Текст книги "Победа женщины"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Позвольте, позвольте! – прервал его сыщик. – Я согласен, что Морис Каррутер отлично сумел надуть весь мир, и вы не единственный, мистер Менасто, который считает Мориса Каррутера жертвой юридической ошибки… Но позвольте уж мне, хорошо знающему все обстоятельства дела, сказать вам, что Каррутер – опаснейший злодей во всем Нью-Йорке и так же подл, как эта ангельская Инес Наварро.

– Нет, это уже чересчур… я не потерплю, чтобы такой вопиющей несправедливостью оскорбляли сестру моей жены! – снова закипятился архитектор. – Я согласен, она поступила необдуманно, когда публично скомпрометировала себя из-за этого Каррутера… Поэтому поводу даже произошла некоторая размолвка между ею и моей женой… Но несчастная горько поплатилась за то, что послушалась веления своего сердца, а не рассудка: во всех газетах появились ее портреты, что опять-таки было досадно для моей жены. И вот эти портреты снова обратили на несчастную Инес внимание ее ужасного мужа… Чтобы не сделаться жертвой этого злодея, покушавшегося на ее жизнь, она должна была скрываться ото всех; мало того, она поминутно должна была менять свое местопребывание, и мне самому стоило немалых трудов помогать ей в поиске все новых тайных приютов.

– Поразительно, – вырвалось у сыщика, который от удивления чуть было не выронил трубку, – значит, это вы, мистер Менасто, давали этой королеве преступников возможность скрываться от наших беспрестанных преследований!

– Но позвольте, мистер Картер!

– Ничего не позволяю, мистер Менасто! Лучше скажите мне, видели ли вы когда-нибудь этого кровожадного мужа вашей свояченицы?

– Нет, но Инес…

– Всегда рассказывала о нем, и вы верили ей, – с насмешкой закончил за него сыщик. – Да, мистер Менасто, в этом случае я понимаю ваше легковерие… Позвольте, позвольте! – снова остановил он архитектора, когда тот опять загорячился было. – Выслушайте меня до конца… на самом деле это были я и мои помощники, которые преследовали эту Инес Наварро и от которых она в последнюю минуту всегда успевала куда-то исчезать. Надо вам сказать, что Морис Каррутер был арестован в том самом доме по 77-й улице, в котором тогда жила ваша свояченица. Дом этот был соединен с соседним посредством тайной двери, и в нем мы нашли богатейший склад наворованных вещей. Ваша прекрасная свояченица на самом деле была руководительницей целой шайки опаснейших разбойников.

– Мистер Картер, вы нагромождаете одно оскорбление на другое, и вы ответите мне за это, клянусь всеми святыми…

– Пожалуйста, без угроз, если возможно, – резко остановил его Ник Картер, – они не производят на меня никакого впечатления, тем более что я никогда не говорю того, что не могу доказать на деле. После вашего возвращения в Нью-Йорк я покажу вам одно письмо, которое получил от Инес Наварро, в котором она хладнокровно признается мне во всех своих злодействах… Однако до вашего возвращения остается еще много драгоценных часов, которые надо использовать, чтобы не доставить новое торжество гениальной королеве преступников! – окончил он разговор. – Повторяю, в вашем доме находится леди, которая выдает себя за вашу супругу; тем не менее я имею сильное основание предполагать, что на самом деле – это Инес Наварро.

– А я повторяю вам, что вы ошибаетесь! – резко отозвался архитектор. – Неужели я не узнаю своей жены, с которой живу уже пять лет!

– В этом я охотно вам верю! – согласился Ник Картер. – Но из Альбани вы не имеете возможности судить, действительно ли та женщина, которая называет себя вашей супругой, настоящая миссис Менасто.

– Послушайте, мистер Картер! Вы сводите меня с ума! – застонал архитектор. – Я хотел бы тут же прилететь в Нью-Йорк.

– Этому я сам был бы чрезвычайно рад! – ответил сыщик. – При данном положении дел мне, однако, приходится немедленно попытаться выяснить дело без вашего присутствия… Конечно, мне не хотелось бы приступать к аресту вашей настоящей или мнимой супруги, пока я еще не отдал себе отчета о тождестве этих лиц.

– Еще бы! Этого еще не хватало! – закипятился опять архитектор. – Я привлеку вас к личной ответственности, мистер Картер, если вы осмелитесь обеспокоить мою супругу!

– Угрозы, повторяю вам, не пугают меня! – холодно возразил сыщик. – Будьте благоразумны, мистер Менасто, наши интересы вполне сходятся, они нисколько не противоречат друг другу… скажите, не существует ли между вами и вашей женой какая-нибудь тайна, о которой не знает решительно никто, не знает и Инес Наварро?

– Почему вы спрашиваете об этом?

– Очень просто. Потому что я потребовал бы тогда выдачи этой тайны от вашей жены или той, которая себя за нее выдает, – спокойно объяснил ему Ник Картер. – Если та, которую я подозреваю, знает эту тайну, то я, конечно, не прав, и должен буду искать разгадку в совершенно другом направлении… в противном случае она действительно Инес Наварро, которая разыгрывает в вашем доме полноправную хозяйку, – в таком случае надо как можно скорее искать вашу настоящую жену, потому что, повторяю, я имею все основания полагать, что покойница, найденная у вас в конторе, на самом деле не является ни вашей супругой, ни Инес Наварро.

– У меня ум за разум заходит!

– Соберитесь с мыслями и постарайтесь припомнить, не можете ли вы дать мне желаемое средство к познанию истины? – торопил его сыщик.

Несколько минут он напрасно ждал ответа. Наконец опять раздался голос архитектора.

– Даете ли вы мне честное слово, мистер Картер, что вы никогда, ни теперь, ни в будущем, не станете пользоваться тем, что я сейчас сообщу вам, что вы никогда никому не скажете ни единого слова? Если вы согласны дать мне свое честное слово, я сообщу вам тайну, которую не знает никто, кроме меня и моей жены.

– Собственно говоря, я в принципе против такого рода обещаний, – после некоторого раздумья ответил сыщик. – Но так как дело спешное, то на этот раз цель пускай оправдывает средство… Итак, мистер Менасто, даю вам честное слово, что об этой тайне я буду говорить только с той леди, которая в данную минуту выдает себя за вашу супругу.

– Хорошо же, – с трудом выговорил архитектор, – я знаю, что вы – человек безусловно порядочный и что я могу вполне положиться на данное вами слово. Слушайте же: как говорит самое мое имя, я по происхождению итальянец. Свое настоящее положение я создал собственным трудом и сделался миллионером, но этим вызвал зависть бывших земляков. Тут вмешались еще разные другие обстоятельства, которые не представляют для вас никакого интереса, – ну словом, я навлек на себя смертельную вражду мафии.

– А! Вы говорите о том гнусном тайном союзе, который распространился по всей стране и тоже работает «черной рукой»! – воскликнул сыщик.

– Вот именно! – подтвердил архитектор. – Сначала я исполнял все требования обращенных ко мне угроз, но потом понял, что этим вымогательствам не будет конца, и отказался от всяких дальнейших платежей. Тогда меня осудили на смерть. С тех пор я всегда ношу под одеждой панцирь, который уже несколько раз спасал меня от направленных в меня пуль и ножевых ударов. Но однажды злодеи проникли даже в мой дом и чуть было не убили меня. И вот я устроил у себя дома особое приспособление, о существовании которого знает только одна моя жена. Дело в том, что я во всякое время имею возможность произвести взрыв динамита из таких мест, которые доступны только мне и моей жене и в которых, таким образом, ни прислуга, ни кто-либо другой непосвященный не могут причинить себе нечаянного несчастья.

– Однако! – сказал Ник Картер, качая головой. – В таком многолюдном городе, как Нью-Йорк, это несколько рискованное средство самозащиты.

– Не беспокойтесь, мистер Картер. Я – специалист этого дела и предусмотрел все возможности, исключив всякую опасность несчастного случая; к тому же отдельные мины хотя и достаточно сильны, чтобы убить человека, быть может даже, поджечь дом, но для соседей они, во всяком случае, не представляют опасности… Ну вот, у меня и моей жены на случай нападения и опасности условлен особый пароль, а именно, слово «Менкар», то есть имя моей жены в обратном порядке слогов. У нас было условлено, что как только кто-нибудь из нас почувствует опасность, он должен крикнуть это слово, тогда другой вызовет действие соответствующей мины простым нажатием на электрическую кнопку.

– Но разве опасность настолько велика, чтобы оправдывать подобные чрезвычайно опасные средства самообороны? – спросил Ник и покачал головой.

– Милостивый государь, вы не знаете мафии! – ответил архитектор. – Они уже дюжинами проникали в мой дом. Спросите у моей жены условленный пароль… Она поклялась мне всеми святыми, что никому не выдаст его… а я знаю свою жену… она святая и клятву свою сдержит!

– Я сейчас же воспользуюсь вашим сообщением, – окончил сыщик разговор и только попросил архитектора немедленно известить его, как только он прибудет в Нью-Йорк.

Но Ник Картер еще не отошел от телефона; окончив разговор, он тут же попросил соединить его с больницей Белльвью.

Через минуту в аппарате послышался голос врача Зильбермана, взявшего на себя вскрытие трупа.

– Не придете ли вы сюда, мистер Картер? – спросил он сыщика.

– Я хотел бы раньше этого окончить еще одно очень важное дело, – возразил Ник. – Поэтому я и позвонил, чтобы спросить вас, безусловно ли необходимо мое присутствие?

– Видите ли, вам действительно обязательно надо поглядеть на труп, потому что это один из самых курьезных случаев, когда-либо встречавшихся в моей долголетней практике. Но так как покойница все равно ведь не убежит и так как она, во всяком случае, не тождественна с маской или подозреваемой вами личностью…

– Не тождественна… значит, действительно не тождественна? – воскликнул до крайности изумленный сыщик.

– Нисколько! – ответил голос врача. – Смерть наступила уже по крайней мере неделю назад, и притом была вызвана ударом ножа в левый бок. Волосы крашеные; первоначально они были белокурые, а теперь они черные, как смоль. Лицо и шея покрыты воском… вы ведь знаете, что это такое?

– Кажется, да, – ответил сыщик. – Во Франции гримировка человеческого лица доведена до степени настоящего искусства: самые некрасивые женщины превращаются в писаных красавиц, подвергаясь довольно, правда, продолжительной и болезненной процедуре гримировки лица. Последняя состоит в том, что лицо покрывается тончайшим слоем воска, которому можно, конечно, придать любую форму.

– Вот именно!.. Это может сделать лицо прекрасным, но имеет тот недостаток, что под таким слоем воска нельзя ни смеяться, ни вообще двигать мускулами лица; кроме того, необходимо тщательно предохранять лицо от сырости, потому что такой тонкий слой трескается, и лицо принимает ужасный вид. Если же, наоборот, беречь эту накладную кожу, то она может выдержать несколько лет, прежде чем необходимо будет ее возобновить.

– Итак, доктор, вы полагаете, что лицо покойницы загримировано? – спросил сыщик.

– Я не полагаю этого, я это просто утверждаю, – заявил доктор Зильберман. – Слой воска имеет почти четверть дюйма толщины и положен, видимо, совсем недавно. Труп же, как я вам уже говорил, бальзамирован. Я освободил одну половину лица от покрывавшего его воска и нашел, что покойница при жизни имела довольно обыкновенное лицо ирландского типа, между тем как восковой покров превратил ее в женщину редкостной и необыкновенной красоты.

– Благодарю вас, доктор, – сказал сыщик. – Как только у меня будет свободная минутка, я непременно зайду посмотреть на эту интересную покойницу, а теперь прощайте, я тороплюсь! – и сыщик дал отбой.

Вероятно, ни разу еще в своей бурной жизни великий сыщик Ник Картер не переживал момента такой полной растерянности и недоумения. Сообщение врача сразу доказало ему несостоятельность всех принятых им ранее предположений. Теперь, прежде чем действовать дальше, надо было хоть на сколько-нибудь уяснить себе новое положение дел.

Он отправился в парк и, найдя уединенную скамейку, сел на нее, чтобы предаться своим размышлениям.

Со свойственной ему необыкновенной силой духа, он сумел сразу же углубиться в интересующие его вопросы; мысли его в стройном логически порядке еще раз перебирали по отдельности каждую подробность необыкновенного происшествия.

Ему стало ясно, что королевой преступников во всем этом деле руководило двоякое намерение. Во-первых, она хотела воспрепятствовать Нику Картеру сопровождать Мориса Каррутера в Зинг-Зинг – это ей удалось. А во-вторых, она хотела вообще покончить с сыщиком, и поэтому соединила телефонный аппарат в конторе с динамомашиной в подвале.

Но почему же Инес избрала местом покушения именно контору мужа своей сестры? Вот вопрос, который все еще никак не поддавался никаким объяснениям. Вот обстоятельство, которое все еще казалось непонятным и ненужным. Ник Картер не мог понять, каким образом такая умная, ловкая женщина, как Инес Наварро, могла допустить такую нелепую и бессмысленную ошибку. А кроме этого, находились еще и другие загадки. Если Инес в данную минуту играет роль жены архитектора – а Ник голову дал бы на отсечение, что это было действительно так, – что же сталось тогда с ее сестрой, настоящей миссис Менасто? Может быть, Инес устранила и ее… Едва ли – не так легко устранить человека, в особенности в данном случае, когда Инес нуждается в поддержке мужа сестры.

Было еще одно обстоятельство, которое тоже оставалось загадочным, несмотря на самые напряженные размышления. Эта мнимая миссис Менасто разыгрывала роль хозяйки не только сегодня; она, очевидно, разыгрывала ее уже вчера, и даже еще раньше, так как она знала о вещах, которые явно свидетельствуют, что она была в доме в течение уже нескольких дней. Неужели и перед архитектором, который только вчера ведь выехал из Нью-Йорка, Инес играла роль его жены?

Нет! Это казалось совершенно немыслимым: Менасто должен был бы быть идиотом, чтобы не заметить такого обмана. Ведь он сам говорил, что женат уже пять лет и что все эти годы он жил с женой совершенно счастливо. Пускай сестра-близнец была Бог знает как похожа на жену, но разве вообще возможно, чтобы это сходство обмануло даже мужа? Об этом не стоило и думать! Такое предположение было бы просто смешно!

А что, если бессовестная, опытная во всяких кознях и интригах Инес просто вела двойную жизнь, если она была в одно и то же время и Инес Наварро, королевой преступников, и Кармен Менасто, обожаемой супругой миллионера? Но и эту мысль пришлось отбросить: она была еще невозможней того, первого предположения. Из слов архитектора было совершенно ясно, что он отлично знал сестру своей жены и что Инес нередко бывала вместе с ним и его женой. А раздвоиться не смогла бы даже Инес Наварро.

Где же правда?

Начинало казаться, что женщина в доме архитектора действительно была его женой, Кармен, но что-то в душе Ника Картера упорно отказывалось принять это предположение. У него была необыкновенная память на лица. Людей, совершенно ему неинтересных, с которыми ему приходилось произносить всего несколько слов, он узнавал через много лет, помнил их имена… А это была Инес Наварро, королева преступников. Ее внешность, ее движения, ее улыбку, ее манеру говорить, ее гордый бесстрашный взор – все это он изучил и навеки запечатлел в своей памяти: пускай у нее была бы целая тысяча двойников, Ник Картер, не задумываясь, сейчас же указал бы на нее. Нет, тысячу раз нет! Он не ошибается, не может ошибаться! Эта мнимая миссис Кармен Менасто на самом деле была Инес Наварро, королева преступников!

Но как доказать это? Вот что опять-таки казалось совершенно невозможным. У нее была масса свидетелей, которые все признавали в ней миссис Менасто; одно то обстоятельство, что ее двойника нашли мертвой в конторе архитектора, уже должно было говорить в ее пользу… а уверению Ника Картера, что двойник-то, именно пользуясь поразительным сходством, занял место жены архитектора, убив эту последнюю, этому все равно никто не поверил бы.

А! Эта Инес была гениальная женщина – она у него, великого игрока, взяла все козыри из рук. Какое ей было дело до того, что именно предполагали, в чем ее подозревали… против нее не было, все равно, и тени какой-нибудь улики. Она должна была выйти победительницей из этой дьявольской игры… должна была остаться на завоеванном месте, назло старому жизненному правилу, по которому каждая вина раньше или позже должна понести заслуженную кару!

Недовольный самим собой Ник Картер вскочил и сжал кулаки. Неужели она победит, эта королева преступников? Неужели он должен потерпеть от нее первое поражение в своем славном жизненном пути? Нет! Тысячу раз нет! Этого нельзя было допустить!

Он тут же решил вернуться к Инес Наварро и, не откладывая, завязать с ней решительную борьбу.

Сыщик направился к выходу из парка, как вдруг его внимание привлек какой-то человек, который, приближаясь с восточной стороны парка с видимой поспешностью, не оглядываясь ни вправо, ни влево, быстро шел по главной аллее.

С первого же взгляда Ник Картер узнал этого человека, быстро юркнул в кусты и пропустил его мимо себя; человек прошел, ничего не заметив.

– Панхо! – пробормотал про себя сыщик. – Панхо, правая рука и доверенный прекрасной Инес Наварро.

Опасная преступница сумела окружить себя целой лейб-гвардией, числом около двенадцати, мужчины эти были привязаны к ней с верностью собаки, являясь послушным орудием при исполнении ее преступных замыслов. Они не останавливались ни перед каким злодейством, как бы гнусно оно ни было. К великой досаде сыщика, всем им, после ареста Каррутера, удалось скрыться вместе с Инес Наварро; все попытки разыскать их остались безуспешными, они, как и их прекрасная королева, как в воду канули.

И вот Ник Картер неожиданно увидел одного члена этой лейб-гвардии – Панхо; он несколько изменил свою внешность, сбрил усы, а черные жгучие глаза скрывал за темными очками, но никакими уловками он, конечно, не мог обмануть знаменитого сыщика. Ник Картер сейчас же взялся за преследование негра, действуя с той необыкновенной ловкостью, которая была у него выработана долголетней практикой и опытом.

Судя по направлению, в котором шел Панхо, он, очевидно, направлялся к Инес Наварро.

Он вышел из Центрального парка и через Западный парк свернул на 86-ю улицу. По ней он дошел до авеню Колумба и достиг ее как раз в тот самый момент, когда сыщик спрятался за углом Западного парка и 86-й улицы, чтобы проследить за дальнейшими передвижениями преследуемого. Панхо, не задумываясь, пошел на юг вдоль авеню Колумба.

Теперь Ник Картер уже не сомневался, что Панхо направляется к королеве преступников; надо полагать, что он, конечно, не войдет в дом архитектора прямо с улицы и что у него есть, несомненно, какие-то особо секретные ходы.

Тут сыщику явилась счастливая мысль, что у него будет большое преимущество, если ему удастся перегнать Панхо и быть на месте раньше него. Не успел он об этом подумать, как тут же помчался вперед. Не выходя из Западного парка, он бросился бежать на юг, так что многочисленные прохожие только оглядывались на него с удивлением, думая, что он выскочил из сумасшедшего дома. Один из полисменов на углу хотел было даже остановить мнимого беглеца, но тут же узнал Ника Картера и потому только посмотрел ему вслед, широко открыв рот и подумав: «Однако! Побежал наш знаменитый сыщик! Должно быть, опять кого-нибудь заметил. Не хотел бы я быть в шкуре этого невезучего – будет уже ему даровая квартира, и, вероятно, не на один год!»

В бешеном темпе Ник Картер добежал до того квартала, в предпоследнем доме которого находилась квартира архитектора. Здесь улица была довольно пустынна; сыщик сразу же заметил на другой стороне Дика, который, в свою очередь, заметил его и хотел было подойти.

Но Ник Картер не хотел задерживаться; он даже не изменил скорости своего бега, только сделал Дику знак и свернул за угол, чтобы тем же бешеным темпом добежать до авеню Колумба. Здесь он, как сумасшедший, перебежал улицу перед самым вагоном мчавшегося на юг электрического трамвая и через секунду юркнул под ворота одного из домов на западной стороне авеню Колумба, откуда стал пристально поглядывать на север, ожидая, когда покажется преследуемый.

Ага! Вот и Панхо! Он, видимо, устал от быстрой ходьбы и шел уже гораздо медленнее прежнего.

Ник стал спокойно ждать, что будет дальше, внимательно следя за каждым движением негодяя. Со стороны авеню Колумба весь тот квартал, к которому принадлежал и дом архитектора Менасто, представлял собой одни казарменного типа постройки, в нижних этажах которых помещались самые разнообразные магазины. Крыши, как и у большинства нью-йоркских домов, были плоские и служили для развешивания и сушки белья.

Еще не дойдя до дома архитектора, Панхо вдруг скрылся в одном из соседних подъездов; но Ник Картер сразу же понял, что он, очевидно, не имел намерения оставаться в этом доме, а только хотел через его задние квартиры выйти во двор, там же уже нетрудно было незаметно перебраться через низкие дощатые заборы и попасть туда, куда ему было нужно.

Через секунду и сыщик исчез в одном из соседних домов. Перепрыгивая по три, по четыре ступеньки, он стрелой взбежал вверх по лестнице до самой крыши. В конце лестницы, на чердаке, находилась деревянная будка, служившая одновременно и коробкой для незамысловатого лифта, на котором жители задних квартир спускали и поднимали белье, уголь и т.п. Дверь на крышу стояла незапертая. Вся крыша была увешана бельем, и за развевающимися на ветру простынями сыщику легко было укрыться от любого наблюдательного взгляда.

Добежав до самого края крыши, обращенного в сторону двора, Ник Картер лег там на живот и осторожно выглянул вниз. Так и есть: внизу, во дворе, только что снова показался черномазый Панхо. Ник Картер не шевелился, зорко следя за каждым движением негодяя. Тот между тем быстро влез на забор, окружавший маленький садик, но не соскочил с него, а пошел, балансируя, по довольно тонкой перекладине забора.

Сыщик невольно посмотрел на задние фронтоны домов, которые, принадлежа к тому же кварталу, выходили на Западный парк. Ему не составило труда найти среди них дом архитектора Менасто. Вот у одного из окон второго этажа показалась женская фигура. Это была Инес Наварро; острый глаз Ника Картера сразу же узнал королеву преступников. Отодвинув одну половину занавески, она, видимо, внимательно наблюдала за приближающимся по заборам черномазым Панхо.

Тот между тем тоже, очевидно, успел заметить свою начальницу. Он вдруг остановился и замахал руками, как крыльями ветряной мельницы, потом постоял неподвижно и снова сделал то же движение. Три раза повторил он этот маневр, а потом остановился, выжидая и как бы прислушиваясь.

Женщина у окна слегка приоткрыла его, а после этого несколько раз подряд сильно хлопнула створками, так что стекла в них зазвенели.

Очевидно, это был заранее условленный знак, точно так же как и своеобразные движения Панхо; последний вдруг повернулся обратно и тем же путем, которым пришел, направился вновь в сторону авеню Колумба.

Ник Картер стал быстро соображать, как ему поступить теперь.

Правда, Панхо был опасный преступник, которого необходимо было арестовать; но гораздо важнее было схватить прекрасного демона. Арест Панхо потребовал бы некоторого времени… А время было чересчур дорого, в особенности теперь, когда Инес получила какое-то извещение, содержание которого для сыщика, естественно, оставалось еще непонятным, но которое могло побудить королеву преступников к каким-нибудь немедленным действиям. «Нет! – решил сыщик. – Пускай Панхо пока наслаждается своей свободой!»

Когда Ник Картер снова вышел на улицу, он еще успел заметить, как Панхо вскочил в вагон поехавшего на юг трамвая. Дорого дал бы сыщик, чтобы иметь сейчас под рукой одного из своих помощников и послать его вдогонку за преступником; последний, очевидно, теперь возвращается в свое убежище, в котором он скрывается от полиции вместе с остальными своими товарищами. Но под рукой помощников не было, и Панхо уехал неизвестно куда.

Ник Картер вернулся опять к Западному парку; Дик все еще стоял на прежнем месте. Ник сделал ему незаметный знак, чтобы он оставался на своем посту, а сам направился прямо в квартиру архитектора.

– Извините, мистер Картер, барыня не может вас принять! – сказала горничная. – Придется уж вам подождать до приезда мистера Менасто.

– Ну это уж мое дело, ждать мне или не ждать, – заявил сыщик, без разговоров отстранил горничную и вошел в дом. – А впрочем, я только что подробно переговорил с мистером Менасто по телефону; он именно и просил меня зайти к его супруге.

Через несколько минут сыщик стоял уже в гостиной. Прекрасная хозяйка вышла к нему в красном платье, которое показалось ему как-то особенно знакомым. Он тут же припомнил, что однажды уже видел Инес в этом костюме, а именно в ту достопамятную ночь, когда он с опасностью для жизни забрался в дом на 77-й улице и арестовал там Каррутера.

Мнимая миссис Менасто смерила его удивленным взглядом. Едва только горничная вышла из комнаты и закрыла за собою дверь, она обратилась к сыщику и сказала с оскорбленным видом:

– Откровенно говоря, мистер Картер, я нахожу, что вы довольно навязчивы… Может быть, вы действуете по долгу службы, но мне кажется, и сыщик должен уметь уважать желание дамы. Когда приедет муж, он непременно потребует от вас объяснений!

Тон ее был настолько уверенным, негодование казалось таким неподдельным, а все ее поведение настолько непринужденным, что даже Ник Картер, при других обстоятельствах, снова усомнился бы в правильности своего предположения. Но теперь, когда он только что был свидетелем секретных переговоров между прекрасной преступницей и ее верным помощником Панхо, он был слишком уверен в себе для того, чтобы ловко разыгранная комедия королевы преступников могла произвести на него какое-нибудь впечатление. Он только невольно удивлялся ее необыкновенному умению притворяться и мастерскому исполнению принятой на себя роли.

– Послушайте, Инес Наварро! Мне кажется, эта игра в прятки совершенно не нужна, – начал он небрежным тоном.

Прекрасная женщина вздрогнула и смерила его гневным взглядом.

– Вы опять осмеливаетесь оскорблять меня в собственном моем доме! – вспылила она и уже хотела протянуть руку к звонку. – Я позову на помощь… Вас силой выведут из моей квартиры!

– Не ломайтесь, пожалуйста, Инес Наварро, – хладнокровно перебил ее сыщик. – Мы одни – к чему же эта комедия? Чем скорее мы придем к какому-либо соглашению, тем лучше для вас и для меня.

– Я не хочу слушать вас! Каждое ваше слово – неслыханное оскорбление! – воскликнула прекрасная женщина и сделала движение, как будто хотела зажать себе уши.

– Ну-с, в таком случае я вынужден арестовать вас, и притом немедленно! – решительно заявил сыщик.

Прекрасная молодая женщина посмотрела на него сначала с презрением, потом удивленно и, наконец, даже рассмеялась.

– Вы действительно чрезвычайно забавны в вашем чрезвычайном усердии, милейший мистер Картер, – сказала она. – Вы хотите арестовать меня за то, что я имею несчастье походить на мою бедную сестру, и походить до того, что даже вы, со своим хваленым острым глазом, поддались заблуждению?.. Милостивый государь, я не знаю законов, к тому же я только слабая женщина и не могла бы оказать вам никакого серьезного сопротивления. Но муж отомстит за нанесенное мне оскорбление!.. И вся ваша слава не освободит вас от необходимости ответить за вашу неслыханную грубость!

– Хорошо сказано, Инес! – сухо заметил на это Пик Картер и спокойно уселся в одно из кресел. Внутренне, правда, он так и дрожал от волнения, так как сам прекрасно знал, что все его предположения были недостаточны для того, чтобы дать ему право на арест прекрасной преступницы… да, эта Инес Наварро была достойной противницей. Арест ее неминуемо вызвал бы грандиознейший скандал – мало того, он все равно окончился бы ее освобождением, потому что королева преступников с такой необыкновенной предусмотрительностью подготовила себе самые блестящие оправдания, что судьи и присяжные должны были безусловно поверить ей и признать ее арест излишним насилием над беззащитной женщиной. Все дело кончилось бы только позором для одного Ника Картера, употребившего такое насилие. Нет, этого сыщик не хотел допустить. Он хотел арестовать прекрасного демона для того, чтобы видеть его осужденным; а для этого надо было предварительно заманить преступницу в ловушку и осторожно, постепенно добиться от нее таких признаний, которые уже дали бы ему право действовать решительно.

– Хорошо! – сказал он, внешне оставаясь совершенно спокойным. – Вы сами, следовательно, не оспариваете того факта, что Инес Наварро существует. Вы соглашаетесь даже с тем, что она ваша сестра. Предположим же, что дело идет о ней, хотя я лично убежден, что вы – Инес Наварро. Во всяком случае, в ваших же интересах будет спокойно выяснить этот чрезвычайно щекотливый вопрос, избегая всяких громких сцен – убедите меня, что я ошибаюсь!

Прекрасная хозяйка села на некотором отдалении от него к изящному письменному столику; небрежно откинувшись на мягкую спинку стула, она вскинула на сыщика темные загадочные глаза.

– А мне кажется, мистер Картер, ваша обязанность – предварительно доказать мне, что моя сестра действительно такая ужасная преступница, за которую вы ее, очевидно, принимаете. Я лично знаю только, что она несчастная женщина… Хотя, признаться, некоторые события последнего времени действительно заставили меня несколько усомниться в ней, и я не вижу необходимости скрывать это от вас.

Сыщик кивнул головой.

– Не забывайте, – сказал он, – вы смотрите с точки зрения преступника, который говорит: я оспариваю все и жду доказательств противоположного. И вы, конечно, правы: чтобы добиться вашего осуждения перед присяжными, необходимо предварительно доказать, что вы – Инес Наварро, и далее – что эта женщина действительно совершила все те преступления, в которых она обвиняется.

– А нельзя ли узнать, какие такие ужасные злодеяния совершила моя несчастная сестра? – с насмешкой спросила прекрасная женщина.

– А не хотите ли вы просто и ясно дать мне доказательство того, что вы действительно супруга архитектора Менасто? – в свою очередь спросил сыщик.

– Вы преинтересны, мистер Картер! – засмеялась его прекрасная собеседница. – Вы проникаете в этот дом, в котором я вот уже пять лет являюсь полноправной хозяйкой, и требуете от меня, чтобы я дала вам доказательство своего права на существование… Спросите же прислугу – Бетси уже три года состоит у меня в услужении, кухарка тоже живет уже год, достаточно долго для того, чтобы прекрасно знать меня и дать какую угодно клятву для подтверждения моей личности. Или, еще лучше, спросите моего мужа… Скоро два часа пополудни, он уже на дороге сюда… Мне кажется, что он-то должен знать свою жену!