Текст книги "Это внутри"
Автор книги: Наташа Михлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Какое—то время ситуация в регионе оставалась стабильной, но после того, как Рамос перебили братьям Морено крупную сделку, баланс был нарушен. Власти опасались масштабной войны, на подавление которой не было ни сил, ни средств. Официально у страны было множество союзников в святом деле борьбы с наркобизнесом. Но, как водится в высокой политике, произносить речи любят все, а когда доходит до дела, мало кто согласен идти на риск. Единственным приемлемым решением было стабилизировать ситуацию и сохранить шаткий статус-кво. Для этого предлагалось повлиять на лидеров группировок и склонить их к переговорам. Если в Эль Кондадо существовала налаженная агентурная сеть, пронизывающая самое сердце картеля, то Рамирес был темной лошадкой, и подобраться к нему близко пока не успел никто. Это должен был сделать Луис.
Документы на имя Мануэля Айяла, потертая сумка с вещами, характеризующими владельца как охотника за легкой жизнью, выросшего в трущобах. Фернандес снял комнатку на чердаке в Кито и устроился на работу в ночной ресторан в центре города. Через некоторое время он выследил нескольких членов Рамос, известных ему по предварительно изученным материалам. Это были представители “среднего звена”, не слишком мелкие сошки, но и не любимчики главы клана, как раз подходящие для цели Фернандеса. Если Хосе Рамирес ценит дерзость и храбрость на грани безумия, можно сыграть на этом. Риск присутствовал, и немалый, но мало что возбуждало Фернандеса больше, чем риск. Так что вместо игры можно было просто ненадолго стать самим собой.
Луис выносил мусор через заднюю дверь, около которой курили пятеро членов Рамос, вышедшие подышать воздухом после плотного ужина. Парень-уборщик с темными волосами, гладко зачесанными в хвост, не привлекал внимания, пока случайно не задел мешком здоровенного детину в обрезанной косухе, стоявшего ближе всех к мусорным бакам. Тот обернулся и, грубо выругавшись, оттолкнул парня так, что тот врезался спиной в кирпичную стену. Приятели здоровяка продолжили прерванный разговор. Уборщик поднялся, сбросил фартук и прыгнул вперед.
Он очнулся на полу в просторной комнате со стенами, затянутыми красным шелком. Сквозь трепещущую полупрозрачную завесу проникал слабый утренний свет. Луис пошевелился, проверяя, не связаны ли руки, и прощупал языком зубы. Удивительно, но все они были на месте. Когда глаза привыкли к полумраку, он рассмотрел в дальнем конце комнаты стол, стоящий на поблескивающих позолотой львиных лапах. На столе сидел босой молодой мужчина в черных шароварах и глядел на Луиса. Хосе Рамирес собственной персоной. Луис уткнулся лицом в ковер, пряча мгновенную улыбку. Он рискнул и добился своего, но игра только началась. Фернандес приподнялся на руках и сел, оглядываясь по сторонам. Шелковые подушки, ковры и статуэтки. Полный набор нувориша. В комнате не было видно охраны. Ни прислуги, ни оружия. Это не соответствовало характеру хозяина дома, который Луис выстроил на основе немногой информации, которой обладал. Что ж, так даже интереснее.
– Как тебя зовут?
Голос Рамиреса оказался неожиданно низким для его возраста.
– Мануэль.
Луис осторожно потрогал разбитую губу, на пальцах осталась кровь. Ребра ныли, будто по ним проехал каток.
– Откуда ты взялся, Мануэль, что уложил четверых моих парней за один вечер? Альфредо говорит, ты походил на разъяренного демона, – усмехнулся Рамирес, – кто бы поверил, что помощник судомойки из “Зазу” способен на такое?
Фернандес прочистил горло и встал. Хосе не сводил с него внимательных глаз, но испуганным не выглядел.
– Я вырос в Сьюдад-Боливар*, – наконец ответил Луис. Он был готов к расспросам и Боготу знал прекрасно, в том числе и по рассказам отца.
– Подойди.
Луис приблизился к залитым красноватым светом столу.
– Да ты, оказывается, красавчик! – хохотнул Рамирес.
Луис отвел взгляд. Бывали минуты, когда он ненавидел свое лицо больше всего на свете. Хосе беззастенчиво рассматривал пленника с ног до головы, задержавшись взглядом на сережке в ухе.
– Что это? – спросил Рамирес, указав на выгравированный в серебре знак.
– Два креста и буква А. Мою мать звали Арманда, она носила два крестика – оберега на шее, один для души, другой для тела.
– Что ты делаешь в Кито? От Боготы путь не близкий.
– Я уже три года не был в Боливии, – ответил Луис, – живу там, где есть работа. И там, где меня не ищут, – криво улыбнулся он.
– Что ты натворил?
Луис помедлил, будто подбирая слова.
– Выбрал себе девушку, слишком падкую на роскошь. А быстрые деньги редко бывают чистыми.
Рамирес легко спрыгнул со стола и раздвинул створки окна, впуская в комнату шум теплого утреннего дождя.
– Я Хосе Рамирес.
– Я знаю, кто ты, – ответил Луис, – в Кито даже собаки знают, что означает знак колючей ветви. Он был набит на лице у одного из твоих людей.
– И ты все равно полез с ними в драку? – поднял бровь Рамирес.
– Я не умею отступать.
Хосе усмехнулся и, выхватив из складок шаровар изогнутый нож, приставил к горлу Фернандеса.
– Тогда ты проживешь весьма короткую жизнь, Маноло.
Луис не мигая смотрел в светлые, как у рептилии, глаза Хосе.
– Может и так. Зато когда ей придет конец, никто не назовет меня трусом.
Луис с детства привык к ненависти. Его ненавидели соседские дети, позже ненавидели однокурсники, на работе его ненавидели коллеги, а теперь и члены банды Рамос. Он слишком быстро вошел в состав картеля и стал одним из приближенных Рамиреса. Это вызывало зависть и подозрения. Они без устали прочесывали его прошлое, пытаясь отыскать компромат, и не находили ничего. Маноло Айала, дитя трущоб, скрытное, умное и опасное, как ядовитая змея. Человек, ничем не отличающийся от них самих.
Стычек с членами Эль Кондадо становилось больше, слово “война” открыто зазвучало отовсюду, времени оставалось в обрез.
На узкой улочке Кито сидела торговка амулетами. Взглянув на Луиса, она нанизала на полосатый шнурок горсть цветных бусин и закрепила талисман позеленевшей от времени застежкой в виде оскаленной обезьяньей головы. Фернандес бросил на прилавок монету и сунул амулет в карман. Ему нужна была удача.
Через два дня вечеринка в доме Рамиреса была испорчена мрачным известием. Двое членов малого совета клана были убиты приспешниками Эль Кондадо, а третий был взят с оружием в руках подъехавшей полицией и отправлен в изолятор, где с ним немедленно произошел несчастный случай. Хорошая новость заключалась в том, что в ходе перестрелки был захвачен заложник – племянник братьев Морено, Андрес.
Луис вошел в красный кабинет и тихо закрыл дверь. Рамирес метался по комнате, как тигр в клетке. На полу валялась расколотая китайская ваза. Золотистые иероглифы изменили значение, сложившись новыми изломанными узорами.
– Ты звал меня, Хосе?
Рамирес подскочил к Луису и схватил за рукав.
– Будь все проклято, я достаточно терпел! Идем, Мануэль. Мы отправим этим bastardos* их родственничка по частям!
Черный макларен был отогнан в сторону, на его месте с потолка гаража спускалась цепь, глубоко впившаяся в поднятые руки худенького паренька лет семнадцати. Смуглая кожа казалась зеленоватой, он со страхом смотрел на вошедших, изо рта торчал кляп. Внезапный выброс адреналина ударил Луиса словно разряд тока, он не ожидал от себя такой реакции. Это пугало и одновременно завораживало. Хосе подошел к пленнику и достал нож. Андрес в ужасе забился, цепь противно заскрипела.
Рамирес расхохотался, ловко срезал с мальчика футболку, поманил Луиса и тихо проговорил:
– Теперь у меня осталось немного близких друзей. Я мало знаю тебя, но ты мне нравишься. Я редко ошибаюсь в людях, Маноло. Не разочаруй меня, – прошептал Хосе, и вложил теплую рукоять ножа Луису в ладонь.
***
Малый совет картеля Рамос с утра не выходил из кабинета, дом, как и квартал был набит вооруженными людьми под завязку. Фернандес старался не вспоминать, что он сделал, чтобы попасть сюда, но мысли упорно возвращались вместе с запахом крови. Той ночью все закончилось довольно быстро, ужас был в том, что Луису пришлось буквально заставить себя закончить.
– И зачем нам эти переговоры? Мы можем раздавить Морено как гнилой орех!
– Мы потеряли больше сотни людей, шестеро из них раньше сидели рядом с нами в этой комнате! До чего вы хотите дойти?! Переговоры это не капитуляция, maldito sea*!
– Дези ни за что не пойдет на это после того, что мы сделали с его племянником!
– Они убили троих наших кровных! Если бы Хосе отпустил парня, Морено сочли бы это слабостью! У Дези и Тадео два десятка родных племянников, да еще сотня двоюродных, пусть радуются, что сохранят им жизнь!
Рамирес лежал на парчовых подушках у окна. Красный шелк был сдвинут в сторону, открывая вид на изрезанный следами шин газон. Луис смотрел на Хосе, вполуха слушавшего перебранку, и понимал, что глава картеля уже принял решение. Но какое, оставалось только гадать. Удалось ли повлиять на него? От нервного напряжения у агента сводило скулы.
Под потолком висел голубоватый дым, закручивающийся медленными кольцами при каждом взмахе жестикулирующих рук. Тон спора повышался, Луис успел заметить блеснувшее лезвие, и мгновенным движением перехватил руку своего соседа Диего. Тот выругался и выпустил оружие, не сводя глаз со своего оппонента, сидящего напротив. Хосе подскочил к столу, схватил нож и яростно метнул. Лезвие глубоко вошло в резную деревянную панель противоположной стены.
– А ну хватит! Нам не хватало только перегрызться между собой!
Все замолчали, глядя на Рамиреса. Он плеснул себе выпивки и сел, положив руки на стол.
– Итак, кого мне послать к Морено?
Луис поднял руку, не дожидаясь конца фразы.
– Почему тебя? – проскрипел Диего, подозрительно глядя на него, – здесь сидят проверенные люди, готовые умереть за Рамос!
“И устроить долгожданную бойню” – подумал агент.
– Зачем вам лишние жертвы? – возразил он, – я не кровный, если Морено убьют меня, не пострадает никто. А вы выиграете время.
Луис обвел взглядом присутствующих, остановившись на Хосе. Тот задумчиво кивал, разглядывая дно стакана, который вертел в руках, потом поднял его:
– Выпьем за успех мирных переговоров! И за тебя, Маноло – улыбнулся он, – возвращайся ко мне живым.
***
Кабинет братьев Морено разительно отличался от кабинета главы Рамос. Он дышал респектабельностью. Тяжелая темная мебель, скрипящая кожа кресел, на стене поблескивало полированное золотое распятие. Тадео поставил перед Луисом стакан, гладкие льдинки переливались золотом. Фернандес вдохнул дымный запах виски и сделал глоток. Какое наслаждение для языка после обжигающе приторного рома – любимого напитка Рамиреса, от вкуса которого Луис не мог избавиться по нескольку дней.
– Синьор Айяла, мы с радостью сообщаем вам, что рассмотрели ваши условия и готовы выдвинуть свои. Передайте синьору Рамиресу, что мы согласны на встречу.
Дези молча кивнул, соглашаясь со словами брата, и томно улыбнулся Луису. Тот заставил себя улыбнуться в ответ.
Дези Морено еще не исполнилось сорока, братья походили друг на друга, только седые волосы Тадео уже редели, не то что смоляные кудри Дези. Ходили слухи, что младший Морено начинает каждое утро с щипцов для завивки. В этом заключалось главное отличие между братьями: Тадео не подавал малейшего повода для сплетен, тогда как историй, окружавших Дези, было великое множество. Самый упорный из слухов рассказывал о красивых юношах, проходящих испытание для вступления в клан, оставаясь на ночь в покоях младшего Морено. Тадео сатанел, если слышал подобные разговоры, и нещадно карал болтунов, но такая реакция лишь подтверждала скандальные сплетни, о которых шептались в кабаках за стаканом чичи. Поговаривали, что это и было причиной разлада между братьями, положившего конец процветанию картеля Эль Кондадо.
После возвращения Луиса в город главы картелей виделись уже дважды, но главным этапом в заключении мира оставалась встреча в городке Санто-Доминго, недалеко от Кито. Получив информацию о месте и времени встречи, Луис связался с ФБР. Силовики должны были наблюдать за процессом и вмешаться только в крайнем случае. Луис готовился подать знак, если ситуация выйдет из-под контроля.
Улица на окраине городка пустовала, с двух сторон заблокированная машинами с тонированными стеклами. Воздух над переулками дрожал от жары и напряжения. Оба клана привели с собой достаточно людей, чтобы в случае чего дорого продать свои жизни. Тонкие пальмы шуршали резными листьями, не дающими тени. Луис смотрел на Рамиреса, беседующего с Тадео в тени грузовика. Лицо старшего Морено было скрыто тенью широкополой шляпы, Дези стоял рядом, обмахиваясь бумажным веером и щурясь на солнце. Он казался безобидным и рассеянным, но это было обманчивое впечатление, виртуозная игра, которой пользовались братья, ведя переговоры. То, что оппонент скрывал от подтянутого собранного Тадео, он мог выболтать при Дези, не принимая того всерьез.
– Это великий день в истории клана Рамос!
Голос Диего звучал как никогда пафосно, он похлопал агента по плечу и усмехнулся.
– Лучший способ скрепить союз – общее дело, синьор Айяла! – Диего кивнул на подъезжающие грузовики.
Луис нахмурился.
– Хосе не сказал тебе? – с видимым удовольствием поинтересовался Диего, – Общая поставка! – воскликнул он, – Santa Maria, это станет крупнейшей мировой сделкой за последнее десятилетие!
Об этой части договора не упоминали ни Морено, ни Рамирес. Фернандес лихорадочно соображал, как ему поступить. Взять важнейших лиц наркобизнеса страны на горячем было соблазнительной идеей.
Дюжие парни ловко перетаскивали ящики из двух грузовиков в третий. Главы картелей смеялись и пожимали друг другу руки. Их люди подошли ближе и смешались, послышалось шипение шампанского.
Луис вышел из толпы и завернул за угол, прислонившись к прохладной стене дома, где с козырька свисали сухие петли вьюнка, дающие скудную тень.
“Кажется, дело сделано”.
– А ты прекрасный дипломат, Мануэль. Я впечатлен.
Луис обернулся. Рядом сверкал зубами Дези Морено. Агент мысленно застонал, но выдавил вежливую ответную улыбку.
– Мне нравится, как ты ведешь дела, и я хочу, чтобы ты поработал у нас. Думаю, Хосе не станет возражать. Но прежде, – он придвинулся ближе, – я бы хотел украсть тебя ненадолго, отпраздновать завершение сделки, если ты не против. Только ты и я…
Рука Дези ледяной ящерицей скользнула под рубашку Луиса.
“Нет. Только не это. Не снова.”
Из глубин памяти хлынули жуткие картины и страх, который Фернандес считал давно и прочно изжитым, ему снова было двенадцать, большая грубая рука зажимала рот, не давая дышать.
Тело среагировало быстрее, чем разум.
Луиса накрыла черная волна бешенства, он видел перед собой только окровавленное лицо Морено, бил и не мог остановиться. Фернандес услышал голос Хосе и почувствовал, что его пытаются оттащить, приклад пистолета, промахнувшись, ударил его по плечу. Луис взревел, вывернувшись из захвата Рамиреса, вырвал оружие и всадил всю обойму в ненавистную рожу Дези.
Он внезапно услышал собственное дыхание. Пистолет с глухим стуком упал на землю. Рядом стоял Хосе и качая головой, смотрел на то, что осталось от младшего Морено.
– Идем, быстро.
Рамирес вытащил Луиса на улицу и оставил в самой гуще толпы. Фернандес постепенно приходил в себя, оценивая ситуацию.
Раздался истошный вопль. Все обернулись. На солнце стоял Тадео, лицо было искажено, он держал на руках тело брата, кровь текла по белоснежному костюму. За его спиной собирались члены Эль Кондадо, мгновение тишины взорвалось щелчками передергиваемых затворов.
Рядом с Луисом вырос Рамирес с автоматом в руках.
– Назад, – прошипел он, – иначе мы перебьем вас, как летучих мышей!
Тадео поднял залитое слезами лицо.
–Убейте их всех, – прошептал он.
Луис достал телефон и нажал кнопку быстрого набора, подавая сигнал тревоги.
Кровавый хаос, начавшийся на окраине Санто-Доминго, мгновенно расползся по городу. Агрессия, сдерживаемая во время переговоров, вылилась на улицы кипящим потоком.
Тадео не оказал силовикам сопротивления и сам вошел в кабину вертолета, слезы безостановочно текли по его лицу. Спецназовец толкнул Морено в спину и резко рванул ремень безопасности, пристегивая пленника. Луис глянул вниз и увидел машину Рамиреса, петляющую по грунтовой дороге за пальмовой рощей. Пыльный след, поднявшийся за ней, мешался с дымом пожаров.
“Местность кишит военными и полицией, далеко ему не уйти”.
Через две недели Луис вернулся в Вашингтон, а бывший глава картеля Рамос все еще не был пойман. Рамирес и остатки его людей перешли границу с Перу, след был потерян, хотя поиски продолжались. Все, кто увидел настоящее лицо Мануэля Айяла, были мертвы или брошены в тюрьмы, лишь Рамирес остался на свободе.
Фернандес долго стоял на балконе и смотрел на темнеющий город. Небо к вечеру заволокло тучами, ливень превратил проспект в подобие импрессионистического полотна. На клетчатый пол балкона упал желтый квадрат. В здании зажегся свет. Луис не спеша спустился по лестнице, нащупывая в кармане ключи от машины, и вышел в дождь.
***
– Проснись! Проснись! Это страшный сон!
Маленькая ручка трогает лицо. Дина вскакивает и хватает ртом душный воздух. Простыни снова промокли насквозь. Уже неделю каждую ночь во сне дом заливает вязкая чернота. Она берет начало на потертых половицах спальни в соседнем доме. Выступает на них темной накипью, собирается в тугие потоки, и, просачиваясь под дверью, подбирается все ближе и ближе. Ночь полна шепота и плеска темных струй.
У постели стоит Эбби.
– Все хорошо, милая, иди спать.
Голос почти не дрожит. Дина сбрасывает мокрую майку и, дотянувшись до тумбочки, стаскивает с нее полотенце. Махровая поверхность царапает, как песок, но вставать и менять белье просто нет сил. Морщась, она глотает таблетку, запивает теплой водой из бутылки, сворачивается клубком и проваливается в сон без сновидений.
В тот страшный день, выслушав сбивчивый рассказ девочки, Дина отвезла Эбби на ферму и оставила с Элис, в окружении кружевных подушек, горячего какао и щебета птиц. Джефф отправился к усадьбе Стюартов вместе с Диной. Дом встретил их холодной тишиной. Спальня оказалась заперта изнутри. Слушая треск выламываемой двери, Дина уже знала, что увидит за ней. Крепкое ругательство Джеффа подтвердило догадку. В синем свете комнаты кровь казалась черной.
– Господи, зачем?!
Джефф огляделся и, подойдя к окну, раздвинул занавески. Подняв створку, он жадно вдохнул чистый воздух, потом повернулся к Дине.
– Ты как, в порядке?
Она стиснула пальцами сумку и заставила себя подойти к безжизненному телу. Джефф наблюдал за ней, нахмурив брови.
– Тебе не обязательно это делать. Парень снес себе полголовы из ружья. Все очевидно.
– Я должна.
Она приложила пальцы к ямке на бледной шее. Труп уже остывал.
Дина взглянула на часы, висевшие над кроватью и вытащила из сумки авторучку. Порывшись в кармане, нашла выцветший чек и записала время констатации смерти. Джефф набрал номер полицейского отделения и вышел из комнаты, приложив к уху телефон.
Дина посмотрела на залитое кровью лицо.
– Зачем ты это сделал, Том?
Вздохнув, она подошла к светлому прямоугольнику окна. На кровати что-то блеснуло. Дина пригляделась внимательнее. Мелкие детальки транзистора лежали сверхъестественно ровной спиралью.
– О Боже…
Протянув руку к покрывалу, она в последний момент отдернула ее. Оглянувшись на дверь, прислушалась. С крыльца донесся голос Джеффа и шум подъезжающей машины. Времени не оставалось. Дина закусила губы и, сосредоточившись, обратила в сторону кровати раскрытую ладонь. Пестрые детальки дрогнули и со звоном скатились на пол. К горлу подкатил ком. Она рванулась к выходу, и выскочила на улицу, едва не столкнувшись в дверях с сержантом Гленном. Полицейский проводил ее недоуменным взглядом.
– Это доктор Эванс, соседка Тома. Она констатировала смерть. Проходите, сержант, я догоню вас через минуту.
Феррет спустился с крыльца и обогнул угол дома. Дина стояла, опершись о стену, и утирала рот рукой.
– Езжай к Элис. Я здесь разберусь. Оставайтесь сегодня на ночь у нас.
Она выпрямилась и покачала головой.
– Сначала мне нужно заполнить бумаги. Съезжу за ними в клинику.
Дина поправила волосы и направилась к машине. Феррет поймал ее за руку.
– Я правда в порядке, Джефф, – ровно сказала она, – иди в дом, нехорошо заставлять сержанта ждать.
Джефф нехотя посторонился и поднялся по ступенькам, провожая взглядом удаляющийся Форд.
Слепые прямоугольники таблиц зияли жаждущими ртами. Черные линии хищно подрагивали. Имя. Дата. Время смерти. Номер медицинской карты умершего. Как вместить жизненную трагедию в столь простые формы? Дина сидела за столом, занеся ручку над белоснежным листом официальной бумаги, и не решалась начать. Звонок телефона разбил тишину.
– Гленн хочет задать тебе пару вопросов.
Голос Джеффа звучал устало.
– Уже еду.
Она заполнила бланк ровными строчками текста и вышла из клиники.
Два дня расспросов и заполнения бесконечной ленты бумаг, и все кончено. Дело закрыли, факты были налицо. Самоубийство вследствии сильного потрясения. В сумке Стюарта нашли два килограмма неочищенного золота. По официальной версии, эта неожиданная удача после стольких лет бесплодных поисков и дала толчок к свершившейся трагедии.
Эбби отреагировала на смерть отца совсем не так, как представляла Дина. Не было ни долгих истерик, ни ледяного молчания, которого она опасалась больше всего. Девочка лишь стала еще более задумчивой и могла вдруг безо всякого повода разразиться слезами.
Подробностей Эбби не сообщали, Тома хоронили в закрытом гробу, но шила в мешке не утаишь, и дети быстро вызнали, о чем переговаривались в деревне.
Самоубийство. Это слово еще долго висело над Рокки Лейк тяжелым туманом.
