355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наташа Феокритова » Продавец санге (СИ) » Текст книги (страница 3)
Продавец санге (СИ)
  • Текст добавлен: 17 ноября 2020, 13:00

Текст книги "Продавец санге (СИ)"


Автор книги: Наташа Феокритова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Я молчала, чувствуя, как слезы душат, возмущение свинцует горло. Наверняка, он не хотел меня обидеть. Андрей порой как ребенок. Скажет, не подумав, а потом сожалеет.

Выпустив пар, он затих.

Некоторое время, я сидела молча, смотрела на собственные ноги. В душе странным образом ощущалась обида с нежностью. У него все просто. Увидел и захотел. Лучшая жизнь для нас.

– А дом, друзья?

– Прости, я, наверное, был резок.

– Уехать в чужую страну?

– Заведем новых. Домой в гости раз в год или чаще будем приезжать. Весь мир у ног, Мил, ты подумай. Я тебя во всем поддержку. Обещаю.

– Нет, – произнесла, и сама удивилась своей твердости.

– Вот же дура!

Андрей бросил трубку. С некоторым облегчением я тоже отключила телефон. Глубоко вздохнула. Как же трудно, мерзко и больно.

Глава 4

Марс за всю жизнь не видел более сильной и бурной реакции на собственную персону. Девушка переступила порог кабинета и встретилась с ним взглядом. Казалось, мгновение и она бросится бежать. Либо упадет в обморок. Глаза заметно расширились, стали яркими, потемнели. Нижняя губа затряслась, нервная дрожь передалась на кончики пальцев и распространилась по телу. Синий брючный костюм в стиле casual оттенял испуг в ее глазах и обыгрывал золотистый цвет трясущихся локонов, собранных в хвост.

Если бы Марс ничего о ней не знал, то решил бы, что перед ним типичная неврастеничка. Слишком впечатлительная.

Но все было не так, хотя результаты анализы, собранных в Новосибирске, до сих пор не готовы, и ему неизвестно, кто же она такая, ее необычность его впечатляла. И меньше всего хотелось напугать или сделать нечто, что вызовет отрицательные реакции. Максимально подобравшись, он не двигался, наблюдая в ответ.

Та продолжала стоять в пороге у самой двери, рассматривая его, сидящего за большим письменным столом перед рабочим монитором, не сводя большущих глаз.

Несколько секунд глаза изучали ворот его рубашки, шею, линию черных волос на висках, широкие плечи, то, как руки лежат на поверхности стола.

У нее перехватывало дыхание от волнения. Так как от одного его вида становилось ясно, перед ней альфа-самец, принц и мечта любых девичьих грез в одном флаконе. Марс знал, какое впечатление производит на женщин, и на эту ему хотелось произвести незабываемое. Но волновалась она слишком сильно.

Взгляд затравленно метнулся по сторонам, на белые стены, переговорную зону на двенадцать персон, рабочий стол с единственным ноутбуком в центре, на ламинат шоколадных оттенков, скользнув дальше, наткнулся на дверь, ведущую на застекленную террасу и снова вернулся к Марсу.

Если бы не факт того, что они до сих пор не представлены друг другу, он подумал бы, что девушка чем-то сильно возбуждена. Щеки раскраснелись, она дышала довольно часто, поверхностно, и лишь секунду спустя он сообразил в чем дело. Она видит в нем сура. И это вовсе не привычное ему восхищение, а ужас.

– Милена, я не тот, за кого вы меня принимаете, – негромко выговорил он, медленно выставляя перед ней руки. – Вы явно меня с кем-то путаете.

Он с облегчением заметил, как слова возымели эффект. Приступ паники, внезапно затопивший ее, начал спадать, и Марс выдохнул. Похоже, между ним и суром и в самом деле имелось сильное сходство. Странно конечно. Он медленно встал, надеясь, что она не схватится за ручку двери, и неторопливо приблизился почти вплотную к не дышавшей от волнения девушке, протянул руку для рукопожатия.

– Марс Брицкриг. Зови меня Марс. Ты Милена?

Она недоверчиво уставилась на большую ладонь, крупные пальцы, пару секунд с опаской изучала, затем протянула свою подрагивающую, прикоснулась.

Марс одобрительно улыбнулся, слегка сжал, уверенно ощущая ледяной холод ее дрожи. Он был значительно крупнее ее, отчего инстинкт хищника в нем ширился. Страх в ней притягивал. Не сдержался, проскользнул ладонью по ладони. Ему ненасытимо, безудержно жгуче захотелось почувствовать ее целиком, на уровне энергии, интуиции. Он жадно втянул ее запах глубже в легкие. Она пахла чем-то фруктовым, острым с мягкими нотами мяты. Давно он не ощущал, как его омывает побуждение к большему. Приятное волнение от головы до паха. Воодушевление. Его притягивало, манило, заставляло сердце биться сильнее.

– Я не кусаюсь, – шепотом сообщил он, искренне глядя в глаза, так и не выпустив тонких пальцев, разглядывая подробней каждую черту лица, выжидая пока она совсем успокоится.

В кабинет вошла Кристина с подносом в руках. Бокал янтарной жидкости для босса и Кир Рояль для посетительницы.

Мужские губы изогнулись в улыбке от того, как Милена дернулась и на шаг отступила от него. Еще один человек в комнате окончательно сбил панику, и он проводил гостью до небольшой зоны с двумя креслами и круглым столиком между ними.

Девушка послушно села, тем не менее, продолжая волноваться. И именно этот робкий, абсолютно возбужденный, пронзительный взгляд заводил его. Он протянул ей фужер, сел в соседнее кресло, взял бокал и чокнулся с ее фужером в руке. Милена сделала глоток и, похоже, успокоилась.

– Можешь идти, Кристина, – велел он девушке с подносом, та вышла из кабинета, оставив их снова одних.

Несколько минут они молчали.

– Простите, я вас приняла за другого человека и испугалась, – сообщила Милена, поставив фужер на столик.

– Надеюсь, не мужа, – пошутил Марс, улыбнувшись ей с пониманием.

Она так недовольно окинула его взгляд и блеснула глазами, что Марс понял, он попал точно в цель. А они с Плацидом все ломали голову, зачем такой, как Милена, дружить с хозяйкой спа-салона. Женщины казались непохожими, из разных слоев населения и групп интересов. В их дружбу верилось с трудом. Тем не менее, Милена стабильно в течение шести лет, с момента заключения брака, летала к ней «в гости». Они не созванивались, и у них не имелось общего прошлого. Связь казалось нетипичной.

Безумное предположение Марса начало подтверждаться. А ведь это умно. Не бегать по ресторанам и прочим заведениям, а ненавязчиво выбирать себе партнера приватно. Стабильность тоже удивляла. И именно это наводило Марса на подозрение, на почти навязчивую надежду о том, что Милена каким-то невероятным образом асур.

Но все остальное говорило об обратном.

В расе асуров нет гена светлого волоса. Черные, коричневые, рыжие, красные, с синеватым оттенком, но не такие светлые локоны и белоснежная кожа. Может это новая, неизвестная ему раса? Очень редко альбиносы рождались в низших кастах, являясь плохой приметой, предвестниками надвигающегося будущего. Такой ребенок с младенчества попадал в зверинец какого-либо богатого асура, переходил из рук в руки, многократно перепродаваясь, как диковинка. А самое главное, Милена родилась не триста лет назад. Она значительно моложе.

Суром она тем более не могла быть. Он знал, что те не принимали облик детей надолго. Она росла. Он видел детские фотографии. И все же что-то притягивало, манило, заставляло сердце гнать кровь быстрее.

Женщины асуров прекрасные и жесткие. Высокие и амбициозные, они придавали любви еще меньшее значение, чем их спутники. Секс использовался в качестве размножения, удовольствия от власти и наказания. И все же секс нужен асурам. Хотя бы раз в полтора года. Именно эта слабость, голод женской половины расы помогла исторически подчинить женщин асуров, хотя это и значило получить в пользование коварного партнера, способного поменять, предать и переиграть тебя на твоем же поле. Никто из них без выгоды не становился матерью. Асуры полностью контролировали свой жизненный цикл и получали наследников исключительно тогда, когда приходило подходящее время. С давних пор это происходило в лабораторных условиях. Их не особо интересовали отпрыски и размножение как таковое, куда больше значили сила и влияние Рода. Могущество в касте имело первостепенную роль, затем шли карьерные устремления и личные амбициозные планы. Человеческие женщины на их фоне казались тупыми, привязчивыми, верными и слишком эмоциональными. Асуры брали их как рабынь для утех, как наложниц, но те редко держались больше года. А чаще меньше, надоедая и не выдерживая сексуальных истязаний владельцев.

Он сощурился, рассматривая Милену в ракурсе новой догадки. Если она ощущает голод и она все-таки асур, то это разъясняет измены. Но может она попросту распутная и похотливая. Не совпадает по уровню либидо с мужем, вот и дает выход желаниям на стороне.

Марс испытывал двойственное чувство любопытства и желания. Он так пристально смотрел на нее, что та, очевидно почувствовав себя неуютно под давящим взглядом, отвела свой, изучая вид за окном и краснея по-новой.

– В досье написано, вас удочерили…

Девушка кивнула, нервничая еще больше. Первый испуг и шок окончательно прошли. Конечно, он знает, это не профессиональная информация, ненужная на собеседовании, где и так все ясно. Она подошла клинике, но видимо он страдает манией контроля, потому встречается со всеми сотрудниками. Марс усмехнулся, кивнул головой, взгляд снова приобрел затуманенность. Асуры крайне амбициозны, карьеристы.

– Милена, у вас есть мечта? – еще один вопрос из разряда «А какое ваше дело?».

Стараясь не шуметь, та с трудом сдерживая себя, вдохнула воздух. Весь вид Милены говорил, лишь об одном, она мечтает, чтобы собеседование закончилось, как можно быстрее.

– Да, конечно, – выдавила, словно из пустого тюбика пару измученных слов, извиняющуюся за вранье, улыбку. – Дом, семья, путешествия. Интересная жизнь. Обычные мечты.

– Вы специализировались на пересадке матки и проявляли большой интерес к хирургической гинекологии. Не жалеете, что решились на общую специализацию? К примеру, экстракорпоральное оплодотворение не лучше?

– Нет, – она мотнула головой, полагая, что вряд ли он в курсе ее текущих женских проблем, но она ошибалась.

Марс смерил девушку изучающим взглядом, отчего казалось, что он знает больше, чем хотелось бы или представляется. И узнает еще больше. От этих мыслей он поднял бокал, широко улыбнулся, сделал большой глоток. Тепло разлилось по внутренностям.

Неожиданно она резко встала, нервно вытирая вспотевшие ладони о бедра, сделала шаг к двери.

– Я передумала, – неожиданно сообщила она, чуть не разбившись о молниеносный сосредоточившийся взгляд Марса и неожиданно уперевшись в его грудь.

Он преградил ей путь, дважды за их короткую встречу нарушая интимную дистанцию.

– Почему?

– Я не понимаю, зачем такой большой клинике нужен трансплантолог моего уровня?

– Ты талантлива. Хочу тебя в команду.

– Да, я понимаю, предложение очень щедрое, но вынуждена его отклонить.

Ее уход не входил в его планы. Он не собирался ничего такого предпринимать, но ситуация приняла неожиданный оборот и не оставляла другого выхода, как рискнуть.

– У меня для тебя плохая и хорошая новость, Милена.

Марс не смог больше сдерживаться, в середине груди разлилось тепло, свербело и зудело от намерения прикоснуться к ней.

Глава 5

В четыре часа подъехала бронированная иномарка с тонированными стеклами и доставила меня в офис «Сафино».

Слова Андрея обидно засели в душу, и я с досадой считала, что выгляжу недостаточно впечатляющей. Недостаточно солидной. Как говорит анестезиолог Катя – «маленькая собачка до старости щенок». От волнения я облизывала губы, сожалея, что нельзя встречаться в операционных, где есть форма одежды и не приходится гадать, достаточно ли оптимален вид и впишется ли в условия встречи. В интернете нашлась пара сухих упоминаний о владельце компании, но больше я ничего не знала о Марсе Брицкриге. В целом, все было не важно, я собиралась отказаться от предложения. Но после слов мужа хотелось выглядеть прилично.

– Нервничаете, – заметил Плацид, провожая в офис компании, восхищающий одними только панорамными окнами с красивым видом на Кремль. Планировка веерного типа, в центре круглый секретарский стол.

Секретарша кивнула с нескрываемой брезгливостью и высокомерием, словно Плацид привел попрошайку.

– Кристина, – представил он шатенку с ухоженной кожей и лицом модели. – А это наш новый трансплантолог.

В следующую секунду ее на лице будто маску кто поменял – теперь на нас смотрела миленькая девушка, улыбающаяся во весь рот, с игривыми ямочками на щеках, поправляющая настолько отменно уложенный слоями в разных тонах волос, что любая бы девушка испытала шок от стеснения за собственный «обычный» вид. Как хорошо, что меня никогда не привлекала офисная работа.

– Вы юная, – голос Кристины переливался от дружелюбия. – Не знала, что бывают настолько молодые врачи.

– Как дела с Руфусом?

– Замечательно.

– Босс? – прервал он ее, совершенно не реагирующий на смены декораций на лице.

– Да, мистер Мэдс, мистер Брицкриг ждет вас.

Мы прошли по длинному коридору, добрались до обычной с виду двери. Плацид остановился и вытянул руку в приглашающем жесте.

– Он ждет вас.

И я, все еще не справившаяся с неожиданно образовавшимся комплексом неполноценности, взялась за ручку двери и нажала на нее, говоря себе «Соберись! Ты не в секретарши пришла наниматься».

Толкнула дверь и вошла.

И снова я стою в массажном кабинете, только незнакомец не лежит, а сидит за рабочим столом. В строгом костюме, белой рубашке, во плоти. Сур тоже был во плоти, промелькнуло в голове, пока я лихорадочно боролась с иллюзией. Так не бывает. Или бывает? Нет, не бывает.

Шок оказался настолько мощным, что я не могла ни пошевелиться, ни закричать. Вместо этого смотрела во все глаза на того, кто занимал все мои сжигающие ночные фантазии.

И все же он оказался реальным. Марс обошел стол, поравнялся, я поймала себя на том, что пытаюсь понять, почему у него нет обручального кольца. Ведь такие мужчины обычно женаты.

Слова Марса «Я не тот, за кого вы меня принимаете», наконец вывели из ступора, позволяя рассмотреть мужественные черты лица. По крайней мере, меня от него не вело, словно ненормальную, как от сура в салоне.

Он стоял слишком близко, протягивал руку, настолько, что запах мешался с моим, погружая в неведомое ранее чувство доверия. Все казалось странным, но не удивительным. Принятие и недоверие, желание прикоснуться и убежать, заплакать и рассмеяться. После стольких снов и чувств, встреча вышибала из меня противоречивые эмоции. Слова и мысли растерялись, и я молча смотрела на него, только на него, не в силах поверить в происходящее.

А спустя секунду стало не по себе. Страшно, если я больше никогда не увижу этого мужчину. Что на удивление напугало еще больше.

В кабинет вошла Кристина, приводя меня один своим присутствием в чувства. Настолько, что я нашла в себе силы извиниться перед незнакомым человеком и не заявлять о своем решении с порога.

Хотелось хотя бы пару минут побыть с ним еще. Разглядеть, того, от одного только вида которого я испытываю сильнейшее волнение и жар в груди, таю от прикосновений и хочу большего. Невыносимо хочу большего. Если фантазия воплощается в жизнь, разве не хочется ее потрогать, ощутить на губах, кожей.

И все же мне пришлось взять себя в руки, помог опыт операций. С неохотой я кивнула на вопрос об удочерении, затем о моих стажировках, мысленно перебирая самые неприличные и порочные воспоминания из снов, что хранились в памяти. Очень пылкие, знойные ночи, когда жар проникает в крестец и мышцы сводит от судорог томления. Где в горячечном ожидании источником облегчения является только одно.

И что мне теперь делать? Я только что выяснила – в реальности есть человек, похожий на плод вожделения моего бессознательного. Я точно знала, что раньше, много раньше, когда только пошли месячные, в подсознании были и другие мужчины, но остался один этот. Чужой человек, работодатель, обстоятельный бизнесмен, что будет более несолидно, чем признание? И зачем? Для чего? Для секса, услужливо подсказал разум. Похоже, я давно уже все решила и выбрала. Ситуация так себе.

Я резко встала на непослушные ноги, сумасбродно посмотрев в сторону Марса. Тут же оказалась в мужском напряженном поле, чувствуя, как падко тянусь к нему, бессознательно отвечая на исходящие неочевидные импульсы. Я уже поняла по тому, как вдыхаю его, считываю энергетику, что не хочу сопротивляться. Годный самец возбуждал в теле ответные реакции, отчаянно пытаясь поймать любое истекающее женское тепло. Мне кажется, я впервые чувствовала нечто подобное. Все вокруг ощущалось настолько ярко и необыкновенно, что слова кончились сами собой.

За один стремительный шаг вперед твердые губы Марса внезапно, ненасытно впечатались в мои мягкие, раскрытые. В активном, еще большем напоре, он за одно движение уложил меня в свои объятия, целуя с безудержной страстью, не тормозя себя, наслаждаясь и облизывая. Никакой вежливости! Никакого чувства вины. Еще!

От заполнившего всю мою грудь исступления в легких выгорело, и возбуждение обрушилось вниз пламенем, моментально приливая кровью к лицу. От нежности его властных губ закружилась голова. Я отвечала. Не страстно, но горячо, ошеломленно, чувственно. Ощущая, как горю и упиваюсь от прикосновений к реальному человеку, его груди, коже, рукам.

Как от буйства порочных чувств и ощущений, я готова умереть от восторга, только бы не останавливаться и продолжать дальше.

Марс остановился, довольный, оглядывая результаты своей неожиданной жаркой атаки.

Я раскраснелась, поверхностно дышу. Моя грудь, в распахнутой блузке, бесстыдно торчащая наружу, живописно то отпускается, то поднимается. И мне хочется большего.

– Нет.

Потребовалось время, чтобы понять смысл услышанного, а скорее совладать с гневом от его отказа.

– Нет?

– Нет более переменчивого существа на свете, чем женщина, Милена, – понимающе улыбнулся Марс не выпуская из рук, сам слегка растрепанный, с расстегнутой рубашкой, но не настолько возбужденный, как хотелось бы мне. – Но только не в моих руках.

А то он не видит, как хочу, прям неотзывчиво черства и напоминаю рождественский кекс, напомаженный пропиткой между ног. Мой запах чувствуется, наверное, даже в коридоре. Только крема не хватает. Я уставилась обиженно на шею и неторопливо греховно провела пальцами по его соскам, слыша, как бешено стучит в груди его сердце.

Марс снисходительно улыбнулся, чуть отстранился, давая понять, что победил. Сверкнул похотью в глазах так, что я замерла, забыв дышать.

Затем взял с груди мою руку и положил ее на горячую ширинку, где под тканью ощущался зной твердого органа. Он с силой сжал ладонь вокруг, наблюдая, как сбивается мое дыхание и я возбуждаюсь по восходящей. Не отводя глаз, легким поцелуем лизнул по приоткрытым губам, понимающе усмехнувшись.

– У тебя нет выбора. Это плохая новость. Хорошая – я могу дать тебе то, что ты хочешь. Похоже, что только я один.

Под ладонью отчетливо шевельнулась, напрягаясь, его плоть, заставляя мое тело гореть, словно в аду от жажды закончить здесь и сейчас. Марс прижал, и тут же совершенно беспощадно отстранился, сбрасывая ладонь, не собираясь хотя бы одному из нас дать разрядку.

– Я жду тебя в Лондоне, детка.

Глава 6

«Жду тебя в Лондоне, детка».

Фразу, брошенную на выходе из комнаты, я вспоминала последние шесть месяцев, чуть ли не ежедневно. Как поступить? Несколько обалдев от собеседования, я привела себя в порядок и покинула офис «Сафино», так больше и не встретив Марса Брицкрига.

Подписанием документов, оформлением и прочими делами по трудоустройству занимался Плацид. Каждый день, если у меня находилось свободное время, я не могла ответить вразумительно, почему согласилась. Из-за поцелуя? Одного лишь поцелуя и фантазий? Если убрать из уравнения похоть и желание, ничего больше не оставалось. Ни больше, ни меньше. Хотелось встретиться с ним еще раз, а для этого требовалось лишь согласиться на переезд в Лондон.

Дом на Хаммерсмит в три спальни и две ванные, предоставленный в пользование работодателем, оказался большой постройкой викторианской эпохи с камином и современным ремонтом. Опасения Андрея по поводу кранов подтвердились. Внутри кухни имелся садик с барбекю и столом на четыре персоны. Его счастью не было предела. Мы живо представили, как будет мило там завтракать. От дома легко дойти пешком до станций метро. А кругом множество ресторанов и магазинов.

– Что ты от меня хочешь? – спрашивала я Андрея в ответ на претензии к отсутствию близости. – Свободного времени у меня нет.

И в самом деле, его оставалось немного.

– Я никогда не смогу жить, как Алиса, хотя бы потому, что работаю.

Это было правдой, все магазины и закупки лежали на муже. В обилии выбора и незнакомых товаров помогала разобраться Алиса, жена Плацида. Они жили на нашей же улице. Она показывала город, знакомила с русскоговорящими людьми, советовала компании по подбору персонала.

– Не упрекай меня, – он неизменно обижался. – Я давно бы нашел работу, если бы были друзья. Но здесь все говорят на тарабарщине. Не английский, а сплошной диссонанс в нос из хрюкающих междометий, будто у всей нации поголовно гайморит и в придачу кол в заднице.

Я смеялась, полагая, что привыкание требует времени. Мы ходили на языковые курсы, но учеба давалась ему с трудом.

– Я уверена, что Алиса тоже не видится с Плацидом. Он же все время в командировках, – рассуждала я, поспешно собираясь на работу и отдирая от подошвы носка очередной кусочек бумаги, демонстрационно возмущенно показывая его мужу. «Это что»?

– Она же справляется как-то.

От нечего делать Андрей вспомнил о детском хобби – мастерил оригами и прочую ерунду из бумаги. У него выходили неплохие многослойные открытки. Из-за этого по всему дому валялись маленькие обрезки, ножницы, круглые держатели без лезвий, а иногда и с ними, в зависимости от того, где он располагался со своим самовосстанавливающимся ковриком для резки. Тихо закипая, я выкинула клочок в мусор.

– Предлагаешь записаться на фитнес и начать ходить в спа? Ой, дорогая, – гримасничал Андрей, повысив голос до писклявого, изображая как накладывает макияж. – Я не знаю, что сегодня надеть и куда засунуть член – в попку или куда-нибудь повыше. Боюсь попасть впросак. Так что ли? Нет, лучше бумажки.

– Но ведь ты сам хотел, помнишь? – я снова засмеялась, обуваясь, но уже над другим. Над тем, как часто правда лежит на поверхности фраз, не осознаваемых нами догадок о других, о жизни. А жизнь в весеннем Лондоне походила на сказку для мужа, и работать он явно не спешил.

– Н-да… Через месяц будет вечеринка – пятьдесят лет центру, – он часто менял тему в середине разговора, что для него было вполне обычно, показывая пальцем вверх и закатывая глаза. – Интересно, будет ли там Марс Великий? Говорят, он ужасно заносчив.

– Не знаю. Все, убежала, – я чмокнула его в губы и вышла на улицу, накидывая легкий шарф.

Погода в Лондоне менялась часто и стремительно, а главное – он казался теплее Улан-Удэ. Мы быстро забыли, как выглядят сугробы. А мои мысли так или иначе крутились вокруг Брицкрига. До жути хотелось встретить его вновь, увидеть, как он смотрит, узнать, что он будет делать. Я в мельчайших подробностях вспоминала ту единственную встречу во время собеседования, которая так впечатлила меня. И каждый раз ощущала смущение от собственного идиотизма и сладость от желания.

Я никогда не видела настолько привлекательного и интригующего мужчину. И очевидно, что не заинтересовала его ни капельки. Мою расплющенную самоуверенность пришлось отскребать от плинтуса жалости к себе ни один день. Но я не жалела о том разе. Богатый мужчина, красавец и я, никому не известный хирург из Улан-Удэ. Мы разные. Может быть, он вообще со всеми проводит так собеседования. У богатых свои причуды. Тогда мне дважды повезло, я достаточно распутная, и он мне безумно понравился. Конечно, в приятных воспоминаниях все всегда кажется волшебным, а идеальных людей не бывает. Хотя так приятно помечтать о чем-то таком. Я мечтала о Марсе Брицкриге.

Частная клиника занимала огромное десятиэтажное здание, по размерам не уступавшее офисным центрам. Казалось, что в ней оперировали все, что только можно оперировать.

Меня определили в команду доктора Ивана Шепарда, отвечающего за кардио-трасплантации, и при первом же ассистировании в операции рыжеволосый, коротконогий, с пивным пузом, бог хирургии доказал, что я понятия не имею с какой стороны держаться за скальпель. Ох, я переживала, дрожала, дома заливалась слезами, потому что Шепард был жесток в откровениях и не стеснялся в выражениях.

После первой же операции он вышел со мной за дверь операционного зала и начал трясти за плечи, вопя на весь этаж.

– Ты думаешь, знаешь что-то о хирургии?! Считаешь, что тебя взяли за хорошие результаты?! Так вот, ты ничего не знаешь! Я не знаю, чему вас там учат в Сибири, но…

– На Дальнем Востоке…

– МОЛЧАТЬ! – он так резко отпустил, что я тут же ткнулась спиной в стену. – Я бы тебя даже к медведю не подпустил!

А еще я злилась и смогла себя взять в руки. Я точно плохая жена, но твердо знаю, я хороший хирург. Может быть не лучший в мире, но хороший, черт побери.

После случившегося я проводила все время на операциях, как бы ни уставала, как бы рано или поздно они ни начинались. А затем ночью пошагово разбирала каждую, мысленно воспроизводя в голове, пока не валилась с ног и не засыпала где придется. Утром в той же одежде шла на работу. Так что до кровати я добиралась редко и не меньше десятка раз спала на полу в прихожей, не в силах дойти до спальни. Часто Андрей доносил меня спящую до кровати, раздевал и клал рядом мобильный, предварительно включив будильник на следующий день.

До шести утра, за полчаса до прихода Шепарда, вся команда вместе с интернами угорело носилась по этажу, собирая со стен над койками пациентов данные о состоянии и жизненных показателях. Если медперсонал забывал что-либо заполнить, гнев обрушивался на нас. Шепард требовал военного подчинения. Не отвеченный звонок равнялся побегу и немедленной ликвидации. Чудо, как я до сих пор держалась. Несколько раз меня буквально выручал Плацид, вмешиваясь в требования убрать «эту русскую неумеху» и возвращал в команду.

Это были очень тяжелые месяцы.

Кровяное давление, сердечный ритм, результаты анализов, информация о вазопрессах, дренажных трубках, питании пациентов. Если кто-то смел высказывать мнение, Шепард вопил рваным басом, насколько хватало воздуха в легких: «Жизненные показания! Я не спрашивал о ваших думалках, мать вашу!». Но все это можно простить, ведь в операционной он творил чудеса.

Через пять месяцев он начал со мной общаться. Иногда выслушивая мысли по поводу операции, зачастую обрывая воплем «Дальше!», слушал, но, к сожалению, в отделение трансплантологии не допускал. Не доверял. И причиной были вовсе не навыки.

Доступ на этаж трансплантологии закрыт для персонала. Его имеют с три десятка человек на всю клинику. Я знала, рано или поздно я войду в сакральный список и буду оперировать президентов, звезд и миллионеров. Но пока не понравлюсь Шепарду, пока он не начнет мне доверять и полагаться на мои навыки, этого не произойдет.

Мне не хотелось обсуждать плачевные отношения с коллегами, и на все я врала «Нормально». Андрей верил, не замечая усталого вида. Плацид явно был в курсе, насколько тяжел характер у Шепарда, но помалкивал.

Зато мужа очень интересовал владелец «Сафино», так щедро пригласившего его жену на работу. Даже с такой нагрузкой и желанием вырваться вперед, я тоже вспоминала Марса Брицкрига, часто из-за Плацида, который видел его по долгу службы, мотаясь по миру в поисках талантов. Андрей читал о нем все, выспрашивал Алису, откровенно завидовал факту того, что я работаю в такой крутой компании. И скучал без дела. Мне казалось, он либо спит, либо вырезает бумагу, либо гуляет по Лондону вместо того, чтобы учить язык. Но я ошибалась.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю