Текст книги "Цыплёнок (СИ)"

Автор книги: Наталья Баженова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Ещё нет, – совсем не так уверенно, как хотелось бы, отозвалась воришка.

Испуганно подпрыгнула, когда сзади захлопнулась дверь кабинета. Щёлкнул замок. Поёжилась, оглянувшись, шёпотом спросила:

– Это ты, да?

– Конечно, – приглашающее похлопав рядом с собой, чёрный тонко улыбнулся.

Мишель, сглотнув, медленно приблизилась, напряжённо присела на расстоянии полуметра боком, одну ногу подобрав под себя, вторую оставив свешиваться с краю. С досадой придержала так и норовившую задраться по самое не балуй тунику. Близость колдуна её определённо волновала, если не сказать пугала, а ещё смущала и очень напрягала. Девушка банально не знала чего от него ждать, а ещё дулась, да.

– Ты можешь дать мне нормальную одежду? – неприязненно буркнула Мишель, чтобы хоть как-то разорвать неловкое молчание, коротко покосилась на него из-под нависших на лицо прядей.

– А чем эта плоха? По-моему, ты просто очаровательна, – Себастиан усмехнулся, по достоинству оценив закрытую позу подопечной, – чертёнок.

– Мы ведь покупали и брюки, – девушка отвела глаза, поёжилась под пристальным взглядом.

– Ну да, – чёрный скопировал позу воровки, внезапно серьёзно, в полуприказной форме сказал, – Мишель, тебе придётся посидеть здесь пару дней, пока я всех не выгоню.

– Здесь? – воровка, вздрогнув, зажато отвела пальцами волосы с лица, кисло осмотрела комнату, остановив, в конце концов, взгляд на колдуне.

– Да, цыплёнок, – Себастиан почти сочувственно улыбнулся, – сюда они по любому не сунутся. И, пожалуйста, не лазь больше в кабинет, ладно?

Девушка сразу же надулась, ибо её, кажется, лишили единственного развлечения. С некоторой обидой в голосе спросила:

– Почему?

– Там много чего валяется, – медленно и вкрадчиво, как ребёнку, пояснил колдун, – и я не уверен, что для тебя это безопасно. Тот же кинжал, – он пожал плечами, наклонившись, поймал взгляд Мишель, – позже я обязательно тебе всё покажу и расскажу, а также проведу подробнейшую экскурсию по участку и познакомлю с прислугой. Только потерпи.

– Угу. Ты обещал научить меня пользоваться даром, – прикусив губу и чуть отклонившись назад, напомнила Мишель.

– И в самое ближайшее время, скажем, завтра вечером. Я принесу тебе ноутбук, интернет здесь, конечно, не ловит, но пара игрушек есть – скоротать время самое то. Ничего, кстати, не болит?

– Нет, – покраснев и отведя взгляд, зло буркнула вмиг помрачневшая воровка, – только слабость.

Упоминание о вчерашнем больно резануло её по нервам, вновь затопил стыд и неприязнь. Чёрный только вздохнул и, покачав головой, быстро придвинулся ближе, перетащил испуганную, шарахнувшуюся назад Мишель к себе на колени. Девушка надулась и, всё также пряча глаза, упёрлась руками в грудь колдуна. Внутри как-то непонятно бухнуло у желудка, сердце забилось с удвоенной силой, кончики пальцев взволнованно задрожали. Дёргаться Мишель не стала, справедливо полагая, что силёнок у неё для серьёзного сопротивления ещё нет и пока не предвидится, а трепыхаться – только злить.

– Рано или поздно нам придётся об этом поговорить, – Себастиан бережно убрал упавшую на глаза воровке смоляную прядь, заглянул в затравленные синие глаза, – Мишель, ты ведь уже не ребёнок...

– Теперь уж точно! – не удержалась от редкой реплики воровка.

– ... и за любой поступок ответственность понесёшь сама. Нет, не пыхти так зло, я не угрожаю, просто предупреждаю. Ты сейчас с удовольствием вернула бы время на месяц назад, да? – фырканье, согласный кивок. – И я не самое худшее, что может случиться в твоей жизни. Будь благоразумна, я не буду принуждать тебя к чему-либо, унижать и тому подобное. Также не буду врать, что наша связь необратима, но скажу честно – до этих знаний тебе ещё пахать и пахать, так что это надолго.

– Насколько? – Мишель прекратила упираться и послушно села, и хотя безоговорочно верить колдуну она не могла, его заверения её всё же немного успокоили.

Третий вариант? Призрачная надежда однажды от него избавиться? Девушка поёрзала, подавив желание ближе придвинуться к чёрному – тёплый, зараза. А ещё сильный, уже привычный, хотя и вредный. Мишель мысленно вздохнула, и хотя внутри ещё гремело цепями желание свободы, она достаточно набегалась, чтобы не ценить дом. К тому же, похоже, она начинает мириться с присутствием колдуна рядом. Нет, напакостить ему в любом случае надо будет, но, пожалуй, не так уж он и плох. В родичей девушка, по мере размышлений, верила всё меньше и меньше, хотя и продолжала надеяться. И дело не столько в словах Себастиана, сколько в смутных воспоминаниях из детства – бабушка была умной женщиной и так просто бегать бы не стала.

– Десятилетие, а то и столетие, – воровка окончательно скисла. – Ты когда-нибудь была во Франции? Родине твоего имени? – внезапно сменил тему и тон чёрный.

– Нет, откуда бы мне это? – девушка, раздражённо закатив глаза, с подозрением прищурилась, удивлённо приподняв брови. – Пытаешься меня подкупить?

– Угу, получается? – колдун игриво улыбнулся, ласково погладил воровку по спине.

– Не особо, – из чистой вредности буркнула Мишель, поведя лопатками.

Себастиан усмехнулся, покачал головой:

– Ну и дитя. Есть хочешь?

– Угу, – как по заказу в животе девушки заурчало.

Она покраснела и неловко свалилась с коленей разжавшего руки чёрного, судорожно отдёрнула вновь задравшуюся тунику. Смущённо фыркнула, слегка ёжась от холода, буркнула в сторону, пряча красную мордашку:

– Точно не будешь... трогать?

– Не буду, – колдун мягко улыбнулся, вновь скользнул ладонью по макушке девушки, – цыплёнок, я не хочу тебе зла и всеми силами постараюсь стать если не другом, то хотя бы приятелем. Только прошу тебя, не пропускай мои слова мимо ушей, ладно?

Мишель облизнула губы, задумчиво сжала пальцами одеяло. Кивнула, про себя подумав, что слушать – это одно дело, а подчиняться и принимать на веру – другое.

Себастиан мысленно улыбнулся и мягко свёл на нет липкую паутину контроля поверх ауры своего неопытного цыплёнка. Пожалуй, хватит, девочка умная, догадается. Тем более – своей цели он в некоторой степени уже добился.

13 – Пол'с Скарлет Клаймбер

Скучно не было; скрестив ноги да устроив ноутбук на высокой подушке, девушка мочила зло. Нет, не так, Великое Зло. Мочила посредством брутальной тёмной эльфийки, неправдоподобно легко размахивающей двумя огромными мечами. Очень дорогими и крутыми, кстати.

Расшатанные за ночь мерзким чёрным нервы потихоньку восстанавливались, и к моменту, когда некромант был загнан в ловушку, Мишель была абсолютно спокойна и сосредоточена. Ещё бы, ведь иначе её загрызли бы ещё в склепе.

Правда, тут же вновь была выведена из равновесия, ибо уже пришпиленный к стене враг принял последнюю, отчаянную попытку спастись, заведя пространственный монолог о доле своей злодейской. Мишель едва не всплакнула – она всегда больше симпатизировала злодеям – и со вздохом сожаления снесла голову харизматичному некроманту.

Что ж поделать, добро бескомпромиссно и беспощадно. Особенно в лице тёмной эльфийки О`Ринуэль.

Концовка не порадовала. Очень. Зачем герою Войны Теней, то бишь О`Ринуэль, какой-то хлюпик-паладин? Вот так всегда. Воровка раздражённо фыркнула, подвиги кончились, начался быт. Мысли Мишель плавно соскользнули со злодея рисованного на злодея реального.

У Себастиана оказалась отвратительная привычка лезть обниматься во сне, и это притом, что накануне он сам, торжественно, с усмешкой в золотых глазах, возложил между ними подушку. На ковёр, вопреки возмущённым воплям: «Почему я должна с тобой спать?!», Мишель не пустили и, ласково уронив на пушистое покрывало, выдали недавно купленную пижаму. Подушка не спасла – уже через два часа отчаянно крутящаяся воровка оказалась в капкане из тёплых рук, слава Ктулху, одетого в пижамные штаны колдуна.

В прошлый раз девушка как-то не заострила внимание – каково это, лежать в чьих-то объятьях. А если конкретнее – в объятьях вредного чёрного. Оказалось нормально, дико, непривычно, но не противно, а ещё тепло, хотя сам мужчина, кажется, мёрз. Иначе чего это ему так прижиматься к ней? Да так, что Мишель имела сомнительное с её точки зрения удовольствие слышать мерный стук сердца под ухом. Конечно, пару раз воровка взбрыкнулась, но после того, как её ещё сильнее прижали, затихла, решив не будить колдуна... от греха подальше. А через час и сама, окончательно разомлев в тепле, задремала.

Проснулась девушка в одиночестве, вторая половина постели уже безнадёжно остыла, из чего Мишель сделала вывод, что колдун ушёл давно. Воровка глубоко, с досадой вздохнула – а она и не заметила, с её-то чутким, натренированным интернатом сном. Причём уже не в первый раз.

На соседней подушке уже лежал чёрный ноутбук, подключённый к электричеству где-то под кроватью и стопка тёплой одежды. Завтрак, как и записку «С добрым утром, засоня. Буду к ужину. Обед принесёт Яна», воровка обнаружила рядом, на тумбочке. Фыркнула и, быстро умяв кашу, засела за компьютер, по результатам обследования оказавшийся полным всякоразными игрушками, в которые, судя по сохранениям, периодически играли. Время за незамысловатой стратегией пролетело быстро. Очнулась девушка только тогда, когда на экране появились субтитры.

Мишель уронила голову на сложенные руки, облегчённо перевела дыхание, глаза с непривычки жгло, тело затекло от долгого лежания в одной позе, а кончики пальцев немного саднило. В целом, безвозвратно просранным днём воришка осталась очень довольна.

На то, чтобы заскучать, у Мишель ушло совсем немного времени. В монитор она смотреть уже не могла, так что...

Девушка, морщась, опустилась на колени, наклонилась, распущенными прядями касаясь пола. Довольно усмехнулась, свободной рукой подцепила край старой желтоватой тряпки и, вытащив перевязанную стопку из-под кровати, удовлетворённо плюхнулась на попу.

Это были картины. Самые разные – от портретов до пейзажей, написанные акварелью, маслом, пастелью, мелками. Объединяла всё это разнообразие лишь размашистая подпись в правом нижнем углу. В основном преобладали натюрморты: увядшие цветы в незамысловатой вазе, фарфоровая посуда на одеяле, пара старых кукол, корзина яблок на фоне опавших, по-осеннему ярких листьев.

Мазки в большинстве своём мягкие, краски приглушённые и тёплые. Мишель обвела пальчиком большой, розовато-персиковый бутон на особо понравившейся работе. Выполнена она была маслом, но как-то очень детально и аккуратно, создавая иллюзию фотографии: три тоненькие веточки с тремя огромными, немного увядшими и подсохшими бутонами, маленькими листочками и колючками на стебельках в тонкой, прозрачной вазе. Воровка уже не раз видела подобные цветы, но как они называются, узнать так и не удосужилась. О чём сейчас, кстати, очень жалела.

– И сюда добралась? – внезапно раздался сзади голос чёрного.

Девушка испуганно вздрогнула, не подпрыгнув только потому, что сидела, заполошно оглянулась и угрюмо надулась, взглядом спросив: "А что, нельзя?".

– Да почему, – меланхолично пожал плечам Себастиан, усаживаясь рядом, – можно.

– Ты рисовал? – деланно равнодушно поинтересовалась Мишель, прохладно покосившись на него.

– Угу, был и такой период лет пятнадцать назад, – колдун потянулся к стопке, наугад вынул картину где-то из середины, при этом свалив половину полотен на пол.

Девушка поморщилась, с любопытством заглянула ему в руки. Это был портрет: мужчина, лет пятидесяти, в пальто и шляпе, кажется, на автобусной остановке, позади толпятся размытые женские силуэты, моросит лёгкий дождь. Холодно, как-то уныло и безысходно.

– Кто это? – с любопытством спросила воровка, вытянув шею.

– М? Не помню, скорее всего, простой прохожий, – колдун усмехнулся, пожал плечами, перевёл взгляд на неё. – У меня была затяжная депрессия, я рисовал всё, что видел.

– Видно, – ещё раз скользнула взглядом по картине Мишель, ткнула пальцем в так понравившийся ей натюрморт, привлекая к нему внимание чёрного, – а это что за цветы?

– Розы, цыплёнок, – Себастиан тихо рассмеялся, несколько удивлённо приподнял брови, – неужели никогда не видела роз?

– Видела, – воровка немного смущённо фыркнула, – но какие-то они непохожие.

– Сорт такой, Пол'с Скарлет Клаймбер, в саду растут. Ты должна была мимо них проходить.

– Мне было как-то не до разглядываний, – мрачно буркнула Мишель, пристыжено пряча глаза.

– Ну да темно, холодно и стра-а-ашно, – глумливо протянул Себастиан, усмехаясь.

– А если серьёзно, то они поздние, пара бутонов обычно до конца октября остаётся. Будешь хорошо себя вести, на неделе выгуляю на свежем воздухе.

– Чиха-хуа себе заведи и выгуливай, – воришка оскорблено фыркнула и, заправив за ухо выбившиеся их низкого хвоста пряди, спросила:

– А откуда дырка в заборе?

Этот вопрос с самого начала не давал ей покоя – слишком нелогично это было со стороны довольно предусмотрительного колдуна, «не заметили» она даже не рассматривала.

– М-м... – чёрный провёл подушечкой указательного пальца по губам, хитро улыбнулся, – как-то мне сказали, что мой особняк слишком неприступен.

– И ты решил это исправить? – девушка удивлённо округлила глаза.

– Ну да, было скучно. Для простых людей была сделана дырка в заборе, для одарённых, неважно, природно или искусственно, в охранном контуре. С твоим появление, я, конечно, всё исправил, – поспешно добавил Себастиан, заметив заинтересованный огонёк в синих глазах напротив.

– Ндя, – несколько разочарованно отозвалась Мишель, задумчиво повертела натюрморт с "непохожими" розами в руках. – А почему я прошла без проблем? Ведь дырку в охранному контуре, также как и дырку в заборе сначала нужно было найти. А я...

– Ничего не знаешь, – расслабленно закончил за неё колдун. – Он был отключён. И да, Мишель, – он протянув руку, скользнул большим пальцем по скуле недовольно покосившейся на его ладонь девушки, – никогда больше не режь руки в незнакомом лесу.

– Мы не знали, что ты дома, – досадливо буркнула воровка, отклоняясь.

– Даже если бы и не был, потом бы выследил.

– Да? А медальон? – удивилась Мишель, коснувшись лунного камушка на шее.

– Значительно усложнил бы задачу, но у меня была бы твоя кровь. Так что, не подставляйся более понапрасну, цыплёнок.

– Понятно, – поджала губы девушка, опуская руку. – Не буду.

– А... кстати, чего на холодном полу сидишь? Вставай, давай, – внезапно сменив тему и тряхнув головой, Себастиан гибко поднялся на ноги, приглашающе протянул ладонь замешкавшейся воровке, нетерпеливо пошевелил пальцами. – Ну, чего ты в эту картинку вцепилась? – чёрный недоумённо выгнув бровь, присел на корточки, тепло усмехнулся. – Так понравилась?

– Угу, – коротко угукнула Мишель, низко наклонив голову, тем самым пряча порозовевшие щёки за упавшими на лицо прядями.

– Хм, – немного смущённо замялся Себастиан, едва заметно улыбнулся, – но почему именно она? Почему не что-нибудь повеселее?

– А у тебя и такое есть? – воришка насмешливо скривила полные губы, покосившись на его ноги.

– Да было парочка, – колдун задумчиво посмотрел на поваленную стопку.

– Не люблю лето, – припомнила "повеселее" и девушка, – и яблоки не люблю. А кукол после ужастиков на ночь так вообще не переношу.

– Ути, кто бы мог подумать, что ты такая пугливая, – захихикал под испепеляющим взглядом чёрный, – забирай эту, хотя, по мне, она получилась не очень удачно. А теперь давай вставай, заболеешь ещё.

На этот раз Мишель встала и даже приняла протянутую ладонь. Тем более ноги слегка затекли. Картину из рук она так и не выпустила.

– Я – рукожоп, – уже жалея, что вообще открыла рот, буркнула воровка, – так что для меня это что-то из области фантастики.

И густо покраснела, поняв, что это прозвучало, как комплемент. Чем – чего уж таить – в сущности и являлось. Что уж поделать, колдун действительно имел наглость иметь таланты. «Но то, что он – гадость, это не отменяет» – мысленно напомнила себе Мишель.

– Спасибо, цыплёнок, – Себастиан тепло улыбнулся и резко перевёл тему, перестав вгонять подопечную в краску. – Яблоки тебе не нравятся, а что нравится?

– Гранат, виноград, – девушка, немного расслабившись, когда скользкий разговор минул, аккуратно отвела закрывающие обзор волосы, боязливо подняла на чёрного глаза.

А тот проказливо усмехнувшись, игриво зарифмовал:

– Шпинат?

– Пф, гадость! – Мишель фыркнула, дёрнула плечом и направилась к кровати.

Где плюхнувшись на покрывало и прижав к груди свою прелес-с-сть, ехидно поинтересовалась:

– Чего столбом стоишь? Где мой ужин?

***

Спать ложились снова вместе, правда, до момента, когда чёрный вновь полез обниматься, Мишель не продержалась. Утомлённое семью часами игры и новыми впечатлениями, сознание отключилось, стоило только черноволосой головке коснуться подушки.

Себастиан задумчиво хмыкнул и, отключив торшер, без лишних прелюдий сгрёб своего маленького хранителя в охапку. Пф, ишь чего удумала: в его постели, да без него?! Так-то в руки дастся ещё не скоро, а тут такой шанс немного потискать да погреться.

Мишель поморщившись, недовольно вздохнула, зарываясь лицом глубже в подушку. Просыпаться жутко не хотелось, но, поцеплявшись за зыбкую полудрёму с полчаса, девушка со вздохом поражения отрыла глаза... Особой разницы, правда, всё равно не заметила. Темень в комнате стояла непроглядная.

Чёрный опять прижался сзади, обхватив воровку под грудью тёплой рукой. Мишель недовольно фыркнула, попыталась скинуть неугодную конечность, но, попыхтев пару минут, сдалась – колдун, з-сараза, вновь вцепился, как в родное. Более того, в ходе "боевых действий" выяснилось, что спят-то они ещё и под одним одеялом.

– Гад, – в бессильной злобе прошипела воровка и, поворочавшись ещё немного, перевернулась на спину.

Раздражено вперила взгляд в потолок. И только сейчас заметила, что в спальне не просто темень, а полноценно непроглядный мрак, тяжёлый и пугающе густой. Девушка поёжилась – не то, чтобы она боялась темноты, но в интернате в их спальне всегда горел ночник. Пожалуй, Мишель глубоко вздохнула, чувствуя непривычную, но довольно-таки приятную тяжесть на рёбрах – чёрный не так уж и плох. Только раздражает, манипулятор чёртов.

Остаток ночи прошёл смутно. Ещё часа два воровка крутилась и только потом задремала, носом уткнувшись в грудь Себастьяна.

Утро началось рано, полностью выспавшаяся Мишель вновь проснулась раньше чёрного, в крепком кольце его рук. Это начинало подбешивать. Воровка вздохнула, кое-как дотянувшись до торшера, включила свет и, подслеповато щурясь, открыла так и не выключенный на ночь ноутбук. Семь тридцать семь.

Пора вставать. Девушка вновь вздохнула, закатила глаза и, тихо ругаясь, попыталась выбраться.

– Чего пинаешься, цыплёнок? – сонно пробормотал Себастиан, притягивая чуть откатившуюся Мишель ближе, уютно уткнулся носом в чёрную макушку.

– Отпусти, – разочарованно простонав, воровка упёрлась ладонью в руку чёрного, – чего вцепился, как в родное?!

– А мы с тобою сейчас породнее некоторых супругов, – философски заметил колдун, зевая.

– Мне в туалет надо, отпусти.

– Ну, иди, – недовольно фыркнул и нехотя ослабил объятие.

Воровка тут же радостно сбросила расслабленную руку со своей талии, живо вскочила с кровати, с удовольствием потянулась. И нащупав на тумбочке фонарик, с досадой бросила Себастиану:

– Мог бы и свет провести.

14 – Скажи мне, кто твой друг

– Ну что, как насчёт парочки необременительных знакомств? – чёрный, весело скалясь, одёрнул жёлтую водолазку.

– М-м? – девушка с мрачной опаской покосилась на мужчину.

С бледных щёк последние полчаса не сходил румянец – колдун, совершенно не стесняясь, расхаживал перед воровкой в одних трусах, потягиваясь и неспешно одеваясь. Мишель на провокатора старалась не смотреть, но нет-нет да и скользил взгляд в сторону высокой, жилистой фигуры. И всё-таки Себастиан оказался красив, даже в своей излюбленной цветовой гамме... зар-раза, особенно после того, как сбросил с пару десятков лет за её счёт! А на боку темнела татуировка.

Дракон. Чёрный, объёмный, из сотни мелких замысловатых линий. Острая зубастая морда которого упиралась колдуну прямо в правое нижнее ребро, когтистая передняя лапа – в печень, нижняя левая – в тазобедренную кость, вторая передняя лапа с удобством уместилась между лопаток, а нижняя правая с хвостом скрывалась под коричневыми боксёрами. В полумраке спальни более детально девушка рассмотреть не смогла, а попросить подойти ближе постеснялась. Впрочем, воровка очень сомневалась, что шанса поглазеть на голого (а продолжение-то было на заднице) колдуна у неё больше не будет.

– Мише-ель, – позвал Себастиан, щёлкая пальцами перед лицом уставившейся в пустоту воровки.

– А? – Мишель растерянно моргнула и, увидев предмет своих мыслей так близко, почти не отдавая отчёт о своих действиях, придвинулась ближе, бесцеремонно задрала мягкую вязаную водолазку и восхищённо ахнула: – красиво.

Дракон действительно состоял из тысяч мелких, тонких закорючек, в основном – объёмных спиралей, имитирующих чешую. Девушка зачарованно очертила указательным пальцем бока татуировки и, немного придя в себя от ощущения чужой горячей кожи, смутилась, покраснев. Она мигом одёрнула руку, пристыжено отвела взгляд.

– Сделал в двухтысячном, – улыбаясь, сказал колдун и, чуть склонившись, поощрительно погладил воришку по голове.

На что та, покраснев еще сильнее, вяло увернулась, вжав голову в плечи.

– Дай угадаю. Стало скучно? – кое-как выдавила Мишель, одним рывком вернув задранную водолазку чёрного на место.

Она тут же отвернулась, мысленно костеря себе на все лады. Дыхание девушки немного сбилось, щёки горели от прилившей к ним крови, пальцы покалывало, и самое главное – она никак не могла понять, почему у неё такая острая реакция? На Себастиана. Конкретно на Себастиана. Ибо раньше она за собою такой стеснительности не замечала.

– Ну да. Так что там со знакомствами? – сменил тему колдун, присаживаясь рядом.

– А у меня есть выбор? – коротко покосилась на него Мишель из-под ресниц и, только чтобы чем-то занять руки, разбудила заснувший ноутбук.

– Колючка, – фыркнул чёрный, легко обняв напрягшуюся подопечную, и нежно шепнул на маленькое ушко, – нет.

Воровка вздрогнула, поёжилась, краснея по самую шею. Глубоко вздохнула, пытаясь успокоить подскочившее к горлу сердце. Близость Себастиана ощущалась как никогда остро: согревающим дыханием по шее, обжигающим теплом, обволакивающим тело со спины, терпко-сладким запахом, облаком окутавшим их двоих. Для того, чтобы придать себе хотя бы видимость спокойствия, у воровки ушло с полминуты.

– От... пусти, – голос девушки прозвучал хоть и слегка придушенно, хрипло, но достаточно уверенно, – бесишь, – доверительно сообщила она, сбрасывая руки с талии, поспешно соскочила с кровати, не поднимая на колдуна глаз, угрюмо буркнула, – пошли, раньше сядешь, раньше выйдешь.

– Ути, мой бесстрашный цыплёнок, – умилился чёрный, поднимаясь следом.

Мишель передёрнула плечами, одёрнула юбку и, не оглядываясь, поспешила к выходу из комнаты. Щёки всё так же грели, а внутри все подрагивало от волнения и смущения.

Всё нормально, она просто не привыкла, ей просто нужно немного времени.

– Ну и с кем ты собрался меня знакомить? – воровка почти бежала за колдуном, активно вертя головой и тихо фыркая на очередную особо вычурную вазочку или картинку.

Впечатления от обстановки нового дома быстро вытеснили всякое смущение, а с ним и ложную робость. Напротив, Мишель то и дело приходилось прикусывать язык, удерживая очередную гадость, готовую слететь с губ. Хотелось уколоть побольнее, отомстить за все причинённые неприятности и утреннюю провокацию в частности.

– Помедленней! Я не ус...певаю, – прерывисто возмутилась воровка, глотая ртом воздух, и едва слышно добавила, фыркнув: – буржуй проклятый.

– О, извини, – Себастиан замедлился, дождался, пока немного запыхавшаяся девушка поравняется с ним, – я не очень пунктуален, и как-то привык, что везде опаздываю... нищеброд ты мой маленький, – с ехидным оскалом вернул шпильку.

– А я пунктуальна, – с львиной долей злорадства сообщила Мишель, упрямо повторила вопрос, – так с кем?

– Думаю, я могу назвать их друзьями... – чёрный неуверенно умолк, пожал плечами и, ухмыльнувшись, добавил, – в определённой степени.

– Они были на ритуале, да? – полуутвердительно спросила воровка, мрачно поджимая губы.

– Были, – легко согласился колдун и недоумённо покосился, – я не понимаю, Мишель. Мне кажется, что тебя коробит по большей части не сам секс, сколько его... публичность.

– Тебе правильно кажется, ненавижу выставлять на всеобщее обозрение личное, особенно такое, как лишение девственности! – рявкнула девушка, обгоняя колдуна на два шага.

Бледные щёки вновь окрасил румянец. Колдун устало вздохнул и поспешно догнал подопечную. Ох уж эти девочки.

– Постой, Мишель, – Себастиан положил ладонь на острое плечико и остановился, придержав напряжённую, словно пружина, Мишель, – выбора не было. Да и не так уж много они увидели, не до того было. Успокойся, – обошёл неподвижно стоящую воровку, хитро улыбнулся, чуть склонившись и проникновенно заглянув в ледяные синие глаза, – больше я не позволю никому разделить и секунду нашей страсти.

– Сколько вас было, – стойко проигнорировав провокацию, холодно спросила девушка, прищурившись, – около десятка, да?

– Тринадцать, – не стал скрывать колдун.

– Зашибись, – зло вздохнула Мишель и, повернув голову к окну, немного нервно заговорила, – я знала... что вряд ли первый раз будет доброволен. В любом случае, я надеялась... что он будет один и... наедине. У нас редко кто остаётся "непорченым" до моего возраста... уж если слишком боевые или страшные. Я была нелюдима и тиха, нигде не числилась, ни в чём не учувствовала, ни с кем не дружила, но и на меня обратили внимание...

– И ты сбежала, – утвердительно сказал колдун, обнимая своего маленького хранителя за подрагивающие плечики и уткнувшись носом в чёрную макушку, – чудо ты моё, так надо было. Я не буду требовать от тебя то, что тебе противно. Но и замкнуться не позволю, я всегда буду рядом, не предам и не брошу. Привыкай, цыплёнок.

– Пф, тоже мне, – глухо буркнула девушка, прикусив нижнюю губу и быстро смаргивая слёзы, – нашёлся великий манипулятор.

И, с трудом приподняв уголки губ, Мишель всё-таки всхлипнула и нерешительно обняла Себастиана за талию, уткнувшись лбом ему в грудь. Чёрный невесело усмехнулся, крепко обнял подопечную в ответ и погладил по подрагивающей спинке. Говорить ничего не стал – она сейчас в таком состоянии, когда всё принимает в штыки, а вот на прикосновения реагирует чутко, немного испуганно, но со временем привыкнет, начнёт отзываться. Стоит лишь подождать и немного, очень осторожно, приласкать. Спустя пару минут цыплёнок затих, тяжело дыша и комкая в пальцах его водолазку, внезапно фыркнул и нервно хихикнул:

– Чем же от тебя пахнет, а?

– Гелем для душа? – неуверенно предположил чёрный, пожимая плечами.

– Ага, – вновь хихикнув, приглушённо согласилась Мишель и, ехидно подражая рекламе, пропела: – о, Пальмолив, мой нежный гель!

Себастиан усмехнулся, погладил девушку по спине обоими ладонями, остановившись на боках. Воровка поёжилась и, вытерев глаза, немного смущённо подняла голову. Ей стало стыдно за свою непредвиденную слабость. Колдун улыбался, легко и совсем не обидно.

– Маленькая язва, – напоследок чмокнув в лоб, он отстранился, оставив одну ладонь на талии девушки, и лукаво прищурился: – а меня тоже будут касаться твои собственнические замашки?

Обстановка тут же разрядилась, вернувшись в привычное русло. Мишель фыркнула, сбросила его руку с себя и отошла на пару шагов.

– Размечтался, – девушка гордо вздёрнула нос, – тебя хоть на торги... голышом, – на последнем слове внутри что-то неприятно царапнуло.

Девушка мысленно поморщилась – вопреки словам, чёрный медленно начинал заползать в категорию «моё». А своим делиться она не любила. Никогда и никак.

– О, кто бы мог подумать, что в тебе сидит маленький работорговец! – колдун, широко улыбаясь, едва не хлопал в ладоши от преувеличенной радости.

– Он соседствует с тёмным властелином и девочкой из "Звонка", – иронично выгнув бровь, буркнула воровка и неловко пожала плечами, – пошли уже, умник.

***

«Друзья» ждали в уже знакомой Мишель библиотеке. Себастиан по-хозяйски распахнул дверь, неспешно прошествовал к трёхместному дивану, что стоял чуть поодаль уже знакомых воровке кресел. Девушка уместилась рядом, ёжась под двумя пристальными взглядами.

– Какая девочка! Где ж ты её нашёл, а, Сёба? – немного манерно протянул нагло лыбящийся брюнет в кресле слева. Воровке он не понравился с первого взгляда.

– Знакомься, Мишель, это Кайл, – чёрный насмешливо фыркнул, – а Несмеяна рядом – Михаил.

Девушка перевела взгляд на «Несмеяну». Мужчина лет тридцати, худой, со строгими резким чертами лица, тонкими, скривлёнными в снисходительной усмешке губами и тёмным глазами. Бледен, черноволос, толстая косища, перекинутая через плечо и достигающая пояса, в руках книга. Смотрит пристально, оценивающе, будто рентгеном просвечивает. Полная противоположность Кайла.

Тот хоть и пялится пристально, совершенно не стесняясь, да органы взглядом не пересчитывает. И выглядит совсем иначе: чёрные волнистые волосы едва достигают плеч, большие, миндалевидные глазищи хитро сощурены, полные бледно-розовые губы слегка изогнуты в ехидной ухмылке. В руках дорогой "яблочный" планшет с открытой игрушкой. Красивый, наглый, энергичный, вечно молодой, избалованный мальчишка, завидевший интересную букашку.

Воровка поёжилась и придвинулась ближе к своему колдуну – кто знает, может он зло и не самое меньшее, но определённо самое знакомое и почти уже родное. А ещё тёпленький и пахнет вкусно, да.

– Ещё раз назовёшь меня Сёбой, шею сверну, – блаженно улыбнулся Себастиан, приобнимая девушку за плечи. Уворачиваться, вопреки обычному, она не стала – напротив, прижалась ещё ближе, настороженно сверкая глазами в сторону «друзей».

– Злю-юка, – противно пискляво, явно спародировав кого-то, протянул Кайл.

– Шут, – холодно отозвался Михаил, быстро, но очень холодно на него глянув, – не боишься, Себастиан, проблем от её родичей?

– Не особо, – чёрный легкомысленно пожал плечами, – если Мишель отречётся от родства, они потеряют на неё всякое право.

Девушка недоумённо приподняла брови, задумчиво скосила на него глаза, взглядом пообещав допрос с пристрастием. Чёрный этот взгляд стойко проигнорировал.

– Запугал, значит, – спокойно констатировал «Несмеян», – ну что ж, тебе крупно повезло.

– Я знаю, – Себастиан легко согласился и вредно улыбнулся: – завидно, да?

– Ты не меняешься, – Михаил закатил глаза, – тот же, что и столетие назад.