Текст книги "Судебный процесс по уголовному делу американского летчика-шпиона Френсиса Гарри Пауэрса 17–19 августа 1960 г."
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Не оставляет и тени сомнения, что самолет Пауэрса был военным самолетом, специально оборудованным и посланным с агрессивными шпионскими целями в пределы воздушного пространства СССР, а Пауэрс продолжал оставаться по характеру своей деятельности военным летчиком, выполняющим обязанности военного разведчика и шпиона. Сам Пауэрс признает, что он был гражданским летчиком, находившимся на службе в военно-воздушных силах.
На самом деле это не что иное, как шпионский гибрид – детище Центрального разведывательного управления и военной разведки военно-воздушных сил США, прикрытое фиговым листком НАСА.
Шпионские цели полета Пауэрса над советской территорией подтверждены всеми обстоятельствами дела, в том числе показаниями подсудимого, многочисленными вещественными доказательствами.
Я должен особо подчеркнуть, что упомянутые мною выше заявления руководящих государственных деятелей США, в которых они перед всем миром признали, что шпионаж и нарушения суверенитета других государств являются государственной политикой США, в свете рассматриваемого уголовного дела Пауэрса приобретают процессуальное значение и играют роль судебных доказательств. Этими доказательствами, то есть собственными заявлениями указанных государственных деятелей, полностью устанавливается, что правительство США было вдохновителем и организатором преступлений, совершенных подсудимым Пауэрсом и другими, ему подобными.
Имеются все основания рассматривать указанные заявления в качестве бесспорных доказательств по настоящему делу.
Вещественные доказательства
Товарищи судьи!
Выполняя свои обязанности государственного обвинителя, я считаю необходимым дать характеристику имеющихся по делу многочисленных вещественных доказательств.
В результате осмотра этих вещественных доказательств, тщательного исследования их экспертами самых различных специальностей в распоряжении государственного обвинения оказались такие объективные, неопровержимые данные, которые с новой силой подтверждают обвинение, выдвинутое против подсудимого Пауэрса, преднамеренный, агрессивный характер и шпионские цели преступной миссии Пауэрса.
Вещественные доказательства были выставлены для всеобщего обозрения. Триста двадцать тысяч советских людей и свыше двадцати тысяч иностранцев получили возможность лично осмотреть эти наглядные доказательства, разоблачающие агрессивную политику правящих кругов США, организовавших разбойничий полет Пауэрса.
На месте падения самолета «Локхид У‑2» найдены детали и агрегаты самолета, разбросанные на площади около 20 квадратных километров, в том числе: передняя часть фюзеляжа с центропланом и кабиной летчика с оборудованием; турбореактивный двигатель; хвостовая часть фюзеляжа с килем и другие. Эти детали и агрегаты являлись частями одноместного высотного дозвукового самолета-разведчика типа «У‑2» американской фирмы «Локхид».
Результаты осмотра отдельных деталей и агрегатов показали, что в создании шпионского самолета «У‑2» принимали участие многочисленные фирмы США, а некоторые детали и агрегаты являются собственностью правительства США.
Турбореактивный двигатель самолета изготовлен фирмой «Прат-Уитни», о чем свидетельствует этикетка фирмы. Аппаратура радиотехнической разведки изготовлена фирмой «Хьюлетт-Паккард» и лабораторией Хаггинс (город Менло Парк, Калифорния). На этой аппаратуре, как и на некоторых других агрегатах, имеются обозначения, свидетельствующие об ее принадлежности военному ведомству США.
Это особенно важно для опровержения лживого утверждения, что самолет «У‑2» будто бы был гражданским, а не военным самолетом.
Приборное, связное, электро– и радиолокационное оборудование также изготовлено различными американскими фирмами, что подтверждается соответствующими фирменными табличками и этикетками.
На самолете установлен специальный блок подрыва с дистанционным управлением, изготовленный фирмой «Бекман-Уитлей» (модель 175‑10А).
Осмотр специальных карт, фотопленки и других материалов и заключения экспертов свидетельствуют о преднамеренном, заранее подготовленном полете самолета «У‑2» с разведывательными, шпионскими целями. Это подтверждается обнаруженной специально закодированной картой с маршрутом полета самолета из района Пакистана (аэродром Пешавар) в северо-западном направлении через Таджикскую, Узбекскую, Казахскую союзные республики, Южный Урал до Свердловска с поворотом на Киров, затем в районе Белого моря, с пересечением восточной части Кольского полуострова и уходом вдоль его северного побережья на территорию Норвегии.
Анализ полетной карты показал, что самолет от аэродрома Пешавар до района Свердловска следовал по заданному маршруту. Это подтверждается заснятыми на фотопленку участками местности и отметками курса и действительного места самолета с указанием времени, сделанными на полетной карте от руки красным и синим карандашами. На карте имеются заранее сделанные отметки на включение и выключение основных агрегатов и аппаратуры на самолете во время полета над территорией Советского Союза.
Вещественные доказательства бесспорно устанавливают, что полет американского самолета над территорией СССР был преднамеренным и заранее запланированным. Как видно из заключения экспертов, карта с маршрутом полета и расчетными навигационными данными была подготовлена на земле до вылета. В полете летчик знал свое местонахождение, систематически контролировал пролет отмеченных ориентиров и строго выполнял полет по заранее намеченному маршруту. В процессе полета над территорией СССР летчик наносил на карту сведения разведывательного характера.
Особый интерес в качестве доказательств, разоблачающих шпионские цели полета самолета «У‑2», представляют фотооборудование самолета и непосредственные результаты фоторазведки, которую проводил подсудимый Пауэрс во время полета над территорией Советского Союза.
Технической экспертизой установлено, что аэрофотоаппарат модели «73‑В», установленный на самолете «У‑2», является специальной разведывательной аэрофотокамерой, рассчитанной на выполнение воздушного фотографирования полосы местности с больших высот полета.
Аэрофотопленка, использовавшаяся в аэрофотоаппарате, является специальным сортом фотоматериала, предназначенного для целей аэрофоторазведки военных и топографических объектов с больших высот полета. Летчик произвел в целях разведки фотографирование территории Советского Союза.
Рассмотрение проявленной аэрофотопленки и привязка снимков, отпечатанных с нее, дали возможность установить, что сфотографированная местность является территорией Советского Союза.
Полученные аэрофотоснимки содержат разведывательную информацию относительно промышленных и военных объектов СССР.
Экспертизе были подвергнуты обнаруженные в районе падения самолета магнитофон с магнитофонной лентой и оптический прибор, являющиеся в свою очередь важными вещественными доказательствами шпионских целей полета самолета «У‑2».
Осмотр магнитофона показал, что в нем имелось специальное взрывное устройство, предназначенное для его уничтожения.
При осмотре, произведенном экспертами, установлено, что часть магнитофонной ленты в хорошем, полностью сохранившемся состоянии. После дешифрирования записей выяснено, что записанные сигналы принадлежат наземным радиолокационным станциям системы радиолокационного обеспечения противовоздушной– обороны Советского Союза.
Магнитофон является частью аппаратуры радиотехнической разведки, имевшейся на самолете «У‑2».
Экспертизой установлено, что самолет «У‑2» был вооружен специальной аппаратурой радиопротиводействия, предназначенной для создания помех радиолокационным станциям перехвата и прицеливания самолетов-истребителей.
Не вызывает сомнений, что такого рода аппаратура устанавливается на вражеском самолете, вторгающемся в пределы другой страны с агрессивными целями.
Экспертизе был подвергнут обнаруженный радиоприемопередатчик, который является американской серийной командной станцией, предназначенной для ближней радиосвязи с наземными пунктами и между самолетами.
Отсутствие дальней радиосвязи на самолете «У‑2» еще одно свидетельство того, что организаторы агрессивного вторжения приняли меры к тому, чтобы скрыть пиратский полет самолета «У‑2» и предотвратить возможность обнаружения его над территорией СССР.
Товарищи судьи! Я уже упоминал, что самолет «У‑2» был оборудован специальным взрывным устройством, обеспечивающим уничтожение самолета в случае вынужденной его посадки на территории СССР.
При исследовании установлено, что дистанционное управление блока подрыва оборудовано в кабине летчика. На электрощитке в числе других надписей имеется надпись «взрыв». Таким образом, летчик был полностью осведомлен о наличии на самолете специального взрывного устройства и способах его использования.
Обнаруженный в обломках самолета «У‑2» блок подрыва – важное вещественное доказательство агрессивных шпионских целей полета.
Я также упоминал уже в своей речи о булавке с ядом, изъятой у подсудимого Пауэрса.
Если бы задания, полученные Пауэрсом, не были преступными, хозяева Пауэрса не снабдили бы его смертоносной булавкой.
Осмотром и судебно-токсикологическим исследованием булавки, изъятой у подсудимого Пауэрса, установлено, что на игле содержится вещество, которое, судя по характеру действия на животных, токсическим дозам и физическим свойствам, может быть отнесено к группе кураре – наиболее сильно и быстро действующего из всех известных ядов.
Учитывая очень высокую токсичность, экспертиза пришла к заключению, что при уколе человека этой иглой смерть наступит мгновенно.
Осмотром изъятого у Пауэрса бесшумного пистолета установлено, что это полуавтоматический десятизарядный пистолет новейшего типа, предназначенный для стрельбы по живым целям. Одновременно с пистолетом обнаружено 205 патронов к нему.
Товарищи судьи! Анализируя все эти данные, я прихожу к выводу, что настоящее дело представляет собой такую совокупность вещественных доказательств – этих немых свидетелей, – которые со всей непреложностью и объективностью полностью устанавливают преступления, совершенные подсудимым Пауэрсом, до конца разоблачают вдохновителей и организаторов этих преступлений и дают в руки правосудия доказательственный материал большой обличительной силы.
Акт агрессии против Советского Союза
Товарищи судьи!
Оценивая тяжесть преступлений, совершенных Пауэрсом, мы ни на минуту не можем отвлечься от мысли, что он непосредственно выполнял такие особо опасные преступные задания, которые ставили под прямую угрозу всеобщий мир и могли повлечь для человечества страшную катастрофу.
Агрессивный, преднамеренный характер полета самолета, пилотируемого Пауэрсом, был вполне очевиден с того момента, когда он пересек границу Советского Союза и стал углубляться внутрь советской территории, пролетая на огромной высоте над важными оборонными и промышленными объектами. И разумеется, никто не смог бы определить с земли, несет или не несет этот вражеский самолет, бесцеремонно и нагло вторгшийся в советское воздушное пространство; смертоносный груз.
Таким образом, совершенно очевидно, что в условиях, – когда некоторые государства располагают ядерным оружием и средствами почти молниеносной доставки его к цели, агрессивный акт, предпринятый Соединенными Штатами Америки 1 мая 1960 года против Советского Союза, относится к преступлениям, которые ставят под угрозу безопасность всего человечества и могут привести к тягчайшим последствиям для всего мира.
Настоящее дело вскрывает преступное попрание американскими правящими кругами общепризнанных норм международного права.
В этой связи мне представляется необходимым рассмотреть в обвинительной речи некоторые вопросы международного права, имеющие непосредственное отношение к преступлениям подсудимого Пауэрса и его хозяев.
Бесспорным принципом международного права, никогда и никем не оспаривавшимся, является принцип полного и исключительного суверенитета государства над его территорией, включая и все находящееся над ней воздушное пространство. Это положение закреплено как в ряде международных конвенций, так и во внутреннем законодательстве почти всех государств, включая Соединенные Штаты Америки и Советский Союз.
Советское правительство неоднократно заявляло протесты по поводу противозаконного нарушения воздушного пространства Советского Союза американскими самолетами и предостерегало правительство США об его ответственности за тягчайшие последствия, которые могут повлечь подобные нарушения.
Однако правительство США не реагировало на эти протесты и, верное себе, продолжало свою политику «холодной войны», грубого нарушения суверенитета других государств.
Известно, что Советское правительство в ноте от 10 июля 1956 года правительству США заявило протест по поводу нарушения американскими военными самолетами воздушного пространства СССР. Постоянный представитель Советского Союза в ООН письмом от 12 июля того же года поставил в известность об этих фактах Совет Безопасности.
В своей ответной ноте от 19 июля 1956 года правительство США лицемерно отрицало факты нарушения воздушного пространства СССР американскими военными самолетами, утверждая, что заявление правительства Советского Союза является ошибочным.
Такую двуличную позицию руководящие деятели США занимали во всех подобных случаях, пока 1 мая 1960 года не были пойманы с поличным и вынуждены признать факты преступного вторжения в воздушное пространство СССР, которые они раньше нагло отрицали.
Н. С. Хрущев, оценивая преступное агрессивное вторжение американского самолета «У‑2» в пределы СССР, с полным основанием заявил:
«Неслыханны и беспрецедентны действия, направленные против суверенитета Советского государства, а принцип суверенитета является священным и незыблемым принципом в международных отношениях».
Этот принцип был выражен еще в Конвенции о регулировании воздушных передвижений, подписанной в Париже 13 октября 1919 года.
Статья 1-я этой Конвенции гласит: «Каждая держава имеет полный и исключительный суверенитет в отношении воздушного пространства над ее территорией».
Подтверждение этого же принципа содержится в Международной (панамериканской) конвенции о торговом воздушном сообщении, подписанной в Гаване 20 февраля 1928 года, в Конвенции о международной гражданской авиации, подписанной в Чикаго 7 декабря 1944 года, а также в ряде двусторонних соглашении между государствами.
Указанная формула полностью воспринята внутренним законодательством почти всех государств
В частности, параграф 176 акта конгресса США о торговом воздухоплавании 1926 года устанавливает: «…Соединенные Штаты Америки обладают и осуществляют полный и исключительный суверенитет в воздушном пространстве над США». Это же положение установлено американским законом о гражданской авиации 1938 года.
Воздушный Кодекс СССР 1935 года в статье 1-й устанавливает, что «Союзу ССР принадлежит полный и исключительный суверенитет над воздушным пространством Союза ССР».
Небезызвестно, однако, что в Соединенных Штатах Америки не впервые бесцеремонно обращаются с международным правом. Американские теоретики установили даже особое понятие «американского международного права». Один из американских авторитетов в области международного права – Ч. Ч. Хайд так и озаглавил свой капитальный труд – «Международное право, его понимание и применение Соединенными Штатами Америки» (Издательство иностранной литературы. Москва. 1951).
Однако принцип полного и исключительного суверенитета государства над воздушным пространством, лежащим над его территорией, настолько бесспорен, что безоговорочно признавался даже и «американским международным правом». Вот что писал упомянутый Хайд, подводя итоги рассмотрения всех относящихся к этому вопросу конвенций и законов:
«Мы располагаем многочисленными доказательствами, что государства настолько единодушны в утверждении права своего контроля над воздушным пространством, находящимся над их территориями, что этого достаточно, чтобы сделать вывод, что оно может рассматриваться как признанный принцип международного права» (том 2, стр. 366, параграф 191 В).
Американский сенатор Фулбрайт заявляет по этому поводу:
«Глава государства воплощает в своем лице суверенитет и достоинство своей страны. Совершенно недопустимо, чтобы один глава государства покушался на суверенитет другого, и еще менее допустимо, чтобы он утверждал свое право поступать таким образом».
Невозможно представить себе иное решение этого вопроса. Каждому разумно мыслящему человеку, а не только специалистам в области международного права, ясно, что принцип национального суверенитета и верховенства государства над воздушным пространством, простирающимся над его территорией, как и вообще принцип национального суверенитета, является основой нормальных взаимоотношений между государствами в мирное время. Это не вызывает никаких сомнений. Небезынтересно также, как в науке международного права разрешается вопрос о поведении виновных государств в случаях, аналогичных агрессивному вторжению самолета «У‑2».
Английский профессор Л. Оппенгейм в своем курсе международного права (Издательство иностранной литературы. Москва. 1948) указывает по этому поводу, что в случае, если административные должностные лица, военные или морские вооруженные силы какого-нибудь государства допустят международно-неправомерные действия, «государство должно прежде всего отказаться признать такие действия и должно дезавуировать их, выразив свое сожаление или даже принеся извинения правительству потерпевшего государства; во-вторых, должны быть возмещены убытки, если поступило требование об их возмещении, и, наконец, правонарушители должны быть наказаны в соответствии с обстоятельствами дела» (том I, полутом I, стр. 332–333).
Понятно, однако, что тот, кто возводит преступление в разряд рассчитанной государственной политики, сознательно идет на риск поимки с поличным во время совершения преступления, признает «политику с позиции силы» высшим принципом государственной политики, – тот без зазрения совести не считается с общепринятой международной практикой, нашедшей выражение в высоких принципах международного права, подменяет право и закон произволом и беззаконием. Советское правительство в своей ноте от 16 мая 1960 года правительству США с предельной четкостью и ясностью заявило, что беззастенчивое вторжение в пределы другого государства, будь то на суше, на воде или в воздухе, не может рассматриваться иначе, как акт агрессии, и попытка оправдать и «узаконить» эти действия есть не что иное, как проповедь агрессии, политика, отбрасывающая в сторону элементарные нормы международного правопорядка и принципы Устава ООН.
Запланированные американской разведкой по приказу правительства США противозаконные вторжения американских военных самолетов в воздушное пространство СССР, и в частности вторжение самолета «Локхид У‑2» под управлением Пауэрса 1 мая 1960 года, явились не только преступными нарушениями суверенитета СССР, но и актами агрессии. Эти разбойничьи действия отражают давнюю политику США «балансирования на грани войны», проводившуюся в течение многих лет бывшим государственным секретарем Джоном Фостером Даллесом и неустанно подогреваемую поборниками войны из Пентагона. В своей книге «Война или мир» Даллес писал:
«Если когда-либо в близком будущем покажется, что опасность войны прошла, это будет периодом величайшей опасности» (амер. изд., 1950 г., стр. 267).
Эта концепция Даллеса, как видно, по-прежнему составляет основу внешней политики США.
Мне представляется необходимым рассмотреть вопрос, является ли вторжение даже одного самолета в пределы другой страны актом агрессии? Имеются все основания прийти к выводу, что вторжение иностранного самолета, подобное вторжению шпионского самолета «У‑2», безусловно является актом агрессии.
Бесспорно, что в современных условиях вторжение в воздушное пространство любого государства даже одного самолета грозит катастрофическими последствиями.
Опыт второй мировой войны показывает, что полеты самолетов-разведчиков обычно предшествовали воздушному нападению. Если так было во время второй мировой войны, то при современных условиях появление подобных разведчиков представляет значительно большую угрозу.
Всем известно – и ответственные военные руководители США не раз заявляли об этом во всеуслышание, – что Соединенные Штаты Америки всегда держат в воздухе эскадрильи дежурных бомбардировщиков с грузом атомных и водородных бомб.
Таким образом, появление над советской территорией даже одного самолета-разведчика всегда может оказаться предвестником воздушного нападения. Но даже в том случае, если эскадрильи бомбардировщиков не следуют непосредственно за самолетом-разведчиком, полет такого самолета и проводимые им аэрофотосъемки и разведка средств радиолокационного обеспечения противовоздушной обороны СССР являются составными элементами воздушного нападения. Американская газета «Де-Мойн-Реджистер» справедливо писала:
«Предположим, что работник, ведающий русской системой обнаружения, истолковал полет пилота Пауэрса как нападение и нажал кнопку для ответного удара… через несколько часов те, кто уцелел, оказались бы в аду. Когда же мы, наконец, поймем, что шпионаж, контр-шпионаж и весь прочий идиотизм подобного рода – принадлежность мертвого прошлого».
* * *
Руководящие государственные деятели США не прочь были бы прикрыть свои преступные агрессивные действия якобы миролюбивыми намерениями.
Но всем известна цена искренности таких заявлений. Подобными «благими намерениями», как известно, выстлана дорога в ад.
И кощунственно звучат сейчас слова президента Эйзенхауэра которые он произнес на заключительном заседании совещания глав правительств четырех держав в Женеве пять лет тому назад, 23 июля 1955 года. Он сказал тогда:
«Я приехал в Женеву, ибо считаю, что человечество жаждет избавиться от войны и слухов о войне Я приехал сюда потому, что всегда верил в добропорядочные инстинкты и здравый смысл людей населяющих наш мир. Сегодня ночью я вернусь домой с непоколебленной уверенностью в этом и с молитвой о том, чтобы надежды человечества в свое время осуществились».
Эти торжественные слова были произнесены тогда, когда с самого начала деятельности правительства президента Эйзенхауэра действовала утвержденная им программа военного шпионажа и преступного нарушения суверенитета других государств.
Товарищи судьи!
В упомянутых мною заявлениях президента, вице-президента и государственного секретаря Соединенных Штатов Америки подчеркивалось, что полет самолета «У‑2» 1 мая 1960 года и другие случаи вторжения американских самолетов в воздушное пространство СССР, имевшие место ранее, не преследовали агрессивных, целей, а являлись будто бы оборонительными мероприятиями. Американские агрессоры, эти новоявленные подражатели Гитлера, пытались оправдать свою провокационную политику тем, что они проводят ее якобы с целью предотвращения так называемой «опасности угрозы коммунизма». Но это не новая, с позволения сказать, аргументация, она имеет разительное сходство с той, которая находилась в арсенале гитлеровцев и японских милитаристов.
Известно, что на Токийском процессе японские военные преступники пытались прикрыть свои агрессивные действия оборонительными мероприятиями. Международный военный трибунал в Токио по делу главных японских военных преступников указал в своем приговоре, что «…руководители Японии всегда стремились оправдать свои агрессивные военные авантюры, объявляя их оборонительными». (Международный процесс главных японских военных преступников, изд. Академии наук СССР, 1950, стр. 236.)
Известно, что попытки гитлеровцев оправдать свою агрессивную политику против СССР «опасностью угрозы коммунизма» были полностью разоблачены Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Обвинитель от США Джексон в заключительной речи на процессе главных немецких военных преступников сказал:
«Некоторые из подсудимых заявляют, что войны не были агрессивными и целью их было защитить Германию от новой возможной опасности – «угрозы коммунизма», которая являлась своего рода навязчивой идеей многих нацистов.
С самого начала этот довод о самозащите терпит крах…» (Нюрнбергский процесс. Сборник материалов, том 2, стр. 112.)
Сейчас государственные деятели США пытаются возродить опровергнутую многолетней историей и потерпевшую полный крах навязчивую идею «угрозы коммунизма».
Товарищи судьи!
Я считаю необходимым остановиться еще на одном важном вопросе, представляющем интерес с точки зрения международного уголовного права.
В рассматриваемом вами деле Пауэрса наличествует своеобразный случай международного соучастия. Как было установлено на предварительном и судебном следствии, шпионские агрессивные полеты американских самолетов над территорией Советского Союза, и в частности полет Пауэрса на самолете «У‑2», не могли бы иметь места, если бы близлежащие к Советскому Союзу государства, в данном случае Турция, Пакистан и Норвегия, не предоставили своей территории американской военщине.
Предельная дальность полета самолета «У‑2» не позволила бы ему оперировать непосредственно с территории США. Этот самолет, как и все шпионское подразделение «10‑10», базировался на авиационной базе Инджирлик в Турции. Самолет Пауэрса вылетел в свой разбойничий полет с базы Пешавар в Пакистане. Закончить свой полет и приземлиться этот самолет должен был на норвежской базе Будё.
Подсудимый Пауэрс показал, что, когда самолеты «У‑2» совершали разведывательные полеты вдоль границ Советского Союза, им указывались в качестве запасных аэродромы Мешхед и Тегеран в Иране. При полете 1 мая Пауэрс мог использовать в качестве запасного любой аэродром в Норвегии, Пакистане и Иране. Он мог также произвести посадку на аэродроме Соданкюля (Финляндия). Однако полковник Шелтон предупредил его, что этот аэродром плохой и им следует воспользоваться только в случае крайней необходимости, так как это будет все-таки лучше, чем садиться где-либо на советской территории. Шелтон добавил, что лучше сесть в Швеции или в Норвегии, но желательнее в Норвегии.
Если расценивать все эти обстоятельства в соответствии с учением о соучастии, то следовало бы рассматривать в качестве соучастников преступления Пауэрса тех, кто был организатором и вдохновителем этого преступления, а также тех, кто в роли пособников явно содействовал совершению преступления предоставлением средств и устранением препятствий.
Советское правительство не раз предостерегало правительства стран, связанных военными блоками с США, относительно опасности, которую создает для этих стран устройство на их территории американских военных баз.
Настоящий процесс наглядно показывает, насколько основательны были эти предостережения Советского правительства.
Настоящий судебный процесс до конца вскрывает агрессивную, человеконенавистническую политику правящих кругов и военщины США, не гнушающихся во имя своих грязных целей пойти на любое попрание священных принципов международного права для того, чтобы продолжать опасное «балансирование на грани войны».
Но у миролюбивых людей на всем земном шаре нет сейчас другой более острой и жгучей проблемы, как проблема сохранить мир на земле и предотвратить угрозу новой катастрофической войны. Сейчас соотношение сил в мире таково, что сторонники мира, все люди доброй воли, все миролюбивое человечество смогут обуздать агрессоров и в едином порыве дать мощный отпор черным силам агрессии.
Юридическая квалификация преступления
Товарищи судьи!
Я перехожу к юридической оценке деяний, инкриминируемых подсудимому Пауэрсу.
Согласно обвинительному заключению подсудимый Пауэрс обвиняется в том, что, будучи завербован в 1956 году Центральным разведывательным управлением США, вел активную шпионскую деятельность против Советского Союза, являющуюся выражением агрессивной политики, проводимой правительством США.
1 мая 1960 года он, Пауэрс, с ведома правительства США и по заданию американской разведки, осуществляющей на деле указанную агрессивную политику, на специально оборудованном разведывательном самолете «Локхид У‑2» вторгся в воздушное пространство СССР с целью сбора сведений стратегического характера о расположении ракетных баз, аэродромов, радиолокационной сети и других особо важных оборонных и промышленных объектов СССР, то есть сведений, составляющих государственную и военную тайну Советского Союза.
Пролетев в глубь советской территории более двух тысяч километров, произвел при помощи специального оборудования фотографирование ряда указанных выше объектов и запись сигналов радиолокационных станций, а также собрал другие данные шпионского характера.
Эти действия подсудимого Пауэрса предусмотрены статьей 2 Закона Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления».
Каждое положение в этой формулировке обвинения полностью установлено всеми имеющимися в деле доказательствами.
Согласно статье 2 упомянутого выше закона, шпионаж рассматривается, как «похищение или собирание с целью передачи иностранному государству, иностранной организации или их агентуре сведений, составляющих государственную или военную тайну, а также передача или собирание по заданию иностранной разведки иных сведений для использования их в ущерб интересам СССР…»
У меня как государственного обвинителя нет никаких сомнений, что все признаки этого преступления наличествуют в деяниях подсудимого Пауэрса. Бесспорно установлен факт похищения или собирания Пауэрсом сведений, составляющих государственную или военную тайну. Нет надобности специально останавливаться на вопросе о том, составляют ли государственную или военную тайну те данные о военных и промышленных объектах Советского Союза, его аэродромах, радиолокационной сети и др., которые собирал Пауэрс во время агрессивного полета 1 мая 1960 года над территорией СССР. Такого рода сведения в любой стране рассматриваются как специально охраняемая государственная и военная тайна.
Нет также никакого сомнения, что целью собирания Пауэрсом этих данных была передача их иностранному государству, ибо все эти обстоятельства с исчерпывающей полнотой и ясностью установлены на предварительном и судебном следствии и сам подсудимый Пауэрс не отрицает, что он собирал эти данные по прямому заданию американской разведки, действовавшей в соответствии с программой, санкционированной правительством США.
Налицо также еще один элемент состава преступления, предусмотренного статьей 2 упомянутого закона, а именно совершение преступления иностранцем.