Текст книги "Судебный процесс по уголовному делу американского летчика-шпиона Френсиса Гарри Пауэрса 17–19 августа 1960 г."
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Указанные обстоятельства установлены показаниями Пауэрса, обнаруженной при нем маршрутной картой его полета и другими доказательствами.
Том 2, л. д. 9, 28, 180, 196–198, 304; том 6, л. д. 25.
Имевшиеся у Пауэрса указания предусматривали возможность нарушения суверенитета и других государств. По этому вопросу обвиняемый Пауэрс показал:
«В случае, если бы у меня не хватило горючего, чтобы лететь на Мурманск, по намеченному пути, я мог, не долетая города Кандалакши, повернуть влево и лететь через Финляндию на Норвегию, на аэродром Будё».
Том 2, л. д. 241.
Инструкции, данные Пауэрсу, предусматривали возможность в случае необходимости произвести посадку на аэродроме в Финляндии или Швеции. Вот что показал Пауэрс по этому поводу:
«Слово Sodankula, стоящее вдоль нанесенной зеленым карандашом линии (линия, обозначенная на полетной карте), означает, что я мог произвести посадку на аэродроме Соданкюля (Финляндия). Однако полковник Шелтон предупредил меня, что этот аэродром плохой и им я могу воспользоваться только в случае крайней необходимости, все-таки это лучше, чем садиться где-либо на советской территории. При этом он говорил, что лучше сесть в Швеции или в Норвегии, но желательнее в Норвегии».
Том 2, л. д. 271.
Эти показания Пауэрса также подтверждаются пометками, нанесенными на его полетной карте.
Том 6, л. д. 25.
Таким образом, расследование по настоящему делу еще раз подтвердило то обстоятельство, что созданные на территории некоторых иностранных государств американские военные базы представляют собой угрозу миру и безопасности народов.
Для осуществления своей агрессивной шпионской политики против Советского Союза правительство и военное командование США в течение ряда лет вели работу по отбору и подготовке необходимых кадров. С этой целью был завербован и обвиняемый по настоящему делу Френсис Гарри Пауэрс.
На следствии Пауэрс показал, что в 1950 году он добровольно поступил на службу в американскую армию, обучался в школе военно-воздушных сил в городе Гринвилл, штат Миссисипи, а затем на военно-воздушной базе в окрестностях города Феникса, штат Аризона. После окончания школы служил летчиком на различных военно-воздушных базах США, имея звание – старший лейтенант.
Том 3, л. д. 109–113; том 4, л. д. 43–45.
В апреле 1956 года Пауэрс был завербован Центральным разведывательным управлением США для выполнения особых разведывательных заданий на специально оборудованных высотных самолетах.
Том 2, л. д. 88–92, 103, 178; том 4, л. д. 45–49.
В ходе вербовки Пауэрсу были разъяснены задачи, которые ему предстояло выполнять. По этому поводу Пауэрс показал:
«Мне сообщили, что в основном моя работа будет заключаться в том, чтобы летать на самолете вдоль границ СССР с целью сбора информации по радиолокационным установкам и радиостанциям, а также другой информации. Мне сообщили также, что в будущем, может быть, мне будут поручаться и другие задания при условии, что все будет идти хорошо».
Том 4, л. д. 47.
После этого он заключил секретный контракт с Центральным разведывательным управлением США, возглавляемым Алленом Даллесом, и дал подписку о сохранении в тайне этого сотрудничества. Пауэрс был предупрежден, что за нарушение подписки и разглашение данных о деятельности американской разведки он будет подвергнут уголовному наказанию в виде десяти лет тюремного заключения или штрафу в сумме 10 тысяч долларов, либо тому и другому одновременно.
Том 2, л. д. 92, 103–104.
Действительно, в главе 37 «Шпионаж и цензура» Свода законов США имеется параграф 793, который устанавливает такого рода наказание за указанные действия.
Как показал Пауэрс, за выполнение шпионских заданий американской разведки ему был установлен ежемесячный оклад в сумме 2500 долларов, тогда как в период службы в военно-воздушных силах США ему выплачивали 700 долларов в месяц.
Том 2, л. д. 2, 91.
После привлечения к сотрудничеству с американской разведкой он был направлен для прохождения специальной подготовки на аэродром, расположенный в пустыне штата Невада.
На этом аэродроме, являвшемся одновременно частью атомного полигона, он в течение двух с половиной месяцев изучал высотный самолет типа «Локхид У‑2» и осваивал управление оборудованием, предназначенным для перехвата радиосигналов и сигналов радиолокационных станций. На самолетах этого типа Пауэрс совершал тренировочные полеты на большой высоте и на большие расстояния над Калифорнией, Техасом и северной частью США.
В целях конспирации летчики-шпионы, проходившие подготовку на этом аэродроме, значились под вымышленными фамилиями. В частности, Пауэрс находился там под фамилией Палмер.
Том 2, л. д. 192–194; том 3, л. д. 45–51; том 4, л. д. 47–52.
После специальной подготовки Пауэрс был направлен на американо-турецкую военную авиационную базу Инджирлик, расположенную вблизи города Аданы, где дислоцировалось разведывательное подразделение, условно именовавшееся подразделением «10‑10».
Это подразделение, предназначенное для ведения разведывательной работы против СССР путем засылки самолетов-разведчиков в воздушное пространство СССР для сбора сведений о военных, промышленных и других важных объектах, в целях маскировки числилось находящимся в ведении Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА).
Том 2, л. д. 195, 217; том 4, л. д. 52–56, 62, 313.
По поводу изъятого у Пауэрса удостоверения, выданного 1 января 1959 года, он заявил, что в этом удостоверении «указано, что я имею право летать на военных самолетах США. Оно было выдано мне в подразделении «10‑10» на авиабазе в Инджирлике. Это удостоверение выдано нам от имени НАСА».
Том 3, л. д. 183.
По заданию командования подразделения «10‑10» Пауэрс с 1956 года систематически совершал на специальном высотном самолете «Локхид У‑2» разведывательные полеты вдоль границ Советского Союза с Турцией, Ираном и Афганистаном.
Том 2, л. д. 8, 177, 178, 237–239.
Об этих полетах Пауэрс показал:
«Мы поднимались с аэродрома Инджирлик и летели на Восток до города Ван, на берегу озера с тем же наименованием. После этого брали курс на столицу Ирана – Тегеран и после пролета над Тегераном летели в восточном направлении южнее Каспийского моря. Затем я обычно пролетал южнее города Мешхеда; пересекал ирано-афганскую границу и далее летел вдоль афгано-советской границы… Недалеко от восточной границы Пакистана делался поворот и по тому же маршруту возвращались на аэродром Инджирлик. Позднее мы стали делать поворот раньше, после углубления на территорию Афганистана примерно на 200 миль».
Том 3, л. д. 9.
Пауэрс далее показал, что при его разведывательных полетах в этом районе ему в качестве запасных аэродромов для возможной посадки указывались также аэродромы на территории Ирана, в Мешхеде и Тегеране.
Том 3, л. д. 87.
Маршрут полета самолета Пауэрса над территорией СССР 1 мая 1960 года был заранее тщательно разработан. Об этом свидетельствует и тот факт, что выполнение полета было поручено именно Пауэрсу, который еще в 1958 году ознакомился с аэродромом в Будё (Норвегия).
Как установлено следствием, 27 апреля 1960 года Пауэрс был доставлен на транспортном самолете военно-воздушных сил США с военно-воздушной базы Инджирлик в Пакистан на аэродром Пешавар. Одновременно для подготовки его полета на базу Пешавар прибыл полковник Шелтон в сопровождении двадцати человек из числа обслуживающего персонала подразделения «10‑10». Туда же был перегнан из Турции другим летчиком подразделения «10‑10» специально оборудованный самолет «Локхид У‑2».
Том 2, л. д. 179, 197–198, 240–244; том 3, л. д. 6–7; том 4, л. д. 59–60.
В ночь на 1 мая 1960 года за два с половиной часа до отлета Пауэрс получил от Шелтона задание пролететь над территорией СССР с юга на север на высоте 20 000 метров по маршруту: Пешавар, Аральское море, Свердловск, Киров, Архангельск, Мурманск и приземлиться в Норвегии на аэродроме Будё.
Согласно полученным инструкциям Пауэрс, пролетая над территорией Советского Союза, должен был включать в определенных местах имевшуюся на борту самолета специальную аппаратуру для аэрофотосъемки и фиксации работы радиолокационных станций системы противовоздушной обороны СССР. По указанию, Шелтона Пауэрсу необходимо было обратить особое внимание на ряд участков его маршрута и два пункта, в одном из которых предполагалось наличие стартовой площадки для запуска ракет, а в другом – расположение особо важного оборонного объекта.
Все эти инструкции Пауэрсом были точно выполнены. Пауэрс на самолете «Локхид У‑2» поднялся с аэродрома Пешавар, набрал высоту 20 000 метров, пролетел над территорией Афганистана, вторгся в воздушное пространство Советского Союза более чем на две тысячи километров от границы. Во время полета навигационные приборы и специальная аппаратура действовали безотказно. В течение всего полета Пауэрс чувствовал себя нормально и нанес на полетную карту данные разведывательного характера. В районе Свердловска самолет Пауэрса был сбит советскими ракетными войсками.
Том 2, л. д. 4, 9, 28, 37–39, 179–181, 198, 199, 239–244, 254–260, 268–271, 273, 274; том 3. л. д. 20–23, 60, 61, 132–134, 142–145; том 6, л. д. 25.
На вопрос, при каких обстоятельствах был сбит пилотируемый им самолет, Пауэрс показал: «…Неожиданно я услышал глухой взрыв и увидел оранжевое сияние. Самолет вдруг накренился и, как мне кажется, у него отломились крылья и хвостовое оперение. Возможно, что прямого попадания в самолет не было, а взрыв произошел где-то вблизи самолета и взрывная волна или осколки ударили в самолет… Это произошло на высоте приблизительно 68 тысяч футов… Меня сбили примерно в 25–30 милях южнее или юго-восточнее города Свердловска. В этот момент я летел довольно точно по курсу…
При падении самолета меня прижало к приборному щитку, и поэтому я не смог воспользоваться катапультирующим устройством, а поднял над головой фонарь кабины, отстегнул пристяжные ремни и выкарабкался из самолета через верх. Парашют открылся автоматически».
Том 2, л. д. 182; том 4, л. д. 256–257.
Показаниями обвиняемого, вещественными доказательствами и заключениями экспертов установлено, что самолет, пилотируемый Пауэрсом, был оборудован специальным подрывным устройством для того, чтобы, в случае вынужденной посадки на территории СССР, летчик мог бы взорвать его. Кроме того, был также установлен взрывной аппарат в магнитофоне, предназначенном для записи сигналов советских радиолокационных станций.
Том 1, л. д. 228; том 2, л. д. 209–210; том 5, л. д. 30, 84–91.
Пауэрс был снабжен специальной булавкой с сильнейшим ядом из группы кураре. Эта булавка была ему дана, как заявил Пауэрс, для того, чтобы в случае применения к нему пыток покончить жизнь самоубийством.
Том 1. л. д. 37; том 2, л. д. 10, 93; том 5, л. д. 261–262.
Все эти замыслы и тщательно предусмотренные заранее меры предосторожности были рассчитаны на то, чтобы избежать разоблачения агрессивной политики правящих кругов США и обмануть мировое общественное мнение.
Кроме булавки с ядом Пауэрсу были даны: бесшумный пистолет с патронами, финский нож, надувная резиновая лодка, комплект топографических карт европейской части СССР и прилегающих к ней стран, средства для разведения костров, сигнализационные шашки, электрический фонарь, компасы, пила, рыболовные снасти и другие предметы и вещи, а также советские деньги в сумме 7500 рублей и ценности (золотые монеты, кольца, наручные часы), которые, как показал Пауэрс, были вручены ему полковником Шелтоном при посадке в самолет и предназначались для подкупа советских людей в случае вынужденной посадки на территории СССР.
Все это снаряжение изъято у Пауэрса при его задержании.
Том 1, л. д. 21–22, 34–41, 67–72, 81–83, 161–188; том 2, л. д. 46–48, 219–220; том 3, л. д. 244–250, 257–264; том 4, л. д. 1–7, 16–21.
Свидетели Сурин В. П., шофер, Черемисин А. Ф., рабочий, Чужакин Л. А., шофер, Асабин П. Е., инвалид, и многие другие, наблюдавшие момент поражения самолета «Локхид У‑2» ракетой в районе Свердловска и задержавшие приземлившегося на парашюте летчика Пауэрса, показали следующее:
Сурин В. П.:«1 мая 1960 года, примерно около одиннадцати часов местного времени, находясь дома в своей квартире, я услышал сильный шум, подобный шуму реактивного самолета, но более резкий. Это меня заинтересовало, я выбежал на улицу, чтобы узнать, в чем дело, и в это время услышал взрыв, а также увидел… столб пыли… В это время высоко в небе я заметил клуб дыма и белое пятно, которое опускалось вниз. Я стал за ним наблюдать и, когда оно спустилось ниже, рассмотрел, что это опускается парашютист. Во время этого происшествия ко мне на легковой автомашине… подъехал шофер Чужакин Леонид, с которым мы знакомы по работе. Когда он вышел из кабины, я ему сразу же показал на опускавшегося парашютиста, и мы стали вместе наблюдать за ним, куда он приземлится. Через некоторое время стало видно, что он приземляется… на берегу речки возле высоковольтной линии. Чужакин меня пригласил в машину, и мы поехали к месту приземления парашютиста. Не доехав примерно метров 50, Чужакин машину остановил, и мы побежали к месту приземления парашютиста».
Том 4, л. д. 328, 329.
Чужакин Л. А.:«Когда сняли с парашютиста шлемофон с каской, он что-то сказал на непонятном для нас языке. Мы спросили его, кто он такой, но он ничего не ответил. Тогда мы поняли, что он – иностранец Это насторожило нас, и тогда Черемисин изъял висевший у него на поясе в кожаной кобуре длинноствольный пистолет. Затем жестами показал ему, один ли он был. Он также жестами ответил что был один. Видя, что парашютист – иностранец мы решили его задержать».
Том 4, л. д. 399, 400.
Асабин П. Е.:«Во время приземления парашютист упал. Чтобы не тащило его парашютом по земле, я придержал его и помог погасить парашют, поскольку с этим знаком, так как в прошлом сам служил в авиации. В это время сюда прибежали мои знакомые Черемисин Анатолий, Чужакин Леонид и Сурин Владимир и помогли парашютисту встать на ноги. Я помог ему снять парашют, а Черемисин, Чужакин и Сурин сняли с него шлемофон с каской и перчатки.
Когда с парашютиста сняли шлемофон с каской, он что-то сказал на непонятном нам языке. Мы в свою очередь спросили его, кто он такой, что случилось, но он ничего не отвечал и только мотал головой. Мы догадались, что он – иностранец, и решили его задержать».
Том 4, л. д. 349, 350.
Черемисин А. Ф.:«Задержанного парашютиста я и Асабин взяли под руки и отвели к стоящей недалеко легковой автомашине, на которой приехали Чужакин и Сурин. В момент посадки парашютиста в автомашину Асабин обнаружил у него и изъял финский нож».
Том 4, л. д. 387.
Осмотром остатков сбитого самолета установлено, что детали и агрегаты самолета получили значительные повреждения при поражении самолета в воздухе и ударе о землю. Части самолета были разбросаны на площади около 20 квадратных километров.
Том 1, л. д. 47–59, 227.
Обвиняемый Пауэрс, которому были предъявлены части сбитого самолета, на вопрос, что это за самолет, ответил:
«Это самолет «Локхид У‑2» в сильно поврежденном состоянии».
На вопрос, на этом ли самолете он летел 1 мая 1960 года над территорией Советского Союза, обвиняемый Пауэрс ответил:
«По-моему, это тот самый самолет, на котором я летел 1 мая 1960 года. Чтобы сказать более определенно, мне нужно осмотреть кабину пилота, если она сохранилась…»
После этого обвиняемому Пауэрсу была предъявлена сохранившаяся часть кабины летчика. На вопрос: «Знакома ли Вам эта часть самолета?» – он ответил: «Да, знакома, это фонарь кабины летчика. Я уверен, что это фонарь с кабины моего самолета…»
Том 3, л. д. 158–160.
Эксперты, осматривавшие остатки сбитого самолета, дали заключение, что он является одноместным дозвуковым разведчиком типа «У‑2» американской фирмы «Локхид» с одним турбореактивным двигателем. Самолет не имеет опознавательных знаков государственной принадлежности. На нем была установлена аппаратура для фотографической и радиотехнической разведки, включающая аэрофотоаппарат с фокусным расстоянием тридцать шесть дюймов, и аппаратура обнаружения радиоизлучений в трехсантиметровом, дециметровом и метровом диапазонах радиоволн.
На самолете также установлен блок подрыва с дистанционным управлением, содержащий 1,4 килограмма взрывчатого вещества. На аппаратуре и частях самолета имеются знаки различных американских фирм и, в частности, турбореактивный двигатель изготовлен фирмой «Прат-Уитни», агрегаты запуска и электропитания изготовлены фирмами «Гамильтон стандард», «Дженерал электрик» и др. Кроме того, на аппаратуре имеются обозначения, свидетельствующие о ее принадлежности военному ведомству США. Например, аппаратура радиотехнической разведки, изготовленная фирмой «Хьюлетт-Паккард» и лабораторией Хаггинс, имеет специальный индекс, свидетельствующий о принадлежности этой аппаратуры военному ведомству США.
Отсутствие на самолете опознавательных знаков государственной принадлежности, наличие на нем комплекса специальной аппаратуры фото– и радиотехнической разведки, а также подрывного устройства для уничтожения самолета явно свидетельствуют о его разведывательном назначении.
Том 1, л. д. 227–228, 248–253; том 5, л. д. 84–91, 111–112, 155–158, 174–185.
Проведенной по этому делу технической экспертизой установлено, что на самолете имелся специальный авиационный магнитофон, связанный с аппаратурой обнаружения радиоизлучений, с запасом ферромагнитной пленки на 8 часов непрерывной работы. Магнитофон имеет индекс МР‑12570 сер. № 769 с мотором привода лентопротяжного механизма постоянного тока американской фирмы «Глоб Инд.», город Дайтон, штат Огайо.
Дешифрированием записей импульсных сигналов на ферромагнитной пленке установлено, что эти сигналы принадлежат наземным радиолокационным станциям системы радиолокационного обеспечения противовоздушной обороны Советского Союза. По этим записям можно определить: диапазон радиоволн, в котором работают разведываемые радиолокационные станции, частоту повторения импульсов, время облучения самолета радиолокационной станцией и район ее дислокации, число и режим работающих радиолокационных станций.
Том 5, л. д. 29–36.
Разведывательный характер полета самолета «Локхид У‑2» над территорией СССР подтверждается также заключением технической экспертизы, исследовавшей фотооборудование самолета.
Как установили эксперты, аэрофотоаппарат модели «73‑В» № 732 400, находившийся на самолете «Локхид У‑2», является специальным разведывательным фотоаппаратом, рассчитанным на фотографирование с больших высот полосы местности шириной 160–200 километров.
Расследованием установлено, что во время полета над территорией Советского Союза Пауэрс производил фотографирование местности, промышленных, военных и других важных объектов. Значительная часть изъятой из самолета фотопленки оказалась незасвеченной, и ее удалось проявить.
В результате произведенного исследования аэрофотопленки установлено, что сфотографированная с самолета с помощью длиннофокусного фотоаппарата местность является территорией Советского Союза от района западнее Ташкента до Свердловска. На этой пленке заснят ряд военных и гражданских аэродромов, а также важных промышленных объектов Южного Урала.
Заключениями экспертов и другими собранными доказательствами установлено, что полученные при полете самолета «Локхид У‑2», пилотируемого Пауэрсом, аэрофотоснимки содержат разнообразную разведывательную информацию относительно промышленных и военных объектов, расположенных на сфотографированной территории, и могут быть использованы как в разведывательных целях, так и для составления топографических карт, а также определения координат военно-стратегических объектов.
Том 5, л. д. 177–185.
Разведывательный характер полета самолета «Локхид У‑2» подтверждается также показаниями обвиняемого Пауэрса, данными им на предварительном следствии, и его собственноручным заявлением.
Допрошенный по существу предъявленного обвинения Пауэрс виновным себя признал и показал:
«Признаю себя виновным в том, что летал над советской территорией и над заданными мне пунктами, по маршруту полета включал и выключал соответствующие рычаги специальной аппаратуры, установленной на борту моего самолета. Как я считаю, это делалось для того, чтобы получить разведывательные сведения о Советском Союзе». И далее:
«В соответствии с заключенным мною с Центральным разведывательным управлением США контрактом я являлся летчиком специального авиационного подразделения США, занимающегося сбором сведений о действующих на территории Советского Союза радиостанциях и радиолокационных установках, а также, как я предполагаю, и о местах расположения ракет».
Том 2, л. д. 176, 177, 32.
Виновность Пауэрса в предъявленном обвинении подтверждается вещественными и письменными доказательствами, заключениями экспертов и показаниями свидетелей.
На основании изложенного – Френсис Гарри Пауэрс, 1929 года рождения, гражданин США, уроженец города Бурдайна, штат Кентукки, с высшим образованием, летчик специального разведывательного подразделения «10‑10» Центрального разведывательного управления США, – обвиняется в том, что, будучи завербован в 1956 году Центральным разведывательным управлением США, вел активную шпионскую деятельность против Советского Союза, являющуюся выражением агрессивной политики, проводимой правительством США.
1 мая 1960 года он, Пауэрс, с ведома правительства США, по заданию американской разведки, осуществляющей на деле указанную агрессивную политику, на специально оборудованном разведывательном самолете «Локхид У‑2» вторгся в воздушное пространство СССР с целью сбора сведений стратегического характера о расположении ракетных баз, аэродромов, радиолокационной сети и других особо важных оборонных и промышленных объектов СССР, то есть сведений, составляющих государственную и военную тайну Советского Союза, и, пролетев в глубь советской территории более двух тысяч километров, произвел при помощи специального оборудования фотографирование ряда указанных выше объектов и запись сигналов радиолокационных станций, а также собрал другие данные шпионского характера.
Преступление, совершенное обвиняемым Френсисом Гарри Пауэрсом, предусмотрено статьей 2 Закона Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления».
Обвинительное заключение составлено 7 июля 1960 года в городе Москве.
Председатель Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР
А. Шелепин.
Председательствующий:Подсудимый Пауэрс, понятно ли Вам предъявленное обвинение?
Пауэрс:Да.
Председательствующий:Признаете ли Вы себя виновным в предъявленном Вам обвинении?
Пауэрс:Да, признаю себя виновным.
Председательствующий:Какие предложения имеются у участников процесса о порядке исследования материалов дела? Товарищ Генеральный прокурор?
Руденко:Я полагаю, что исследование дела следует произвести обычным порядком, то есть начать допрос подсудимого, а затем допросить свидетелей в том порядке, как они перечислены в списке, приложенном к обвинительному заключению.
Председательствующий:Товарищ адвокат?
Гринев:У меня нет возражений против предложения Генерального прокурора, я с ним согласен.
Председательствующий:Суд, совещаясь на месте, определил: исследование материалов дела начать с допроса подсудимого, затем допросить свидетелей и заслушать заключения экспертов.
Объявляется перерыв на 20 минут.
(После перерыва.)
Комендант суда:Прошу встать, суд идет.
Председательствующий:Садитесь, пожалуйста. Судебное заседание продолжается.
Товарищ Генеральный прокурор, у Вас есть вопросы к подсудимому?
Руденко:Есть.
Председательствующий:Подсудимый Пауэрс, прошу отвечать на вопросы Генерального прокурора Советского Союза.
Руденко:Подсудимый Пауэрс, когда Вы получили задание совершить полет над территорией Советского Союза?
Пауэрс:Утром 1 мая.
Руденко:От кого Вы получили это задание?
Пауэрс:От командира моего подразделения.
Руденко:Кто командир этого подразделения?
Пауэрс:Полковник Шелтон.
Руденко:Где дислоцировалось это подразделение?
Пауэрс:В Адане (Турция).
Руденко:А где Вы получили задание о полете в Советский Союз?
Пауэрс:В городе Пешаваре (Пакистан).
Руденко:Когда Вы прибыли в город Пешавар?
Пауэрс:Я не помню точно даты, но это было примерно за несколько дней, за 4–5 дней до моего полета.
Руденко:Стало быть, в конце апреля?
Пауэрс:Да, в последние дни апреля.
Руденко:С кем Вы прибыли в город Пешавар?
Пауэрс:Я прилетел туда на транспортном самолете, в котором находилось примерно 20 человек, и среди них полковник Шелтон.
Руденко:Был ли это специальный рейс в связи с подготовкой полета в Советский Союз?
Пауэрс:Да, самолет предназначался только для доставки наших людей на аэродром.
Руденко:С какого аэродрома он вылетел?
Пауэрс:Из Аданы (Турция).
Руденко:Он беспосадочно прошел от Аданы до Пешавара?
Пауэрс:Мы сделали одну остановку для заправки.
Руденко:Где была сделана эта остановка?
Пауэрс:Я не помню точно названия аэродрома, где мы сделали посадку. Это было где-то в пути. Обслуживающий персонал на этом аэродроме был английский Кажется, это было на Бахрейне.
Руденко:Эта база английская?
Пауэрс:Я могу лишь сказать, что обслуживающий персона ч на аэродроме был английский.
Руденко:Понятно Каким образом оказался на аэродроме в Пешаваре самолет «У‑2»?
Пауэрс:Он был доставлен на этот аэродром накануне ночью, 30 апреля.
Руденко:Другим летчиком?
Пауэрс:Да.
Руденко:Но он был доставлен для того, чтобы Вы на этом самолете полетели в Советский Союз?
Пауэрс:В то время я еще не знал, что мне предстоит совершить этот полет, но, видимо, самолет был доставлен туда для этой цели.
Руденко:Именно на этом самолете подсудимый Пауэрс вылетел в Советский Союз?
Пауэрс:Да.
Руденко:К полету готовился только один подсудимый или готовились еще и другие летчики?
Пауэрс:Двое летчиков готовились к этому полету одновременно.
Руденко:Почему?
Пауэрс:Я не знаю точно причины, могу лишь высказать соображения по этому поводу, но не могу отвечать за их правильность.
Руденко:Хорошо. Почему это задание было поручено выполнить именно Вам?
Пауэрс:Не имею понятия.
Руденко:Подсудимый Пауэрс специально готовился для выполнения этого задания?
Пауэрс:Все пилоты нашего подразделения, вообще говоря, получали одинаковую подготовку.
Руденко:В том числе и подсудимый Пауэрс?
Пауэрс:Да.
Руденко:Когда Вы поднялись с базы в Пешаваре?
Пауэрс:Мне кажется, это было примерно в 6 часов 30 минут по местному времени.
Руденко:Что предшествовало полету?
Пауэрс:Примерно два часа я проходил подготовку по вдыханию кислорода для полета на высоте, на которой я должен был лететь, и в это же время получал инструктаж.
Руденко:Вы поднялись с базы в Пешаваре на самолете «У‑2»?
Пауэрс:Да.
Руденко:Что из себя представляет самолет «У‑2»?
Пауэрс:Это специальный высотный самолет, подготовленный и сконструированный для полетов на очень больших высотах
Руденко:Это разведывательный военный самолет?
Пауэрс:Я не знаю точно, кому принадлежал этот самолет, но самолет такого типа используется для разведки, а также для исследовательских работ на больших высотах.
Руденко:И для разведывательных целей, стало быть?
Пауэрс:Я не могу точно сказать, что самолет принадлежал к какой-либо военной организации. Мне неизвестна принадлежность самолета.
Руденко:Но этот самолет находился в подразделении «10‑10»?
Пауэрс:Да.
Руденко:Это военное подразделение?
Пауэрс:Да. Подразделение возглавляется военными, но оно включает и много штатских лиц.
Руденко:Самолет, на котором Вы летели 1 мая, имел опознавательные знаки?
Пауэрс:Я лично не видел никаких указаний на государственную принадлежность самолета. Поскольку я уже был одет в специальный костюм для полета, мне было очень трудно осмотреть самолет со всех сторон.
Руденко:Но Вы видели опознавательные знаки?
Пауэрс:Нет, я не осмотрел самолет снаружи.
Руденко:А ранее подсудимый Пауэрс видел опознавательные знаки на самолете «У‑2»?
Пауэрс:Все самолеты, базировавшиеся в Турции, имели опознавательные знаки.
Руденко:Я Вас спрашиваю о самолете «У‑2»?
Пауэрс:Я лично не видел никаких опознавательных знаков на этом самолете, но все другие самолеты, какие я видел, опознавательные знаки имели.
Руденко:Мне важно установить, что на самолете, на котором летел подсудимый Пауэрс, не имелось опознавательных знаков. Почему не было опознавательных знаков?
Пауэрс:Я не уверен, что таковых не было.
Руденко:Вы сейчас заявили суду, что на этом самолете не видели опознавательных знаков?
Пауэрс:Я их действительно не видел.
Руденко:Вы даже утверждали, что отсутствие опознавательных знаков объяснялось, видимо, тем, чтобы скрыть государственную принадлежность этих самолетов.
Пауэрс:Можно повторить вопрос?
Руденко:На следствии Вы утверждали, что отсутствие опознавательных знаков свидетельствовало о том, что лицам, которые отправляли этот самолет, не выгодно было раскрывать его государственную принадлежность.
Пауэрс:Я не помню.
Руденко:Не помните? Мы установим из заключения экспертизы, что таких опознавательных знаков не было. Теперь я хочу спросить Вас, подсудимый Пауэрс, по какому маршруту Вы летели до советской границы?
Пауэрс: Я не помню сейчас точных данных о полете, но помню, что я летел прямо от аэродрома в Пешаваре по направлению к советской границе.
Руденко:В каком месте и в какое время Вы пересекли границу СССР?
Пауэрс: Я не помню сейчас точное время пересечения границы, но полагаю, что это было спустя 30 минут после вылета.
Руденко:На какой высоте Вы должны были лететь?
Пауэрс: На максимальной высоте. Высота меняется с изменением нагрузки. По мере того как горючее расходуется самолетом, он имеет возможность подниматься на большую высоту.
Руденко:На какую?
Пауэрс: Максимальная высота составляет 68 000 футов.
Руденко:Что Вам говорил полковник Шелтон по поводу безопасности полетов на такой высоте?
Пауэрс: Мне было сказано, что летать на такой высоте над Советским Союзом совершенно безопасно, что меня не могут достать средства противовоздушной обороны.
Руденко:Какая задача была поставлена перед Вами в связи с полетом в глубь Советского Союза 1 мая?
Пауэрс: Мне поручили совершить этот полет на заданной высоте и по заданному маршруту и в указанных пунктах включать и выключать свою аппаратуру.
Руденко:Эти пункты были указаны на Вашей карте?
Пауэрс: На моей карте стояли лишь цифровые обозначения – 1–2–3, а также буквенные.
Руденко:Когда были сделаны эти обозначения?
Пауэрс: Они были нанесены на карту до того, как я получил ее.
Руденко:Прошу суд разрешить предъявить подсудимому Пауэрсу полетную карту, обнаруженную в остатках его самолета. Она находится в томе 6, л. д. 25.
