Текст книги "История Авиации 2002 06"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Случаи, подобные этому, были, к сожале-нию, в то время далеко не единичны. Пары немецких «охотников», барражируя в заданных квадратах, подлавливали и сбивали отставших летчиков. Александру Иванову повезло, он не разбился, хоть и очнулся после вынужденной посадки своего Як-1 в госпитале, спасенный кавалеристами. Через десять дней Александр вернулся к себе в полк. Главным ударом для молодого сержанта стало то, что многие его друзья по 534-му полку погибли или не вернулись из боевых вылетов. Утром 25 апреля, ведя бой в составе шестёр-ки Як-1, открыл свой счет старшина Патраков, сбивший Bf109G с подвесными пушками, который оказался единственной победой 4– й Воздушной армии за этот день!

Вот запись из журнала боевых действий 812-го ИАП за 26 апреля 1943 года: «Группа Еремина в составе 13 Як-1 в районе Крымская встретила 12 Ю-88 и 5 Ме-109. Еремин атаковал Ю-88 и рассеял их, но одновременно был атакован Ме-109. Группа потеряла боевой порядок, вела бой в основном одиночно.» Группа, как и положено, делилась на ударную и прикрывающую, но по неопытности все летчики держались за ведущим, идя сомкнутым строем. Атаковав группу Ju88 и втянувшись в воздушный бой с прикрывающими Bf109, пары рассыпались, и летчики действовали индивидуально, ориентируясь на командира. В этой группе ведомым у лейтенанта Георгия Чуракова находился старший сержант И.В.Федоров, благодаря которому реконструированы детали этого боевого вылета. «Мы устремились за ним… И тут вижу – справа трасса снарядов. Мгновенно соображаю – атакуют сзади, со стороны солнца. Чтобы второй очередью меня не прошили насквозь, резко ухожу вниз, вправо… Атакующий истребитель – а это был Ме-109 – мелькнул надо мной и с набором высоты ушел в сторону солнца. Мне за ним не угнаться, если бы и захотел: у него разгон, маневр, а я на малой скорости…»

В этих немногих словах видна вся порочность практики патрулирования наших истребителей на крейсерской скорости в ожидании схватки с противником, и отчетливо заметны выгоды атакующего сверху истребителя при умелом использовании вертикального маневра. И все же один Bf109 встретился с кубанской землей после горячей схватки с Иваном Федоровым (по сводкам 4-й ВА в этот день было сбито всего два вражеских самолета: один Bf109 и один Ju88. – Прим. авт.).

Станция наведения, зафиксировав падение вражеского самолета, запросила у Федорова позывной. «Называю позывной и только теперь вспоминаю, что надо все время осматриваться. Кручу головой влево, вправо. Выше меня впереди – Як-1. Одинокий, как и я, с опаской крадется по скользкому небу, где в любе мгновенье можно нарваться на большую беду. Я обрадовался, пристроился к «Яку» слева. Смотрю номер… Мой ведущий – лейтенант Чураков. Помахал ему рукой, он радостно ответил. Теперь можно расслабиться».

Внезапно зашедший в хвост Bf109 атаковал Як-1 Федорова. Очередь накрыла фюзеляж. Двигатель остановился, несколько снарядов разорвались в кабине, разбив приборную доску и ранив летчика. Практически ничего не видя от осколка попавшего в глаз, и теряя высоту, летчик с залитым кровью лицом стал снижаться. Вскоре Як– 1, не выпуская шасси, сел в плавни в районе станицы Славянская. Вечером, подобранный на У-2 штурманом 3-го ИАК Кононовым, Федоров был уже в госпитале. Забегая вперед, нужно сказать, что во время операции из глаза был извлечен осколок, и через 12 дней Федоров сбежал из госпиталя в полк сразу после того, как врачи убедились, что глаз удалось сохранить. Тем временем напряженность в небе не спадала. Итогом дня для 3-го ИАК стали: сбитый в воздушном бою Як-1 Ивана Федорова, и два других, один из которых не вернулся с боевого задания, а другой сел вынужденно на своей территории.

Как и прежде, над линией фронта появлялись все новые группы вражеских самолетов, схватки в воздухе велись непрерывно. 27 апреля старшиной Калугиным в районе Крымской с предельно малой дистанции был сбит разведчик Hsl26. Ближе к вечеру отличились и летчики 402-го ИАП, уничтожившие пять Bf109 в этом же районе. Потери корпуса составили два самолета: один Як-1 был сбит в воздушном бою, а один Як-7б из-за повреждений полученных в бою, сел на брюхо.

На девятый день боев, 28 апреля 1943 г., командир 2-й эскадрильи 812-го ИАП капитан Тимофей Новиков с близкого расстояния расстрелял и вогнал в землю He111 (это единственная победа над «Хейнкелем», зафиксированная по 4-й ВА в апреле), но в тот же день он не вернулся из неравного боя с «мессерами».

Это произошло после полудня. 16 Як-1, взлетевшие в 13:00, прикрывали свои войска в районе Крымской. Разделившись на две группы, летчики стали барражировать в заданном районе. Восемь Як-1 капитана Новикова были втянуты в бой с 12 Bf109. В течение 25 минут воздушного боя майор Еремин, старшина Патраков, старшие сержанты Тарасов и Косов сбили по одному Bf109. После потери четырёх своих истребителей немцы подтянули ещё шестерку, которая атаковала Як-1 командира группы Новикова с бортовым номером 61. Комэск отлично владел самолетом. Используя маневренные качества «Яка», он умело выходил из-под атак, однако пилотам Люфтваффе всё же удалось не только нарушить взаимодействие между звеньями и парами, но и расчленить пары, нарушить между «Яками» огневое взаимодействие. Был сбит командир звена лейтенант Широбоков самолет загорелся, летчик выпрыгнул с парашютом. Машина командира эскадрильи также была подбита. Покинув самолет на малой высоте, капитан Новиков не успел раскрыть парашют и погиб.

Это была очень тяжёлая потеря. Ещё во время воздушных боев с японцами на Дальнем Востоке, за мужество и отвагу в небе Халхин-Гола Тимофей Новиков был удостоен ордена Красного Знамени. Летчики эскадрильи в нем души не чаяли за его честность и справедливость. Так же не вернувшимися на свои аэродромы в 3-м ИАК в тот тяжёлый день числились ещё четыре истребителя с «белыми крыльями» на фюзеляжах.

В целом за девять дней боев 265-я ИАД провела 38 групповых и семь индивидуальных воздушных боев, в которых было сбито 63 самолета противника. Свои потери составили 32 машины и 23 летчика. С учетом раненых лётный состав дивизии фактически уменьшился на один полк. В результате, к началу наступательной операции 56-й армии 29 апреля 1943 г., 265-я ИАД имела в своем составе лишь 46 летных экипажей.

Александр Тищенко, Дмитрий Николаенков и Иван Батычко.

Подготовка к вылету самолёта командира группы JG52. Кубань. Апрель 1943 г.

«Пробитое сердце» – эмблема одного из сильнейших штаффелей Люфтваффе 9./JG52, получившего полуофициальное название «Карайя». В левом верхнем углу штандарта эмблема III/JG52 (справа).

Продолжение следует.

АВИАЦИЯ В ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙНАХ

Расплавленное небо Вьетнама

Дмитрий Кондратков при участии Александра Булаха

Продолжение, начало в ИА №4/2001 – 2/2002 и №4/2002 – 5/2002.

Жаркое лето 66-го года (продолжение)

Последняя декада июня прошла под знаком непрерывно нараставшей интенсивности налётов. К тому же, за период с 23-го по 28-е число, американцам удавалось успешно избегать встреч с вьетнамскими перехватчиками, а «дикие ласки» в значительной мере смогли парализовать работу ЗРК, расчёты которых смогли сбить за это время только один «Скайхок» из состава VA-164, пилот которого попал в плен. Ещё три «Скайхока» и один «Фантом» из состава ВВС американского флота «сняли» зенитчики, причём два из них (один А-4 и F-4) дотянули до своих авианосцев, но разбились при заходе на посадку. В обоих случаях экипажи погибли.

Однако установившаяся определённая размеренность боевой работы и, соответственно, уровень потерь, которые постепенно начали восприниматься в штабах как нечто само собой разумеющееся (вроде платы за проезд в общественном транспорте) было нарушено 29 июня 1966 г.

Причиной этого было то, что накануне из Вашингтона наконец-то пришло давно ожидаемое разрешение на нанесение ударов по складам ГСМ на территории ДРВ. Этот проект гулял по коридорам между высокими кабинетами с ноября 1965 г. При этом командование 7-х ВВС и штаб американских вооружённых сил на Тихом океане в своих сопроводительных записках не без основания указали, что поскольку ДРВ относится к странам с тропическим климатом, то большая часть жилых домов не нуждается в отоплении, а коммунальное хозяйство даже крупных городов настолько примитивно, что системы снабжения горячей водой имеются даже отнюдь не во всех гостиницах. Там же отмечалось, что запасы топлива используются исключительно для военных целей, поскольку промышленность страны находится в зачаточном состоянии.

Наконец, 22 июня директива была подписана президентом, о чём было тут же сообщено в СМИ, поскольку в тот же день это решение своего патрона озвучил на пресс-конференции министр обороны Роберт Макнамара, объявивший о расширении круга целей. На разработку операции ушло пять драгоценных суток, в течение которых северовьтнамцы успели рассредоточить часть запасов. Однако вывезти всё в указанный срок было в принципе невозможно из-за недостаточной пропускной способности транспортной инфраструктуры, и так уже изрядно потрёпанной американскими налётами.

В рамках готовящейся операции по уничтожению запасов ГСМ, двумя днями ранее, 27 июня, 48 «Тандерчифов», поддержанные палубными «Скайхоками», нанесли сильный удар по позициям зенитной артиллерии и ЗРК. ПВО ДРВ неожиданно понесла довольно сильные потери: один зенитно-ракетный дивизион и четыре артиллерийские батареи были полностью уничтожены. Правда без потерь не обошлось: вьетнамские зенитчики сбили один «Скайхок», а зенитными ракетами были сбиты два «Тандерчифа».

Успех этого удара в значительной степени определялся тем, что «янки» впервые организовали «звёздный» налёт: с юго-восточного сектора на высоте «верхушек волн» к назначенным целям вышли «Скайхоки», а с северо-запада, севера и северо-востока появились эскадрильи «Тандерчифов», которые, маскируясь на фоне горных вершин, описали изрядный крюк, пройдя вдоль китайской границы.

Подобные тактические «изыски» пред принимались не от хорошей жизни. Эффективность ПВО ДРВ усиливалась пропорционально наращиванию американских воздушных ударов. По образному выражению одного из американских лётчиков, «зенитные пушки в Северном Вьетнаме плодились как кролики». Всё более очевидной становилась и угроза со стороны вьетнамских перехватчиков. Надо заметить, что в тактическом плане переиграть вражеские истребители американцам было очень трудно.

Практика организации авиаударов, наносимых 355-м и 388-м авиакрыльями с авиабаз Такли и Корат, выглядела следующим образом. Ударная группа, как правило состоявшая из 8-16 F-105D, поддерживалась группой подавления наземных средств ПВО ДРВ, насчитывавшей четыре F-105F, которые шли впереди ударной группы на дистанции 5-7 км, наконец, группа истребительного сопровождения, состоявшая из 8-12 F-4C, обычно располагалась сзади на удалении 7-10 км и выше 800-1500 м. При входе в воздушное пространство ДРВ звено истребителей (4 F-4C) выдвигалось вперёд, занимая позицию впереди ударной группы на дистанции 4-5 км и находилось ниже на 500-800 м, с целью связывания боем выходящих на рубеж атаки вьетнамских МиГ-17.

Однако экипажам «Фантомов» обнаружить вражеские перехватчики до нападения последних удавалось чрезвычайно редко. Причина крылась в том, что вьетнамцы, как правило, атаковали снизу-сзади, а отсутствие на МиГ-17Ф и J-5 радиолокационных станций не позволяло экипажам американских самолётов получать информацию от бортовых станций предупреждения о РЛ-облучении. Фактически, единственным способом выяснить, подняты в воздух перехватчики или нет было прослушивание эфира, которое выполнялось экипажами ЕС-121. Они же пеленговали «МиГи», сообщая экипажам своих истребителей о приблизительном положении вьетнамских самолётов. Надо сказать, что в сложных метеоусловиях дождливого сезона, который продолжается во Вьетнаме с апреля по октябрь, радиоперехват играл огромную роль, но информация, получаемая с его помощью также не была лишена недостатков, главным из которых было её запаздывание. Возможность получать и обрабатывать данные в реальном масштабе времени в то время являлась несбыточной мечтой операторов. В результате, «Фантомы» часто искали «МиГи» там, где те были десять минут назад, а те, в свою очередь, избежав встречи с американскими истребителями, в это время атаковали вражеские ударные группы.

Подобным образом проходило абсолютное большинство воздушных боёв над Вьетнамом. Например, 19 июня пара МиГ-17 в районе горного хребта Там-Дао обнаружила группу F-105D и обстреляла замыкающую пару. После того, как один «Тандерчиф» был сбит, остальные, увеличив скорость, вышли из боя, скрывшись в облаках. Увеличив обороты, «МиГи» устремились вдогонку и, ориентируясь по данным наземных РЛС и постов ВНОС, после короткой погони и поиска снова обнаружили уменьшивших скорость и, считавших себя в относительной безопасности, американцев. Вторая атака также принесла успех, и ещё один F-105 врезался в покрытые джунглями склоны гор.

Намеченный на 29-е число авиаудар был в известном смысле этапным для 7-х ВВС и авиационной группировки америкаснкого Тихоокеанского флота, действовавшей в Юго-Восточной Азии. Впервые предполагалось крупными силами атаковать объекты в районе Ханоя и Хайфона. Как позже вспоминал участвовавшиий в этом налёте оперативный офицер 354-й эскадрильи тактических истребителей 355-го авиакрыла майор Джеймс Каслер, «согласно плану операции, в ударе по ханойским складам ГСМ должны были участвовать 16 F-105 нашего крыла и восемь «Тандерчифов» из состава 388-го крыла. Однако за 15 минут до нашего появления, отвлекающий удар по портовой нефтебазе Хайфона должны были нанести самолёты флота». Эта группа насчитывала 28 «Скайхоков» и «Фантомов» с авианосца «Рэйнджер» из состава эскадрилий VA-146, VF-142 и VF-143. Всего в ходе комбинированного авианалёта предполагалось уничтожить семь из десяти наиболее крупных складов ГСМ.

Анализ оперативной обстановки, проведённый в американских штабах, не внушал оптимизма. «Шесть часов мы занимались подготовкой этого вылета, – продолжал майор Каслер. – Фактически нам впервые пришлось детально познакомиться с системой ПВО, развёрнутой противником в районе Ханоя и Хайфона, поскольку раньше нам туда летать ни разу не доводилось.

Концентрация огневых средств была беспрецедентной – по данным всех видов разведки, подкреплённых аэрофотоснимками, на площади 22.500 км 2 (квадрат 150 х 150 км. – Прим. авт.) было сосредоточенно от 7 до 10 тыс. только зенитных орудий калибром от 37-мм и выше! Значительную угрозу представляли также зенитные ракеты и «МиГи». С самого начала нам было очевидно, что только внезапность обеспечит нашим экипажам успех и позволит минимизировать потери.»

МиГ-17 923-го истребительного авиаполка из состава наряда дежурных сил в земляном капонире у взлётной полосы.

85-мм зенитное орудие 52-К образца 1939 г. (вверху) широко применялось в системе ПВО ДРВ наряду с ЗРК С-75 (пусковая установка с ракетой В-760 на фото внизу).

У внимательных читателей несомненно должно вызвать недоумение незначительное количество средств, привлечённых к удару сразу по семи объектам. Действительно, боевой состав американской авиационной группировки на ТВД позволял легко удвоить или даже утроить количество участвовавших в рейде истребителей-бомбардировщиков F-105D, однако для обеспечения прорыва через плотную систему ПВО ДРВ такого количества ударных машин ВВС США на ТВД не обладали необходимым числом самолётов РЭБ. Фактически, к 29 июня на авиабазе Такли в строю находилось всего-навсего четыре F-105FL.

В результате, для участия в налёте из состава 355-го и 388-го авиакрыльев были выбраны наиболее опытные лётчики с отличной штурманской подготовкой. Последнее было особенно важно, так как, хотя над Ханоем, по данным метеорологов, погода была идеальной, почти весь маршрут закрывал мощный грозовой фронт, практически исключавшим дозаправку. Правда, разработчики операции всё же запланировали отправку «дойных коров» в зону ожидания и после взлёта экипажам удалось слегка пополнить запасы топлива, но быстро ухудшавшаяся погода заставила прервать из перекачку керосина.

Выйдя к берегам Красной реки северо– западнее вьетнамской авиабазы Ен-Бай, «Тандерчифы» снизились до высоты 90 м. «Как только показалась восточная оконечность хребта, я скомандовал сбросить подвесные баки – они всё равно уже были почти пусты, – рассказывал майор Каслер. – Ведущий группы 388-го авиакрыла подполковник Хопкинс, чья восьмёрка шла в авангарде нашего боевого порядка передал, что погода над целью ясная, но он уже видит приближающиеся навстречу «МиГи».

Взглянув на восток, я увидел поднимающиеся вверх столбы чёрного дыма над Хайфоном – это был результат работы нашей палубной авиации. После выполнения разворота на юг, к Ханою, я увидел в стороне аэродром Фук-Ен, но на его взлётных полосах не было ни одного вражеского истребителя, однако прикрывавшие авиабазу многочисленные зенитные батареи тут же открыли огонь по нашим самолётам. Хотя мы шли на высоте всего 90 м, помимо десятков зенитных автоматов по нам во всю били 85– и 100-мм орудия. Их стволы находились практически в горизонтальном положении.

Серией противозенитных манёвров мы избежали попаданий и продолжали лететь вдоль железнодорожной линии, связывавшей Вьетнам с Китаем. Эта стратегическая коммуникация имела мощнейшую систему ПВО. Небо впереди и позади нас буквально расцветало от разрывов снарядов разных калибров. Внезапно впереди я увидел поднимавшиеся столбы дыма – самолёты 388– го крыла уже поразили цели, и Хопкинс уводил своих ребят домой домой в Корат. Настал наш черёд.

Впереди был настоящий ад, и каждый из нас это видел. Цель удара нашего звена находилась левее и, чтобы окончательно определиться, я включил форсаж и перевёл самолёт на кабрирование. На высоте 3400 м я выполнил полупереворот. Земля опрокинулась, оказавшись сверху, но цель – серебристые цилиндрические топливные ёмкости – была мне уже хорошо видна.

Я выключил форсаж и выпустил тормозные щитки. Мой «тад» словно кто-то дёрнул за хвост – несмотря на снижение, скорость практически не возрастала, и я получил достаточно времени для прицеливания. Слева отлично просматривалась авиабаза Гиа-Лам, откуда по моему «Тандерчифу открыли огонь не менее трёх десятков 85-мм зениток и примерно столько же 37– и 57-мм автоматов. Зенитчики вели бешенный огонь, а я, занятый прицеливанием, изо всех сил пытался игнорировать близкие разрывы.

Находящаяся буквально подо мной нефтебаза была практически невредима: из нескольких десятков ёмкостей разбиты были только две находившихся с левого края и одна у правого. Помню я ещё решил, что последняя видимо была повреждена случайным попаданием зенитного снаряда, направленного по настильной траектории. Стенки этого цилиндра были практически целы, хотя вокруг него полыхал довольно сильный пожар. Наши фугасные и бомбы наносили гораздо большие разрушения.

Я довернул самолёт, чтобы пролететь между двумя столбами дыма. Он сильно ограничивал видимость, но зато прикрывал меня от вражеских наводчиков. Широкая верхняя плоская поверхность цистерны, несколько раз качнувшись, попала в прицел. Я тут же нажал кнопку захвата автоматической системы бомбометания «Тандерстрик», после чего мне оставалось только управлять самолётом, по возможности сведя манёвры к минимуму.

Секунды до сброса тянулись бесконечно. Наконец, машина вздрогнула. Всё! Бомбы сошли с замков. Не вытерпев, я тут же рванул машину в правый боевой разворот с набором высоты, чтобы посмотреть на результаты бомбометания, хотя знал, что это смертельно опасно – на этом виде манёвра «Тандерчиф» особенно быстро теряет скорость, превращаясь в лёгкую мишень для вражеских зенитчиков.

Разрывы тут же ударили рядом, а несколько жёлто-оранжевых трасс образовали вокруг меня что-то вроде клетки, но, бросив взгляд вниз, я с радостью увидел, что не промахнулся. Полдюжины моих 500– фунтовых фугасок накрыли три цистерны, над которыми поднимались гигантские языки пламени.

Увеличив скорость и переведя самолёт в пологий набор высоты, я пронёсся рядом с авиабазой Фук-Ен, на полосе которой стоял готовый к взлёту «МиГ». Постоянно меняя курс, мы зигзагом уходили на запад.

На шоссе возле Хоабиня мы оказались над дорогой, по которой двигалось 20 или 30 крытых грузовиков. Убрав скорость, я передал по радио, что можно сделать одну атаку сходу, после чего, прицелившись, открыл огонь из своего 20-мм «Вулкана». Грузовик тут же превратился в бензиновый костёр. Спустя минуту позади нас на дороге полыхала дюжина машин, а ещё шесть или семь валялись в кюветах.»

Между тем охваченные огнём склады ГСМ представляли собой жуткое зрелище. По воспоминаниям очевидцев, языки пламени над городскими окраинами временами поднимались до высоты в 250-300 м, а огромные облака чёрного дыма – до 7 км. Со стороны казалось, что огнём охвачен весь город, однако разрушений, на удивление, было не так уж много.

Надо заметить, что в ходе этого налёта «Уайлд Уизлы», пожалуй, впервые почти полностью подавили (точнее заставили прекратить) работу большинства РЛС ЗРК и значительной части станций орудийной наводки, находившихся в районе удара. По этой причине, зенитчики получали данные для стрельбы по воздушным целям с оптических приборов управления огнём, точность работы которых была заметно ниже. Правда, пробиться совсем без потерь сквозь частокол зенитных трасс и разрывов было невозможно в принципе, и один из четырёх шедших в головном эшелоне F-105F был сбит.

Поднятое по тревоге звено МиГ-17 из состава 923-го истребительного авиаполка вынуждено было атаковать вражеские самолёты уже над объектом удара. Это заставило Тран Хайна (командир звена), Во Ван Мана, Нгуен Ван Бэя и Фан Ван Тука войти в зону огня своей зенитной артиллерии. В момент атаки перехватчиков F-105D, выполнив горку, положили бомбы сериями на стоявшие группами топливные ёмкости.

Группа истребителей-бомбардировщиков F-105D из состава 335-й эскадрильи тактических истребителей 4-го авиакрыла производит дозаправку с летающего танкера КС-135. Каждый истребитель-бомбардировщик несёт два подкрыльевых 2045-литровых (450-галлонных) подвесных топливных бака и шесть 340-кг (750-фунтовых) фугсных бомб Мк.117.

На фото вверху: две УР AIM-9C «Сайдуиндер» с ИК ГСН на универсальном пилоне тактического истребителя F-4. Внизу УР AIM-4 «Фалкон».

Несмотря на весьма сложную конструкцию, механизированная (с электроприводом) высокоскорострельная (до 6000 выстр./мин.) 20-мм пушка Мб1А «Вулкан» оказалась весьма совершенным оружием и до сих пор состоит на вооружении американских тактических истребителей.

Почти сразу вслед за бомбовыми разрывами взметнулись языки пламени над разлившимся бензином и соляром. Истребители-бомбардировщики, описывая крутые развороты, проносились между поднимавшимися гигантскими столбами дыма, а следом за ними, как гончие за зайцами, сновали «МиГи», сбившие два истребителя-бомбардировщика F-105D 1*

[Закрыть]. Быстро разраставшиеся очаги пожара и сильнейший зенитный огонь серьёзно ограничивали видимость, в результате чего противники часто теряли друг друга из виду и точно так же внезапно обнаруживали оппонента на расстоянии буквально считанных метров.

Поскольку «Тандерчифы» были атакованы уже после сброса бомб, то их пилоты оказали перехватчикам ожесточённое сопротивление. Героем дня у американцев стал командир 421-й эскадрильи тактических истребителей 388-го авиакрыла майор Фред Л.Трейси, который по возвращении сделал заявку на сбитый МиГ-17. Позже он вспоминал:

«Задание 29 июня 1966 г. запомнилось мне навсегда. Мы входили в состав обеспечивающих сил. На наше звено была возложена задача подавления ЗРК, и мы прибыли в район операции на десять минут раньше ударной группы. Обнаруженные позиции зенитных ракет мы уничтожили сходу и направились к точке встречи с основными силами.

В этот момент нас перехватили четыре «МиГа». 23-мм снаряды одного из них пробили остекление кабины моего самолёта и застряли в приборной панели. К счастью, они не разорвались, но вся бортовая электроника, включая прицел, сразу же отключилась. Однако двигатель работал устойчиво, и пушка также была в порядке. Я резко отвернул влево и обнаружил обстрелявший меня «МиГ» прямо перед собой, на расстоянии всего каких-то 60 метров. Немного довернув, чтобы ПВД указывал прямо на цель, я нажал на гашетку. Очередь «Вулкана» прошла по всему фюзеляжу «МиГа», оторвав левое крыло. Самолёт тут же свалился в низкие облака.»

Трудно сказать, кого именно сбил майор Трэйси, поскольку все вьетнамские истребители в тот день благополучно вернулись на свой аэродром, но в любом случае это был не более чем успешный боевой эпизод, в то время как в ходе рутинной боевой работы части, оснащенные F-105, несли тяжелые потери, причем как от огня зенитной артиллерии, так и от ЗРК, эффективно дополнявших друг друга, что создавало над многими районами ДРВ сплошную зону поражения.

Как бы там ни было, но результаты развернувшегося над крышами Ханоя воздушного сражения не удовлетворили американцев, поскольку на темпах доставки подкреплений на юг удар по складам ГСМ ни коим образом не повлиял. Северовьетнамцы так же наконец-то осознали, что безраздельному господству зенитных ракет приходит конец, и в дальнейшем высокий уровень эффективности ПВО можно будет поддерживать только гармоничным сочетанием всех родов этого вида войск.

Между тем, результаты июньских воздушных боёв весьма серьёзно изучались в американских штабах. Как выяснилось, из каждых 11 попыток пуска УР «Сайдуиндер» только в двух случаях был достигнут полный успех. Остальные попытки (82%) окончились неудачей, при этом две ракеты (18%) не сошли с направляющих, одна (9%) сошла с опозданием, а остальные шесть (55%) по различным причинам прошли мимо цели. Неоднократно отмечались и несанкционированные пуски ракет с ИК ГСН.

1*Один из двух F-105D упал прямо в очаг пожара, поэтому анализом его обломков никто не занимался. Его катапультировавшийся пилот скрывался в течение нескольких дней, пока не вышел к побережью и не был эвакуирован американской поисково-спасательной группой с авианосца «Рэйнджер». Второй сбитый F-105D (сер. №60-0460) был из состава 388-го авиакрыла тактических истребителей, и его пилот капитан Мэрфи Н.Джонс попал в плен.

МиГ-21ПФ Ва Нгок Диня из состава 921-го ИАП ВВС ДРВ, который 11 июля 1966 г. пуском управляемой ракеты Р-ЗС сбил F-105D.

F-4B (сер. №151500, борт. NL-216) из состава VF-161 (авиагруппа авианосца «Констеллэйшн»), экипаж которого (пилот – лейтенант Уильям М.МакГайгэн и штурман-оператор – лейтенант джуниор-грэйд Роберт М.Фаулер) 13 июля 1966 г. сбили МиГ-17 пуском «управляемой ракеты AIM-9.

F-8E (сер. №150908, борт. АН202) командира VF-162 (авиагруппа авианосца «Орискани») коммандера Ричарда М.Бэллинджера, который был сбит 14 июля 1966 г. в бою с J-5 Нго Дак Маем.

J-5 старшего лейтенанта Нго Дак Мая из состава 923-го ИАП. 14 июля 1966 г. Нго Дак Май сбил F-8E коммандера Беллинджера.

Пушечное вооружение «Крусейдеров» также вызывало определённые нарекания. Как выяснилось, высокоскорострельные (до 1500 выстр./мин.) «Кольты» М.39, конструкция которых базировалась на классической револьверной (барабанной) схеме, оказались не слишком надёжными 2*

[Закрыть]. У трёх лётчиков (12,6%), из 24 пилотов, которым удалось ввести в действие пушечное вооружение своих истребителей, возникли весьма серьёзные проблемы. При этом у одного (4,2%) оружие вообще отказало, а у двух других (8,4%) отмечались неоднократные задержки из-за перекоса лент после нескольких выстрелов при интенсивных манёврах, а у 13 пилотов (54,6%) имелся хотя бы один случай отказа оружия. И только один (коммандер Марр) смог полностью израсходовать пушечный боекомплект.

Надо сказать, что после появления управляемых ракет ближнего боя класса «воздух-воздух» 20-мм пушки, стоявшие на F-8, расценивались как вторичное, по отношению к «Сайдуиндерам» оружие. Однако анализ ситуаций, в которых пилоты стреляли из пушек и производили пуски управляемых ракет малой дальности, позволил установить, что события обоих типов имеют весьма сходные обстоятельства. В итоговом документе, родившемся в недрах Пентагона, вообще было прямо отмечено, что «с учётом ненадёжной работы обеих систем оружия отдать предпочтение какой-либо одной пока не представляется возможным», правда, ниже отмечалось, что со временем возможности управляемых ракет на малых дистанциях всё же, видимо, превысят характеристики пушечных установок.

В том же документе отмечалось, что «лётчики истребителей-бомбардировщиков F-105 считают 20-мм пушку более ценным оружием, нежели ненадёжные УР «Сайдуиндер» с ИК ГСН». Возможности последней, к тому же, сильно зависели от скорости носителя в момент пуска. Иначе говоря, вышедший из крутого виража с перегрузкой в 6 ед. и, оказавшийся в хвосте у «МиГа» F-105D, как правило, имел скорость не более 550 км/ч, чего было недостаточно для гарантированного поражения цели, даже находящейся на идеальной дистанции в 1200-1300 м, выполняющей прямолинейный полёт, но идущей со скоростью 900-1000 км/ч. Заметим, что применявшиеся в то время в некоторых эскадрильях «Фантомов», прибывших на ТВД, УР AIM– 4 «Фалкон» с ИК ГСН, имевшие разрешённую дальность пуска чуть более 9 км, были признаны вообще «непригодными для применения в боевых условиях».

Немало претензий высказывалось и к «длинной руке» F-4 – управляемой ракете средней дальности AIM-7. Следует отметить, что в боевые действия во Вьетнаме «Фантомы» вступили, обладая уже четвёртой по счёту серийной модификацией этой ракеты («Спэрроу» 3) – AIM-7E 3*

[Закрыть], хотя в строевых частях имелось и немало ракет предыдущей модификации AIM-7D. Обе модели имели однорежимный твердотопливный двигатель и полуактивную радиолокационную ГСН непрерывного излучения. Максимальная дальность стрельбы у модели «D» в переднюю полусферу составляла 15 км, а у «Е» – 22 км. Будучи гораздо более тяжёлыми, сложными и дорогими, УР «Спэрроу» показали в 1,5 раза худшую эффективность, нежели «Сайдуиндеры». Пилотами отмечалось, что «AIM-7 практически не могут применяться в воздушных боях на коротких дистанциях, которые в основном и ведутся в небе Юго-Восточной Азии, а атакуемая цель в случае необходимости почти всегда может совершить манёвр уклонения…» Нередки были ошибки в наведении, и далеко не идеально работала система госопознавания, результатом чего, как подозревалась, стало уничтожение в течении первого года войны над Северным Вьетнамом не менее пяти своих самолётов.