Текст книги "Создание (СИ)"
Автор книги: Наташа Михлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Два процента ==========
– Отключить программу имитации личности. Отключить импланты. Запрет на использование того и другого.
Знакомые теплые карие глаза стекленеют. Тело выпрямляется и коченеет в едином положении, словно от холода.
– Приказ выполнен. Какими будут дальнейшие указания?
На полке стоит коллекция стеклянных ваз. Очень хочется протянуть руку, схватить тонкое горлышко и, размахнувшись, грянуть об пол. Разбить, разрушить эту невыносимую тишину между вопросом и ответом.
Оксана запрещает себе раскисать. Так надо. Но это оказывается гораздо страшнее, чем представлялось вначале…
***
Она купила его в подарок себе на тридцатилетие. Неудачное раннее замужество оставило горькое послевкусие – муж не мог смириться с тем, что Оксана была сильнее и успешнее него, и, не сумев добиться большего результата в профессиональной сфере, предпринял попытку задавить юную жену грубой силой: запрещал ей краситься, а потом и вовсе выходить из дому.
Те времена прошли, и теперь молодая, ухоженная хозяйка известной элитной медицинской клиники ожидаемо притягивала взгляды. Блондинка с аккуратным узлом пшеничных волос и неизменным шелковым шарфиком на шее. Строгие деловые костюмы создавали дополнительную дистанцию, а высокие шпильки предупреждали о характере их обладательницы, подобно ярким полосам рыбы фугу. Мужчины давно уже интересовали Оксану лишь в качестве деловых партнеров или специалистов экстра-класса, которых она находила и периодически переманивала к себе на работу. Попытки ухаживаний неизменно встречали отказ. В своих поклонниках Оксана отчетливо видела либо то же ревнивое презрение, что и в глазах бывшего мужа, либо откровенное желание пожить за ее счет. Оксана понимала: где-то, конечно, должны существовать и другие, хорошие и надежные парни, но на их поиски уже не было ни сил, ни желания – вся энергия уходила в любимое дело.
Но потребность в сексе никто не отменял, а случайные связи вызывали у Оксаны отвращение, да и еще поди найди кого-то, желающего большего, чем совершить десяток телодвижений, а затем с чувством выполненного долга захрапеть. И обладающего схожими вкусами, ведь далеко не каждый захочет экспериментировать, подчиняться и подчинять. Да, Оксана любила играть, чтобы разрядка была не только физической, но и эмоциональной. Чтобы ощущать власть и отдаваться власти, излишняя простота и мягкость в постели навевали скуку.
Irien* по имени Елисей обладал всеми этими достоинствами и, казалось, не имел недостатков. Точно по заказу, метр восемьдесят три, чуть выше Оксаны, но именно чуть, чтобы удобнее было целоваться. Немного моложе – биологический возраст двадцать шесть лет. Почему бы и не позволить себе такую прихоть? Длинные волосы теплого оттенка, высветленные на концах, чтобы создавать забавный намек на лисий хвост. Хозяйка звала своего киборга Лисом. Лис прекрасно выполнял свои базовые функции, программа имитации личности позволяла встречать владелицу с работы, вести необременительные беседы, шутить и скрашивать иллюзией присутствия ленивые вечера за фильмами.
Личный киборг был выгодным вложением еще и потому, что дом Оксаны находился за чертой города, на границе лесополосы, и обширный сад от бора отделяла лишь колючая тисовая стена. Пусть Irien не DEX, но и небольшая надстройка системы стоит дешевле полноценного охранника-киборга. Заработавшая каждую копейку собственным трудом, транжирой Оксана не была.
Лис уже спал – хозяйка не любила пустую постель. Она бездумно переключала каналы, ожидая, пока и ее сморит сон. Передачу, где обсуждали шумиху вокруг признания Ржавого Волка и выступлений Киры Гибульской*, Оксана увидела случайно. Из-за загруженности работой новости она не смотрела давно, так что теперь услышанное стало шоком. Телевизор тихо лопотал, и с каждым сказанным словом все больше немели пальцы. В конце концов пульт выпал, увязнув в длинном ворсе ковра у кровати. В первые секунды трудно было все: дышать, моргать, собственное сердцебиение показалось чуждым, посторонним звуком. Находиться в комнате с НИМ стало невыносимо. Оксана выбежала в сад, на покрытые холодной росой ступеньки.
“Что мне теперь делать?”
Она сдавила виски ладонями, накрутила локон на палец и дернула. В руке осталось несколько светлых волосков. Непобедимая дурная привычка…
Оксана заставила себя успокоиться и вернуться в дом. Если задержится в саду – киборг ощутит сбой в поведении хозяйки и проснется, чего допустить ни в коем случае нельзя. Ей надо прийти в себя. Оксана привыкла встречать сложные ситуации с азартом и готовым планом действий, но сейчас была совершенно растеряна.
***
Лис спал и дышал ровно и тихо, как всегда. Оксана села на постель и вгляделась в его лицо.
“Два года. Может, меньше”.
Острое отвращение к себе заставило судорожно сглотнуть. Затем нахлынул страх, вспомнились жуткие кадры, неизменно следующие за каждой новостью об очередном сорванном киборге.
“Что если и он?”
Позвонить в DEX компани после того, что Оксана узнала о ее владельце, не поднялась бы рука. Сама будучи предпринимателем, Оксана глубоко презирала грязные методы, которыми, как оказалось, пользовался космический пират. И потом, что они сделают со своим оборудованием? Лучше не представлять. Но если не это, то что? Выгнать из дома, с глаз долой, и запретить возвращаться, пока киборг еще слушается? Она тут же устыдилась своей мысли.
“Нет… как такое вообще в голову пришло?”
Это создание зависит от нее. В современном мире на улицу не выгоняют даже собак. Поступить так – значит признать, что Оксана почти ничем не отличается от владельца DEX компани.
Работники клиники справедливо боялись требовательной начальницы, конкуренты за глаза называли безжалостной, акулой. Но дома нет нужды “держать марку”, можно надеть мягкую пижаму, сбросить каблуки и отдать уставшие ступни в умелые теплые руки Лиса. С ним Оксана всегда была ласковой.
“Хорошая хозяйка”.
Женщину передернуло. Вот где крылся настоящий ужас… И вот к чему привело желание избежать разочарования. К тому, что махровый эгоизм стал казаться оправданным, естественным и заслуженным.
Она смотрела на спящего киборга и кусала губы.
“Тебе правда нравилось. Нравилось играть в игру, будто вас двое, нравилось лаской доводить его до исступления. Ты могла бы и не связывать ему рук. Ты – владелица, прописанная в программе, имеющая власть приказать “вещи” умереть. И “вещь” знает об этом… Ты могла бы, не прикоснувшись и пальцем, отдать команду, и увидеть то же самое представление из заложенных в систему элементов. Вот только в это время он сам, оказывается, чувствовал… что?”
Страх. Отвращение. Усталость. Невозможность сбежать от команд над-программы.
Оксана вновь поднялась, подойдя к окну, взглянула в лицо собственному отражению в стекле и решительно сложила на груди руки. Она должна сделать что-то.
“Искупить вину? Звучит избито и тускло. А главное – как?”
Если она вообще существует, эта вина. Ведь не все киборги разумны. Но кто знает наверняка? Нужно перестать испытывать муки совести, хотя бы для собственного спокойствия.
***
– Ты сегодня поздно…
Ласковые руки привычно помогают снять пальто, обнимают сзади. Выверенные движения. Не слишком грубо, но так, чтобы ощутить мужскую силу и жар тела. Почувствовать себя в безопасности. Почувствовать себя желанной.
Выдох в шею.
Сколько специалистов работало над этим? Сколько тестов и дублей понадобилось, чтобы достичь такого совершенства? Делает ли он это сам или сдерживает тошноту, не в состоянии справиться с собственным телом, нашпигованным электроникой?
– Елисей. Пожалуйста, отойди и дай мне снять туфли.
До этого она называла его полным именем лишь раз – во время первой активации.
Мужчина опускается на колени, улыбка показывает, что холодный тон не обидел Лиса.
– Позволь мне…
– Нет!
Резче, гораздо резче обычного. Секундная задержка, кивок.
– Налей мне кофе.
Только чтобы отослать его, убрать с глаз, привести мысли в порядок.
***
Когда Оксана пришла на кухню, из чашечки на столе поднимался пар, тихонько гудела самоочищающаяся кофемашина. Киборг выжидательно смотрел на хозяйку. Оба знали, что Оксана никогда не пьет кофе по вечерам.
Она села и покрутив в руках белую посудинку, поставила назад, на блюдце, плеснув через край. Киборг, конечно, ощущал необычное состояние хозяйки, программа ждала сигнала, чтобы распознать его и действовать в соответствии с ситуацией.
– Мы больше не будем спать вместе, Лис.
Карие глаза удивленно расширились, мужчина сел напротив и потянулся к ее рукам, чтобы взять их в свои. Оксана предусмотрительно сложила ладони на коленях, спрятав под стол.
– Почему? Я сделал что-то не так?
Он именно сегодня ведет себя так приторно-верно, или Оксана только теперь заметила это?
– Ты ни при чем. Ты делал все правильно…
“Слишком”.
Он смотрел непонимающе, настороженно.
– Я больше… не нравлюсь тебе? Ты могла бы заказать нужные модификации, такое предусмотрено гарантией по платиновой карте…
– Нет, Лис, не в этом дело. Я…
– Почему тогда? Нам хорошо вместе. Тебе хорошо со мной. Я же чувствую.
В голос проникли знакомые бархатисто-мурлыкающие нотки.
– Было! – сощурилась Оксана, и поднялась из-за стола. – Пока я не узнала, что два года издевалась над ребенком!
– Каким ребенком?!
На лице Irien была написана крайняя степень удивления.
Оксана молча повернулась к экрану на стене и включила облетевшую Вселенную новость. Она тщетно всматривалась в лицо Лиса во время трансляции – на нем не дрогнул ни один мускул. Когда экран потемнел, киборг перевел недоуменный взгляд на хозяйку.
– Прости меня, Лис.
Слова вырвались сами собой, такие избитые, мелкие… Просмотрев видео теперь, вместе с ним, Оксана окончательно убедилась в правильности своего решения.
– За что?!
Смотреть киборгу в глаза было трудно. Она отвернулась.
– За насилие.
– Насилие?! – пораженно выдохнул Лис. – Мне всегда нравилось все, что ты делала! Ты же видела!
– Что я видела?! – сорвалась Оксана, повернулась и уперлась руками в стол. – Работу имплантов я видела!
Чашечка все же опрокинулась, темная лужа залила стекло. Лиc отпрянул, и это привело Оксану в чувство.
– Извини, я не должна на тебя кричать…
Он поднялся, чтобы принести тряпку для стола.
– Сядь!
Киборг исполнил приказ и застыл, не сводя с хозяйки глаз.
– Прости, мне… Надо привыкнуть… – Оксана поморщилась, собственная несдержанность злила. Она поторопилась закончить:
– И вообще. Если тебе что-то не нравится, сразу говори.
– Мне не нравится то, что происходит сейчас, – воспользовался разрешением киборг.
Он правда не понимал. Поймет ли? Понимает ли она сама, что делает? Оксане показалось, будто мертвенный сироп, наполнявший ее дом, вдруг схлынул, оставив за собой болезненную, но чистоту.
“Ампутация – это больно”.
– Так нужно. Я хочу поступить верно, Лис.
Его плечи поникли, взгляд перебегал с предмета на предмет. Оксана потерла виски, пытаясь найти слова, аргументы… Лис вновь смотрел на хозяйку, ей показалось, что на дне его глаз промелькнул страх.
– Ладно, на сегодня хватит… – вздохнула Оксана. – Есть хочешь?
Лис покачал головой.
– Тогда иди спать. Нет, не туда, – остановила его Оксана, увидев, что киборг привычно поставил ногу на ступень лестницы. – Будешь жить в гостевой спальне. Одеяло, белье и все необходимое там есть.
Лис замер, потом направился к боковому коридору, обернувшись лишь раз.
“Красивый. Совершенный. Киборги даже плачут красиво”.
Оксана заказывала именно такую имитацию личности – сверхчувствительную, в противовес собственной внешней сдержанности. Так проще было сбрасывать на пороге дома жесткую кожуру “железной леди”, не стесняться эмоций, чувствовать себя комфортно.
“Эти слезы – не настоящая душевная боль, а всего лишь следование программе”.
***
Олега называли лучшим психологом страны, от наград и почетных дипломов ломился ящик стола. Олег работал в клинике почти год, Оксана не только дорожила ценным сотрудником, но и испытывала к мужчине искреннюю симпатию. Впрочем, мало кто оставался равнодушен к нему – все женщины, работающие в клинике, проходили стадию влюбленности в психолога, коллеги его обожали, Олег умудрялся найти общий язык с любым. Это был не один лишь голый профессионализм, Олег и правда любил людей, и искренне считал, что нет ничего интереснее, чем человеческая психология.
Оксана не могла понять, как ему удается сочувствовать глупеньким курочкам, угодившим в ловушку эмоциональной зависимости, зацикленным на себе мужикам, недоумевающим, отчего от них ушла уже третья жена, избалованным подросткам… Как-то раз она спросила Олега об этом. Тот пожал плечами и сказал, что просто понимает их. А когда понимаешь кого-то, его уже невозможно презирать или ненавидеть. Правда и то, что по окончании работы с психологом пациентов трудно было узнать.
После очередной волны восторженных отзывов в инфранете Оксана вновь убеждалась, что не прогадала, назначив Олегу зарплату, лишь немногим уступающую ее собственной, и позволив самому выбирать график работы и пациентов. Начальница иногда заглядывала к нему в обеденном перерыве, сначала для того, чтобы посоветоваться – хороший психолог может быть полезен при ведении важных переговоров, затем просто так, поболтать. Они почти сразу стали звать друг друга на “ты”. Оксане втайне никогда не нравилось звучание собственного имени. Олег спросил, может ли называть ее сокращенно – Ксан, с ходу угадав Оксанину маленькую тайну.
***
– Скажи, я действительно такая, как они обо мне говорят?
Олег сидел на подоконнике, помешивая ложечкой чай и глядя на необыкновенно мрачную начальницу, устроившуюся в его собственном кресле.
– Не бойся, – криво улыбнулась Оксана, – за правду я тебя не уволю.
Мужчина усмехнулся и отхлебнул чай.
– Какая “такая”? И кто “они”?
Оксана покатала по столу серебристую ручку.
– Все они. Персонал, дельцы… Говорят, что я стерва без сердца.
– Волевая, умная женщина, – поправил Олег, подошел и сел напротив. – А про сердце… лучше у Палыча, кардиолога, спроси, – улыбнулся он. – Ксан, с каких пор тебя стало волновать, что говорят и думают другие?
Еще три дня назад слова о наличии личного киборга показались бы в худшем случае хвастовством. Теперь же… Оксана смущенно потянула за прядку волос. Говорить ли ему, что это Irien?
“Пришла за советом – иди до конца”.
Олег выслушал ее спокойно, глядя то на Оксану, то в окно, на прозрачные капли дождя, ползущие по стеклу.
– У меня киборгов никогда не было, но…
– Наверное подсознательно что-то чувствовал? – перебила она, и раздраженно добавила: – А я вот не почувствовала! Подумала – как удобно…
– Самообвинения – это пустая трата энергии, – заметил Олег. – Тебе давать советов я не стану, не сомневаюсь, ты с собой справишься. А вот с самим парнем будет сложнее.
Олег встал и отнес чашку в раковину в углу кабинета, затем вернулся к столу и сунул руки в карманы.
– Нужно попробовать научить его быть собой. Быть человеком. Правда, это даже не у всех людей получается, – Олег опустил голову. – И он должен совладать с этим самостоятельно, иначе так и останется игрушкой – не твоей, то чьей-то еще.
***
Он ждал ее у порога. Оксана сняла мокрый плащ и жестом указала киборгу на диванчик в гостиной.
– Послушай… Ты не обязан находиться здесь.
Лис вскинул глаза, но хозяйка подняла ладонь, предупреждая его слова.
– Я тебя не гоню, оставайся и живи столько, сколько нужно. Ты уйдешь, лишь когда захочешь.
– Я не…
– Помолчи, – мотнула головой Оксана. – Это мой предпоследний приказ.
Она вздохнула.
– Нужно научить тебя жить как человек. Машиной ты уже был.
Наивность в глазах Лиса жгла ее огнем.
– Я не хочу, чтобы кто-то снова сделал с тобой… это. Хочу, чтобы ты нашел себя. И очень надеюсь, что поступаю правильно. Если не получится, значит…
Она осеклась, глубоко вздохнула, повернулась к киборгу и отдала приказ.
***
– …Какими будут дальнейшие указания?
Оксана с трудом отвела взгляд от стеклянных ваз.
– Ты можешь делать все, что захочешь, без ограничений.
– Информация сохранена.
Оксана прошла мимо неподвижно застывшей машины и почти бегом взбежала по лестнице наверх.
Комментарий к Два процента
*Irien – линейка киборгов для секс-услуг. DEX – боевые киборги, так же популярны в качестве охранников и телохранителей
*Выступление Ржавого Волка и ко – вкратце это сообщение о том, что киборги – не мертвые машины, как считалось ранее, а “сорванные” киборги, то есть осознавшие себя и разумные, вообще ничем не отличаются от людей (разве что наличием процессора дополнительных крутых штуковин ;))
========== Шестнадцать процентов ==========
Форумы владельцев киборгов кипели. Оказалось невозможно найти нужную ветку, не прочитав попутно десяток страшных историй. Тех, кто отреагировал на новость так же, как Оксана, было удручающе мало. Однако людям свойственно объединяться, так что вскоре небольшой отдел форума прибавил к своему значку замочек, отрезающий дорогу внутрь тем, кто продолжал относиться к киборгам как к бездушному, а теперь еще и опасному, оборудованию.
“…он стал нас бояться. Не советую резко изменять манеру общения”.
“А у нас все прошло гладко, моя девочка мне доверилась. Нужно было лишь спросить”.
“…повернулся и молча пошел работать. Может, он правда тот, из машин? Тогда как?”
“Просто относиться по-человечески. Знаю, звучит смешно)))”
“…народ, я кажется, ее сломала. Она уже третий час ни на что не реагирует!!!”
“… Ириенов срывает не так, как других. Не кидайте тапками, но мне кажется, чтобы процесс пошел, надо залепить киберу хорошую оплеуху…”
“…Ну правильно, обычно им слишком просто живется. Даже если мозги работают, то так и остаются в зачатке. Два процента срыва)))) Личность-то формируется в преодолении трудностей…”
Когда Оксана целовала Лиса, он сначала чуть улыбался, потом мягко притягивал ближе. Если она углубляла поцелуй, Лис чутко прислушивался, хочет ли женщина вести сама или отдаст эту роль ему. Оксана ощущала, как сердцебиение обоих учащается, и получала удовольствие, слыша жаркое сбивчивое дыхание, чувствуя рукой волны мурашек на гладкой коже киборга. Очень естественная реакция. Слишком. Может, она была настоящей? Может, все было настоящим? Нерешительность порой обходится весьма дорого, но и порывистость не всегда хороша. Сколько раз Оксана увещевала себя не рубить сплеча? Эти мысли не давали ей покоя. Но Оксана дала себе слово хотя бы попытаться. Выждать время. Не рубить снова.
Оксана сама не знала, на что надеется, чего именно ждет. Как понять, произошел ли “срыв”? И если нет, то стоит ли его провоцировать, и как это сделать? Сначала ее тревожила мысль о том, чтобы увидеть на месте пусть искусственной, но хорошо знакомой, личности, кого-то совершенно чужого. Но спустя неделю Оксана поняла, что видеть перед собой вовсе обезличенную машину гораздо труднее. Страх перемен превратился в ожидание их.
Дни проходили за днями, но все оставалось по-прежнему. В доме стояла гнетущая тишина, киборг реагировал лишь на прямое взаимодействие вроде просьбы внести в дом покупки и почти не выходил из гостевой комнаты. Большую часть времени о том, что Irien еще здесь, говорило лишь убывающее количество кормосмеси на кухонной полке.
Противоречивость информации сбивала с толку. Оксана выбирала простые советы, которые может, и не помогли бы, но и навредить точно не могли. Прочитав, что киборги неравнодушны к сладостям, и вспомнив, с каким удовольствием Лис однажды слизывал с ее кожи шоколад, Оксана накупила в лучшей кондитерской тортов и пирожных и поставила на видное место в холодильнике. Затем выбросила в утилизатор все вещи Irien-а и купила другие, служащие для удобства, а не только лишь для красоты.
***
– Операция по соблюдению санитарно-гигиенических норм не может быть успешно завершена ввиду отсутствия сменной одежды на выделенной полке.
От киборга пахло хвойным шампунем. Оксана оторвалась от планшета и обернулась. Она видела это тело множество раз, но никогда еще не ощущала такой отчужденности. Он стоял перед ней обнаженным и в то же время был полностью закрыт. Механизм в виде мужчины. Разве не это твердили брошюры DEX компани?
– Надевай новые вещи, что лежат в пакете у тебя на кровати. Если хочешь, конечно… И еще. Можешь брать любую еду, не только смесь.
– Информация сохранена.
Киборг повернулся и исчез в коридоре.
На четвертый день башня из взбитых сливок на одном из тортов оплыла, с одной стороны покрывшись зеленым пушком, и Оксана выбросила сладости в утилизатор. Вечером киборг молчаливой тенью проследовал на кухню за водой, и Оксана попробовала включить фильм, который они смотрели когда-то вместе. Тогда Лис сказал, что ему очень понравилось… Киборг прошел мимо, даже не взглянув на экран.
Неделя за неделей Оксана допоздна задерживалась на работе, лишь бы не идти домой. Оказалось, что есть нечто, гораздо хуже одиночества.
“Смотреть на дыру в форме человека”.
Человека?!
“Значит, ты все-таки не относилась к нему только как к машине”.
Оксана сидела в темном кабинете и следила глазами за мелким робоуборщиком, ползающим по полу.
Ей нужен был этот толчок. Последняя капля, чтобы с глаз наконец спала пелена. Самое сложное – признать, что ты врала самой себе. Оксана медленно подняла руку и прикоснулась к шее. Там, под шелковыми шарфами, пряталась жгучая память.
“Я научу тебя уважению, строптивая сучка! И заставлю слушаться!”
Сигаретный дым мешается с запахом паленой кожи.
Унижение. Боль. Страх. Беспомощность.
Глаза обожгло злыми слезами. Оксана сморгнула и расправила шелк. Шрам можно было убрать еще тогда, но она не стала. Иногда нужно напомнить себе о страшном…
“Рабыня стала рабовладелицей”.
Такая мысль мелькнула у нее два года назад, в магазине DEX компани, но показалась глупой. Оказалась заглушена насмешливым “имею право”.
Оксана хотя бы могла уйти от мужа, что и сделала… Закон был на ее стороне. На стороне киборга нет никого.
Олег конечно был прав – самоедство приносит лишь вред. Но Оксану вновь одолели сомнения в правильности своего поступка. Если киборг раньше чувствовал хоть что-то, то чувствует и сейчас. Неизвестно какая из пыток хуже – служить устройством с простыми и понятными функциями или провалиться в бездну хаоса, и заново, с нуля, создавать себя.
Раньше у них обоих была хотя бы иллюзия счастья. Смех, ласковая возня на ковре у камина… Или не иллюзия? А просто Оксана из-за собственной травмы слишком близко к сердцу приняла услышанные по телевизору чужие слова?
Оксана уже была готова сдаться, когда вернувшись домой в один из дней, обнаружила его пустым. Дверь в гостевую комнату была открыта. Пропажа нашлась в сыром осеннем саду, залитом красным закатным солнцем. Лис неподвижно сидел на земле спиной к дому. С дерева спустилась белочка, настороженно глядя на гостя. Он медленно протянул руку, и зверек доверчиво оперся лапками о ладонь, ткнулся мордочкой, собирая крошки.
Оксана знала, что Лис не мог не услышать шагов, но он не стал оборачиваться, и она тихонько ушла в дом. Ее вдруг наполнили эмоции такой чистоты и яркости, что те, о которых Оксана вспоминала еще вчера, теперь казались бледными, фальшивыми и какими-то липкими.
Изменения в киборге были такими легкими, невесомыми, что опасаясь нарушить это хрупкое становление, Оксана продолжила привычный обоим образ жизни, не показывая, что хоть что-то заметила. Ей самой тогда, после всего этого кошмара, после тяжелого развода с мужем, больше всего нужен был покой.
Еще через несколько дней Оксана обратила внимание, что домашним терминалом пользовались. История запросов была полна фотографиями животных и птиц, статьями из энциклопедий по зоологии. Однако свежекупленные вкусности в холодильнике остались нетронутыми и снова отправились в утилизатор. Покуда хозяйка была дома, поведение и речь киборга оставались машинными. Через неделю она решилась вскользь упомянуть о белочке в саду, но лицо Irien-а осталось бесстрастным, словно Оксана и правда говорила сама с собой. Женщина уже стала сомневаться, не показалось ли ей, не приняла ли она желаемое за действительное.
Но как-то раз, проходя мимо ванной на первом этаже, машинально протянула руку к приоткрытой двери, чтобы запереть, и увидела внутри киборга. Он стоял в полутьме, внимательно рассматривая свое тело в большом зеркале. Оксана отдернула руку и тихо прошла мимо, надеясь, что Irien не придал значения ее секундной задержке.
Киборг явно начал осознавать себя, и увиденное нельзя было списать на совпадение или ошибку. Нельзя сказать, что Оксана не страшилась последствий. Возвращаясь домой, она невольно замедляла шаг, подходя к входной двери. Она ведь сама разрешила киборгу делать все, что заблагорассудится. Внутри могло ожидать что угодно. Но Оксана заставляла себя войти, повесить ключи на крючок, снять плащ, включить свет…
***
Выходной день выдался ясным и холодным, начало зимы радовало хорошей погодой. Мимо широкого окна летели подсушенные солнцем опоздавшие кленовые вертолетики.
– Целесообразно пополнить запас оливок маринованных консервированных.
Оксана опустила планшет и удивленно воззрилась на подошедшего киборга. Он стоял прямо и смотрел в окно, на залитый светом сад. Первое прямое обращение, да еще такое… На форуме постоянно делились опытом, так что не составило труда узнать спрятанную за машинной формулировкой самую настоящую просьбу. Оксана встала, прошла на кухню и открыла нижний ящик, где хранились консервы. Компоты и персики в сиропе остались нетронутыми, а все банки оливок исчезли.
“Все киберы любят сладкое? Все да не все…”
Оксана улыбнулась.
– В понедельник куплю. Напомни мне, ладно?
Он не напомнил.
Несмотря на это, Оксана принесла домой полные кульки разнообразных солений и оставила на столе. Наутро банки оказались аккуратно расставлены в шкафу.
***
На следующий день Оксана заглянула к Олегу и пригласила его зайти в кафе недалеко от клиники. Хотелось поделиться переживаниями, с кем-то поговорить. Оксана невольно обратила внимание на то, как на психолога смотрят официантки. В неформальной обстановке Олег казался совсем другим. Широкоплечий, излучающий покой и силу. И эти тонкие смешливые морщинки вокруг глаз… Рассказывая о случившемся, Оксана улыбалась, и он улыбался в ответ.
– Смотри, – насмешливо поднял бровь Олег, – втянешься в воспитание, еще захочется своего родить.
Оксана поперхнулась лимонадом. Мужчина смутился.
– Прости, глупость сказал.
Он отвернулся, взял бокал с газировкой и подмигнул:
– Выпьем! За нового человека. Пусть у вас обоих все будет хорошо…
Время быстро прошло в неторопливых разговорах, за стеклом сгустились сумерки.
– Не пытайся купить его, это плохая тактика, – негромко говорил Олег, – лучше ждать следующей просьбы.
Он помолчал, потом понизил голос.
– Если что то пойдет не так… звони мне в любое время. Большинство людей называют разумных киборгов “сорванными”. Будь это кто то другой, я бы связался с DEX компани. – Олег поднял взгляд, – Но я верю, что если ты взялась, то справишься.
“Он верит в меня… А я сама?”
Оксана, опершись на столик, следила за огненными полосами фар пролетавших флаеров.
– Знаешь… наверное я за два года привязалась к нему больше, чем думала. Теперь боюсь услышать от Елисея что он думает обо мне на самом деле. Постоянно перебираю свои прошлые поступки, ищу что я сделала не так… Да все не так! Даже сейчас!
Она со злостью отбросила салфетку и уронила руки на стол.
– Я повела себя, как истеричная дура, оттолкнула, заставила пройти через все это… и до сих пор заставляю. Теперь, выходит, его очередь отталкивать, мстить мне. Я привыкла, что контролирую все, а тут…
Олег вздохнул и на мгновение мягко накрыл ее безвольную руку ладонью.
– Нужно перетерпеть. У парня внутри обида, подавленный гнев, черт знает что еще… Все это должно выйти, как гной из раны. Еще он, скорее всего, будет проверять границы дозволенного. Это трудно, я знаю. У меня, знаешь, когда-то был сын…
Олег отвел глаза, но тут же овладел собой.
– Постарайся воспринять это как прогресс. Не лезь к нему. Только демонстрируй готовность к контакту. Он же, в сущности, еще ребенок… Будь взрослее него.
Фраза “Не повторяй чужих ошибок” повисла в воздухе, но осталась непроизнесенной.
Оксана впервые видела в Олеге те чувства, избавиться от которых он помогал другим – неуверенность и застарелое чувство вины.
“Никто не совершенен”.
Это вызвало легкий укол раздражения. Потому у Оксаны и не было подруг – быть чьей-то жилеткой она просто не умела. Чужая боль вызывала слишком острое эхо собственной. К тому же, самой Оксане лучше всего помогал выйти из депрессии пинок под зад. Другие на такое обижались.
– Никогда не имела дела с детьми. Это так сложно… А еще… – Оксана смущенно поправила шарфик, – Я соскучилась. Привыкла, что у меня всегда под рукой мужчина… Ужасно звучит, знаю.
Психолог широко улыбнулся.
– Ну, я мог бы… подвезти тебя в “Матушку Крольчиху”. Туда ведь не только мужской контингент ходит расслабляться. А тебе точно нужно расслабиться, вон какие круги под глазами!
– Правда? – встрепенулась она.
– Нет, конечно, – вздохнул Олег. – Ты выглядишь прекрасно, как всегда.
Он улыбнулся, взглянул на комм и встал из-за стола.
– Прости, но мне пора.
Оксана еще долго сидела у окна кафе. Огоньки пролетающих суденышек за окном казались новогодним украшением, а в памяти всплывали полузабытые картинки из собственного детства.
***
К концу года навалилось множество дел, поставщики и партнеры желали подобрать все накопившиеся за год “хвосты”, главный бухгалтер дневал и ночевал на работе, как и сама Оксана, приводя дела клиники к идеальной чистоте и порядку. После тяжелого дня она вернулась домой и обнаружила, что припасенные на вечер вареные спагетти пропали. Оксана не любила сети быстрого питания, но лечь спать на пустой желудок было плохой идеей, ведь следующий день обещал стать не менее тяжелым. Заказав по комму еду, женщина прошла по коридору. Постаравшись справиться с раздражением, постучалась в гостевую комнату. Дверь приоткрылась, киборг с распущенными волосами стоял на пороге, за его спиной светился экран гостевого терминала. Оксана вдруг почувствовала, как к щекам прилила кровь – впервые за несколько месяцев она оказались так близко к мужчине. Женщина сделала шаг назад и постаралась отвести взгляд от рельефной груди киборга под футболкой. Запах его кожи вызвал совершенно неуместные воспоминания. Оксана заставила себя сосредоточиться на том, зачем вообще пришла.
– Я не против того, чтобы ты ел обычную еду, – начала она, – но готовь, пожалуйста, сам. Посмотри в сети как это делается. Видишь ли, я стоять у плиты очень не люблю. Если хочешь, закажи доставку продуктов на мой счет по инфранету, дрон все принесет прямо к дверям.
