Текст книги "Эхо первой любви"

Автор книги: Наташа Окли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– По-моему, у тебя нет выбора. – Кейт встала из-за стола. – Речь идет об одном вечере. Какие могут быть проблемы?

Его взгляд задержался на ее губах.

– Когда ты должна быть на работе? Я думал, ты собираешься приехать в Лондон сегодня вечером.

Кейт нервно облизала губы:

– Нет, все не так однозначно. Я… У меня гибкое расписание. Собственно, я решила работать как свободный художник. Работа в Штатах закончена, мне захотелось немного разнообразия. Я веду переговоры с одним журналом, чтобы вести у них раздел культуры и…

– Тогда зачем же ты собралась уезжать, когда ты так нужна Дебби? – прервал ее Гидеон. Его голос прозвучал резко. – Она так хотела, чтобы ты побыла с ней, пока не родится ребенок.

Его слова обожгли Кейт, точно удар бича. И почему он вдруг так отстранился от нее, как будто им овладел странный гнев? Это несправедливо! Он не знает, что заставляет ее панически бояться одного только вида счастливой матери с младенцем. Уже одно то, что она провела несколько часов с ребенком, стало для нее настоящим подвигом.

– Ну, это нам с Дебби решать, так ведь?

Гидеон пожал плечами. Кейт подавила в себе порыв все ему объяснить. Нельзя этого делать, да и зачем?

– Если я не останусь с Тилли и Джемаймой, что ты собираешься делать?

– Что делать? – снова нахмурился он.

– Может, я и не лучший вариант, но Дебби рассудила, что выбора у тебя нет. – Кейт стояла, выпрямившись, готовая принять любой вызов. – Поэтому я здесь. Ради Дебби. И не надо благодарить, я это делаю для нее, не для тебя.

Его щека нервно дернулась, и Кейт сразу же смягчилась:

– Понимаешь, она не успокоится, если не будет уверена, что твои девочки надежно пристроены.

– Извини, я не должен был… Я просто не выспался. Сплошные неприятности.

– А что случилось? – В ее взгляде читалось неподдельное сочувствие.

Поистине Кейт полна неожиданностей! Он только что был так груб с ней, а она все равно хочет ему помочь. Ради Дебби… Ему не стоит забывать об этом! И нельзя упрекать Кейт в том, что она хочет вернуться к своей блестящей, успешной жизни.

Сейчас она очень походила на ту женщину, что он видел на экране, с копной сияющих мягких волос, до которых ему так хотелось дотронуться. Облаченная в льняные брюки и темно-коричневый свитер, она казалась существом с другой планеты. Как можно предложить ей посидеть с двумя маленькими детьми? Однако выбора у него действительно не было, и положение представлялось безнадежным.

А она стояла и улыбалась ему своими мягкими карими глазами. Что было бы, если бы она смогла довериться ему, если бы они могли вместе смеяться, вместе…

Гидеон снова опустился на стул с тяжелым вздохом:

– Антон Филибьер заболел.

– А кто это?

– Мой шеф-повар. Добавь к этому не очень опытный персонал и необходимость вести переговоры на материке об управлении еще одним отелем.

– Я могу тебе помочь.

Ее голос звучал ясно и ровно, а взгляд говорил: «Ты будешь просто идиотом, если откажешься от моей помощи». Он и сам это знал!

– На сегодняшний вечер, и дольше, пока ты не найдешь кого-нибудь еще. Я думаю, что задержусь на острове на какое-то время.

– Да, но…

– Решай сам. – Ее улыбка была такой мягкой, такой нежной. – Для меня самое важное – чтобы Дебби была спокойна. Если для этого мне нужно посидеть с твоими девочками, я посижу.

Такое объяснение звучало вполне благоразумно. Что такого было в Кейт, что так привлекало его внимание? Почему она задевала его чувства? Ведь это не удавалось никому со дня смерти Лоры…

Ему не следует так с ней сближаться, это опасно. Жизнь с Лорой научила его, что любовь может принести боль. Серьезные отношения с другим человеком требуют много времени, усилий и жертв, а ему нужен только порядок – все в его жизни должно быть стабильным и незыблемым. А Кейт просто само воплощение огня, страсти и энергии.

– Так что? Или боишься, что не справлюсь? Но не тупая же я, в конце концов?

– Кейт, я…

Ему не так часто доводилось оказываться в ситуации, когда совершенно не знаешь, что сказать. Не может же он, в самом деле, объяснить, что опасается ее вторжения в его жизнь!

– Нет, я не сомневаюсь в твоих способностях, но как бы все это не затянулось надолго… Ты же не сможешь так долго присматривать за девочками, как мне может понадобиться.

– Я посижу с ними несколько дней, пока не разъяснится, что там с Дебби. Ты выиграешь немного времени. Когда ты начал искать няню? Наверное, сразу же после смерти тети Бэбс?

Гидеон покачал головой:

– Я даже еще и не начинал.

Ее огромные, прекрасные глаза остановились на его лице. Интересно, Кейт понимает, что с ним происходит? Он ничего о ней не знал, но она заставляла его чувствовать такое желание…

– Что ты решишь?

– Тебе, правда, не нужно срочно уезжать в Лондон? Твои планы никак не пострадают?

– Послушай, я не нанимаюсь к тебе в няньки навечно.

– А вещи? Раз ты не собиралась оставаться здесь надолго, ты приехала почти без багажа.

– Тоже мне проблема! Просто будет подходящий повод купить себе кое-что в Ньюпорте.

Как, оказывается, все просто! Гидеон завороженно смотрел на Кейт. Ее глубокие темные глаза казались манящими и загадочными. Потом он услышал собственный голос:

– Тогда большое тебе спасибо.

Ее ухоженная рука заправила за ухо прядь волос, блеснула бриллиантовая сережка.

– Ну и договорились.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Машина Кейт подъехала к дому Гидеона, который оказался красивым, как картинка из книжки. Забор из побеленных прутьев и оштукатуренные стены – просто сказка, недоставало только кустов роз перед входом.

Кейт чувствовала себя так, точно в первый раз пришла в новую школу. Какого черта она тут делает? Она могла бы отослать Дебби огромный букет цветов и вернуться в тот благополучный, стерильный мир, который создала для себя в Лондоне. Именно так Кейт всегда и поступала, но на этот раз… На этот раз все было по-другому. Ей самой захотелось стать другой – всю свою жизнь она чувствовала себя жертвой, а теперь решила бороться и все изменить.

Собравшись с духом, Кейт позвонила в дверь. Гидеон открыл тотчас же.

– Привет! – произнесли оба одновременно.

Кейт опустила глаза. Когда ее взгляд упал на собственные туфли, она подумала, что больше не сможет утверждать, будто делает это для Дебби. По крайней мере, не только для Дебби. А Гидеон выглядел просто потрясающе – в черных джинсах, черном джемпере, из-под которого выглядывала ослепительно белая майка.

– Я немного раньше, извини…

– Нет, это здорово, – Гидеон широко распахнул перед ней дверь. – Чем раньше я окажусь в ресторане, тем лучше. Заходи.

– Я не умею опаздывать, так устроена. Уж лучше прийти пораньше. – Она прошла вслед за Гидеоном в прихожую.

– В этом нет ничего плохого. Позволь, я возьму твое пальто. Сейчас покажу тебе, где что находится!

Кейт чувствовала себя очень напряженно, хотя и не подавала виду. Она пришла на полчаса раньше, чем они договорились; но ее нервы были так натянуты, что она больше ни минуты не могла оставаться в пустом доме тети Бэбс. Она подала Гидеону свое пальто, и он повесил его на крючок старинной кованой вешалки.

– Я была у Дебби.

– И как она? – спросил Гидеон.

– Хорошо, но врачи не могут снизить ей давление. Дебби придется пока остаться в клинике.

Гидеон кивнул:

– Так будет лучше всего.

Кейт вошла в небольшую гостиную и осмотрелась. Комната, безусловно, заслуживала внимания. Темноватая, потому что небольшие окна пропускали мало света, однако стены, окрашенные в нежный сливочный цвет, компенсировали это какой-то особенной внутренней теплотой. А самым главным и притягательным объектом интерьера был настоящий камин. Большая живописная корзина сбоку от него, доверху набитая поленьями, создавала ощущение особенного уюта.

– Мне так нравятся настоящие камины, – произнесла Кейт.

– Я умею разводить огонь, но вот чистить каминную решетку… Все равно я редко им пользуюсь, девочки еще слишком маленькие. Пойдем, покажу тебе остальное.

Его рука едва не коснулась плеча Кейт, но в последний момент остановилась, словно он опасался до нее дотрагиваться.

Кейт вошла в крошечный кабинет, где в оконной нише стоял письменный стол красного дерева. В окно виднелся роскошный орех, росший на лужайке.

– А сколько лет дому?

– Фасад семнадцатого века, но все остальное построено гораздо позже. Вот тут у нас гостиная для всей семьи. – Они вошли в квадратное помещение с окрашенными бледно-желтыми стенами. – Здесь телевизор. DVD, которые смотрят девочки, в этом шкафу.

Кейт кивнула:

– Джемайма, наверное, знает, где что.

– Конечно, А теперь пойдем на кухню. Они двинулись по извилистому маленькому коридорчику, периодически то поднимаясь, то опускаясь на пару ступенек. Настоящая кроличья нора, но это только добавляло дому привлекательности – само олицетворение истинно английского деревенского дома, о каком каждый может только мечтать. Не хватало только собаки и пары кошек, чтобы дом Гидеона стал прямо-таки воплощением фантазий Кейт о настоящей семейной жизни.

Однако, когда Кейт наконец оказалась на кухне, она не смогла удержать возглас изумления. Это был совсем другой мир, светлое, сверкающее и огромное помещение. Гидеон улыбнулся:

– Это самая новая часть дома. Отстроена пять лет назад. А на кухне я практически живу.

Кейт положила руку на замысловатую духовку:

– А я не знаю, как этим пользоваться.

– Ничего сложного, но вон там есть обычная микроволновка.

Кухня Гидеона поражала, она действительно была слишком ошеломляющей для женщины, лучшим кулинарным достижением которой оставалась способность разогреть готовую пиццу, купленную на вынос.

– Что мне дать девочкам на полдник? Не имею представления, что едят дети.

Он подошел к огромному холодильнику.

– Я испек для вас троих пирог, его нужно только разогреть. На десерт девочки любят сладкий творог или йогурт, все это ты найдешь в холодильнике.

– Понятно. Думаю, справлюсь.

– Угощайся всем, что найдешь в холодильнике. Можешь приготовить что-нибудь, если хочешь. – На лице Кейт появилась красноречивая гримаса, и Гидеон быстро добавил: – Понятно, готовить – не твоя страсть.

– Если бы не такие люди, как я, ты остался бы без работы.

– Ладно, пойдем покажу тебе комнаты девочек. Это наверху.

Они прошли через уютную столовую, украшенную большим деревянным обеденным столом. Погладив рукой столешницу, Кейт пробормотала:

– Какое чудо.

– Начало девятнадцатого века. Тебе нравятся такие вещи? Признаюсь, я удивлен. Дебби рассказывала, что твоя квартира в Лондоне просто ультрасовременная.

– Да. – Такая квартира – легкая в уборке и незамысловатая – соответствовала стилю ее жизни.

– А я питаю слабость к старым вещам и часто посещаю распродажи. В Сассексе иногда проходят ярмарки антиквариата, вот я и привожу с материка кучу старого хлама.

– Старинные вещи подходят этому дому.

– На втором этаже потолочные балки низковаты, но ты, я думаю, не ударишься головой, если только не станешь прыгать на кровати.

– Постараюсь не забывать об этом, – рассмеялась Кейт.

– Вот комната Джемаймы. Девочки здесь. Кейт приёхала! – объявил Гидеон, распахивая двери.

Кейт выглянула из-за его плеча:

– Привет.

Обе девочки сидели на полу перед большим, четырехэтажным кукольным домом. Джемайма с улыбкой обернулась к вошедшим, а Тилли бросила на пол кукольную кроватку, которую держала в руке, и кинулась к ним навстречу. Кейт погладила шелковистые волосы девочки и сказала:

– Здравствуй, дорогая. Это твой домик?

За нее ответила Джемайма:

– Наш общий. Это папа нам сделал.

– Правда? – Кейт удивленно посмотрела на Гидеона. Ребенком она отдала бы что угодно, чтобы заполучить такой игрушечный дом.

– Подарок на Рождество, – улыбнулся в ответ Гидеон. – Для них это все еще новая игрушка. А Бэбс сделала занавески, покрывала и скатерти. Опустошила свою заветную шкатулку с рукоделием.

Кейт подошла к домику и присела на пол позади Джемаймы. Тилли расположилась рядом.

– Смотри, вот это голубая гостиная, – показала Джемайма, – а это – красная спальня.

Занавеси на крошечном окне свисали правильными складками, игрушечный стол украшала вышитая скатерть. Как, должно быть, тетя Бэбс радовалась, рукодельничая для девочек! А Гидеон… с какой любовью он изготовил для маленьких дочек свой подарок! Пусть они потеряли мать, но у них есть любящий отец, и им не придется расти с ощущением собственной неполноценности, а потом вею жизнь бороться, чтобы обрести чувство самоуважения.

– Тетя Бэбс сделала эти подушки. Видишь вышивку?

Пальцы Кейт погладили крохотную диванную подушечку:

– Как красиво, правда?

– Девочки, мне нужно еще кое-что показать Кейт. Я должен быть уверен, что она хорошо ориентируется в нашем доме, прежде чем уеду на работу.

Кейт поднялась с колен и вышла из комнаты следом за ним. Оглянувшись, она увидела, как девочки снова погрузились в игру. Что ж, Гидеон делал все для своих дочерей – комната Джемаймы была прелестной. На бледно-розовых стенах красовались рисунки, изображающие сказочных рыцарей, замки, принцесс. Вкупе с очаровательным видом за окном создавалась необыкновенная атмосфера, способная пробудить воображение ребенка.

– Ты сам все это нарисовал? – спросила Кейт.

– Нет, это Лора. Еще до рождения Джемаймы, но мы уже знали, что будет девочка.

– Удивительно, как прорисована каждая деталь, каждый листик на дереве…

Лицо Гидеона напряглось, и Кейт уже знала, что это признак затаенного душевного волнения.

– Комната Тилли не такая нарядная. Это здесь.

Стены комнаты младшей дочери были окрашены а бледно-желтый цвет. Конечно, не сравнишь со сказочным очарованием комнаты Джемаймы… Как все это печально! Лора, наверное, уже была слишком-больна, чтобы позаботиться о комнате Тилли. Гидеон сделал все, что мог, но этого явно недоставало.

– Я думаю над тем, как здесь все переделать, – сухо произнес Гидеон.

Его лицо оставалось замкнутым и жестким. Кейт захотелось обнять его, подбодрить и утешить, она даже протянула к нему руку, но быстро опомнилась – ему от нее требовалось вовсе не это.

– Ты мог бы нанять кого-нибудь. Я знаю много людей в Лондоне, которые занимаются подобными заказами.

– Конечно.

Кейт прикусила губу, раздумывая, что бы такого сказать, чтобы разрядить обстановку, но ничего не придумала.

– Моя комната в конце коридора. Бывшая комната Ингрид. А ванная вот здесь, слева.

– Понятно. А во сколько девочки ложатся спать?

– В семь, семь-тридцать, что-то около этого.

– Хорошо, наверное, это все, что мне надо знать. Я постараюсь, как смогу.

– Очень тебе благодарен, – проговорил Гидеон, направляясь к лестнице. Вдруг он остановился и обернулся к ней: – Кейт…

– Да?

– Ты права… Насчет комнаты Тилли.

– Нет, извини, это меня не касается.

Гидеон протянул руку и коснулся ее щеки. Это прикосновение поразило, почти обожгло Кейт, стеснило дыхание.

– Я стараюсь не думать об этом. О том, сколько стараний и любви Лора вложила в обустройство первой детской. Я чувствую себя виноватым. Понимаешь, я должен был заметить… Должен, но не заметил, так был занят своей работой, гнался за своей мечтой… Смешно, до чего все это стало неважным сейчас.

Кейт хотела ответить, но обнаружила, что не может произнести ни слова. Гидеон убрал руку, но продолжал пристально смотреть на нее.

– Каждый раз, когда я захожу в комнату Джемаймы, я думаю об этом, Почему я не замечал, что делается с Лорой?

– Гидеон, я… – пролепетала наконец Кейт. – Она болела долго?

Он отвел глаза и опустил голову, затем, после короткой паузы, проговорил:

– Я думал, ты знаешь.

– Я… Я только слышала, что она умерла. Дебби мне позвонила. Она плакала и…

– Лора покончила с собой.

В голове Кейт словно завыла оглушительная сирена, разрывая ее мозг. Невозможно! Просто невероятно!

– Покончила с собой? – голос Кейт надломился и замер.

– Так что можно сказать, что она в каком-то смысле долго болела, – проговорил Гидеон и зашагал вниз по ступеням.

Кейт последовала за ним в гостиную. Он уселся перед камином. Сейчас Гидеон казался измученным и надломленным.

– Я думал, ты знаешь, – повторил он. – Дебби знала. И Бэбс тоже.

– Они мне не сказали.

Он снова поднял на нее взгляд:

– Все старались нё поднимать шума. Из-за Джемаймы. Я просил всех…

Голова Кейт кружилась от безуспешных попыток собрать воедино куски этой головоломки. Она должна была догадаться… Должна была понять. Лора Баннерман покончила с собой.Это многое объясняло.

– Это была не обычная послеродовая депрессия, а какая-то редкая форма психического расстройства.

Мускулы на его лице задергались, и Кейт хотела было броситься к нему, но поняла, что не может пошевелиться.

– Я вернулся домой и обнаружил, что она приняла смертельную дозу снотворного. Ничего нельзя было сделать. К тому времени, как я пришел с работы, все было кончено.

– Прости, я… Я не знала…

– Она была мертва. Тилли спала наверху, ей было всего несколько месяцев. – Пальцы Гидеона сжались в кулак. – Когда-нибудь мне придется рассказать ей, как умерла ее мама. И почему она умерла. Я должен буду признаться ей, что предал ее мать.

– Ты ни в чем не виноват!

– Виноват. – В его словах прозвучала пламенная убежденность. – Лора была напугана своей депрессией после рождения Тилли; она все время думала, что ей будет еще хуже, чем после рождения Джемаймы. А я был так чертовски занят в ресторане… Она убила себя, Кейт! Решила, что нам без нее будет лучше. Если бы я проводил больше времени дома, поддерживал: и утешал ее, она сейчас была бы жива.

Сердце Кейт болью отозвалось на его слова. Почему ни Дебби, ни тетя Бэбс ничего ей не рассказали? Она была в Америке, когда умерла Лора. Наверное, они решили, что Кейт слишком занята, что ей ни к чему все знать…

Гидеон резко поднялся с места:

– Мне пора на работу.

Кейт неподвижно стояла в дверном проеме, загораживая ему дорогу, и он остановился. Она нерешительно протянула вперед руку, касаясь его плеча, потом поднялась на цыпочки и прижала губы к его щеке.

– Ты просто должен стараться жить дальше, – проговорила она. – Депрессия – это болезнь, и очень тяжелая. Лора не виновата, ты тоже.

Помолчав, он ответил:

– Спасибо. Спасибо и за то, что присмотришь за девочками.

– Не за что.

– Пойду собираться.

Она кивнула, отхода в сторону, чтобы пропустить его.

– Чувствуй себя как дома, – добавил он и вприпрыжку помчался наверх по лестнице, а Кейт продолжала неподвижно стоять возле двери.

Она поцеловала его.Господи, как она могла? Ладно, пусть это был не настоящий поцелуй в губы, но тем не менее… Это произошло бессознательно – ей было так жаль его, она разделяла его боль, хотела поддержать, приободрить. Прежде переживания других людей не особенно ее волновали, но Гидеон… Это совсем другое дело.

– Я пошел.

Звук его голоса заставил ее вздрогнуть. Она посмотрела в его измученное лицо и ответила:

– До встречи.

– Я буду поздно.

– Я знаю.

В этот момент сверху послышались крики и топот, возвещавший появление детей.

– Папа! Папа! – кричала с лестницы Джемайма. – Подожди, я хочу поцеловать тебя!

Кейт смотрела, с какой нежностью Гидеон подхватил на руки старшую дочь и целовал ее. Господи, все, что ей нужно в жизни, это ребенок! Ей так отчаянно нужна любовь!

– Ведите себя хорошо, – сказал Гидеон, целуя младшую девочку.

Доверчиво улыбаясь, они обе протянули ей руки, и сердце Кейт подскочило. Она не привыкла к такому – это был удивительный жест доверия, знак уверенности в том, что она позаботится о них, пока их папа будет далеко. И Кейт чувствовала, что в ответ готова полюбить их всем сердцем!

Она увидела в окно, как Гидеон садится в машину. Что ж, ее подростковая любовь к нему изменилась. Теперь это было чувство взрослой женщины – она любила его.

Но какой в этом смысл? Она все равно останется для него второй, другой.Никогда ей не сравниться с женщиной, которая была любовью всей его жизни. Лора всегда будет первой.

Девочки убежали наверх, должно быть, вернулись к своей игре, а Кейт вошла в гостиную. Она в доме Лоры. Заботится о детях Лоры.

Столько лет прошло, а чувства к Гидеону не исчезли. Возможно ли, чтобы она продолжала любить его, даже себе самой не признаваясь в этом? И что жё ей теперь делать? Неужели она снова погонится за мечтой своей юности?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Гидеон помедлил, прежде чем открыть дверь. То, что Кейт находилась в его доме, смущало и беспокоило, и, как он ни старался уговорить себя, что вся проблема заключается, в присутствии здесь относительно незнакомого человека, невозможно было избавиться от понимания реальной причины собственного смятения. Проблема была в Кейт – от макушки ее головы до дорогих туфелек.

– Привет, я вернулся! – крикнул он, ожидая, что она выйдет ему навстречу.

Однако дом оставался тихим и молчаливым. Бросив на тумбочку ключи от дома, Гидеон направился в гостиную. Кейт лежала, свернувшись клубочком на диване, подложив под голову одну из подушек, вышитых Лорой незадолго до смерти. Какое странное смешение прошлого и настоящего! Он решительно направился к дивану, намереваясь разбудить Кейт, но остановился в нескольких шагах от нее. Она выглядела такой нежной, такой хрупкой…

Почему при виде Кейт его все время охватывает такое ощущение. Ведь у нее есть все! Он столько раз видел ее по телевизору – красивую, самоуверенную, блистательную… Как же получилось, что она спит тут, в его доме, свернувшись калачиком на его диване? Он осторожно отвел с ее лица прядь волос. Широкий джемпер спал с ее плеча, обнажая ямочку возле основания шеи, которую ему так захотелось поцеловать. Модные туфли лежали на полу, и Гидеон залюбовался ее изящными босыми ножками. Что же ему теперь делать?

– Кейт! – тихо позвал он. – Кейт!

Она пробормотала что-то в ответ и пошевелила ладонью, подложенной под щеку, но не проснулась. Гидеон не видел спящей женщины со дня смерти Лоры и теперь испытывал странные ощущения.

– Кейт! – снова позвал он и положил руку ей на плечо.

Ее кожа оказалась теплой и мягкой… Обернувшись, Гидеон посмотрел на часы на стене. Хотя он и старался побыстрее уйти с работы, раньше полуночи не получилось. Теперь уже было так поздно, что будить Кейт как-то неловко, к тому же он отчетливо понимал, что боится увидеть, как она просыпается, как ее глаза открываются и смотрят на него. Вряд ли он сможет отвечать за свои действия, потому что единственное, чего он сейчас хотел, – это схватить ее на руки и унести в свою спальню.

Гидеон решительно отвернулся от соблазнительного зрелища. Кейт вызвалась помочь ему с детьми и сделала это только ради Дебби. Вот и все, ничего более.

Поднявшись по лестнице, он отправился посмотреть на девочек. Джемайма спала, подложив под щеку кулачок и, когда Гидеон наклонился, чтобы поцеловать ее, пробормотала:

– Папа, мне понравилась Кейт.

– Спи, спи, дорогая, – прошептал он, поправляя одеяло. – Мне она тоже нравится.

Мне тоже.Кто бы мог подумать, что с ним такое случится?

Оставив дверь Джемаймы приоткрытой, он направился в спальню Тилли. Волосы малышки разметались по подушке, совсем как у Лоры, когда та спала.

Бедная Лора, такая живая, такая красивая! Он влюбился в нее е первого взгляда, она была самой прекрасной девушкой этого острова, золотым кубком, достойным борьбы, и он выиграл эту награду. А теперь все кончено…

Дом казался тихим и мирным. Все спят, даже Кейт.

Кейт. Нужно спуститься вниз и накрыть ее пледом. В доме была комната для гостей, и ей, конечно же, было бы гораздо удобнее переночевать там, в удобной постели. Завтра она может проснуться с затекшей шеей и ломотой во всем теле, но Гидеон не мог найти в себе сил разбудить ее. Кейт по-прежнему спала, подложив ладонь под щеку, и в мягком свете настольной лампы ее кожа казалась шелковистой и полупрозрачной. Какая же она красавица!

Он накрыл ее принесенным пледом, выключил лампу и уже направился к двери, когда послышался голос Кейт.:

– Это ты, Гидеон?

– Да.

Она с трудом приподнялась и села на диване.

– Ты давно вернулся?

Он снова зажег настольную лампу.

– Извини, пришлось задержаться.

– А я заснула. – Она поправила растрепавшиеся волосы. – И сколько же сейчас времени?

– Почти час ночи.

– Боже, мне давно пора быть дома. Это я принесла сюда плед?

– Нет, я. Не хотел тебя будить.

– Понятно. – Кейт встала и принялась сворачивать плед. – Оставить его здесь?

– Почему бы тебе самой не остаться? – Господи, он сказал это! Гидеон зажмурился. Что ж, разве это не было его сокровенным желанием? – У нас есть свободная комната для гостей. Какой смысл ехать в дом Бэбс посреди ночи? Мне следовало подумать об этом раньше.

– Я не могу. – Она смотрела на него широко распахнутыми от удивления глазами. – Я ничего не взяла с собой.

– Ты так устала, куда же тебе сейчас ехать? В спальне для гостей есть все необходимое.

В его голосе зазвучало отчаяние. Какая же она красивая в этом мягком свете лампы, и такая маленькая без своих высоченных каблуков…

– Ты уверен? Вообще-то мне совсем не улыбается мысль возвращаться к Бэбс. Там холодно и одиноко.

– Тогда оставайся.

Кейт опустила взгляд.

– Спасибо.

– Как вели себя девочки? – спросил Гидеон, направляясь к сервировочному столику, на котором располагались напитки и хрустальные бокалы.

– Прекрасно. – Она подтянула джемпер на плечо, но он тотчас же свалился снова, и Гидеон поспешно отвел взгляд от ямочки, уже соблазнявшей его раньше. – И пирог был просто потрясающий.

– Я дам тебе рецепт, – проговорил он, наливая себе виски. Видит бог, он в этом нуждался! – Выпьешь чего-нибудь?

– Бренди бы не помешало.

Он налил ей бокал и подошел ближе.

– Весь секрет в том, чтобы добавить немного анчоусов.

Как ему нравился свежий яблочный аромат, исходивший от ее волос!

– Что?

– Я о пироге.

Кейт рассмеялась:

– Какая гадость! Хорошо, что я об этом не знала.

– Называется уорчестерский соус.

Она улыбнулась. Такая улыбка могла заставить сердце человека остановиться, и Гидеон быстро сменил тему:

– Ты звонила Дебби?

– Она сердится на врачей и хочет побыстрее вернуться домой, но в остальном все нормально. Давление у нее не снижается, но и не повышается. Ей нужно проходить еще три недели, а потом можно будет стимулировать роды.

– Три недели? – задумчиво переспросил Гидеон, подходя к большому кожаному креслу и усаживаясь перед камином. – А ты что собираешься делать? Дебби, похоже, в безопасности.

– Да, и Майк кажется более спокойным, но я все же еще побуду здесь.

– Если ты беспокоишься обо мне, то ты не обязана…

– Нет, я останусь из-за Дебби, – быстро прервала Кейт. – Подожду, пока родится ребенок.

Удивительно, какую боль ей до сих пор причиняет одна мысль о том, что кто-то произведет на свет младенца, но все же в ее словах была правда. Кейт вспоминала лицо Дебби, когда та уезжала в больницу. Она, правда, была нужна сестре.Прежде Кейт была всего лишь объектом благотворительности и жалости для других людей, но теперь в ней нуждались.

И потом, она хотела быть рядом с Гидеоном.

Пусть это было все равно, что мотыльку лететь на пламя свечи, но какое-то время она пробудет с ним и потом ей будет что вспомнить. Она поможет ему, облегчит его жизнь. И разумеется, никогда не скажет о своей любви…

– А что ты собиралась делать в Лондоне? – спросил Гидеон, отпивая виски.

Кейт задумалась. Что собиралась делать? Переклеить обои в гостиной, разобрать бумаги, встретиться со своим агентом.

– Ничего существенного. Если мне кто-то понадобится, я могу связаться с любым человеком по Интернету.

Гидеон потер рукой лицо.

– Я устал.

– Тяжелый вечер?

– Нет, все прошло чудесно. У нас было полно посетителей. – Он прикрыл глаза, тяжело вздохнул и добавил: – Я должен сказать «спасибо, я сам справлюсь», но проблема в том, что я не справлюсь. Если ты и в самом деле хочешь мне помочь, я буду тебе очень благодарен. Девочки тебя полюбили, и я…

Я тоже тебя люблю.В семнадцать лет она бы душу продала, чтобы услышать от него такие слова. Но теперь этого было недостаточно. Теперь ей бы хотелось, чтобы он сказал ей, что не может без нее жить, что ему наплевать на бесплодие. Она покатала в руках бокал с бренди. Какая она глупая! Разумеется, такого никогда не случится. Ее настоящая жизнь в Лондоне, ее будущее – в карьере, и она должна заполнить свое существование тем, что с успехом заменит ей семью. А жизнь Гидеона – здесь, с его детьми.

Но как удивительно быть сейчас тут, рядом с ним! Сидеть в его гостиной, пить его бренди.

– А как ты будешь искать замену этой няне… Ингрид, кажется?

– Через агентства. Наверное, раньше чем через месяц не получится, но скоро вернется Эмили, и она мне поможет.

– Конечно.

Как это она забыла про Эмили? Она здесь только потому, что Эмили пришлось уехать в Бирмингем. Но она все равно останется тут, пока не родится ребенок Дебби, а потом уедет, унося с собой свои горькие и сладкие воспоминания.

– Нам пора ложиться. – Гидеон допил виски и поднялся. – Послушай, я… Ты мне здорово помогаешь. И спасибо, что выслушала меня… О том, что случилось с Лорой.

Кейт не знала, что ответить, поэтому быстро поднялась со словами:

– Не стоит.

– Боюсь, у нас нет лишней зубной щетки, но я могу дать тебе свою чистую майку, если хочешь.

– Нет, это не важно… – Она чуть было не добавила: потому что я сплю голышом, но, к счастью, вовремя удержалась.

– Я принесу тебе, а там как хочешь. Еще что-нибудь нужно?

Кейт покачала головой. Быть с тобой рядом – уже чудо.Как видно, она недалеко ушла от девочки-подростка, раз его внимание вызывает такой всплеск восторга.

– Ладно.

Они поднялись в бывшую комнату Ингрид, и Гидеон немного постоял, прислонившись к дверному косяку с улыбкой на утомленном лице. Потом махнул ей рукой и вышел. Комната была холодной и безликой, она словно дожидалась новой няни для девочек, но Кейт вдруг позавидовала этой новой девушке, которая приедет сюда, чтобы заботиться о девочках Гидеона, чтобы стать частицей его жизни… Она сняла наручные часы и присела на кровать. В дверь постучали.

– Я принес тебе майку.

Кейт мгновение поколебалась, прежде чем взять ее.

– Спасибо.

– Если у тебя есть все, что нужно, я пошел.

Она снова кивнула и посмотрела, как за Гидеоном закрывается дверь, а потом погладила пальцами ткань аккуратно сложенной майки. Он носил ее, и, если Кейт ее наденет, это будет все равно что быть окруженной им со всех сторон, принадлежать ему. Она быстро стянула с себя свитер, расстегнула бюстгальтер и надела майку Гидеона. Боже, она ведет себя, как девчонка! Но ощущения были такими приятными. У нее есть маленькая частичка Гидеона. И как здорово просто быть тут!

До чего же глупо с ее стороны! Кейт стояла на площадке лестницы, прислушиваясь к веселым голосам внизу. Почему только она сразу же не спустилась, чтобы принять участие в разговоре, а затаилась тут, словно школьница-подросток? Почему ей так трудно это сделать? Спокойнее, и не важно, что после такой ночи она похожа на чучело – она всего лишь поздоровается со всеми и сразу же уедет.