Текст книги "Комната с видом на огни"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Дэн не появлялся?

– Никого не было, дочка.

– Где же он шатается до сих пор!

– Ты куда? – увидев, что Анна снова собирается уходить, мать схватила ее за рукав.

– Мне надо его найти.

– Приедет, никуда не денется.

– Я с ума сойду, пока он приедет!

– Да что случилось-то, доченька? – встревожилась мать.– Беда, что ли, какая?

– Тебя это не касается.

– Аня!

– Что – Аня? Что ты умеешь делать? Ныть? Ты всю жизнь только и делала, что просила у меня денег! Как мы будем жить, на что мы будем жить! Это ты во всем виновата! – в запальчивости бросала обвинения Анна.

Мать заплакала и опустилась на маленький диванчик:

– Дочка, да разве я для себя? Да что ты, дочка! Что б только у вас все было хорошо, у тебя да у Сашки. А мне много ли надо?

– Давно? Раньше ты говорила совсем по-другому, а когда все есть, то конечно! Больше нечего желать, все сбылось! – И Анна побежала по лестнице наверх, в свою спальню. Сообразила, наконец: надо ему позвонить!…

…Потянулась еще одна ужасная ночь. Дэн отключил свой телефон, чтобы не разговаривать с ней. Анна заперлась изнутри на ключ и открыла окно, чтобы не пропустить, когда он приедет. В дверь пару раз робко постучала мать:

– Аня, Анечка, открой, пожалуйста.

– Не надо, мама.

– Ты сердишься?

– Нет, я уже не сержусь. Иди спать.

Мать отходила от двери, но Анна постоянно слышала в коридоре ее тяжелые вздохи, больше похожие на СТОНЫ.

Анна давно уже ходила кругами около тумбочки: пузырек с заветными таблетками притягивал ее, словно магнит. Но она держалась и ждала Дэна. Все больше и больше накатывала злость. Сделал глупость, а теперь боится показаться ей на глаза! Мальчишка! Да, это она его подтолкнула, но у него-то мозги есть!

Она прислушивалась к каждому шороху за окном, мучилась тяжелыми мыслями о нем, о себе, о том, что им обоим делать дальше, плакала, пару раз задремала, потом проснулась, а Дэн все не приезжал. Анна выдержала так до трех часов ночи, потом все-таки приняла свою таблетку и забылась тяжелым, тревожным сном.

Проснулась она внезапно, словно вынырнула из глубокого омута. Прорвавшись сквозь толщу воды, глотнула холодного свежего воздуха и тут же открыла глаза. Дэн сидел на самом краешке ее кровати.

– Где ты был? – Анна резко села, отбросив одеяло. – Я до трех часов ночи ждала. Где?!

– Какое твое дело? Я замерз. У тебя тут в спальне спрятана бутылка конька. Не возражаешь? Не возражаешь. – Он достал из шкафа коньяк и сделал прямо из бутылки несколько жадных глотков. Анна с ужасом посмотрела на него.

– Зачем ты убил Андрея?

– Что?!

– Я тебя там видела, и ты меня видел, не прикидывайся овцой!

– Ну и что, – равнодушно ответил Дэн.

– Собирай свои вещи и уезжай. Куда-нибудь подальше от Москвы, хоть в свое родное село под Нижним Новгородом.

– Так ты знаешь?!

– Потом я привезу тебе загранпаспорт и деньги, поедешь хоть в Америку, хоть в Китай, мне все разно, лишь бы тебя милиция не нашла.

– Анна, подожди… – Он умоляюще посмотрел на нее.

– Что еще?

– Я не виноват: это все случайно получилось.

– Ах ты, невинное дитя! Конечно, это я дрянь. А ты святой! Борец за правое дело!

– А разве нет? Я измучился, устал тебя ревновать, устал за всеми следить: за Панковым, за этим твоим адвокатом Сначала один пытался меня отсюда выжить, теперь другой. Почему он мне звонит и говорит страшные вещи? Скажи, ты его тоже звала Дэном? Я только Дэн-второй в твоей жизни? У тебя что, вся любовь по номерам? Но я больше не хочу быть вторым номером. Лучше уж вообще никаким.

– Вот и отлично! Я давно ждала этого объяснения! Тебе деньги нужны? Боишься снова оказаться в общежитии, снова искать по объявлению богатую дамочку, которая тебя пригреет? Как ты смеешь подслушивать мои разговоры, следить за мной, заявлять какие-то права, убивать для того, чтобы я на всю жизнь осталась тебе должна! Ты, как и все остальные в этом доме, ничего не умеешь делать, только клянчить и ныть, ныть и клянчить. Я дам тебе денег.

– Да подавись ты ими, может, тогда поймешь… – Он выбежал из комнаты.

Анна не верила в то, что Дэн уйдет. Ну, погорячилась, накричала на него. Ведь не собирается же она оставить мальчика с двумя трупами на шее и совсем без денег! В конце концов, он сделал это ради нее. Анна открыла окно, хотела крикнуть Дэну, чтобы вернулся, но вместо этого сказала:

– Машина, между прочим, тоже моя! Раз решил от меня уйти, верни на место!

Серый «Гольф» резко рванул с места, и вот тут-то Анна испугалась: «Он же выпил! Для человека, который не увлекается спиртным, несколько глотков коньяка – это большая доза. Да еще всю ночь не спал! Врежется в кого-нибудь, сумасшедший!»

– Дэн! Вернись! – запоздало крикнула она. Но серый «Гольф» уже выезжал за ворота.

Анна занервничала. Бежать за ним? Но, в конце концов, он не ребенок! Сам знает, что делает! Поколебавшись несколько минут, она все-таки стала одеваться. Руки слегка дрожали.

«Догоню, – решила Анна. – Это не Москва, к тому же раннее утро, машин на шоссе мало, мой «Мерседес» гораздо мощнее. Я его догоню».

Опять накрапывал дождь, дорога была скользкой, и Анна еще больше занервничала. Скоро будет развилка и выезд на трассу. Где же он? Где?

Выехав на шоссе, она сразу увидела развернувшийся поперек дороги рефрижератор. Его задние колеса свесились в кювет. С обеих сторон к месту аварии, отчаянно сигналя, уже подъезжали другие машины. И тут Анна увидела машину Дэна: серый «Гольф» врезался в одну из берез у обочины и перевернулся. Судя по тому, как выглядела машина, удар о дерево был не первым, до этого «Гольф» врезался еще и в рефрижератор, отчего и вылетел на обочину. Анна на ватных ногах вышла из своей машины. Мужчина из подъехавшей «копейки» тут же метнулся к ней.

– Девушка, у вас телефон есть? Надо ж милицию вызвать! И «скорую»! – Она машинально достала из сумочки сотовый и протянула ему. Рядом послышалось надрывное:

– Ну и псих! Вылетел под колеса на бешеной скорости, мать его, а потом отлетел прямо в березу! А мне что? В тюрьму теперь?

Анна побрела к машине Дэна, так и не сообразив, что не успела сменить домашние шлепанцы. Они были окантованы мехом бежевого цвета, на который теперь налипала жирная грязь. Пока Анна добрела до машины, у нее промокли ноги. Внутри «Гольфа» все превратилось в сплошное месиво. Анна попытался найти ручку левой дверцы и несколько раз с силой дернула. Потом она уже ничего не помнила: как ее пытались увести от разбитой машины, как приехала «скорая»… Анна не плакала, она просто оцепенела и все время повторяла шепотом:

– Дэн, мальчик мой, как же так?

Кто-то накрыл ее плечи теплым свитером, потому что Анна сидела прямо на голой земле, на обочине, и не могла идти, а мелкий дождь все не прекращался, и одежда ее давно уже промокла.

Она не помнила потом, как приехала милиция, служба МЧС, как резали автогеном машину, извлекая мертвое тело Дэна, как, наконец, положили его на траву.

– Может, он еще жив? – очнувшись, робко прошептала она.

– Не ходите туда, – посоветовал кто-то из столпившихся на обочине зевак.

Анна встала, побрела к накрытому брезентом телу.

– Он ваш сын? – спросила приехавшая на «скорой» врач. «Значит, совсем старуха», – подумала Анна и ответила невпопад:

– Да, он мой.

Его прекрасное тело превратилось в окровавленную бесформенную массу, особенно сильно пострадала голова.

– Нет, это не может быть он, – обрадовалась вдруг Анна. – Что вы смотрите, я не знаю этого человека! Слышите, вы? Это не он!

– У женщины шок, – сказала врач, – приготовьте шприц…

– Да пустите же! – Анна забилась в ее руках. Врач позвала на помощь, сделала наконец укол.

– Надо бы ее в больницу, – теряя сознание, услышала Анна. – Совсем дамочке плохо.

И словно сквозь толщу воды:

– Обморок…

Окончательно Анна пришла в себя уже в приемном покое. Она лежала на кушетке. Все расплывалось перед глазами от слез, которые хлынули, наконец, потоком. Выглядела она ужасно: грязные шлепанцы, мокрая одежда, спутанные волосы, испачканное лицо. В крохотной перевязочной пахло лекарствами, свежей кровью и гнойными ранами. Анну тут же затошнило. «Что я здесь делаю?» – подумала она.

Первым делом надо было позвонить: наверняка ее уже искали. Она встала и пошла к дверям.

– Женщина, вы куда? – крикнула медсестра, бинтующая голову высокому бородатому мужчине. – Вас еще надо оформить!

– Я здесь не останусь, – Анна вышла в коридор и направилась к толстой санитарке:

– Где мой сотовый?

– Во, милая, допилась, – та покачала головой. – А еще такая молодая!

Анна пошарила в карманах джинсов: денег не было ни копейки, не было и ключа от машины.

– Послушайте, у меня еще и сумочка была.

Ничего не знаю, – буркнула тетка и пошла за врачом.

«Ах, да! Я же его отдала! А мужик мне телефон так и не вернул! Ну вот, еще и сотовый свистнули, – грустно усмехнулась Анна. – А моя машина? Дэн!» И снова на глазах появились слезы.

– Где тут у вас телефон? – заглянула Анна в ближайший кабинет.

– Звони, – женщина в белом халате кивнула на аппарат, стоящий на столе. Сама она занималась какими-то бумагами.

«Кому?» – спохватилась Анна. Потом набрала номер Малиновского. Ей повезло: он ответил сразу.

– Алло?

– Денис, это Анна. Это какой-то кошмар!

– Где?

– Я в больнице.

– В какой еще больнице? Несчастный случай?

Она почувствовала, как сдавило горло:

– Не могу говорить… Забери меня отсюда, ради бога, я не знаю, где моя машина.

– Адрес?

Анна развернулась к медсестре:

– Скажите, девушка, как к вам проехать?

Та назвала ближайшее метро и номер автобуса.

– А на машине?

Медсестра довольно сухо сказала:

– Я пользуюсь общественным транспортом. Могу продиктовать только адрес.

– Хорошо, диктуйте.

Малиновский записал адрес и пообещал приехать как можно быстрее. Анна положила трубку, вышла в коридор и увидела направляющего к ней врача.

– Женщина, вы куда? Сейчас мы вами займемся. Страховой полис есть?

– Мне уже лучше, займитесь другими. Я здесь не останусь.

Молодой врач с интересом оглядел ее одежду, особенно грязные домашние тапочки, потом принюхался:

– Что-то не пойму, чем от тебя пахнет?

– «Клима».

– Чего? – переспросил он.

– Духи такие, стоят половину вашей месячной зарплаты.

– А ты знаешь, сколько я получаю? Ишь ты, умная! Проститутка, что ли?

– Да пошел ты…

– Точно, шлюха. Ну пойдем ко мне в кабинет, я вообще-то взятки не беру, но с тебя сам бог велел. Небось ни полиса, ни прописки. Договоримся.

– Иван Сергеевич, там с ножевым ранением привезли, – подлетела к нему молоденькая девушка с некрасивым веснушчатым лицом.

– Вот невезуха! Ладно, пойдем шить, а ты, подруга, подожди, дежурство скоро закончится, тогда я весь твой. Помойся пока, а то валялась в какой-то канаве.

Анна снова заплакала. Малиновский приедет не скоро, а у нее уже нет сил. Она присела на стул в коридоре и замерла.

Малиновский не сразу узнал ее. Зашел в приемный покой, одетый в шикарное кашемировое пальто, и, оглядываясь, стал не спеша снимать тонкие кожаные перчатки. Взгляд его скользнул мимо Анны. Медсестра, шедшая по коридору с медицинскими картами в руках, замерла.

– Мне нужна госпожа Австрийская. Потрудитесь, – раздраженно сказал ей Денис. Девушка, раскрыв рот, разглядывала красивого, шикарно одетого господина. – Девушка, вы что, оглохли?

– Денис, я здесь, – Анна поднялась ему навстречу.

– Аня? – Он остолбенел.

– Я все расскажу, только уйдем отсюда!

– Ты в аварию попала? Цела? Поедем в платную клинику, тебе срочно нужно сделать полное обследование. Они тебе что-то кололи?

Она повисла у Малиновского на шее, захлебываясь от слез, тот вынул из кармана носовой платок:

– Подожди, ты мне рубашку испачкаешь.

Под удивленными взглядами застывшего в почетном карауле женского персонала больницы Малиновский вывел Анну на крыльцо. У подъезда стояла его черная «Ауди». В дверь тут же высунулась любопытная санитарка, удивленно покачала головой. Мол, чего только в жизни не бывает!

– Где твоя машина? – спросил Малиновский, захлопывая дверцу.

– Не знаю. На шоссе, наверное, стоит, ключ от замка зажигания потерялся.

– На каком еще шоссе? Ты можешь говорить внятно?

– Дэн… – еле слышно прошептала Анна.

– Что?

– Не ты…

– А… Мой юный заместитель.

– Он разбился. Насмерть.

– Да? Что ж, мне, конечно, жаль…

– Врешь.

– Анна, это лучшее, что с ним могло случиться.

– Мне больно, – с трудом выдавила Анна.

– Пройдет. Как ты все-таки здесь оказалась?

– Ехала за ним, увидела аварию, стало плохо.

– Понятно: очнулся – гипс.

– И ты смеешь?!

Он еле увернулся от ее руки:

– Не мешай мне вести машину. Чего ты хочешь? Чтобы я расплакался? Вот это уже будет по-настоящему смешно!

Слез у нее уже не осталось. Малиновский помолчал немного, потом вновь спросил:

– Так где все-таки стоит твоя машина?

– На развилке. Там, где выезд на шоссе. Надо взять из дома запасные ключи и отогнать ее.

– Наивная. Сколько может простоять на дороге «Мерседес» с открытой дверцей, пусть даже без ключа, но и без хозяина? Надо заявить в угон.

– Мне все равно.

– У тебя что, много машин? На чем ты собираешься завтра ехать в офис, на автобусе? Боюсь, что ты теперь заблудишься в метро.

– Я никуда не поеду.

– Что, жизнь кончена? – усмехнулся Денис.

– Перестань издеваться.

– Ладно, я сегодня сделаю доверенность на твое имя и пригоню тебе свою старую машину. Она еще в хорошем состоянии.

– Куда мы едем? – спросила Анна.

– К тебе домой, разумеется.

– Я не могу там находиться.

– Брось: отлежишься, выспишься, ну, недельку-другую побудешь в глубоком запое. Ты же его не любила, это всего-навсего жалость. Да, молодой, да красивый. Но это должно было когда-нибудь кончиться. Без него тебе будет лучше.

Анна только губу закусила, чтобы не сорваться и не наговорить ему резкостей. Что он понимает в ее чувствах! Перед съездом с трассы на тополиную аллею Малиновский притормозил. Ее машины на обочине действительно уже не было. «Гольф» Дэна, вернее, то, что от него осталось, лежал возле березы, разрезанный на куски. Малиновский покосился на Анну и достал сотовый.

– Помнишь номер своей машины? – Она с трудом кивнула.

– Я не смогу здесь больше ездить.

– Ладно, я позвоню в службу эвакуации, чтобы убрали отсюда эту жестянку. Запишу на твой счет, кстати, не забудь, что будешь должна и за прокат моей машины. Шутка.

Он набрал номер и стал с кем-то громко разговаривать. Анна же вновь оцепенела и до самого дома так и сидела, глядя в одну точку.

Глава 10
СТАС

Навстречу подъехавшей машине Малиновского из дома выбежала мать Анны. Громко рыдая, Анна кинулась к ней. Появились испуганная тетенька, Сашка и Стас. В глазах у них был немой вопрос: «Что случилось?» Анна захлебывалась слезами, и добиться от нее какой-либо информации было невозможно. Наконец на крыльцо поднялся Малиновский и ровным, спокойным голосом сказал:

– Ваш мальчик, как там его звали? Тезка, кажется, разбился насмерть сегодня утром. Анна в состоянии шока попала в больницу. Ей надо вызвать врача, а прежде всего как следует вымыться.

Все застыли оглушенные, не в силах поверить в случившееся.

– Дэн умер? – переспросил Сашка.

– Да, – коротко ответил Малиновский. – Может быть, мы все-таки пройдем в дом?

Мама и тетенька увели Анну наверх, Малиновский по-хозяйски прошел на кухню. Сашка и Стас последовали за ним.

– Я знаю, что здесь всегда есть выпивка. – Денис открыл огромный холодильник, налил себе рюмку водки, посмотрел на Стаса: – Кто хочет ко мне присоединиться?

– Я вас не знаю, – заметил Шацкий.

– Аналогично. При мне здесь не ходили в одних носках.

– Что, мадам имеет и живого бывшего мужа помимо двух мертвых?

Малиновский выпил водку и взглянул на Шацкого с интересом:

– Ты кто?

– Друг семьи, Станислав Шацкий. Руку пожмете или побрезгуете?

– Понятно: голос ее совести, судя по твоим ремаркам.

– Ого! Вы выросли в моих глазах прежде, чем соизволили представиться! Какая начитанность! Какой интеллект!

– Ты мне не нравишься. Я уже понял, что мы с тобой не уживемся под одной крышей. Или ты навсегда заткнешься.

– Я что-то припоминаю! Как же, как же! Романтическую историю про отвергнутого жениха! Это, часом, не вы Малиновский?

– Денис Владленович.

Стас в упор уставился на адвоката, потом заметил:

– Хорошие ботинки.

– Я тебе такие же привезу, чтобы было, в чем дойти до автобусной остановки. Я добрый человек.

– Да, если это не распространяется дальше дарения ботинок. И то сей акт благотворительности преследует корыстную цель.

– Я уже понял, что на одно мое слово у тебя найдется целых десять. Но надеюсь с этим справиться. Пойду посмотрю, как там Анна.

И Малиновский вышел из кухни, громко хлопнув дверью. Легко поднялся на второй этаж и постучал дверь в спальни.

– Да-да! Заходи, Денис!

– Как ты? – Он присел в одно из кресел. – Выпить хочешь? Я знаю, что где-то здесь есть хороший коньяк.

– Нет, боюсь, мне будет плохо. Тебе ехать надо?

– Ничего, у меня рабочий день не нормированный, если хочешь, я останусь.

– Денис, почему ты такой добрый сегодня?

– Сегодня только? Разве ты не замечала, что я добр к тебе всегда?

– Зачем ты звонил Дэну?

Он поморщился:

– Ради бога, Анна, не называй его так хотя бы при мне.

– Так зачем?

– Хотел убрать мальчика с дороги.

– Ты Ленского убил, неужели мало?

– Ну твоего юного любовника я не трогал, просто посоветовал ему подыскать другую даму, за соответствующую компенсацию, разумеется.

– Ты предлагал ему деньги? Сколько? – Анна не мигая смотрела на него.

– Он не назвал сумму, которая бы его устроила.

– Кажется, я потеряла единственного мужчину, который меня действительно любил. Просто так, ни за что.

– Ну это ты хватила! Я понимаю, что у тебя шок, но надо же трезво смотреть на вещи! А как же Ленский? По-моему, Анна, тебе пора прозреть.

– Он убил ради меня человека.

– Какого? Твоего бывшего мужа? – усмехнулся Малиновский. – Между прочим, это очень кстати, теперь мы все свалим на мальчика и сэкономим кучу денег.

– Он убил Юсупова.

– Какого еще Юсупова? Фамилия знакомая.

– Владельца туристического агентства «Северное сияние», которым я так интересовалась.

– Ах да, – вспомнил он. – А зачем?

– Юсупов решил уехать за границу к родственникам жены и не иметь со мной никаких дел. Я была в отчаянии.

– И за это юноша его убил?

– Я просто сказала по глупости, что мне нужны доказательства его любви.

– И этот юный Ромео… Ну ты, милая, замахнулась на роль Клеопатры! – Малиновский покачал головой. – Не знал, что в этом доме кипят такие страсти! А еще говорят, будто любви не бывает! Я всегда знал, что ты способна вызывать в мужчинах сильные чувства.

– Помолчи. Мою машину видели возле дома Юсупова, когда это случилось. Я там была. Наверняка найдутся люди, которые меня видели.

– Так ты видела, как он стрелял? – осторожно спросил Малиновский.

– Нет. Были сумерки, и потом там, у подъезда, густой кустарник. Это же старый дом. Возможно, он прятался там.

– А тогда с чего ты взяла, что стрелял твой юный обожатель? – еще более осторожно поинтересовался Малиновский.

– А кто?

– Слушай, так это хорошо, что твоя машина теперь в розыске! Скажи, что ее угнали не сегодня, а накануне. Ты же позвонила только на следующий день, потому что надеялась: покатаются и вернут. Не слишком убедительно звучит, но, поди, докажи обратное. Не ты была в «Мерседесе», подъехавшем к дому Юсупова. Поняла? Ты же не выходила из машины?

– Выходила, но было уже темно.

– И прекрасно! Тебя никто не разглядел. Даже если кто-то запомнил номера, то за рулем вполне могла быть угонщица. Думаю, машину твоего Ромео тоже засекли, все и спишется на него. Твоя позиция прочная, даже и не думай. Нет, это везение, что он там был! Но кто ему сказал?

– Думаю, он за мной следил последнее время. И к тому же подслушивал телефонные разговоры. Юсупов позвонил накануне и между делом упомянул, что продает тещину квартиру. Даже проговорился о времени, когда приедет показывать ее покупателям. Понимаешь?

– И тебя туда понесло… Идиотка, могла бы и дома посидеть, пока все кончится!

Анна поняла, что Денис тоже замешан в этом деле, и насторожилась:

– Денис? Ты об этом что-то знаешь?

Малиновский поднялся из кресла и пошел искать коньяк. Потом взял с тумбочки стакан, выплеснул оставшуюся воду в цветочный горшок, налил из бутылки тягучей золотистой жидкости и выпил.

– Во всяком случае, Анна, теперь все кончено. Ты вновь свободна, правда, считаешь себя жутко несчастной, но это пройдет. Я так понимаю, что «Северное сияние» тебя больше не интересует?

– Да, там все. Это уже не имеет смысла.

– Ты успокоилась?

– Почти. Есть еще два человека, с которыми я хотела бы рассчитаться.

– Надеюсь, меня ты не пошлешь их убивать? – с иронией спросил Денис.

– Ты на это не способен.

– Уверена? А как же Ленский?

– Вот именно: ты можешь только устроить какуюнибудь каверзу. Постой… – Страшная догадка мелькнула в ее голове. – Денис ведь не взял деньги. Ты должен был найти другой способ, чтобы убрать его с дороги…

– Успокойся… Если я тебе больше не нужен, то, пожалуй, поеду. Пришлю тебе врача.

– Не надо. – Она настороженно смотрела на Малиновского.

– Кстати, что там за чучело на кухне? В одних полосатых носках?

– Стас? Он художник.

– Ты открыла здесь богадельню?

– Это мой… Ну не важно. Он здесь будет всегда.

– Тебе всегда нравились красивые мужчины. Этот что, для остроты ощущений?

– Стас вообще не интересуется женщинами, успокойся.

– «Голубой»? То-то у него такой оценивающий взгляд. Ладно, это потом. Отдыхай.

– Ты приедешь?

– Вечером. Если будет милиция, можешь с ней не разговаривать без присутствия своего адвоката: он перед тобой. – Малиновский отвесил ей шутливый поклон. – Все, ушел.

Анна подумала немного, потом потянулась к стакану с остатками коньяка. «Что-то здесь не то. Какую игру ведет Денис?»

Оперативно-розыскная группа: уголовное дело по факту убийства гр. Юсупова

К концу рабочего дня Ехин провел оперативное совещание, посвященное событиям вчерашнего вечера. Когда позвонили и сообщили о том, что обнаружен еще один труп, причем по знакомому адресу, в том же доме, откуда совсем недавно увозили убитого Панкова, он сначала даже не поверил. Не поверил и Женя Антонов:

– Значит, это не Австрийская, а какой-то маньяк? Опять убили мужика, и у того же дома! При чем тогда здесь Австрийская?

– Погоди, Женя. Поедем осматривать место происшествия.

С утра вновь опрашивали свидетелей. Вернувшийся к вечеру Гена Сидихин радостно воскликнул:

– Есть! У дома вновь видели черный «Мерседес»! И серый «Гольф» видели тоже!

– Так, – сказал Ехин. – А Юсупов был знаком с Австрийской?

– Да, – капитан Амелин открыл папку. – Они учились в одном классе. Поскольку я разрабатывал Австрийскую, то могу сказать, что Юсупов имеет прямое отношение к трагедии, которая с ней случилась десять лет назад. Он был владельцем туристического агентства, где она работала. Собственно, он ее и уволил.

– И что? За это в него надо было стрелять спустя десять лет?

– Темная история, – вздохнул Амелин. – Я все-таки склоняюсь к мысли, что надо допросить Дениса Онегина.

– Ну давай допросим, – согласился Ехин.

И тут резко зазвонил телефон.

– Тебя, Максимыч, – Шура Амелин протянул трубку Ехину. Несколько минут тот напряженно слушал, потом сделал подчиненным какой-то знак. Мол, это очень важно.

– Да. Я понял. Да.

Через несколько минут майор осторожно положил телефонную трубку и покачал головой:

– Да… Бывает… Снегин сегодня утром разбился на своей машине. Насмерть.

– Ого! – присвистнул Сидихин. – А мы его допрашивать собрались!

– С Австрийской тоже ничего пока не выйдет. У нее появился личный адвокат, лицо весьма влиятельное. Он только что сделал заявление, что госпожа Австрийская находится в состоянии шока вследствие случившейся с ее женихом трагедии. И допрашивать ее сегодня, а также в ближайшие два дня врачи не рекомендуют.

– Женихо-ом? – удивленно переспросил Женя.

– Так и сказали: женихом. Ни больше ни меньше. О чем есть соответствующая справка.

– О том, что Снегин ее жених? – усмехнулся лейтенант Сидихин.

– О том, что госпожа Австрийская серьезно больна. Ей сделали инъекцию успокоительного, и она крепко спит. Хорошо, что предупредили, ехать больно далеко. Еще есть справка от психотерапевта, к которому она обращалась. Мол, даме настоятельно рекомендуют лечение в стационаре. Вот так-то.

– Близок локоток, да не укусишь.

– «Я буду разговаривать с вами только в присутствии моего личного адвоката. Вот справка», – расстя-гивая слова, сказал Амелин.

– Кстати, не мешало бы взглянуть на эти справки. Если уж нельзя поговорить с Австрийской, придется побеседовать с ее психотерапевтом, – усмехнулся Ехин.

– А как быть с Дэном? – спросил Антонов. – Как и в прошлый раз, его видели на месте преступления в тот момент, когда застрелили Юсупова.

– Такое ощущение, что нам упорно хотят подсунуть этого Дэна. А он умер. Значит, дело можно закрывать. Как нам подсказывают. Если бы был пистолет… Раз уж они такие щедрые, неплохо было бы подкинуть нам и орудие убийства. Почему же этого еще не сделали?

– Может, в списке обидчиков Австрийской есть кто-то еще? – заикнулся было лейтенант Сидихин.

– Типун тебе на язык! – отмахнулся Ехин. – Забыл сказать: машина Австрийской заявлена в угон. Это чтобы мы не подумали, что за рулем «Мерседеса» вчера была именно она.

– И где мне взять такого адвоката? – грустно вздохнул Амелин. – Просчитывает ситуацию на десять шагов вперед! Убивай – не хочу, все равно отмажут.

– Ладно, будем работать, – тяжело вздохнул майор. – Чтобы закрыть дело, надо собрать достаточно фактов. Что ж, пусть это будет Дэн. После всех этих справок я согласен.

…На следующий день он лично посетил того самого модного психотерапевта, к которому недавно обращалась Анна Австрийская. Его печать и адрес клиники были на ксерокопии полученной Ехиным справки. Сам же документ, как и положено, следователь подшил в дело. Поначалу психотерапевт категорически отказался разговаривать с майором милиции:

– Вы поймите: это же врачебная тайна! Я не могу. Не имею права.

– Вот потому я пришел к вам сам, а не послал ребят из отдела. Я двадцать лет в розыске, и интуиция мне подсказывает, что эти убийства совершил человек с психическими отклонениями.

– Какие убийства?

– Гибнут люди, так или иначе связанные с Австрийской. Ее так называемые обидчики. Меня интересует, нормальна она сама или нет.

Психотерапевт слегка замялся:

– Явных отклонений от нормы я не нашел. Хотя ее наследственность оставляет желать лучшего.

– А склонность к суициду? Была же попытка покончить с собой десять лет назад.

– Ах, вы и это знаете… Я попытаюсь вам объяснить…

– А я попытаюсь понять.

– Это скорее была игра. Игра в суицид. Попытка уйти от реальности, но с тайным желанием вернуться обратно. Ей надо было наказать своих обидчиков. Уверяю вас, что при этом она думала, как те будут рыдать на ее похоронах, как приедут телевизионщики и покажут все это в вечернем выпуске новостей. Игра на публику.

– Но так можно и заиграться.

– Можно, – согласился доктор. – У нее крайняя степень нервного истощения. Результат многолетней работы с утра до ночи, необходимость кормить семью. Она сама себя загнала. Эти головокружения, бессонница, провалы в памяти… Плохие симптомы. Вот на этой почве и может развиться патология. Я настоятельно рекомендовал ей лечение в стационаре. И вам не советую лишний раз ее дергать.

– А если будут гибнуть люди?

– Хорошо, я разрешаю вам поговорить с ней, но очень аккуратно.

– Спасибо. Я отношусь к этой женщине с симпатией, мне бы очень хотелось, чтобы это была не она. Но факты… Факты – вещь упрямая, – вздохнул Ехин. – Где появляется она, там потом появляется труп…

Анна не слышала, как в комнату вошла мама, почувствовала только мягкое прикосновение руки к волосами.

– Аня, ты не спишь?

– Что ты хотела?

– Надо его родителям сообщить.

– Я сама его похороню.

– Тогда найди Денисочкин паспорт, а то справку о смерти не дадут. Паспорт надо сдать. Потом надо дать телеграмму, пусть мать его приедет.

– Он никогда ничего не говорил о своих родителях. Я подумаю. В документе ведь указано место рождения. Пойди, мама, поищи его паспорт.

Мать вернулась через полчаса.

– Уж не знаю, куда он его задевал. Обыскала всю его комнату.

– Что за глупости! – рассердилась Анна.

– А может, еще где лежит?

– Может. Позови Стаса. Кто еще у нас любитель лазить по чужим письменным столам?

Шацкий вошел в комнату на цыпочках.

– Стас, ты не знаешь, где паспорт Дэна? – требовательно спросила Анна. – Надо забрать тело из морга.

Стас вздохнул:

– Он его, наверное, перепрятал после того, как я влез в ящик письменного стола.

– Чушь какая, зачем Дэну прятать паспорт?

– Поищите в его комнате, в шкафу, – не отвечая на вопрос Анны, посоветовал Шацкий.

И паспорт действительно вскоре нашелся под кипой нижнего белья в платяном шкафу, сильно пахнущем ландышами. Дэн клал в белье ароматизированные подушечки.

Анна рассеянно листала паспорт, а Шацкий внимательно следил за ее лицом.

– Что это такое? – Анна замерла над раскрытой страницей.

– Где? – нагнулся к ней Стас. – Штамп о заключении брака, обычное дело. У тебя разве таких не было или уже ничего не помнишь?

– Дэн был женат?!

– Там есть еще одна страница.

Анна дрогнувшей рукой перевернула листок:

– Дети: Снегина Светлана Денисовна. Почему он никогда не говорил? Стас? Почему?

– Наверное, в его жизни это было досадной случайностью.

– Но девочка? И почему никогда не объявлялась его жена? – недоумевала Анна.

– Дэн не желал обсуждать со мной эту тему.

– А ты знал?

– Ну я же нашел паспорт, когда пытался выкрасть его поэтические опусы, – признался Стас.

– Почему не сказал?

– Что бы ты с ним сделала? Отлучила от своего дома? Выгнала бы?

– Не знаю. Сейчас уже ничего не знаю. Да и какая теперь разница? Ведь его больше нет, Стас, – тихо сказала Анна.

– Слушай, может, сообщишь его жене, если не хочешь послать телеграмму матери?

– Нет. Если он о них не говорил, значит, хотел остаться со мной, пусть и останется. Навсегда. Если они будут потом настаивать, я оплачу перевозку его останков на родину.

В коридоре послышались голоса, Анна поняла только, что мать пытается отстоять дверь в ее комнату.

– Стас, что там еще? Пойди посмотри. – Он тут же вышел из ее спальни. Через несколько минут приоткрыл дверь и взволнованно сообщил:

– Знаешь, величество, к тебе вновь милиция пожаловала. Может, отошлем? У тебя ведь есть справка от психотерапевта? Я могу подтвердить твою невменяемость. Позвони этому сладкоголосому проходимцу.

– Малиновскому? – Анна задумалась. – Все равно этот разговор когда-нибудь состоится. Пригласи господина сыщика ко мне в спальню, я не могу встать, ноги не держат.

– Как хочешь. Будут какие-нибудь пожелания насчет того, что мне говорить?

– Правду.

– Какую именно? – прищурился Стас.