Текст книги "Газета "Своими Именами" №1 от 04.01.2011"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

ПАСПОРТ КАК ОРУДИЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО НАДЗОРА

Владимир Филаретов – уважаемый мною автор, которого я публиковал еще в «Дуэли», и поэтому для меня он является хорошим примером того, насколько сильно лживая пропаганда либерастов забивает мозги даже умным людям. Вот Филаретов в статье, к которой у меня нет вопросов по сути самой статьи, пишет «Стыдно клеветать на Сталина, что «крестьян не осталось, на село все это не имело позитивного влияния». Распустив колхозы, государство–правопреемник СССР лишилось качественного генофонда, который сохранял Сталин, ограничивая паспортизацию на селе».

Повторяя эту либеральную ложь про паспорта, Филаретов не задумывается о том, а кому нужен паспорт? Вам? А вы что – без паспорта не знаете, как вас зовут и где вы живете? Вы что, не понимаете, что свободному человеку паспорт не нужен? Что это вы смотрите на паспорт, как на справку об освобождении из тюрьмы? Наоборот – это приговор о заключении в тюрьму!

До революции это прекрасно понимали. Прочтите, к примеру, статью из энциклопедии Брокгауза и Ефрона, которую я привожу, сильно сократив:

«Паспорт (франц. passeport) – одно из средств для наблюдения за подозрительными лицами в видах охраны государственной безопасности.

…Сохранение за П. значения орудия полицейского надзора признавалось комиссиями, учреждавшимися для пересмотра паспортного устава, необходимым ввиду как обширности территории России, так и затруднительности обеспечить ее достаточными средствами охраны в полицейском отношении. По ныне действующему законодательству в месте постоянного жительства (см. Местожительство), по общему правилу, П. не требуется.

Исключение составляют столичные и другие города, объявленные в положении чрезвычайной или усиленной охраны. Кроме того, в местностях, на которые распространяются правила о надзоре за промышленными заведениями, рабочие фабрик и заводов обязаны иметь П. и в месте постоянного жительства. Не требуется П. при отлучке из места постоянного жительства в пределах уезда и за пределами его не далее как на 50 в. и не более как на 6 месяцев.

…Дворянам не служащим, лицам, уволенным от государственной службы, офицерским чинам и чиновникам запаса, почет. гражданам, купцам и разночинцам видами на жительство служат бессрочные П. книжки, выдаваемые полицейскими управлениями (в столицах – участковыми приставами).

…Мещане, ремесленники и сельские обыватели получают от мещанских и ремесленных управ, через волостных старшин: 1) П. книжки на 5 лет, при наличности недоимок по общественным сборам – с согласия общества, причем обозначается годовой размер сборов, который должен быть внесен 31 декабря каждого года; в противном случае книжка отбирается; 2) П. на один год, 6 месяцев или 3 месяца, независимо от лежащих на получателе недоимок.

…Проживательство без узаконенного вида или по виду просроченному карается по 61 ст. устава о наказаниях».

Большевики прекрасно понимали суть паспортов, поэтому, придя к власти, они тут же отменили все паспорта и требования их иметь!

И началась упорная борьба ОГПУ и милиции с Политбюро за паспортизацию населения, в ходе которой Правительство, сначала во главе с Лениным, постепенно сдавало позиции.

В 1919 году оно вынуждено было потребовать ото всех в городах иметь заменяющие паспорт трудовые книжки, причём лица, которые не работали на государственных и общественных предприятиях и в учреждениях, сами вносили в свои книжки сведения о работе. В 1923 г. Правительство ещё раз отступилось от принципов свободы и ввело опять же только в городах удостоверения личности общей для всех формы. ОГПУ и милиция были недовольны, но Политбюро стояло насмерть – от слова «паспорт» его воротило. В 1927 году оно вообще все документы о рождении, браке, справки домоуправлений или сельских Советов о проживании, служебные удостоверения, расчетные книжки, профсоюзные, военные, студенческие билеты и др. – все приравняло к документам, удостоверяющих личность гражданина. (В США, как известно, общепризнанным удостоверением личности являются водительские права или налоговая декларация.)

Только в 1932 году ОГПУ допилило Политбюро, и оно согласилось ввести паспорта в том виде, в котором мы их сегодня имеем, – с пропиской. Но только в городах, рабочих поселках, работающих на транспорте, в совхозах и на новостройках! Далее Сталин уже стоял насмерть, и когда после войны командовавший Украиной Хрущев с целью облегчения борьбы с бандеровскими бандами попросил ввести на Украине поголовную паспортизацию, ему было отказано! Понятия «свободный советский человек» и «поголовная паспортизация» для Сталина были несовместимы. Он что – должен был наступить на свободу народа больше, чем это делал царь, который не требовал иметь паспорта в местах постоянного жительства??

А как же бедные крестьяне? Во времена Сталина ПОЛОВИНА населения СССР в виде «беспаспортных крестьян» перебралась из сел и деревень в город. Кто-нибудь из них хоть когда-нибудь жаловался, что ему помешало перебраться отсутствие паспорта? Им эти паспорта в городах насильно всучивали, их обязывали паспорта получать!

Неужели непонятно, что паспорт нужен полиции, а не человеку, что прописка по месту жительства – это добровольная регистрация себя в органах полиции?

Ю.И. МУХИН

СРЕДСТВА, ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ ЦЕЛЯМ

…Водитель захотел ускорить движение автомобиля и для достижения этой цели пересел с водительского места на пассажирское.

Милиционер захотел усилить борьбу с преступностью и для достижения этой цели отдал свой пистолет случайному прохожему.

Проводник боится, что группа не пойдет к цели самым коротким путем и с целью повести группу самым коротким путем он бросает её и уходит в сторону.

Не кажутся ли Вам, дорогой читатель, странными вышеприведенные желания и средства их исполнения?

Между тем средства к исполнению вышеуказанных желаний в точности списаны с рецептов либерал-монетаризма (Гайдар, Кудрин, Чубайс, Дворкович, Аганбегян именно такими средствами предлагают достигать целей развития экономики).

Казалось бы, если ты заинтересован в каком-то процессе, то стремишься как можно более полно контролировать его. Разве вы не слышали, что когда большой начальник поручает меньшему важное дело, то говорит привычно:

– Лично проконтролируйте!

Чем важнее дело, тем чаще говорят эту фразу. Потому что интересное тебе может быть совсем неинтересно другому. И доверенное другому, будет проигнорировано.

Так почему же государство, утверждая, что в его интересах – РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИКИ, видит средство в отказе от контроля за экономикой в ДАЛЬНЕЙШЕЙ ПРИВАТИЗАЦИИ? Врет оно или заблуждается?

Тезис 1. Всякая система (ПО НЕОПРОВЕРЖИМЫМ ЗАКОНАМ НАКОПЛЕНИЯ ЭНТРОПИИ, ИЗВЕСТНЫМ ВСЕМ СО ШКОЛЫ), предоставленная сама себе, стремится к предельному самоупрощению. Иначе говоря – чем дольше система не управляется внешними силами, тем глубже её деградация.

Тезис 2. Система, управляемая внешней силой, может как развиваться в сторону усложнения, так и деградировать. Управление извне отнюдь не является гарантией развития. Но оно является необходимым условием (среди других необходимых условий) для развития.

Тезис 3. Система может быть управляема незаметно для посторонних наблюдателей, особенно невнимательных, так, что у них возникнет иллюзия САМОУПРАВЛЕНИЯ системы, спонтанного самоусложнения никем сверху не управляемой системы.

Тезис 4. Однако как бы искусно ни маскировали управление системой, человек, знакомый с началами термодинамики, поймет сразу же, что неуправляемая из единого центра система РАЗВИВАТЬСЯ В ПРИНЦИПЕ НЕ МОЖЕТ, поскольку это противно и законам природы.

Тезис 5. Победившее в США и нескольких других странах масонство управляет экономикой из тени, скрывая свое управление и создавая иллюзию, что динамично развивающаяся система никем из единого центра не управляется.

Тезис 6. Благодаря этому США и их сателлиты могут внушить малообразованным дуракам, что отказ от государственного планирования создаст «свободный рынок» и спонтанное развитие экономики, что хаос в состоянии породить порядок.

Тезис 7. Те, кто принимает теорию «свободного рынка», не видят в западном рынке скрытого (неформального, неинституализированного явно) масонского компонента, управления в режиме госплана (300 семейств и т.п.) западной экономикой и вместо копии западной экономики получают бесконечно деградирующую экономику (см. тезис 1).

Тезис 8. Это всё равно, как если бы Запад продавал отсталым племенам телевизоры без антенны или холодильники без электропроводки: принеся домой чудо техники, дикарь недоумевает – почему же оно не работает?!

Тезис 10. Таким образом, теория либерализма (аналогичная рекламе покупать телевизоры и холодильники в деревне без электричества) – эффективное средство обманывать народы и разрушать конкурентную Западу экономику.

Тезис 11. И НИЧЕГО БОЛЬШЕ!!!

В.А. АВАГЯН, Уфа, zrdspb#gmail.com

История

«ПОДНИМЕТСЯ МСТИТЕЛЬ СУРОВЫЙ»

Пожалуйста, опубликуйте этот исторический материал, взятый из книги «Прииртышье моё», составитель: И.Ф. Петров г. Омск, 1998 г. А.М. Ескин, сибиряк, инвалид Великой Отечественной войны, ваш подписчик

Кто в нашей стране не знает знаменитой песни революционных поколений, любимой песни Владимира Ильича Ленина:

Замучен тяжелой неволей,

Ты славною смертью почил...

В борьбе за народное дело

Ты голову честно сложил!..

Но многие ли знают, что автором этой песни является активный участник революционного народнического движения Григорий Александрович Мачтет? И многие ли знают, что он провел в сибирской ссылке почти пять лет – в городах Тюкалинске, Ишиме – и что наиболее значительные свои произведения создал в Сибири?

До прибытия в Сибирь по этапу Г.А. Мачтет много скитался по России, был в Западной Европе и в Америке. Он учительствовал у себя на родине, на Украине, учился в Петербурге. Как и многие социалисты-утописты, будущий писатель начинал свой трудовой и политический путь с наивных мечтаний, с иллюзий, пока не столкнулся с суровой реальностью, с жестокой эксплуатацией в Америке, с политической отсталостью, с инертностью российского крестьянства, которое не поняло и не приняло идеи революционных народников в пору хождения последних в народ. Великий русский художник Илья Репин ярко показал это крушение надежд народников в своей известной картине «Арест пропагандиста» – Полиция арестовывает революционера, и сотские, крестьяне с деревянными лицами равнодушно взирают на его арест.

Такие крушения утопических надежд изведал и Г.А. Мачтет.

Как свидетельствовали современники Мачтета, писатель не без юмора вспоминал потом о своих утопических иллюзиях молодости, о своих мечтаниях – участвовать в создании социалистической общины.

Г.А. Мачтет выехал из России в Западную Европу, где таких же, как он, молодых социалистов, последователей учения Шарля Фурье, собралась целая группа. Это были юноши и девушки из России, Австро-Венгрии, Германии, Швейцарии и других стран – недавние гимназисты и студенты университетов. Собрав необходимую сумму денег, они отправились в Северную Америку, чтобы основать там колонию добровольцев, земледельческую коммуну, чтобы реализовать свой замысел – создать социалистическую общину.

И все было поначалу в Америке у них распрекрасно. Они обрабатывали сообща арендованный ими участок земли, держали молочный скот. По вечерам их сударыни, их интеллигентные дамы, после тяжелой и грязной работы, придя в столовую, на фортепьяно исполняли музыкальные произведения европейских классиков, пели лирические романсы, хоровые песни. Жили они весело и дружно. Но вскоре их община распалась. Она не выдержала конкуренции с соседними фермерами, которые получали дешевую продукцию за счет жестокой эксплуатации батраков. И вскоре колонистам пришлось самим наниматься в батраки. Работал поденщиком по найму и Г.А. Мачтет, изведав гнет латифундистов. С трудом накопив денег на билет, он отплыл в Старый Свет, вернулся в Россию.

Как и Г.А. Мачтет, такие же иллюзии испытали и другие народники. Одна из виднейших представительниц революционных народников Вера Николаевна Фигнер стала членом коммунистической партии и дожила до Великой Отечественной войны. Будучи уже весьма пожилого возраста, на своем юбилее в Музее Революции она не без юмора вспомнила такой эпизод. Вместе со своим другом-революционером Осипом Аптекманом В.Н. Фигнер почти за полвека до Октябрьской революции в Поволжье однажды уговаривала одного крестьянина вступить в их подпольную организацию. Они агитировали этого мужика весь воскресный день, укрывшись с ним в риге – помещении для молотьбы хлеба. Наконец, крестьянин-бедняк спросил:

– А что мне даст ваша партия?

– Как что?! – воскликнули народники. – Когда мы придем к власти, землю тебе дадим. Сколько душ в твоей семье?

– Пятеро.

– Получишь пять десятин!..

– Вот хорошо! – воскликнул новоявленный социалист. – Найму я тогда батрака и заживу на славу!..

Это крушение надежд на природное «социалистическое сознание» русского мужика из патриархальной российской общины было характерно для многих народников в пору их начального хождения в народ.

До недавнего времени о пребывании Г.А. Мачтета в сибирской ссылке были опубликованы лишь отрывочные сведения. Это объяснилось тем, что секретные документы жандармского надзора за «государственным преступником» не были изучены и не вошли в научный оборот.

Секретные документы жандармов о пребывании Мачтета в Сибири находятся в Тобольском государственном архиве, где хранится связка секретных донесений о Г.А. Мачтете в 200 листов. Это – переписка между генерал-губернатором Западной Сибири (в Омске) и тобольским губернатором, переписка Тобольского губернского жандармского управления с ишимскими жандармами и с тюкалинским, ишимским уездными исправниками. В переписке тщательно отражен каждый шаг Г.А. Мачтета и его жены – известной революционерки Е.П. Медведевой, тоже находившейся в Ишимской ссылке.

На обложке дела из 200 документов рукою жандармского чиновника выведено заглавие «Дело о высылке в Тобольскую губернию государственного преступника Григория Мачтета, о браке его с государственной преступницей Медведевой и прочем (Начато 16 мая 1879 г.)».

Первый документ из этой связки от 4 мая 1879 года за №84, составленный в г. Омске в канцелярии генерал-губернатора Западной Сибири, называется «О поселении в Тюкалинск Григория Мачтета». В нем сказано: «По соглашению с главным начальником III отделения собственной его Императорского Величества Канцелярии состоящий в г. Шенкурске под надзором полиции бывший учитель дворянин Григорий Мачтет за побег из места высылки предназначен был, на основании 3 пункта Высочайше утвержденного 8 августа минувшего года положения, к высылке на жительство в Якутскую область.

Ныне, по всеподданнейшему Главным начальником III отделения Собственной его Императорского Величества Канцелярии докладу, Государь император всемилостивейше соизволил на смягчение участи содержащегося в Вышневолоцкой тюрьме политического ссыльного дворянина Григория Мачтета, ссылая его в один из южных городов Западной Сибири, вместо определенного ему водворения в Якутской области.

О таком Высочайшем повелении, сообщенном генерал-губернатору Западной Сибири Министерством Внутренних дел от 21 марта с.г. за №977 и им же объявленном генерал-губернатору Восточной Сибири и начальникам Тверской губернии и Якутской области, имею честь уведомить Ваше превосходительство и покорнейше просить Вас, по прибытии Мачтета в Тюмень, поселить его в Тюкалинск Тобольской губернии».

Получив этот приказ от генерал-губернатора Западной Сибири, Тобольский губернатор тотчас же отдал распоряжение:

«Прибывший в г. Тобольск под караулом политический преступник Григорий Мачтет подлежит высылке в г. Тюкалинск».

Пока переписывались между собой министр внутренних дел империи из Петербурга, генерал-губернатор Западной Сибири из Омска и тобольский губернатор, Г.А. Мачтет находился в Тюмени и Тобольске. В весеннюю пору по сибирской грязи без железных дорог вся эта секретная переписка доставлялась из Омска в Тобольск и обратно фельдъегерями.

28 июня 1879 года тюкалинский окружной исправник прочел приказ тобольского губернатора и одновременно с пакетом получил под свою опеку ссыльного Г.А. Мачтета. «Согласно распоряжению г. генерал-губернатора препровождает при этом к Вашему Высокоблагородию жандармский унтер-офицер Гаврила Вотяков политического преступника Григория Мачтета. Предписываю выдать конвоирам квитанцию выпуска Мачтета и донести мне о прибытии его».

А через два дня после этого, 30 июля 1879 года, начальник Тобольского жандармского управления секретно доносил начальнику Тобольской губернии, что на отправленного в Тюкалинск под конвоем жандармского унтер-офицера Гаврилу Вотякова и нижних чинов Федора Бердышева и Андрея Пуртова государственного преступника Г. Мачтета составлен статейный список. Тут же прилагалась «Записка об одежде и обуви арестанта Григория Мачтета, отправленного из города Волочка при статейном списке Тверского Губернского правления от 4 июня за №101 в Тюменский приказ о ссыльных».

Не бумага препровождалась при человеке, а арестант Григорий Мачтет «отправлялся при статейном списке»!

Даже в этом жандармы стремились всячески унизить человеческое достоинство арестанта-революционера.

С каким имуществом шел в ссылку Г.А. Мачтет? Об этом сказано в том же статейном списке: «Шапка, армяк серого фабричного сукна, холщевая рубаха, порты подкладочного холста, коты, портянки, мешок. Собственных денег – 56 рублей 51 копейка. Семейства, с преступником отправляемого, – нет. Как должен следовать в дороге? Под строгим присмотром».

После прибытия Мачтета в Тюкалинск окружной тюкалинский исправник Киселев писал 4 июля тобольскому губернатору, что «государственный преступник Григорий Мачтет просит относительно выдачи ему денежного пособия от казны». На это был ответ – «представить сведения о поведении, образе жизни, занятиях, средствах и политической благонадежности просителя, присовокупив при этом свое мнение по ходатайству его».

Так, вначале Мачтет был сослан в Тюкалинск, что лежит в двухстах километрах на восток от Ишима по старому Сибирскому тракту. Полсотни рублей, которые принес с собой по этапу, – это было все, на что предстояло жить ссыльному в чужом суровом краю. У него оставался один выход – обратиться к властям. 27 июля 1879 года Мачтет писал:

«Прошу исходатайствовать мне, как административно ссыльному, не имеющему собственных средств к жизни, казенное пособие, каковое мною было получено по распоряжению министра внутренних дел в прошлом году, во время пребывания моего в Архангельской губернии под надзором полиции».

И здесь ссыльный революционер особенно почувствовал, как его стискивают мерзкие порядки царизма. Мачтет не имел права получать журналы, письма от товарищей с воли и из восточно-сибирской ссылки без ведома начальства. Чтобы вручить Мачтету письма, направленные ему друзьями, томившимися в Якутской ссылке, жандармы спрашивали на это разрешение у губернатора. Так, из Омска сначала препроводили три письма на имя политического ссыльного Мачтета тобольскому губернатору, на пятьсот километров западнее Тюкалинска. Якутский губернатор от 16 июня за №2422 препроводил в 1 отделение Главного Управления Западной Сибири три письма для выдачи политическому ссыльному Мачтету. «Так как Мачтет водворен на жительство в г. Тюкалинск, то означенные письма имею честь препроводить к Вашему Превосходительству для зависящих распоряжений».

Между тем деньги, затраченные на покупку одежды, на питание и квартиру в Тюкалинске, кончились. А начальство ничего не сообщало о пособии. Оказывается, тобольский губернатор наводил справки: какое имущество осталось у Мачтета на Украине. На этот запрос волынский губернатор из Житомира писал 29 мая 1880 года: «По собранным сведениям родители государственного преступника Григория Мачтета умерли, а остались брат Николай и сестры Наталья и Мария Мачтеты, последние живут в Ковельском уезде». И хотя при этом он сообщал, что никакого имущества у Мачтета на Украине не осталось, тем не менее тобольский губернатор лишь через четыре месяца на прошении писателя начертал: «Оставить без внимания просьбу Мачтета, так как 56 рублей, принесенных по этапу, ему еще достаточно...».

Мачтет не собирался долго жить в Тюкалинске. В Ишиме тогда отбывала ссылку известная революционерка-народница Елена Петровна Медведева, судимая по делу «пятидесяти». Это был громкий политический процесс, вызвавший резонанс во всей России. В нем впервые перед судом предстала девушка – политический борец с самодержавием. Это ей поэт Полонский посвятил стихотворение «Узница».

Что мне она – не жена, не любовница,

И не родная мне дочь!

Так отчего ж ее доля проклятая

Спать не дает мне всю ночь?!

Мачтет встречался с Медведевой в эмиграции в г. Цюрихе, где он жил перед отъездом в Америку. Очутившись в ссылке по соседству, молодые люди начали переписываться, познакомились ближе и полюбили друг друга. Но для того чтобы переехать на двести верст в Ишим, чтобы оказаться в одном городе с любимой женщиной, Мачтету понадобилось восемь месяцев пробивать ледяную стену жандармского бездушия, волокиты и бюрократизма. Эта битва Мачтета за право быть с невестой вместе – целый драматический сюжет. Более полугодия методично и скрупулезно царские чиновники от губернатора до окружного исправника выискивали причины для отказа Мачтету в его просьбе.

Это началось с того, что 18 сентября 1879 года тюкалинский исправник Шахлин получил от Мачтета ходатайство о переезде в Ишим для женитьбы. Только 27 ноября Шахлин отправил это прошение в Тобольск. Одновременно принимала меры и Е. Медведева.

Но чиновники не могли допустить, чтобы человек, лишенный всяких прав, взял да сразу бы и женился. Жандармы подали тобольскому губернатору новую мысль для проволочек: «А не был ли прежде женат Мачтет?» И пошла писать губерния! 9 ноября 1879 года тобольский губернатор сообщил тверскому губернатору:«...состоящий под надзором полиции в г. Тюкалинске вверенной мне губернии государственный преступник Григорий Мачтет обратился ко мне с ходатайством о разрешении ему вступить в законный брак с избранной им невестой, также государственной преступницей Еленой Петровной Медведевой.

В статейном списке государственного преступника Мачтета, составленном в Тверском губернском правлении 4 июня, не обозначено: холост или женат Мачтет? В графе: «семейство, с преступником отправляемое», отметка – «нет», что дает повод предполагать, что у означенного преступника есть семейство, которое не последовало за ним.

Встречая затруднение в разрешении ходатайства Мачтета о дозволении ему вступить в брак, имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство сообщить: холост или женат означенный преступник Мачтет, а если вдов, то после какого брака».

И тобольский губернатор, подписавший этот запрос, и составлявшие документ жандармы отлично знали: тверской губернатор ничего определенного не сообщит, потому что Мачтет только прошел через Тверь из Петербурга по этапу. Но чиновники словно бы соревновались друг с другом в крючкотворстве.

А о семейном положении Мачтета тверской губернатор, конечно, ничего сообщить не мог. Тогда 15 января 1880 года тобольский губернатор запросил Волынского губернатора.

Словно угадывая содержание секретной переписки между жандармами и губернаторами, Г.А. Мачтет 28 января 1880 года снова написал тобольскому губернатору: «В дополнение к поданному мною прошению о дозволении мне вступить в брак с государственной преступницей Еленой Медведевой честь имею присовокупить, что аттестат мой о службе, выданный мне из Каменец-Подольского училища, и по которому я проживал в г. Петербурге, – 14 августа 1876 г. был предоставлен мною в участок 6-й Московской части г. Петербурга (на углу Гороховой ул. и Загородного пр.) при прошении о выдаче мне свидетельства на свободный проезд за границу, в княжество Сербию. Аттестата я обратно из участка не получил, так как 16 августа был арестован, а затем выслан из города Петербурга в Архангельскую губернию. Все же прочие документы мои, как-то: диплом, метрика, формулярный список и документы о происхождении– хранятся при делах Каменец-Подольского Городского училища».

24 февраля 1880 года тобольский губернатор запросил смотрителя Каменец-Подольского училища снова о том же: женат, холост или вдов Григорий Мачтет? Волокита тянулась уже почти полгода. Тогда в дело вступила мать Елены Медведевой. Она писала из Москвы тобольскому губернатору:«Простите матери, осмелившейся беспокоить Вас просьбою о своей дочери Елене Медведевой, живущей в городе Ишиме. Счастье детей дорого матери. Дочь же моя находится от меня за несколько тысяч верст больная и с теми только скудными средствами, которые я могу уделить ей от своего небольшого состояния; средствами, далеко не удовлетворяющими даже самых необходимых потребностей жизни.

Из этого, Ваше превосходительство, изволите увидеть, как должно было порадовать предложение, сделанное моей дочери Григорием Мачтетом из Тюкалинска. Полагаю, что жениться на моей дочери в ее теперешнем горестном положении может только человек, имеющий искреннее расположение. Я прошу Вас успокоить исстрадавшееся сердце матери Вашим разрешением на ускорение их брака и переехать кому-нибудь из них в город, назначенный для другого».

26 марта 1880 года, наконец, генерал-губернатор Западной Сибири из Омска писал тобольскому губернатору: «Мачтет обратился непосредственно ко мне с особым письмом, в котором о личном его попечении о Елене Медведевой, как находящейся в болезненном состоянии, просит распоряжения о переводе его для этой надобности в Ишим.

Имея в виду, что в г. Ишиме, при постоянном пребывании там офицера корпуса жандармов, чего в Тюкалинске нет, более возможен за политическим ссыльным надзор, сделайте распоряжение о переводе Григория Мачтета в сопровождении двух конвоиров ныне же в город Ишим, для водворения там под надзор полиции, но с тем, чтобы все расходы по этому переводу, а равно и по возвращению конвоиров к месту служения, как вызванные не правительственным распоряжением, а просьбою самого Мачтета, были приняты им на свой счет».

Итак, генерал-губернатор Западной Сибири проявил двойную «гуманность»: разрешил переезд Мачтету в Ишим потому, что там, в отличие от Тюкалинска, был жандармский надзор; «великодушно» разрешил Мачтету, прожившему восемь месяцев в сибирской ссылке без всяких источников существования и без пособия, оплатить проезд жандармов-конвоиров от Ишима до Тюкалинска и из Тюкалинска до Ишима.

24 апреля тюкалинский исправник доносил тобольскому губернатору, что Мачтет деньги 37 р. 47 копеек внес. «Причем просил, чтобы в случае, если переезд его будет после распутицы, прогоны были бы уменьшены и деньги, если будет возможно, ему возвратить».

23 мая 1880 года ишимский исправник Киселев доносил тобольскому губернатору, что «переведенный из Тюкалинска на житье в Ишим государственный преступник Григорий Александрович Мачтет привезен в Ишим 19 числа мая, и над ним учрежден самый строгий политический надзор».

Что представлял собой тогда городок Ишим? Белый каменный острог, три каменные церкви, кладбище почти в центре города (отчего главная улица называлась «Мертвой») – таким был Ишим в 1880 году, когда сюда прибыл Мачтет. Площадь с каменным домом именитого купца, с полицейским управлением, с почтово-телеграфной конторой – вот и все достопримечательности тогдашнего Ишима.

В непробудной дреме жил городок со своим пятитысячным населением. Осенью и весной – под дождями, летом – под тучами пыли, зимой – под сугробами снега. Только в декабре Ишим становился неузнаваемым. Он просыпался, встряхивался и шумной жизнью большого пестрого торжища жил весь месяц. Здесь была знаменитая в Западной Сибири Никольская ярмарка.

Ишим возник во второй половине семнадцатого века на месте Коркинской слободы, построенной русскими в общей оборонительной линии крепостей на границе со степью, где обитали сильные и многочисленные племена воинственных кочевников. На высоком мысу, окруженном крутой излучиной реки, и появилась Ишимская крепость, окаймленная с трех сторон водами реки Ишим. В Коркинском остроге проходил воинскую службу рядовым стрельцом будущий знаменитый Семен Ульянович Ремезов – первый картограф и историк Сибири, талантливый зодчий, который по приказу Петра Первого создал «Чертежную книгу» Сибири из 23-х листов и построил затем белокаменный Тобольский кремль – единственное сооружение такого рода во всей Сибири. Отец С.У. Ремезова, закаленный в битвах старый воин, немало сделал для строительства сибирских крепостей и несения острожной службы.

До Г.А. Мачтета в городе Ишиме отбывали ссылку декабристы А.И. Одоевский (автор известного стихотворного ответа А.С. Пушкину – «Из искры возгорится пламя») и В.И. Штейнгель. Александр Иванович Одоевский, продолжавший литературную деятельность в Ишиме, отпросился затем в действующую армию на Кавказ, предпочитая черкесскую пулю ссылке в сибирском захолустье. А Владимир Иванович Штейнгель составил подробное эконом-статистическое обозрение Ишимского края. Товарищ Г.А. Мачтета по ишимской ссылке писатель-народник Н.Е. Каронин-Петропавловский написал здесь очерки «По Ишиму», в которых отразил быт и уклад жизни сибирских крестьян, классовое расслоение в их среде. В 70-х и 80-х годах Ишимский край уже становился крупной житницей Сибири. Невеликая по ширине река Ишим по своей протяженности превосходила такую реку, как Кама: более 2500 верст. И на всем протяжении Ишима, от истока его из реки Нуры до впадения в Иртыш, простирались черноземные плодородные степи и лесостепи. В бассейне Ишима выращивалось много пшеницы, и здесь уже возникали крупные кулацкие хозяйства, в которых жестоко угнеталась беднота. Это и было отражено писателями-народниками Г.А. Мачте-том, И.И. Сведенцевым, Н.Е. Карониным-Петропавловским.

Екатерина Вторая пожаловала городу Ишиму герб. Это был золотой карась, плывущий по серебряному полю. Символика сия означала, что в окрестностях Ишима многочисленные озера изобиловали этой рыбой. Дремотной и застойной, как озерная тина, была и духовная жизнь Ишима, всего края. Самыми крупными сооружениями города были: трехэтажная кирпичная этапная тюрьма, обнесенная высокой каменной стеной; большое двухэтажное кирпичной же кладки духовное училище, выпускавшее для всех епархий обширной округи дьяконов и псаломщиков; белокаменный Богоявленский собор, в котором венчался Г.А. Мачтет с Е.П. Медведевой.