Текст книги "Весы Фемиды"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА ПЯТАЯ
Хаммер-Фарм

1

На подступах к особняку Хаммер-Фарм Аллейн увидел, что три усадьбы, располагавшиеся на холме, опоясывали снизу рощицы, которые, как и говорил сержант, закрывали вид на реку за мостом. Речная тропинка, от которой отходили дорожки к домам, спускалась вниз и петляла среди деревьев. Сержант направился по первой дорожке. Томазина Твитчетт спрыгнула с рук Аллейна и, двусмысленно мяукнув, исчезла в темноте.

– Наверняка одна из кошек мистера Финна, – заметил сержант Олифант. – Он помешан на них.

– Правда? – Аллейн понюхал пальцы.

Теперь Хаммер-Фарм было видно полностью: за стеклянными дверями, занавешенными шторами, горел свет.

– Вообще-то здесь уже давно никакая не ферма, – пояснил сержант. – Нынешняя хозяйка тут сильно все переделала.

Скип тявкнул и бросился вперед. Одна из штор отдернулась, и на террасу вышел Марк Лакландер, а за ним Роуз.

– Скип? – позвала Роуз. – Скип?

Он заскулил и бросился к ней. Она опустилась на колени и, заливаясь слезами, взяла его на руки.

– Отпусти его, дорогая, – сказал Марк. – Он мокрый и грязный. Отпусти его.

Аллейн, Фокс и сержант Олифант остановились. Марк и Роуз посмотрели на лужайку и увидели в лунном свете промокших полицейских в надвинутых на глаза шляпах. Какое-то время все молчали, а потом Аллейн, сняв шляпу, пересек лужайку и подошел к Марку и Роуз. Девушка поднялась. Подол ее льняной юбки был перепачкан следами собачьих лап.

– Мисс Картаретт? – осведомился он. – Мы из Департамента уголовного розыска. Моя фамилия Аллейн.

Роуз была не только хорошо воспитана, но и умела держать себя в руках. Она пожала Аллейну руку и представила его Марку. Аллейн подозвал Фокса, а сержант Олифант скромно отошел в сторону и ждал на террасе.

– Прошу вас, входите, – пригласила Роуз, а Марк добавил:

– Здесь находятся моя бабушка, мистер Аллейн, и мой отец, который известил местную полицию.

– Надеюсь, сестра Кеттл тоже здесь?

– И сестра Кеттл.

– Отлично! Пройдемте, мисс Картаретт?

Аллейн и Фокс сняли мокрые плащи и шляпы и оставили их на плетеном кресле.

Роуз провела их через стеклянную дверь в гостиную, где Аллейн застал необычную картину. Грузная фигура леди Лакландер, одетая в черное, едва умещалась в кресле. Аллейн обратил внимание, что на одну из ее удивительно маленьких ножек был надет бархатный башмачок с пряжкой, а на другую – мужской шлепанец для ванной. Китти Картаретт полулежала на софе, покачивая обтянутой в черный бархат ножкой. В руках она держала длинный мундштук с сигаретой и бокал, а возле локтя стояла пепельница, полная окурков. Было видно, что она плакала, но уже успела привести себя в порядок, и хотя руки дрожали, но в целом казалась достаточно спокойной. На ковре между двумя столь разными женщинами возвышалась статная фигура Джорджа Лакландера, который потягивал виски с содовой с выражением чрезвычайной неловкости на лице. В отдалении на небольшом стуле с видом безмятежного спокойствия расположилась сестра Кеттл, возвращенная в гостиную из холла, где раньше пребывала в уединении.

– Здравствуйте, – сказала леди Лакландер, раскрывая лорнет, покоившийся у нее на груди. – Всем добрый вечер. Вы ведь Родерик Аллейн? В последний раз мы с вами встречались, когда вы еще служили по дипломатической линии, а это не вчера было. Сколько уже лет прошло? И как поживает ваша матушка?

– Гораздо больше, чем хочется думать, а у матушки все в порядке, учитывая, конечно, возраст, – ответил Аллейн, пожимая мягкую, как вата, руку.

– О каком это возрасте вы говорите? Она же на пять лет моложе меня! А я ни на что не жалуюсь, кроме ожирения. Китти, это Родерик Аллейн. Миссис Картаретт. Мой сын Джордж.

– Как поживаете? – холодно произнес Джордж.

– А там – мисс Кеттл, медсестра нашего округа. Добрый вечер. – Леди Лакландер перевела взгляд на Фокса.

– Добрый вечер, миледи, – вежливо поздоровался Фокс.

– Инспектор Фокс, – представил его Аллейн.

– И что вы собираетесь со всеми нами делать? Мы в вашем полном распоряжении, – любезно добавила она.

Аллейн подумал, что пора перехватывать инициативу. Он не сомневался, что старая леди что-то задумала.

Он повернулся к Китти Картаретт:

– Я прошу меня извинить за вторжение, тем более что прошло так мало времени с постигшей вас утраты. Боюсь, что расспросы полицейских при данных обстоятельствах – не самое легкое испытание. С вашего позволения, миссис Картаретт, я хотел бы спросить у вас, – он обвел взглядом комнату, – вернее, у всех, сложилось ли у вас об этом деле какое-то мнение?

В комнате воцарилась тишина. Аллейн посмотрел на Китти Картаретт и перевел взгляд на Роуз, стоявшую в углу гостиной с Марком.

– Я просто теряюсь в догадках, – наконец произнесла Китти. – Все это кажется… таким неправдоподобным.

– А что скажете вы, мисс Картаретт?

– Нет, я просто не могу представить, чтобы хоть кто-то, знавший папу, мог желать его смерти.

Джордж Лакландер кашлянул, и Аллейн посмотрел на него.

– Я… э-э… лично я считаю, что это какой-то бродяга. Вторгся в частные владения, или что-то в этом роде. Я хочу сказать, что наверняка не местный. То есть я хочу сказать, что это невообразимо!

– Понятно, – произнес Аллейн. – Тогда следующий вопрос. Находился ли кто-нибудь рядом с полковником в пределах двух часов до… Кажется, вы нашли его без пяти девять, мисс Кеттл?

– А что конкретно вы имеете в виду под словом «рядом»? – поинтересовалась леди Лакландер.

– Скажем, в пределах видимости и слышимости.

– Тогда я была рядом, – заявила леди Лакландер. – Я договорилась увидеться с ним в восемь, но он пришел на двадцать минут раньше. Мы встречались на берегу напротив ивовой рощи, где, насколько я понимаю, и нашли его тело.

Фокс, незаметно примостившийся у пианино, начал делать заметки. Даже сидя к нему спиной, леди Лакландер, казалось, почувствовала движение. Она грузно повернулась в его сторону и молча посмотрела.

– Ну что же, – произнес Аллейн, – это уже что-то. С вашего позволения, мы вернемся к этому чуть позже. Кто-нибудь видел полковника после встречи, которая длилась… Сколько, по-вашему, она продолжалась, леди Лакландер?

– Минут десять. Я помню, что посмотрела на часы после ухода Мориса Картаретта. Он перешел через Нижний мост и исчез в роще. Время было без десяти минут восемь. Я собрала свои вещи, чтобы потом их забрали, а сама отправилась домой. Я писала этюды.

– Значит, без десяти минут восемь? – переспросил Аллейн.

– Я не видела его, – сказала Китти, – но, наверное, проходила рядом, когда возвращалась с площадки для гольфа. Я вернулась домой в пять минут девятого, это точно.

– Площадки для гольфа?

– В Нанспардоне, – пояснил Джордж Лакландер. – Мы с миссис Картаретт играли там вечером в гольф.

– Ну конечно. Площадка находится над рекой и располагается по другую от нас сторону долины?

– Да, но большая ее часть лежит по ту сторону холма.

– Вторая лунка находится на этой стороне, – уточнил Марк.

– Понятно. А вы вернулись домой через Нижний мост, миссис Картаретт?

– Да, по Речной тропинке.

– А оттуда разве не видно ивовой рощи?

Китти сдавила ладонями виски.

– Наверное, видно. Мне кажется, его там не было. Я уверена, что увидела бы его. Правда, я смотрела не в ту сторону, а на верхний склон, нет ли там… – она бросила взгляд на Джорджа, – мистера Финна.

В наступившей тишине Аллейн почувствовал, что охватившее Лакландеров напряжение достигло апогея. Все трое непроизвольно замерли.

– Мистера Данберри-Финна? – переспросил Аллейн. – И вы его заметили?

– Не тогда. Нет. Он, наверное, либо отправился домой, либо скрылся за излучиной.

– Он что – ловил рыбу?

– Да.

– Браконьерствовал! – взорвался Джордж Лакландер. – Как пить дать браконьерствовал!

Марк с бабушкой с трудом сдержались.

– Вот как? – удивился Аллейн. – И почему вы так решили?

– Мы видели его! Нет, мама, я не буду молчать! Мы видели его от второй лунки. Его земли выше нас по течению, а Морису Картаретту принадлежит… извини, Китти… принадлежал участок ниже. И вот – только представьте! – он был на своей земле на правом берегу выше моста, а блесну забрасывал в водах Картаретта!

Леди Лакландер, не выдержав, рассмеялась, а Джордж осуждающе на нее посмотрел.

– Не может быть! Да как он посмел! – возмутился Марк.

– Удивительная низость! – продолжал Джордж. – И сознательная! И забрасывал в тот самый омут, где обитает Старушка. Я видел это своими собственными глазами! Правда, Китти? Такие люди не заслуживают никакого уважения! Абсолютно! – Он настолько разошелся, что Аллейн невольно насторожился, а Джорджу стало неловко.

– И когда он совершил столь бесчестный поступок? – спросил Аллейн.

– Этого я точно сказать не могу.

– А когда вы начали играть?

– В шесть тридцать. Нет, – поспешно исправился Джордж, покраснев, – нет, позже. Около семи.

– Значит, у второй лунки вы оказались не позже семи пятнадцати?

– Думаю, что примерно так.

– А вы что скажете, миссис Картаретт?

– Наверное, так, – подтвердила она.

– А мистер Финн вас видел?

– Нет. Он был слишком увлечен браконьерством, – ответил Джордж.

– А почему ты не остановил его? – спросила леди Лакландер.

– Я собирался, мама, но Китти меня отговорила. И мы в негодовании удалились, – добавил он с праведным гневом.

– Я видела, как вы удалялись, – сказала леди Лакландер, – но с того места, где я была, ты не показался мне особенно негодующим.

Китти открыла рот, но тут же закрыла, а Джордж побагровел еще больше.

– Ну конечно, – вмешался Аллейн, – вы же рисовали, леди Лакландер. А где именно?

– В небольшой прогалине размером с эту комнату на левом берегу ниже моста.

– Возле зарослей ольхи?

– Похоже, вы очень наблюдательны. Именно там. Я видела сына и миссис Картаретт сквозь просветы в листве, – хмуро добавила леди Лакландер.

– Но как мистер Финн ловил в неположенном месте, вы не видели?

– Я – нет, а вот другие могли.

– И кто бы это мог быть?

– Не кто иной, как сам бедняга Морис Картаретт. Он все видел, и они разругались в пух и прах!

Аллейн подумал, что будь Лакландеры из другой породы людей, они бы куда яснее выразили те чувства, которые в этот момент наверняка испытывали. Он успел заметить, что Марк скорее почувствовал облегчение, чем удивился, а его отец, напротив, испытал оба этих чувства. Роуз встревожилась, а Китти безучастно смотрела перед собой. Как ни странно, первой высказалась сестра Кеттл.

– Сколько шума из-за какой-то рыбы! – сказала она.

Аллейн одобрительно взглянул на нее, решив, что поговорит с ней первой, когда будет беседовать со всеми по отдельности.

– А откуда вам известно, что они разругались, леди Лакландер?

– Во-первых, потому что я все слышала, а во-вторых, потому что Морис пришел ко мне сразу после скандала. Вот откуда, мой милый.

– Так что же там все-таки произошло?

– Как я поняла, Морис собирался порыбачить после разговора со мной. Он вышел из своей рощи и увидел Финна, ловившего в его водах. Морис подобрался сзади и застал его в тот самый момент, когда тот вытащил на берег Старушку. Меня они не видели, – продолжала леди Лакландер, – потому что я была в ложбине на другом берегу. Не сомневаюсь, что при мне они бы не позволили себе так выражаться. Мне даже показалось, что дело дошло до драки. Я слышала, как они топтались на мосту. Я уже подумывала подняться и предстать пред их глазами как потревоженное божество солидной комплекции, но Финн заорал, что Морис может забрать себе эту рыбу – уж не стану повторять за ним, какую именно, – а тот в ответ заявил, что живым его с ней не увидят.

В глазах леди Лакландер вдруг промелькнуло выражение неподдельного ужаса, как будто все вокруг в один голос закричали, что именно мертвым его с ней и увидели. Она взмахнула руками и поспешила закончить рассказ:

– Послышался глухой звук, как будто на землю бросили что-то тяжелое и мокрое. Морис сказал, что подаст в суд, на что Финн ответил, что тогда он добьется, чтобы собаку Мориса изолировали, потому что та гоняет его кошек. На этом они разошлись. Морис в бешенстве поднялся на холм и увидел меня. А Окки Финн, насколько я понимаю, вернулся домой.

– А рыба была у полковника в руках?

– Нет. Я же сказала, что он отказался к ней прикасаться и оставил ее на мосту. Я видела ее, когда возвращалась домой. Думаю, что она и сейчас там.

– Сейчас она лежит возле тела полковника Картаретта, – сообщил Аллейн. – И возникает вопрос – кто ее туда положил?

2

Наступила долгая тишина.

– Может, он за ней потом вернулся и все-таки забрал? – неуверенно предположил Марк.

– Нет, – твердо возразила Роуз. Все повернулись к ней. На лице еще виднелись следы слез, а голос дрожал. После появления Аллейна она почти все время молчала, и он даже решил, что она, наверное, слишком потрясена, чтобы их слушать.

– Нет? – мягко переспросил он.

– Он бы ни за что так не поступил, – сказала девушка. – Это совершенно на него не похоже.

– Это правда, – поддержала ее Китти, всхлипывая. – Это на него не похоже.

– Извините меня, – тут же исправился Марк. – Я сказал глупость. Конечно, вы правы. Полковник так бы не поступил.

Роуз бросила на него такой красноречивый взгляд, что Аллейн сразу понял, какие их связывают отношения.

«Они любят друг друга, – подумал он, – и если я хоть что-нибудь понимаю, то его отец неравнодушен к ее мачехе. Очень запутанный клубок».

– А вы долго еще оставались на месте после его ухода? – поинтересовался он у леди Лакландер.

– Нет. Мы поговорили минут десять, а потом Морис вернулся по мосту на другой берег и скрылся в ивовой роще.

– А какой дорогой вы направились домой?

– Через перелесок.

– А вам его было видно в ивняке?

– Конечно. Я остановилась передохнуть, посмотрела вниз по склону и увидела, как он забрасывает удочку.

– Время тогда было около восьми.

– Верно. Около восьми.

– По-моему, вы упомянули, что оставили свои принадлежности для рисования, которые должны были позже забрать.

– Именно так.

– А вы не могли бы сказать, кто именно их забрал?

– Кто-то из слуг. Наверное, Уильям, наш лакей.

– Нет, – вмешался Марк. – Нет, бабушка, это я их забрал.

– Ты? – удивилась та. – А что ты там де… – Она не стала заканчивать фразу.

Марк тут же пояснил, что навещал больного в деревне, а потом зашел в Хаммер-Фарм поиграть в теннис и пробыл там до десяти минут восьмого. Домой он возвращался по Речной тропинке, а у Нижнего моста заметил на пригорке трость-сиденье, складной стул и этюдник, сложенные в кучку. Он принес их в Нанспардон как раз в тот момент, когда лакей собирался за ними отправиться. Аллейн поинтересовался, не видел ли Марк на мосту форели, и тот заверил, что никакой рыбы там не валялось. Его бабушка, не выдержав, всплеснула руками:

– Ты не мог ее не заметить, Марк! Огромная рыбина, которую в сердцах бросил Окки Финн! На самом мосту! Тебе наверняка пришлось через нее перешагивать!

– Ее там не было, – снова повторил Марк. – Извини, бабушка, но когда я проходил по мосту, никакой рыбы там не было.

– Миссис Картаретт, – обратился Аллейн к Китти, – вы проходили по мосту через несколько минут после леди Лакландер, верно?

– Да, – подтвердила Китти. – Мы видели, как она входит в перелесок, когда возвращались со второй лунки.

– А сэр Джордж, в свою очередь, тоже направился домой через перелесок, а вы пошли вниз по склону по Речной тропинке?

– Верно, – безучастно подтвердила она.

– А вы видели эту злополучную рыбину на Нижнем мосту?

– Боюсь, что нет.

– Получается, что от без десяти восемь до десяти минут девятого кто-то забрал рыбу и оставил ее в ивняке. Вы все согласны, что полковник Картаретт не мог передумать и вернуться за рыбой? – спросил Аллейн.

Джордж насупился и заявил, что не может быть ни в чем уверен, а леди Лакландер заверила, что, судя по словам самого полковника, он бы ни за что на свете не притронулся к этой рыбе. Аллейн отметил про себя, что будь полковник настроен так решительно, он не стал бы срезать траву, чтобы унести рыбу домой в корзине, а именно этим он, судя по всему, и занимался в последние минуты жизни.

– Полагаю, ни у кого нет сомнений, что та рыба была той самой знаменитой Старушкой?

– Ни у кого, – подтвердил Марк. – Других таких в Чайне не водится. Это точно.

– А вы, случайно, не бросили взгляд в сторону ивовой рощи, когда шли в перелесок?

– По-моему, нет. Я тащил вещи, оставленные бабушкой и не…

В этот момент Китти пронзительно вскрикнула.

Крик был негромким и оборвался почти сразу. Китти, привстав с софы, прижала ладонь к губам и глядела расширившимися глазами на нечто за спиной Аллейна. Подведенные брови замерли наверху.

Все обернулись посмотреть, что испугало Китти, но увидели только закрытую стеклянную дверь на террасу, в которой отражались озадаченные лица присутствующих.

– Там кто-то есть! – прошептала Китти. – Оттуда кто-то заглянул. Джордж!

– Моя дорогая, вы просто увидели отражение Джорджа, там никого нет, – заверила ее леди Лакландер.

– Нет, есть!

– Наверное, это сержант Олифант, – предположил Аллейн. – Мы оставили его снаружи. Фокс?

Фокс уже направлялся к двери, однако в этот момент за стеклом показался мужчина. Он двигался неуверенно и остановился у порога. Китти негромко охнула. Фокс взялся за ручку двери, но тут на лицо незнакомца упал луч фонаря подоспевшего Олифанта, и все увидели смертельно бледного Октавиуса в неизменной шапочке с кисточкой.

Фокс открыл дверь.

– Прошу прощения за непрошеное вторжение, – произнес мистер Данберри-Финн. – Я ищу рыбу.

3

Мистер Финн производил довольно странное впечатление. Свет в комнате, казалось, слепил его. Он щурился, отчего выглядел несколько надменным, что никак не сочеталось с необычайной бледностью и дрожащими руками. Финн покосился на Фокса, а потом оглядел собравшихся в гостиной.

– Боюсь, что я выбрал неудачный момент для визита, – произнес он. – Я понятия не имел… надеялся увидеть… – его кадык дернулся, – вообще-то мне нужен полковник Картаретт. – Он сжал зубы и растянул губы в подобие улыбки.

Китти издала нечленораздельный звук, а леди Лакландер заговорила первой:

– Мой дорогой Октавиус…

Но договорить ей не дал Аллейн, который вышел вперед и остановился перед мистером Финном.

– Вы сказали, сэр, что ищете рыбу? – спросил он.

– Прошу прощения, я, кажется, не имел чести… – начал он и, вглядевшись в лицо детектива, засомневался: – Или все-таки имел? – спросил он. Потом повернулся к Фоксу, который относился к ныне редкой породе детективов, чей род занятий можно определить с первого взгляда. Фокс был крупным седовласым мужчиной с проницательным взглядом. – А вот вам я точно не имел чести быть представленным, – закончил он с коротким нервным смешком.

– Мы – офицеры полиции, – сообщил Аллейн. – Полковника Картаретта убили, мистер Финн. Полагаю, я не ошибся, и вы – мистер Октавиус Данберри-Финн?

– Какое несчастье! Моя дорогая миссис Картаретт! Моя дорогая Роуз! Я потрясен. У меня нет слов! – воскликнул мистер Финн, округляя от изумления глаза.

– Тебе лучше войти, Окки, – сказала леди Лакландер. – Они хотят поговорить с тобой.

– Со мной?! – удивленно переспросил тот и прошел в гостиную. Фокс закрыл за ним дверь.

– Нам нужно задать вам несколько вопросов, – сказал Аллейн. – Вообще-то, думаю, нам теперь лучше поговорить с каждым отдельно, но сначала я бы попросил мистера Финна рассказать всем о рыбе, которую он разыскивает. – Он поднял руку, призывая всех хранить молчание. – Прошу вас, мистер Финн.

– Я никак не могу опомниться и просто в ужасе от ваших слов…

– Это действительно ужасно, – согласился Аллейн. – Так что насчет рыбы?

– Рыбы? Эта рыба, милостивый государь, является, вернее, была великолепной форелью. Эта рыба – настоящая местная знаменитость. Всем форелям форель! Царица рыбьего царства. И я, да будет вам известно, сумел ее поймать!

– Где? – спросила леди Лакландер.

Мистер Финн поморгал.

– Выше Нижнего моста, сударыня. Выше Нижнего моста!

– Ты старый лгун, Окки, – сказала она.

Тут не выдержал Джордж, сорвавшийся на крик:

– Это грязная ложь, Октавиус! Ты сбраконьерничал! И ловил под мостом! Мы видели тебя от второй лунки!

– Держи себя в руках, Джордж, – ответил мистер Финн, побелев еще больше. – Что за тон?!

Фокс незаметно ретировался в угол и углубился в записи.

– Что ты себе позволяешь? Да еще когда в доме траур! – Мистер Финн отвесил полупоклоны в сторону Кипи и Роуз. – Как не стыдно, Джордж!

– Глянусь Всевышним… – взревел Джордж, но Аллейн не дал ему договорить.

– Так что же случилось с вашим уловом, мистер Финн? – снова спросил он.

Мистер Финн сделал глубокий вдох и, набрав побольше воздуха, сбивчиво заговорил дрожащим голосом:

– Преисполненный торжества, я решил продолжить столь удачную рыбалку выше по течению Чайна. Поэтому я оставил форель на том самом месте, где она проиграла битву, то есть, повторяю, на своем участке реки выше моста. А когда я вернулся – не могу сказать, через сколько времени, потому что не ношу часов, но намного, намного позже, – то сразу направился к тому месту, где оставил свою неподражаемую добычу, и… – он в отчаянии махнул рукой, и все увидели, как сильно она дрожит, – ее там не оказалось! Исчезла! Испарилась! Сгинула!

– Послушай, Окки… – не выдержала уже леди Лакландер, но и ее остановил Аллейн.

– Прошу вас, леди Лакландер, – вмешался он и, поймав ее взгляд, добавил: – Пожалуйста!

Она смирилась, демонстративно сцепив пальцы и подперев ими свои многочисленные подбородки.

– Будь по-вашему, – сказала она. – В конце концов, я сама вас вызвала! Продолжайте!

– И что вы сделали, когда обнаружили пропажу?

Мистер Финн пристально на него посмотрел.

– Сделал? – переспросил он. – А что, по-вашему, я мог сделать? Уже начинало смеркаться. Я поискал вокруг моста, но ничего так и не нашел. Форель исчезла! Тогда я вернулся домой в полном унынии.

– Где и находились, судя по всему, не меньше четырех часов. Сейчас пять минут второго ночи. Зачем же вы явились сюда в такой неурочный час?

Наблюдая за мистером Финном, Аллейн пришел к выводу, что к этому вопросу тот был готов.

– Зачем?! – воскликнул мистер Финн, разводя продолжавшие дрожать руки. – Я скажу вам, милостивый государь, зачем! Доведенный отчаянием почти до самоубийства, я не мог сомкнуть глаз, и ложе со мной разделяли лишь горечь потери такого царственного улова и невыразимое страдание. Я пытался отвлечься чтением, разговорами с другими обитателями своего жилища – я имею в виду кошек, сэр, – слушанием неописуемо нудного шутовства по радио. И увы, все было напрасно: все мои мысли были заняты только Великой рыбой. Примерно три четверти часа назад я попытался найти успокоение в прогулке на свежем воздухе и спустился к Речной тропинке. Выйдя из рощи головореза Сайса, я заметил свет в этих окнах и услышал голоса. Зная, – продолжал он, задыхаясь, – что бедный Картаретт поймет мои чувства как человек, разделяющий те же пристрастия, я… Моя дорогая леди, почему вы смотрите на меня с таким выражением?

– Окки! – заявила леди Лакландер. – Мне все равно, что скажут люди из Скотленд-Ярда, но больше я молчать не стану! Я была совсем рядом, когда вы с Морисом Картареттом ругались на чем свет стоит, и все слышала! Мало того, за несколько минут до этого его жена и Джордж видели, как ты ловил в чужих водах! Я слышала, как ты или Морис швырнул рыбу на землю, а потом вы разошлись, осыпая друг друга проклятиями. А потом Морис явился туда, где я рисовала, и мне пришлось все выслушать от него с самого начала. А теперь, дорогой Аллейн, вы можете сколько угодно на меня злиться, но я была не в силах и дальше выслушивать этот бессмысленный вздор!

Мистер Финн заморгал и растерянно зашевелил губами.

– Помнится, мы с покойной супругой часто шутили, что перечить Лакландерам – себе дороже, – наконец произнес он.

Аллейн и Фокс не сводили с него глаз, а остальные отвернулись.

– Мистер Финн, – не унимался Аллейн, – вы ведь обычно носите очки?

Тот машинально дотронулся до переносицы двумя пальцами, будто поправлял очки, скрыв на мгновение красную полоску на ней и разлившийся по щекам румянец.

– Не все время, а только для чтения, – ответил он.

Неожиданно леди Лакландер ударила ладонями о подлокотники кресла.

– С меня достаточно, – заявила она. – Я уже сказала все, что собиралась. Джордж, будь добр, отвези меня домой.

Она протянула правую руку, но Джордж чуть замешкался, и Аллейн подоспел первым, чтобы помочь ей встать.

– О Господи! – насмешливо произнесла леди Лакландер, с трудом поднимаясь и устремляя пристальный взгляд на мистера Финна. Тот, глядя на нее, пробормотал что-то неразборчивое. Старая леди посмотрела на Аллейна.

– Вы позволите мне отбыть домой? – поинтересовалась она.

Аллейн поднял бровь.

– Мне будет намного спокойнее, если вы окажетесь дома, а не здесь, леди Лакландер.

– Проводите меня до машины. Я сейчас сильно хромаю из-за проклятой подагры. Кеттл, никакого улучшения я не замечаю! Джордж, я жду тебя через пять минут – мне надо кое-что сказать Родерику Аллейну.

Она попрощалась с Роуз и обняла ее. Та, всхлипнув, прижалась к ее груди.

– Бедное дитя, моя маленькая Роуз, обязательно приходи к нам. Пусть Марк даст тебе какое-нибудь снотворное.

Китти тоже поднялась.

– Я так благодарна, что вы пришли, – сказала она и протянула руку. Леди Лакландер протянула свою для поцелуя. После секундного замешательства Китти осторожно приложилась к ней губами.

– Приходи ко мне завтра, Кеттл, – сказала леди Лакландер. – Если, конечно, еще будешь на свободе.

– Пусть только попробуют меня арестовать! – ответила та, впервые заговорив с момента появления мистера Финна.

Леди Лакландер довольно хмыкнула и кивнула Аллейну, демонстративно игнорируя мистера Финна. Детектив поспешил открыть дверь и проследовал за ней через красивый и просторный холл к выходу. У крыльца стоял большой старинный автомобиль.

– Джордж поведет, а я сяду сзади. В непростые времена мне трудно выносить его общество.

Аллейн открыл дверцу и включил в машине свет.

– А теперь скажите мне, – попросила она, устроившись на сиденье, – но не как полицейский престарелой вдове, а как порядочный человек старинной подруге своей матери: что вы думаете о поведении Окки Финна?

– Престарелым вдовам, даже если они подруги моей матери, не к лицу выманивать меня на улицу и задавать неуместные вопросы.

– Значит, вы мне так ничего и не скажете?

– Послушайте, а у мистера Финна не было сына по имени Людовик? Людовик Данберри-Финн?

Даже при тусклом свете он заметил, как ее лицо окаменело, будто под складками жира на нем она сжала челюсти.

– Был, – подтвердила она. – А что?

– При таких редких именах это вряд ли могло оказаться простым совпадением.

– На вашем месте я бы не стала поднимать эту тему. Он служил по дипломатической линии и совершил непростительный проступок, как вам наверняка хорошо известно. Разыгралась настоящая трагедия, и мы стараемся никогда об этом не говорить.

– Правда? А что за человек был полковник Картаретт?

– Настырный идеалист. Упрямый донельзя. Один из тех добропорядочных граждан, которые так высоко задирают планку, что постоянно оказываются не в ладах с собственной совестью.

– Вы имеете в виду что-то конкретное?

– Нет, – твердо ответила леди Лакландер. – Ничего конкретного я не имею в виду.

– А вы не можете сказать, о чем разговаривали с полковником Картареттом?

– Мы говорили, – холодно произнесла леди Лакландер, – о браконьерстве Окки и одном семейном деле, которое не имеет к случившемуся ни малейшего отношения. Спокойной ночи, Родерик. Я могу обращаться к вам по имени?

– Только когда мы наедине.

– Вот нахал! – воскликнула она и шутливо замахнулась на Аллейна. – Возвращайтесь назад запугивать этих недотеп! И велите Джорджу поторопиться.

– А вы не припомните, что именно говорили мистер Финн и полковник Картаретт, когда ссорились?

Она посмотрела на него и, сложив унизанные перстнями руки вместе, ответила:

– Дословно – нет. Они ссорились из-за рыбы. Окки со всеми скандалит.

– А больше они ни о чем не говорили?

– Ни о чем! – твердо заверила леди Лакландер, не спуская с Аллейна пристального взгляда.

Аллейн слегка поклонился.

– Спокойной ночи, – произнес он. – Если вдруг вам удастся припомнить что-то конкретное из сказанного ими, то не сочтите за труд записать.

– Родерик, Окки Финн – не убийца, – произнесла леди Лакландер.

– Вот как? Что ж, это уже кое-что. Спокойной ночи.

Он закрыл дверцу машины, и свет в салоне погас.