Текст книги "Сезон дикой охоты"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Я постараюсь его еще задержать, – серьезным голосом сказала Ольга.

– Как?

– Мои проблемы.

– Ну-ка, помоги мне. Надо здесь слегка прибраться. Я пока вещи соберу и заберу свой паспорт. Хорошо, что здесь сотрудники дежурят круглосуточно.

– Народ, бывает, приезжает и глубокой ночью.

Оля оказалась девушкой проворной и хозяйственной. Пока Антон собирал вещи, прибралась на столе, выбросила использованную пластиковую посуду, заправила свободные кровати, а спящую пару накрыла простыней Антон поднялся на второй этаж, в бухгалтерию, разбудил задремавшую горничную. Та спросонья плохо соображала, поняла только, что отдыхающий собирается немедленно отъезжать по срочным делам, но денег за оплаченные третьи сутки назад не требует, скандала не затевает. И не придется объяснять, что раз новые сутки уже начались, то они должны быть оплачены независимо от того, будет клиент питаться в пансионате или не будет.

– Проверьте номер и верните паспорт, – попросил Антон.

Зевая, женщина спустилась вниз, заглянула в номер.

– Это мой друг, – пояснил Антон. – Они с девушкой очень устали.

– Извините. – Горничная попятилась к двери и через несколько минут принесла Антону паспорт.

– Пожалуйста.

– Вы когда сменяетесь? – поинтересовался тот.

– Утром. В восемь часов.

Значит, Лиховских ее не увидит. Ну и хорошо. Антон сунул женщине купюру:

– Спасибо за приятный отдых. Все было замечательно. У меня к вам просьба: скажите вашей сменщице, чтобы не будила их на завтрак И на обед тоже, если не проснутся. Подруга им все принесет в номер.

– Как скажете.

И женщина поднялась к себе наверх досыпать.

– У тебя была только одна сумка? – заботливо поинтересовалась Ольга.

– Да. Главное – это документы. Ну, все?

– Все. Пойдем.

У машины они молча постояли несколько минут. Был уже второй час ночи, но на веранде по-прежнему играла музыка, а возле корпусов слышался заливистый женский смех. Воздух был душен и похож на пыльный черный бархат, плотно прилегающий к телу Хотелось поскорее все это с себя снять и вернуться к привычному климату и ритму жизни. Ольга сказала первой:

– Хватит уже. Теряешь время.

– А почему ты не спросишь, что я такого натворил? Почему за мной сюда следователь приехал? Вдруг я человека убил?

– А с чего ты должен со мной откровенничать?

– Ты все-таки мне помогла.

– Поезжай, – она открыла дверцу машины. – Садись и поезжай.

– Поцелуемся на прощанье?

Но поцелуй не получился. Неловко ткнулись друг другу в губы, и он, раздосадованный, полез в машину.

– Ты загляни к ним завтра? Ладно? Проверь, как они там.

– Обязательно.

Его последней фразой, адресованной Ольге, было банальное:

– Я тебе позвоню.

Потом он минут пять подождал, пока охранник поднимет шлагбаум, и выехал в глубокую ночь. Вот и все. За каких-то три дня прожита целая эпоха, в которой было все: погоня, приключения, убийство, любовная драма и даже скоротечный курортный роман. Может, за этим и стоит приезжать сюда, на юг?

А ведь здесь еще и море есть!

Добыча

Он ехал всю ночь без остановки, хотя и понимал, как это опасно. Можно и в аварию угодить. Но, как говорится, кому сгореть, тот не утонет. И когда рассвело, Антон был уже за Ростовом. На указателе, напротив слова «Москва», цифры успели поменяться с четырехзначных на трехзначные.

Устал он, конечно, жутко, и хотелось хотя бы пару часиков вздремнуть. Хорошо было бы заехать в уютный домик маркизы ангелов, но он понимал, что до Воронежа не дотянет без остановки. И вряд ли так скоро оттуда уедет. С некоторых пор все стало на свои места. То есть, свои отношения с женщинами он отныне решил строить легко и просто.

– Это потом. Потом, – сказал, зевая, вслух.

И через пару часов, не выдержав, приткнулся возле заправочной станции и крепко уснул. Проснувшись, первым делом взглянул на часы и утешил себя:

– Они еще спят.

Проезжая мимо кафе «Анжелика», сказал:

– Они тоже еще спят. Может быть.

И проехал мимо. Хотя понимал, что в это время следователь Лиховских уже вполне пришел в себя и принял какое-то решение. Но ему еще надо добраться до аэропорта.

Антон хотел первым найти ту даму, которая могла пролить свет на тайную жизнь его жены. Это должен услышать только он один, больше никто. Заранее изучил адрес, положив на сидение рядом с собой записную книжку. Стомашевская Валерия Вениаминовна. Очень хорошо, что ее дом находится рядом с Кольцевой дорогой. Это по пути.

Последние километров двести Антон не проехал, а пролетел со скоростью около двухсот километров в час. Пару раз его тормознули гаишники, пришлось откупаться. «Что я делаю?! – с ужасом подумал вдруг он. – Экономлю время на скорости, теряю все на этих глупых остановках. Это нерационально, как сказала бы Регина. Ну и пусть! Ее больше нет в моей жизни вместе с этим проклятым рационализмом! Нет, и точка. Все. Что хочу, то и делаю».

Проехав немного по МКАД, свернул в Южное Бутово. Наступил глубокий вечер, и вполне возможно, что следователь Лиховских уже тоже был в Москве. Куда он кинется в первую очередь? Лишь бы не встретиться с ним у дверей! И только бы она была дома!

Лето, жара. Неработающие дамы отдыхают где-нибудь на даче, на лоне природы. Все бесполезно – все с риском для жизни отмеренные километры. Ее нет дома. Он уже минут десять звонит в дверь. Одиннадцатый этаж. Жара.

С ума можно сойти от такой духоты! Все окна распахнуты, но воздух, который в них проникает, похож на тот, что исходит от работающего фена.

Он по-прежнему настойчиво звонит в дверь.

И вдруг шаги!

– Кто там?

Голос неуверенный. Напилась? Наглоталась таблеток? Или находится под действием наркотиков?

– Валерия Вениаминовна? Откройте, пожалуйста, мне надо с вами поговорить!

– А вы кто?

– Я муж Регины Перовской. Вы знаете Регину?

– Уходите!

– Я только хотел поговорить.

– Я одна, я буду кричать!

– Откройте, Валерия Вениаминовна!

– Нет, я никому не открою!

– Ну, хорошо. Давайте поговорим через дверь. Я же не настаиваю.

– Что вам надо?

– Я только хочу узнать, что такое «Дикая охота»?

– А-а-а!!!

Раздался то ли всхлип, то ли стон. Потом пауза и судорожные рыдания. Нет, женщина явно была не в себе.

– Послушайте, вы там как? Может, врача вызвать?

– Кто вы такой?! Вы из милиции?! Господи, зачем я сказала?! Зачем?!

– Я не из милиции. Я муж.

– Муж?! Прости меня, Дима! Прости!

– Эй! Я никакой не Дима!

– Дима, я сама не знаю, как это все получилось. – Она уже не кричала, просто на что-то жаловалась. Антон приник к двери, даже попытался снаружи заглянуть в глазок. Женщина разговаривала сама с собой или с человеком, которого приняла за своего мужа. – Ты не приходишь, не звонишь. А я жду. Ведь мы же любим друг друга! Мы прожили вместе двадцать лет… И не нужна мне эта квартира! Без тебя не нужна! Что же я буду делать? В ней? Одна? Вот уже почти неделю я здесь сижу. Пью и плачу. Плачу и пью. А что дальше? Дима? Дальше-то что? У меня нет сил, чтобы начинать новую жизнь. И возраст уже не тот. Дочь вышла замуж, и совсем скоро я уже бабушка. Ба-буш-ка… Господи, молодость прошла! Когда? Отчего? Надо же было встретиться в пансионате с этим мальчишкой! Все, что он говорит, неправда! Я тебе клянусь! Дима!

– Я не Дима!

– Нет, ты Дима. Скажи, где ты все это время был? На даче? Я звонила. Твой телефон не отвечает. Ты сменил номер? Зачем? И где же твой ключ? Ты его потерял, да? Или выбросил? Ты его выбросил! И зачем ты тогда приехал?

– Я только хотел узнать про «Дикую охоту».

– А-а-а!!! Так ты знаешь!

– Ничего я не знаю! Да откройте же наконец!

– Нет! Я не хочу об этом говорить! Не хочу!

– Кто была женщина, которую вы встретили в пансионате? Регина? Да? Вы можете это подтвердить или нет?

– Она тебе все рассказала?! Ты видел Регину?! Дима, ты разговаривал с Региной?! Я так и знала! Кто-то тебе рассказал! Зачем?!

– Я не Дима.

– Значит, ты все знаешь. От нее.

– Так это была она? Или не она? Вы близко видели эту женщину? Вы с ней разговаривали? Вы ее узнали?

– Нет! Я так больше не могу!

– Мне только надо знать, что вы поняли. Только и всего.

– Я ничего не знаю! Хватит меня запугивать! Хватит! Я и так уже на грани срыва! Я больше так не могу! И не звоните!

Ему послышались шаги. Женщина уходила от двери.

– Эй-эй! Вы куда?! Господи, вот напилась! На месте Димы я бы тоже отсюда сбежал! Валерия Вемиани… Вниами… Да откройте же! Черт вас возьми!

И он налег на дверь плечом. Дверь массивная, крепкая. Антон был абсолютно уверен, что ни за что с ней не справится. Но, видимо, Валерия Вениаминовна так ждала своего Диму, что закрыла дверь только на один замок, да и тот хлипкий. После нескольких толчков (а масса у Антона была весьма внушительной!) раздался какой-то треск, хруст, и он влетел в прихожую, едва успев придержать тяжелую дверь.

– Вы где? Эй?

Тихо. Он прошел по коридору. В квартире было четыре комнаты. Беспорядок, неприятный запах, грязь, пыль, повсюду разбросаны вещи. Женщины нигде не было видно. Антон заглянул на кухню, невольно поморщился: что за бардак! А квартира меж тем хорошая, огромная, даже на кухне лоджия. И тут он ее заметил. На застекленной лоджии. Женщина стояла и смотрела вниз. Окно было распахнуто.

– Эй! – снова позвал Антон. Потом зачем-то добавил: – Вы же видите, что я не Дима.

И двинулся вперед. Она обернулась, заметила мужчину и, увидев, что тот приближается, жалобно вскрикнула:

– Дима! Нет! – и, словно защищаясь, вытянула вперед руки.

Он и сам не сразу понял, что произошло. Но появившийся в квартире Юрий Иванович Лиховских первым делом сказал:

– Так-так!

И кинулся на лоджию. Антон опустился на табурет, вытер вспотевший лоб. Ну, вот и все. Еще одна тайна покрыта мраком. Лиховских вбежал на кухню, выкатил глаза:

– Она там, внизу!

– Ну и что? – устало спросил Антон.

– Одиннадцатый этаж! От нее же лепешка осталась!

– Ну и что?

– Значит, свидетелей убираем?

– Ну и что?

– Надо же звонить! Бригаду вызывать! Тебе ж дураку, теперь тюрьма светит!

– Ну и что?

– Кого ты покрываешь?! Ну кого?!

– Я никого не покрываю, – он говорил совершенно спокойно. – Я просто очень устал. Дико устал.

Антон и в самом деле прикрыл глаза. Очень хотелось спать. Тут же стало так приятно от мысли, что можно сидеть, не двигаясь, никуда не ехать. Перед глазами все еще тянулась бесконечная лента шоссе. Тянулась, тянулась… Следователь Лиховских меж тем названивал по телефону.

– Да! Труп! Приезжайте! Срочно! Ничего еще не известно! Сама спрыгнула.

И тут Антон открыл глаза.

– Почему ты это сказал?

Лиховских устало опустился на табурет, усмехнулся:

– Думаешь, уезжая в спешке летом с юга, так просто достать билет на самолет? Весь день два дурака совершают маленькие подвиги, и ради чего? Ради этого?

Он кивнул на распахнутое окно лоджии.

– Что мне сказать? – спросил Лиховских. – Кто сломал дверь? Ты или я?

– Она была пьяна. Ничего не соображала. Приняла меня за какого-то Диму. За мужа, должно быть.

Лиховских оглянулся. В раковине лежала гора грязной посуды, по всей кухне стояли пустые бутылки из-под джина. В хрустальной вазочке растаявший лед превратился в жалкую лужицу. На одном из ломтиков лимона сидела муха.

– Мы завязнем в этом деле, как… Словом, завязнем. Пожалуй, я скажу, что сам сломал эту дверь. Когда дама перестала подавать признаки жизни. Все дело решали какие-то минуты.

– А соседи?

– Похоже, что все на даче. Лето. Мужики на работе, женщины и дети за городом. Тихо там, на лестничной клетке.

– И что же здесь произошло?

– Во-первых, не было никакого банкета и девочек там, на юге. И никто мне снотворного в стакан с вином не подсыпал.

– Что, стыдно? – усмехнулся Антон.

– А то! Билет на самолет я выкинул. Частное такси чеков не выдает. Ничего, не обеднею. Все выплывет, только если будут проводить служебное расследование.

– И что тогда?

– Тогда? Займусь частной юридической практикой. Возьму у тебя денег взаймы, открою свою контору. Все-таки юридический факультет университета. Денег дашь? На открытие собственного дела? Могу взять в долю.

– Значит, взятку хочешь?

– Страховку. На случай, если из органов попрут.

– Как же мы тогда сюда добрались? Вместе? На моей машине?

– Да. Как и планировалось.

– Кем?

– Руководством. Мы на твоей машине приехали вместе по этому адресу с целью выяснить наверняка, кто была приехавшая в пансионат женщина. Поскольку никто из персонала ее опознать не смог. Слишком большой наплыв отдыхающих. Только ее знакомая могла точно сказать, Регина это была или нет. Поскольку они общались. Со всеми остальными отдыхающими женщина в контакт не вступала, напротив, скрывалась, избегала всяческих разговоров. Мы приехали, а свидетельница, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения и глубокой депрессии, выбросилась с балкона.

– Это лоджия.

– Без разницы. Когда внизу одиннадцать этажей. Ну, как?

– Хорошо. Одна маленькая неувязочка.

– Какая?

– У меня нет денег. На моей фирме работает ОБЭП, я не могу изъять из оборота крупную сумму денег, пока все не утрясется. Так что если это была провокация, то она не прошла.

– Как это нет денег? – искренне удивился следователь Лиховских – А сто тысяч долларов? Которые Алиса Митрофанова получила от продажи квартиры?

– Разве вы их еще не нашли? – усмехнулся Антон. – В машине Валерия?

– Откуда знаешь?

– Я первым подъехал к месту аварии. Несколько водителей спустились вниз, думали, что он еще жив. Они и сказали, что в машине была не одна тысяча долларов. Банкноты разлетелись по всему салону.

– Там было только десять тысяч, – напряженным голосом сказал Лиховских. – Десять тысяч долларов, деньги, полученные за машину. И все. Никаких ста тысяч.

– Да? Тогда ничем не могу вам помочь, – Антон сказал это ровным, спокойным голосом и честно посмотрел следователю в глаза.

– А у тебя крепкие нервы! На понт не возьмешь!

– Значит, Это была провокация? Так стоит это понимать?

– Как хочешь, так и понимай. – Юрий Иванович поднялся, прошелся по кухне. – Сейчас менты приедут. Из убойного отдела.

– И что же ты им расскажешь?

– Ничего. Пусть работают.

– А насчет двери? Кто ее сломал?

– Кто-нибудь сломал, – весьма уклончиво сказал следователь.

И тут на лестничной клетке послышался скрежет открывающейся двери лифта. Потом топот. Оперативники ввалились в квартиру:

– Ух, ты! Замок сломан! Мужики, кто в милицию звонил?

– Я. – Лиховских полез в карман. – Следователь. М-ское РОВД. Вот мои документы.

– А здесь какими судьбами? – капитан повертел в руках служебное удостоверение.

– Приехал к свидетельнице по делу. А дамочка оказалась нервная. И пьяная вдрызг.

Оперативник оглядел кухню, потянул носом:

– Мда-а! Амбре еще то! Значит, так и запишем: в состоянии алкогольного опьянения…

– И по причине глубокой личной драм-мы… – тут же добавил Лиховских, по глупой привычке удваивая согласную в середине этого слова.

– Что-что? – переспросил капитан.

– Муж от нее ушел. Узнал, что изменяет, и собрал вещички. Дамочка с горя начала пить. Ну, и допилась до глюков. С балкона сиганула.

– Понятно! Свидетели есть?

– Мы вот с этим господином, – Юрий Иванович указал на сидящего, на табуретке Антона, – пытались предотвратить. Долго стучали в дверь, потому как хотели ее в психушку отправить. Уговаривали даже. Не успели.

– Долго уговаривали?

– Ага. Как только она затихла, стали ломать дверь.

– Понятно! А где муж?

– А кто его знает? Может, на даче, может, у бабы.

– Надо бы его обрадовать. Хорошо, когда все так просто и ясно. Правильно, следователь?

– Так точно.

– Мда-а… – Оперуполномоченный еще раз внимательно оглядел беспорядок на кухне. – Труп, как-никак. Отказник, что ли, писать? Мол, криминала нет, значится, и уголовного дела возбуждать не стоит. Так выходит?

– Это само собой. Как положено.

– А там время покажет. Давайте ваши документы, – это капитан сказал уже Антону. Тот молча полез в карман.

Заполняли протокол, эксперт сделал несколько снимков. Потом капитан из убойного отдела отозвал в сторонку Лиховских:

– Следователь, на минуточку.

Они о чем-то долго шептались, Антон не прислушивался. Только когда капитан вновь обратил внимание и на его скромную персону, спросил:

– Я могу идти? Сутки за рулем, устал очень. Поспать бы.

– Придется дать подписку о невыезде. На всякий случай. – И оперативник покосился на следователя Лиховских. Тот еле заметно кивнул. Антон невольно усмехнулся: благодетель называется!

– Хорошо. Я все подпишу. Давайте вашу бумагу.

В распахнутую дверь квартиры снова вошли какието люди. Появилась испуганная старушка и молодой лохматый парень, который никак не мог сообразить, в чем дело.

– Попробуй-ка, найди понятых! – пожаловался кто-то. – Такое ощущение, что город вымер!

– Да, жара.

Снова топот по всей квартире, хлопки распахиваемых дверей, обмен репликами На кухне еще люди. Мужчины.

– Ну, как там? – спросил одного из них капитан.

– Моменто море, – усмехнулся тот. – Алкоголем несет даже на расстоянии. Помнишь, как у нас один балерун принял на грудь и стал на парапете своего балкона шпагат делать? А внизу те же одиннадцать этажей. Не лечится.

– Значится, дело понятное. На лицо суицид, да еще при двух свидетелях.

– Так точно. Плюс внизу одна гражданка видела, как дамочка ножку через парапет перекидывала.

– Вы, гражданин Перовский, идите, раз спать очень хочется. Но в ближайшее время мы вас еще побеспокоим.

Антон вышел в прихожую. Лиховских за ним не последовал, остался на кухне с оперуполномоченным. Антон же, проходя мимо небольшого туалетного столика, заметил несколько небрежно рассыпанных визитных карточек. Взял одну, глянул: «Стомашевский Дмитрий Егорович, генеральный директор. Сеть магазинов «Сами с руками». Все для обустройства вашего дома и дачи». Адрес, телефон, факс, e-mail. Визитку он машинально сунул в карман. Потом взглянул на часы: рабочий день давно закончен, в офисе фирмы никого нет, и Стомашевского сегодня найти не удастся. Значит, завтра. Меж тем автопилот вел его к одной-единственной цели: к нормальному, полноценному отдыху. После таких эскапад надо сделать паузу и лечь на дно, на мягкую велюровую обивку дивана. И спать, спать, спать…

Интересно все-таки, провоцировал его Лиховских или нет, когда предлагал сделку? Ведь ситуацию и в самом деле можно истолковать двояко. Антон мог двинуться на женщину, чтобы удержать ее от падения или, напротив, напугать и тем самым его спровоцировать. Свидетелей не было. И все опять-таки зависит от того, кем была убитая: Алисой или Региной. Какую он преследовал цель? Чтобы погибшая только что женщина пролила на это свет или же чтобы не смогла больше ничего рассказать.

Антон вышел из подъезда, стараясь не смотреть на место, мелом обозначенное на асфальте, куда упала Валерия Вениаминовна Стомашевская. Тело ее уже убрали, «скорая» уехала, свидетели почти разошлись. Лишь несколько человек еще вяло обсуждали подробности. Жизнь московского двора споткнулась на мгновение о выступивший камень и, обогнув его, плавно потекла дальше.

Потом уже Антон вспомнил, что женщина, след которой потерялся на автобусной остановке в маленьком курортном поселке, вполне могла уже прибыть в столицу. Значит, есть шанс, что в квартире Перовских кто-то есть. Только кто?…

…Поворачивая в замке ключ, он спросил себя: «А чего ты сам, собственно, хочешь? И что будет, если она там?»

Он толкнул дверь, потом неуверенно позвал:

– Есть кто-нибудь? Регина?

И потом дрогнувшим голосом, гораздо тише:

– Алиса?

Ловчий

Тишина… Что ж, никого? Вот этого он никак не ожидал! Игра в прятки, оказывается, продолжается!

Антон тщательно, комнату за комнатой, обследовал всю квартиру. Никого. Значит, она по-прежнему решила скрываться. «Не сменить ли мне замок?» – подумал Антон. Он начинал бояться эту женщину, бояться решимости и бешеной энергии, с которой та взялась за дело. Периодически в голову каждого человека приходит мысль, что неплохо было бы изменить свою жизнь. Но эта мысль исчезает, не подтвержденная внешними факторами.

Она убила человека. И весь порядок жизни пошел насмарку. Теперь уже перемены в жизни надо пересматривать не по пунктам, а менять в корне все. И на что она еще может решиться, теперь одному Богу известно. Или, скорее, дьяволу.

Он думал об этом, лежа в ванной и почти засыпая. Еще несколько небольших усилий, и придет долгожданный покой. Наконец-то можно выспаться. Сначала это, а потом все остальное. Было такое ощущение, что вот сейчас, сию минуту, можно провести черту и дальше отмерять дни своего существования с самого начала, как будто только что родился. Антон собирался родиться завтра и для начала заняться собственными делами. Теперь, как никогда, ему надо было зарабатывать много денег. Деньги – это самый надежный щит, которым можно заслониться от неприятностей окружающего мира. Если у него снова будет много денег, эта женщина обязательно объявится. Такого шанса она не упустит».

…Несколько дней прошло в суете. Главное, что на работе все наконец-то сдвинулось с мертвой точки и наметился явный прогресс. Следователь Лиховских пока не беспокоил, и можно было целиком сосредоточить внимание на подготовке приближающегося судебного процесса. Чтобы фирма Антона Перовского вновь заработала, надо было доказать незаконность всех претензий к ней со стороны властей. Если постараться, можно решить все с первого раза, а не добиваться потом пересмотра решения суда, второго заседания, а быть может, и третьего.

Только получив небольшую передышку, он достал визитку Стомашевского и позвонил по указанному на ней телефону.

– Фирма «Сами с руками». Все для обустройства вашего дома и дачи Слушаю вас, – буркнула женщина на том конце провода. Антон покачал головой: «Однако!»

– Я хотел бы поговорить с Дмитрием Егоровичем. – Со Стомашевским?– уточнила женщина, как будто в фирме работал еще какой-то Дмитрий Егорович.

– С ним.

– То есть, с хозяином?

«Господи, какая тупая!» – мысленно выругался Антон и, отчеканивая каждое слово, сказал:

– Я хочу услышать владельца фирмы Дмитрия Егоровича Стомашевского.

Теперь до нее наконец дошло?!

– А как вас представить? – поинтересовалась женщина.

– Перовский Антон Валентинович, владелец фирмы, занимающейся поставками стройматериалов. Мы должны обговорить с Дмитрием Егоровичем условия контракта.

Она задумалась на минуту, потом не очень уверенно сказала:

– А его нет на работе.

– А где он?

– Вообще-то, в отпуске.

– Да, но дома его нет. И на даче, – на всякий случай добавил Антон. Чем черт не шутит, вдруг, да попал? – Может быть, он отправился куда-нибудь отдыхать? Просто я подумал, что момент для этого не слишком подходящий, и Дмитрий Егорович…

– Что вы хотите сказать? – не слишком вежливо перебила его женщина на том конце провода. – Насчет момента?

– Ну, я имею в виду трагедию, случившуюся недавно с его женой.

– Трагедию? Какую трагедию? – У нее даже голос зазвенел!

– Разве на работе не в курсе? – Антон искренне удивился. – И на похороны не ходили? Ведь ваш хозяин теперь вдовец!

Интуиция подсказала Антону, что женщина не просто так интересуется трагическими обстоятельствами в семье Стомашевских, и он с тайным удовольствием подставил Дмитрия Егоровича по полной программе.

– Ах, так! Я не знала… А давно это случилось?

– Скажите мне, где он, и я вас подробно проинформирую, – таинственным голосом пообещал Антон. – Мы с Дмитрием Егоровичем и в самом деле партнеры по бизнесу, так что хозяину вы не навредите. Я должен срочно его увидеть.

– Он у меня на даче, – тут же сказала женщина. – Записывайте адрес.

– Очень хорошо! – искренне обрадовался Антон. – Замечательно!

– Так что там с его женой? – требовательно спросила его собеседница после паузы.

– Она выбросилась из окна несколько дней назад. В состоянии алкогольного опьянения. Основная версия следствия – самоубийство. На почве нервного расстройства. Это все, что я знаю.

– Информация проверенная?– деловито поинтересовалась женщина.

– На все сто процентов.

– Что ж…

Он будто услышал свадебный марш Мендельсона, исполняемый специально для Дмитрия Егоровича Стомашевского, и даже чуть-чуть его пожалел. Но, в конце концов, жить у женщины и не сказать ей про чрезвычайные семейные обстоятельства – это тоже не порядочно. Пусть выкручивается.

Положив трубку, Антон первым делом посмотрел на часы. Сегодня уже ничего интересного на работе не случится, значит, можно немедленно навестить обманутого мужа. Теперь уже обманутого вдовца. Нет, это неправильно звучит. Проблема решена, и точка. Нет жены – нет проблемы. Снова свободный человек. И Антон невольно усмехнулся.

…Поселок, до которого он добрался, следуя по указанному адресу, находился у черта на куличках. И назывался весьма странно: Мочилово. После того, как Антон увидел указатель, и дома стали казаться ему какими-то мрачными, и люди на улице неприветливыми. Мочилово! Гм-м… И надо ж было так назвать!

Антон удивился только, что владелец сети магазинов торчит в такой дыре. Ни природного газа, судя по отсутствию на улицах труб, ни централизованного водоснабжения. Мочилово. Гм-м…

Номера были не на всех домах, пришлось долго высчитывать, какой же из них двадцать третий.

Он долго разглядывал одноэтажный старый домик. Синяя краска выцвела до того, что стала какой-то белесой, окна почти вровень с землей, шифер на крыше позеленел от времени. Антон с сомнением покачал головой: неужели ошибся? Но у покосившегося забора стоял новенький «Мерседес», видимо, тот самый, на котором Стомашевские приезжали на юг. И Антон уверенно толкнул калитку:

– Кто-нибудь есть?

Никто не откликнулся, но Антон уже заметил, что замка на двери дома нет.

– Кто-нибудь? – снова позвал он. – Дмитрий Егорович?

И на всякий случай постучал в окно. За пыльным стеклом мелькнуло чье-то лицо. Антон замахал руками. Через несколько минут послышался грохот упавших ведер, потом ругательства, и вот на крыльце появился мужчина невысокого роста, с брюшком и заметной лысиной. У него было помятое лицо и красноватые белки глаз.

– Добрый день, – поздоровался Антон. – Я ищу Дмитрия Егоровича Стомашевского. Это вы?

– Допустим. Вы из милиции? – сразу же спросил тот.

– Нет, с чего вы взяли? Мне просто нужно с вами поговорить.

– На предмет?

– Это очень личное.

– Я вас не знаю.

– Мы, как бы это сказать… Товарищи по несчастью.

– У меня последнее время одно несчастье: моя семейная жизнь. Теперь еще и менты зачастили.

– Аналогично.

– Тогда прошу, – хозяин гостеприимно распахнул дверь. Потом неуверенно заглянул внутрь помещения. – Нет, вам сюда не надо. Настасья приедет, уберет. Пойдемте в сад. Минутку.

Он исчез, потом вернулся с бутылкой водки и двумя стаканами.

– Я за рулем, – на всякий случай сказал Антон.

– Ничего. Найдем, кому отвезти. Ты машину на двор загони.

В тесном дворике едва-едва поместилась вторая машина. Так они и встали рядышком возле крохотного старого домишки со слепыми окнами: «глазастый» «Мерседес» и «БМВ». На деньги, равняющиеся стоимости этих машин, можно было отгрохать настоящие хоромы.

Мужчины прошли в сад. Под старыми яблонями стояла грубо сколоченная самодельная беседка. Так, какая-то сараюшка без одной стены и с огромными щелями.

– Прошу, – кивнул Стомашевский.

Антон расположился на одной из лавочек. Постеленная на столе клеенка потрескалась от времени и была вся изрезана ножом. Сквозь рваные раны выглядывало серое, изъеденное жучком тело старого стола. Дмитрий Егорович сходил в теплицу и принес несколько огурцов, листья салата и еще какую-то зелень. Огурцы небрежно вытер о старые, грязные тренировочные штаны, положил на стол, вновь повторил:

– Прошу.

Потом налил в стаканы водку:

– Помянем рабу божию Валерию.

И Стомашевский залпом выпил грамм сто водки. Антон не посмел отказаться, тоже выпил, поставил на стол стакан. Потянул за какой-то зеленый лист, стараясь его не разглядывать, сунул в рот, пожевал.

– Жена моя умерла, – пояснил Стомашевский.

– Я знаю. Я там был, – пояснил Антон в ответ на немой вопрос. – В квартире. После того, как она… После ее гибели.

– А кто ты вообще такой?

– Антон Валентинович Перовский. Бизнесмен.

– И что тебе надо от меня, Антон Валентинович?

– Я хотел узнать про «Дикую охоту».

– И все?

– Все.

– Пошел бы ты…

С минуту помолчали. Антон по-прежнему не поднимался с деревянной скамьи. Стомашевский налил еще:

– Будешь?

– Нет.

– Значит, плохо тебя ударило.

– Нормально ударило.

– У меня жена умерла, понял?

– А моя человека убила.

– И что этим бабам неймется? – с чувством сказал вдруг Стомашевский. – Ну, чего не хватало? Всегда говорил: «Тебе, Лера, просто работать надо». Она ж после замужества дочери места себе не находила, не знала, куда себя деть! И чуть не каждый день: «Дима, жизнь проходит!» Так от того, что ты целыми днями об этом думаешь, она ж на месте не остановится! И без конца: «Что я в жизни видела? Ни одного сильного чувства! И одна, целыми днями одна!» О, Господи, Господи!

Он взялся руками за голову, качнулся из стороны в сторону. «Драм-ма», – не слишком трезво подумал Антон, вспомнив следователя Лиховских. И спросил:

– Вы ушли, потому что узнали от Валеры о посещениях вашей женой элитного клуба «Дикая охота»? Так?

Стомашевский поднял на него мутный взор:

– Чего? Черта с два! Валера, Валера… Она Валерия, он Валера. Да, вспомнил! Тот самый парень, которого мы встретили в пансионате. И чего меня туда понесло? Молодость захотел вспомнить. Эх! Память о первом сильном чувстве, как вампир, если не вбить ей в грудь осиновый кол и не похоронить навечно, так и будет пить из тебя кровь. Ты извини, что я тут философствую. Третий день пью. Вроде как в отпуске. Раньше за границу с семьей ездил или на юга, а когда семьи не стало, тут и появилась вот эта подруга. – И Дмитрий Егорович кивнул на бутылку водки. – И греет, и веселит, и утешает, да и цена подходящая. Дешевая и доступная, как шлюха, но верная, как любящая жена. Жена-а… Мы первый раз поехали в тот курортный городок, когда никакого пансионата «Звездный» там и в помине не было. И вот выдали замуж дочь и решили прокатиться по местам боевой славы. Прокатились! Ни ей, ни мне лучше не стало. А тут еще этот Валера. Я с ним даже не разговаривал. Я и следователю сказал, что…

– Следователю?

– Ну да. Молодой такой парень, мальчишка еще совсем. Первый раз он пришел дня через два после того, как мы вернулись с юга. Сюда пришел, потому что с Лерой все уже было кончено. То есть, я даже не хотел видеть вещи, которыми мы вместе пользовались. Ни дома, ни на даче. У парнишки, которого встретили на юге, была гнусная привычка: когда жена проходила мимо, он ей подмигивал и обязательно напоминал: «Дикая охота». Один раз я это услышал. Мне вообще-то дважды повторять не надо. Не дурак. Я ушел потому… Потому что сам туда ходил. Понял? И когда подумал, что одной из этих женщин могла быть моя жена… Одна из тех, кого я… С кем я… О, Господи, Господи! Как же я мог после этого с ней жить?!