Текст книги "История Авиации 2002 06"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Следом появились бомбардировщики 501-й эскадрильи, задачей которых была нейтрализация зенитных батарей на Сульфур-Крике и атака аэродрома Лакунаи. Их встретил ливень огня и металла, а также «Зеро», вышедшие наперерез. От прямого попадания мотор самолета 2-го лейтенанта О.Мура загорелся, самолеты капитанов Г.Кнолла и У.МакГувана потеряли по одному килю и получили многочисленные пробоины фюзеляжей. Тем не менее, все держали строй.

При проходе над рейдом их ждала новая напасть: японские эсминцы открыли огонь прямой наводкой главным калибром, и на воде вздыбились гигантские гейзеры разрывов. Японские канониры не без основания надеялись, что уж для «подранков»-«Митчеллов» это будет непреодолимое препятствие. Сверху на штурмовики насело до полусотни истребителей, но, построив оборонительный порядок вокруг горящего самолета 2-го лейтенанта Мура, экипажи В-25 отбились, записав на счет стрелков (по своим данным) восемь «джапов». Однако Муру не повезло – через несколько минут ему пришлось покинуть строй эскадрильи и садиться на воду. Спаслось лишь три члена экипажа, однако лишь затем, чтобы быть казненными месяц спустя в японском лагере для военнопленных…

Р-38Н командира 9-й эскадрильи 49-й истребительной группы капитана Джеральда Джонсона. Дободура, ноябрь 1943 г.

Р-38Н командира 80-й эскадрильи 8-й истребительной группы майора Эдварда Крэгга. Финшхафен, ноябрь 1943 г.

А6МЗ модель 32 старшего петти– офицера Шоичи Сугиты из состава 204-го кокутая. Рабаул, осень 1943 г.

А6МЗа модель 22а унтер-офицера Тетсузо Ивамото из состава 253-го кокутая. Рабаул, осень 1943 г.

Р-38Н капитана Ричарда Бонга из состава 9-й эскадрильи 49-й истребительной группы. Дободура, ноябрь 1943 г.

Р-38Н 1-го лейтенанта Мариона Кирби из состава 431-й эскадрильи 475-й истребительной группы. Дободура, ноябрь 1943 г.

Одновременно досталось и 500-й бомбардировочной эскадрилье, которую вел капитан М.Мортенсен. Самолет его ведомого, 2-го лейтенанта А.Красникаса, получил почти одновременно один зенитный снаряды в бомбоотсек, а второй – в мотор. Зафлюгировав винт, пилот стал сбрасывать фугаски, но тут зенитчики добились третьего попадания, которое также пришлось на бомбоотсек, что вызвало детонацию взрывателей зажигательных бомб. Спустя минуту самолет, похожий на гигантскую комету, похоронил в пламени весь экипаж в зарослях кокосов к западу от городских кварталов Рабаула.

Между тем Мортенсену ситуация казалось безнадежной. Несколько 25-мм зенитных снарядов угодили в передний бомбоотсек, загруженный маркерными бомбами. Густой дым вскоре заполнил весь фюзеляж. Из-за бокового ветра шлейф сместился вправо, и экипаж перестал видеть правое крыло и мотор. Думая, что начался пожар, пилот убрал газ, сорвав тем самым попытку двух «Зеро» добить его самолет. Осознав, что повреждения не столь существенны, капитан вновь дал полные обороты обоим моторам и дотянул до Дободуры, волоча за собой пышный белый шлейф.

С зажигательными бомбами в этом налете «янки» не повезло еще раз. Крупнокалиберная пуля попала в одну из них, сброшенную 1-м лейтенантом Уильямом Парком из состава 499-я бомбардировочной эскадрильи (ведущий – капитан Тейлор), окутав дымом сразу шестерку «Митчеллов». К счастью для американцев, зажигательные бомбы имели небольшой заряд собственно взрывчатки, но, вместо штурмовки зениток на горе Сульфур Крик, лейтенанту пришлось возвращаться на изрешеченной осколками машине домой. Его сбившиеся с курса однополчане, впрочем, все же нашли для себя вполне подходящие цели на гидроаэродроме Матупи, где покачивались на якорях 15 гидроистребителей A6M2-N. К тому моменту, когда эскадрилья В-25 повернула на базу, не менее четырех из них превратились в обломки.

Множество самолетов, круживших в сравнительно ограниченном воздушном пространстве над Рабаулом, азарт и горячка боя – все это не могло не привести к инцидентам, подобным случившемуся с 1-м лейтенантом Л.Майо из 432-й истребительной эскадрильи: он расстрелял один Ki.61 на такой короткой дистанции, что куски взорвавшегося самолета оторвали часть крыла его «Лайтнинга». Майо выпрыгнул с парашютом, и на него сразу накинулись четыре «Оскара». На счастье Майо его ведомый – 2-й лейтенант Г.Хедрик – правильно понимал фразу «ведомый-щит героя» и остался прикрывать командира до конца. «Оскары» подожгли ему левый двигатель, однако один из них имел неосторожность пересечь его курс. Короткая очередь мощной батареи Р-Зо отправила «джап» в последнее пике, а его партнеры сочли за благо убраться подальше.

Пока четыре эскадрильи 345-й бомбардировочной авиагруппы приковывали к себе внимание едва-ли не всей системы ПВО, майор Дж. Хенебри повел 41 «Митчелл» 3-й и 38-й авиагрупп в атаку на суда и корабли. Хотя большинство из них стояли на якорях, называть их «сидячими утками» было вряд-ли правомерно. Вот как описывал впечатления с борта В-25 военный корреспондент Ли Ван Атта: «Плотная штора из маленьких черных облаков висела над жерлами кратеров, разрываемая в некоторых местах трассерами и взрывами фосфорных снарядов. Можно было сказать, что повсюду начались извержения вулканов. Забираясь на 2000 футов (600 м – Прим. авт.) мы снизили скорость примерно до 150 узлов (240 км/ч – Прим. авт.) и могли бы стать легкой мишенью для японцев, если бы их позиции, вырубленные в вулканических террасах, не были бы столь обильно поливаемы свинцом и осколочными бомбами, которые прямо перед нами сбросил Фридж. Хенебри летел сразу за нами, остальной строй – чуть сзади. Они держались ощутимо ниже нас, чтобы огонь их пулеметов не задел два наши «Митчелла». И, внезапно возникнув посреди небес, которые, казалось, озарились, появилась Симпсон Хароор, гавань, в плане напоминающая ванну шириной в две мили (3,6 км – Прим авт.), окруженная беспрецедентной защитной системой.»

Тяжёлый крейсер «Хагуро», за ним виден горящий транспорт «Хакусан Мару» (10.380 брт), справа в глубине – тонущий «Хокуйо Мару»(4217 бр.т). Рабаул, 2 декабря 1943 г.

Боевые корабли, явно не стесненные дымом, поднимающимся над береговыми объектами, мгновенно воздвигли перед В-25 настоящую стену из огня и стали. В обычном бою корабельная ПВО малоэффективна против самолетов, идущих на большой скорости, однако сейчас «Митчеллы» шли слишком низко и довольно медленно, а к тому же были собраны в плотные группы. Промахнуться по таким целям было почти невозможно.

Хенебри направил свою «Нотр Дам дё Виктуар» («Богоматерь Победы» – личное имя самолета командира 3-й бомбардировочной авиагруппы. – Прим. авт.) на строй, образованный сухогрузом, войсковым транспортом и крейсером. Плотный и точный огонь с последнего поднимал фонтаны воды перед атакующими, однако невиданная огневая мощь В-25 произвела впечатление на японских матросов: экипажи «Митчеллов» хорошо видели, как под огнём их пулемётов уцелевшие зенитчики на судах покидали свои огневые точки, скрываясь в судовых люках и прыгая за борт. Хенебри изрешетил пулеметами сухогруз и отметил наличие нескольких очагов пожара перед тем, как сбросить бомбы. Он резко взмыл вверх прямо над кораблем и сбросил 1000-фунтовку (454-кг бомба. – Прим. авт.). Решив, что попал, Хенебри продолжал лететь, выжимая из моторов полный газ. Однако тут стало ясно, что он совершил глупость. Выйдя на траверз второго корабля, он осознал, что крейсер находится значительно ближе, чем казалось. Он не успевал опустить нос своей «Нотр Дам дё Виктуар», чтобы обработать палубы крейсера, но зато отлично видел, как японцы разворачивают свои зенитки, отслеживая его курс. Спустя мгновения вражеские орудия заговорили, и Хенебри тут же понял, что его самолету пришлось несладко. Серьезно задело хвостовое оперение, чтобы удержаться на курсе, им вместе со вторым пилотом приходилось давить правые педали до отказа. Держать строй в таком месте было невозможно, и стало ясно, чтоостается рассчитывать только на себя. Надо было сматываться, и как можно скорее.

90-я бомбардировочная отбомбилась шестнадцатью 454– и 227-килограммовками и выпустила не менее 19 тыс. крупнокалиберных пуль. Несколько кораблей было повреждено, в том числе крейсер, который, по мнению писавшего отчет о вылете 3-й авиагруппы, «похоже агонизировал, переворачиваясь с большим пожаром на борту». Из восьми «Митчеллов» 13-й эскадрильи один последний раз видели с горящим мотором над Вунаканау, другой разбился при посадке в Дободуре, а стрелки претендовали на два «Зеро».

Свою лепту внесли и истребители сопровождения. Оказавшаяся на пути армады ударных машин небольшая группа «Зеро», только взлетевшая с аэродрома Лакунаи самоотверженно попыталась выйти в атаку, но находившиеся выше «Лайтнинги» 9-й истребительной эскадрильи, прикрывавшие 13-ю и 90-ю бомбардировочные, находились в гораздо лучшей позиции. Правда, как вспоминал позднее командир «красного» флайта 9-й истребительной эскадрильи капитан Джерри Джонсон по кличке «Пылкий Джонни», ««Зеро» появились впереди совершенно неожиданно, и я даже позабыл дать приказ сбросить подвесные баки. Однако, к счастью, в данной ситуации это не имело значения, так как, разогнавшись на снижении, наши тяжелые Р-38 почти мгновенно оказались позади японских истребителей…

Мне удалось зайти в хвост «Зеро», пилот которого изо всех сил карабкался вверх. Я занял позицию, как предписывалось в учебнике по тактической подготовке, и вражеский истребитель повис на курсовом угле 45р. Перед тем, как нажать на гашетки пушки и пулеметов, я успел заметить, что «джап» также не успел сбросить свой бак. После этого я открыл огонь, и мой противник начал буквально разваливаться в воздухе, разбрасывая куски дюраля», которые падали невдалеке от аэродрома Лакунаи. Следом настала очередь одинокого «Оскара», попытавшегося улизнуть изящный переворотом, но американский пилот и на этот раз не промахнулся: потеряв левую консоль, японский «сокол» беспорядочно закрыркался вниз. Однако охваченный охотничьим азартом Джонсон дал слишком длинную очередь из бортового оружия, и пушку заклинило. Тем не менее, оставшись с четырьмя крупнокалиберными пулеметами и примерно тремя сотнями патронов для каждого, он продолжал вести бои с не менее чем шестью японскими А6М и Ki.43, не давая последним атаковать своих коллег. Когда топливо начало подходить к концу, Джонсон решил, что самое время возвращаться на базу.

Самолет лейтенанта Чака Хоува возвращается на малой высоте после удара по целям в Симпсон Харборе.

Один из первых переделанных «Паппи» Ганстоном, В-25С, получивший собственное имя «Мортимер» и вошедший в состав 90-й бомбардировочной эскадрильи. Эта машина участвовала в налете 2 ноября 1943 г. на Рабаул.

Практически сразу за первой волной бомбардировщиков подошла вторая, состоявшая из 8-й, 71-й и 405-й эскадрилий. Головную эскадрилью вел майор Р.Уилкинс. Шедшие перед ним самолеты 13-й эскадрильи повернули слишком рано, и, удивленный таким изменением запланированного порядка, Уилкинс смог только «пойти по стопам» предшественников. Ему пришлось повернуть на север, но к рейду там вел только узкий – не шире ста метров – проход между двумя стенами дыма. После поворота он сразу набрал высоту, чтобы осмотреться. Эти маневры нарушили организованный боевой порядок его подразделения. По свидетельствам очевидцев, он отбомбился по эсминцу, в отчете было написано, что тот «превратился в большой костер и тонул, покинутый командой». Задетый зенитными разрывами, его самолет вышел в одиночку на тяжелый крейсер, зенитный огонь которого буквально через считанные мгновения заставил В-25 взорваться.

Подавленные гибелью своего командира, пилоты 8-й эскадрильи обратились с требованием отдать под трибунал командира 13-й эскадрильи, который, повернув слишком рано и подставил их под огонь не подавленных зенитных батарей. Успокоил страсти командир 3-й авиагруппы, представивший Уилкинса к Почетную Медаль Когресса. Любопытно, что текст приказа о награждении расходится с описаниями очевидцев: «Он расстрелял группу небольших плавсредств и на малой высоте атаковал вражеский эсминец. Сброшенная им 454-кг бомба попала в корпус и вызвала взрыв корабля. Летя на высоте мачт, он атаковал транспорт в 9000 тонн, вызвав на нем сильный пожар. После сброса всех бомб он направил свою эскадрилью к выходу из гавани. Дорогу преграждал тяжелый крейсер. Без колебаний майор Уилкинс вышел на прицельную дистанцию, чтобы отвлечь зенитчиков корабля и принять огонь на себя. Его уже поврежденное хвостовое оперение было уничтожено. Чтобы не протаранить свои самолеты, он был вынужден заложить вираж, подставив таким образом весь самолет снизу под вражеский огонь. Ему попали по левому крылу. Бомбардировщик потерял управление и упал в воду. В ходе этого жестокого боя майор Уилкинс уничтожил два вражеских корабля, его героическая жертва позволила другим самолетам его эскадрильи уйти без ущерба».

Еще один «Митчелл» из 8-й эскадрильи, пилотируемый 1-м лейтенантом У.МакКеем, был сбит огнем крейсеров. Все восемь В-25 из состава 71-й эскадрильи были в той или иной степени повреждены. Один из них вскоре бесследно исчез, другой пошел на вынужденную прямо на рейд Рабаула, а третий разбился при посадке.

405-я эскадрилья была атакована дюжиной «Зеро», но японские пилоты, явно уставшие от долгого боя, были уже не столь агрессивны. Они сбили только один «Митчелл», потеряв при этом два истребителя от огня стрелков.

Начавшийся около 13:00 налет завершился примерно через час. Для большинства самое тяжелое было позади, но иным еще предстояло взойти на свою Голгофу…

Бомбардировщики сомкнули строй вокруг поврежденного самолета Хенебри, однако «Нотр Дам дё Виктуар» все же постепенно теряла скорость и высоту. Ей так и не удалось добраться до дома, и в итоге Хенебри посадил самолет на воду у острова Киривана, откуда экипаж вывезла австралийская «Каталина». Те же, кто дотянул до своих авиабаз, могли наблюдать потрясающее зрелище: поле Дободуры было усеяно Р-38 и В-25, не подлежавшими восстановлению. Заходившим на посадку самолетам с трудом удавалось найти свободный клочок пространства, и часть вполне исправных самолетов была разбита и повреждена только из-за того, что на пробеге пилотам приходилось уклоняться от препятсвий, это при снижении эффективности рулей часто приводило к весьма плачевным результатам. Множество «Лайтнингов» по причине нехватки топлива сели в Кириване, как, например, майор Кирби, который, кстати, обнаружил там шесть из девяти Р-38 431-й эскадрильи.

Как всегда, противники, подводя итоги, завышали ущерб супостата и занижали свой. Японцы, к примеру, оценили потери янки в 13 В-25 и 10 Р-38 от рук армейцев (пилоты и зенитчики вместе) и еще на 35 бомбардировщиков («Митчеллов», а также В-26, которых над Рабаулом и близко не было) и 85 «Лайтнингов» претендовал Императорский флот. В сумме это дало 48 В-25 и 95 Р-38, однако штабистам такие цифры показались слишком уж «некруглыми», и в направленной в Токио реляции красовались ровно две сотни сбитых самолетов дяди Сэма. Однако в Имперской Ставке решили, что цифра «несколько преувеличена» и снизили её до 119 сбитых достоверно и еще 22 «предположительно»!!

Очень странно, но японцы даже не попытались реально оценить число сбитых ими самолетов, что было совсем не трудным, с учетом того, что практически весь бой происходил над контролируемой ими территорией. Стоило поднять один-единственный разведчик и посчитать или даже сфотографировать с него число обломков в джунглях и на прилегающей акватории… Тенденция принимать за чистую монету фантастические заявки непосредственных участников боев, вкупе с нехваткой достоверной информации о реальном потенциале противника, стоила Японии целого ряда настоящих катастроф, таких, как Мидуэй или операция «И-Го». Даже адмирал Ямамото, с его хваленым мышлением абсолютного стратега, часто попадал в подобные ловушки, не давая себе труда перепроверить сведения.

Планшет, на котором после опроса вернувшихся экипажей бомбардировщиков был отмечен нанесенный (по мнению американцев,) японцам ущерб.

На табличках указаны названия (или классы), а также водоизмещение всех атакованных боевых кораблей и судов, а также позиции подвергшихся удару береговых зенитных батарей.

Экипаж майора Уилкинса позирует на фоне своего «Митчелла» (лето 1943 г.). Японская фраза, написанная иероглифами на носу машины означает «Поцелуй смерти». Эту надпись после её появления хотели было внести в эмблему эскадрильи, но по ряду причин от этого решили отказаться и в последствии этот шедевр японской калиграфии красовался только на этом самолёте.

На самом деле потери американцев над Рабаулом в налете 2 ноября составляли девять В-25 и 10 Р-38. На фоне заявок японцев это может показаться ничтожным, но не будем забывать, что эти 19 сбитых представляют собой 13% от общего числа участвовавших в налете, и в первом приближении этот удар можно считать самым дорогим из всех авиационных атак Рабаула. Кроме того, точно подсчитать потери ВВС США в этом налете не представляется возможным, поскольку множество «Митчеллов» и «Лайтнингов», достигнув Киривины и Дободуры, больше уже ни разу не поднялись в воздух, в лучшем случае послужив резервом запчастей для своих более счастливых собратьев. Большая часть из них была вычеркнута из списков много месяцев спустя, что не позволяет сопоставить причину и следствие. Такой находчивости в уменьшении уровня собственных потерь при сохранении честного лица янки научились у британцев.

Что касается побед, то истребители заявили о 42 сбитых, стрелки бомбардировщиков – еще о 26. Еще 16 самолетов считались уничтоженными на стоянках аэродрома Лакунаи и десяток – в порту. Японцы, в свою очередь, признают потерю только 18 истребителей из задействованных 115!

Первое коммюнике командования 5-х ВВС заявляло об уничтожении трех эсминцев, восьми больших транспортов и четырех боевых кораблей меньших размеров, общим тоннажем 50 тыс. тонн, не считая повреждений, причиненных двум тяжелым крейсерам, паре эсминцев, двум танкерам и семи транспортам. Затем тоннаж потопленных в Симпсон Харборе кораблей и судов был снижен до 13 тыс. тонн. На фотографиях, сделанных 8-й фоторазведывательной эскадрильей 3 ноября, было видно, что еще с десяток судов горят или теряют топливо из пробоин. Послевоенное сопоставление американских разведслужб установило, что реально 2 ноября японцы потеряли танкер в 10 тыс. тонн, три транспорта общим тоннажем 8 тыс. тонн, минный тральщик и два катера. Тем не менее, даже спустя почти 60 лет после описываемых событий историки не пришли к однозначному мнению относительно достоверности опубликованных данных.

Какими бы ни были точные цифры, ясно одно – потенциал Рабаула в ходе этого налета был, конечно, серьезно снижен, но угроза не была устранена совсем, что доказывают налеты, предпринятые 5-ми ВВС 5, 7 и И ноября, чтобы «закончить работу». В них участвовали и самолеты флота, атаковавшие авиабазы и флотилию крейсеров и эсминцев, пришедшую в порт.

Поняв, что Рабаул в его прежнем качестве удержать невозможно, и не желая повторять ошибок Гуадалканала, японцы постепенно отвели основную массу своих сил в Кавиенг (Новая Ирландия). Последняя авиачасть (253-й кокутай), покинувшая базу оставила девять «Зеро» под командованием главстаршины Сигео Фукумото. Эти самолеты сражались до последнего дня войны, уже даже после расформирования их «родной» части.

Стоит отметить, что описанная выше миссия проходила спустя три недели после мрачно известного налета на Швейнфурт, в ходе которого 8-е ВВС потеряли 19% участвовавших самолетов. Тем не менее, прямое сравнение представляется автору нецелесообразным. В Европе американцы начали понимать, что их концепция стратегического бомбардировщика не отвечает реалиям воздушной войны. Даже сомкнутые армады «крепостей» не могли, несмотря на всю мощь их оборонительного огня, противостоять массированному применению перехватчиков. На Юго-Западном Тихоокеанском ТВД, однако, речь о стратегических в точном смысле этого слова бомбардировках не шла.

Атаки, планируемые Кенни, имели целью в основном изоляцию пунктов и нарушение коммуникаций. Поскольку привилегированной целью 5-х ВВС был японский транспортный флот, постольку эти миссии в конце концов слились в одно целое. Действительно, лишенная сырья и ресурсов собственно японская метрополия зависела от захваченных территорий, поставлявших все необходимое не только для заводов, но и для населения. С этой точки зрения, решение Уайтхеда основной удар нанести по кораблям на рейде было «правильным в квадрате»: с одной стороны, крейсера и эсминцы действительно представляли угрозу десантам на Бугенвиль (как это показал бой в заливе Императрицы Августы), а с другой – каждый потопленный транспорт усиливал изоляцию Японии.

Недостатком для американцев явилось отсутствие в 1943 году подходящего одномоторного истребителя сопровождения. Р-38, при всех его достоинствах, идеалом не являлся. В ходе боя 2 ноября «Лайтнинги» пытались увлечь «Зеро» на высоту, где могли в полной мере использовать преимущества своих моторов с компрессорами в тактике «бей-беги». К сожалению, подходившие на малой высоте «Митчеллы» как магнитом притягивали японские истребители, и Р-38 волей-неволей пришлось, чтобы защитить подопечных, последовать за «Зеро». В результате они оказались втянутыми в бои на виражах на малой высоте, в которых ни один двухмоторник той войны не имел преимуществ над одномоторной машиной. Свою отрицательную роль сыграло также красиво выглядевшее «на бумаге» разделение эскорта на две группы, разнесенные по месту и времени, вынужденные противостоять и без того превосходящему по численности противнику.

Несмотря на высокий уровень потерь в рейдах на Рабаул вообще и 2 ноября в частности, они себя окупили. После заключительного налета 11 ноября 1943 года этот «бастион» больше не представлял практически никакой угрозы операциям союзников. Тем не менее, несмотря на невысказанные надежды Кенни, Рабаул не был стерт с лица земли. Просто, учтя уроки Гуадалканала, японцы предпочли эвакуировать базу прежде, чем она станет смертельной ловушкой. Авиационное наступление на Рабаул показало как возможности, так и границы авиационной мощи в наземных и морских операциях.

В СТРОЮ СОВЕТСКИХ ВВС