого старика, совершавшего отвратительные безумства. И если старость в этом повинна, то я решил, что лучше умереть молодым, чем состариться и потерять рассудок. И поэтому, бога ради, посоветуйте, если можно, как быть».

Аристотель ответил: «Что я могу посоветовать, если природа с годами действительно дряхлеет; естественный жар тела остывает, разум слабеет.[208]208
  Ср.: «Наша природа спешит на подъеме и тормозит на спуске, поскольку природный жар уменьшается и слабеет, а влага сгущается» (Данте, Пир, IV, XXIV, 5).


[Закрыть] Но раз уж ты столь предусмотрителен, я попытаюсь дать тебе совет. Старайся в молодости держаться всего прекрасного, приятного и честного, а также избегать всего этому противоположного. Тогда, состарившись, ты будешь жить порядочно, не благодаря природе или рассудку, а благодаря той прекрасной, приятной и давней привычке, которую ты приобрел».[209]209
  Ср.: «Добродетели не даются нам от природы и не возникают помимо природы, но мы от природы имеем возможность приобрести их, путем же привычек приобретаем их в совершенстве» (Аристотель. Этика. СПб., 1908, с. 23).


[Закрыть]

Новелла LXIX
[Рассказывающая о великой справедливости императора Траяна][210]210
  Рассказ о Траяне и вдове восходит к Диону Кассию (Historia Romana, XIX, 5). Был очень популярен в Средние века («Хроника» Гелинанда, «Историческое зерцало» Винцента из Бове, «Золотая легенда» Иакова Ворагинского, ср.: Данте. Чистилище, X, 73–93). Легенда о том, что Траяна спасла от вечного проклятия молитва папы Григория Великого, впервые встречается в IX в. у Иоанна Диакона (Vita Sancti Gregorii Magni, IV, 44). В дальнейшем эта легенда обогатилась рассказом о кратковременном возвращении Траяна к жизни, в течение которого он успевает отречься от язычества и принять христианство. В таком виде легенда зафиксирована Фомой Аквинским (Summa Theologiae, III, LXXI. 5) и Данте (Рай, XX, 100–107). Первая часть данной новеллы (Траян и вдова) исходит из «Поликратика» Иоанна Сольсберийского (Polycralicus, VI. VIII), вторая часть (Траян и Григорий) – из Винцента из Бове (Speculum historiale, XXI, 22) через «Цветы и жития философов» (Fiori е vite de'filosofi ed al tri sa vi ed imperadori, XXVI).


[Закрыть]

Император Траян[211]211
  Траян Марк Ульпий – римский император (08 – 117).


[Закрыть] был на редкость справедливым властителем. Однажды, когда он собирался в поход на врагов со своими рыцарями, к нему бросилась одна женщина, вдова, и, ухватив за стремя его коня, обратилась с такими словами: «Мессер, воздай по заслугам тем, которые убили моего ни в чем не повинного сына».

Император ответил ей: «Я удовлетворю твою просьбу, когда вернусь».

Тогда она говорит: «А если ты не вернешься?»

На это он отвечает: «Тогда твою просьбу удовлетворит мой преемник». А она и говорит: «Ну, а если твой преемник не сдержит обещания, ведь ты окажешься моим должником. Но положим даже, что он мне даст удовлетворение, это все равно не искупит твоего долга. Хорошо уж, если он исполнит свои собственные обязательства».

Тогда император сошел с коня и воздал по заслугам тем, которые убили ее сына,[212]212
  В Панчатикиано – Палатино 32 убийцей оказывается сын императора. Этот вариант восходит к «Золотой легенде» Иакова Ворагинского.


[Закрыть] а затем ускакал и разгромил своих врагов.

А потом, вскоре после его смерти, блаженный папа святой Григорий,[213]213
  Святой Григорий – Григорий I Великий (535–604), папа римский (с 590), богослов и агиограф.


[Закрыть] узнав об его справедливости, отправился туда, где был он погребен, и со слезами воздав ему хвалу, повелел выкопать его останки.[214]214
  В «Историческом зерцале» Винцента из Бове сочувствие к Траяну у папы Григория пробуждает надгробное изваяние императора, где он изображен вместе с вдовицей.


[Закрыть] Оказалось, что все, за исключением костей и языка, обратилось в прах. А это указывало на то, что был он справедливейшим человеком и судил по справедливости.

И святой Григорий помолился за него господу. И, говорят, случилось чудо: молитвами этого святого папы душа императора была избавлена от адских мук и обрела вечность, хотя и был он язычником.[215]215
  В «Цветах и житиях философов» бог, даровав Траяну райское блаженство, посылает к св. Григорию ангела с запретом возносить впредь такого рода молитву и предлагает на выбор один из двух видов покаяния: пробыть два дня в аду или всю жизнь страдать от болей в боку и лихорадки: Св. Григорий выбирает пожизненную лихорадку как меньшее зло.


[Закрыть]

Новелла LXX
[Рассказывающая о том, как Геркулес удалился в лесную чащу][216]216
  В рассказе о лесных приключениях Геркулеса слышатся отзвуки античного мифа об его двенадцати подвигах, а в заключительной сентенции отразилась история его рабства у Омфалы, которое в поздней традиции было переосмыслено как любовное.


[Закрыть]

Геркулес был намного сильнее других людей, и была у него жена, которая очень его допекала.

Как-то раз внезапно удалился он в дремучий лес и повстречал там львов, медведей и множество хищных зверей. Всех их он разрывал на куски и убивал благодаря своей силе. И не нашлось ни одной твари, столь сильной, чтобы она перед ним устояла.

Долго оставался он в этом лесу; затем вернулся домой к жене, в лохмотьях и с львиными шкурами за плечами. Жена встретила его с великой радостью и заговорила так: «Добро пожаловать, господин мой, что нового?»

И Геркулес ответил: «Я пришел из леса. Все дикие звери, которых я повстречал, – сама кротость в сравнении с тобой, потому что всех, кто мне попадался, я подчинил себе, кроме тебя. Ты же, напротив, подчинила меня. Значит ты, женщина, самая сильная из всех, кого я когда-либо встречал, ведь ты одержала победу над тем, кто победил всех остальных».