Текст книги "Сезон дикой охоты"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Не могу больше! У меня в голове все тявкает и гудит!

– Быть может, это мозги? – задумчиво поинтересовался Антон.

Только когда они выбрались на проспект, Лиховских перевел дух:

– Слушай, здорово-то как! Почти тишина!

– Это одна из самых оживленных улиц Москвы, – усмехнулся Антон.

– Да мне все сейчас кажется раем! По крайней мере, можно нормально разговаривать!

– Это да. Кстати, что сказали соседи?

– Да почти ничего не сказали. Она же здесь не жила. Мелькнула пару раз, когда вещи относила. Светловолосая, скромно одетая женщина, лет тридцати с небольшим. Это была Алиса, на все сто процентов, но и было это до того, как нашли труп в Больших Выселках. Брюнетку никто не видел.

– Алиса или Регина в светлом парике, – задумчиво сказал Антон. – Ничто так не меняет женщину, как перемена цвета волос и прически.

– Что?

– Да так. Я думаю над тем, почему никто не видел брюнетку. Она же забирала вещи!

– Ну, зашла пару раз, допустим, ночью. Много у нее было вещей? Не думаю.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Пока не знаю. – Лиховских взглянул на часы. – Черт, у меня же свидание! Не подкинешь?

– А где свидание?

– У метро «Маяковская».

– Мила живет в центре?

– Нет, что ты! Работает по близости Мы должны встретиться у метро и поехать к ней домой.

– Она живет с родителями?

– Ага.

– А ты?

– Тоже.

– Хочешь совет?

– Допустим.

– Не женись.

– Ну, от тебя я ничего другого и не ожидал! И потом: кто это говорит о свадьбе? Мы знакомы чуть больше недели!

– Мы довольно долго сидели тогда на берегу. Она ищет мужа, Юрий… Иванович.

– Хотел, было, попросить, чтобы ты нас подвез. Если не торопишься, конечно…

– Не тороплюсь.

– …Но теперь думаю: не стоит. Она почему-то о тебе плохо отзывается.

– Аналогично, – не остался в долгу Антон – Иногда мужчина и женщина, не общаясь близко, говорят друг про друга гадости. Что бы это значило, следователь?

– Останови машину. Приехали, – буркнул Лиховских.

Антон притормозил у метро. Юрий Иванович отчего-то медлил.

– Возможно, что девушка уже ждет, – напомнил Антон.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– По поводу? – Антон посмотрел на следователя невинными глазами. Лиховских не может знать, о чем был разговор с Ириной Васильевной во время его короткого отсутствия. А к пластическому хирургу Антон собирался пойти один. Ему хотелось подтвердить свою догадку. И, быть может, найти ту, за которой он уже долго и безуспешно гоняется.

– Да так. Она не напомнила тебе, где вы встречались? – Антон понял, что речь идет о хозяйке квартиры, где они только что побывали.

– Может быть, и пыталась, но я в таком шуме не расслышал.

– Что ж, тогда пока. Я позвоню, если узнаю что-то новое.

И Лиховских вышел из машины. Хлопнула дверца. Антон уже собирался отъезжать, когда заметил нарядно одетую Милу. Она покупала в одном из киосков журнал. В городе, где по улицам ходит столько красивых и модно одетых девушек, эта ничем особенным не выделялась. Но зато любой выпавший ей шанс умела использовать на сто процентов. Антон чуть задержался и тут только понял, что и Мила его заметила. Ему показалось, что в ее взгляде неприкрытая злость. И обида.

Он еле заметно кивнул, она демонстративно отвернулась.

– Желаю счастья в личной жизни, – пробормотал Антон, отъезжая от метро.

Чучельник

Антон нашел адрес в старом блокноте Регины, в одном из ящиков секретера. Жена никогда ничего не выбрасывала, даже старые квитанции об оплате за коммунальные услуги. Аккуратно их подшивала и складывала в дальний ящик. Зачем? Кто бы знал!

Адрес же она записала в тот день, когда умерла баба Люба, оставившая Алисе в наследство квартиру в центре Москвы. Регина сразу же заинтересовалась этой квартирой, но, побывав там, решила, что она для их семьи маловата. Всего две комнаты и необходимость солидной перепланировки и капитального ремонта. Стоит ли игра свеч? А вид из окна – это всего лишь вид из окна. Регина не была женщиной религиозной, и купола, которые можно было видеть каждый раз, как того просила душа, ее мало волновали. Она помогла Алисе с похоронами, потом посоветовала, как можно быстрее сдать квартиру.

Напрягая память, Антон вспомнил, что жена сказала по этому поводу:

– Алиса такая непрактичная! Она продешевила!

И так неоднократно, с периодичностью раз в полгода. На дни рождения обеих и на Новый год, когда предстоял обмен подарками. А потом Регина вдруг замолчала. И о квартире, которую сдавала Алиса, и о квартиранте, и о том, что подруга продешевила. И было это… Да, возможно, год назад. В то самое время, когда Регина решила всерьез заняться своей внешностью. Что ж, есть такие недостатки, которые может исправить лишь нож хирурга. Или силиконовые инъекции.

Антон снова напряг память. Надо было больше внимания обращать на собственную жену! Поистине, самый близорукий мужчина из окружения женщины – ее муж! Если про его жену кто-то скажет: «Какая красивая женщина!», – он долго будет вертеть головой по сторонам в поисках этой самой женщины, причем мысль, что стоит только протянуть руку, не придет ему в голову ни на мгновение! Вот теперь поди вспомни, какой там был разрез глаз у Регины, когда они познакомились!

И тут Антон сообразил: фотографии! Старые фотографии! Они у Регины также были тщательно пронумерованы, рассортированы по годам, месяцам и темам. Антон кинулся смотреть семейные альбомы.

На самом деле привычку Регины усаживать гостей за просмотр семейных фотографий он втайне презирал. Так же, как и ее попытки вести светские беседы. Антону, выросшему в простой семье и никогда не претендовавшему даже на капельку голубой крови, всякая церемонность претила. Теперь же он пожалел, что в такие моменты отсиживался у себя в комнате или тихонько исчезал из дома. Надо было вместе с гостями разглядывать эти чертовы фотографии! А теперь, открыв одно из отделений огромного зеркального шкафа-купе, он замер в недоумении: этого не может быть! Все старые альбомы с фотографиями исчезли, остался только самый последний. Да, вот Париж Фотографии, сделанные этой зимой. А заканчивается все Кипром, майскими праздниками. Зачем она это сделала? Зачем перепрятала старые альбомы? А скорее всего, просто, выбросила или сожгла.

Он задержался на кипрских снимках и внимательно стал разглядывать жену, позирующую на бортике бассейна. Купальник на Регине черный, закрытый и больше похож на корсет. Потому что талия кажется неестественно тонкой. А бедра действительно налились. Он даже потрогал пальцем фотографию, как будто мог на ощупь определить, силикон это или нет. В юности такая фигура была у Алисы. Тонкая талия, высокая, крепкая грудь и округлые бедра. Если бы Алиса немного похудела, сразу стало бы понятно, на кого старалась быть похожей Регина.

На следующий день он прямо с работы поехал в центр. День выдался просто безумный, и, только добравшись по нужному адресу, Антон сообразил, что уже половина десятого. Длинный июньский день только чуть-чуть посерел и, словно курьерский поезд, стремился поскорее проскочить ночной перегон и очутиться на станции рассвета.

Они столкнулись у дверей квартиры, Антон и человек, около месяца назад наконец-то ставший ее законным владельцем. Тот самый талантливый пластический хирург, разрабатывающий какую-то суперсовременную методику. Методику чего? Что он там придумал? Вшивать под кожу микросхемы и с их помощью управлять возрастом женщины? Одновременное нажатие нескольких клавиш компьютера – и вот уже кожа натягивается, уменьшая возраст с пятидесяти до сорока. А было бы неплохо!

Антон невольно поморщился. Может быть, потому, что мужчина был молодой и красивый. И руки его, торопливо пытавшиеся справиться с дверным замком, тоже необычайно красивые, слишком маленькие для мужчины такого роста и сложения, но оттого привлекающие к себе еще больше внимания. Почему-то хотелось смотреть только на его руки.

– Извините, – сказал Антон большому пальцу левой руки. Палец лениво шевельнулся:

– А в чем, собственно, дело?

– Вы хозяин этой квартиры? – Большой палец моментально спрятался в ладонь, рука хирурга сжалась в кулак:

– А вы кто?

– Я муж одной вашей клиентки.

– А-а-а! – Рука вновь разжалась. Изящный мизинец вопросительно загнулся: – И что за проблемы?

Антон поднял глаза, попытался поймать его взгляд. Невыразительные серые глаза смотрели мимо, на дверь лифта.

– Только вы можете мне помочь. – И Антон вновь невольно перевел взгляд на его руки. Как странно, ногти на пальцах разной формы! На большом – круглый, на среднем – трапециевидный, а на мизинце… Изящный, вытянутый и даже отполированный! Красота!

– Вообще-то, я очень тороплюсь. Забежал домой буквально на минуту, взять кое-какие вещи. Меня ждут на даче.

– Да-да. Вы на машине?

– А что такое?

– Я бы мог вас отвезти. По дороге мы бы и поговорили.

– Большое спасибо! Видите ли, я вызвал такси. У меня есть одна маленькая странность: я не могу водить машину. Пытался, но после нескольких аварий, причем одна за другой, бросил это дело. Теперь пользуюсь услугами такси. Но это дорого…

– Да, дорого, – согласился Антон. – Тем более, вы только что купили такую дорогую квартиру.

– Откуда вы знаете? – Они взлетели, словно крылья поднятой лаем гончих собак куропатки, его замечательные руки. Все, улетела. Хирург моментально замкнулся в себе. Антон невольно вздохнул:

– Я вам в машине все объясню. Кстати, меня зовут Антон Валентинович, – фамилию он не назвал умышленно.

– Андрей… Ильич.

Внизу хирург отпустил такси и сел к Антону в «БМВ». Не преминул при этом с тайной завистью заметить:

– Хорошая машина! Жаль, что я не могу водить!

– Куда ехать? – спросил Антон.

– Недалеко. Дача в Дедовске.

– По Старой Волоколамке?

– Да.

– Что ж. Это и в самом деле не так далеко.

– А вы вообще располагаете временем? – В своих замечательных руках Андрей Ильич держал небольшой чемоданчик. Должно быть, с инструментами. Тонкие пальчики все время нервно поглаживали ручку.

– Дело настолько важное, что для него мне времени не жалко, – сообщил Антон.

– Что-нибудь с вашей женой? Неудачная операция? Или вас что-то не устраивает в ее внешности? Кстати, о ком речь?

– О Регине Перовской.

– О Реги… – Его пальцы вцепились в ручку чемоданчика. – Значит, вы ее муж. Как все неловко получилось. Что ж, отпираться бессмысленно: я ее знаю. Нас познакомила моя квартирная хозяйка Алиса. То есть, бывшая квартирная хозяйка. Они, кстати, близкие подруги. Регина и Алиса.

– Я хочу знать только одно: когда вы ее видели в последний раз?

– Ну, месяца два назад. Или нет. Полтора. – Костяшки пальцев были совсем белые: так он сжимал эту ручку!

– А о чем был разговор?

– Разговор? Почему разговор? – пробормотал Андрей Ильич.

– Она вас о чем-то просила?

– Видите ли… Нет, ничего.

– Каким образом вы получили эту квартиру? Откуда такие огромные деньги?

– Давайте я лучше выйду и все-таки возьму такси, – решительно сказал Андрей Ильич.

– Нет, зачем же. Я сказал, что отвезу вас.

– Нет, не надо.

– Неужели она у вас на даче? – насмешливо спросил Антон.

– Кто? – «Господи, да он эту ручку сейчас оторвет!»

– Эта женщина, вот кто!

– У меня нет никакой женщины! И я не имею права разглашать врачебную тайну!

– А если я ее муж?

– Мужья должны относиться к своим женам как-нибудь иначе! И я ни секунды не жалею о том, что сделал! Остановите машину!

– Нет!

– Я милицию позову! Я выпрыгну из двери! На ходу!

– Ну, хорошо. Только скажите: зачем вы везете на дачу рабочий чемоданчик? Ведь в нем инструменты. Так?

– Да кто вы такой?!

– Антон Валентинович Перовский. Не хотите про чемоданчик и про квартиру, ответьте мне только на один-единственный вопрос. Всего на один. И я остановлю машину. Или молча отвезу вас в Дедовск.

– Какой вопрос?

– Кто эта женщина?

– То есть?

– Регина или Алиса?

– Да, собственно… Теперь это уже не имеет никакого значения. Никто.

– Я вас не понимаю.

– Остановите же машину, – тихо попросил он. – К вам все это теперь не имеет ни малейшего отношения. Она хочет начать новую жизнь. С новым лицом. Да, я везу на дачу свой чемоданчик Мне скоро снимать швы.

– Значит, она там, – утвердительно сказал Антон.

– Она никого не хочет видеть.

– Да, но я, черт возьми, хочу!

– Знаете, что? А я никуда не поеду!

– Что?!

– Вы же не знаете, где моя дача! Разворачивайте машину. Я домой хочу. Не можете же вы меня заставить. Не имеете права.

– Я не могу. Милиция заставит. Она убийца.

– Разворачивайтесь. А милиции я не боюсь. У меня с ней особые отношения. Хотите, позвоню прямо сейчас, и вас упрячут в тюрьму? За насильственные действия по отношению ко мне? Ведь я не хочу больше ехать в вашей машине!

По его расслабившимся рукам Антон понял, что Андрей Ильич не шутит. И в самом деле слегка перегнул палку. А милиции Андрей Ильич не боится. Машина притормозила у ближайшей станции метро. Антону только оставалось смотреть, как хирург со своим чемоданчиком нырнул в стеклянные двери и скрылся из виду.

Что дальше? Дедовск большой. Только милиция может выяснить, где конкретно находится дача этого хирурга, а с милицией у него особые отношения.

Приехав домой, Антон позвонил следователю Лиховских и рассказал ему о своем визите к пластическому хирургу.

– Ты пытался поговорить с ним? Напрасно! – усмехнулся Лиховских.

– Это еще почему?

– Да за ним такая силища стоит! Видишь ли, этот человек разрабатывает уникальную методику.

– Бабам грудь пришивает? – съязвил Антон. – Что, у одной из его клиенток муж – большой начальник?

– Он удаляет с помощью лазера отпечатки пальцев, – грустно сказал Лиховских. – Но это мне сказал под большим секретом друг, работающий в соответствующих структурах. Вместе учились. А я тебе говорю, чтобы только ты не лез к этому хирургу. А иначе точно сядешь. Или чего похуже. Короче, я тебя предупредил.

– Лазером удаляет отпечатки? Бред! – не удержался Антон. – Это же невозможно!

– А ты проверь. Он как-то вылез на большой экран, этот Андрей Ильич. Кстати, передачу я смотрел. Как обычно, жаловался на отсутствие средств и что никто не верит в его уникальный метод. А меж тем даже шрамов не остается. Андрей Ильич говорил, что, мол, придется податься за границу. Может, там его оценят по достоинству. И через несколько дней…

– Ему позвонили. Понятно. И что, это на самом деле возможно? Весь этот бред с отпечатками?

– Судя по тому, как защищают нашего хирурга, возможно. Ты представляешь, какое значение имеет его открытие для, допустим, программы защиты свидетелей?

– Да ладно! Программа защиты! Я все понял: об этом говорить не надо. Но он сам признался, что женщина у него на даче! А где дача?

Лиховских тихонько вздохнул:

– Забудь.

– Значит, нет никакой возможности узнать правду?

– Есть. К нему не подобраться. Но его медсестра – совсем другое дело. Она-то не представляет такой ценности для… гм-м… науки!

– Ведь он же…

– Правильно: не мог оперировать эту женщину один. Без ассистента. У меня есть адрес одной милой девушки. Не хочешь прокатиться?

– Хочу! – решительно сказал Антон.

…Милую девушку они спустя несколько дней подвезли домой с работы. Звали ее Таней. Первое, что она сказала про Андрея Ильича:

– Он гений!

– Да мы в этом и не сомневаемся, – уныло заметил Лиховских. – Но нас не интересует его уникальная методика.

– А я вам про нее ничего и не скажу!

– И не надо.

– Вообще-то, к этому меня не допускают, – призналась девушка. – Там строгая секретность, а я только хирургическая сестра. С тех пор, как… Ну, в общем, он почти перестал заниматься пластической хирургией. И частной практикой. Только в виде исключения для постоянных клиенток, которых просто не мог бросить. И я осталась одна…

Таня тихонько вздохнула, и мужчины сразу же поняли, что на лицо самая банальная история: медсестра влюблена в доктора, с которым вместе работает и которого справедливо считает гением. И, разумеется, мечтает выйти за него замуж. А гений несколько лет мечтает стать собственником квартиры в центре Москвы и ради этого идет против природы. А заодно против закона. Ведь его уникальной методикой могут воспользоваться не только законопослушные люди. Например, женщина, которую он прячет на даче.

– Когда вы последний раз оперировали вместе, Таня?

– Ой, это было… Меньше месяца назад! Так странно!

– Что странно?

– Все было сделано в обстановке какой-то таинственности. Никто не видел, когда приехала женщина. Андрей Ильич сам подготовил ее к операции и только потом позвал меня. Был уже поздний вечер, все разошлись, остались только дежурные медсестра и врач в стационаре. У нас есть несколько отлично оборудованных палат для сложных случаев, когда клиентов надо понаблюдать. А мы оперировали в поликлинике, в маленькой комнатке, где обычно устраняют незначительные дефекты внешности.

– И вас не удивила вся эта таинственность? – спросил следователь Лиховских.

– Знаете, я ко многому уже привыкла! – Девушка решительно тряхнула кудряшками. – Ведь речь идет о пластической хирургии! – Тем бо…

– Как выглядела эта женщина? – перебил ее Антон. Дело-то сделано, какая теперь разница?

– Ее волосы были спрятаны под шапочку.

– Вот те раз! – присвистнул следователь.

– А что вы хотели? Операция-то на лице! Они же будут мешать!

– А цвет глаз? – напряженно спросил Антон.

– А глаза у нее были закрыты Андрей Ильич сказал: «Сразу приступаем», – и я дала ей наркоз.

– Ну а черты лица? Нос прямой? Или чуть вздернутый? Какой?

– Лицо было покрыто сеточкой из йода. Он уже наметил основные линии, по которым собирался делать надрезы Я была слишком занята своими прямыми обязанностями, чтобы ее разглядывать. Женщина и женщина. – Таня пожала плечами. – Лет тридцати с небольшим. Кажется, не полная. Но ее тело было закрыто простыней.

– Вы раньше ее видели? Может, она была вашей постоянной клиенткой?

– Может, и была. Но я ее не узнала. Андрей Ильич так красиво работал! Я смотрела только на его великие руки! Когда он работает, я ничего вокруг не замечаю!

– А зря, – обиженно буркнул Лиховских. – Поклоняетесь своему богу, а он черт знает что творит!

– Андрей Ильич – гений! – отрезала Таня.

– Ну, хорошо. – Они притормозили у светофора, и Антон повернулся к девушке. – Начнем с другого конца. Ведь она была под глубоким наркозом, так?

– Да, – кивнула Таня.

– Антон, желтый, – напомнил Лиховских.

– Быть может, нам остановиться и где-нибудь поужинать? Таня, как?

– Ой, нет, я спешу!

– Жених что ли ждет? – ревниво буркнул Лиховских. Как всякий молодой неженатый мужчина, он не уставал ревновать встреченных им симпатичных девушек. А вдруг это та самая, единственная? И у нее есть другой!

– Как вы можете! – обиделась Таня. Андрей Ильич был вне конкуренции. – Мама. Мама меня ждет.

– Пусть мама. – И Лиховских отчего-то разулыбался. – А после операции она была все так же в состоянии наркоза?

– Да, конечно! Операция длилась несколько часов! Мы закончили глубокой ночью, потом Андрей Ильич вызвал дежурную сиделку. И мы отвезли больную в одну из палат. Андрей Ильич не отходил ни на шаг.

– А когда она очнулась?

– Утром уже пришла в себя. Дня через три он вызвал такси и увез ее.

– Куда?

Таня только молча пожала плечами: мол, я-то откуда знаю?

– Глупо спрашивать, как она выглядела после операции, – вздохнул Лиховских. – Хотя… Шапочку-то она сняла наконец?

– Нет, не сняла. И на ней были бинты

– Ну, разумеется! Больше похоже на мумию, чем на человека. Так?

– Я не думаю, что там было много работы. Да, бинты, но ведь это так ненадолго! Ведь Андрей Ильич – гений! – напомнила Таня. – Он умеет, как никто другой, буквально несколькими штрихами преобразить женщину совершенно.

– Чтоб ему пусто было! – не выдержал Лиховских.

– Как вы смеете!

– Скажите, а у него была любовница? У вашего гения? – вдруг спросил Антон.

– Что?!

– Квартирная хозяйка брала с него гораздо меньше, чем могла бы, а отчего?

– Мы почти приехали. Мне еще надо в магазин зайти. Откуда я знаю, отчего? Вдруг он ей тоже оказывал какие-то услуги?

– То есть, по части пластической хирургии?

– Да. Остановите, пожалуйста.

– Таня, последний вопрос. – Лиховских уставился девушке в глаза, словно пытаясь ее загипнотизировать.

– Да, я слушаю.

– Он не применял по отношению к этой женщине свою уникальную методику?

– То есть… Вы хотите сказать, что… – Она очень испугалась и зажала ладошкой рот. – Но ему же запретили!

– Мало ли, что запретили. А он чик-чик своим лазером! И отпечатки долой. Ручки чистенькие. В качестве эксперимента? А?

– Вообще-то, к установке запрещено подходить, – неуверенно сказала Таня.

– А дома у него нет какой-нибудь этакой штуки? Или на даче? Допустим, экспериментальный образец. Сколько уже лет он над этим работает?

– Я не знаю. Вряд ли.

– Но теоретически это возможно.

– Теоретически, – она тряхнула кудряшками, – возможно все. Даже воспользоваться секретным аппаратом. Ведь он находится также в стационаре. Я ж за ним не следила! То есть, не за аппаратом, конечно, сдался он мне! За Андреем Ильичем. Ой, ну мне пора!

– Что ж, и на том спасибо.

Таня выпорхнула из машины и полетела к ближайшему магазину.

– Хорошая девушка, – буркнул Лиховских.

– Естественно, все, что она сказала, к делу не пришьешь, – заметил Антон. – У хирурга-то ты не можешь взять показания! А без них ничего не получится.

– Естественно. Послушай, а почему ты про любовницу спросил?

– Так. Я вдруг подумал, что этот Андрей Ильич и Алиса… – Антон нахмурился. – Все-таки столько лет!

Он имел в виду, что не один год Алиса заходила к холостому интересному мужчине за деньгами. И отчего-то немного с него брала. Только чтобы оправдаться перед Арсением.

– Гм-м… А интересная мысль! С таким мужем, как Арсений Митрофанов, у Алисы Владиславовны было не слишком много развлечений. А уж шансов завести роман практически никаких! Если только с тобой. – И следователь Лиховских внимательно посмотрел на Антона. – Все-таки ничего нет прочнее первой привязанности.

– У меня нет этих денег, – уже в который раз устало повторил Антон.

– А что если в сумке, которую она везла на дачу, были вовсе не деньги? Одна свидетельница упоминала про эту сумку и про то, что Алиса в этот день как-то странно себя вела.

– А что же было в сумке? – напряженно спросил Антон.

– Если б я знал! Тогда бы знал, что там, на даче, вечером произошло! У тебя как завтра со временем?

– Никак. Завтра сын приезжает. Я даже не представляю, что ему скажу! Пока отправлю к своим родителям. Мать Регины в шоке, отец тоже не в лучшем состоянии. Господи, хоть бы о них подумала! Как же изменил ее этот последний год! А все отчего?!

– От скуки, – философски заметил Лиховских. – Ну, я пошел. Попробую что-нибудь сделать, но… Боюсь, что помочь нам может только этот хирург. Короче, надо рэзать.

…На следующий день приехал из лагеря Алешка.

– Мамы нет, – сказал Антон, и ему вдруг захотелось заплакать.

Сын вел себя, как настоящий мужчина. Мать Антона, приехавшая, чтобы забрать Алешку на остаток летних каникул к себе, начала задавать кучу вопросов. Что, да как, да что теперь делать? Терзала сына весь вечер, пока тот не сорвался:

– Да не знаю я! Понимаешь?! Ничего не знаю!

А утром его они уехали в провинцию. Антон надеялся, что к началу учебного года родители Регины немного придут в себя и найдут силы, чтобы заботиться о единственном внуке. Ведь Антону по-прежнему надо зарабатывать деньги, чтобы кормить семью.

А потом наступила наконец суббота. Выходной день. Впервые он не знал, куда себя деть, чем заняться. Работой? Там вроде все налаживается. Еще немного усилий, и жизнь войдет в привычную колею. Вернется на место все, кроме прежних отношений с женой. Не будет больше нормальной, полноценной семьи.

«Нет, все-таки я должен найти эту женщину!» За много лет Регина приучила его к полной определенности. И тут раздался телефонный звонок. Антон сразу понял, что это следователь Лиховских

– Да. Слушаю.

– Ну, как сын? Проводил?

– Проводил. В провинцию, к родителям.

– Это правильно. В Москве сейчас жара. Слушай, у тебя дача есть? Что-то шашлычков захотелось. И искупаться не мешало бы.

– Однако у тебя аппетиты! А разве у Милы нет дачи?

– Свят-свят-свят! Есть, конечно! У ее родителей! Я сказал, что загружен работой. Все еще никак не могу решиться. У них там вроде крыша течет.

– Ну, так тем более надо помочь.

– Ну да! Если ты что-то начинаешь делать по дому, значит, ты уже вроде как член семьи. Ну, его. Не хочу. Боюсь я. Глядишь, дети пойдут.

– Знаешь, а у меня дачи нет, – злорадно сказал Антон. – Только у родителей Регины. Мы туда ездили. Но к ним ведь ты не поедешь?

– Нет, не поеду. Но я могу тебя пригласить на дачу к известному нам пластическому хирургу.

– А он что, нас ждет?

– В том-то и дело, что нет. Но разве это имеет какое-нибудь значение?

Через час они уже ехали в машине.

– Как бездарно я провожу свой выходной день! – вздохнул Антон. – Гоняюсь за каким-то призраком!

– Кстати, я пытался с ним поговорить, – зевнул Лиховских.

– С кем? С призраком?

– С хирургом. Вызвать его на откровенность. В конце концов, почему он так держится за эту женщину?

– И почему?

– Да похоже, что он ее любит!

– Кого? Регину? Алису? Или то, что он сам сотворил меньше месяца назад?

– Вот это я и хотел бы узнать! Соседи по квартире в один голос твердят, что регулярно приходила блондинка. То есть, Алиса. Но это естественно! Ведь она же была его квартирной хозяйкой! При этом он мог на даче встречаться с брюнеткой! Она же была его постоянной клиенткой!

– С моей женой ты хотел сказать.

– Что-то ты подозрительно спокоен.

– За три недели можно привыкнуть к любой мысли. Ты что, соседей по даче хочешь опросить?

– Я хочу очень осторожно узнать, кто была любовницей этого хирурга. Не может же такой молодой мужик обходиться совсем без бабы!

– А если это была не Регина и не Алиса?

– Ну, тогда он мог с ней откровенничать о своих личных делах. И эту женщину в любом случае не мешало бы найти. Может, за ней какой-нибудь грех имеется, и тогда есть, чем его прижать, этого гения. Господи, ну почему бы ему не влюбиться в эту милую Таню и не завести кучу детей!

Доехав до поселка, где, как сказал Лиховских, находится дача хирурга, Антон невольно вспомнил то место, где нашел недавно Дмитрия Егоровича Стомашевского. В отличие от деревни Мочилово, здесь все было новенькое, только что отстроенное и еще витал запах свежеструганных досок, масляной краски и лака.

– Похоже, что вон он, его дом! – И Лиховских показал на самое заметное в поселке строение: высокий двухэтажный особняк, крашеный под мореный дуб и крытый импортной синей черепицей.

– Почему ты так думаешь?

– А кто у нас еще тут богатенький Буратино? Да мы сейчас спросим.

Они притормозили у ворот дачного поселка. Мимо шла женщина с букетом полевых ромашек. На ее длинной юбке также пестрели многочисленные цветы.

– Вы нам не подскажете?

– Подскажу, – охотно улыбнулась она. – Кого-то ищете?

– Да. Андрея Ильича, пластического хирурга.

– А, доктора! Вон тот крайний дом!

И женщина указала в противоположную сторону от особняка.

– Который? – слегка напрягся Лиховских. Взгляд никак не цеплялся за неприметный дом с железной крышей.

– Тот, у которого белый кирпич сложен. Доктора у нас тут все знают. Стариков много, иногда кого-нибудь прихватывает. Пока «скорая» приедет! К кому бежать? Конечно, к Андрею Ильичу! Он купил этот домик недавно, года полтора назад А до него тоже наши жили, из института. Это ведь преподавательские дачи!

– Да-да, – прервал Лиховских словоохотливую преподавательницу. – А он один сюда приезжал? Или с женщиной?

– По-всякому.

– То есть, женщина была?

– Женщина и сейчас есть. Только она не показывается. Андрей Ильич недели три назад привез ее сюда на такси. Я видела только, что голова у нее забинтована. То есть, бинты, а на них косынка. Он пожил здесь с неделю, видимо, пока она поправлялась, а потом уехал. Но в выходные приезжал. На такси. Ведь он даже оставил ей свою машину.

– Что?! – удивился Антон – Он же сказал мне, что не водит машину!

– Андрей Ильич? – удивилась женщина. – Конечно, водит! У него иномарка.

– Какая иномарка? – тупо спросил Антон.

– Знаете, молодой человек, для меня любая не наша машина – просто иномарка. Знаю только, что она зеленого цвета.

– Вранье на вранье! – не выдержал Антон.

– А почему вы, собственно, интересуетесь Андреем Ильичей? – вдруг подозрительно спросила женщина.

– Мы из милиции, – тут же успокоил ее Лиховских. – Вот мое удостоверение.

– Из милиции?! – Она неуверенно повертела документ в руках, но так в него и не заглянула. Вернула обратно.

– Видите ли, поступила жалоба, что дачи грабят, – пояснил Лиховских. – Мы проверяем всех подозрительных людей. То есть, посторонних.

– Вы хотите сказать, что женщина, которая с ним приезжала… Нет, не может быть! Такая молодая, хорошо одетая дама! То есть, их было две. Но обе очень интересные. Одна блондинка, другая брюнетка.

– Что, они обе сюда приезжали? Одновременно?

– Нет, зачем же! Сначала у него, кажется, был роман с блондинкой. А потом пару раз приезжала брюнетка на голубой иномарке. Ой! Ведь один раз на иномарке приехала и блондинка! Да-да! На той же голубой иномарке!

– У Алисы была доверенность, – сказал Антон. – Ведь Регина разрешала ей ездить на своей машине.

– Выходит, они и любовника делили, и машину, – усмехнулся Лиховских.

– Может, с одной у него были романтические отношения, а с другой – только деловые? – пожал плечами Антон. Странно, но то, что хирург мог быть любовником Алисы, его не задело.

– Он ведь сейчас на даче, Андрей Ильич? – спросил Лиховских.

– Да, вчера приехал. На такси. Но что-то я не вижу его машины. Той самой, которую он оставил женщине. Она обычно стояла у ворот. Должно быть, загнали на участок или в магазин поехали. Вообще-то, тут недалеко, всего пара километров, но крутые у нас всегда ездят в магазин на машинах.

– А он что, крутой?

– Ну, не как мы, преподаватели вуза. Хотя, у нашего ректора дача сами видите, какая! – И она кивнула на тот самый особняк, крытый синей черепицей.

– Значит, это дача ректора, – пробормотал Лиховских. – А я уж думал…

– Ректора, ректора! А кого же еще! Хотя в последнее время у нас тут некоторые решили продать свои участки. Цену дают хорошую, ведь от Москвы так близко! Если на машине, вообще красота! Вот и Андрей Ильич…

– Да-да. Спасибо вам большое.

– Если надо будет дать письменные показания, то я…

– Спасибо, мы учтем.

– В самом деле! Что за безобразие! Лазить по чужим дачам! Так неспокойно на душе зимой!

– Да, мы поняли.

– Я и соседей сейчас к вам пришлю.

– Спасибо, не надо.

– Тогда я…

– Гражданка, мы торопимся. Нам еще на соседние дачи заехать надо. Всего хорошего. Антон, заводи машину! От винта!

Женщина посмотрела на обоих с нескрываемым удивлением. Милиция? А так на бандитов похожи! И машина иномарка!