Текст книги "Песни былого"

Автор книги: Автор Неизвестен

Песни былого
Из еврейской народной поэзии

ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

Устное поэтическое творчество всегда было неиссякаемым источником, питавшим литературу живительными соками, важнейшей частью всего художественного опыта народа. Поэтому каждый раз, когда мы соприкасаемся с только что открытым чистым родником фольклора, мы неизменно испытываем чувство восхищения и благодарности к безымянным творцам волшебного слова.

Горький говорил: «Начало искусства слова в фольклоре». Время, исчисляемое столетиями, совершает свой отбор. Отбор этот строг и неумолим. Право на жизнь получают лишь подлинно поэтические произведения. К суду времени присоединился и высокий поэтический вкус известного поэта Наума Гребнева, который упоенно огранивает произведения устного поэтического творчества народов нашей страны, пропускает через призму своего поэтического видения и предлагает вниманию читатели лишь то, что отмечено знаком поэзии высокого горения.

Поэт, посвятивший свою жизнь благородному делу перевода поэтического творчества многих народов, и на этот раз показал, как много можно сделать, если всем сердцем приобщиться к живому источнику образного мышления. Десятки книг фольклора, классики, современных поэтов – вот творческий актив поэта за сорок лет плодотворной работы, который обогащается ныне еще одной взволнованной книгой. В девяти ее разделах собраны произведения еврейского поэтического творчества. С ними читатель встречается впервые.

Народы моей республики благодарны Науму Гребневу за книги кабардинского и балкарского фольклора, пословиц, современных поэтов.

Уже давно особое пристрастие питает поэт к народному творчеству. Он собрал и перевел лирический фольклор всего Кавказа, всей Средней Азии, некоторых стран Ближнего и Дальнего Востока, восточноевропейских стран.

Теперь Н. Гребнев обратился к фольклору народа, мало известному широкому читателю, и тем значительней и весомей его труд, ибо кто первым сказал, тот сказал вдвое больше сказанного.

В этой книге представлена народная поэзия евреев, населявших разные губернии бывшей Российской империи, отражающая сложную судьбу многострадального народа, среди которого, как среди любого другого, были свои угнетатели и угнетенные, люди хорошие и плохие, добрые и злые, умные и глупые. Беда и радость, нужда маленького человека, тяжкий труд, многие несправедливости – вот что породило песни.

Несколько шуточных строк:

 
Царь картошку так вкушают:
Стену масла воздвигают,
Выступает рать вперед,
Пушку заряжают
И сквозь масло в царский рот
Картошкою стреляют.
 

Особое место в книге занимают песни, сложенные узниками фашистских концлагерей. Эти песни известны от тех немногих людей, которые были спасены ценою крови солдат Советской Армии.

Среди тех, кто пролил свою кровь во имя освобождении многих народов, в том числе н еврейского, Наум Гребнев. Он участвовал в боях с первого дня войны, был тяжело ранен, пожизненно стал инвалидом Отечественной войны, но его страстное поэтическое слово остается на вооружении читателя.

Приведу примеры из этого раздела:

 
Дымны печи в лагере,
В саже все окрест,
И играет шлягеры
На плацу оркестр.
 

Или:

 
Рук не опускайте, братья,
Мы сильны и здесь:
В нашем гневе и проклятье
Тоже сила есть.
 

В этих строках обреченных людей не только гнев, нo и надежда, и призыв к борьбе.

Науму Гребневу удалось почувствовать и передать самобытность еврейского фольклора посредством русского стиха. Он щедро поделился с безымянными авторами песен своим недюжинным талантом, чутким и многообразным опытом художественного творчества.

Я уверен, книга обратит на себя внимание широкого круга читателей.

Алим KEШOKOB

КОГДА ЧЕЛОВЕК РОЖДАЕТСЯ…

КОГДА ЧЕЛОВЕК РОЖДАЕТСЯ…

 
Когда человек рождается,
Он в колыбели качается.
Юность к нему приходит —
Он прыгает, как козел.
Старость к нему приходит —
Скрипит, как трухлявый ствол.
А после навек уходит
Во тьму, откуда пришел.
 
 
В мир, где горе его поджидает,
Является человек.
Когда он зрелых лет достигает,
В поте лица свой хлеб добывает,
Мается человек,
Счастья он ищет, бед избегает,
Старается человек.
 
 
Но старость его дугою сгибает,
А после смерть его настигает,
И с белым светом навек
Прощается человек.
 

* * *

 
Добрые люди, скажите на милость:
Куда мое счастье запропастилось?
Когда меня мать не на радость рождала,
Уже мое счастье куда-то пропало.
 
 
Когда повитуха меня приняла,
Она мое счастье уже не нашла.
К кому-то другому счастье, бывает,
Как к берегу лодка, само подплывает.
 
 
А мне, хоть и жду я, его не дождаться,
Хоть всюду ищу я – не доискаться!
 

СЧАСТЬЕ

 
Счастье, куда же оно заховалось,
Ужель я счастливым не буду?
Где ни искал я – не отыскалось,
А я искал его всюду.
 
 
Однажды было его отыскал я,
Смотрю – оно почивает.
«Проснись, – говорю, – и за то, что ты спало,
Пусть бог тебя не покарает!»
 
 
Плывут корабли по белому свету,
Плывут – кто знает куда.
Когда за тридцать, а счастья нету,
Так это уж навсегда!
 

НУЖДА ЛЮДСКАЯ

 
Ой, нужда людская,
Наше дело – швах.
Бедность, обитаешь
Ты во всех углах!
 
 
Ой, нужда-нуждище,
Если б только мог,
Сам не будь я нищим,
Я б тебе помог!
 

ГОДЫ МОЛОДЫЕ

 
Годы молодые, миг короткий,
С вами мне не свидеться опять.
Подрядил я парную пролетку,
Посулил извозчику на водку,
Гонит он, а годы не догнать.
 
 
Годы молодые, сколько боли
В том, что не примчитесь вы назад,
Вас вернуть – не в нашей это воле.
Тем вы дале, чем мы скачем доле,
И уставши лошади храпят.
 
 
Годы наши, годы, нет возврата,
Я поспеть за вами не могу.
За реку умчались вы куда-то.
Нет моста, а я на берегу.
 

БОГ ЛЮДЕЙ КАРАЕТ

 
Бог людей карает
Всех за грех земной,
Этого – болезнью.
Этого – нуждой.
 
 
За грехи карает
Всех великий бог.
Тот недужен грешник,
Этот – одинок.
 
 
Но иных карает
Бог страшней, чем всех:
Деток забирает
За отцовский грех.
 

* * *

 
Два коня в пролетке разной масти.
Вот и и кляну свое житье,
Потому что белый конь мой – счастье,
Черный конь – несчастие мое.
 
 
Еду дни и целые недели,
Но с конями мне не совладать:
Белый конь плетется еле-еле,
Черный рвется так, что не сдержать.
 

СВЕЧА ТУСКНЕЕТ

 
Свеча тускнеет, мой час настал.
Что я хорошего в жизни знал?
 
 
Еще не жил я, а смерть идет,
То, что нажил я, кто сбережет?
 
 
Смерть на пороге стоит и ждет.
Кто обогреет моих сирот?
 
 
Смерть у порога пришла, стоит.
Молюсь я богу, а бог молчит.
 
 
Смерть разлучает меня с людьми,
С моей семьею – с женой, с детьми.
 
 
Кто их согреет, моих сирот?
То, чем владею, кто сбережет?
 

КТО-ТО ХОРОШО ЖИВЕТ

 
Кто-то хорошо живет,
Кто-то даже лучше.
Кто-то чай с вареньем пьет,
Ну а я за годом год
Не живу, а мучусь.
 
 
Этот хорошо живет,
Тот – лучше без сомненья.
Ест он мясо, ест он мед,
Ну а жизнь моя идет,
Как ночь без сновиденья.
 
 
Кто-то по пять раз за стол
Каждый день садится.
Ну а я – и бос и гол,
Я всю жизнь свою провел
Будто бы в темнице.
 
 
Кто-то хорошо живет…
Кто-то даже слишком.
Рыбку ест, винишко пьет.
Ну а жизнь моя идет,
Будто я за годом год
Проиграл в картишки.
 

* * *

 
Плохо ли маминой дочке
Под вишенкою в садочке,
И в белых одеждах чуть слышно
Старик подошел к ней под вишню.
 
 
– Здравствуй, красивая девушка!
– Здравствуйте, милый дедушка!
– Не радуйся, девушка, что поутру
Пришел я к тебе, я пришел не к добру.
Сюда я пришел за тобою,
За жизнью твоей молодою.
 
 
– Сделайте милость, дедушка,
Пустите, – взмолилась девушка, —
Мать меня любит и обещает,
Что золотой мне кувшин завещает.
 
 
– Что с этим кувшином станется,
Там, где стоит, останется!
А я пришел за тобою,
За жизнью твоей молодою!
 
 
– Сделайте милость, дедушка,
Пустите, – взмолилась девушка,—
Отец меня любит, балует очень,
Все, что есть в доме, оставить мне хочет!
 
 
– Все, что есть в доме, останется,
С добром ничего не станется,
А я пришел за тобою.
За жизнью твоей молодою!
 
 
– Так позовите же мать мою бедную,
Пусть облегчит мне минуту последнюю.
Мать меня любит и обещает.
Что золотой мне кувшин завещает.
 
 
И позовите отца дорогого,
Пусть он мне скажет прощальное слово.
Отец меня любит, балует очень,
Все, что есть в доме, оставить мне хочет.
 
 
– Все: и кувшин, и богатство останется,
Только тебе ничего не достанется.
Я ведь пришел за тобою,
За жизнью твоей молодою!
 
 
– Милый жених, как меня ты ни любишь
Время пройдет, ты невесту забудешь.
Если к себе нас земля забирает,
Нас человек на земле забывает.
 
 
Тихо уходят последние силы,
Милая мама, тебя я любила.
Вот и молчу я, прощайте, простите,
Прочь ухожу я, свечу засветите!
 

ПОЖАЛЕЙ НАС БОЖЕ!

 
Пожалей нас, боже, согрей несчастных нас,
Счастья хоть немножко пошли нам в добрый час,
Боже, сделай чудо, сними хоть часть забот,
Пока я жив, покуда по жилам кровь течет!
 
 
Счастье и царстве божьем – будет, но потом.
Только нужно ль счастье нам на свете том?
Дай мне хоть немного счастья на земле,
Чтобы есть досыта, чтобы спать в тепле.
 
 
Может, в царстве божьем будет мне покой,
Там мои печали снимет как рукой.
Здесь же я до ночи должен шить и шить,
Самому ж порою нечем стыд прикрыть.
 
 
Почему, о боже, я всего боюсь,
Заповеди чту я и тебе молюсь!
Почему я горе и нужду терплю,
Почему, голодный, я других кормлю?
 

ПЕСНЯ БЕЗДЕТНОГО

 
О господи боже, прости мой упрек,
За все то плохое, что в жизни было.
Мой голос услышь и в назначенный срок
Не дай бездетным сойти мне в могилу.
 
 
Кто век проживет и бездетным умрет,
Несчастней того, кто живой, но бездомный.
Над ним, над умершим, молитву прочтет
Не сын его кровный, а читчик наемный.
 
 
Я, может, напрасным упреком грешу.
Но все же не дай пребывать мне в печали.
Все то, что скопил я за век по грошу,
С собою в могилу возьму я едва ли.
 
 
Ходил я повсюду, все делал, что мог,
К кому ни взывал я – никто не помог,
И ныне я криком кричу безответным:
«О господи боже, в Назначенный срок
Не дай умереть сиротою бездетным!»
 

ГИРШЕЛ ЛЕКЕРТ

 
«Прощай, мой муж», – жена ему сказала,
«Прощай», – сказала Гиршелу родня,
И по дороге вспомнил он сначала
Всю жизнь свою до нынешнего дня.
 
 
Вот Гиршел в городской пришел театр.
Купил билет он в первые ряды,
А недалеко, в ложе, губернатор
Глядел на сцену и не ждал беды.
 
 
Зажегся свет, все стали расходиться,
И Гиршел потихоньку взвел курок,
В пролетку губернатор стал садиться,
Но пуля вдруг ему попала в бок.
 
 
Кричали: «Губернатора убили!»
Квартальные искали, кто убил,
И Гиршела в кутузку посадили,
И к смерти суд его приговорил.
 
 
Вот к осужденному раввин казенный
Явился, как судья ему велел,
Но Гиршел, и на гибель обреченный,
С ним разговаривать не захотел.
 
 
Сказал жене, когда пришла проститься:
«Прощай, жена, умру я молодым,
Но если сын у нас с тобой родится,
Пусть назван будет именем моим!»
 

КОМУ ПЕЧАЛЬ ИЗЛИТЬ?
СВАДЕБНЫЕ, СЕМЕЙНЫЕ, БЫТОВЫЕ ПЕСНИ

НЕВЕСТКА

 
– Сыну моему, невестка,
Стала ты женой.
Залезай скорей в повозку,
Поедешь со мной.
 
 
Лошади отвязаны,
Оси дегтем смазаны,
Нечего тянуть,
Залезай и – в путь!
 
 
– Не могу я торопиться,
Милая свекровь,
Надо мне с отцом проститься,
Я – отцова кровь!
 
 
До свиданья, милый тата,
Пред тобой я виновата,
Навсегда я уезжаю,
Дом родимый покидаю!
 
 
– Сыну моему, невестка,
Стала ты женой.
Залезай скорей в повозку,
Поедем со мной!
 
 
Лошади отвязаны,
Оси дегтем смазаны,
Нечего тянуть,
Залезай и – в путь!
 
 
– Не могу я торопиться,
Любезная свекровь,
Надо с матерью проститься,
Я – материна кровь!
 
 
Мамочка, я виновата,
Но ведь все равно когда-то
Я уйти была должна,
В том и вся моя вина.
 

* * *

 
Сватья родная, ой сватья родная,
Вот мы и породнились,
Дочь отдаю и просить вас должна я,
Чтоб с нею вы не бранились.
 
 
Сватья родная, милая сватья,
Если чего некстати
Сделает дочка или же скажет,
Все полюбовно уладьте!
 
 
Сватья родная, над милою дочкой
Я слез пролила довольно,
Увидите: любит ее ваш сыночек,
Пусть вам не будет больно.
 
 
Дочку мою вы примите с любовью,
Чтобы жила в почете,
А будете ей недоброй свекровью,
Так сами горя хлебнете!
 

ОЙ, ТИШЕ, СВАТЬЯ

 
Ой, тише, сватья, что кричать не к месту,
Пора встречать нам сироту-невесту.
 
 
Пора спросить вам, дорогие гости,
Невеста побывала ль на погосте,
 
 
Могилы близких трижды обошла ли,
Отца и мать на свадьбу позвала ли?
 
 
Сегодня то, что должно, пусть свершится,
Пусть ничего худого не случится.
 
 
Пусть не случится никогда потом
Быть ей вдовою иль ему вдовцом!
 

СВЕКРОВЬ, ПОКЛОН ВАМ НИЗКИЙ

 
– Свекровь, поклон вам низкий
От всех родных и близких.
Вы нам скажите честно:
Вам нравится ль невеста?
 
 
– Мне нравится невеста,
Красавица невеста,
Она – калина зрелая,
Она – малина спелая.
 

ВЫ УЕЗЖАЕТЕ

 
Милая сватья, вы уезжаете,
Пусть ваше богатство не оскудеет.
В невестки вы дочь мою забираете,
Пусть у вас она не похудеет!
 
 
Зять мой любезный, вы уезжаете,
Каждый богат лишь тем, что имеет,
Мое последнее вы забираете,
Пусть моя дочка у вас не дурнеет.
 
 
Милая сватья, вы – женщина зрелая,
Вы уж на дочку мою не сердитесь,
Если чего не так она сделает,
Словно с родною, с ней обойдитесь!
 
 
Милая сватья, живите счастливо,
Но я вам скажу, не боясь греха,
Все знают, дочка ваша красива,
Но и невестка у вас не плоха!
 

ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ?

 
– Хочешь, дочка, за портного?
Чем не муж он, право слово!
 
 
– Мамочка, с портным не сладко,
Шьет он, шьет, а все не гладко,
Утюгом ровняет складку,
Наживает лихорадку.
 
 
– Что ж, портной не подойдет,
Пусть кузнец тебя возьмет!
 
 
– Что вы, мама и отец,
Целый день гремит кузнец
И жену свою, бывает,
Он по матушке ругает!
 
 
– Замуж, дочь, тебе пора
Не пойти ль за гончара?
 
 
– Нет, гончар – мне не под пару:
Грош – цена его товару.
Если что он разбивает,
Так за то жену ругает.
 
 
– А меламед – плох ли зять?
Муж такой тебе под стать!
 
 
– За меламеда пойдешь,
Так со скуки пропадешь.
Как детишек в школе учит,
Так жену свою он мучит.
 
 
– Не дай бог, ты сгоряча
Выскочишь за скрипача.
 
 
– Ой пойду, скрипач играет,
Скучно разве с ним бывает?
Кто захочет – всяк пляши
Да подбрасывай гроши!
 

ГДЕ ТЫ, ДОЧЕНЬКА, БЫЛА?

 
– Где ты, доченька, была?
– У родной свекрови!
– Все ли справила дела
Ты у злой свекрови?
 
 
– Я стирала, я скребла,
Убирала, пол мела,
Слезы горькие лила,
Вот смотри: ободрала
Руки я до крови.
 
 
– Где ты, доченька, была?
– У родной свекрови!
– Ела что и что пила
Ты у злой свекрови?
– Рыбий хвостик со стола
Мне свекровушка дала:
Ешь, мол, на здоровье!
 
 
– Где ты, доченька, была?
– У родной свекрови!
– А где, доченька, спала
Ты у злой свекрови?
– Я и спать там не могла,
Я мешок земли клала
Себе в изголовье!
 

* * *

 
Лежала в кроватушке, на подушке матушки,
Подходила мать, чтобы мне сказать:
«Спи ты, моя доченька,
Пусть проходит ноченька,
Пора тебе спать, пора тебе спать!»
 
 
Лежала в кроваточке, на подушке таточки,
Говорил мне он, говорил мне он:
«Спи ты, моя доченька,
Пусть проходит ноченька,
Пусть приснится сон, самый сладкий сон!»
 
 
Лежу непостылая возле мужа милого,
Муж мне говорит, муж мне говорит:
«Ты спокойно спи, моя
Женушка любимая,
Бог тебя хранит, пусть тебя хранит!»
 
 
Я кладу головушку на кровать свекровушки,
А свекровь ворчит, а свекровь кричит:
«Вновь подушка мятая,
Невестка проклятая
Только ест да спит, только ест да спит!»
 

* * *

 
Свекровь я терплю за какие грехи?
Я клецки леплю – говорит: «Велики!»
Кровать застилаю – не так взбиваю!
Печь разжигаю – дым напускаю!
Когда не спешу я: «Что ты ползешь?»
Быстро иду я: «Обувку порвешь!»
 

* * *

 
Ой, мама, попала залетная птица
В край чужой на житье-бытье.
Ой, потеряла залетная птица
Перо золотое свое.
 
 
Что горевать о пере золотом,
Горюйте о птице вашей,
Несчастье мое в муже моем,
В мамаше его и папаше.
 
 
Мама, кому-то бывает ли хуже,
Чем в бурю летящей птице?
Может ли худшее с кем-то случиться,
Чем жить у постылого мужа?
 
 
Бывает даже залетной птице
Плохо в гнезде неродном,
У мужа да свекра мне, молодице,
Плохо в доме чужом.
 

ЗАХОТЕЛА МЕНЯ МАТЬ

 
Захотела меня мать,
Захотел отец отдать
В чужое селение.
И дают они наказ,
Чтоб я не казала глаз
К ним семь лет, не менее.
 
 
Вот уже проходит год,
Вот уж и второй идет,
К ним я не ходила,
Грусть-тоска меня берет,
Я от горя и забот
Очень загрустила.
 
 
Горлинке и той беда
Без родимого гнезда,
Без зеленой ветки.
Спросят: «Как живется мне
На немилой стороне?»
Я скажу: «Как в клетке!»
 
 
Я, как рыба без реки,
Пропадаю от тоски
Здесь, в краю далеком,
В доме том, где я жена,
Я как будто бы одна
За столом широким.
 
 
Спросит мама у людей:
«Видеть дочери моей
Вам не приходилось?»
«Как же, видели, она
По базару шла одна,
Нам не поклонилась!»
 
 
Спросит мама у людей:
«Люди, что случилось с ней,
Скажите на милость?»
«Мы не знаем, но одна
Шла и плакала она,
Людей сторонилась!»
 

КОМУ ПЕЧАЛЬ ИЗЛИТЬ?

 
Пред кем мне повиниться,
Кому печаль излить,
Кому могу открыться,
С кем поговорить?
Рассказать отцу родному —
Выгонит меня из дому.
Матери сказать родной?
Скажет: тяжко ей самой!
 
 
Пред кем мне повиниться,
Кому печаль излить,
Кому могу открыться,
С кем поговорить?
Брату рассказать хотела,
Скажет: «Мне какое дело!»
Я пошла б к сестре, быть может,
Но сестра мне чем поможет?
 
 
Пред кем мне повиниться,
Кому печаль излить,
Кому могу открыться,
С кем поговорить?
Рассказала бы родне,
Да что скажут обо мне?
Мне соседям бы признаться,
Да начнут они смеяться!
 

* * *

 
Мать твоя клянется, словно
В нашем горе не виновна.
Что же, я ей не желаю зла,
Но в мой дом она, старушка,
Пусть стучит, как побирушка,
Чтоб не лезла не в свои дела.
 
 
И родитель твой считает,
Что не он нас разлучает,
Не кляну я, право, никого.
Но когда ему случится
В богадельне очутиться,
Пусть никто не навестит его!
 
 
Твоего послушать брата,
Выйдет, что не виноват он,
И ему я не желаю зла.
Сам пусть в чем-то провинится
И в кутузке насидится,
Чтоб в чужие не встревал дела!
 
 
И сестра твоя божится,
Будто не в чем ей виниться,
Даже ей я не желаю зла.
Но, как мне, пусть ей случится
Полюбить и разлучиться,
Чтоб не лезла не в свои дела!
 

ТАМ В САДУ РАСТЕТ ЦВЕТОК

 
Там в саду растет цветок,
Жалко, дождь бывает,
Что ни дождь – то лепесток
С розы опадает.
 
 
Чем опасть и облететь,
Чем лишиться цвета,
Лучше розе умереть
В молодые лета.
 
 
Умереть не страшно ей
Даже молодою.
Что ж страшнее? Стать страшней
Молодой вдовою!
 
 
Ой как плохо молодой
Оплакивать мужа,
Стать соломенной вдовой —
Это много хуже.
 
 
Если уж беда придет,
Скоро ли, не скоро,
Муж пускай не навлечет
На нее позора.
Пусть господь ее возьмет,
Если уж беда придет
Скоро иль не скоро.
 

КАРТОШКА

 
В воскресение всегда – картошка,
В понедельник, вот беда, – картошка.
Вторник и среда – у нас картошка,
И в четверг в который раз – картошка.
В пятницу – картошка, разбирайте ложки,
Наконец, в субботу – кугель из картошки.
 
 
Что ни день, всегда у нас – картошка,
В первый раз и в сотый раз – картошка.
Кугель из картошки – нынче ведь суббота.
Скушай хоть немножко, ежели охота.
 
 
Масла нет и рыбы нет, зато есть картошка.
Просыпаешься чуть свет – хочешь есть? – картошка.
Завтрак, ужин и обед – лишь одна картошка,
Ничего другого нет – но вот она – картошка.
Кугель из картошки дарит нам суббота.
Ешь большою ложкой! Что-то неохота!
 

КВАРТИРНАЯ ПЛАТА

 
К нам приходит в должный срок
Квартирный хозяин,
Говорит: «За ваш должок
Шкаф мы забираем!»
 
 
Что поделать, бог, прости,
Всем, проклятым, им плати:
Дворнику, городовому
И хозяину скупому —
Всем плати, плати!
 
 
Вот стучатся в дверь опять
Наш хозяин жирный,
Говорит: «Возьмем кровать
За должок квартирный!»
 
 
Что поделать, бог, прости,
Всем, проклятым, им плати:
Дворнику, городовому
И хозяину скупому —
Всем плати, плати!
 
 
Вновь приходит в должный час
Кредитор всегдашний,
Что теперь возьмет у нас?
Только суп вчерашний?
 
 
Что поделать, бог, прости,
Всем, проклятым, им плати:
Дворнику, городовому
И хозяину скупому —
Всем плати, плати!
 
 
Вновь хозяин пусть придет
С мордой, бритой гладко.
Что теперь за долг пойдет?
Наша лихорадка!
 
 
– Что поделать, бог, прости,
Всем, проклятым, им плати
Дворнику, городовому
И хозяину скупому
Всем плати, плати!
 

ДОБРОЕ УТРО, ФЕЙГЕ-СОШЕ!

 
– Доброе утро, Фейге-Соше,
Что печальная вы сидите?
– Ой, проходите, Файве-Иоше,
Так мне хочется, вы уж простите!
 
 
– Ой, дорогая Фейге-Соше,
Может, лапши отведать хотите?
– С удовольствием, Файве-Иоше,
Я отведаю, если дадите!
 
 
– Дорогая Фейге-Соше,
Кугель поешьте, если охота.
– Давайте попробуем, Файве-Иоше,
Это не грех, ведь сегодня суббота.
 
 
– Хотите ли семечек, Фейге-Соше.
Если, конечно, вы их уважаете?
– С удовольствием, Файве-Иоше,
Как не хотеть, если вы предлагаете?
 
 
– Не хотите ли, Фейге-Соше,
Пойти погулять, погода прекрасна?
– Я не такая, Файве-Иоше,
Но если с вами, то я согласна!
 

У МЕНЯ ЕСТЬ ЛАВОЧКА

 
– У меня есть лавочка,
Маленькая лавочка,
Бегаю – туда-сюда,
Мне не скучно никогда!
 
 
– Есть ли в этой лавочке
Изюм да миндаль?
– У меня есть в лавочке
Слезы да печаль!
Многое ты в лавочке
У меня найдешь:
Горя – на червонец,
Товару – на грош!
 
 
– Ну а я – портняжка,
Шью штаны, рубашки.
Бегаю туда-сюда,
Мне не скучно никогда!
 
 
– Ты, портняжка, толком
Скажи про себя:
Кормит ли иголка
Досыта тебя?
 
 
– Я сижу с иглою,
Дни и ночи шью,
С корочкой сухою
Я водичку пью!
 
 
– Ну а я – сапожник.
Я себе сапожник.
Бегаю туда-сюда,
Мне не скучно никогда!
 
 
– У тебя, сапожник,
Есть что есть и пить?
Денег нет – так можно ль
Где-то одолжить?
 
 
– Кто мне что одолжит,
Хоть на малый срок?
Я, сапожник, должен
Бегать без сапог.
 
 
– Ну а я – жестянщик,
Я себе жестянщик.
Бегаю туда-сюда,
Мне не скучно никогда!
 
 
– Ешь ли ты, жестянщик,
Досыта всегда?
Сколь твоя, жестянщик,
Велика нужда?
 
 
– Всем я людям крою
Крыши круглый год,
А дома надо мною
С потолка течет.
 

ЧТО ОНО ТАКОЕ?

 
– Вы знаете что-либо
Вот о каких вещах:
О хлебе и о рыбе,
О мясе и сластях?
 
 
Хлеб – вы объясните нам, что оно такое?
Хлеб – для богачей – одно, а для нас – другое.
Хлеб для них, для богачей, —
Булка, и большая.
Хлеб для нас, простых людей, —
Корочка сухая.
 
 
– Рыба – объясните нам, что оно такое?
– Рыба для одних – одно, для других – другое!
Кто богат, тот может есть
По субботам щуку,
А для нас селедка есть —
Полгроша за штуку.
 
 
– Мясо – объясните нам, что оно такое?
Мясо для одних – одно, для других – другое!
Жарьте, богачи, скорей
Жирную индейку,
Покупай, бедняк, костей
На одну копейку!
 
 
– Сласти – объясните нам, что оно такое?
– Сласти для одних – одно, для других – другое!
Сладости для богачей —
Это то, что сладко,
А у нас, простых людей,
Что касается сластей —
Так только лихорадка.
 

ОЙ, ДУНАЙ, ДУНАЙ!

 
Хозяйка входит не спеша, ой, дунай, дунай,
А ну-ка, мастерицы, ша, ой, дунай, дунай!
 
 
Стоит она, глядит на нас, ой, дунай, дунай!
Вот приналяжем мы сейчас, ой, дунай, дунай!
 
 
Попробуй угоди-ка ей, ой, дунай, дунай,
Крои живей, проворней шей, ой, дунай, дунай!
 
 
Стоит хозяйка у двери, ой, дунай, дунай,
И желчь кипит у ней внутри, ой, дунай, дунай!
 
 
Глядит она, склонились мы, ой, дунай, дунай,
Жаль – нету на нее чумы, ой, дунай, дунай!
 
 
Глядит хозяйка на шитье, ой, дунай, дунай,
Все десять казней на нее, ой, дунай, дунай!
 
 
Глядит, ворчит, обходит зал, ой, дунай, дунай,
Хозяйка, черт ее бы драл, ой, дунай, дунай!
 
 
Уходит наш проклятый страж, ой, дунай, дунай!
Теперь вздохнем, теперь шабаш, ой, дунай, дунай!
 

ЕСТЬ ПРОЛЕТКА У МЕНЯ

 
Есть пролетка у меня,
Есть пролетка у меня,
Есть хомут и вожжи.
На колесах обода,
Кованые обода,
Верх из черной кожи.
 
 
Есть пролетка у меня,
Есть пролетка у меня,
Обода и спицы,
С места сдвинуть бы коня,
Как бы изловчиться!
 
 
Нет ни сена, ни овса,
Нет ни сена, ни овса
Для несчастной клячи.
Ей не хочется идти,
Седоков моих везти,
Я стою и плачу.
 
 
Я к себе домой в обед,
Я к себе домой в обед
Возвращаюсь грустно,
Дети плачут, хлеба нет,
И в кармане пусто.
 
 
Думал я возницей стать
И деньжонок подсобрать.
Да выпали вожжи.
Денег нет и негде взять,
Господи мой боже!
 

ОЙ, ИГЛА МОЯ, ИГЛА

 
Стежок, стежок и два стежка,
Как сахар, жизнь моя сладка.
 
 
Ой, игла моя, игла,
Спросят люди: «Как дела?»
Я скажу: «Держу иголку,
Шью и шью, да все без толку!»
 
 
На дыры латки я кладу,
А можно ль залатать беду?
 
 
Ой, игла моя, игла,
Спросят люди: «Как дела?»
Я скажу: «Держу иголку.
Шью да шью, а все без толку!»
 
 
Наметку вытащу совсем,
Воды попью, селедки съем.
 
 
Ой, игла моя, игла,
Спросят люди: «Как дела?»
Я скажу: «Держу иголку,
Шью да шью, а все без толку!»
 
 
И свой субботний лапсердак
Латаю этак я и так.
 
 
Ой, игла моя, игла,
Спросят люди: «Как дела?»
Я скажу: «Держу иголку,
Шью да шью, а все без толку!»
 

ОЙ, СНЕЖНО, МАМА

 
Ой, снежно, мама, ой, снова, снова
Идет на улице снег с дождем,
Ужель росла я, чтоб у портного
Сидеть с иголкою день за днем?
 
 
Меня ругают, а я – ни слова,
Я, белошвейка, должна молчать.
Ужель росла я, чтоб у портного
Сидеть с иголкою, пропадать.
 
 
Ой, снежно, мама, мне зябко снова,
Ой, дождь со снегом идет опять.
Беру иголку я в полшестого,
Ни на минуту не опоздать.
 
 
Кричит хозяин, хозяин злится,
Весь день браниться ему не лень,
Мне ни одеться, ни нарядиться,
Ни выйти с сумкой в базарный день.
 

КУДА ТЫ ЕДЕШЬ, ЭЛИКЕЛ?

 
– Куда ты едешь, Эликел,
Любезный муженек?
– В Америку, в Америку
Летит твой голубок!
В Америку, голубушка,
Моя хозяйка, любушка,
Любезная жена,
Пока живи одна!
 
 
– Что есть я буду, Эликел,
И что я буду пить,
Покуда по Америке
Ты будешь колесить?
– Ешь хлебушек, голубушка,
Моя хозяйка, любушка,
Хлебай чаек одна,
Любезная жена!
 
 
– Где хлеб возьму я, Эликел,
Как вскипячу чаек,
Покуда ты в Америке,
Мой милый муженек?
– А ты работай, любушка,
Трудись, моя голубушка,
Пока ты здесь одна,
Любезная жена!
 
 
Как говорится, Эликел
Уехал в Новый Свет.
А счастья там, в Америке
Нашел он или нет?
Жена одна осталася.
Что с Эликелом сталося —
О том гадать должна
Любезная жена.
 
 
Уехал, сгинул Эликел
На много зим и лет.
И вести из Америки
Чего-то нет и нет.
Есть нечего голубушке,
Его хозяйке, любушке,
Она совсем одна,
Больна и голодна.
 

* * *

 
Давно бы нам с тобою попрощаться,
А мы все ходим, все сидим с тобой,
Часы на башне бьют уже двенадцать.
Я говорю: «Веди меня домой!»
 
 
Мне вечером домой вернуться б рано,
Ведь запирает на ночь дом родня,
А ты привел меня к себе обманно,
Чтоб сделать несчастливою меня.
 
 
Позналась я с тобой себе на горе,
Я плакала, а ты мне о своем:
«Поедем, дорогая, в Бейнозойрес
И там вдвоем на славу заживем!»
 
 
И вот мы здесь, и вот прошли недели,
Меня ты бросил и не кажешь глаз.
И в этом Бейнозойресе панели
И кабаки не лучше, чем у нас.
 
 
Я и молюсь, и плачу – все напрасно,
Не будет перемен в моей судьбе.
Зачем же сделал ты меня несчастной,
Зачем же я поверила тебе?
 

ГОРОД БЕЙНОЗОЙРЕС

 
Ох, проклятый город Бейнозойрес,
Ой, не верит в бога здешний люд.
Девушек красивых в Бейнозойрес
Продают и тысячи гребут!
 
 
«Будет все в порядке, – мне сказали, —
Белый свет посмотришь – и домой!»
Мне билет купили на вокзале,
И прощай, Одесса – город мой.
 
 
Прибыли мы в город Бейнозойрес.
На вокзале толчея и крик.
Люди здесь такие мне на горе,
Что не понимают наш язык.
 
 
Выгрузили скарб мой нетяжелый
И сказали: «Здесь твой дом теперь».
Мне сказали: «Этот дом веселый
Сторожат, и здесь закрыта дверь!»
 
 
Если кто в Одессу возвратится,
Так скажите матери о том,
Что родная дочь ее томится
В нехорошем доме под замком.
 
 
Здесь и в праздник слова молвить не с кем,
Из дому не выйдешь никуда,
Будь навек он проклят, тот одесский
Жулик, что привез меня сюда!
 

ПЕСНЯ ПРИСЛУГИ

 
Жила я у мамы, ела я всласть
В доме родном, хоть бедном,
Мама моя надо мною тряслась,
Как над грошом последним.
Ну, а теперь я ничему не рада,
Мне уезжать бы из дому не надо!
 
 
Твержу я хозяйке: мол, голодна,
Что, мол, я кушать буду?
Не слышит, не отвечает она,
Думает: я забуду!
Я молодым годам своим не рада,
Мне уезжать бы из дому не надо!
 
 
Хозяйке твержу я: мол, голодна
Есть, мол, кушать должна я.
Не смотрит, не отвечает она,
Будто совсем глухая.
Я молодым годам своим не рада,
Мне уезжать бы из дому не надо!
 
 
Но вот и еда, вот мне бурда,
Ставит хозяйка: «Пробуй!»
А про себя говорит: «Беда,
Нет на тебя хворобы!»
Я молодым годам своим не рада,
Мне уезжать бы из дому не надо!
 

ПЕСНЯ НИЩЕГО

 
Вас прошу, прошу людей прохожих,
Пожалейте бедного меня.
Я, слепой, чудес не вижу божьих,
Как родился, с первого же дня.
 
 
И хоть нету глаз, а все же плачу
Я, старик, который гол и бос,
Сколько видел горя я, незрячий,
Я, доживший до седых волос!
 
 
Жил с отцом я, с матерью и хлеба
Не просил в те давние года.
Я весь век благодарил бы небо,
Если жил бы нынче, как тогда.
 
 
Посмотрите: видите – я плачу;
Слезы льются из незрячих глаз.
Как вы ни богаты, бог богаче.
Мне подайте, бог одарит вас!
 
 
Потрясите, люди, медяками!
От ночей не отличить мне дней,
Но я все-таки слежу за вами,
Мне, слепому, многое видней!
 

СЛЕПОЙ

 
Хвала тебе, боже! Замечен тобой
И червь на земле, и мудрец, и герой!
Мы все под тобою,
Ты кормишь и поишь.
Все в мире бывает от божьих щедрот:
И чей-то убыток, и чей-то доход,
И наша работа, и наша забота.
Счастие чье-то, несчастие чье-то.
И суета, и маета.
Зоркость людей и моя слепота!
 
 
Дано лишь тебе, всемогущему, знать,
Кому еще жить, а кому умирать.
Ты нам отмеряешь и беды, и годы,
И радости наши, и наши невзгоды.
Тому посылаешь напасти и зло,
Тому назначаешь, чтоб в жизни везло.
Я – тоже твой раб, ты меня наградил,
О боже, ты свет предо мною закрыл!
 
 
Так облегчите мое страданье,
Подайте слепому на пропитанье,
Добрые люди!
 

БЫВАЕТ ГРУША НА ВИД СОЧНА

 
Бывает груша на вид сочна,
Да мякоть ее горька.
Бывает, что ты, молодая, должна
Идти за вдовца-старика.
 
 
Хоть сладко вино, но ему конец,
Если бочка плоха.
Беда, если ходит к тебе вдовец
И другого нет жениха.
 
 
Бывает яблочко сладко на вид,
Да червь у него внутри,
Вдовец тебе, может быть, счастье сулит,
Но плакать будешь, смотри!
 

БЛАГОПОЖЕЛАНИЕ

 
Господи, всех награди одинаково,
Всех огради от несчастия всякого!
Чтоб мы не плакали, не скорбели,
Чтоб в меру было еды и забот,
Чтоб радость была и было веселье
У нас на следующей неделе
И гой, что вслед за нею придет.
 
 
Не откажи нам, о господи, в милости,
Что ни пошлешь ты, дай силы нам вынести.
 
 
Бог наш, сидящий на небе седьмом,
Ныне тебя я прошу об одном:
Эту молитву мою прими,
Сжалься над мужем моим и детьми,
Над отцами, над матерями,
Над братьями, сестрами и друзьями!
Путь укажи, подскажи им, как жить,
Чтобы ничем их не мог ты корить
И наказывать гневно
Завтра и каждодневно!
 
 
Нас огради ото лжи и бесчестья,
Вестников шли только с доброю вестью.
Чтоб без подачек жить мы могли,
Здоровых напутствуй, больных исцели,
Нашего дома ты не покинь,
Аминь!
 

ПРОКЛЯТЬЯ

 
Чтоб был ты богат, как десять купцов,
Чтобы имел ты десять домов,
Чтоб в каждом из этих домов твоих
По десять было бы комнат больших.
Чтоб было в комнатах этих домов
По десять кроватей и тюфяков,
Чтоб лихорадка могла бы бросать
Тебя с одной на другую кровать,
Бросать и трясти
Ночью и днем
В стенах десяти
Богатых хором.
 

 
Чтоб у тебя потрескались губы,
Чтоб у тебя выпали зубы.
Чтобы во рту остался
Зуб лишь один, не боле,
И тот чтоб шатался.
Потому что остался
Он для зубной боли.