Текст книги "Абсолютный разум (СИ)"

Автор книги: Наташа Михлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Рами, ты видишь отряды Танго и Сьерра?

– Довершу виток и скажу, – отозвался пилот, – на позывные они… не отвечают. Что там у вас?

– Арумы.

– Кто это? – спокойно отозвался Рами, – новая группа повстанцев-сиуэйтов?

Лэн бросил взгляд на Яана. На лице разведчика не отразилось ничего, только в разуме на мгновение мелькнула досада.

– Нет! – рявкнул ларон, – это гораздо хуже, шанн каерда*!

Ругающийся маленький Нузза мог бы вызвать улыбку, если бы не поток ярости, огнем пронесшийся по его сознанию. Он сразу же закрылся, но отголоски продолжали метаться по сцепке, смешиваясь с тревогой остальных членов команды.

– Вижу место высадки, – доложил пилот, – Никого нет… кажется, там перевернутый краб…

Нузза транслировал решимость.

– Передай данные командующему и забери нас. Как только люди войдут, задрайте люк, – добавил он, обращаясь к десантникам.

Лэн и Экс направились ко входу. Из-за гряды холмов показались корпуса боевых машин, похожие на больших блестящих крабов. За ними шли солдаты. Они уже миновали высоту, как вдруг за их спинами взметнулись темные силуэты, издалека похожие на щупальца огромного кальмара. Двое последних пехотинцев не успели даже оглянуться и пропали за грядой, словно провалившись сквозь землю. Командир подразделения не растерялся, развернул «крабов» и открыл огонь. Лэн хотел крикнуть, но тут же вспомнил, что этого не требуется. Из коридора выскочили десантники.

Очереди сотрясали воздух, боевые «крабы» вели огонь изо всех орудий, взметнувшиеся вихри песка и пыли мешали разглядеть их цель. Лэн и Дим оказались впереди, Дим поднял бластер, прицелился и выругался. Стрелять было опасно: на гребне находились пехотинцы, вихри пыли и тьмы надвигались на них с другой стороны холма.

«Подойти ближе».

Команды практически не требовались: каждый видел поле сражения с семи точек, и точно знал, что будет наилучшим решением в следующий момент. Легкий сиуэ вскочил на плечи бегущему Диму и послал в рыжую мглу несколько прицельных вспышек из бластера. Солдаты на холме внезапно прекратили огонь, развернулись и побежали навстречу десантникам. А за ними…

Лэн вспомнил, как однажды, еще ребёнком, охотился на своего робоужа в парке. В поисках спрятавшейся игрушки приподнял большой камень и чуть не сунул руку прямо в клубок сколопендр…

Арумы были ожившим детским кошмаром. Во много раз увеличенным кошмаром. Темная волна на миг задержалась на гребне и хлынула через край. Три машины из пяти просто снесло и похоронило под полчищами извивающихся тварей. Остальные две командир пехоты успел отозвать назад, но хватит их ненадолго: нескончаемые патроны, как и бесконечные батареи для игниолового оружия существовали лишь в качестве читов* на учебных симуляциях…

«Круговая оборона, отходим к товарняку!»

Кольцо смыкалось. Перед Лэном взвилась в воздух клацающая жвалами тварь. Вспышки бластерных зарядов отражались в пластинах черного панциря фиолетовыми сполохами. Лэн поднял оружие, арум мгновенно изогнулся в сторону, луч отсек ему лишь одну из боковых ножек. Тварь гневно заскрежетала и раскрыв пасть, прянула вперед. Второй заряд прошел сквозь голову насекомого, обдав десантника потоком склизкой дымной крови. Арум не успел упасть: сородичи разорвали тело, не дав ему коснуться земли, и устремились к Лэну. Он нажал на курок и не отпуская, повел дулом, расчистив около пяти квадратных метров.

«Экономь батарею».

Дим был напряжен: одной из тварей удалось обвить его руку с бластером, клыки заскребли по спине. Боец выхватил лазерный нож, вспорол черное брюхо, освободил руку и вогнал игниоловый заряд в зубастое рыло следующей.

Пустое место перед Лэном уже исчезло под ворохом скрежещущих многоножек.

«Где чертов корабль?!»

«Три-четыре минуты»

В мыслях ларона не осталось и следа обычного дружелюбия, лишь ледяная злость, спокойствие и решимость, передающиеся остальным. Усиленные Нузза эмоции гасили очаги страха и растерянности членов отряда.

Лэн почувствовал краем сознания вспышку чужой боли и тут же увидел, как рядом дернулся Экс. Из плеча торчало нечто, напоминающее длинный коготь. Он вошел в стык между плечевой и грудной пластинами костюма. Рана не была смертельной и даже не слишком болезненной, но десантник выронил оружие и стал оседать на землю, над ним тут же взвились три шипящих тени. Сознание Экса выпало из сцепки, Лэн будто вдруг ослеп на один глаз, точнее на два из четырнадцати, тряхнул головой, приходя в себя, и бросился к падающему товарищу. Крайний арум повернулся к нему, острые, как бритва, черные когти скользнули по груди, вспоров внешний слой металла, как жестяную крышку, мимо просвистел еще один гарпун и угодил в живот одного из пехотинцев, пробив его насквозь. Костюмы пехоты оказались не в пример тоньше… Всадив игниоловый луч в пластинчатую грудь насекомого, Лэн увидел их: стрелки арумов были уже и выше остальных, они качались над темной массой, как стебли ядовитого вьюна, и плевались когтями и иглами. Две таких уже торчали из ноги Лэна, не пробив многослойную защиту, они намертво застряли в металле.

Бластер показывал нижний предел заряда.

«Есть два коротких выстрела после нуля»

Лэн не успел понять, кто поделился этой утешительной мыслью, потому что небо вдруг опрокинулось прямо на него. Один из арумов сумел подобраться снизу, вынырнув из-под слоя слизистых остатков пластин, обвил ноги десантника хвостом и повалил навзничь, выбив из руки бластер. Оружие утонуло в густой крови, уже залившей низину по щиколотку. Лэн последовал примеру Дима и выпустив лазерный резак, стал кромсать мечущиеся перед лицом суставчатые ноги, тварь шарахнулась и зашипела, однако на нее уже навалилась другая, окончательно обездвижив десантника. Этот арум был крупнее всех, что видел Лэн, сиреневая пасть раскрылась у горла, когти боковых ног вцепились в забрало экзокостюма и сорвали его вместе с частью нагрудника, жвала разошлись, чтобы глубже захватить добычу.

В следующий момент спина насекомого прогнулась под чьим-то весом, мелькнули яростно горящие оранжевые глаза, и Лэн увидел себя самого, почти похороненного в ворохе черной массы, с перекошенным от напряжения лицом.

Сиуэ оседлал арума и воткнул резак ему в затылок. Тварь взвыла и забилась. Пытаясь сбросить наездника, она подалась назад, на миг освободив Лэну руку. Он нащупал в слизи рукоять бластера, поднял его и провел лучом, рассекая длинное тело пополам. Верхняя часть туловища гигантского насекомого рухнула на сиуэйта, Лэн из последних сил рванулся вперед и вытащил Яана из-под дергающегося в агонии чудовища. В этот момент земля дрогнула, полыхнуло пламя. Над полем боя завис десантный крейсер. Игниоловые пушки пробивали в рядах арумов брешь за брешью, оставляя за собой лишь дымящуюся землю. Раздался оглушительный скрежет и визг, отдавшийся в сознании сцепки болезненным эхом, и волна насекомых отхлынула на мгновение. Этого мгновения хватило Рами, чтобы накрыть кучку людей тенью корабля. Планетарные двигатели гудели пламенем, выжигая воздух вокруг. Не приземляясь, пилот спустил трап, голос Рами зазвучал через сознание Нузза: – Прыгайте скорее, пока они не подобрались! В ближнем бою мне их нечем бить…

Лэн вскочил и пристегнув разряженный, покрытый грязью бластер к поясу, повернулся к трапу. Рядом лежал Экс, экзокостюм был помят и разрезан в нескольких местах, но тело внутри осталось цело, за исключением торчащего из руки черного гарпуна. Видимо, под кучей собственных сородичей арумы не почуяли свежую плазму. Лэн попытался поднять Экса, но не смог. Уловив мысль сиуэ, держащего на прицеле неуверенно колышащуюся стену арумов, он выставил усиление костюма на максимум и попробовал еще раз. Тело Экса с глухим чмоканьем вырвалось из плена застывающего черного желе, в следущую секунду к Лэну подоспел Нузза. Экзокостюм командира не уступал в высоте его собственному, не зная настоящего роста ларона, можно было принять его за человека. Вдвоем они понесли Экса и первым положили его на трап, сиуэ прикрывал им спину. Лэн видел его глазами марево огня, силуэты кишащих арумов, серое дно корабля и себя самого, бледного, залитого чужой липкой кровью, совсем не похожего на рекламный образ бравого десантника с агитплакатов Альянса…

Кое-как добравшись до своего кресла, Лэн сел и тут же почувствовал, как сцепка распалась. Он остался один. Лэн в ужасе распахнул глаза и наткнулся на тёплый взгляд сиуэйта. Хотя между ними больше не было ментальной связи, мысли Яана читались в глазах.

«Первый раз всегда дается нелегко. Но ты не один»

Краска стыда залила щеки Лэна. Он вызвал в памяти материалы гипнокурса и неуверенно подняв ладони, сказал на языке жестов:

«Спасибо», и добавил вполголоса: – Айно.

Сиуэ удивленно поднял брови, потом нахмурился.

«Я понял, что это твое имя. Я не скажу, но буду помнить».

Текучие жесты давались Лэну с трудом, руки в тяжелой броне дрожали от усталости, но Яан понял его и улыбнулся.

* шанн каерда – ларонское ругательство, дословно Шанн тебя порази. Шанн – одно из верховных божеств народа Лар.

* Чит-код (англ. cheat code) – Код, который может быть введён в программу, чтобы изменить ход её работы. Чаще всего применяется в компьютерных играх для прохождения трудных этапов.

========== 3. О болевом пороге, спелых яблоках и сволочах ==========

В лазарете стояла тишина, белый коридор сиял так, что Нузза невольно прищурился – глаза ларона были более восприимчивы к свету, чем человеческие.

– Куда собрался?

Голос настиг его вместе с ментальным набором нелестных слов в адрес солдафонов, нарушающих распорядок дня медотсека. Нузза обреченно сложил руки, приветствуя Каш.

Каш Арлех была штатным мультирасовым психологом лазарета, ценным специалистом и отличным слушателем. А еще она была лароной. Это означало, что все лароны-мужчины, вне зависимости от звания, автоматически записывались Каш в категорию неразумных детей, нуждающихся если не в постоянном присмотре, то хотя бы в мудром, потрясающе неуместном совете при встрече. Вытерпев пятнадцатиминутную лекцию о вреде человеческих стимуляторов для народа Лар и придирчивый осмотр на предмет ментальных и физических повреждений, очередная жертва отпускалась, провожаемая взглядом Каш и въедливым потоком мыслей на тему глупеньких мальчишек, за которыми нужен глаз да глаз, а то еще подхватят какую хворь в рейде или случайно нажмут на кнопку, разнося полгалактики к Шанновым псам…

Впрочем, в рабочее время Каш никогда не позволяла себе ни словом, ни мыслью смутить пациента, мягко исследуя его разум в поисках барьеров и противоречий и умело помогая справиться с ними.

– Спит твой сержант, и будет спать еще долго, – уперев руки в бока, проговорила Каш, – нечего шастать сюда каждые шесть часов!

– Хоть посмотреть-то на него можно? – возмутился Нузза, – Стэн там с ума сходит, они с Эксом почти братья! Должен я парням хоть что-нибудь сказать!

– Скажи, что встретил меня, – хмыкнула Каш, смахнула с его расстегнутого кителя незаметную пушинку и дернула за полу, – застегнись, а то ходишь как…

Нузза страдальчески поморщился, считав ее мысль.

– Скажи хотя бы, что с ним? Это ведь не простая рана, я прав?

– Прав, прав.

Нузза обернулся. Перед ним стоял доктор Гард Оста.

– Каш Арлех, мое почтение.

Каш невозмутимо кивнула врачу и отошла в сторону, давая им возможность войти в отсек.

Через стеклопластовую стену была видна палата, каждые несколько секунд по куполу медкапсулы проходила светящаяся полоса сканера. Грудь Экса размеренно поднималась и опускалась, огни приборов горели мирным голубым светом. Оста поманил командира за собой.

Кабинет главврача поражал пустотой. В помещении, формой напоминавшем куриное яйцо, стоял стол с большим прозрачным экраном, два кресла и громада диагноста чуть в стороне. На столе лежала шариковая ручка. Все знали о любви Оста к старинным вещам. Ручка казалась чужеродным предметом не потому, что принадлежала к иной эпохе, а потому, что лежала абы как, не перпендикулярно краю, игриво положив кончик на один из симметрично расположенных планшетов.

Врач подошел к столу, из стены выдвинулась пластинка. На ней хищно изогнулся гарпун арумов, который доктор извлек из плеча Экса. Даже отделенный от носителя, закрытый силовым полем, он выглядел готовым ужалить.

– Парня спасло то, что гарпун зафиксировался металлом экзокостюма, – проговорил доктор, разглядывая блестящий клык.

– Рана казалась не опасной, – начал ларон, – но меня насторожило то, что Эксельсиор сразу выпал из сцепки… Это какой-то яд?

Доктор кивнул и указал на черное лезвие, прослеживая его изгиб.

– Видишь эти бороздки? Их здесь двадцать три штуки, и все полны отравой, которой хватило бы на десяток Эксов и нас с тобой в придачу. Если бы гарпун вонзился глубже или тело шевельнулось, все приготовленные дозы нейротоксина попали бы в кровь. А так лишь ничтожное количество успело просочиться внутрь. Основной проблемой было быстро подобрать антидот… Но мы справились, – коротко улыбнулся доктор, – Так что твой бравый сержант отделался легким испугом и скоро встанет в строй.

– То есть в следующий раз… – Нузза облизнул губы, – в следующий раз нужно сразу вытащить гарпун из тела, так?

Доктор дал экспонату мысленную команду скрыться с глаз, присел на край стола и взяв ручку, стал задумчиво крутить ее в руках.

– На лезвии обратная насечка, – пробормотал он, глядя на звезды в иллюминаторе, – Если ты сможешь выдрать его… Из самого себя вряд ли, – покачал головой Оста, – у ларонов низкий болевой порог, сознание отрубится на середине. А вот из товарища, может, и получится. Приличная яма останется, но в принципе, болевой шок и кровотечение в данном случае не самое страшное…

Ларона передернуло. До него доходили отголоски мыслей Оста: ни следа волнения или сострадания, лишь спокойствие, граничащее с безразличием.

В этом был весь Гард Оста, главврач флагманского крейсера «Тау». Те, у кого возникала необходимость прибегнуть к его услугам, заранее стонали и провожались сочувствующими взглядами остальных. Оста не раз доставал с того света как людей, так и представителей иных рас Галактического Альянса. Однако если Оста мог причинить пациенту боль – он ее причинял, продолжая работать, игнорируя закушенные губы и лишь слегка поднимая брови, услышав стон. Злые языки утверждали, что доктор экономит анестезию и готовит из нее для себя высококлассную наркоту. Но им затыкали рот те, кто больше знал о главвраче: доктор не жалел других, но не жалел и себя самого. История о том, как Гард Оста заработал Звездный Орден, передавалась из уст в уста.

Попав в окружение на планете Айкосан в системе созвездия Ящерицы Гард Оста, тогда еще обычный полевой врач, девять суток ухаживал за ранеными, не имея представления о том, как скоро их вытащат из чавкающих мокрых джунглей, и вытащат ли вообще… В помощниках у него был лишь андроид старой модели.

Первые три дня доктор ходил с обломком зазубренного электрокопья в боку. После того, как рана ожидаемо воспалилась и доктор заметил, что от жара перестает различать надписи на лекарственных инжекторах, которые он колол солдатам, Оста зажал в зубах лиану и расширив отверстие ножом, достал из себя осколок, затем приказал роботу прижечь рану бластером. Тот не мог обойти программу, выстрелив в человека даже на самой малой мощности, тогда Гард сделал это сам. Говорили, что когда за группой прислали судно, все бойцы были в сознании, лишь доктор, увидев огни снижающегося катера, свалился на руки андроиду.

Дим подбрасывал яблоко, шагая по коридору, и думал о том, что Великий Разум распорядился весьма мудро, создав три союзных гуманоидных расы на материнских планетах, обладающих одинаковой силой тяжести.

Каюта Зигги была закрыта, изнутри доносилось пыхтение и стук. Дим приоткрыл створку и тут же нарвался на крик: – Закрой сейчас же, она опять смоется!

Десантник ухмыльнулся и шагнув внутрь, закрыл дверь за собой. Зигги распластался на полу и увлеченно тыкал ботинком под кровать. Дим уселся на стол и стал с интересом наблюдать за темнокожим альдебаранцем.

– Что, снова-здорово? – спросил он, откусывая яблоко.

– Чертова тварь, – прокряхтел Зигги, – забилась под решетку вентиляции! Застрянет и подохнет, как пить дать!

Развернувшись на спину, он безнадежно вздохнул, отшвырнул ботинок и пошевелил пальцами босой ноги. Потом уставился на жующего Дима.

– А ну, дай сюда!

Тот поднял брови, но послушно бросил ему яблоко.

– Спелое, – довольно кивнул Зигги, и осторожно положив фрукт на пол, запрыгнул на постель, свесился и хищно растопырил пальцы в ожидании жертвы.

Через некоторое время из-под кровати показалась пушистая длинная лапа, затем другая. Наконец арахнул показался целиком. Шесть розовых ног оплели яблоко, раздался хруст.

– Попалась, сволочь! – возопил Зигги, подхватывая арахнула. Та в ужасе замахала лапами, восемь черных глаз обиженно уставились на охотника, но уже через минуту блаженно прикрылись веками, подставляя под пальцы Зигги попеременно спинку и головогрудь.

– Смотри, Нузза увидит, дезинфекторам сдаст, – заметил Дим.

– Не сдаст, – умиротворенно проворчал Зигги, ероша розовую шерстку любимицы, – она безвредная, не самец ведь… и я ее никуда не выпускаю. Тебе и тут хорошо, правда?

Дим фыркнул, глядя на идиллическую картинку: здоровенный негр склонился над ядовито-розовым вредителем, как мать над ребенком. Самка арахнула довольно хрумкала яблоком, а когда Зигги подобрался слишком близко к еде, тут же попыталась цапнуть его за палец.

– С-сволочь, – ласково щелкнул по панцирю Зигги.

– Как ты ее зовешь?

Десантник поднял глаза.

– Сволочью и зову. А как еще? Ей подходит…

Дим рассмеялся и покачал головой.

– Страшно подумать, как ты назовешь своего сына, Зиг.

– У меня есть еще шесть месяцев, чтобы подумать… Но уж точно не Эксельсиором, – весело поморщился тот, – хотя и говорят, что наш вечный «бывший»* большой везунчик…

Восемь часов назад пришел приказ подойти ближе к Гамма Кассиопеи. Экипаж гадал, связано ли это с тем, что Сиуэ вновь отказались принять послов или с последним происшествием на планетоиде тридцать один-Ви.

О последнем ходили самые разные толки, сразу по возвращении измученную команду выживших окружили андроиды и, вколов каждому дозу стимулятора, увели на допрос в закрытый сектор крейсера, куда через несколько часов пристыковался чужой корабль. Поговаривали, что скоростное зернышко звездного флаера принадлежало Самому. Впрочем, доступом в закрытый сектор обладало ограниченное число людей, вживую Армана Фрая никто не видел, поэтому сплетни остались сплетнями. Наутро был отдан приказ о смене локации флота, а также о строжайшей секретности. Все каналы связи отслеживались, беседы солдат с родными по тахиосвязи окончательно потеряли иллюзию приватности. Новость о таинственно вернувшихся арумах не в коем случае не должна была просочиться наружу, а тем более в СМИ, у жителей Альянса и без этого хватало поводов для беспокойства…

К зараженному тридцать-один-Ви подогнали крупный боевой корабль, луч, разрубивший планетоид на куски, обнажил изъеденное нутро. Норы пронизывали самое ядро планетки, однако в тоннелях было пусто. Арумы исчезли так же неожиданно, как и появились. Второй разряд превратил остатки планетоида в пыль.

Россыпь мерцающих звезд за стеклом переливалась туманными оттенками от зеленого до розового, огни приборов казались частью световой композиции. Ману положила руки на штурвал и блаженно вздохнула.

– Сайяра, все готово?

– Так точно, капитан, – отозвалась штурман.

Ману глянула на голограмму, отображающую положение единиц флота в реальном времени. Их строгий порядок напоминал напечатанный в космосе объемный кусок узора. «Тау» начал ускорение, приборы показывали уже две с половиной световой, и цифра росла, но Ману не чувствовала ничего, словно находилась в симуляторе. Первый пилот бросил на нее быстрый взгляд.

– «Тау» – не одна из мелких флотских жестянок, здесь перегрузки чувствуются только на очень больших скоростях.

– Я читала техническую энциклопедию крейсера, – ответила Ману, – но все равно непривычно.

Гласс усмехнулся, скривив безупречно очерченный рот.

«Новомодный «Закат Леды», – определила Ману разрекламированную марку блеска для губ, – «с запахом гриаррских апельсинов и мяты».

Конечно, косметика еще три века назад перестала быть исключительной прерогативой женщин, но жеманный вид первого пилота боевого крейсера настолько не сочетался с его должностью, что вызывал недоуменное раздражение. Впрочем, свое дело он и правда знал, его мысленные команды создавали хоровод окон над панелью управления, руки уверенно держали сенсорный штурвал.

По другую сторону от Ману сидел бородатый третий пилот по имени Равнул Ахин. Она видела его впервые. Войдя в рубку и наткнувшись взглядом на Ману в кресле второго пилота, он побледнел, едва кивнул ей и уселся в кресло, повернув экраны так, чтобы не встречаться глазами. Ману слышала, что Ахин был в небольшом восторге от того, что на это место взяли какую-то девчонку, а не самого Равнула, поэтому решила не подливать масла в огонь и сосредоточилась на своей работе.

Флот прибыл в новую локацию через шесть часов и рассеялся огромным многослойным полукольцом. Отсюда были видны яркие звезды карликовой галактики Кас Ди, родины сиуэйтов. Ману с сожалением свернула голографические окна и встала с кресла. Навигатор «Тау», Сайяра Лаг, пригласила ее прогуляться в теплицу после рейса. Суровая женщина с жесткой складкой у губ не скупилась на слова лишь когда речь заходила о растениях, которые Сайяра любила намного больше, чем любых гуманоидов. «Особенно гуманоидов с маникюром» – мысленно добавила Ману, глядя на Аленна Гласса, оправляющего обшлага кителя с таким видом, будто совершает важный ритуал. Сайяра не скрывала своего отношения к нему, но четко разделяла работу и личную неприязнь.

– Идем, этот месклонский павлин будет еще минут сорок прихорашиваться, – шепнула навигатор, и потащила Ману к створкам лифта.

Теплица не была фундаментальной составляющей крейсера, под слоем питательных гранул скрывались спасательные катера и склад запчастей. В случае тревоги верхняя часть зала схлопывалась, обнажая свое истинное предназначение. Но пока на сероватой подушке с прорезанными тропинками росли плодоносящие раз в неделю ларонские яблони, туарегские помидоры, вьющиеся гигантские финики и другая быстрорастущая зелень, вносящая приятное разнообразие в питание экипажа флагмана. Сайяра, пользуясь званием офицера, отделила себе небольшую грядку, на которой выращивала цветы и мультисезонную клубнику. Положив в рот сладкую ягоду, Ману с удовольствием коснулась свежих листьев. Под яблонями тихо шуршали боты-садовники, ловко укладывая в пластилитовые контейнеры ряды круглых яблок.

Рассеянный свет и теплый влажный воздух остро напомнили Ману земные леса, которые она не видела уже больше двадцати лет. Конечно, множество планет обладали гораздо более впечатляющими чащобами, однако дом остается домом, даже если изо всех сил пытаться вырвать его из сердца…

Равнул Ахин свернул окна, повернулся лицом к панели управления и мрачно уставился на звездную панораму за стеклом.

– Что? – бросил Гласс, встретившись глазами с третьим пилотом.

– Все делают вид, что все нормально, – взвился Ахин, – что так и должно быть!

Гласс поднял бровь и отвернулся к прозрачной стене.

– А как должно быть? – лениво спросил он, глядя на игру бликов светящихся панелей.

– Здесь должен сидеть я!

– Смотри не капни слюной на китель, он у тебя и так будто из помойки, – поморщился первый пилот.

– Почему меня не назначили вторым?!

– Потому что ты кретин.

Равнул выругался, вскочив, подошел к Аллену и развернул его кресло к себе лицом.

– Надо было думать головой и подавать заявление вовремя, – невозмутимо проговорил Гласс.

– Я не унижусь до просьбы! – прошипел Ахин.

– Тогда закрой рот и работай как все, – в голосе первого пилота появился металл, Равнул невольно убрал руки и выпрямился, – Не на кого пенять!

– Зачем здесь эта девчонка?! – Равнул хотел было сплюнуть, но вовремя поймал ледяной взгляд собеседника и сбавил тон, – У нас сработавшаяся команда…

Гласс поднялся, и брезгливо отодвинув третьего пилота с дороги, направился к лифту.

– Решения принимаем не мы, а капитан. Я уважаю сэра Баллока и его выбор.

– Но это глупость…

– Довольно! – поднял руку Аллен, заставив бородача отшатнуться, – уж мы-то с тобой не сработаемся никогда, и ты знаешь об этом!

Равнул открыл было рот для ответа, но Гласс продолжил, сведя брови: – Не надо было распускать свой поганый язык, Ахин, и множить на корабле грязь, выдавая желаемое твоим больным мозгом за действительное!

Створки лифта закрылись, оставив третьего пилота с открытым ртом.

Комментарий к 3. О болевом пороге, спелых яблоках и сволочах

* Экс = ex, бывший.

========== 4. О подводных течениях, брезгливости и друзьях ==========

Яркие голографии на стенах создавали непрерывный пейзаж с зеленоватым морем и розовым песком. Это был океан Ханаана VI – планеты звездной системы, находящейся в нескольких световых годах от Альдебарана. Систему-соседку красного гиганта триста лет назад колонизировали корабли, построенные на деньги одной из популярных религиозных общин. В те времена вариации на тему Земли Обетованной еще оставались в моде. Это была родина Зигги, а также одна из самых густонаселенных систем Известной Вселенной.

На берегу мерно колыхались огромные плауны с большими коричневыми шишками цветов. С противоположного края бассейна поднялась водная стена.

– Давай!

Экс оглушительно свистнул, парни заорали, подбадривая Лэна. Он вскочил на доску, оседлал взметнувшуюся волну, ловко вильнув, ушел от заворачивающегося гребня и выехал к берегу, победно подняв руки. Вода плеснула на голографическую стену, пятно пены сползло по экрану, разрушая иллюзию. Дим прочертил пальцем полосу по мягкому пеносилитовому полу, засчитывая Лэну балл. Десантник вышел на берег, передавая доску Зигги. Тот пихнул его в грудь.

– Черт возьми, ты выиграл. Десять против моих жалких восьми! Ей-богу, обидно, будто я вырос в пустыне, а не на берегу океана!

Лэн улыбнулся, хлопнул его по плечу и шлепнулся на пеносилит, разошедшийся голубовато-серыми волнами. Зигги схватил за ногу дремавшего на шезлонге Экса.

– Пошли с вышки прыгать! Скоро придет Нузза, начнет нас гонять.

Экс пробурчал что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок. Зигги стащил с него полотенце.

– Тебе что предписано? Умеренные физические нагрузки. Вставай, лежебока! – и, когда Экс не отреагировал, вкрадчиво добавил: – Пожалуюсь на тебя доктору!

Экс подскочил и возмущенно уставился на приятеля.

– Только попробуй, скотина! – встал и направился к вышке.

Лишь флагман обладал такой роскошью, как бассейн, пикомембраны с постоянной циркуляцией позволяли пользоваться аварийным запасом воды как в целях тренировок, так и отдыха членов экипажа. У дальнего борта шепталась группа девушек, поглядывая на широкоплечих десантников. На купальных костюмах отсутствовали знаки отличия, определить звания было невозможно, девушки могли оказаться молоденькими медсестрами, пожилыми офицерами связи, а то и вовсе командирами кораблей, решившими расслабиться после очередного совещания.

Стэн сел на бортик, свесил ноги и вдруг охнув, ушел под воду с головой. Через мгновение он вынырнул, сердито отфыркиваясь, рядом показалась голова улыбающегося Яана. Зеленая кожа словно растворялась в воде бассейна, на лице играли полосы света, татуировки на голове казались естественным узором обитателя моря.

– Ну, держись! – взревел Стэн, и бросился на сиуэйта.

Тот вновь ушел под воду, по дну метнулись две тени. Но гоняться за сиуэ вплавь было бесполезным занятием – все равно, что пытаться догнать птицу, махая руками. В родной системе они проводили половину жизни в воде. От умения подводных охотников различать токи морских течений раньше зависело выживание племени. Впрочим, и теперь любой из сиуэйтов, сунув ладонь в воду, мог сказать, откуда она пришла и сколько притоков у реки.

Когда запыхавшийся Стэн вернулся к берегу, Яан уже сидел там, глядя на прыгающих с вышки солдат. Зигги вошел в воду вертикально, почти не подняв брызг. Экс посмотрел вниз, поморщившись, двинул плечом и не рискуя вытягивать руки, прыгнул «бомбочкой» вслед за ним.

Из дверей вышел Нузза, отключил функцию волн и поднял разделители, пейзаж на стенах превратился в строгий голубой узор с логотипом Космофлота.

– Десять километров. Яан, восемнадцать. Экс, тебе пока пять. Кто первым окончит норматив – получит два часа сверху, как дополнение к увольнительной.

– Что, сегодня?!

– Кто прилетел? «Адиантум» или «Хтара»?

– С чего вдруг такой подарок? – поднял брови Зигги.

– Говорят, это Фрай, – ответил ларон, – решил наградить эскадру за отличную службу.

– Задабривает, чтоб язык не распускали, – поморщился Экс.

Лэн вертел головой, глядя на встрепенувшихся товарищей. Зигги вполголоса пояснил: – Развлекательные центры. Они курсируют между тремя галактиками, обычно появляются раз в несколько месяцев. «Хтара» похожа на кусок торгового города, там можно купить что угодно… в пределах закона, разумеется, – подмигнул альдебаранец, – мне как раз нужно передать посылку ко дню рождения жене…

– Зато на «Адиантуме» центральный филиал «Энни Флирт», – ухмыльнулся Экс, – но таких примерных мужей, как Зигмунд, это, конечно, не интересует…

Зигги ткнул его в бок, Экс не удержался на краю и спрыгнул в бассейн.

– Это «Адиантум», – кивнул Нузза.

– Я первый! – крикнул Стэн, и бросился в воду, остальные последовали за ним.

Однако первым на берег вышел Зигги. Стоя под душем, парни возмущались, что двухчасовую прибавку заполучил тот, кому она совершенно не нужна.

– Мог бы и поддаться, – проворчал Стэн, проходя мимо альдебаранца, – что ты там будешь делать двадцать шесть часов? По парку гулять?

– Чем брюзжать, лучше учись плавать, – беззлобно огрызнулся Зигги, – а как убить время я найду, не переживай. По сравнению с Яаном мои жалкие два часа ничего не стоят…

Лэн оглянулся на сиуэйта, уже застегивающего комбинезон.

– У сиуэ двое суток, не одни, – улыбнулся альдебаранец, – официально это оформлено как «дополнительное время, выделяемое на необходимые мероприятия, обусловленные внутрирасовой особенностью».

– Знал бы ты, что за этим стоит, – хохотнул Экс.

Яан прищурился, показал им неприличный, абсолютно человеческий жест и скрылся за дверью. Лэн фыркнул. Он уже научился различать, когда сиуэйт шутит, а когда действительно злится.

Первое время после возвращения с планетоида Лэн чувствовал себя не в своей тарелке. Обращаясь к разведчику, он не знал, как тот воспримет попытку наладить отношения после дурацкого поведения Лэна в самом начале знакомства, однако Яан оказался не злопамятен. Сиуэйт с удовольствием оставался после ужина поболтать с десантником в кают-компании, пока остальные занимались своими делами.