Текст книги "Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни"
Автор книги: Наталья Андреева
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Да? Надо же о комто заботиться. Зато ты станешь безобидным, с выпавшими зубами будешь меньше говорить.
– А ты мне разве их не вставишь?
– Еще чего! Сколько лет мечтаю, чтобы ты хоть иногда помолчал!
– Ну, а что дальше?
– Дальше? Помрешь – похороню. Даже памятник тебе огромный поставлю, хочешь? Буду носить к нему цветочки, сидеть на лавочке, вздыхать и вспоминать, как ты меня когдато подобрал на улице.
– В компьютерном магазине.
– Да? Ну, это существенно меняет дело!
– Ладно, хватит. Пока еще я диктую условия: марш в постель!
– Я устала.
– Не волнует. Не забывай, что пока я оплачиваю всю эту музыку.
Анна вздохнула и поплелась в спальню. Она слишком хорошо знала Ленского, поняла, что он просто испугался. Дада, испугался, что их совместной жизни придет конец! Анна рухнула в постель, и пока Ленский принимал душ, успела заснуть. Она не слышала, как тот вернулся в спальню, вздохнув, натянул на ее голые ноги одеяло, осторожно лег рядом и долго не мог уснуть. Он все думал, думал, думал…
Сына успехи матери никак не порадовали. Напротив, Сашка сделался агрессивен и, похоже, стал вновь ревновать ее к работе. У мальчика теперь было все, но он отчегото с первого дня своего появления в этом огромном доме сторонился его хозяина. Их отношения не складывались, в конце концов Ленский просто оставил Сашку в покое, передав его на руки гувернантки и шофера, который возил его в элитную гимназию. Занятия там продолжались с утра до вечера. Анна считала, что у сына все в полном порядке. Ей и без того хватало в жизни проблем.
Например, Малиновский стал вдруг проявлять странную активность. Анна так привыкла к тому, что он держится на почтительном расстоянии, что сначала даже и не почувствовала резкого сокращения дистанции. Однажды он подловил ее одну, когда Ленский на пару дней улетел за границу. Анна страшно устала и не сообразила сразу, зачем приехал Денис, если Ленского нет, а на часах уже десять вечера. Хотя и для непосвященных все было очевидно!
Из вежливости она предложила ему ужин и свое скромное общество, сидела молча, он же не умолкал и уходить не собирался. Анну это все больше и больше настораживало. Если бы она так не измоталась за день, то выпроводила бы Малиновского сразу, не дожидаясь, когда он от слов перейдет к делу. Но сидеть в мягком кресле было приятно, причем Денис все подливал и подливал вина, и голос его обволакивал Анну. Она надеялась, что, если не будет с ним кокетничать, Денис опомнится и уберется восвояси. И сама не заметила, как очутилась с ним на диване, причем в положении снизу. Поистине это был профессионал!
Тут Анна опомнилась и решила свести все к шутке. Отстранилась и стала застегивать бюстгальтер.
– Помоему, вполне достаточно. Если у тебя дошла очередь до очередной рыжеволосой девицы, то это буду не я.
– О чем ты?
– Дима давно рассказал мне о твоих привычках. Сначала брюнетка, потом блондинка, следом рыжая. Я не хочу в эту живую очередь.
– Анюта, и ты веришь в эти глупости? – Он ласково взял ее руки, все еще не справившиеся с застежкой. Потом был поцелуй. Анна почувствовала, что колени дрожат, в голове шумит, перед глазами все плывет, пройдет еще секунда, и он сможет сделать с ней все что угодно. В конце концов, надо взять себя в руки! Но какого же труда ей стоило от него оторваться!
– Погоди. – Анна никак не могла справиться с голосом. – Ты что, Ленского не боишься?
– А его здесь нет. И не будет еще два дня. Никто не узнает. Ты же всегда меня хотела, ну зачем себя сдерживать?
– Да с чего ты взял, что я тебя хотела? – пробормотала Анна. Денис рассмеялся. Даже от его смеха у нее начинала сладко кружиться голова. Она чуть не сказала: «поцелуй меня еще». Но всетаки удержалась.
– Я хорошо знаю женщин, и потом, Ленский говорил. – Денис был уверен, что все будет так, как он решил. И никуда не торопился. – Он просил меня чаще появляться в доме, потому что это тебя возбуждает.
– Вы что, такие вещи друг с другом обсуждаете?! Меня обсуждаете?! Кто вы после этого?! – Она даже попыталась ударить Дениса по щеке. Тот только рассмеялся, перехватил ее руку и нежно сжал. Анна наконец разозлилась. – Ну, хорошо, признаю. Я тебя хотела. А ты ко мне раньше интереса не проявлял. Почему? А я тебе скажу. Потому что я была никто. А вот если ты соблазнишь популярную певичку, это прибавит тебе очков. Ты тщеславный, развратный, тупоголовый мерзавец! И ты немедленно отсюда уберешься, иначе я буду кричать! Убирайся вон!
– Ты что, мне отказываешь? Мне?!
– А кто ты такой? Уйди, Денис, я охрану сейчас позову. Я очень устала. Уйди.
Кажется, он понял. Анна ожидала вспышки злости, но поняла, что такие люди умеют держать удар. Иначе он не стал бы преуспевающим адвокатом. Малиновский спокойно поднялся с дивана, застегнул рубашку и, плеснув виски в стакан, выпил одним глотком. Анна ждала, когда он направится к двери.
– Все равно я тебя трахну, Анька! – Денис недобро прищурился. – Со мной еще ни одна баба так не поступала.
– Комуто надо быть первой.
Малиновский ушел, но Анна чувствовала, что он не оставит ее в покое. Никогда. Главное, она сама так и не поняла, почему не хочет изменить Ленскому. Ведь она теперь вполне может прожить самостоятельно, да и он не станет устраивать разборок. Молча уйдет из ее жизни, и все. Но этото и казалось самым страшным.
В течение следующего года Анна умудрилась написать еще пару шлягеров и вновь попасть в первую десятку отечественных хитпарадов. Не в начало списка, нет, но и не в самый конец. Она чувствовала, что это ее предел. Никогда ей не написать понастоящему талантливой песни, которую будут вспоминать и петь через добрый десяток лет. Никогда. Все это так, «треньбрень», как выразился однажды Ленский. Иногда Анне становилось тошно от того, что она делает. Хотелось замахнуться на чтото серьезное, но, увы, таланта не хватало. Хорошо, что хватило ума это понять.
Но надо было работать: наскрести песен на целый альбом, выпустить его и уйти в тень с мыслью о том, что она сделала все, что могла. Ленский продолжал вкладывать в нее деньги, он был прирожденным бизнесменом и понимал, что покупать диск будут, поскольку имя уже раскрученное. Но последнее время внимательно к ней приглядывался.
Анна же предприняла последнюю попытку и написала новую песню. Теперь уже сама. Но все, в том числе и Ленский, поняли, что это жест отчаяния.
На залитую скатерть —
Цветок простой.
Была б я Богоматерь —
Была б святой.
Клип, конечно, сняли, но получился он бездарным. На этот раз Анна перемудрила. Она выдохлась.
Наконец ее первый и единственный альбом вышел в свет. Назывался он по первой ее песне: «Синий шар». Ленский устроил пышную презентацию, были приглашены знаменитости. Но поскольку Анна так и не стала суперзвездой, торжество пришлось назначить на дневное время. В тот же день, поздно вечером, праздновался юбилей настоящей и шумно раскрученной звезды, поэтому публика непременно хотела успеть еще и туда. Анне пришлось смириться, да она и не жаждала шумихи, просто так полагалось.
Часа в четыре, после того, как были произнесены положенные речи, ей вдруг стало плохо, она немного растерялась, и, словно почувствовав это, к ней подлетел один из менеджеров, нанятых для ее раскрутки Ленским, Слава Штуцер. Он оттер от Анны парочку журналистов и сунулся к ее ушку:
– Ну что, Анюта?
– Сволочи все… – выругалась слегка пьяная Анна.
– Опять дуришь? Нашло? – В порыве откровенности Анна както раз успела нажаловаться Славе на вдребезги разбитую жизнь.
– Ведь им все равно! Ну, чего я добилась? Чего?!
– Да сделай ты им козью морду, – засмеялся Слава и зашептал ей на ухо откровенную чушь.
– Класс, Славка, класс! – Анна оглянулась: Ленского поблизости не было, он исчез. Уж он бы смог ее удержать! Но Анна выпила еще бокал шампанского и рассмеялась. Затем метнулась к группе журналистов и телевизионщиков.
Через полчаса, прихватив с собой сотрудников популярного телеканала, собирающих материал для передачи «Скандалы недели», и парутройку знаменитостей, которым спьяну тоже понравилась ее идея, Анна отправилась искать свою машину.
Затем веселая компания загрузила несколько тачек шампанским, самых трезвых посадили за руль, и вся кавалькада рванула в сторону офиса, где располагалось туристическое агентство «Северное сияние». Анна периодически наводила справки и знала, что ее враги попрежнему там работают.
В офисе в это время заканчивался рабочий день, клиентов было мало. Ольга Калининская, сидя на рабочем месте, подводила итоги недели. Ее подчиненные украдкой посматривали на часы. Когда шумная компания вкупе с телевизионщиками ввалилась в зал, все присутствующие растерялись. Анна подхватила под руки двух певцов, сунула одному в руку бутылку шампанского и скомандовала:
– Открывай! Так, люди! Камеру сюда: Анна Австрийская дает интервью!
Хлопнула пробка, обильно полилась пена, телевизионщики рады были стараться. Ведь это же скандалы недели! Анна захохотала:
– Обмоем мой грандиозный успех! Мой первый альбом! Внимание: крупным планом бывшее рабочее место звезды!
Киношник навел камеру на Анну, она с бокалом в руке прошла к Ольгиному столу.
– Вот оно. Снимаем! Да, не забудьте крупным планом заснять эту стерву!
Ольга завизжала:
– Охрана! Выставьте их вон!
Два дюжих мужика рванулись к Анне. Она, смеясь, обняла их за плечи, развернула лицом к камере:
– Мальчики, улыбнитесь! Вы знаете, кто я? Давайте снимем, как Анна Австрийская любит народ! Вы такие симпатичные, мужики, я вас, пожалуй, возьму в следующий клип! Нука, где ваши ослепительные улыбки? Снимаем!
Те глупо улыбались в камеру, не зная, что делать, когда в офис нахально врывается пьяная знаменитость. Компания хохотала, открывали оставшиеся бутылки, проливали больше, чем пили.
Анна, позируя перед камерой, потащила телевизионщиков показывать офис:
– Так, внимание: это клиенты, которых окучивают. Господа, пожалуйста, посмотрите в камеру! Улыбку, господа, улыбку! А это менеджеры. Снимаем! Лена, привет! Привет, Катюша! О, Игорек, какая встреча, ты еще здесь? Я была о тебе лучшего мнения! А что это на тебе написано? Старший менеджер! С повышением тебя, Игорек! А теперь меня на фоне этого монитора, пожалуйста. Для обложки журнала. Ну что, хватит? Оля, подойди, обними меня. Ведь ты моя лучшая подруга!
Ольга уже не кричала, она просто растерялась. Клиенты пятились к выходу. Наконец Анна устала.
– Все. Хватит. Один – один. Решили, куда дальше поедем обмывать? Тут стало скучно. Прощайте, господа!
Компания повалила к дверям, в офисе возникла немая сцена. Охранники вытирали пот со лба.
На улице Анна вдруг громко заревела и последнюю бутылку шампанского хрястнула о свой «Мерседес».
– Ты что, ты что?! – кинулся к ней Слава. – Сдурела?! Посмотри, царапина осталась, зачем вещьто портить?!
– Плохо мне.
– Перепила, что ли?
– Стыдно. Чего добилась? Вела себя как дура! Что скажет Ленский? – На свежем воздухе Анна почти протрезвела. – Не то, все не то. Ненавижу их всех, все равно ненавижу! Пока живут – ненавижу!
Утром Ленский грустно заметил:
– А я думал, что ты повзрослела.
– Ты бы заткнулся, – огрызнулась Анна. У нее после вчерашнего жутко болела голова.
– Ты хотя бы понимаешь, что такие выходки ставят под угрозу твою карьеру?
– А я не хочу никакой карьеры! Не хочу! Это понятно?
– А чего ты хочешь?
– Чтобы они все умерли!
– Дура.
После этого случая Анна будто погасла. Звонил встревоженный Андрей Юсупов, которому Ольга доложила о том, что выкинула в офисе Австрийская. Видимо, Юсупов навел справки, потому что долго извинялся: мол, с ней, Анной, когдато действительно обошлись некрасиво. Она понимала, что за всем этим стоит Ленский. Его деньги. И злилась еще больше.
Анна прекрасно понимала, что Юсупов нисколько не раскаивается, а просто подстраивается под ситуацию. Ей нужно было другое.
– Я извиняюсь за пьяную выходку, – сказала она Андрею. – Это просто неудачная шутка.
На том конце провода облегченно вздохнул Юсупов.
– Ну, так ты нас со Светланой простила? Все нормально?
– Я извиняюсь за пьяную выходку, – отчетливо повторила Анна и повесила трубку.
Ее колотил озноб, она никак не могла понять, в каком месте болит и что надо выпить, чтобы эта боль наконец прошла. Анне опять захотелось наглотаться таблеток; в конце концов она решила обратиться к врачу.
Сначала, конечно, Ленский ее внимательно выслушал и мгновенно поставил диагноз:
– Это блажь!
Анна впервые готова была его понастоящему убить, даже тайком от него купила пистолет. Спрятала его в своей комнате и обвела красным фломастером все объявления в журнале «Здоровье», рекламирующие услуги психотерапевтов. А через пару недель депрессия прошла. Врач всетаки приезжал, но не нашел у нее явных отклонений, выписал успокоительное и посоветовал поменьше переживать и поменьше работать. Анна мысленно обозвала его старым козлом, но немного успокоилась и попробовала забыть о случившемся.
Она стала вести так называемый рассеянный образ жизни. То есть попала в круговорот светских тусовок. В мире шоубизнеса есть много поводов повеселиться, дни летели за днями, и Анна их совсем не замечала.
Устала она от светских мероприятий быстро: «совиный» режим был не для нее. Анна подурнела, похудела, под глазами появились темные круги, и тут только она вспомнила, что всегда была «жаворонком». То есть вставала рано и рано ложилась спать. К тому же она устала от бесконечных сплетен, жесткой конкуренции в мире шоубизнеса и собственной бездарности. Талант ее был настолько ничтожный, что, если бы не деньги Ленского, ничего не получилось бы вообще. И тогда Анна решила наконец отдохнуть за границей и посмотреть виллу в Греции, которую ей подарил Ленский.
С собой она взяла Сашку, у него начались очередные каникулы, и мать, которой на старости лет вдруг захотелось побывать за границей. Они с самого начала сильно ей мешали, создавая излишнюю суету. Два раза распаковывали собранные чемоданы, чуть ли не каждые пять минут интересовались, насколько в Греции жаркий климат и что из вещей непременно надо взять с собой. Анна устала от них, еще даже не выехав из дома, и в конце концов посоветовала:
– Возьмите деньги. Больше ничего не нужно.
На вилле общество матери и сына сделалось Анне совсем невыносимо. Она с трудом перенесла полет, выпила кучу таблеток от тошноты, и ее стало рвать уже от самих таблеток, в самолете мать все время охала и закрывала глаза, потому что летела в первый раз, а на вилле совсем растерялась. Лучше бы они с Сашкой сидели дома!
Анна пряталась от них, целыми днями сидела на берегу, бросая камешки в воду, и думала, что с таким же успехом могла бы отдохнуть у собственного бассейна. Все равно от дурных мыслей никуда не деться. Климат Греции ей не подходил, слишком жаркий, растительность слишком чахлая, вилла слишком роскошная. К дому Ленского она успела привыкнуть, а здесь все казалось чужим. Чужая страна, чужая земля, чужая вода. «Если у меня не будет «Эсмеральды», я даже не замечу утраты», – подумала Анна.
– Мама, смотри! – Сашка протягивал ей ракушку в мокрой, облепленной песком руке.
– Дада, – поморщилась Анна. – Иди, руки помой.
Так проходили дни, Анна почти ничего не ела, худела и плохо спала, Сашка все время крутился возле нее, мешая отдаваться без остатка бездумной и сладкой тоске. Иногда Анна присматривалась к сыну: он вырос, ему уже исполнилось тринадцать, ломался голос и неуловимо менялось лицо. Сашка все больше становился похожим на отца, и это сильно раздражало Анну, она никак не могла простить Панкова. «Если со временем он подрастет, подкачает мышцы и перестанет сутулиться – будет хорош, очень хорош», – лениво размышляла она о сыне. И кричала ему вслед:
– Сашка, спортом бы занялся, что ли, ходишь согнувшись! Спину распрями!
А когда сын подходил, спрашивала:
– В какую спортивную секцию запишешься, парень? Пора уже.
Однажды он не выдержал и сказал:
– Запишусь, мама, обязательно запишусь, только я сам выберу, куда. В теннис не пойду, хоть убей.
В теннис по выходным дням играл с партнерами по бизнесу Ленский.
– Да иди ты куда хочешь, – пожала плечами Анна. Потом даже не интересовалась, что же выбрал для себя сын. А зря…
На пару дней к ним приехал Ленский: побродил по вилле, осмотрелся, как следует выспался, а потом осторожно спустился по крутым ступенькам на пляж и долго наблюдал, как Анна сидит на берегу и бросает в воду мелкую гальку. Здесь у них состоялся серьезный разговор.
– Ну что ты мучаешься, Нюра? Киллера хочешь нанять?
– Чего ты несешь?
– Думаешь, я не знаю, что тебе мешает жить? Им на тебя наплевать, вот в чем проблема. Давай их всех убьем, и ты будешь жить без прошлого.
– Поможет?
– Смотри сама.
– Нет, ты скажи, поможет?
– Нет.
– Откуда знаешь?
– Думаешь, я родился таким? С кучей денег и скверным характером? Меня тоже обижали, и еще как! Я, может, только этой жаждой мести и выжил: думал, что всего добьюсь и всем отомщу. Покажу всему миру, кто такой есть я, Владимир Ленский.
– Отомстил?
– Не надо тебе этого знать, Нюра. Я одного не могу понять. В моем представлении все, что с тобой случилось, – это мелочь. Ты стала богатой, знаменитой. У тебя сейчас в активе гораздо больше, чем тогда. Так в чем причина?
– Ты не понимаешь. Впервые в жизни ты меня не понимаешь. Я, может, никогда не хотела ни этих денег, ни этой славы. Я не хотела, чтобы меня кидало из одной крайности в другую. И я никогда не избавлюсь от мысли, что вот та жизнь была по мне, а эта нет. Хотя, быть может, она лучше.
– Видимо, это касается и меня, – задумчиво сказал Ленский. – Но потом ты будешь жалеть о том, что могло случиться с нами, с тобой, со мной, но так и не случилось. Запомни.
– Ты всегда оказываешься прав. Почему?
– Черт его знает. Может, потому, что ты идешь по жизни тем же путем, которым когдато прошел я… Знаешь, Нюра, я, пожалуй, тебе деньги оставлю, большие деньги.
– Почему мне? У тебя есть сын, внук, может, еще внуки будут.
– Им хватит. Сын давно мне чужой, ему отец нужен только как бездонный кошелек. Мать приучила, сам он не виноват, нет. Мать его я любил, а настоящая любовь, говорят, в жизни бывает только одна. Поэтому что ты для меня – я не знаю. Но я рад, что хотя бы одному научился: разбираться в людях. Ведь ты мне верна. Пока я жив. А после смерти… Черт с тобой: благословляю!
– Слушай, Ленский, ты рехнулся: помирать, что ли, собрался? – Анна невольно поежилась: это он о Малиновском. Конечно, охрана доложила о поздних визитах Дениса в отсутствие хозяина. Но откуда Ленский знает, что она осталась ему верна? И тут до нее дошло. Ленский заговорил о смерти! – Володя, не вздумай совершить со мной такую подлость! Что я буду делать, если ты умрешь?
– Ладно, хватит. Запричитала! Будешь заказывать своих мучителей?
– Что ты привязался?!
– Будешь?!
– Нет!!!
– Что ж… Не знаю как, но я тебе помогу. Когда вернешьсято?
– Скоро.
– Тебя там ищут, спрашивают, что написала, когда снимать.
– Нет, с этим кончено.
– Как интересно! Плакали, значит, мои денежки! А ведь я столько в тебя вложил, скандальная ты баба, – сказал он вполне миролюбиво и добавил: – Тебя в аэропорту встречать?
– Не надо. Я же не ты, не садистка. Сиди дома, чаек пей, музыку слушай.
– Думаешь, мне сейчас до этого?
– Проблемы? – насторожилась Анна.
– Тебе этого не надо знать…
Свое обещание она выполнила: не стала больше писать песен и сниматься в клипах. Некоторое время о ней еще помнили, но потом благополучно забыли: уж чегочего, а таких звездочек, постоянно вспыхивающих сверхновыми, а через короткий срок внезапно исчезающих с небосклона, в шоубизнесе хватает. Заработанные продажей альбома деньги Ленский определил в банк, открыв счет на ее имя, и отныне Анна могла считать себя вполне состоятельной женщиной.
Прошло некоторое время после того, как Анна вернулась в Москву и в их доме вновь появился Малиновский. Он долго ходил кругами, пошучивал, ласкал ее глазами, потом, улучив момент, когда в комнате не было Ленского, спросил в лоб:
– Ну что, ты не передумала?
– Насчет чего? – удивилась Анна.
– Насчет нас с тобой?
– Ах, ты об этом! Если честно, забыла, Денис, – и Анна невольно зевнула. Надо же! До сих пор не успокоился! Неужели не подвернулось подходящей девицы?
– Вот как? А я думал, ты ночами не спишь, все ждешь, когда я вернусь к тому разговору.
Анна откровенно рассмеялась:
– Ну и самомнение! Слушай, ведь моя громкая слава давно кончилась, кто обо мне помнит? Оставь меня с тем, кому это абсолютно безразлично.
– Ты что, любишь своего банкира?! – он кивнул в сторону двери, за которой скрылся Ленский.
– Нет, не люблю. – Будет она ему рассказывать о своих чувствах!
– Боишься? – вроде обрадовался он.
– И не боюсь.
– Слушай, Аня, я тебя чтото не понимаю.
– Вот поэтому я и не буду с тобой спать.
– Значит, ты мне опять отказываешь?
– Просто это будет глупо и бессмысленно: переспать с тобой. Чего ради? Чтобы потешить твое самолюбие?
– Ты можешь получить удовольствие.
– Знаешь, я какнибудь без этого обойдусь. И потом: мой банкир вполне меня удовлетворяет.
– Ты врешь!
– Не ори! Ленский рядом.
– Ты врешь, – шепотом сказал Денис. – Зачем тогда тебе я?
– Ты все об этом? Поверь, последнее время наши ночи хороши и без твоего присутствия за ужином. У нас с Ленским все в полном порядке. Можешь спросить у него. Ведь он же бывает с тобой откровенным?
– Вы друг друга стоите. Ладно, я подожду.
– С ума сошел, – пожала плечами Анна.
– А это уже мои проблемы.
Малиновский не стал долго задерживаться в тот вечер, за ужином был против обыкновения молчалив, рано уехал, и Анне долго еще было не по себе. А через несколько дней Ленский неожиданно спросил:
– Сколько мы с тобой уже живем вместе, Нюра? Четыре года?
– Около того. Что это ты вдруг занялся подсчетами?
– Хочу оформить с тобой законный брак.
– С ума, что ли, сошел?
– Это манера современных девушек так отвечать на предложение?
– Какая я тебе девушка? Мне уже за тридцать! К тому же я, кажется, забыла развестись со своим Панковым. А он и не настаивает. Очень удобно: вроде женат, но фактически совершенно свободен. Так что официально я попрежнему замужем. Но тыто, надеюсь, в разводе?
– Представь, что только ты, Нюра, прелюбодейка, а я чистенький. У меня и штамп о разводе в паспорте имеется, и разрешение папы римского на повторный брак. Ладно, шучу. Завтра скажу Денису, пусть займется твоим разводом. Охнуть не успеешь, как окажешься свободной и готовой для новых брачных уз. Со мной, любимым, разумеется. – И Ленский лихо ей подмигнул.
– Дима, если честно, мне все равно. Ты мне не нравишься в последнее время. И это неожиданное решение оформить со мной брак… Что с тобой? Тебе угрожают?
– Такие, как я, в своей постели не умирают, для этого у меня слишком много денег. Бояться надо всегда, Нюра. Да, у меня проблемы, и серьезные. Денис, правда, говорит, что ничего страшного, можно выкрутиться.
– Как?
– Ты в этом ничего не понимаешь. Видишь ли, мой банк, похоже, ложится на дно, сама чувствуешь, какая складывается в стране ситуация. Поненашему это называется дефолт, а понашему гмм… Ну, в общем, есть такое нехорошее слово. А у меня вертятся немалые деньги людей, которые находятся в конфликте с законом.
– Ну, так отдай.
– Какая ты простая! Где я их возьму? Признать себя потом полным банкротом? К тому же эти люди чтото почуяли. Кто им сказал – ума не приложу, видимо, произошла утечка информации. Денис с ними сейчас ведет переговоры, он утверждает, что пока опасаться нечего. Но это пока.
– Если ты им отдашь все деньги, что у тебя останется?
– Мои личные счета за границей. Но за них еще надо побороться.
– Ну, это глупости! Все же не заберут!
– Я тебе сейчас дам номера счетов и названия банков, где лежат эти деньги, а после заключения брака оформлю все на тебя как на свою законную жену.
– Ради этого ты затеваешь мой развод?
– Нюра, дело серьезное, вся надежда только на Дениса, он умный мужик. Если со мной чтото случится, ты сразу иди к нему.
– Оставляешь меня ему в наследство?
– А ты недовольна? – Он прищурился и вновь подмигнул. – Радуйся, что благословение даю.
– Володя, я тебя прошу: отдай то, что они просят.
– А дальше что? Разве я нужен тебе без денег? Молчи, Аня. Молчи. Я знаю, что делаю. Подожду немного. Ты в голову не бери, готовься к свадьбе.
– А можно все сделать какнибудь попроще?
– Можно. Я тебе прощу отсутствие флердоранжа на голове и отсутствие девственности в первую брачную ночь тоже. Скромно вечерком посидим, выпьем шампанского, ляжем в постельку. Надеюсь, ты будешь со мной хоть немного нежнее после заключения законного брака?
– Надейся, – жалко улыбнулась Анна.
…Развод действительно оформили в одно мгновение. Где нашли Панкова, что ему сказали и что тот при этом подумал, Анну интересовало мало. Они с Ленским в полдень заехали в загс, поставили свои подписи в книге регистрации, причем в свидетельстве о браке Анна увидела свою прежнюю фамилию. Она попрежнему осталась Анной Австрийской, в этом Ленский ничуть не отличался от ее покойного отца. Малиновский их поздравил, он был на бракосочетании с очередной блондинкой, и Анна вздохнула с облегчением. Авось Денис успокоился!
…А через неделю после того, как были оформлены все документы, завещание и доверенность, они с мужем сидели за ужином на открытой веранде и любовались закатом. Стоял теплый июньский вечер, пахло травами, в саду пели соловьи. Анна поначалу была спокойна, а Ленский все время ежился, никак не мог устроиться удобно в кресле, морщился и говорил гадости. Анна старалась не обращать на это внимание, затем тоже завелась. Они почти поругались, потом помирились. Вдруг раздался телефонный звонок. Анна сняла трубку. Это был Малиновский. Ленский беседовал с ним недолго, а после того, как положил трубку, вдруг както сразу собрался и успокоился.
– Надо ехать, Нюра, дело срочное.
– Они?
– Да, Денис договорился о встрече. Я сначала к нему, он будет ждать в условленном месте. А потом решим. Молодец Малиновский!
– Тебя ждать?
– Я вернусь поздно. Ты лучше ложись.
– Я все равно без тебя не усну.
– С чего вдруг такая сентиментальность? Тебе не все равно, когда я приеду?
– Я теперь какникак жена, должность обязывает.
– Ложиська ты спать или лучше в парк пойди погуляй. Соловьито как поют, заразы этакие! Люблю соловьев, Нюра, ох как люблю…
Через полчаса его расстреляли в упор из автоматов в черном джипе «Мерседесе» вместе с водителем и охраной. Всех насмерть.
Анна в ту ночь так и не уснула…