Текст книги "Весы Фемиды"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

3

Аллейн и Фокс заработались допоздна, завершая кропотливое дело о растрате. Без двадцати десять они закончили, Аллейн закрыл папку и хлопнул по ней ладонью.

– Ужасный тип, – подытожил он. – Надеюсь, он получит по максимуму. И поделом! Предлагаю что-нибудь выпить, дружище Фокс. Трой и Рикки уехали за границу, и я сейчас временно холостякую, от чего отнюдь не в восторге. Что скажешь?

Фокс почесал подбородок.

– Звучит заманчиво, мистер Аллейн, так что уговаривать меня не придется, – ответил он.

– Отлично! – Аллейн окинул взглядом свой кабинет в Скотленд-Ярде. – Бывают моменты, когда родные стены кажутся совершенно чужими. Жуткое ощущение! Пошли, пока есть такая возможность.

Они уже были в дверях, когда раздался звонок телефона. Фокс беззлобно чертыхнулся и взял трубку.

– Кабинет старшего инспектора, – сказал он. – Да, он здесь. – Продолжая слушать, Фокс вопросительно посмотрел на начальника.

– Скажи им, что я умер, – с досадой посоветовал Аллейн.

Фокс прикрыл трубку ладонью.

– Говорят, что звонит некая леди Лакландер из какого-то Суивнингса.

– Леди Лакландер? Господи Боже! Да это же вдова старого сэра Гарольда Лакландера! – изумился Аллейн. – Что с ней могло случиться?

– Старший инспектор ответит на звонок, – сообщил Фокс дежурному.

Аллейн вернулся за стол и взял трубку. В ней слышался настойчивый голос пожилой дамы:

– …Я понятия не имею, в каком он звании и находится ли сейчас на месте, но настоятельно прошу вас разыскать мистера Родерика Аллейна. С вами говорит Гермиона, леди Лакландер. Это Скотленд-Ярд? Вы меня слышите? Я хочу поговорить с…

Аллейн не без опаски представился.

– Наконец-то! Что же вы сразу не назвались? Это Гермиона Лакландер. Не стану тратить времени, чтобы напоминать, кто я такая. Вы – сын Хелены Аллейн, и мне нужна ваша помощь. Только что убили моего друга, и я узнала, что полиция обратилась в Скотленд-Ярд. Я хочу, чтобы расследованием занялись вы лично. Полагаю, это можно устроить?

Не переставая удивляться, Аллейн ответил:

– Боюсь, что это зависит не от меня, а от заместителя комиссара полиции.

– А он кто?

Аллейн объяснил.

– Соедините меня с ним! – потребовала она.

Зазвонил второй телефон. Фокс взял трубку и через мгновение поднял руку, привлекая внимание шефа.

– Одну минутку, леди Лакландер, – сказал Аллейн, но голос не унимался, и детектив, прижав трубку к груди, раздраженно посмотрел на Фокса: – Что там еще?

– Звонят из управления, сэр. Срочный вызов в Суивнингс. Дело об убийстве.

– Боже милостивый! И поручают нам?

– Нам, – бесстрастно подтвердил Фокс.

– Леди Лакландер? – вернулся к разговору Аллейн. – Похоже, это расследование поручили мне.

– Рада слышать, – заявила та. – И очень прошу во всем хорошенько разобраться. Увидимся! – неожиданно игриво закончила она и повесила трубку.

Тем временем Фокс записывал вводные данные, которые ему диктовали по телефону.

– Я передам мистеру Аллейну, – говорил он. – Да, очень хорошо. Я обязательно передам ему. Спасибо. – Повесив трубку, он повернулся к шефу: – Убит полковник Картаретт. Мы едем в местечко Чайнинг в Барфорд-Шире, где нас ждет местный сержант полиции. Дорога займет два часа. Все готово.

Аллейн уже забрал свою шляпу, пальто и дорожный чемоданчик. Фокс последовал его примеру, и через минуту они уже шли по коридорам, где круглосуточно кипела работа.

Ночь выдалась душной и жаркой. Над Ист-Эндом полыхали зарницы, в воздухе пахло бензином и пылью.

– И почему мы не служим в речной полиции? Вот где работа – сплошные прогулки по воде, – проворчал Аллейн.

У входа их ждала машина с сержантами уголовной полиции Бейли и Томпсоном, чьи вещи уже были погружены. Когда они тронулись, часы на башне парламента пробили десять.

– Это удивительная женщина, Фокс, – сказал Аллейн. – Напористая, грузная и на редкость умная. Моя мать, которая сама не робкого десятка, всегда боялась Гермионы Лакландер.

– В самом деле? Это ее муж умер совсем недавно?

– Он самый. Четверть века назад он был одним из моих начальников на дипломатической службе. Потрясающий, если не сказать великий человек. Но с ней уже тогда нельзя было не считаться. Как она оказалась причастна ко всему этому? И что вообще произошло?

– Некий полковник по имени Морис Картаретт был найден у реки мертвым. Тамошний главный констебль обратился в Скотленд-Ярд за помощью, поскольку у него нет людей – все их силы сейчас брошены на обеспечение визита королевы в Симинстер.

– Кто нашел тело?

– Местная медсестра. Примерно час назад.

– Интересно, – задумчиво протянул Аллейн, – зачем это старой леди вдруг понадобилось разыскивать меня?

– Полагаю, – простодушно заявил Фокс, – что она предпочитает иметь дело с людьми своего круга.

– Думаешь? – рассеянно ответил Аллейн. Их дружба позволяла им говорить друг с другом откровенно и без обиняков. – До войны, – продолжил он рассказ о Лакландерах, – старик был Chargé d’Affaires[5]5
  Поверенный в делах (фр.).


[Закрыть] в Зломце. Помнится, там случился инцидент, расследованием которого занималась Специальная служба департамента уголовного розыска. После очень неприятной утечки информации, когда содержание секретной депеши стало известно иностранной разведке, один сотрудник покончил жизнь самоубийством. Говорили, что он был связан с ее агентами. Я тогда работал в Специальной службе и занимался расследованием. Может, вдова хочет оживить кое-какие воспоминания, а может, что-нибудь еще. Не исключаю, что она просто правит этой деревушкой Суивнингс, убитыми полковниками и всеми остальными с таким же мастерством, как некогда управляла светской жизнью мужа. Тебе приходилось бывать в Суивнингсе, Фокс?

– Вроде бы нет, сэр.

– А мне приходилось. Пару лет назад Трой останавливалась там на неделю, чтобы порисовать. Чисто внешне деревушка очень мила, а по сути просто изумительна каким-то своеобразным патриархальным покоем. Но после наступления темноты так и кажется, что вокруг происходят разные чудеса. Это одна из самых древних деревень в Англии, а ее название означает «грезы». В долине случались битвы – не помню, какие именно – еще в доисторические времена. Там было сражение во время восстания Боллингброка и еще одно в эпоху гражданских войн. Так что полковник – не первый солдат, чья кровь пролилась в Суивнингсе.

– Такое их дело, – загадочно подвел черту Фокс.

Они долго ехали молча, лишь изредка обмениваясь обычными для друзей замечаниями.

– Похоже, впереди грозовой фронт, – сообщил Аллейн.

На лобовое стекло упали первые крупные капли, и через мгновение на машину обрушились потоки ливня.

– Как раз кстати для осмотра места преступления, – проворчал Фокс.

– Может, там дождя и нет. Хотя… черт, мы почти приехали. Это Чайнинг. Что означает «зевание», или «зевота».

– «Зевота» и «грезы», – повторил Фокс. – Забавное местечко, нечего сказать! А что это за язык такой, мистер Аллейн?

– Староанглийский времен Чосера, только не считай меня его знатоком. А здешняя округа Вэйл-оф-Траунс в современном звучании вообще означала бы «бурую учебу». Откуда это взялось – одному Богу известно, но что есть то есть. А вон и полицейский участок!

Они вылезли из машины и вдохнули посвежевший воздух. Дождь барабанил по крышам домов и низвергался потоками вниз по стенам. Аллейн прошел в типичное здание полицейского участка графства, где его встретил высокий белобрысый сержант.

– Старший инспектор Аллейн, сэр? Сержант Олифант. Очень рад знакомству, сэр.

– Детектив-инспектор Фокс, – представил Аллейн своего напарника.

После торжественного обмена рукопожатиями сержант Олифант пожаловался на традиционную нехватку людей, которая уже стала притчей во языцех во всех полицейских участках.

– В полиции графства совсем мало сотрудников, и случись нечто подобное, мы не знаем, за что хвататься. Главный констебль меня спросил: «Мы можем обойтись своими силами, Олифант? Если попросить подкрепление из Симистера, может, справимся сами?» И я, мистер Аллейн, был вынужден сказать, что нет.

– Надо же! – не удержался Фокс.

– Вот именно, мистер Фокс, – оживился Олифант. – Если нет людей, то что можно сделать? Я направил своего единственного констебля охранять тело и остался в полном одиночестве. Ну что, мистер Аллейн, может, поедем? Погода, как вы сами видите, подвела.

Аллейн и Фокс поехали в машине сержанта, а Бейли с Томпсоном тронулись следом. По дороге сержант Олифант ввел их в курс дела. Сэр Джордж Лакландер позвонил главному констеблю сэру Джеймсу Панстону, а тот, в свою очередь, связался с Олифантом без четверти девять. После этого Олифант с констеблем отправились на Нижний луг, где и обнаружили тело полковника Картаретта и ждавших там доктора Марка Лакландера и медсестру Кеттл. Они сняли показания с сестры Кеттл и попросили ее далеко не отлучаться. Доктор Лакландер осмотрел тело в присутствии Олифанта, после чего отправился известить о случившемся родственников покойного, прихватив с собой сестру Кеттл. Сержант вернулся в Чайнинг и доложил обо всем главному констеблю, который решил обратиться за помощью в Скотленд-Ярд. Констебль остался охранять тело погибшего. Еще там остался спаниель полковника Картаретта, поскольку собака так и не дала себя увести.

– А что вы об этом думаете, Олифант? – поинтересовался Аллейн. Услышать подобный вопрос от сотрудника Департамента уголовного розыска Скотленд-Ярда было настоящим бальзамом для любого полицейского графства, и сержант буквально расцвел.

– Я бы не сказал, что у меня сложилось какое-то мнение, сэр. Это было бы преувеличением. Но я позаботился о том, чтобы место преступления никто не потревожил. Тело лежит на гальке излучины реки, которую опоясывают заросли ивняка. Оно лежит на боку, немного скрючившись, будто полковник стоял на коленях, когда его ударили. Лицо закрыто шляпой. Сестра Кеттл ее поднимала, когда нашла тело, и еще ее поднимал доктор Лакландер, когда осматривал рану на левом виске. Огромная и грязная пробоина, – продолжал сержант уже не так официально, – с «рваными краями», как выразился доктор. При виде раны моего констебля вывернуло наизнанку, что понятно, ведь прежде он имел дело только с пьянчугами да дебоширами.

Аллейн и Фокс в нужном месте предусмотрительно хмыкнули, и Олифант продолжил:

– Мы посветили вокруг фонарями, но никакого орудия убийства нам найти не удалось. Я очень старался не затоптать место преступления.

– Превосходно! – одобрил Аллейн.

– Действовал по инструкции, сэр, верно?

– А вы, случайно, не заметили чего-нибудь необычного? – поинтересовался Аллейн. Он задал вопрос скорее из вежливости, чем из любопытства, но реакция сержанта его удивила. Сержант хлопнул по рулю своими веснушчатыми ручищами и громко фыркнул.

– Еще как заметил! – закричал он. – Клянусь Богом, это всем бросилось в глаза! Сразу! Скажите, сэр, вы любите ловить рыбу?

– Ну-у, рыболов я так себе, скорее неважный, чем хороший, но езжу на рыбалку, когда есть возможность. А что?

– Тогда слушайте! – оживился сержант Олифант, и из его речи исчезла всякая официальность. – В нашей реке водится огромная рыбина, такая большая, что вам и не снилась! Хитрая до невозможности и осторожная донельзя! Постоянно прячется и сидит в засаде! А иногда все-таки показывается и всплывает на поверхность. Всего три раза хватала наживку! Один раз у убитого полковника, и случилось это пару недель назад, а кончилось тем, что у того сломался спиннинг, а блесна так и осталась во рту форели – вот какая силища! Один раз у покойного сэра Гарольда Лакландера, который сам потом признался, что промешкал с подсечкой, а последний… – Олифант едва сдерживался от возбуждения, – последний раз ее полковник все-таки вытащил! И лежала она возле его тела! Никак не меньше пяти фунтов! Говорю со знанием дела. Представляете? Если ему и суждено было умереть, то после такого подвига и смерть не страшна. Я, понятное дело, говорю о полковнике, а не форели, или, как мы здесь ее зовем, Старушке, мистер Аллейн.

Они проехали по дороге долину и теперь поднимались по склону холма в сторону деревни. Напротив «Мальчишки и осла» Олифант затормозил. На освещенном крыльце стоял мужчина в макинтоше и твидовой шляпе.

– Главный констебль, сэр, – сообщил Олифант. – Сэр Джеймс Панстон. Он предупредил, что приедет вас встретить.

– Я поговорю с ним, а потом поедем дальше. Подождите минутку.

Аллейн перешел дорогу и представился мужчине. Главный констебль оказался крепким загорелым мужчиной, который в свое время служил старшим комиссаром полиции в Индии.

– Я подумал, что стоит приехать и увидеть все своими глазами, – объяснил сэр Джеймс. – Ужасное несчастье. А Картаретт был очень достойным человеком. Не могу представить, кто мог поднять на него руку, но вы наверняка во всем сумеете разобраться. Я пойду с вами. И погода хуже некуда, верно?

Подъехала лондонская машина и припарковалась за автомобилем Олифанта. Из нее вылезли Бейли, Томпсон и водитель и начали разгружать багаж, привычно не обращая внимания на дождь. Как только они закончили, все направились по едва заметной тропинке вниз по холму. Под ногами хлюпала грязь, а лучи фонарей выхватывали из темноты струи дождя и блестевшие от воды заросли дрока. Дорогу показывал главный констебль.

– Эту тропинку называют Речной, – пояснял он по ходу. – Она проходит через усадьбу Нанспардон и упирается в Нижний мост, который нам надо будет перейти.

Я слышал, что вам звонила старая леди.

– Это правда, – подтвердил Аллейн.

– Вашему начальству повезло, что оно само решило вас сюда направить. Иначе ему бы несдобровать!

– Не понимаю, какое отношение она имеет ко всему этому.

– Формально – никакого. Но с первых дней своего появления в Нанспардоне она сразу решила, что будет управлять Чайнингом и Суивнингсом. И местные жители отнюдь не были против этого. Наверное, сработали какие-то феодальные инстинкты. Кое-где в глуши они еще сохраняются. А Суивнингс – как раз одно из таких глухих мест. И Гермиона, леди Лакландер, устроила здесь все на свой манер. – Сэр Джеймс продолжал рассказывать о местном укладе жизни, пока путники, то и дело скользя на мокрой траве и хлюпая по грязи, с трудом продвигались вперед. Он рассказал о семье Картаретт и их соседях, особенно красочно описав леди Лакландер.

– Вот вам вкратце местные сплетни, – сообщил он. – Здесь все знают всех, и так продолжается уже несколько веков. Никаких нуворишей в Суивнингсе никогда не селилось. Лакландеры, Финны, Сайсы и Картаретты жили в своих поместьях на протяжении многих поколений. Они все довольно дружны между собой, правда, в последние годы между Лакландерами и старым Финном отношения немного испортились. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, Морис Картаретт повздорил с Финном, кажется, из-за рыбалки. Правда, старый Октавиус действительно немного не в себе. Без конца со всеми ссорится. А вот Картаретт, напротив, всегда был очень славным и любезным. Чересчур, правда, вежливым и чертовски учтивым, особенно с теми, кто ему не нравился или с кем разошелся во мнениях. Но чтобы искать ссоры – никогда! Кстати, я слышал, – продолжал сплетничать сэр Джеймс, – что между Картареттом и Джорджем Лакландером тоже пробежала черная кошка. Ну да что там! А вот и наш мост.

Они перешли мост под мерный стук капель по воде. Оказавшись на другом берегу, они сразу увязли в грязи и решили держаться тропинки, где почва была потверже. В ботинках Аллейна хлюпала вода, а с полей шляпы стекали струйки.

– Это же надо, какой ливень! – возмущался главный констебль. – Уничтожит все улики!

По лицу Аллейна больно хлестнула мокрая ветка ивы. На холме справа светились окна трех поместий. Однако вскоре процессию обступили деревья, и окна исчезли.

– А оттуда видно место преступления? – поинтересовался Аллейн, показывая на дома.

– Нет, сэр, – ответил сержант Олифант. – Мешают деревья вокруг домов и заросли ивы. Оттуда видно только участок берега за мостом и прямо перед ним.

– Это земли мистера Данберри-Финна, верно? – спросил главный констебль. – Выше моста?

– Мистера Данберри-Финна? – насторожился Аллейн.

– Мистера Октавиуса Данберри-Финна, если именовать полностью. На первой части фамилии он и сам не настаивает. Он – тот самый местный чудак, о котором я уже говорил. Живет в доме наверху. У нас нет деревенского дурачка, но зато есть сварливый старый джентльмен. Так даже шикарнее, – язвительно заметил сэр Джеймс.

– Данберри-Финн, – повторил Аллейн. – А он никак не связан с Лакландерами?

– Разве что местом жительства, – коротко ответил сэр Джеймс. Он углубился в заросли камыша и говорил уже не так уверенно, как раньше.

Где-то совсем рядом послышался жалобный вой собаки, и чей-то низкий голос произнес:

– Ну перестань! Сколько можно!

Впереди мелькнул луч фонаря.

– Пришли! – сообщил сэр Джеймс. – Гриппер, это ты?

– Да, сэр, – ответил низкий голос, и лучи фонарей выхватили из темноты полицейского в плаще с капюшоном.

– Собака все никак не уймется, – заметил сержант.

– Так точно, мистер Олифант. Я ее тут привязал. – Луч фонаря переместился в сторону и осветил Скипа, привязанного носовым платком к ветке ивы.

– Привет, старина, – поздоровался Аллейн.

Все подождали, пока он пройдет через заросли. Констебль придержал мокрую ветку.

– Лучше немного нагнуться, сэр, – посоветовал он.

Наконец Аллейн выбрался из зарослей, и луч его фонаря, скользнув в сторону, сразу уткнулся в блестевший от потоков воды холмик.

– Мы достали брезент и прикрыли его, когда стал собираться дождь, – пояснил сержант.

– Хорошо.

– И постарались накрыть землю вокруг тела. Использовали кирпичи и доски из старого эллинга. Но вода все равно просочилась.

– Ничего, – успокоил Аллейн, – вы все сделали правильно. Думаю, прежде чем мы приступим, нужно все сфотографировать. Идите сюда, Бейли. Постарайтесь выжать максимум. Сначала снимите все как есть, потом тело без брезента, и как можно больше деталей, а то дождь до утра все смоет. Господи, неужели он все-таки заканчивается?

Все прислушались. С мокрых деревьев еще продолжали падать капли, но мерного стука дождя больше не было, а к тому времени как Бейли настроил камеру, выглянула бледная луна.

Закончив съемку общего вида и закрытого тела, Бейли убрал брезент и сфотографировал труп под разными ракурсами: сначала со шляпой, прикрывавшей лицо, потом без нее. Затем он сделал несколько кадров лица крупным планом, и вспышки озарили поднятые брови и поджатые губы полковника Картаретта. Только после всех этих процедур Аллейн осторожно приблизился к телу и, наклонившись, направил луч фонаря на рану.

– Острым предметом? – спросил Фокс.

– Да, – подтвердил Аллейн. – Голова пробита, и рана глубокая. Но что это может быть за острый предмет? Гадать бессмысленно, надо знать точно. – Он посветил вокруг тела, и возле руки полковника у самой кромки воды блеснула длинная полоска. – Так это и есть Старушка?

Главный констебль и сержант Олифант энергично восторженно закивали. Луч фонаря осветил руки трупа, и в одной из них был зажат пучок зеленой травы.

– Трава срезана, – констатировал Аллейн. – Он собирался завернуть в нее рыбу. Вот здесь его нож и корзина.

– Мы тоже так подумали, сэр, – одобрительно произнес сержант.

– Да уж, рыба что надо! – заметил главный констебль, и в его голосе невольно прозвучали нотки зависти.

– А как это место выглядело перед дождем? – поинтересовался Аллейн.

– Ну, сэр, – вызвался ответить сержант, – здесь, как сами видите, местами галька. В ивняке земля была совсем сухая. На берегу мы видели следы, судя по всему, покойного, когда он ловил рыбу, а потом там, где он упал. Больше мы ничего не смогли разглядеть, потому что боялись все затоптать.

– Вы все сделали правильно. До утра дождь не пойдет снова?

Трое местных полицейских вернулись на открытое пространство и посмотрели на небо.

– Думаю, что нет, сэр, – сказал сержант.

– Вроде прояснилось, – подтвердил констебль низким голосом.

– Проясняется, – вторил ему сэр Джеймс Панстон.

– Закройте все снова брезентом, сержант, и выставите до утра охрану. Нам что-нибудь известно про время? Кто-то проходил этой дорогой?

– Сестра Кеттл, сэр, что нашла полковника. Потом с ней сюда пришел молодой доктор Лакландер и осмотрел тело. Он говорит, что возвращался по тропинке в долине и переходил мост в начале вечера. Больше мы ни с кем не разговаривали, сэр.

– А какой глубины здесь река? – поинтересовался Аллейн.

– Около пяти футов, – ответил сержант Олифант.

– В самом деле? Полковник лежит на правом боку лицом к реке буквально в двух футах от кромки воды, ноги вытянуты в сторону моста. Рыба валяется рядом, и тут же трава, которую он срезал, чтобы завернуть ее. А рана нанесена в левый висок. Похоже, он сидел на корточках в двух футах от воды и уже собирался завернуть улов в траву. Если судить по отпечаткам ног, то сидел он в той самой позе, в которой нашли тело. Получается, что имеется всего два варианта развития событий, так ведь, Фокс?

– Либо удар нанес левша, стоявший прямо за спиной, – невозмутимо произнес Фокс, – либо правша, находившийся спереди на расстоянии не меньше трех футов.

– Тогда убийца должен был стоять в двенадцати дюймах от кромки воды, – сделал вывод Аллейн. – Что выглядит не таким уж неправдоподобным, как может показаться. Хорошо, с этим закончили. Что дальше?

Главный констебль, который до этого молча слушал, произнес:

– Полагаю, в Хаммер-Фарм собрались свидетели, которых нужно допросить. Это особняк Картареттов на холме. С вашего позволения, Аллейн, я вас покину. Делать мне там все равно нечего. Если вдруг понадоблюсь, вы всегда можете найти меня в Туретсе, что в пяти милях отсюда. Буду рад оказаться полезным, но вы наверняка не хотите, чтобы вам мешали. Сужу по себе. Кстати, я предупредил в гостинице «Мальчишка и осел», что вам могут понадобиться места, чтобы провести остаток ночи. Ваш номер – первый у лестницы. Если потребуется ранний завтрак, оставьте записку. Спокойной ночи.

И он исчез, прежде чем Аллейн успел поблагодарить его.

Сержант показывал дорогу в Хаммер-Фарм. Аллейну удалось подружиться с собакой, и после пары фальстартов не перестававший поскуливать Скип побежал за ними. Чтобы не сбиться с пути и не заплутать в роще, они освещали себе путь фонарями. Шедший первым Олифант неожиданно громко вскрикнул.

– Что случилось? – вздрогнув, спросил Аллейн.

– Господи Боже! – воскликнул сержант. – Я решил, что на меня кто-то смотрит! Поглядите сами – видите?

Он дрожащей рукой направил луч фонаря на мокрые ветки зарослей. На уровне глаз невысокого человека там блестели два светящихся кружка.

– Вот и черты сюрреализма в деревенской глуши, – пробормотал Аллейн. Он посветил своим фонарем, и они увидели зацепившиеся за сломанную ветку очки. – Столь необычный плод мы с благодарностью заберем с собой, – сказал он и осторожно завернул очки в носовой платок.

Над Нижним лугом теперь светила луна, отчего мост и темная тень, которую он отбрасывал на полуразвалившийся эллинг и ялик, напоминали резьбу по дереву. Высокие камыши смотрелись очень романтично, а тихие воды реки придавали пейзажу необыкновенное очарование.

Полицейские пробирались по тропинке вверх по холму. Скип начал повизгивать и усердно заработал хвостом. Через мгновение причина его возбуждения стала понятна: на тропинке, залитой лунным светом, сидела большая муаровая кошка и умывалась. Томазина Твитчетт – а это была именно она – бросила на собаку недружелюбный взгляд и, растянувшись на спине у ног Аллейна, довольно заурчала. Аллейн любил кошек. Он наклонился и понял, что кошка вовсе не возражает, чтобы ее взяли на руки. Он так и сделал, и кошка, прильнув к его груди, потянулась мордочкой к его носу.

– Ах ты, моя красавица, – сказал Аллейн. – Так ты лакомилась рыбкой!

Это оказалось чрезвычайно важным открытием, хотя тогда Аллейн об этом не подозревал.