Текст книги "Чудо-яблочко"

Автор книги: Наталья Капиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛУПЫЙ ВОЛК

Отправился однажды жеребенок пастись на зеленый луг. Встретился ему там барашек:

– Куда идешь, братец жеребенок?

– Иду на зеленый луг, хочу жиру нагулять… Трава там высокая, сочная.

– Возьми меня с собой!

Жеребенок взял барашка с собой, и пошли они дальше вдвоем. Встретилась им коза. Спрашивает:

– Куда спешите, милые?

– На зеленый луг, жир нагуливать!

– Можно и я с вами пойду?

– Можно!

Пошли они втроем на зеленый луг, пасутся мирно и весело.

Но вот соскучился барашек по маме и сказал друзьям:

– Я уже наелся! Поглядите, какой толстый стал! Хочу домой! – и ушел.

Вслед за ним вскоре и коза ушла. Захотелось ей свою хозяйку проведать. Остался на зеленом лугу один жеребенок, резвится на воле да жир нагуливает.

А барашка увидел голодный волк.

– Ух! Какой ты жирный, барашек, – обрадовался волк. – Я тебя съем!

– Не надо! – жалобно заблеял барашек. – Не ешь меня, волк! Я хоть и жирный, да ведь очень маленький. А там, на лугу, коза пасется. Она крупная, мясо у нее сладкое. Съешь лучше козу!

Соблазнился волк сладким мясом козы и отпустил барашка. А коза навстречу ему бежит, домой торопится.

– Правду барашек сказал, – облизнулся волк. – Ишь, какая круглая коза! Давай-ка я тебя съем!

– Что ты, что ты, дядюшка волк, – завопила коза не своим голосом, – ведь всем давно известно, что козлятина – мясо невкусное! Обманул тебя барашек. А вот, скажу я тебе, на лугу жеребенок пасется, такой рослый, такой сытый, одной его задней ноги тебе на обед хватит.

– Хм! Мясо жеребенка и впрямь вкуснее, – согласился волк. Отпустил козу и побежал на зеленый луг. Прибежал и видит: жеребенку худо приходится. Увяз жеребенок в болоте – не может выбраться.

– Эй, жеребенок! – закричал волк. – Я тебя из болота вытащу! Но ты отдашь мне на обед свою заднюю ногу. Давно я не пробовал, какова на вкус жеребятина!

– Тащи! – ответил жеребенок. – Потом позволишь мне только трижды отряхнуться от грязи, и я дам тебе отведать сразу обе мои задние ноги.

Вытащил волк жеребенка из болота. Раз отряхнулся жеребенок. Два отряхнулся. А в третий – как ударит волка задними копытами по лбу, волк сам едва в болото не угодил.

Ушел, ускакал жеребенок от волка. А волк опомнился, сел на траву и завыл с досады:

 
Поманил меня барашек козлятиной,
На меня, простака, поглядите!
Поманила меня коза жеребятиной,
На меня, простака, поглядите!
Для чего я жеребенка из грязи тащил?
На меня, простака, поглядите!
И нос мой в крови, и голодный я,
На меня, дурака, поглядите!
 

ХРОМАЯ НОГА НЕ ВИНОВАТА

Жил в старину на свете бедный старик. Было у него четыре сына. Умер старик, и досталось от него четырем сыновьям наследство – беленький козленок. Славный был козленок, да захромал как-то на заднюю ножку. Братья лечили его, мазали ногу мазью и перевязывали тряпочкой…

Три старших брата были люди жадные, хитрые. Решили они наследство делить. Стали делиться. Здоровую заднюю ногу решено было отдать старшему, две передние ноги – двум средним, а хромую заднюю ножку – младшему брату. Младший брат был человек добрый, совестливый, спорить не стал. Поделили козленка и начали его растить. Кормили травкой, поили свежей водицей да айраном^[10]10
  Айран – напиток из кислого молока.


[Закрыть], а по вечерам укладывали спать в теплое – у очага.

Вот однажды, когда лежал беленький козленок у очага, выпал оттуда уголек. Загорелась тряпочка на ноге козленка. Подпрыгнул козленок от боли, заметался, выбежал из сакли и поскакал в поле.

А в поле стояли стога, и козленок, прыгая вокруг них, поджег те стога.

Стога принадлежали хану. Рассердился хан. Велел узнать, кто поджег его стога, назначил суд и призвал к себе всех четырех братьев.

– Возместите мне убытки, не то брошу вас в темницу.

– Да, да! Вас всех бросят в темницу, – в один голос подхватили ханские судьи.

– За эти стога, милостивый хан, мы платить не должны, – ответили три старших брата-хитреца. – Правда, козленок нам всем достался от отца в наследство. Но мы его уже между собой поделили. Задняя нога, на которой загорелась тряпочка, – это имущество младшего брата. Ему и платить!

– Мне все равно! – согласился хан. – Пусть платит младший!

И все ханские судьи согласно закивали головами:

– Пусть платит младший. Мудрому хану все равно…

«Где мне, бедняку, судиться с ханом, – подумал младший брат. – Придется, видно, платить!» И, не возражая хану, побрел из дворца.

По дороге встретился ему старик нищий.

– Куда идешь, сын мой, и почему так печален? – спросил старик.

Рассказал младший брат о своей беде.

– Э, сынок! Напрасно ты горюешь! Платить за сгоревшее сено должны твои старшие братья. Почему? Я отвечу тебе… Если бы у вашего козленка была только одна хромая нога, хозяином которой считаешься ты, козленок не смог бы ускакать в поле и ты потушил бы тряпочку у себя в доме. Козленка привели к ханскому сену три здоровые ноги. А хозяева их – твои старшие братья.

Вернулся вне себя от радости младший брат в ханский дворец и закричал:

– О хан мой! Суд был неправильный! Верно, твои стога загорелись от хромой ноги нашего козленка. Но ведь нога эта не сама в поле пришла?.. Ее привели три здоровые ноги! А хозяева этих здоровых ног – мои старшие братья!

Созвал хан вновь своих судей, давай заново судить. И пришлось старшим братьям платить.

Хромая нога не виновата!

Черкесские сказки

НЕДОУЗДОК

Некогда жили в одном ауле муж и жена. Было у них три сына и одна дочь. Среднего сына звали Недоуздок. А почему, спросите, его так звали? Был в народе когда-то обычай: имя ребенку давали не сразу, как родится, а попозже, когда дотянется он ручонкой до какой ни на есть вещи и схватит ее. Нарочно ставили недалеко от люльки столик, клали на него оружие, сбрую и все, что в хозяйстве необходимо. Вот когда подрос немного у мужа с женой средний сынок, они и положили перед ним саблю и лук, вилы и серп, уздечку да недоуздок. Мальчик схватил недоуздок. Поэтому его Недоуздком и прозвали.

Много ли, мало ли времени прошло, выросли три брата и младшая сестра. Мать у них умерла, а отец вскоре взял в дом молодую жену, да такую красивую, что глазам на нее смотреть было больно.

Год после свадьбы не миновал, и прослышал об этой красавице и напал на эту землю, где жил Недоуздок, хан некоего царства. Отца Недоуздка он убил в сражении, а трое братьев спаслись и вместе с сестрой и мачехой убежали подальше в горы.

Хан все аулы обшарил, искал красавицу, но не нашел. Велел все огню предать и увел свое войско.

В горах Недоуздок с братьями каждый день ходил на охоту. Они убивали в лесу оленей; из оленьих шкур построили себе шалаш. Охотники смелые, удачливые, они добывали много мехов, дорогих и редких. Пушнину братья возили продавать за море и так разбогатели, что вместо шалаша возвели золотой дом, какого и у самого царя не бывало, а вокруг дома построили высокую каменную ограду с прочными железными воротами.

Жили братья да поживали… И вот однажды утром прилетели и опустились на крышу три голубя. Голубей увидела сестра трех братьев. Очень ей понравилось, как они воркуют, поднялась она на крышу и кинула им горсть зерна. Голуби поклевали зерно и улетели. Так было целый месяц.

Каждый день прилетали голуби, и каждый день кормила их девушка просом. И вот однажды настало утро, когда голуби не прилетели…

А голуби те, чтоб вы знали, были из голубятни того самого известного нам хана. Когда они прогуливались по золотой крыше у трех братьев, они золотили себе лапки. И жадный хан каждый раз, как голуби возвратятся на ночлег, приказывал соскребать золото с их лапок. Через месяц он велел запереть голубей и держать их голодными. А потом дал приказ трем всадникам выпустить голубей и следить, в какую сторону птицы полетят?

Пустили всадники трех голубей, по их полету нашли золотой дом в горах и увидели, как вышла на крышу красавица женщина и с нею девушка, которая тоже была красива, красивей всех обладательниц черных глаз и черных бровей. Девушка бросила голубям горсть зерна. Наклевались голуби вволю и улетели, а всадники поспешили домой и донесли своему хану обо всем, что видели.

Услышав такую весть, мог ли хан усидеть на месте?

Снарядил он войско и отправился к золотому дому. Ночью окружили они его, да так плотно, что и мышь сквозь их ряды не пробежала бы! Утром Недоуздок взял лук и стрелы, собрался на охоту идти и услышал за воротами шум. Почуял он – дело неладно! Поднялись братья на крышу, а кругом ханское войско…

– Давайте, братья, станем у ворот и будем биться, пока не кончатся стрелы, – сказал Недоуздок.

– Будем биться! – сказали братья.

Братья разили врагов своими стрелами так, что к вечеру лежал вокруг ограды вал из вражеских тел.

Сражались братья как герои. Но врагов были тысячи, и они убили старшего и младшего братьев. Остался одни Недоуздок. Храбро бился он еще три дня и три ночи, а потом обессилел и упал замертво рядом с братьями.

Хан велел своим слугам обыскать золотой дом. Они нашли красавицу мачеху, а с ней прекрасную сестру трех братьев.

Мачеха была не прочь остаться пленницей хана, а девушка горевала, обливалась слезами.

– Моего среднего пасынка, Недоуздка, – сказала мачеха хану, – прежде чем меня увезешь, брось на растерзание собакам. А старшего и младшего вели зарыть в овраге.

Так и сделали, как она велела. Хан забрал все богатства трех братьев и женился на красавице мачехе. Стали они жить да поживать… А у золотого дома хан стражу оставил и порой наезжал туда поохотиться.

Была у хана дочь-невеста. Много ли времени прошло, мало ли, объявил хан, что выдает дочь замуж. В самый день сватовства забрел на ханский двор молодой нищий. Знатные гости и воины, шуты и плясуны, певцы и барабанщики. – все толпились во дворе. Хан-обещал выдать свою дочь за того, кто согнет богатырский лук, что хранился у него с дедовских времен. Каждый хотел испытать свое счастье. Женихи по очереди пытались согнуть лук, а хан с красавицей ханшей и с дочерью смотрели с высокого балкона. Уже все знатные и богатые женихи прошли перед ханом, и ни одному не удалось натянуть тетиву и послать стрелу. Наконец попросил разрешения нищий. А это был Недоуздок, переодетый нищим. В бою с ханом его не убили, только ранили, и он вскоре пришел в себя, залечил свою рану и окреп.

Теперь Недоуздок набрался сил и пришел отомстить хану.

– Позвольте и мне попытать счастья, – сказал Недоуздок.

– Разве нищему пристало брать в руки оружие! – орали пьяные гости. – Куда тебе, несчастный!

Но распорядитель пира прикрикнул на них;

– Пусть пробует! Вот будет потеха!

А самый сильный из женихов, силач, которому тоже не удалось натянуть, тетиву, хоть и согнул он немного лук, добавил сердито:

– Пускай, пускай! Нищий думает, стрела сама собою вылетит из его рук…

Только вышел Недоуздок на середину двора, с балкона послышался крик. Это вскрикнула ханша. Она узнала, кто был молодой нищий.

– Что с тобой? – обеспокоился хан.

– Нищий – мой средний пасынок. Остерегайся его, – сказала она в ответ.

Недоуздок легко согнул на глазах у всего народа богатырский лук, натянул тетиву и послал стрелу высоко в небо.

Все удивились, а хан закричал:

– Схватите его и бросьте в колодец!

Сто воинов накинулись на Недоуздка, скрутили ему руки и потащили к колодцу.

Теперь послушайте, что стало с младшей сестрой трех братьев. Жила она у мачехи как служанка: самую черную работу делала. Послали ее на кухню воды принести. Пришла она с кувшином к колодцу и увидела брата, узнала его в нищенской одежде. И Недоуздок узнал свою сестру, она осталась красавицей и в лохмотьях. Да что он мог сделать, когда за каждую руку его по десять воинов держало?! Плакала девушка, молила – никто ее не слушал… Бросили Недоуздка в колодец.

– Привезите двадцать возов хвороста и разведите над колодцем костер, – велел хан. – Кто хочет за хворостом поехать?

В один миг откликнулось девятнадцать знатных женихов.

– Ну, а двадцатым ты будешь, – приказал хан дряхлому старику слуге, что стоял тихо в сторонке.

Поехали двадцать подвод в лес, а сестра побежала к дочери хана. Ханская дочь была добрая девушка и жалела ее.

– Моего брата бросили в колодец, да еще хотят, бедного, дымом задушить, чтоб не выбрался, – плакала сестра. – Помоги ему, ведь он согнул лук, он твой жених!

Дочь хана кликнула служанку. Сплели они втроем длинную веревку. Сестра спрятала веревку под платком и побежала к колодцу. Один конец веревки она крепко держала, а другой бросила в колодец. Недоуздок поймал веревку и выбрался на свободу. А слуги хана его за своими спинами спрятали.

– Эх, был бы у меня лук! – говорит Недоуздок сестре. – Добудь-ка мне богатырский лук.

А лук пьяные гости во дворе бросили. Принесла сестра лук, заострил Недоуздок двадцать стрел и пошел встречать подводы с хворостом. Едут арбы – горой нагружены. Натянул он тетиву и ударил стрелой первого жениха. Упал жених на дорогу. Натянул Недоуздок тетиву снова и ударил второго. Так расправился он с девятнадцатью… А старичок слуга ехал последним, вез маленькую вязанку хвороста и плакал.

– Ты о чем плачешь? – спросил его Недоуздок.

– Эх, сынок, не думай, что мне этих знатных бездельников жаль. Жаль мне одного молодца. Хан бросил его в колодец, а теперь хочет дымом задушить… Велел хворост привезти… Как помочь этому молодцу, я не знаю… Может, ты скажешь?

– Попробуем!.. А ты не горюй. Вези хворост потихоньку на ханский двор. Только давай поменяемся одеждой.

Поменялись одеждой, и старичок поехал в аул. Недоуздок же заострил двести стрел, проник неузнанным в ханский дворец, вступил в бой со стражей хана и победил ее.

Хан с красавицей мачехой так испугались, что убежали куда глаза глядят и больше не вернулись. С тех пор люди жили в той стране счастливо и спокойно.

А Недоуздок женился на дочери хана и отправился с ней и со своей сестрой в родные места. Сестру замуж выдал. Богатая была свадьба – семь дней танцевали. Я там гостем был, вволю ел и пил.

СЫН ШАРАДЖА

С давних-давних времен, рассказывают, жил в одном ауле юноша из крестьян – сын Шараджа. А посреди этого аула был высокий курган, и на солнечной стороне кургана лежал у подножия большой амбра-камень^[11]11
  Амбра-камень – камень необыкновенной, сказочной тяжести.


[Закрыть]. Вот на этом самом амбра-камне и сидел каждый день – грелся на солнце – сын Шараджа.

Правил аулом сильный, родовитый князь, жестокий более всякого зверя, и было у него семь дочерей – одна другой красивее. Дочерей своих князь замуж не выдавал. Ждал, пока подрастет самая младшая. И вот пришел срок, подросла она и князь разослал всадников во все концы с вестью: кто хочет стать его зятем, пусть приходит попытает счастья!

Какой джигит мог удержаться, услышав такую весть? Начали женихи приезжать. И когда были все в сборе, князь велел так:

– Мужей себе мои дочери будут сами выбирать. В кого какая бросит перстень, тот и будет ей мужем!

Разве это долго?

Как сказали, так и сделали!

Поднялись княжеские дочери на вершину кургана, а искатели невест проходили перед ними внизу. Старшая бросила свой перстень молодому соседнему князю. Вслед за ней выбрали себе мужей, равных по знатности, еще пять дочерей. Только самая младшая и самая красивая не кинула никому золотого кольца.

– Как ты посмела нарушить отцовскую волю? – рассердился князь. – Или не думаешь замуж выходить?

– Не гневайся, отец! – попросила младшая. – Я не бросила перстня потому, что не пришел тот, кому суждено быть моим мужем.

Велел князь кликнуть от стара до мала всех, кто носит на голове папаху. Все они прошли перед младшей дочерью, но и на этот раз она не бросила перстня.

– Кто посмел меня не послушать? – закричал князь в гневе. – Кто не пришел по моему зову?

– Кроме сына Шараджа, никого не осталось, – ответили люди.

– Ведите его сюда! – закричал князь. – Тащите его!

Привели сына Шараджа, как был, в старой папахе, в рваном бешмете. И бросила ему младшая княжеская дочь свое золотое кольцо. А как бросила она перстень крестьянскому сыну, глаза князя налились кровью от ярости и прогнал он ее прочь из дому:

– Ты мне не дочь и после смерти моей не приходи оплакивать меня!

Но девушка не испугалась отцовского гнева и поступила по-своему. Поместили ее, как обычай велит, до свадьбы у почтенных людей в семье в том же ауле, а сын Шараджа со своими друзьями был в ожидании. Той порой собрались старики и направились к невесте.

– Жить вам, дочка, где-то надо, – сказали они. – Мы решили построить для тебя с сыном Шараджа дом. Укажи, какое место тебе по душе?

– У меня есть жених, – ответила девушка. – Если решили, не у меня, у него обо всем спрашивайте.

Разве не приятен старикам такой ответ? Да, очень приятен!

Пошли к сыну Шараджа.

– Спасибо вам, добрые люди, – сказал он с поклоном. – Постройте, прошу вас, дом так, чтоб у порога лежал мой амбра-камень.

– Ладно! – говорят старики.

Решили – и сделали! Долго разве построить дом, когда весь народ за дёло возьмется?! Вот построили они саклю, а в саклю принесли кто что мог и справили свадьбу. И зажил сын Шараджа с женой в новом доме. А как пора пришла, родился у них мальчик, прекрасный, словно солнечный луч.

Но сын Шараджа по-прежнему с утра до вечера сидел-посиживал на амбра-камне у кургана, где стоял их дом. Долго крепилась жена, и в конце концов не стало у нее терпения, и обратилась она к мужу с такими словами:

– Живем мы с тобой дружно, ничем ты меня никогда не обидел, и сынок наш из тех детей, о которых говорят: «чтоб не сглазить недобрым взглядом». Бросая тебе кольцо, я знала, что у тебя есть и мужество, и разум, и честь. Покажи их! Я хочу гордиться перед людьми своим мужем, как гордятся другие женщины.

Опустил сын Шараджа голову, подумал, а потом ответил:

– Что ж, видно, пришло время все тебе рассказать. Пойдем, я открою тебе мою тайну.

Повел он жену к тому амбра-камню, на котором постоянно сидел. Отодвинул камень носком чувяка. И оказалась под камнем дверь. Открыл ее сын Шараджа и спустился с женой в подземелье. Увидела там женщина диво-кладовую, полную золота и серебра. А за той кладовой еще кладовая, полная всяких самоцветов. Была там еще третья кладовая, и в ней хранилась воинская одежда, и седло, сделанное искуснейшими мастерами, и драгоценная сабля из дамасской стали. Только не думайте, что это главное! Главное еще впереди! За той третьей кладовой была просторная пещера, и стоял в той пещере крылатый скакун-альп.

– Вот это – все мое богатство! Мое и твое. Серебро, золото, самоцветы – все бери, что тебе понадобится, – сказал сын Шараджа. – А этот конь и эта сабля сослужат мне добрую службу. Кто знает, может, станется беда, нападет на нашу землю враг… Но помни, пока я жив, ни одна душа не должна знать о том, что ты видела! Когда же я умру, поступайте, как знаете.

На том и порешили. Жена успокоилась и весело хозяйничала в доме, а сын Шараджа по-прежнему в старой папахе и дырявом бешмете сидел на амбра-камне.

Между тем беда была не за семью горами – уже у порога стояла. Напал на землю черкесов чужеземный хан, привел с собой несметное войско. Разорил он тот аул, в котором жил сын Шараджа. Кого в битве убили, кого казнили, а кто и жив остался – все бросил, в леса ушел.

Князь и княгиня, шесть княжеских дочерей и шестеро зятьев в плен попали. Крымский хан велел их связать и за собой в обозе везти. Только сына Шараджа не тронули: кому такой бедолага нужен? Сидит себе на камне и пусть там сидит!

Но пришло время сыну Шараджа действовать. Отодвинул он амбра-камень носком чувяка. Надел воинские доспехи, оседлал своего альпа, саблю взял и выехал из аула. Догнал он войско чужеземного хана и вступил с ним в бой. Так много врагов сын Шараджа зарубил, что сабля стала скользить в его руке. Увидела это старая княгиня, что сидела на арбе. Могло ли ей в голову прийти, что богатырь этот могучий и есть ее ненавистный младший зять? Нет, не могло! И когда сын Шараджа дрался от арбы неподалеку, княгиня кинула ему белоснежный шелковый платок.

– Обмотай рукоять своей сабли! – крикнула она.

Обмотал сын Шараджа рукоять сабли шелком и еще столько врагов сразил, что целая стена за ним выросла. Освободил он пленных, развязал князя с княгиней и всю их родню, вернул народу отнятое врагами добро и ускакал прочь. А когда стемнело, приехал домой и поутру уселся, как прежде, на свой амбра-камень, в старой папахе, в дырявом бешмете.

Понемногу осмелели люди, ожил аул. Расхрабрился и князь, приехал с семейством. Увидели чванливые княжеские зятья сына Шараджа и хоть сами в бою ничем не отличились, давай над ним насмехаться:

– Этого оборванца даже враги не тронули. Ишь, ведь цел-невредим остался!

Сын Шараджа ни слова не сказал им в ответ. И пошло все по-прежнему. Понемногу забыли люди свое горе. Залечили раны… Но вот заболел старый князь, да так тяжело, что никто не мог его вылечить. Привозили лекарей со всех концов черкесской земли, и зятья искали для князя самые редкие лекарства, а дочери проливали над ним слезы. Но младшую дочь – жену сына Шараджа – даже во двор не пустили, когда пришла она проведать отца. Не пустили и нищего странника, что пришел вслед за нею, прогнали его: не до тебя, мол, нам!

Однако странник стоял у дверей и всё твердил:

– Я знаю, как вылечить вашего больного.

Услышали его наконец, повели в покои умирающего князя.

– От твоего недуга, князь, нет иного лекарства, кроме молока белой лани и мяса черного зайца. Но добыть их может только настоящий герой! – так сказал странник.

Княгиня отпустила его с подарком, а шестеро княжеских зятьев тут же оседлали резвых коней и поехали на охоту Семь дней и семь ночей искали они и все напрасно, потому что путь в те леса, где водились белые лани и черные зайцы, был опасен и труден. А старый князь был уже при смерти. Услышала об этом младшая дочь, пришла в слезах к мужу просить о помощи.

Сын Шараджа снарядился, надел свои боевые доспехи, сел на альпа, поехал на охоту. Путь, какой княжеские зятья за семь дней и семь ночей проделали, проехал он за полдня. Нашел те заповедные леса, застрелил черного зайца. Зайца освежевал, мясо на дерево повесил. Поймал белую лань, надоил кувшинчик молока. Устроил себе привал, отдыхает…

Только не думайте, это еще не главное! Главное впереди! Подъехали вскоре к нему шесть всадников. То были княжеские зятья. Откуда им было узнать сына Шараджа? И сын Шараджа притворился, будто их не узнал. Пригласил всадников отдохнуть, угостил своим дорожным угощением. А когда наконец гости наелись и отдохнули, спросил:

– Куда путь держите? Не нужна ли моя помощь?

Рассказали княжеские зятья сыну Шараджа обо всем с самого начала до конца.

– Есть у меня молоко лани и мясо черного зайца, – говорит сын Шараджа.

– Бери, что хочешь, только продай нам это молоко и это мясо! – стали умолять его княжеские зятья.

– Продавать не привык, – ответил сын Шараджа. – Я отдам и мясо и молоко даром, только поставлю каждому из вас на спине мою метку. Ту, какой мечу я своих баранов…

Княжеские зятья и грозили ему, и просили его, но сын Шараджа твердо стоял на своем, и, делать нечего, – не возвращаться же без лекарства – они согласились. Заклеймил сын Шараджа всех шестерых чванливых зятьев своим клеймом, а потом поделился с ними мясом зайца и молоком лани. Поехали они своей дорогой, а сын Шараджа – своей.

Тот путь, что княжеским зятьям за семь дней и семь ночей предстояло проделать, проехал он на своем альпе за полдня и вернулся раньше их домой… Альпа в пещеру поставил, доспехи в кладовую спрятал, уселся на своем амбра-камне у подножия кургана и сидит в старой папахе, в дырявом бешмете. А зайчатину велел зажарить, и чтоб жена отнесла ее вместе с молоком лани больному отцу, да поскорее…

Сделала жена все, как муж ей велел, потом отстирала добела тот шелковый платок, что дала когда-то ее мать в бою сыну Шараджа, накрыла этим платком горшочек с молоком и жаркое и понесла умирающему отцу.

Так было князю худо, что он даже не спросил, откуда взялось лекарство. Съел он зайчатину, запил молоком лани и тотчас поправился. Зато княгиня узнала свой шелковый платок, велела позвать дочь и давай расспрашивать: как к ней платок попал, да где взяла, да откуда молоко лани, да кто зайца добыл?.. Но дочь ничего не хотела говорить и только твердила:

– У мужа моего спросите!

Не хотелось гордой княгине за сыном Шараджа посылать. Но все же послала.

– Приду, когда вернутся с охоты ваши зятья, – передал сын Шараджа.

Что оставалось делать княгине? Пришлось ей ждать семь дней и семь ночей, пока не приехали старшие зятья. Вернулись они с охоты. Вид у них важный, гордый, словно геройство какое совершили. А князю между тем лекарство уже и не надобно было, он выздоровел и устроил на радостях веселый пир.

Позвал князь своих шестерых зятьев. А когда они пришли, послала княгиня слугу сына Шараджа привести, чтоб рассказал, откуда у его жены шелковый платок и откуда взялось лекарство для князя.

– О платке ты, княгиня, сама вспомни, кому ты его отдала, – сказал сын Шараджа. – А черного зайца я в лесу убил, и молоко лани я добыл. Потом я повстречался в лесу с вашими зятьями, отдал им половину молока и половину зайчатины. Если не верите, посмотрите: я им на память свою метку поставил. Прикажите, пусть покажут спины!

Убедились все, кто истинный герой. Отдал старый князь свои владения крестьянскому сыну. Был князь уже стар, и править ему стало не под силу. А сын Шараджа и дела вершил справедливо. Жилось при нем простому люду легко.

Памятью о сыне Шараджа осталась нам эта сказка.