Текст книги "Девочка по имени Зачем (СИ)"

Автор книги: Наталья Юнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

Ксения

Три недели… Нет, такое количество времени нельзя провести с любовницей. Даже с великолепным поленом. Я стараюсь об этом не думать, но, к сожалению, дурацкие мысли поглощают меня с каждым днем все больше и больше. За минувшие дни, я маниакально рисую Сережу, кажется, я скоро сооружу с его помощью выставку.

Приехал он в пять утра, никого не предупредив заранее, чем снова меня вывел из себя. А пообщались мы и того настолько сухо, что мне захотелось сделать все, что угодно, лишь бы он обратил на меня внимание. Но сделать этого не успела, трудоголик умчался на работу. Ну ничего, пока еще не сдамся.

Стою напротив больницы, зуб на зуб не попадает, ноябрь выдался ужасно холодным. На улице настоящая зима. У самой ноги словно к земле приросли, не могу войти. Ненавижу больницы, а после того случая и подавно обхожу стороной. Но раз Сережа и больница-это почти одно целое, придется пересилить свою нелюбовь. Я специально проторчала в университете до шести часов, чтобы попасть на конец его рабочей смены и напросилась поехать обратно вместе, благо универ находится в трех минутах от сего кошмарного места. Ужасно, учитывая, что Маша дома одна. Нет бы за ребенком следить, а я стою тут. Это может показаться странным, навязчивым и наверняка первыми предпосылками к походу к психиатру, но с другой стороны, я же только посмотрю на него. И немного побуду рядом. Стойко борюсь со своей фобией и шагаю по направлению входа. Как только захожу в здание, начинает вибрировать телефон. Быстро беру трубку, увидев любимое имя.

– Я еще не закончил, поднимайся на девятый этаж в ординаторскую, посидишь пока тут. И бахилы надень, – ни приветствий, ни добрых слов. Все четко, сухо и по делу.

– Хорошо.

Так и не дождавшись лифта, пошла на своих двух. На шестом этаже мои силы иссякли, и все это мне уже не показалось хорошей идеей. Остановилась. Дышу, словно умирающая бабка, то ли сердце колит, то ли бок.

– Девушка, вам помочь? – сзади раздается мужской голос.

– Нет, спасибо. Кажется, я переоценила свои силы. Лестница тут какая-то дурацкая.

– Для этого и существует лифт, – улыбка у мужика до ушей, вроде симпатичный, но что-то неприятное проскальзывает.

– Его как-то не дождешься. Но я уже в порядке, спасибо, – вновь собираюсь с силами и поднимаюсь по лестнице. Чувствую, что мужик плетется за мной. Буквально дышит в спину. Мы почти равняемся на нужном мне этаже и вместе заходим в холл.

– Может вам помочь? Я здесь работаю, так что знаю каждый закоулок.

– Мне нужна ординаторская.

– Какая именно, прелестная незнакомка, тут их целых две, – все-таки мерзкий мужик. И стоит так близко, словно мы сто лет знакомы. Не успеваю ляпнуть какую-нибудь глупость, как моего плеча касается чья-то рука. Резко оборачиваюсь.

– Где ты бродишь столько времени? – совсем не доброжелательным тоном произносит Сережа.

– Я пешком поднималась. Лифта долго не было.

– Нужно было зайти с другой стороны, там их целых три, специально для посетителей.

– Вот-вот, я как раз хотел тоже самое сказать. Сергей, ты читаешь мои мысли, – вновь что-то тявкает мой лестничный знакомый.

– Так у тебя и мыслей не особо много, читать легко.

– Ой, ой, ой, вот только не надо мне снова завидовать, Сереженька.

– Знаешь, при таком малом количестве мыслей, тебя пора жалеть, а не завидовать. Ксюша, пойдем, – тянет ко мне руку Сережа.

– Стрельников, ну куда ты так торопишься, познакомь меня с этим прелестным созданием. Милая девушка, мы же так и не познакомились. Я Иван. Коллега и в скором времени начальник нашего уважаемого Сергея Александровича.

– И по совместительству Иван-болван. Ты не утруждайся, не придумывай достойные ответы. На сегодня твой мозг переработал. Ну, максимум можешь запомнить, что это Ксения-моя жена, – Сережа хватает меня за руку и тянет за собой.

– Вы не особо ладите. Мне он сразу не понравился. Что-то такое гадкое в нем есть. Он тебя подсиживает, да? А правда, что он станет твоим начальником?

– Слишком много вопросов. Не забивай голову ненужной информацией.

– Если мне интересно, значит она нужная.

– Окей. В ближайшее время этот болван действительно станет заведующим отделения. Надеюсь, я ответил на твой вопрос. А теперь присядь и не мешай мне.

Сама не замечаю, как мы оказываемся в просторной комнате. Присаживаюсь на удобный диван, осматриваю обстановку. Все довольно чистенько, нет никакого нагромождения. Столы с компьютерами, за один из которых присаживается Сережа. На столе фото Маши. Миленько, значит не такой уж он и бесчувственный, каким пытается показаться.

– Справа от тебя кофемашина. Если хочешь кофе нажимаешь на большую серую кнопочку справа. Не слева. Право это вот та твоя рука, на которой находится колечко.

– Я знаю, что такое право и лево! И как пользоваться кофемашиной тоже знаю. Прекрати делать из меня неразумного ребенка.

– Ага. Я передам это той кофемашине, которую ты изнасиловала у меня дома.

– Она изначально была сломана! Все, не хочу я никакой кофе. Делай свои дела.

– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа. Ну, если боишься расхреначить еще один агрегат, завари чай. Там всего-то нужно надорвать этикетку, а на чайник ты умеешь нажимать, – подмигивает гад.

– Ты мало поиздевался над своим будущим начальником, решил продолжить на мне?

– Ни в коем случае. В разговорах с тобой я получаю истинное удовольствие. Разве ты не чувствуешь, что это не издевательство? И да, бахилы можешь снять. Формальность ты уже выполнила.

Оставляю без ответа все сказанное, ибо все равно проиграю эту словесную битву. Смотрю на него, и сама не понимаю, как же я могла так втрескаться в него. Злюсь и тут же об этом забываю, стоит только взглянуть на него. До чего же он красивый, статный. А этот белый халат на нем… Ух. Чертовски ему идет. Кто-то его видит каждый день, с девяти до шести. А кого-то он касается… Блин, так и хочется стать его пациенткой. И плевать, что придется лежать в ненавистной мне больнице. Это лучше, чем видеть его какие-то жалкие полчаса за ужином и завтраком.

– Чего ждем, дите? Пошли уже и прекрати витать в облаках. Давай лапку.

– Не называй меня так, – кажется, я схожу с ума, одновременно злюсь на него за дите и млею от лапки. Подумать только, лапка! А мне нравится. Тяну к нему ладонь и тащусь только от одного прикосновения. Такой теплый. Сильный.

– Мало ли чего ты просила. Перчатки надень, до машины еще дойти надо.

– Угу.

– Что угу? Надевай, давай. Руки как наждачная бумага. Еще и девушкой зовешься.

– Руки как руки. Тебе все не нравится. Хотя издеваться надо мной, видимо очень нравится, – вырываю ладонь и быстро шагаю к лифту. Как только двери лифта раскрываются, быстро захожу в кабину, не смотрю на него, хотя безумно хочется. А если взгляну, то и про наждачку забуду и прощу, нет, уж лучше стоять смирно. Закрыть глаза и главное рот.

– Не обижайся. И не хмурь лоб.

– А то что, морщины будут?!

– И это тоже. А вообще тебе просто не идет. Одевайся и про шапку не забудь.

Нехотя натягиваю на себя шапку, с перчатками посложнее, ибо они благополучно лежат дома. Убираю руки в карман, и так сойдет. “Наждачная бумага” значит, ну ничего, дома так омоложу руки, что с попкой младенца перепутает. Черт, опять дети и младенцы. Прекращаю думать о руках, когда прямо перед носом мне щелкают пальцами.

– Подъем, принцесса. Мистер лифт прибыл к пункту назначения. Где перчатки?

– Чего ты пристал с этими перчатками? Нет их у меня, нет! Дома забыла, представляешь? Такое неразумное дите часто забывает о шарфе, перчатках и шапке! И да, в ней я страшная, так что и ее забери.

Двери лифта открываются, и я пихаю шапку прямо в руки Сережи. На ходу снимаю бахилы. Быстро иду вперед, выхожу из здания. Не успеваю далеко отойти от входа, чувствую, что поскальзываюсь на асфальте, покрытым тонкой корочкой льда и едва припорошенным снегом. Стараюсь быстрее встать на ноги и скорее выбраться из этого места, но, увы, ноги живут своей жизнью. Снова смачно поскальзываюсь, уже представляя картину, как сбежавшая гордая истеричка шмякается мордой об асфальт, как меня хватают за капюшон, словно я нашкодивший ребенок. Ставят ровно на ноги и разворачивают к себе. Конечно, это Сережа. Молча надевает на меня шапку и натягивает, на мои уже замерзшие ладони, свои перчатки. Снимает с себя шарф и оборачивает им мою шею. Ладони утопают в его огромных перчатках, но мне становится безумно хорошо, а шарф согревает не только теплотой, но и его особенным запахом. Апогей всему, Сережа садится на корточки, словно сейчас мне сделает предложение руки и сердца, ах да, мы же и так женаты. Но нет, предложение он мне не делает. Он завязывает мне шнурки… Кажется, это еще хуже, чем шлепнуться на глазах у всех. Я для него точно ребенок и это никогда не изменится.

– Спасибо, – говорю я, а самой хочется удавиться или исчезнуть куда-нибудь подальше, может в Антарктиду и обязательно в перчатках.

– Топай давай и без происшествий.

Берет меня за руку, и мы молча идем к машине. Сережа открывает мне дверь своего авто, и я усаживаюсь на мягкое сиденье, а он чистит машину от приличного слоя снега. Несмотря на то, что машина пустовала весь день, салон все равно наполнен его запахом, сама не знаю, что за запах, просто вкусный, просто его… Нужно раздобыть его туалетную воду и обязательно купить себе такую же, буду в тайне нюхать по ночам. Боже, я ненормальная. Как только перестаю витать в своих больных фантазиях, Сережа садится в машину и трогается с места. Всю дорогу едем молча. Несмотря на заснеженные улицы, домой мы приезжаем довольно быстро.

Ненавистные занятия меня когда-нибудь доконают, как же продержаться еще целых полгода… Ну да ладно, как-то же проучилась столько времени. Решаю уйти пораньше, по пути забрать Машу с художки и приготовить ужин. И всё-таки найти, чем пахнет мой любимый говнюк.

Пока Маша выгуливает Жулю, я быстро ставлю в духовку мясо и иду на поиски туалетной воды, ну или чем он там себя поливает. Захожу в его комнату, осматриваюсь, но ничего не нахожу. Захожу в ванную, оглядываюсь по сторонам в поисках туалетной воды, решила, что никуда не уйду, пока не узнаю, чем пахнет Сережа. Открываю поочередно все полочки, но нужной вещи так и не нахожу. Решаю, что терять все равно нечего и захожу в душевую. А вот тут уже есть где душе разгуляться: шампуни и гель для душа. Открываю каждый флакон и начинаю вдыхать запах. Боже, я действительно чокнутая, но могу поклясться, чем угодно, что это точно его запах! Всего лишь шампунь, а не какая-нибудь туалетная вода. Господи, я же ещё раньше могла его найти, бестолочь. Улыбаюсь как идиотка, представляя, как теперь буду пахнуть так же. Из фантазий меня вырывает звук открываемой двери. Черт, ну почему он так рано пришел. Прикрываю дверь душевой и прекращаю любые попытки двигаться. Все что угодно, но так позорно здесь застать он меня не должен. Сейчас всего пять вечера или что-то около того, значит душ принимать ещё рано, он просто переоденется. Да, точно, дыши глубже, Ксюша, но желательно тихо. Не успеваю помолиться всем Богам, как дверь душевой отодвигается в сторону и передо мной открывается великолепный вид на обнаженного Сергея. Первые секунды откровенно пялюсь на умопомрачительно подтянутый торс, вот не даром гад пыхтит каждое утро над своим телом. Взгляд устремляется вниз, и только сейчас осознаю, что он полностью ГОЛЫЙ. Прикрываю лицо ладонями, как в детстве, словно я в домике, я невидимка.

– И что мы здесь делаем, прелесть моя? – убирает ладони с моего лица. Я зажмуриваю глаза, не в силах смотреть на него. – Ксюша, открой глаза, я что настолько ужасен?

– Ты голый, – еле слышно произношу, сама не узнавая свой голос.

– Ну, было бы странно, если бы я мылся в трусах.

– Ты меня сразу увидел! Мог бы дать знак, что заметил.

– Дурацкий разговор, не находишь? А что ты здесь все-таки делаешь, солнышко?

– У меня шампунь закончился, вот за твоим пришла, – тычу ему в грудь флаконом.

– Ясно. Может уже откроешь глаза? – отрицательно качаю головой.

– Ну ладно. Давай тогда мыться, – и включает душ, хорошо хоть не ледяной.

– Ты дурак что ли? – выключаю воду, а у самой все платье промокло, и с волос стекают капли.

– Давай раздевайся, а то нехорошо как-то, я тебя голой ещё не видел, задница не в счёт.

– Прекрати! Снова твои дурацкие шуточки, надоело!

– Никаких шуточек, я серьёзен, как никогда. Надо было ещё в Турции не церемониться и сделать то, чего хотелось обоим, – ушам своим не верю, это что признание в том, что меня хотят? Пока я обдумываю сказанные слова, Сережа притягивает меня к себе, зарывается руками во влажные волосы и невесомо проводит губами по шее.

– Я скучал, – это наверняка сон или я просто сошла с ума.

Сердце грохочет так, словно сейчас выскочит из груди. Невесомые касания губ становятся более ощутимыми. Вот он прикусил шею, на секунду отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Давай все же снимем его? – я как послушная кукла тяну руки вверх, и в считанные секунды Сережа стягивает с меня мокрый кусок ткани, совсем некстати подумалось, что на мне нет красивого белья. Лифчика и вовсе нет, трусы… черт, какие же на мне трусы? Опускаю взгляд вниз, но замечаю вовсе не свои трусы, а Сережино возбуждение. Черт, это не сон. И я стою в одних трусах и пялюсь туда, куда и не следовало бы. И вот это будет во мне?! Сережа усмехается, а я начинаю приходить в себя. Нет, это все неправильно, не так должно быть. Прикрываю руками грудь и пытаюсь выйти из душевой.

– Ты куда собралась?! – Сережа хватает меня за плечи и разворачивает к себе спиной.

– Платидорасов кормить, вспомнила, что они изголодались.

– Ксюша, хватит, – Сережа накрывает мои ладони своими руками. Настойчиво убирает их и начинает гладить грудь. Сначала медленно, нежно, затем обхватывает чуть сильнее, при этом снова целуя меня в шею. – Расслабься, чего ты так напряжена?

Хотелось бы мне сказать почему напряжена. Это, Сереженька, не в тебя упирается что-то большое, а в меня. Вслух, конечно, этого не говорю, но по-прежнему не могу расслабиться. Да, стоит признать, что мне просто страшно! Сережа разворачивает меня к себе лицом и целует в губы, сначала не отвечаю, находясь по-прежнему в ступоре, но когда он притягивает меня ближе, и я касаюсь его грудью, я почему-то расслабляюсь и отвечаю на поцелуй. Целуемся мы, кажется, целую вечность, руки Сережи и вовсе сжимают мою попу. Сначала не замечаю настойчивый звонок, потом понимаю, что это Сережин телефон, который трезвонит, не прекращая ни на минуту.

– Черт, ну что за свинство! – Сережа отстраняется от меня, целует в нос. – Пойдем в кровать, я пока отвечу, – выходит из душа, накидывает на себя полотенце и подаёт мне такое же. Берет телефон и все-таки отвечает на звонок.

– Да, мама! Это что так важно, что ты так трезвонишь? – недовольно произносит Сергей. Я обматываюсь полотенцем и прислушиваюсь к их разговору. По лицу Сергея можно сразу понять, что что-то действительно случилось.

– Конечно. Я сейчас выеду.

– Что случилось?

– Прости. Продолжить не получится. Родители попали в аварию.

– Они живы?!

– Да, но без сознания. Звонил их знакомый. Ксюш, я сейчас уеду. Насколько-не знаю. Маше пока ничего не говори.

– Хорошо, – Сережа начинает быстро одеваться, а я так и стою в одном полотенце, снова находясь в каком-то ступоре.

– Ксюш, иди оденься, – я киваю и молча выхожу из комнаты. Быстро накидываю на себя первую попавшуюся майку, спортивные штаны и иду провожать Серёжу.

– Ладно, я поехал, как только будет что-то известно, я позвоню, – кидает на ходу и быстрым шагом идёт к двери. А потом возвращается и целует меня в лоб. – Не грусти.

Семнадцать дней… Ровно семнадцать дней его нет. Как в каком-то фильме я зачеркиваю дни в календаре. За все время он позвонил только один раз. Маше же звонил часто, судя по ее разговорам. А вообще кто я такая, чтобы мне звонили. Так, девка, с которой можно переспать, потому что захотелось или "чтобы было". Я чертовски устала, сил больше ни на что нет. Я даже уже не могу обижаться, я измотана физически и морально настолько, что боюсь вообще никогда его не дождусь. И мне страшно, очень страшно…

Глава 20

Сергей

Только когда в жизни происходит какая-нибудь гадость, начинаешь ценить все по-настоящему. Никогда не задумывался, что с моими родителями может что-то случиться. Это где-то в другой вселенной, и уж они-то не окажутся на месте пациентов. А сейчас смотрю и не верю своим глазам. Уж мама-то точно должна быть в сознании. Она же всегда говорит! Это у нее в крови, разговорить любого… Нет, не хочется верить в плохое. Обязательно промоет еще мне косточки, иначе никак.

На удивление первым заговорил папа, забавно, вечный молчун-тихушник, а заговорил первым. Это видимо, потому что долго не слышал маму. А они у меня такие, всегда вместе, всегда рядом. Правда, работать уже бок о бок не получится. У отца движения в кисти полностью не восстановятся, а для хирурга это финиш. А без папы, мама и подавно работать не будет. Ну, ничего, что такое работа по сравнению с жизнью? Наработались уже.

– Сереж, возвращайся уже домой. У тебя там своя семья, теперь мы уж точно справимся. Твоим девочкам без тебя там несладко. А мы с папой оклемаемся, – говорит мама. – Вот увидишь, в январе уже на лыжи встанем, да, Саша? – поворачивается к отцу и вопросительно на него смотрит.

– Еще чего. Чтобы мне и ноги переломать? Спасибо, руки и головы хватило? Только на море, где все включено.

– Ой, все. Сережа, – обращается вновь ко мне. – Я тебя только об одном прошу, пожалуйста, не просри свое счастье. Молчи! Просто будь чуть-чуть мягче с Ксюшей. Не забывай, что она еще совсем молоденькая и ее направить нужно. Я, когда ее увидела, если честно подумала, что ты просто очередную няньку для Маши нашел. А ей регистрация нужна или что-то такое. А потом ваши рассказы сошлись, а вы не сговаривались, я точно за вами наблюдала. Ну и когда увидела, как смотрит на тебя, сомнений не осталось. Кстати, ты же ее девочкой взял, да? Чувствую, что да.

– Мама, а тебе не кажется, что этот вопрос совсем неподходящий?

– Очень даже подходящий, тем более для гинеколога со стажем. И еще, меня твои “рабочие субботы” не устраивают. Мне лапшу на уши вешать не надо.

– Мама, у меня нет любовницы, спи спокойно, – усмехаюсь сам себе, а ведь и вправду уже нет. – Ладно, чувствую вы уже выздоравливаете и мне действительно пора к своим девочкам.

– Хорошо. Только помни мои слова.

– Обязательно.

– Будешь хорошим мальчиком, и мы устроим вам с Ксюшей медовый месяц.

– Чего?

– Машу заберем на несколько недель, вот чего. А вы пока может другую дочку или сына начнете делать, – ничего не отвечаю, просто киваю с улыбкой на лице. Узнаю свою маму, вот такой она и должна быть.

На следующий день я отправился домой. Ехал с предчувствием явных перемен, хотя скорее я сам себя на них настраивал. Наверное, наступил такой момент, когда мне надоело обманывать самого себя. В конце концов, я давно уже не мальчик, пора бы признать очевидные вещи – я хочу сделать свой брак настоящим. Хотя нет, не так, я просто хочу сделать свою жену по-настоящему своей. А брак, одно только слово, недаром так назвали. Глупо не признать, что хочется таких отношений как у собственных родителей.

Приехав в Питер, взял первое попавшееся такси у вокзала. Безумно хотелось домой, до трясучки. Воображал, что сейчас делает Ксюша, в моих картинках она витала в розовых теплых носках и мокром платье. Она мне так и запомнилась в последнюю нашу встречу, жаль, что так неудачно все закончилось.

– Приехали, – возвращает меня в реальность голос водителя.

Оплачиваю такси и выхожу на улицу. В лицо ударяет морозный воздух, ноябрь выдался по-настоящему суровым. Захожу в дом и только сейчас понимаю, что не заметил света. На встречу ко мне выбегает Жуля, радостно виляя хвостом. В кромешной тьме ни хрена не видно, включаю свет и наталкиваюсь на Феньку, еще не хватало ей и вторую лапу отдавить. Да уж, не такой встречи я ожидал. Хотя, на что я надеялся, не предупредив о приезде? Тихо прохожу в комнату дочери, та спит крепким сном, а ведь сейчас только около девяти вечера. Поднимаюсь наверх в комнату Ксюши, но тут меня ждал сюрприз, ее здесь не оказалось. А вот это, конечно, странно, с учетом того, что Маша дома. Не нравится мне все это, хотя и тут моя ошибка, надо было ей хотя бы позвонить. Захожу в спальню и переодеваюсь в домашнюю одежду. Спускаюсь вниз и прохожу на кухню. Включаю свет и замечаю Ксюшу, сидящую на полу, облокотившуюся о кухонную тумбу. На ней все те же розовые носки, серые спортивные штаны и такого же цвета водолазка. Сидит, прижав ноги к груди. Рядом с ней на полу стоит стакан с прозрачной жидкостью.

– С приездом, – не поворачиваясь ко мне, произносит Ксюша.

– Что ты делаешь на полу?!

– Сижу, разве не видно? – по-прежнему на меня не смотрит. Подхожу ближе и беру стакан. Нет, слава Богу, не водка, хотя по странному поведению только об этом и можно подумать.

– Зачем ты здесь сидишь?

– Как твои родители? – игнорирую мой вопрос, спрашивает Ксюша.

– Все нормально. Пусть с небольшими потерями, но нормально. Отец, правда, больше не сможет работать.

– Да уж, до пенсии-то не дотянули. Будь она не ладна, эта пенсионная реформа, нехорошие люди, – усмехаюсь в ответ на ее реплику.

– Они достаточно заработали, чтобы помахать ручкой государству. Ксюш, что случилось?

– Ничего.

– Тогда встань с пола, он холодный.

– Нет, в твоем доме хорошие полы и очень качественные, – присаживаюсь на корточки напротив нее, ноль внимания.

– Посмотри на меня, – беру за подбородок. Нет, не пьяная. Уставшая, бледная, но не пьяная. – Я еще раз спрашиваю, что случилось?

– Ничего, я же сказала.

– Тогда может прекратишь себя так вести? Ты обиделась из-за того, что я позвонил всего один раз?

– Нет. Маша, кстати, немного приболела вчера, но это только насморк. Мы купили сосудосуживающие капли и промывалку для носа, так что все нормально.

– Ты что-то принимала? Может лекарства какие-нибудь?

– Нет.

– Вставай, хватит здесь сидеть.

– Нет, я хочу посидеть здесь, мне здесь нравится.

– Ты же понимаешь, что я просто так тебя не оставлю?! Что с тобой? – молчит. Упорно молчит и снова опускает взгляд вниз. – Ксюша!

– Наверное, у меня кровотечение. Месячные же не могут идти столько дней, – не спрашивает, утверждает, бл*дь.

– Сколько дней?!

– Недели две.

– Вставай сейчас же, – поднимаю абсолютно несопротивляющуюся Ксюшу на ноги. – Почему никуда не обратилась?!

– Обратилась сегодня в женскую консультацию.

– И?!

– Там врач оказался мужик, ну я и ушла.

– Господи, дай мне сил. Иди одевайся, поедем в больницу.

– Нет, – выхватывает руку и даже пытается меня оттолкнуть. – Туда я не поеду.

– Хорошо, поедем ко мне в клинику, там будет женщина врач, – на удивление не сопротивляется, тихо шагает в сторону прихожей. Пока Ксюша переодевается, я набираю номер Алины.

– Привет, – весело отвечает Алина.

– Привет. У меня к тебе жизненно важная просьба. Можешь сейчас приехать в клинику. У моей жены кровотечение.

– Ммм… могу, ради того, чтобы ее, наконец, увидеть.

– Давай без шуток.

– Никаких шуток, я уже выезжаю.

До клиники мы доезжаем в абсолютной тишине. Ксюша в каком-то пуховике, облокотилась на окно, не произнесла ни слова. А мне почему-то и не хотелось ее тормошить. Передо мной сейчас не та Ксюша, это абсолютно другой человек, и с сожалением осознаю, что дело не только в болезни.

– Слушай, ты там поделикатнее, пожалуйста, она у меня врачей не любит, вот прям совсем. А гинекологов и подавно.

– Ой, не могу, Стрельников, ты бы себя видел, прям, как первоклашка на первое сентября. Разберемся, и не с таким справлялись. Подумаешь-кровотечение, остановим. Или вы беременны?

– Нет, наверное.

– Ты меня удивляешь, Сереженька. Ты, да что-то и не знаешь, еще и о своей жене, двойка тебе Стрельников! – нахально пролепетала Алина.

– Замолкни уже и иди работай. Не беси, и так тошно.

– Ладно, шутки в сторону, сделаю все в лучшем виде, – подмигивает моя подружка и уходит в сторону своего кабинета.

Мне кажется, их нет непозволительно долго. Да, надо признать, что чего-то ожидать – мучительно тяжело. Который раз за месяц мне приходится околачиваться около врачей и ждать результата. Нет, к такому я не привык. Действую всегда я, а тут… Паршиво. На душе абсолютный раздрай. Когда от тебя ничего не зависит, становится еще хуже. Не знаю сколько так прождал, я даже телефон забыл дома. Наконец, замечаю Алину, с каким-то странным выражением лица. Ну, благо вовсе не печальным.

– Ну, как там?

– Нормально. Могло быть, конечно, и лучше, если бы сразу обратилась. Но русские девушки терпилы, что ж поделать. Кровотечение мы остановили, я ей все объяснила, как и что принимать. Но ты, пожалуйста, проследи за ней, она немного потерянная. Кровь сдала, анемию заработала, конечно, но не тяжелую. За гормонами приедете уже завтра. Ну, а так жить будет долго и от тебя зависит счастливо или нет. Когда ко мне прийти, я ей все сказала и на бумажке написала.

– Спасибо, я у тебя в долгу.

– Сереж, а ты спросить ничего не хочешь?

– Нет. Хочу побыстрее попасть домой и уложить Ксюшу спать.

– Ну ладно, все равно мне гореть в аду. Не могу не спросить, а почему ты не спишь со своей женой?

– Это она тебе сказала?

– Нет. Она вообще почти все время молчала. Это как бы можно по-другому понять. Господи, ты когда уже у своего цветочка сорвешь цветочек?

– Ты дура что ли?

– Я нет. А ты да. Вы женаты пять месяцев, какого хрена она еще девственница?! – неожиданно, а как же белобрысый Стас? Блин, он точно пидорас, а не ананас.

– Не твое дело.

– Ясно, значит не знал. И что это за брак такой? Не понимаю. Если бы тебе было на нее плевать, ты бы точно не поднял меня сюда в такое время. Максимум завез в ближайшую больницу. Что у вас происходит?

– Это фиктивный брак, который должен был перестать им, как минимум месяц назад, но по моей дурости не сложилось.

– Ясно. Ну, пока у вас ненадолго воздержание, а потом уже совершай свое грязное дело, – хихикает Алина и толкает меня в плечо. Нет, ну что за женщина?

– Дурочка. Ксюша скоро вернется? – спрашиваю, а сам уже вижу ее. Стоит в проходе, облокотившись о стену.

– А вот и Ксения, – говорит Алина. Ксюша подходит к нам. – Ты все запомнила или есть вопросы?

– Запомнила.

– Ну тогда на сегодня все. Будут вопросы, звоните, хотя Сережа сам справится. Он порой тугодум, но не идиот. Ладно, до встречи.

– До свидания, – еле слышно произносит Ксюша.

– Надевай пуховик.

Ксюша молча берет куртку и накидывает на себя. Беру ее за руку и веду к выходу, но по пути она одергивает руку и продолжает идти сама. Подходим к машине, и Ксюша сразу же садится на заднее сиденье.

– Ты чего туда села?

– Мне здесь удобнее.

Расстегивает куртку и откидывает голову, а меня это неимоверно злит, что за детские выходки? Но тут же одергиваю себя, ладно, хреново ей сейчас, не буду лишний раз трогать. Завожу машину и отправляюсь домой. Проезжая мимо гипермаркета, резко торможу.

– Посиди несколько минут, хорошо? – Ксюша кивает.

Выхожу из машины и забегаю в магазин, благо круглосуточный. Подхожу в отдел кулинарии в поисках выпечки. Кажется, именно такие булочки со сливками она ела. Беру упаковку, по дороге захватываю шоколад с фундуком. Расплачиваюсь и быстро иду к машине. Сажусь в авто и протягиваю коробку со сладостями.

– Что это?

– Булочки со сливками, ты, кажется, такие любишь. Съешь и сразу поднимешь себе настроение, – Ксюша на секунды улыбается, а потом возвращается в предыдущее состояние и просто берет упаковку.

– Спасибо. Сегодня уже поздно, я завтра, – на этом весь разговор заканчивается, и мы доезжаем до дома молча.

Выходим из машины, Ксюша идет впереди. Заходим в прихожую, раздеваемся. Она сразу направляется на кухню и убирает выпечку в холодильник. Проходит около меня, по-прежнему ни разу не взглянув, и поднимается наверх. Пи*дец, как же это бесит! Поднимаюсь вслед за ней и иду принимать душ. Ложусь в кровать и не могу заснуть, мысли лезут одна за другой. Девочка, блин, как так, в уме не укладывается. Я лично видел претендентов. Дебилы, одним словом, такой шанс просрать. Хотя я ничем не лучше. Хорошо хоть в ванной сорвалось, не хватало еще вот так ее трахнуть. Представляю, что сейчас творится в ее голове, поди всю женскую хрень себе накрутила.

На часах два ночи. Не могу больше просто лежать. Встаю с кровати и иду в комнату Ксюши. Тихо захожу и прикрываю за собой дверь. В комнате почему-то горит ночник, хотя Ксюша определенно спит. Лежит на боку в какой-то фланелевой пижаме в розовый горошек, прикрытая одной простыней. Не знаю, что мной движет, просто выключая ночник и ложусь рядом. А потом и вовсе забираюсь под простыню и обнимаю Ксюшу, и почему-то сразу засыпаю. Просыпаюсь от того, что меня наглым образом будят.

– Ну, пап! – поднимаю голову и вижу перед собой улыбающуюся Машу.

– Ты что здесь делаешь?

– Это ты что здесь делаешь, я пришла к Ксюше, а тут ты. Ты ночью приехал, да? Вы теперь вместе спите?

– Да, вечером. Ты уже спала. А где Ксюша?

– Так сейчас девять утра, наверное, в университете, а мы проспали, – вновь лыбится.

– Ясно.

– Давай я не пойду сегодня в художку. А тебе на работу надо?

– До конца недели я в отпуске, так что проведем оставшееся время вместе. Пойдем завтракать.

Не самое лучшее начало дня. Нет, я, конечно, знал, что легко не будет, но она просто сбежала. Ну ладно бы, подушкой по морде заехала или в ребра дала за то, что посетил ее скромную обитель, но нет, просто ушла. Еще бл*дь завтрак приготовила.

– Пап, ты чего такой злой?

– Не выдумывай. Как вы тут жили вообще, все нормально?

– Ага.

– А Ксюша тебе странной не показалась?

– Неа, ну грустная немножко.

– Ладно, я съезжу на часик в клинику, а потом куда хочешь, договорились?

– Хорошо.

– Маш, останешься на полчасика дома, я Ксюшу с университета встречу.

– А зачем?

– Холодно потому что.

– Ну да.

– Приедем и поужинаем все вместе, плиту без нас не включай.

– Ага.

Сижу в машине и жду. Судя по разговорам Маши, закончить она должна через минут пятнадцать. Правда выходит она раньше, в компании какой-то размалеванной девки и парня. Выхожу из машины, облокачиваюсь на дверцу и наблюдаю. Ксюша прощается со своей компанией, и, судя по всему, направляется к остановке.

– Ксюша, – окрикиваю ее я. – Садись в машину.

– Что ты здесь делаешь?

– Тебя жду, что еще? Садись на переднее сиденье, хватит дурить, – Ксюша ничего не отвечает, просто послушно садится в машину. – Может быть хватит играть в молчанку?

– Я не играю.

– Да ладно? – и снова бл*дь куда угодно смотрит, но не на меня. Сжимаю руль, одновременно пытаюсь успокоиться. Вот только ссориться мне с ней не хватало. – Как ты себя чувствуешь? Ты все принимаешь, что дала Алина?