Текст книги "Интимная жизнь великих диктаторов"
Автор книги: Найджел Которн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
В 1976 году великий кормчий скончался, и госпожа Мао вышла на авансцену. Вместе с другими членами «банды четырех» она попыталась захватить власть. Но все подробности ее прошлого стали достоянием гласности, и это отвратило от нее сторонников. В 1977 году ее арестовали и исключили из коммунистической партии Китая. Цзян Цин обвинили в разжигании антипартийных страстей в годы «культурной революции», но она отказалась признать свою вину и воспользовалась судебным процессом 1980–1981 годов для критики правительства. В 1981 году ее приговорили к смерти с отсрочкой казни на два года – на случай, если она все же раскается. В 1983 году смертную казнь заменили пожизненным заключением. В 1991 году Цзян Цин не стало.
Официальная причина смерти – самоубийство.
Глава 7
Полуостров наслаждений
Ким Ир Сен, которого народ Северной Кореи называл своим «любимым вождем» со времени прихода коммунистов к власти в 1945 году до своей смерти в 1995 году, слыл записным ловеласом и долго жил в изгнании в Маньчжурии. Его первую жену звали Ким Чжон Су. С 1935 года она жила в китайском городе Цзяньдэ, ее родители были крестьянами. В шестнадцать лет она попала в отряд красных китайских партизан, им командовал Ким Ир Сен. В бой ее не посылали, она стряпала и обшивала бойцов, а заодно исполняла обязанности телохранителя. В 1942 году она родила Ким Ир Сену сына и наследника Ким Чен Ира. Случилось это в Сибири, в военном городке.
Пока Ким Ир Сен правил «коммунистическим раем» в Северной Корее, он наслаждался интимными отношениями с бесчисленным сонмом женщин, включая киноактрис, танцовщиц, профессиональных манекенщиц, своих личных секретарей, смазливых медсестер и кисен (корейского аналога гейши). Обладая абсолютной властью в этой замкнутой, скрытной стране, он не утруждал себя даже обольщением девиц. Достаточно было указать прихвостням на ту, которая ему приглянулись, и они ее тут же похищали. Если спросить у жителя Северной Кореи, сколько у Ким Ир Сена было детей, он ответит: «Мы все его дети».
Ким Чжон Су безропотно мирилась с проказами мужа. Он же этого не ценил и обращался с ней дурно. Она умерла в 1949 году в возрасте тридцати двух лет – по слухам, не то застрелилась, не то отравилась. Если верить корейским властям, ее свел в могилу сердечный приступ.
Вскоре после ее кончины Ким Ир Сен женился на Ким Сон Э – красотке на двадцать лет моложе его.
Яблоко от яблони недалеко падает, и в данном случае это еще мягко сказано. Ким Чен Ира растили специально для того, чтобы он после смерти отца занял его пост – в коммунистической среде это была пока первая династия. Но еще раньше он унаследовал от отца увлечение представительницами слабого пола. Руководя Главным управлением госбезопасности, Ким Чен Ир женился на Хон Ир Чен, дочери революционера. Хон изучала литературу в университете Ким Ир Сена, у них родилась дочь.
Но Ким Чен Ир не хранил ей верности и частенько поколачивал супругу. В 1973 году они развелись. Тогда же Ким Ир Сен объявил Ким Чен Ира своим наследником. Он ввел сына в состав Политбюро Компартии Кореи и назначил министром пропаганды и искусства. В том же году Ким Чен Ир женился на машинистке. Она подарила ему сына и двух дочерей. И до сих пор они состоят в браке, но это далеко не единственная его женщина в настоящее время.
В начале семидесятых годов Ким Чен Ир состоял в любовной связи с девятнадцатилетней актрисой по имени Сун Хай Рим. Она была замужем за Ли Пхенем – братом одного из школьных друзей Ким Чен Ира. Когда Сун Хай Рим забеременела, вмешалась партия, и Ли Пхеня заставили с ней развестись. Затем Сун Хай Рим и ее внебрачный сын Ким Юн Нам уехали в Москву, но это не значило, что Ким Чен Ир с нею порвал. У него было еще по крайней мере семь незаконнорожденных детей от семи женщин.
В конце же семидесятых годов его любовница, певица из ансамбля «Пхеньян», утопилась в реке Дэдон. Покончили с собой еще несколько брошенных им женщин. У него была также связь с Сой Нуй Рим – сестрой посла Северной Кореи в России. У них родились две дочери, но, когда в 1991 году Сун Хай Рим сошла с ума, он с нею порвал. Она уехала в Москву, и там за ней ухаживал отец.
Героиню другого длинного романа звали Ли Сан Чжин, она училась с ним в одной группе в университете Ким Ир Сена. Согласно дипломатическим источникам, она была замужем за сотрудником министерства внешних сношений.
Помощник Ким Чен Ира, знавший вкусы шефа, представил ему известную корейскую киноактрису Хон Юн Ху. Согласившись стать его любовницей, она получила главную роль в революционной опере «Цветочница» и звание народной артистки – высшую награду в области искусства. Кроме того, на многих государственных приемах она играла роль распорядительницы и в конце концов вышла замуж за человека, выбранного для нее лично Ким Чен Иром.
В 1990 году он соблазнил девятнадцатилетнюю дочь директора севернокорейской ассоциации дзюдо. Она играла в ансамбле «Мансудэ» и родила Ким Чен Иру еще одну дочь. А в мае 1991 года очередная актриса – двадцатилетняя Чун Хай Сун – сыграла главную роль в телесериале «Жаворонок». Сериал показывало пхеньянское телевидение; всем бросилось в глаза ее несомненное сходство с матерью Ким Чен Ира – Ким Чжон Су. Ким Чен Ир поселил ее в роскошной вилле под горой Дэсун, в фешенебельном пригороде Пхеньяна, и она теперь разъезжает на дареном «мерседес-бенце».
Но Ким Чен Ир не всегда был таким добрым. Одну из его любовниц, хорошенькую юную актрису Ву Ин Ху, расстреляли на глазах у пятитысячной толпы. Ее обвинили в том, что она, вопреки запрету Ким Чен Ира, связалась с другим мужчиной.
Особое внимание Ким Чен Ир уделял внешним сношениям. В 1991 году он пригласил в Северную Корею много русских певиц и женские ансамбли. За огромные гонорары в иностранной валюте они выступали на его вилле. Есть сведения, что в групповом сексе с ним и его помощниками участвовала русская девушка и ее вокальный ансамбль, нанятые развлекать Ким Чен Ира в день восьмидесятилетия Ким Ир Сена. Большие деньги за посещение Ким Чен Ира предлагали и скандинавским красоткам.
Но главное достижение Ким Ир Сена и Ким Чен Ира в том, что они всю корейскую коммунистическую партию превратили в огромный насос. По всей стране вербовали женщин для всевозможных «ансамблей песни и пляски», для групп «радости» и «удовлетворения». Селили их на уединенных виллах, а в обязанности вменяли только исполнение пожеланий Ким Ир Сена и Ким Чен Ира.
Каждая из этих разнообразных групп имела свое предназначение. Как следует из названия, участницы «ансамбли песни и пляски» пели, играли на музыкальных инструментах и танцевали перед Кимами. Члены групп «радости» снимали усталость разного рода массажами, а члены групп «удовлетворения» предоставляли сексуальные услуги. В этих группах спецконтингента всегда насчитывалось до двух тысяч молодых женщин, они жили на разбросанных по стране виллах и в спецгостиницах.
Отбором ведало Главное управление госбезопасности. Сформированные территориальными парторганизациями спецкомиссии вербовали миловидных молодых женщин ростом пять футов три дюйма, с «идеологически и социально чистой анкетой». Избраннице ничего не оставалось делать, как на все соглашаться, ей запрещалось жаловаться родителям, даже если те и занимали высокие посты в компартии. Кроме того, кандидаток ежегодно отбирали в студенческих городках и провинциальных гуманитарных институтах. В 1980 году так попала в группу «спецобслуживания» восемнадцатилетняя девушка, изучавшая музыку в педагогическом институте. Прежде чем зачислить в «ансамбль песни и пляски», ее отправили в Пхеньянский университет музыки и хореографии учиться игре на скрипке. Другую девушку прямо на улице, по дороге с работы домой, остановил партийный функционер и занес в список. В 1989 году Национальный спортивный комитет получил указание предоставить десять юных гимнасток для зачисления в контингент спецобслуживания.
Позже в Гонконге, на Макао и Среднем Востоке вербовали иностранок. Некоторым платили, других попросту похищали. Их запирали на виллах, и вскоре они прощались с надеждой вернуться домой.
Территориальные парторганизации ежегодно поставляли кандидаток, а центральный штаб компартии отбирал самых многообещающих и отправлял в клинику имени Нам Сона, где те проходили тщательное физическое и психологическое обследование.
Появлению групп «радости» способствовала и такая организация, как «Красный крест», в ее пхеньянской больнице были организованы специальные годичные курсы массажистов. Туда записались тридцать молодых женщин. Позднее члены групп «радости» учились в Советском Союзе, а потом их распределяли по резиденциям Кимов.
Члены группы «удовлетворения» и «ансамбли песни и пляски» проходили шестимесячное обучение, а затем по субботам давали представления на приемах у Ким Чен Ира. Приемы разнились по географическим признакам – «Токийская ночь», «Парижская ночь», «Персидская», «Индийская»… – и спецобслуге полагалось вести себя так, словно она была набрана в местах, соответствующих этим географическим названиям.
Женщина, проведя шесть месяцев в группе «удовлетворения», получала звание младшего лейтенанта госбезопасности и на две недели отправлялась за границу. Члены спецгрупп жили в роскошных квартирах и питались лучшими продуктами из Японии. Побывавшим в сексуальном контакте с Ким Ир Сеном или Ким Чен Иром дарили швейцарские часы с выгравированном на корпусе именем партнера. Особые фаворитки получали машины, и с этими счастливицами, по сведениям, обращались лучше, чем с министрами. Женщина служила, пока ей не исполнялось двадцать пять лет, а потом ей разрешали вступать в брак с офицером госбезопасности или человеком, имеющим государственные награды. Разумеется, ей наказывали помалкивать о своем прошлом, но все было шито белыми нитками. Давая женщинам короткие отпуска, Ким Чен Ир предупреждал о них территориальные исполкомы, и на местах его гетер ожидал царский прием.
На склоне лет Ким Ир Сен ужесточил систему отбора. Партия получила указание поставлять ему молодых девственниц. Их вынуждали сдавать кровь, и ее переливали Ким Ир Сену, надеясь продлить ему жизнь.
Глава 8
Кубинский Казанова
Куба считается злачным местом. Секс – это национальный спорт кубинцев, даже бейсбол отступает перед ним. Занятия сексом представляют собой единственную лазейку, позволяющую сбежать от тягот социалистического быта. Повсеместно распространена беспорядочность, неразборчивость в половых связях. Люди так часто меняют партнеров, что очень немногие связывают себя браком. В 1989 году 61,9 процента детей считались внебрачными, на острове было сделано сто шестьдесят тысяч абортов, треть из них – несовершеннолетним девушкам.
В любом уголке страны можно обнаружить так называемые посадас – гостиницы для любовников. За пять песо, что соответствует пятидесяти американским центам, можно на три часа получить возможность уединения и относительного комфорта. Когда время истечет, в номере зазвонит телефон, по которому скажут: «Turno» [15]15
Искаж. «turn off» (англ.) – «заканчивайте».
[Закрыть].
Махровым цветом цветет и ни от кого не таится проституция, в основном, непрофессиональная. Женщины готовы лечь в постель за бутылку шампанского или новые джинсы. Часто можно увидеть бизнесмена лет шестидесяти в обществе красивой темнокожей девицы, годящейся ему во внучки.
И над всем этим сексуальным Мальмстремом гордо возвышается бородач в армейском хаки – этакий последний из аскетов. И уж конечно, ни одна женщина не стоит рядом с ним под юпитерами во время кино– и телерепортажей. За все годы его правления лишь одна или две дамы претендовали на звание «первой леди Республики Куба», да и то неудачно.
Фидель Кастро – внебрачный сын Анжела Кастро, оборотистого сахарного плантатора, и пятнадцатилетней судомойки Лины Рус. На родине, в Галисии, у Анжела была супруга, поэтому он не мог жениться на матери Фиделя. Впрочем, испанские эмигранты довольно часто обзаводились на Кубе «второй семьей».
Фидель не был крещен, но его воспитали священники и внушили ему страх перед сексом, мастурбацией и гомосексуализмом. До поступления в университет, где он изучал право, у него не было подружек. Студентом он встречался с двумя сестрицами, а затем друг и однокурсник Рафаель Димас Баларт познакомил его со своей сестрой Миртой. Она изучала философию.
Встретились молодые люди в кафе. Это была любовь с первого взгляда.
Кастро по-прежнему очень стеснялся женщин и ненавидел танцы, но ради свиданий с Миртой он даже уходил с политических митингов. Куда бы они ни отправились, за ними следовала дуэнья. У Мирты были зеленые глаза и русые волосы. Семья Мирты была одна из богатейших на Кубе, избранница Фиделя состояла в родстве с влиятельнейшими людьми.
Родители слегка встревожились, узнав, что в зятья к ним метит субъект, снискавший репутацию гангстера. Он возглавил студенческое движение протеста против роста цен за проезд в общественном транспорте, в результате чего сгорело несколько автобусов, а его обвинили в двойном убийстве. Но Фидель с Миртой так полюбили друг друга, что в 1948 году обвенчались.
Анжел, восхищенный удачной женитьбой своего сына, оплатил молодым долгий медовый месяц в Америке. Кастро даже подумывал, не остаться ли в Штатах, чтобы доучиться в Колумбийском университете, но политическая ситуация, сложившаяся на Кубе, потребовала его возвращения.
На родине ему жилось трудно, к тому же вскоре в семье появился новый рот – сын по имени Фиделито. Мирту огорчало упорное нежелание мужа работать.
Все свое время он отдавал политике, даже спал с женщиной, изуродованной оспой, потому что она контролировала ключевые партийные голоса. Когда же она выполнила свою роль, Кастро ее бросил. А Мирта осталась с ним даже и тогда, когда его арестовали за участие в революционном мятеже, сделала все от нее зависящее, чтобы спасти ему жизнь.
Между тем у него была в то время другая женщина – Натали Ревуэлта, или кратко Нати, яркая зеленоглазая блондинка. Она училась вместе с ним в университете и вращалась в аристократических кругах. За всю свою жизнь она не сделала, кажется, ни одной ошибки. Нати училась в Филадельфии в католической женской школе, работала в американском посольстве и нефтяной корпорации «Эссо». Она была членом гаванского яхтклуба и загородного клуба для избранных, вышла замуж за выдающегося врача, специалиста в области хирургии сердца, сеньора Орландо Фернандеса. Но ей захотелось острых ощущений. Впервые она увидела Кастро на митинге в университете и сочла его харизматическим и сексуальным.
После неудачного восстания 1953 года Кастро приговорили к пятнадцати годам заключения, но через год выпустили по амнистии. Из тюремной камеры Кастро слал Нати страстные письма. «Любовь – как алмаз, – писал он, – наитвердейший и наичистейший из всех минералов, его не поцарапать ничем. Но он несовершенен, пока его не огранят и не отшлифуют. И тогда все его стороны залучатся несравненным светом. Метафора была бы идеальной, если б ограненный и отшлифованный алмаз обладал способностью расти. Истинная любовь основана не на одном чувстве, а на многих, и они постепенно уравновешивают друг друга, и каждое отражает свет остальных».
Пока Кастро изливал Нати душу, Мирта нажимала на все рычаги, чтобы облегчить его участь. А затем Кастро сделал то, чего не сделал бы ни один нормальный зэк. В один и тот же день он написал и Нати, и Мирте.
Ничего удивительного, что письма попали не в те руки.
Мирта, конечно, была огорчена, узнав о любви Кастро к другой женщине, и пришла к нему в тюрьму, чтобы склонить к возвращению в семью.
Но все закончилось разводом, и произошел он по его инициативе, – как сказал Кастро, по политическим соображениям. Родственники Мирты были слишком близки к режиму Батисты, который Кастро пытался свергнуть. Брат Мирты – Рафаэль – бывший друг и одноклассник Фиделя, занимал пост министра внутренних дел и отвечал за общественный порядок, а сама Мирта приняла «бателлу» – должность в правительстве, позволявшую, ничего не делая, получать жалованье. Мирте пришлось на это пойти, чтобы не умереть вместе с сыном от голода, пока Кастро сидел в тюрьме.
Своих отношений с Нати он ни от кого не скрывал, но, когда у них родилась дочь Алина, ей дали второе имя в честь мужа Нати Фернандеса. В пятидесятых годах Куба далеко не так снисходительно, как ныне, смотрела на внебрачные связи.
Проведя некоторое время в Соединенных Штатах Америки, Кастро перебрался в 1956 году в Мексику и там сколотил небольшой вооруженный отряд, готовящийся к свержению Батисты. Но об этом узнали мексиканские власти и арестовали неукротимого Фиделя. В тюрьме его навещала Тереза Касусо – кубинка, прожившая в Мексике больше десяти лет. Она занималась сочинительством. Ее муж погиб, сражаясь за республиканцев во время гражданской войны в Испании. Сорокалетней писательнице понравился Кастро в романтическом образе молодого мятежника. Поначалу ей казалось, что он из тех мужчин, которые нуждаются в женском присмотре.
Будучи уверенной, что он отвечал взаимностью на ее чувства, Тереза совершила ошибку, познакомив его со своей юной гостьей, шестнадцатилетней Изабель Кастудио. Родители Кастудио – известные кубинские актеры – взяли Изабель в турне по Мексике. «Она смахивала на элегантную манекенщицу и оттеняла огромные невинные зеленовато-коричневые глаза по итальянской моде, – рассказывала Тереза. – А в тот день ее волосы были натурального темно-золотого цвета».
Юная красавица вмиг покорила Кастро. Выйдя из тюрьмы, он зачастил в дом Терезы Касусо. Они вели бесконечные беседы о революции. Согласившись подержать у себя его вещи, она с изумлением увидела, как он прячет в шкафы винтовки. Но Тереза подозревала, что настоящая причина его визитов – Изабель. «Он ее добивался с юношеской экспансивностью и порывистостью, ее это и пугало, и забавляло», – вспоминала Тереза.
Но у Изабель было мало времени для досуга – по утрам она училась в университете, днем работала, а вечерами посещала митинги. Фиделю не часто удавалось застать ее в доме Терезы, тем более, что Изабель к этому вовсе не стремилась.
Вскоре Кастро это понял и однажды заявился рано утром, до ее ухода. «Я вышла из дому спозаранку и обнаружила его на крыльце, – вспоминала она. – Мы посмотрели друг на друга и расхохотались, ведь его уловка была такой же наивной, как и моя. Это был очень смешной случай, и Фидель предложил подвезти меня в университет». С тех пор они почти не расставались. Он приучился носить чистые сорочки и отутюженные костюмы и штурмовал ее твердую непреклонность с упорством настоящего герильеро.
«Он со мной обращался, как с принцессой, – рассказывала Изабель, – с чистой, деликатной любовью, как и полагается мужчине. Словно я была кукла или фарфоровая статуэтка. И его крайне занимал мой образ. Очень важно, чтобы он соответствовал его образу, говорил Фидель».
Получив от ее родителей разрешение на брак, он предложил ей руку и сердце. Она согласилась, и день свадьбы был назначен. На деньги, пожертвованные в фонд революции, он засыпал ее дорогими подарками – новыми платьями, обувью, французскими духами и т. п. В числе даров был и скромный купальный костюм – вместо чересчур узкого бикини, раздражавшего Кастро донельзя. Ко всему прочему, он собрался взять ее в безрассудное вторжение на Кубу. Его приверженцы обещали, что однажды Изабель станет «первой леди Кубы».
Но Изабель вожделела не опасностей, а романтической любви. Путешествие по Мексиканскому заливу на лоханке, битком набитой волосатыми партизанами, плохо вязалось с ее представлениями о медовом месяце. И когда в Мехико-Сити вернулся бывший жених и снова попросил ее руки, она уступила.
На следующий день она уехала с ним, и потом Кастро несколько лет не желал слышать ее имени. Когда Изабель сбежала, он перестал мыться и заботиться о чистоте и опрятности своей одежды. Он больше не ходил в гости, целыми днями сидел во дворе и целился из любимой винтовки в телевизионную антенну.
Кастро написал Мирте, попросил разрешения увидеться с семнадцатилетним Фиделито. Пообещал через две недели вернуть сына под ее опеку, но делать этого вовсе не собирался. В письме мексиканской прессе он признался, что не вернет Фиделито в руки «моих самых заклятых врагов и клеветников», которые «надругались над моей родиной, принесли ее в жертву кровавой тирании». Когда Кастро и его товарищи на хлипкой деревянной яхте «Гранма» пустились в свое историческое плавание, Мирта прибыла в Мехико и забрала Фиделито.
В декабре 1956 года Кастро высадился на Кубе с отрядом в восемьдесят два человека. В первой же атаке они понесли огромные потери. Немногие уцелевшие рассеялись по острову, а Кастро укрылся в Сьерра-Маэстра. Оттуда он послал Нати весточку, предложил перебраться к нему в горы. У нее тоже были шансы стать «первой леди Кубы», но она отказалась под тем предлогом, что не может оставить их ребенка.
И все-таки нашлась женщина, которая не побоялась примкнуть к Фиделю, звали ее Селия Санчес. Ее отцом был врач из Мансанильо, он помогал руководить подпольным движением в восточной части острова. Селия прибыла в Сьерра-Маэстра, чтобы оборудовать базу и контролировать миллионы долларов, собранных партизанами в качестве «революционных налогов». А еще – чтобы спать с Кастро. Их письма были полны нежности, хотя не так страстны, как переписка Кастро с Нати.
Связь, возникшая в горах Сьерра-Маэстра, длилась двадцать лет. После революции Селия заняла в Гаване апартаменты этажом ниже тех, которые облюбовал себе Кастро, но Фиделя чаще, чем прежде, находили вольготно раскинувшимся на ее кровати. Уж если кто и заслуживает звания «первой леди кубинской революции», то это Селия Санчес.
Два года Кастро терпел лишения в горах и непрестанно отбивался от карателей, а затем возглавил решительную атаку на полицейское государство Батисты. Ее успешное завершение Кастро отметил любовной связью с Глорией Гайтан по прозвищу Черная Роза Боготы – дочерью погибшего лидера боливийских революционеров Хорхе Гайтана. Кастро познакомился с ней в Боготе в 1948 году. Их отношения продолжались несколько лет, чему не помешало даже вступление Глории в брак с университетским профессором.
Как-то раз Кастро спросил:
«Что ты делаешь в постели с этим греческим философом?»
«Он очень умный», – ответила она.
«Пусть так. Но, будь Карл Маркс женщиной, я бы все равно на нем не женился», – последовало в ответ.
Когда Кастро возглавил государство, муж Нати был вынужден бежать в Соединенные Штаты Америки. Кастро навещал Нати и дочь (он уже не скрывал свое отцовство) в их особняке или гостил в облюбованном ими приморском городке Варадеро. Благодаря ему Нати получила множество должностей в правительстве и ветеранскую пенсию. Когда же любовь увяла, он отправил мать и дочь в. Париж сотрудниками кубинского посольства. Через два года они вернулись. Кастро продолжал видеться с дочерью Алиной, хоть они и не ладили. Она четырежды побывала замужем, и он ни разу не одобрил ее выбор. Алина хотела эмигрировать и сделать карьеру за рубежом, но кубинские чиновники не давали ей разрешения на выезд.
Придя к власти, Кастро усложнил жизнь и Мирте, вышедшей замуж за испанца Эмилио Нунеса. Однажды в Варадеро он обнаружил их в бифштексной и приказал владельцу заведения выдворить обоих. Но тому хватило смелости отказаться. Мирта с мужем перебрались в Мадрид. Тридцать лет спустя кое-кто из родственников Кастро утверждал, что за всю жизнь Фидель по-настоящему любил только Мирту.
Вскоре после революции Кастро познакомился с немкой Маритой Лоренц, семнадцатилетней брюнеткой с зелеными глазами. Они встретились после того, как судно «Берлин», на котором ее отец был капитаном, прибыло на буксире в гаванскую бухту. Фидель увидел его с борта реставрируемой «Гранмы». Кастро, никогда не упускавший случая расположить к себе иностранца, связался с мостиком «Берлина». Отец Мариты пригласил его на обед. За столом Кастро почти не сводил глаз с красотки Мариты. Перед обедом она ему показывала судно. Когда они спускались на лифте в машинное отделение, в борт ударила волна, и Марита упала в его объятья. Он не упустил возможности ее поцеловать. За обедом он очаровал ее рассказами о своей отчаянной храбрости в Сьерра-Маэстра. Ее мать вспоминала потом, что он даже воздел руки, как мессия, поднял очи и вскричал: «Я – Куба!»
Кастро предложил Марите остаться в Гаване и поработать у него, но отец возразил, сказав, что ее ждет школа в Нью-Йорке. Фидель взял с нее обещание вернуться. Потом он позвонил ей в Нью-Йорк. Сказал, что скучает. Ее родители ушли в плавание, и она согласилась погостить недельку на Кубе.
На другой день явились трое сотрудников кубинского посольства и доставили ее в Айдлуайлд – аэропорт, который ныне носит имя Джона Кеннеди. В Гаване ее привезли в гостиницу «Хилтон», в номер 2406-8. Через час прибыл Кастро. Он положил сигару в пепельницу, стиснул Мариту, поцеловал и дал клятву, что она с ним останется насовсем. «Насовсем, насовсем…», – юная Марита тяжело вздохнула. Остаток дня они провели вместе, занимались любовью. Потом она жаловалась, что никогда не видела его совершенно нагим, так как, даже снимая всю одежду, он оставался при бороде.
Селия Санчес и личная охрана Кастро быстро привыкли к Марите, но она вскоре почувствовала одиночество, так как не слишком хорошо говорила по-испански. Кастро, вечно занятый государственными делами, надолго оставлял ее одну. Однажды явился к ней в четыре утра с охапкой тропических орхидей. Она заплакала и пригрозила улететь.
«Не улетай, любовь моя, – сказал он. – Сейчас мы поженимся». Он опустился перед ней на колени, перекрестился и спросил:
«О моя Алеманита, Марита Лоренц, согласна ли ты выйти замуж за Фиделя Кастро?» Она ответила: «Фидель Кастро, я буду твоей женой до гробовой доски». Они рассмеялись и обнялись, и Кастро заявил, что на Кубе он – закон, и он – Господь Бог. И они только что сочетались законным браком пред очами Всевышнего. Он сказал, что понимает, как ей одиноко, и что теперь она всегда и всюду будет сопровождать его на правах жены. Через неделю он ей подарил обручальный перстень с алмазом и гравировкой «3/59, de Fidel para Marite, Siempre».
Марита исполняла обязанности его секретаря и переводчика, она сопровождала Кастро, когда он отправился с пятнадцатидневным визитом в Соединенные Штаты Америки, но почти весь этот срок просидела в гостиничном номере, так как с делами Фидель управлялся сам. Марита была уже беременна, и у нее не выдержали нервы. Она приревновала, увидев, как привлекает его харизма симпатичных журналисток, и не только журналисток. Женщины, мечтавшие о встрече с Кастро, засыпали его письмами, записками и телефонными звонками. Одной из них была Ава Гарднер.
Если верить Марите, Ава Гарднер явилась к ним в гостиницу пьяная. Протолкалась в кабину лифта, назвала Мариту «сучкой, которая прячет Фиделя», и дала ей пощечину. Один из телохранителей Кастро, капитан Пупо, вытащил пистолет. В ту ночь Кастро сказал Марите, что он предоставил Аве Гарднер своего помощника с приказом ее удовлетворить во славу кубинской революции.
По возвращении в Гавану беременная Марита занедужила. Каким-то образом к ней попадали наркотики-галлюциногены. В бреду она вообразила, что ее живот вдруг стал плоским. Ребенок исчез, и откуда-то издали донесся детский плач. Началась лихорадка. Заражение крови причиняло Марите страшные муки, и врачи не могли прекратить маточное кровотечение. Кастро приказал отправить ее в Америку и там обеспечить лучший в мире медицинский уход, и чтобы у нее под рукой всегда был личный врач.
В Нью-Йорке Мариту взяли в оборот агенты ФБР. Сказали, что роды начались преждевременно и ребенок погиб. Ей все время внушали, что младенца убил Кастро.
За сенсацию ухватился журнал «Конфиденшл». Он вышел с кричащим заголовком на первой странице «Ужасающий рассказ американской матери: «Фидель Кастро изнасиловал мою несовершеннолетнюю дочь». Ниже следовало пояснение: «Кастро заманил на Кубу восемнадцатилетнюю Мариту Лоренц, изнасиловал и подверг жестокому аборту».
Легенда обросла мелодраматическими подробностями, вплоть до того, что Кастро, прежде чем сделать свое черное дело, сорвал распятие с шеи обнаженной девы. А тем временем мать Мариты вчинила кубинскому правительству иск на одиннадцать миллионов долларов. Марита же, подлечившись, поняла, что стала невольной соучастницей гнусного пропагандистского демарша с целью дискредитации Кастро, который, назвавшись коммунистом, примкнул к врагам Соединенных Штатов Америки.
Из больницы ее выписали, но ФБР не сняло своего надзора. Дома Марита получила от Кастро телеграмму – он просил позвонить. Она пошла к таксофону, а когда дозвонилась, Кастро сказал, что их ребенок жив. В этот момент подскочил фэбээровец, отнял и повесил трубку.
Через несколько недель пришла новая телеграмма. На этот раз Марите удалось усыпить бдительность телохранителя (слишком легко, как ей потом показалось), и снова добраться до таксофона. В нее стреляли. Журнал «Конфиденшл» утверждал, что Кастро приговорил ее к смерти.
Маритой занялось ЦРУ. Агентам удалось убедить несчастную женщину, что ее жизнь в опасности, и в конце концов ее склонили к отвратительно организованной попытке покушения на Кастро. Цэреушники хотели, чтобы она его отравила. По пути на Кубу она спрятала в баночке с кремом для кожи ядовитые капсулы, и они частично растворились. По прибытии в Гавану она отправилась в «Хилтон», прямиком в номер Кастро, и первым делом принялась искать светлые женские волосы. Но нашла только кипы писем от одиноких женщин, мечтавших с ним познакомиться.
Затем она проверила капсулы, обнаружила, что они испорчены, и попыталась утопить их в биде. Пришел Кастро, они обнялись. Марита просила рассказать о ребенке, но он отказался, сославшись на усталость. Он лег на кровать и спросил, не подослана ли она убить его. Марита ответила утвердительно, он ей дал револьвер из тех, с которыми не расставался в годы революции.
Марита направила на него револьвер и извлекла барабан с патронами сорок пятого калибра. Щелчок заставил Кастро напрячься – он решил, что Марита взвела курок и сейчас выстрелит. Но увернуться или отнять оружие не пытался. «Заржавел, – сказала Марита. – Надо смазать». «Марита, никто не сможет меня убить, – сказал он. – Никто». С этими словами он повернулся на живот и уснул.
Утром он пил кока-колу, не проверив, нет ли в ней яда. В ванной он обнаружил капсулы – они все еще плавали в биде. На сей раз Марита их раздавила и смыла без остатка, а потом на коленях умоляла рассказать о судьбе ее ребенка. «Это мальчик», – ответил Кастро. И добавил, что любит детей, но Марита увидит сына лишь при условии, что согласится жить на Кубе.
